Текст книги "В паутине южной ночи"

Автор книги: Елена Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Он вдруг понял, как глупо то, что он сидит в кабинете у следователя и жалуется ему на то, что кто-то пытался его убить. Зачем все это? Зачем ему жить, если Эммы нет? Зачем он пошел в милицию и рассказал то, что случилось час назад? Для чего ему надо, чтобы этот капитан Куропаткин допрашивал его, совал нос в его жизнь и пытался дознаться, что же это было – покушение на его жизнь или несчастный случай? Почему Денис, даже не подумав, помчался в милицию, если еще вчера он хотел умереть? Да что там вчера, он каждый день хотел умереть. А как только такая возможность ему представилась, он вдруг струсил? Бросился в кусты? Вернее, не в кусты, а за помощью к сочинской милиции, рабочий день которой был уже окончен, и удивительно, как это следователь оказался на месте.

Денис фыркнул, осознав всю глупость, трусость и неприглядность этого своего поступка. А потом, даже не дослушав Куропаткина, вышел из кабинета, не прощаясь. Вот так просто вышел и прикрыл за собой дверь.

Он не видел, как изумленный капитан смотрит на него через открытое окно. Куропаткин был настолько удивлен, что и не подумал окликнуть его. И правильно сделал: Денис бы все равно не вернулся.

Куропаткин чертил на листке бумаги какие-то схемы, понятные ему одному. Из этих схем, составленных с помощью медицинских справок, которые принес пострадавший, выходило, что на Дениса Корнилова и вправду было совершено покушение. Хотя, впрочем, можно было бы предположить, что Денис просто попался им – злоумышленникам – под горячую Руку. И что на самом деле они ждали вовсе не его. Или, может, им было все равно, на кого напасть. Так что получилось три версии, по которым Денис оказался в руках у злоумышленников. Но зато теперь очевидно, что, кого бы они ни ждали и намеренно ли совершили покушение именно на Корнилова, жизнь Дениса сейчас в большой опасности. Ведь он из разряда потерпевших переходит в разряд свидетелей. И хотя он утверждает, что лица не разглядел и даже не уверен, что нападающих было двое или больше, так как видел только одного человека, и то силуэт, для преступников это не имеет значения.

Куропаткин хотел предупредить Дениса, чтобы тот был более осторожным и не ходил по ночам в одиночестве. Но он ушел. Он покинул кабинет следователя так внезапно, что капитан Куропаткин несказанно удивился и даже не крикнул ему в открытое окно, чтобы тот поостерегся.

Следователь налил себе стакан воды и жадно выпил. Жара проникла и сюда, в помещение милиции, не спасал и работающий без остановки старенький вентилятор. А ведь сейчас уже девятый час вечера…

Эта чертова жара… Наташка с сыном уже в Питере, с завистью подумал вдруг Куропаткин, где нет такой сумасшедшей жары, где с Невы дует ветер, приносящий также и запахи кофе от многочисленных питерских кофеен.

Куропаткин любил Петербург. Он прожил там много лет, когда вдруг врачи решили, что для ребенка-аллергика лучше всего жить в теплом месте с субтропическим климатом. И тогда они переехали в Сочи. Никогда не жалел он, что поступил так, потому что в Питере оставались родители жены и в любой момент Куропаткины могли сорваться и поехать к ним, если уж совсем скрутит тоска по городу и родным. То есть это жена с сыном в любой момент, а глава семьи, птичка подневольная, мог приехать в Петербург лишь во время отпуска. Отпуск был в прошлом году в марте, но они не смогли побывать в городе, в котором жили прежде, где родились Наташка и Вовка – жена и сын Куропаткина. Потому что сын учился, а ехать в одиночестве Владимир-старший не хотел. В марте купаться было невозможно, поэтому отпуск прошел почти незамеченным. Никто из семьи не третировал его и не уговаривал вернуться в Питер, когда они приехали в Сочи. Они любили море, любили морской воздух, сын вылечился от аллергии и вдобавок от кучи каких-то детских болячек именно здесь, в Сочи. И вообще они уже привыкли. И только сейчас, когда он поругался с женой, Куропаткину эта жара казалась враждебной, чужой. А прохлада питерского лета – родной, своей. Он понимал, что все это ему кажется лишь потому, что жена уехала без него, что на прощание сухо клюнула его в щеку, и сын обиженно засеменил к поезду, не простив отцу многочисленных обещаний по поводу рыбалки, экскурсий и просто обычного семейного отдыха на пляжных полотенцах возле соленых волн. Что же, их понять можно. Он внушал домашним целый год, что наконец-то его поставят в отпуск летом, и что он будет с ними целый месяц, и они будут видеть его с утра до вечера, а не рано утром и поздно вечером.

Куропаткин досадливо щелкнул пальцами и переключился на Дениса. О нем думать было легче, чем о собственной разваливающейся семье. Итак, почему он ушел? Решил, что нападение было случайным? Или что-то вспомнил? Куропаткин замер, словно собака, почуявшая лисицу. Корнилов что-то вспомнил и быстро ушел, чтобы проверить эту версию? Или вспомнил, что просто не выключил утюг в номере?

Капитан скривил губы в саркастической усмешке. Корнилов не был похож на человека, который сам гладит себе брюки.

Итак, что же произошло? По словам Корнилова, он сидел в кустах. Пил пиво неподалеку от входа в санаторий. Кусты эти, в которых стоит лавочка, расположены крайне удачно: во-первых, рядом санаторий. Во-вторых, из кустов видна вся близлежащая местность, а от санатория абсолютно неразличим человек, сидящий на лавочке в зарослях олеандра. Корнилов, чтобы не видеть курортников, фланирующих туда-сюда, как он сам сказал, сел спиной к санаторию. И на него напали, сзади. Его ударили по голове металлическим предметом, предположительно прутом, что подтверждено освидетельствовавшими травму головы Корнилова медиками, к которым он обратился за помощью перед тем, как направиться в милицию. Если бы он не обладал такой молниеносной реакцией, если бы не увернулся в сторону, несмотря на большое количество выпитого пива, те второй удар железного прута пришелся бы аккурат в цель, и Куропаткин сейчас вызывал бы родственников Корнилова на опознание… Или нет, не сейчас, ведь уже темно. Завтра кто-нибудь обнаружил бы труп Дениса, и вот тогда… Да что за чушь в голову лезет, ведь Корнилов остался в Живых!

Итак, что получается? Первый удар нападавшего соскользнул, потому что как раз в этот момент Денис наклонился, чтобы открыть очередную бутылку пива. Потом он, почувствовав удар, ловко упал на землю и откатился в сторону, попутно разбивая полную бутылку о ствол дерева, чтобы было чем защищаться от нападавшего. По всей видимости, преступник или преступники это увидели и поняли, что бой будет неравным, ведь Корнилов – мастер спорта по карате. И к тому же в руках у него опасное, острое стекло и сам он уже готов к бою.

Стоп! Куропаткин потер лоб. Нападавшие или нападавший не могли знать, что Корнилов мастер спорта. И следовательно, непонятно, чего же они испугались и почему убежали. Вполне логично было бы закончить начатое. Железный прут против расколотой бутылки – это достойное соперничество. Отчего же преступники, нет, чтобы не путаться, надо говорить – преступник, и к тому же Корнилов говорил, что видел только одного человека, почему же преступник ретировался? Может быть несколько вариантов: либо он понял, что обознался и Корнилов – это не тот, кто ему нужен, либо его спугнули приближающиеся люди, ведь действие происходило в опасной близости от санатория. Правда, люди не могли видеть, что именно происходит в кустах. И все же, возможно, преступник увидел кого-то знакомого и спешно ретировался именно из-за этого.

Значит, надо прошерстить отдыхающих и узнать, не видели ли они кого-то из знакомых недалеко от лавочки в зарослях олеандра. Вернее, просто возле кустов, ведь многие не знают, что там есть лавочка.

Вполне может быть также, что кто-то из местных решил ограбить курортника. Но в таком случае возникает вопрос: зачем же его убивать? А никаких сомнений в том, что железный прут легко проломил бы любой череп, нет. Впрочем, отморозков везде хватает. К тому же местные знают каждый уголок и таскают санаторных девиц на эту лавочку по ночам. Во всяком случае, ничем иным объяснить такое огромное количество использованных презервативов, валяющихся там, Куропаткин не мог. А он совсем недавно сидел на этой лавочке, когда в санатории «Янтарь» был обнаружен труп.

Но возможна и еще одна версия: кто-то целенаправленно следил за Корниловым и хотел не ограбить, а убить, именно его.

Капитан поэтому и интересовался у потерпевшего, не обижал ли он здесь кого, ведь на отдыхе люди встречаются разные. Кто-то обиду быстро забудет, а кто-то может убить из-за пустяка. На памяти Куропаткина было дело, когда женщина убила чугунной сковородкой свою соседку лишь за то, что та забывала отдавать одолженные ранее сахар, соль, спички и другие мелочи из хозяйственного быта. Так что, может быть, Корнилов сказал кому-то что-то, ничего не значащее для него самого, а тот человек затаил обиду?

Куропаткин потер лоб. Голова болела и разваливалась на кусочки, будто кто-то тыкал ему в мозг раскаленным железным прутом, похожим на тот, которым чуть не убили Корнилова. Хотя откуда ему знать, как выглядит тот прут, если он еще не обследовал место происшествия и, соответственно, не нашел орудие преступления? Вернее, на место происшествия был послан Булыгин. Он уже успел вернуться и сообщить, что обнаруженное им совпадает с показаниями потерпевшего. Под деревом валяется разбитая бутылка пива, у которой отколото горлышко. Но никакого предмета, похожего на тот, которым нанесли удар, найдено не было.

Рана на голове Дениса, судя по размерам повязки, свидетельствовала о том, что нападавший не стеснялся возможного летального исхода для человека, сидящего на лавочке, бил со всей силы.

Булыгин установил, что преступнику для того, чтобы ударить именно с такой силой, надо было либо согнуться под неудобным углом, либо просто иметь рост не более ста шестидесяти пяти сантиметров. Что, собственно, подтверждает возможность версии Куропаткина о том, что это могла быть и женщина. Женщина, которую Корнилов мог проигнорировать.

Следователь вздохнул. Три трупа за последнюю неделю, плюс нападение на Корнилова, и все пострадавшие – приезжие, не местные, которым невыгодно уменьшение потока отдыхающих, ведь вся жизнь в Сочи сосредоточена именно на них, на этих денежных мешках. Нет, может быть, они вовсе и не денежные мешки, а просто приезжают отдохнуть, копят весь год и на море только тратят, тратят, тратят… А местные зарабатывают на курортниках, продают им мороженое, сушеную рыбу, фрукты, шашлык, сдают жилье – и богатеют, богатеют, богатеют…

Так что местным выгодно, чтобы в Сочи понаехало как можно больше курортников. Поэтому вряд ли они будут их уничтожать целенаправленно. Разве что обокрасть – это завсегда с радостью.

Куропаткин потер голову в очередной раз и подумал, как было бы здорово зарабатывать на курортниках. А что? Никакой нервотрепки! Сдал домик для гостей, плюс веранду в доме на весь сезон с мая по октябрь, подключил Наташку, чтобы она готовила для отдыхающих, она ведь отличная повариха! Сам Куропаткин мог бы и возить курортников на экскурсии на своей раздолбанной «шестерке». А по таким дорогам хорошая машина и не нужна вовсе! И зарабатывал бы не меньше, чем зарабатывает в милиции, а, скорее всего, гораздо больше. И никаких трупов и выволочек от начальства. Никакой головной боли!

Собственно говоря, жена уже давно предлагала ему обычный для местных бизнес. Он отшучивался или отмалчивался. Потому что знал, что никогда не оставит свою работу. Несмотря на трупы и выволочки от начальства, на бюрократические проволочки и постоянную головную боль, Куропаткин работу свою любил и не собирался бросать ее ради того, чтобы стать жадным хозяином сдаваемой жилплощади. Или не жадным, а рачительным?

И вдруг Куропаткину пришла в голову еще одна версия: а что, если неудавшееся нападение на Корнилова было связано с предыдущими тремя убийствами? Кто-то методично уничтожает мужчин на отдыхе. Надо немедленно отследить возможные связи Корнилова с каждым из убитых.

Вообще-то. Денис собирался уезжать через два дня, так ради чего затеял это нелепое расследование? Заскучал? Решил развлечься напоследок, на прощание, так сказать? Чтобы занять свою голову, свои мысли каким-то делом, чтобы не думать постоянно об Эмме, которая погибла в тридцать два года, в самом расцвете красоты… О, Эмма была очень красива. Рыжие кудри ее завораживали… Прекрасные глаза меняли свой цвет. Утром они были голубыми, а вечером – зелеными, словом, жили своей собственной жизнью, насмешливо щурились, прикрывались роскошными длинными ресницами, наполнялись удивлением, смехом, печалью, но никогда – слезами. Денис ни разу не видел плачущую жену. Он подумал об этом только теперь и страшно удивился. Надо же, они прожили с Эммой три года, а он ни разу не видел, чтобы она плакала. Раньше ему и в голову не приходил вопрос о том, почему же она не плачет… Или повода не было? Может, он, Денис, так построил их семейную жизнь, что повода для слез у Эммы не было?

Он сник. Разве это он строил их семейную жизнь? Сплошная видимость! Хозяйкой его квартиры и его жизни была Эмма. С той самой минуты, как он увидел ее, он тут же подарил ей свое сердце, просто на блюдечке преподнес и еще слезно умолял, чтобы она приняла этот подарок. Она приняла. Осталась с ним. Только он не был больше-хозяином своей жизни. Это Эмма решала, когда делать ремонт, когда ехать в отпуск и куда, она заказывала по каталогу мебель и фыркала, если Денис покупал в супермаркете свою любимую копченую колбасу.

– Ты плебей, Корнилов, – говорила она, набивая тележку бутылочками с французскими соусами, свежими красивыми овощами и экзотическими фруктами причудливых форм. Денис клал в тележку упаковку пива и бутылку виски, Эмма же, укоризненно глядя на него, добавляла пару бутылок испанского и французского вина и упаковку минеральной воды «Перье». Она любила эту минералку и пила ее постоянно. А Денис хлестал пиво под насмешливые реплики жены. Откуда у этой, наполовину немки, девушки, дочери весьма простых родителей, такой вдруг аристократизм? Непонятно. Денис сначала думал, что Эмма таким образом набивает себе цену. Когда он впервые пригласил ее в кино, она сказала, что предпочитает театр. Когда он повел ее в ресторан, она сообщила, что вегетарианка. Когда он впервые поцеловал ее, она не стала вырываться и делать вид, будто порядочная девушка не целуется на третьем свидании и не прыгает тут же в койку. Тогда он подумал, что она занимается позерством и попросту играет свою роль – для него. Для того чтобы удержать, ухватить, не отпустить и оставить при себе. Ведь он, Корнилов, был очень выгодной партией для любой девицы. Любой, кроме Эммы. Для Эммы, хрупкой ценительницы прекрасного, он, бизнесмен средней руки, оказался маловат, слабоват. Он чувствовал себя плебеем, когда Эмма была рядом.

Эмма не учила его, она никогда не запрещала ему делать так или иначе, просто сама делала все по-своему. Так, что Денис сразу понимал, что она делает правильно, а он – нет. Любую другую девушку, которая была бы так Далека от него, он ни за что не стал бы терпеть и сразу же выгнал бы взашей из своей постели и жизни с ее «Перье» и рассказами о прекрасных древностях. Любую, но не эту рыжеволосую нимфу. Иногда он просыпался по ночам, смотрел на нее, спящую, и удивлялся, как такое чудо могло появиться на свет. И тогда ему казалось, что она прилетела с другой планеты. У Эммы были вкус и стиль, изящество и вместе с тем простота, естественность, и ни капли фальши и наигранности. Она сразу же потрясала воображение, и все окружающие говорили о ней: «Необычная девушка».

Все приятели Корнилова были влюблены в нее, так что ему пришлось ревниво охранять Эмму от них даже после свадьбы. Все в ней было прекрасно и совершенно, все в Эмме Дениса устраивало – и лицо, и тело, и характер. Он полюбил ее мгновенно. Был только один минус в их отношениях, даже не минус, а темное пятнышко – брат Эммы, Борис.

Борис был младше Эммы на четыре года, и после смерти родителей сестра трогательно ухаживала за ним. Эмма пережила период его подростковой агрессии, так называемый переходный возраст, она помогла ему закончить школу и часто навещала, когда он ушел в армию. Эмма была словно факелом, освещающим путь Бориса, а этот рыжий клоун не проявлял к ней никакого уважения. Денис всегда думал о нем с неприязнью. Если Эмма была рыжеволосая принцесса, то Борис – рыжий клоун, и не иначе. Они с Денисом сразу же невзлюбили друг друга.

Борис не давал Эмме никакой возможности личной жизни вплоть до двадцати девяти лет, пока не появился Денис. И только Корнилов справился с Борисом, лишь он смог заставить брата своей жены не мешать семейной жизни Дениса и Эммы.

Тем не менее этот Борис умудрялся постоянно влипать в неприятные ситуации, и многие щекотливые моменты приходилось решать именно Денису. Это он ездил за Эленбергом в отделение милиции, он разговаривал с его кредиторами, не говоря уж о том, что он постоянно давал Борису деньги.

Это было унизительно, но Эмма так хотела. Она очень любила брата и смотрела сквозь пальцы на все его выходки. Она искренне считала, что, раз он так себя ведет, значит, она недостаточно хорошо воспитала его, и это ее вина. Денис после очередной неприятности, когда у Бориса нашли легкий наркотик, поговорил с ним. Сказал, что такой братец доставляет неудобства Эмме и самому Денису. Он говорил долго и доходчиво. Борис кивал и тер переносицу. Денис расстался с ним очень довольный. Он решил, что Борис понял свою ошибку и больше не будет влипать в подозрительные ситуации, а если и влипнет, то не станет звонить Эмме и просить у нее помощи. Но Денис крупно ошибся. На следующий же день Эмма тихим, но напряженным голосом сообщила ему, что Борис ее брат, он был ее братом и останется им, маленьким славным мальчиком… И Денис не имел никакого права говорить с ним в таком тоне, и намекать, что Эмма абсолютно равнодушна к брату, и надеяться, что тот больше ее не потревожит.

Денис пытался оправдаться, он ведь совсем не это имел в виду, а потом понял, что это бессмысленно. Эмма никогда и ни при каких обстоятельствах не откажется от своего мерзавца брата, зато от него, Корнилова, отказаться может. Поэтому он предпочел перетерпеть, стиснув зубы и накачавшись виски. Это была их единственная ссора за все время. С Эммой невозможно было поссориться. Даже если ссора назревала, она могла сделать так, чтобы вместо шторма в квартире оказался полный штиль.

Денис понял, что Бориса не следовало обсуждать и тем более осуждать, говорить о нем в таком тоне и с такой интонацией. И Денис принял решение как можно реже видеться с этим гаденышем, бесстыдно пользующимся расположением сестры, и попросил Эмму встречаться с Борисом в нейтральном месте, а не в квартире Дениса.

И еще он перестал отстегивать щедрые суммы на очередные начинания Бориса. Хотя и понимал, что это глупо: если не Денис, то Эмма даст денег Борису. Тем более что у нее есть свой источник доходов. Эмма владела небольшим бизнесом в Германии: у нее был магазин по продаже аквариумных рыбок, и она периодически ездила в страну, в которой родилась. Денис не отслеживал ее прибыли и не требовал, чтобы Эмма вносила свой вклад в их семейный бюджет. Он и сам мог обеспечить их маленькую семью, ячейку общества. Так что деньги Эммы шли на ее брата. Хотя сама Эмма уверяла, что это совсем не так. Она никогда не лгала. За исключением случаев, когда надо было выгородить своего мелкого мошенника и лентяя, оболтуса и неудачника.

– Почему он живет здесь, а не в Германии? – как-то удивился Денис. – Он же там родился!

– Я тоже, – очаровательно низким голосом произнесла Эмма. – Только знаешь, милый, мама растила нас, как русских. Мы очень часто приезжали в Россию, с детства в доме говорили на русском языке, и лишь за его пределами – на немецком. Поэтому вполне логично, что после смерти родителей мы продолжали приезжать в Россию, а потом я встретила тебя и осталась тут!

Денис растекался лужей на паркете, вспоминая их встречу и понимая, что Эмма осталась в России только из-за него. Это было чертовски приятно. Но Борис! Он мог бы остаться там и присматривать за магазином Эммы.

– Его не интересует мой магазин, – улыбалась жена. – Он хочет чего-то большего, он достоин чего-то большего, чем мой магазинчик…

Денис придерживался другого взгляда на это утверждение, он был уверен, что Борис как раз не достоин даже вытаскивать сачком из аквариума рыбок для покупателей. Но он благоразумно не стал спорить с женой. Достоин – и бог с ним, с этим негодяем. Лишь бы он пореже попадал в неприятные истории и Денису не приходилось бы его оттуда вытаскивать.

Денис так увлекся воспоминаниями, что даже забыл о недавнем покушении на его жизнь. Он попытался последовать совету Ку-ропаткина и стал прикидывать, кому была выгодна его смерть. И вдруг он вспомнил, что вчера, незадолго перед тем, как на него было совершено нападение, он видел ту женщину, которую, наверное, обидел, выходящей из санатория. Она куда-то спешила. А в руках у нее был какой-то предмет, который мог быть и металлическим прутом, о чем говорил врач в санатории. И шла она по дорожке мимо кустов. И вполне могла ударить его – за то, что вчера в номере он уснул, не доставив ей никакого удовольствия. Это было смешно. Смешно думать, что Лика – так, кажется, она назвалась – хотела покарать его за то, что он обманул ее ожидания. Но смешно это было бы лишь в случае, если она обычная женщина. А была ли она обычной женщиной, вот в чем вопрос. Денис в этом не был уверен. И у него были на это все основания. Ведь и Куропаткин говорил о том, что женщины очень мстительны. Значит ли это, что ему надо спросить Лику о ее возможном участии в нападении на него? Спросить-то он может. Но ответит ли она ему правду?

Господи, как же она его ненавидела! Эта ненависть разъедала ее изнутри и снаружи, и очень странно, что он этого до сих пор не понял. Хотя откуда ему понять, ведь он занят исключительно собой и на нее не обращает внимания. Точно так же, как не обращали внимания все они. Но она им доказала, что они ошибались. Совершили роковую ошибку, которую не исправить.

Никому из них она не была нужна, ни ее душа, ни ее мысли, ни ум, ни характер. Зато внешняя оболочка – о, да! На нее мужчины слетались, как мухи на сахар. Они все, все до единого, были заинтересованы в том, чтобы развернуть ее словно фантик и сразу съесть ее, сожрать целиком вместе с ее умом, добротой и душевным теплом.

Нынче никто в этом не нуждается, как оказалось. Затащить в постель – вот финальный аккорд желаний всех мужчин, с которыми она сталкивалась. Отчего-то говорят, что красота и счастье – это синонимы, и еще говорят, что красота спасет мир. Если бы она знала, что ее красота будет противостоять целому миру, она бы еще в детстве что-нибудь сделала с собой. Плеснула бы кислотой на лицо или порезала бы щеку, чтобы остался шрам. Если бы у нее был шрам, то вряд ли ее стали бы с такой энергией затаскивать в постель.

И уж тогда действительно мужчины обращали бы внимание не на внешнюю оболочку, красивую конфетную обертку, а именно на саму конфету. И, конечно же, все было бы гораздо проще. Да что там, она сейчас жила бы совсем по-другому. И может быть, у нее была бы семья. А так она точно знает, что никакой семьи у нее уже не будет. Ну не сможет она завести семью. Да и не захочет никто… А если и захочет кто-то, то не захочет она. Потому что жить с мыслью о том, что в какой-то момент все переменится, что этот мужчина тоже окажется лжецом, она не сможет. Ей и так приходится скрывать свою тайну, и, если вдруг в нее кто-то влюбится по-настоящему, рано или поздно она откроет ему эту тайну. И он обязательно бросит ее, не сможет не бросить. Его глаза наполнятся ужасом и брезгливостью, и он скажет, что это все меняет.

Поэтому лучше не поддаваться на провокации и три слова «я тебя люблю» воспринимать лишь в контексте «я тебя хочу». Ее все хотят, но никто не любит. А желание и любовь – это разные вещи. Разве могли подумать родители, друзья, одноклассники, что самый красивый ребенок, а потом самая красивая девочка школы, затем – самая красивая студентка, что она станет ТАКОЙ? Девчонки ей завидовали, мальчишки постоянно таскали за косы в младших классах, что означало, по Фрейду, подсознательное желание обратить на себя внимание и завоевать, а в старших – носили портфель. Учителя ни разу не поставили ей плохих отметок, даже тогда, когда она действительно не знала урок. Они все таяли от ее глянцевой облицовочки, и, уж конечно, никто из них не подумал бы, что она станет заниматься тем, чем занимается сейчас. Казалось, у нее все было предрешено: она должна окончить школу, затем институт, потом найти себе хорошую работу и выйти замуж. Удачно. Очень удачно. Потому что с такой внешностью она могла бы перебирать долго и мужчины терпеливо бы ждали, кого же она выберет. И каждый из них еще должен был умолять ее, чтобы она выбрала непременно его.

Она и выбрала. Идеальная партия: молод, тоже красив, хорошая работа и обаятельный характер. Пару раз они с ним сходили в ресторан, пару раз – на вечеринки. А после второй вечеринки он припер ее к стене в самом прямом смысле и поинтересовался, когда же она наконец сбросит маску своего целомудрия. Она не хотела, но сбросила. Решила сделать ему приятное. Думала, что не имеет значения, когда это произойдет, ведь он собирался в скором времени просить ее руки у родителей. По крайней мере, уверял ее в этом.

Она думала, что это ничего не изменит в их отношениях. Вернее, такая мысль попросту не приходила ей в голову. А если бы и пришла, она бы искренне удивилась: а что, собственно, может измениться, ведь эти отношения – отношения двух взрослых, любящих людей.

И тогда она сделала первую ошибку. На следующий же день ее принц потерял к ней всякий интерес. Мало того, он горделиво рассказал всему институту, что ему отдалась первая красотка – недотрога. После этого ее начали домогаться так откровенно и так нагло, мол, чего уж тебе беречь-то, что ей пришлось уйти из института. Это было второй ошибкой. Она не получила диплома по специальности, которую любила, и ей пришлось осваивать другую профессию, нелюбимую. И когда она ее освоила, вышла на работу.

А на работе она отмякла, познакомилась с новыми людьми и решила, что те две ошибки – это ошибки, свойственные молодости, и ничего больше. И эта была третья ошибка, наверное, самая важная, как говорится, роковая. Потому что, если бы на тот момент она уже все поняла, ничего этого бы не случилось.

За ней начал ухаживать не кто-нибудь, а сам начальник. Он тоже был молод и красив.

И она считала, что это вполне естественно – то, что он за ней ухаживает. В конце концов, она красавица! И не дура, надо заметить. Не какая-то там глупая блондиночка с длинными ножками и одной извилиной. Она могла поддержать любую тему, процитировать Пастернака или Омара Хайяма и знала, что нельзя доверять комплиментам.

Начальник не делал ей комплиментов, зато оказывал знаки внимания. И она решила, что интересна ему. А потом все пошло по накатанной колее: цветы, рестораны, кольцо в подарок. И почему она решила, что это кольцо – символ помолвки? Этб кольцо свело ее с ума и окончательно добило. Начальник не был женат. Она предусмотрительно не связывалась с женатиками, потому что знала точно: в этом случае ей гарантирована только роль любовницы. А роль эта ее не прельщала и заставляла чувствовать себя униженной. Она же – личность!

Она как-то незаметно для себя оказалась в постели начальника. Два раза. А на третий он вдруг сказал, что не заслуживает ее. И что он хочет, чтобы она была счастлива. Она искренне не поняла, что он пытался этим сказать. И тогда он объяснил напрямик: она ему больше не нужна.

Ей пришлось уволиться с хорошей работы. То есть работа ей не особо нравилась, но была нетрудоемкой, чистенькой и неплохо оплачивалась.

А после всего этого она стала искать оправдания двум мужчинам ее жизни. Может, она плохая любовница? Может, они думали, что она более опытна, и поэтому… А, собственно, при чем тут ее интимные способности? Если два человека любят друг друга, они всегда найдут общий язык и в постели. Вывод был один: они ее не любили. Если уж говорить совсем откровенно, она тоже не была влюблена ни в одного из них, но к обоим относилась с симпатией и с удовольствием бы вышла замуж за кого-нибудь из них. К тому же ей уже исполнилось двадцать три, пора выходить замуж.

Испугавшись, она спешно переспала со случайным знакомым, и еще с одним. И убедилась, что с ней все в порядке, что она быстро учится и хорошая любовница. И пятый ее Любовник, когда она задала вопрос в лоб, ответил ей искренне. Сказал, что на таких, как она, не женятся. Что такие женщины созданы для удовольствия, а не для семьи. И что никто в здравом уме не захочет иметь рядом такую красавицу, постоянно ее ревновать и бояться, что она изменит рано или поздно.

– Понимаешь, ты все равно будешь изменять, – одеваясь, закончил он. – Пусть не сразу, но когда-нибудь это произойдет. Слишком многие будут этого хотеть, и ты не сможешь долго держаться. А это не женское дело – изменять!

Она уже знала, что измена – это прерогатива мужчины. Если он активно интересуется женщинами, это только добавляет ему очков. А если женщина любит мужчин, то она сразу переходит в разряд шлюх. Но слышать это от человека, с которым она только что была близка, которому подарила себя, ужасно обидно. Получалось, что, несмотря на ее красоту, она никому не нужна и не будет нужна. И что с ней можно только развлечься и порадоваться тому, что заполучил такую пташку. А любить можно кого угодно, но только не ее.

– Значит, я никогда не встречу человека, который меня полюбит по-настоящему? – испугалась она.

Ее мудрый любовник вздохнул и признался:

– Может быть, и встретишь. Только он – натуральный камикадзе. Зачем лезть в горы за эдельвейсом, если рядом – городская клумба из астр и хризантем?

Она поняла, что далеко не каждый мужчина согласится совершить такой поступок. Но ведь ей не нужен каждый! А, по логике вещей, должен же быть хоть один такой экземпляр, который не испугается ее красоты, который не станет следить за ней и подозревать в измене. Сильный, умный, спокойный и очень надежный, он обязательно найдет ее, и все у них будет отлично!

Шло время, бывшие одноклассницы и подруги уже были замужем. И удивлялись, почему же она, такая красавица, до сих пор одна. Соседка вычитала в журнале, что мужчины боятся красивых женщин, думают, что у них либо кто-то есть, либо красотка ни за что не обратит внимания на такую усредненную личность, как он. Поэтому на пути красавиц встречаются нахалы, или Казановы, или асоциальные элементы, к тому же не блещущие умом, которым даже в голову не приходит, что они совсем не пара красотке.