Текст книги "МАМИДа. Курс общей магии. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Елена Подплутова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Я вежливо улыбнулась, мол, всё понятно, и хмыкнула про себя. Цианид. Где была фантазия его родителей, это ж надо было так обозвать ребёнка. Если мне память не изменяет, это ж вроде яд, которым крыс травят. Или людей? Или и крыс и людей одновременно? А впрочем, какая разница, яд – он и в Африке яд, тем более такой мерзкий. Интересно, владелец ему под стать? Пока вроде не похоже, но знаем, плавали. Сука тоже с виду приличный мужик, а в реале… Забыли.

– На этих стеллажах, – мастер Ци указал рукой за свою спину, – находятся книги, которые можно выдавать на руки. Я знаю их все, поэтому вам будет достаточно сказать мне нужную тему, и я обеспечу вас литературой. Те книги, изучать которые студентам можно только в читальном зале, находятся на втором этаже библиотеки. Там же расположен и читальный зал для самостоятельного изучения студентами книг. Вынести эти книги из библиотеки невозможно.

– Понятно, – кивнула я.

– Есть ещё книги, которые вам могут понадобиться на старших курсах. Они находятся в хранилищах на подземном уровне. Чтобы их получить, вам необходимо будет предоставить мне разрешение от вашего преподавателя, куратора или декана. Что касается правил поведения в моей библиотеке, я думаю, что они одинаковы во всех мирах, – мужчина усмехнулся и подмигнул мне.

– Спасибо, мастер Ци, – сказал Влах и потянул меня к выходу. – Пойдём, Лиона, я тебе ещё не всё показал.

– Подожди, – притормозив парня, я обернулась и обратилась к библиотекарю: – Скажите, а когда уже можно будет брать книги в комнату или прийти почитать?

– Да хоть завтра с утра приходи, – поощрительно улыбнулся мне мастер Ци.

– Спасибо, – просияла я, и вслед за Влахом вышла из библиотеки.

– Что ты мне ещё покажешь? – пытливо посмотрела я на парня.

– Знаешь, а давай сейчас вернёмся к моим друзьям. Просто ещё немного и наступит время обеда, а вот после продолжим. Согласна?

– Пошли.

Ребята сидели в том же месте и в том же количестве, как когда мы ушли. В общем, словно и не расставались с ними. Стоило нам подойти, как они тут же пододвинулись, освобождая нам места, и когда мы сели, Альма сразу же начала меня тормошить:

– Ну, как тебе здание академии? Впечатляет, правда? А внутри ещё интереснее, вот увидишь. А что вы ещё успели посмотреть?

– Да, академия классная, мне понравилась. А ещё Влах показал мне библиотеку. Вот это вообще фантастика, столько книг, да ещё и много можно с собой брать и читать. Здорово! И библиотекарь классный, я никогда не думала, что такой мужик может работать в библиотеке. Он кто вообще такой? – с интересом уставилась на ребят.

– А этого никто не знает, – хохотнул Смей, немного наклоняясь ко мне поближе, словно выдавая страшную тайну. – Говорят, когда-то он был наёмником, капитаном, потерявшим всех своих людей. Ещё говорят, что он бывший маг, по воле богов утративший всю силу. Третья версия – что он незаконнорожденный сын короля одной богатой страны одного старого мира, вынужденный скрываться от подосланных младшим братом убийц. Разное говорят. Но знаешь что?

– Что? – прошептала я, завороженная открывшимися картинами.

– Из всех преподавателей академии и прочих, имеющих к ней отношение, мастер Ци самая загадочная персона, тёмная лошадка, над разгадкой тайн которого уже долгое время бьются студенты всех направлений. И пока безрезультатно.

– А много в академии преподавателей? – отогнав мысли о загадочном библиотекаре, спросила я, но ребята не успели ответить – раздавшийся в пространстве звон помешал им в этом.

– Что это? – закрутила головой, пытаясь увидеть источник звука.

– Обеденный перерыв, – пояснила мне Альма. – Привыкай.

– Пойдём в столовую, – позвал меня Влах и, поднявшись, подал руку.

Я офигела, но решила воспользоваться. Как говорил Тёма, конченый клейщик, в жизни надо попробовать всё. Конечно, он имел в виду совсем не это, но фраза пригодилась. Подняв меня с травы, приятель сказал:

– Столовая находится в здании академии на первом этаже правого корпуса.

– Но мы же только проверяли, дверь заперта, – недоумённо перебила я парня.

– Заперт центральный вход, а в столовую есть отдельный, открытый на время каникул. Вот через него мы и пойдём.

– Пока вы тут разговоры разговариваете, там всё самое вкусное съедят, – пошутил Смей. – Пошли быстрее.

Столовая действительно занимала весь первый этаж, да это и понятно, студентов ведь очень много. Войдя в дверь следом за Влахом, я увидела просторное светлое помещение с хорошо проработанным интерьером, грамотно расставленной мебелью и самыми потрясающими запахами, которые я когда-либо ощущала. Да уж, приютской столовке не сравнится с этой.

Ребята быстро заняли один из свободных столиков, как раз рассчитанный на шестерых, и Влах протянул мне одну из лежащих в центре стола папок. Последовав примеру остальных, я открыла её и с удивлением обнаружила меню, только без цен. Вопросительно покосившись на сидевшего рядом Влаха, получила пояснение:

– Да, это меню. Можешь выбрать всё, что захочешь. Как выберешь, пальцем прикоснись к выбранным блюдам и пару секунд спустя они появятся перед тобой. Потом объясню, – под конец отмахнулся он.

Некоторое время потратив на изучение меню, я решила, что познавать новое надо постепенно и остановила свой выбор на окрошке, лёгком салате, отбивной и персиковом соке. По очереди ткнув пальцем в названия, стала ждать результата. И в самом деле, несколько секунд спустя все выбранные мною блюда появились на столе передо мной. Ребята уже тоже определились с обедом и только заглядывали друг другу в тарелки в поисках лакомых кусочков.

– Приятного аппетита! – к нашему столику подскочил незнакомый парень. Светлокожий блондин с васильковыми глазами, светлой улыбкой и пухлыми щёчками купидона задорно улыбался. На первый взгляд он был старше меня на пару лет, а может, всего лишь был ровесником Влаха.

– Привет, Хеми, – хором поздоровались с ним ребята, также заулыбавшись.

– Воспитываете подрастающее поколение? – кивая на меня, поинтересовался он.

– А как же, – подмигнул ему Смей.

– Хеми, второкурсник, – представился он, протянув руку и приветливо улыбаясь уже только мне.

– Лиона, первый курс, – я пожала его руку так, как привыкла, крепко и чётко, чем явно удивила.

– Всё-всё, я уже ухожу, – поднял Хеми обе руки ладонями вперёд, напоровшись на хмурый взгляд Дикона. – Только Альма, после обеда зайди к декану, он просил передать.

– Спасибо, Хеми, – поблагодарила его девушка.

Парень ушёл, а мы, наконец, приступили к обеду. Да, это точно не детдомовская еда, всё было свежее и чрезвычайно вкусное, просто пальчики оближешь. Если честно, я еле удержалась от этого действия, только сыто улыбалась, когда еда в тарелках подошла к концу. Впрочем, не одна я.

Полностью насытившись, мы покинули столовую. Альма сразу же убежала к вызвавшему её декану, остальные ребята сказали, что пойдут в общагу, ну а я повернулась к Влаху.

– Чем займёмся?

– Ну, я могу показать тебе здание лаборатории. Внутрь нас не пустят, но хоть будешь знать, где оно находится, – парень всем телом потянулся, прогнувшись в пояснице.

– Слушай, а давай всё остальное посмотрим завтра? А то у меня уже передоз впечатлений. Давай лучше присядем вон под ту симпатичную осинку и поговорим.

Пройдя немного по дорожке, близняшке той, что вела в библиотеку, мы сошли с неё на траву и сели под осину. Вообще я заметила огромное количество самых разных деревьев, а уж про иные насаждения я просто молчу. Деревья окружали и академию, и библиотеку, и вообще росли везде, но не хаотично, а полосами или островками, и чередовались с полянами мягкой изумрудной травы или цветочными клумбами. Интересно, а как это вообще возможно, если, по словам магистра Аниса, МАМИДа находится в межмирье? Кстати, о птичках…

– Влах, объясни мне, если, как мне сказали, академия находится в межмирье, мы вообще можем дышать кислородом, растут деревья и цветы, поют птицы? Я не понимаю.

– Вообще-то на такие вопросы отвечает куратор на сборах группы, но я попытаюсь объяснить тебе. – Влах на секунду задумался и, сорвав какой-то колосок, вновь заговорил. – Понимаешь, МАМИДа находится в межмирье, но это в целом, а чтобы тебе было понятнее, это отдельный мир, созданный конкретно под академию. То есть, кроме самой академии, тут ничего нет. МАМИДа – это мир, мир – это МАМИДа. Понятно?

– В целом да, а детали, я думаю, узнаю позже. А какое сейчас тут время года?

– Сейчас конец лета. Будет и осень с небольшими осадками, и зима, не всегда снежная, и тёплая весна. А если мы идём в другой мир, – предвосхитил мой вопрос Влах, – где прохладно или холодно, то для этого у кладовщика на всех студентов приготовлена тёплая одежда.

Я почесала нос и задала следующий вопрос:

– А ты знаешь, сколько всего существует миров?

– Ох, Лиона, ну у тебя и вопросы. – Парень хмыкнул. – Не знаю. Миллионы. Миллиарды. Меня это никогда не интересовало.

– Ладно. А почему я до сих пор не видела представителей иных рас, кроме человеческой, исключая магистра Аниса?

– Ты в этом уверена? – лукаво посмотрел на меня Влах. – Я думаю, ты не сильно присматривалась ещё ко многим студентам. Двое моих друзей не люди, один – человек лишь наполовину, да и Хеми, который подходил к нам в столовой, тоже не человек.

– А кто они? – округлила я глаза.

– Хеми – ронк, так же, как и магистр Анис. Только молодой ещё, у ронков волосы серебряными становятся с возрастом. Я не буду объяснять тебе различия рас, всё узнаешь на специальной дисциплине «Расоведение». – Влах зевнул и извинился. – Что касается моих друзей… Смей – дракон и его полное имя длиной в лигу. Человеческий облик ему не нравится, но драконом он нигде не поместится, вот и приходиться ему мучится. Ещё Дикон, он зарим. Их раса обитает в очень воинственном мире, но при этом полном магии. И заримы – единственная раса, в которой немагов нет вообще. Не рождаются они. И исключений ещё не было.

– Ух ты! – мне было так интересно его слушать, что прерываться совершенно не хотелось. Хотя, если честно, до сих пор не верилось, что это явь, а не сон. – Но ты ещё говорил о полукровке. Кто это?

– Даналия. Когда ты научишься различать ауры, то будешь видеть другие расы. Так вот, Даналия наполовину нереида. Такое во всех мирах, которые населяют нереиды, случается редко, но случается. Дану воспитывал отец, один из десяти сильнейших магов своего мира. Он, кстати, тоже закончил МАМИДу. Человек, и Дана, внешностью похожая на мать, характер взяла от отца. Полукровки, насколько я успел понять, берут от родителей самое лучшее, хотя часто их характеры далеко не сахар.

– Получается, Альма человек? И ты тоже? – уточнила я.

– Да, Альма – обычный человек, чистокровный, можно сказать. И я тоже человек. – Он вздохнул. – Впрочем, в нашем с тобой мире других нет.

– Ты тоже с Земли? – воскликнула я, едва не хватая парня за грудки и делая вид, что забыла о его ранней реакции. Одно дело просто знать, что тут тоже учатся люди одного с тобой мира, а другое – видеть их собственными глазами.

– Да, – просто сказал Влах.

– А как?.. – я запнулась, не зная, как спросить о его попадании сюда.

– Ещё год назад меня звали Колькой Влаховским, – посмеиваясь, только в глазах стояла грусть, парень вынул изо рта травинку и прямо посмотрел в мои глаза. – А потом я умер. И оказался здесь, в МАМИДе. И решил, что стану Влахом, потому что мои друзья, там, в другой жизни, звали меня так. А теперь зовут мои новые друзья.

– Значит, я тоже умерла? – ровно, без эмоций уточнила я.

– А ты помнишь, как умирала? – задал странный вопрос юноша, и я покачала головой. – А я помню.

Мы замолчали. У меня в голове новые впечатления переплелись с его откровениями, и я уже ничего не понимала. Как можно помнить свою смерть? Ведь ты умираешь и всё, финиш. Так ведь? А всякое там «душа отлетает, смотря вниз на своё бывшее бездыханное тело» придумали режиссеры фильмов для поднятия рейтинга и заманухи зрителей. И типа экстрасенсы, коих развелось как собак нерезаных. А он говорит, помню.

– Я не знаю, почему так, – вдруг снова заговорил Влах, и я увидела, как его глаза, в минуту грусти ставшие тёмно-синими, снова посветлели. – Когда я только поступил, то меня, как и тебя, принимал магистр Анис. Невероятное совпадение, да? Хотя, как мне кажется, именно он и принимает прибывших с Земли. Впрочем, я говорил не об этом. Так вот, тогда я спросил магистра, прибыл я сюда потому, что умер или умер, потому что прибыл сюда? И получил интересный ответ: магистр сказал, что искусственный мир МаМИДы часто находит тех, кто обладает отличными способностями к магии и не имеет возможности для их развития, и тогда он их просто выдёргивает из привычной жизни. Те, у кого в жизни есть близкие, с которыми они тесно связаны, просто умирают, тем самым разрывая связи. А те, у кого таких связей нет, проваливаются во временные порталы или воронки, создаваемые миром МАМИДы, и переносятся сюда. А поскольку те, кто умирают, по необъяснимой причине помнят свою смерть, их адаптация проходит тяжелее, чем у таких, как ты.

– А почему ты решил, что я из вторых? А может, я тоже умерла, только мне плевать на это? – взъерошилась я. Умный больно.

– Лиона, у меня на потоке ещё двое ребят из наших. Один умер, второй – нет. Мы вместе адаптировались, так что уж отличить одних от вторых я умею. – Влах улыбнулся, окончательно придя в себя. – И, кстати, одного из них ты видела. Это Клим, Климентий.

– А сколько ещё ребят с Землю учатся в Академии? – тут же задала я интересующий меня вопрос.

– Я знаю о пятидесяти, не считая тебя и новых первокурсников, потому как ещё не знаю их. Большинство из них – это те, кто умерли для своего мира, остальные, как ты, перенесшиеся. Ты с ними ещё познакомишься – у нас есть свой клуб, так сказать, что только поощряется администрацией МАМИДы. Там и с учёбой помогут, если что, и поддержат – говорю по собственному опыту.

Я промолчала. Знаю такую благотворительность. А расплачиваться потом за это чем прикажете, телом? Ага, разбежались – подпрыгнули. Сама справлюсь.

Настроение упало. Вопросов накопилось достаточно, а вот как-то больше не хотелось говорить, хотелось просто побыть в одиночестве и всё обдумать. Хотя нет, один вопрос всё же хочется прояснить.

– Влах, а соседа можно поменять?

– Нет, нельзя. По крайней мере, на первом курсе точно. – Он почесал подбородок и добавил: – Хотя я слышал про случаи, когда такое происходило, но их было очень немного, не больше десяти за всю историю существования академии. Так что если не получится притереться, попробуй поговорить с комендантом. А кто у тебя сосед?

– Аристократ какой-то, нос выше крыши задирает, – я поморщилась. – Лучше б девчонку поселили, хоть поговорить о мужиках можно было бы.

Влах рассмеялся и хлопнул меня по плечу:

– Сочувствую.

– Спасибо, – язвительно отозвалась я и поднялась. – Пойду к себе, надо хоть вещи разобрать, да и душ принять не помешает, а то грязная вся после этого попадания. Увидимся, Влах.

– Увидимся, – попрощался со мной приятель, оставаясь сидеть под осиной. В его глазах снова появилась грусть. Прости, я не хотела бередить твои воспоминания.

Мне не дано было понять Влаха. У меня не было связей, как у него, а значит, и обрывать было нечего. А воспоминания… свои самые неприятные воспоминания я затолкала так глубоко, что достать их будет очень проблематично, да и не всякий сможет это сделать.

А я начну жить заново. Так, как сама захочу. И никто мне в этом не помешает.

***

Пообедав, Альма вышла из столовой и направилась к центральному входу в Академию. Это для новеньких, как Лиона, вход был закрыт, а для старост, коей и была Альма, проход всегда свободен. Подойдя к двери, девушка приложила к специальной выемке кольцо-печатку, что вот уже год как красуется на среднем пальце (знак старосты, одинаковый для всех факультетов всем, кроме герба) и вошла внутрь. Быстро пройдя главный холл, взбежала по ступеням лестницы на пятый этаж и, привычно постучав в третью дверь слева, вошла в деканат. Секретаря на месте не оказалось, поэтому Альма сразу постучалась в кабинет декана.

– Войдите.

– Здравствуйте, магистр Летау, – поздоровалась девушка, войдя в кабинет. – Ой, здравствуйте, магистр Сагир, – кроме декана факультета боевой магии, на котором и училась Альма, в помещении находился и декан факультета общей магии, расположившийся в кресле рядом с первым.

– Здравствуй, Альма, – поздоровался с девушкой её декан, а второй просто приветственно кивнул. – Присаживайся.

– Мы позвали тебя, чтобы довести до твоего сведения следующую информацию, – начал магистр Летау, стоило Альме, проигнорировав третье кресло, умоститься на стуле: – С этого года ваш поток тоже включается в систему курирования первокурсников. За всеми группами второкурсников будут закреплены группы первокурсников. Пока только на месяц, так что не стоит бунтовать. Каждый студент обязан выбрать себе подшефного, показать ему Академию, рассказать, что, где и как. В общем, вам не помешает немного ответственности.

– Я так понимаю, что наш факультет будет шефствовать над факультетом общей магии? – задала вопрос Альма и посмотрела на магистра Сагира. – Но почему, у вас ведь есть свои второкурсники, а у нас свои.

– Это приказ ректора. Специально для сближения факультетов. Поэтому вы будете опекать общников, общники – теоретиков, теоретики – стихийников, ну и так далее, – пояснил ей ситуацию магистр.

– Ясно. Магистр Летау, насколько я помню, первокурсников распределяют по факультетам за два дня до начала учёбы. В этом году будет также или можно ожидать перемены?

– Ох уж эта молодёжь, никакого терпения, – покачал головой магистр Сагир. – Впрочем, Альма, ты угадала. Уже завтра вечером первые поступившие будут распределены по факультетам и группам. И первая группа моего факультета будет закреплена за вами.

– Спасибо, магистры. Я могу идти?

– Да, иди. И не забудь напомнить своим ребятам про посвящение в студенты, – подмигнул девушке декан, а второй заговорщицки улыбнулся.

– Обязательно напомню, – лукаво улыбнулась Альма.

Когда за ушедшей студенткой закрылась дверь, магистр Сагир повернулся к другу:

– Как думаешь, что ребята придумают в этом году?

– Понятия не имею, – усмехнулся тот. – Но так намного интереснее.

– Согласен. Прошлогоднее посвящение было самым смешным за последние годы. Шутка с фантомами удалась на полную силу, – мужчина засмеялся.

– А как малышня визжала, будто это были настоящие привидения, – присоединился к смеху друга магистр Летау.

– Развлекаетесь? – огромная картина с изображением парящей ромашки отошла в сторону, и из прохода возник магистр Анис.

– Вспоминаем, – улыбнулся ему декан общников. – На сегодня всё?

– Да, границы только что закрыли, – подтвердил пришедший.

– Порадуешь нас? – спросил декан боевиков и потянулся, разминая мышцы. – Уж тебе-то Душа точно нашептала, кого куда.

– Злые вы, уйду я от вас, – притворно надулся магистр Анис и плюхнулся в проигнорированное Альмой кресло. – Ладно, выдам вам страшную тайну. У тебя, Делиман, – обратился он к декану боевиков, – мальчик-находка. Потрясающее управление огнём, гибкая психика, аналитический ум. Прирождённый боевой маг. А у тебя, Ортолон, – взгляд на общника, – девочка. Усилитель, причём одна из сильнейших за последнее время. Она с Земли, довольно диковата, так что тебе придётся поработать.

– Как зовут? – одновременно воскликнули деканы.

– Мальчика или девочку? – невинно уточнил их друг.

– Лиан!

– Ладно-ладно. Мальчика зовут Шалим дей Менарини, мир Лин’ер’изон. А девочку – Юлиана Леонова, но она предпочитает именоваться Лионой.

– Замечательно, – улыбнулся Делиман. – И это только первый день, друзья.

– Я б не был столько радужно настроен, – флегматично сказал Лиан. – Мельчают маги, всего трое особо интересных личностей и это из тысячи поступивших. То ли было раньше…

– Ворчишь, как старый хрыч, – произнёс, обращаясь к Лиану, Ортолон. – И потом, почему трое, если ты рассказал о двоих?

– А я и есть старый хрыч. Как и ты, – ухмыльнулся тот и едва успел увернуться от тычка. – А потому, что с этим мальчиком всё непросто, – мужчина задумчиво почесал нос, что для его друзей означало растерянность. – Во-первых, он солгал, когда представлялся. Не то, чтобы полностью, часть правды в его имени была, но в том-то и дело, что только часть. Хотя с криминалом мальчик не связан. Но не это сбивает с толку. А во-вторых, Душа не может определиться, куда его отправить. Мальчик отлично знает бытовую магию, я проверил, так что к бытовикам его нет смысла отправлять. Хорошие знания в защитной магии, отличные способности к стихии воды и воздуха, средние к огню, но самое поразительное – к Жизни и Смерти примерно равное склонение. Так бывает, конечно, чтобы эти две стихии уживались, но чтоб равномерно? Ничего не понимаю.

– Давай его ко мне, – предложил другу Ортолон. – Подберём ему расписание для раскрытия всех способностей. Чего мальчику пытаться изучать что-то одно. А дальше посмотрим.

– Может, ты и прав, – пробормотал Лиан. – Я поговорю с Душой.

– Как насчёт отметить начало нового учебного года? – внёс дельное предложение Делиман.

– А кто отказывается? – встрепенулся Лиан.

– А куда пойдём? – заинтересовался Ортолон. – Только не туда, где были в прошлый раз.

– Нет, ну ты сказанул. Те драфины мне ещё долго икаться будут, – поморщился боевик, а остальные рассмеялись. – Давайте на Фарион, говорят, там в десятом округе новый сорт пива придумали.

– Поехали! – хохотнул Лиан.

И три магистра пропали во вспышках индивидуальных порталов. Ибо для двух четырёхсотлетних магистров и одного семисотлетнего архимага пройти три этажа до стационарного телепорта было лень. К тому же, привычка, как водится, вторая натура. А время мимолётно.

Глава 4

За два дня Рен изучил карту вдоль и поперек, выкраивая для этого любую свободную минутку. Отъезд короля и мага предсказуемо расслабил двор и только учителя по-прежнему не давали принцу и принцессе спуску. И всё же только после отбытия мага юноша понял, сколько времени занимали занятия с ним, и сколько теперь образовалось свободы, которую можно было потратить с пользой.

Карта оказалась не менее интересной, чем книга. Кроме очень подробного изображения местности королевства Санреш, на неё были нанесены точки проявления стихийных порталов, причём некоторые из них были помечены рукой наставника, как «более постоянные и очень мощные». А ещё в двух точках рядом с порталами располагались и природные магические источники. Интерес представлял тот из них, что находился в километре от столицы в месте, что испокон веков называлось Круговая падь. Насколько Рен помнил, ни у кого оно заинтересованности не вызывало, а вот сам принц давно мечтал там побывать. Впрочем, как и в столице.

Следующую неделю Рен упорно заучивал заклинания из книги, причём старался запомнить как можно больше. И всё свободное время проводил на тренировочной площадке. Эту площадку, расчищенную по просьбе придворного мага в самой глубине королевского парка, маг закрыл различными щитами, поэтому тренировкам детей никто и никогда не мешал. И в те часы, когда Ликой безраздельно владела мать, а принц по большому счёту не нужен был никому, Рен приходил сюда и пытался на практике отработать заученную теорию.

Поначалу у юноши практически ничего не выходило. Нет, он легко концентрировал нужное количество силы и вплетал её в слова заклинания, но вот с жестом активации никак не мог сладить. То пальцы случайно выгибались под большим углом, то размах кисти был недостаточным, то в случае, если Рен всё делал правильно, сила уходила в пустоту – банально опаздывал. Подросток уже практически отчаялся и готов был опустить руки и поверить, что он не способен освоить портальную магию, как, разозлившись, вдруг оказался на противоположном конце тренировочной площадки. Ошеломлённый, Рен оглянулся и, убедившись, что всё именно так, как он видит, постарался успокоиться и вспомнить, что и как он сделал, чтобы у него всё вышло.

С того дня принц словно преодолел некий барьер и портальная магия стала даваться ему на порядок легче. Рен по-прежнему никому, даже Лике, не говорил об этом, да и о своих дальнейших планах тем более. К тому же юноша как раз начал подготовку к осуществлению одного из своих желаний – посещение столицы.

Проблема была в том, что, в отличие от Лики, Рен не владел заклинанием невидимости. Почему-то наставник всё время оттягивал момент обучения этому заклинанию, а на прямые вопросы виртуозно заговаривал зубы, да так, что часто подросток понимал это далеко не сразу. Рен злился, но в доступных ему книгах этого заклинания не было, а значит, не было и возможности самостоятельно его освоить. И оставалась только иллюзия.

За три дня до осуществления своей мечты юноша занялся абсолютно неподобающим принцу деянием – воровством одежды. Присмотревшись к тому, в чём ходят в кухне мальчишки поди-подай, Рен прокрался в прачечную для слуг и незаметно стащил из общей кучи чистые, но мятые и обтрепанные штаны и рубашку. Обувь он найти не смог, а потому решил одеть что-нибудь из своих старых, но ещё не совсем маленьких ботинок, надеясь, что никто под слоем пыли не разглядит их стоимость.

Когда Кайренис уже был совершенно готов осуществить свою задумку, его планы чуть не сорвались по вине королевы. За день до того, как юноша собирался сбежать из дворца, женщина вошла к нему в покои и холодно, с нетерпящими интонациями в голосе, сообщила:

– Завтра вечером во дворце будет приём. Ты обязан на нём присутствовать. И выглядеть, как подобает принцу великого рода Алексиноров, а не как оборванец с улицы.

– Я не пойду, – не менее холодно отозвался Рен. – Придумаете, чем оправдать моё отсутствие.

– Гадкий мальчишка, – прошипела Агнесс. – Не подчинишься мне – будешь весь день и вечер сидеть в своей комнате.

– Да хоть сутки просижу. – Невозмутимо сказал Рен, сохраняя бесстрастное выражение лица.

– Хорошо, так и поступим, – зло сказала королева и, резко развернувшись, издевательским тоном промурлыкала. – Ах, какая жалость, наследного принца изволила посетить мигрень. Бедняжка так мучается, так мучается…

Когда Агнесс ушла, принц удовлетворенно улыбнулся. Всё складывалось даже лучше, чем можно было предположить. И Кайренис в предвкушении первого самостоятельного приключения довольно потёр ладони.

Ранним утром следующего дня Рен оделся в одежду прислуги, растрепал волосы и сотворил две иллюзии. Одну накинул на кровать в виде самого себя, страдающего мигренью (королева, сама не ведая, дала отличное объяснение, ведь все знают, что мигрень – распространённая болезнь аристократов), а вторую – на самого себя, меняя внешность, прикрывая ауру и магию и, кроме этого, накладывая отвод глаз.

Выскользнув из собственных покоев, принц незаметно прокрался к боковой лестнице, ведущей к подсобным помещениям, кухне и чёрному входу. На юношу никто не обращал внимания и, пробежав по дорожкам парка, он выскользнул в открытую калитку, которой пользуются слуги. И уже спустя двадцать минут входил в восточные ворота столицы королевства Санреш – Латалисы.

До этого дня подросток никогда не видел города вот так, вблизи, когда снизу вверх рассматриваешь здания и ковыряешь ногой брусчатку улицы. Прежде наследный принц Кайренис рассматривал столицу лишь стоя на балконе королевского замка в кругу своей венценосной семьи и приближённых, улыбался и махал толпе горожан, с обожанием смотрящих на своих нынешнего и будущего королей. Или проезжал её в момент пребывания в карете с плотно задёрнутыми шторами, в окружении гвардейцев и стражников направляясь в летний дворец, находившийся на морском побережье страны. Но именно сейчас Рен проникся красотой и величием столицы.

Как везде заведено, первым путника встречали врата, коих было три – восточные, открывающие путь в детинец замка, северные – через которые проходили обозы купцов, прибывали делегации соседних стран и гонцы различных ведомств и западные врата, ведущие в Долину Памяти (попросту говоря, городское кладбище). С юга столицу закрывали непроходимые горы, а потому при путешествии к морю королевскому кортежу всегда приходилось пользоваться северными вратами и делать приличный крюк в объезд гор.

Поскольку Рен проходил ворота через калитку для слуг, стражники лишь мазнули по нему взглядом, обратив на мальчишку не больше внимания, чем на пыль на собственных ботинках. Стараясь особо не пялиться, принц разглядывал дома вокруг. В силу того, что планировка столицы предполагала строительство домов, так сказать, согласно табели о рангах, то в самой близости от дворца располагался Квартал Знати. Древние герцоги, маркизы, графы и богатые бароны соревновались друг перед другом в возможности постройки наиболее вычурного здания своего городского дома. Поэтому сейчас Рен жадно разглядывал архитектуру этих образчиков богатства, родовитости и превосходства.

Ниже Квартала Знати лежал Торговый Квартал. В целом его можно было назвать центром столицы. Проживали тут горожане высокого и среднего достатка, зажиточные ремесленники, торговцы всех мастей и маги, если у последних не было других предпочтений. Центром квартала была Центральная площадь. Имелась ещё и Главная, но на ней проводились казни и помилования, оглашались указы короля или распоряжения мэра, зачитывались новые законы или вывешивались объявления. А ещё на Главной площади находилось здание Королевского театра и оперы. По периметру Центральной площади находились Мэрия, дом Городского совета, дом Гильдии торговли и ремесла и Храм богов с его неизменным вот уже как сто пятьдесят лет настоятелем отцом Фадеем. На самой площади журчали фонтаны, были разбиты клумбы с самыми разнообразными цветами. Вечерами на площадь стекалась молодёжь и под звуки скрипок вольных музыкантов танцевали парочки.

Стоило спуститься немного ниже по улице, и путник попадал на Торговую площадь, что была едва ли не вдвое больше Центральной. Шум, гам, суета – жизнь здесь бурлила и днём, и ночью. Купцы везли самый лучший товар именно в столицу, ведь только здесь был самый большой рынок, только здесь свой товар можно было продать подороже и закупить новый, дабы перепродать его на пути назад. Только здесь горожане и торговцы могли всласть поторговаться. Тут промышляла Гильдия воров и по-тихому принимала заказы Гильдия убийц. Только здесь слово «торг» звучало чаще, чем слово «король», а стражу кликали разве что в случае покражи – остальные разногласия торговцы и горожане старались решить мирно.

За Торговым Кварталом как бы ступенями были построены жилища бедных и очень бедных горожан, спускающихся на так называемое Дно – квартал нищих и обездоленных. Тут были построены маленькие домики или убогие хибарки, в которых подчас жили целые семьи, бегали дети в рванье и антисанитарии. Королю не было дела до бедняков, живущих вблизи западных врат, а обещаниям мэра эти люди давно перестали верить. Здесь всегда подрастала смена в Гильдию воров, а может, и в Гильдию убийц, а коль кого поймают и казнят – невелика потеря, на его место готова прийти новая смена.