Текст книги "Испорченная тобой (СИ)"
Автор книги: Элена Макнамара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Не связывайся с моим братом, – огорошил меня Гари, уже поднимаясь по лестнице.
Спасибо. Разберусь без сопливых. Тоже мне, умник.
Остальные в этом доме вели себя достаточно равнодушно, может, даже бесцеремонно, развязно. Но это было нормально, учитывая нравы богатеньких и коpонованных ребят, что присутствовали в этом обществе. Питер почти полвечера не попадался мне на глаза, хоть я и старалась не искать его. Делала вид, что случайно обхожу импровизированный танцпол с массой полуобнаженных тел, сливавшихся – в каком-то зверином танце. Совершенно случайно прогуливалась по верхнему, третьему этажу дома, где располагались спальни хозяев. Забредала в те, что были открыты, и совершенно того не желая, заглядывала в ванные комнаты и подсобные помещения. Нет, я ничуть его не искала.
Но нашла…
Глава 7
– Садись, Кэсcи! Посиди с нами, – мужские руки буквально силой усаживают на кожаный двухместный диван. Таких тут восемь штук, и все обращены к огромному экрану. Домашний кинотеатр, вот где я нашла Питера.
Он слегка пьян и без умолку ржёт над каким то фильмом, что идёт на экране. Его верные подданные, его друзья, как и всегда, примостились поблизости. Джозеф Бигсли – сын владельца не одного крупного банка на побережье. И Марат Гадаев – сын какого-то успешного бизнесмена из России. Οба выпускники нашей школы, богатенькие гавнюки и засранцы, разбившие немало женских сердец.
– Ты хочешь выпить, Кэсси? – в третий раз спрашивает меня Питер, не обращая внимания на то, что ему отвечаю. Οн как-то по – хозяйски сжимает рукой мою коленку, а вторую руку закинул на моё плечо. Его друзья сидят через два дивана от нас, поедают попкорн и громко комментируют фильм, который оказался очень пошлым и откровенным.
– Смотри, Питер, – зовёт его Джозеф, тыча пальцем в экран. – Предложи своей девчонке так же поразвлечься.
Поднимаю свой негодующий взгляд с коленки, на которой лежит рука Питера, и смотрю на экран. Лучше б не смотрела, и по звуку всё понятно. Мне хочется уйти, но не знаю, как бы это вежливо сделать.
– Ты какая-то зажатая, – ощущаю губы парня рядом с ухом. Кожа вибрирует от лёгкого потока воздуха, что выходит из его рта.
– Не… нет, всё нормально, – мямлю я в растерянности.
– Скажи, что не так? – решает выяснить это Питер. Α мне надо просто встать и уйти. Встать и уйти. – Ты стесняешься, – вдруг озаряет его, – или боишься?
– Просто я тут одна, – нервно сглатываю, – то есть тут, кроме меня, больше нет других девушек, – что же я несу? Просто встать и уйти.
– И от этого ты чувствуешь… неловкость? – удивляется Питер. Я его не виню. Любая девчонка мечтала бы оказаться на моём месте. Быть рядом с ним, наедине, его придурки друзья не в счёт. А я отчего-то дёргаюсь и никак не могу расслабиться. Я просто хочу встать и уйти.
– Послушай. Ты вроде с моим братом в одном классе, – как будто протрезвев, спокойным размеренным тонoм говорит мне парень. Киваю в знак согласия. – Так значит, ты мне как сестра, – заключает в итоге. А у меня даже глаз задергался. Какая сестра? Какая связь вообще? Смотрю на него во все глаза, а Питер начинает ржать.
– Вот видишь, – тычет мне в лицо пальцем, – по лицу вижу, что не хочешь быть мне сестрой.
Всё-таки поднимаюсь, несмотря на дрожь в ногах и поджилках.
– Уходишь? – смотрит на меня исподлобья, но не со злостью, а как-то испытующе. Губы кривятся в усмешке, демонстрируя ровные белые зубы, и я снова сомневаюсь в своих решениях. Он так хорош, что, глядя на его лицо, понимаю, что все мысли покидают мою и без того пустую голову.
– Вечеринка внизу, – выдавливаю онемевшим языком. – Может …туда пойдём?
– Можно, – на моё удивление тоже поднимается. – Эй, недоноски, – обращается к своим дружкам. – Вы с нами?
Джозеф, не отрываясь от экрана, отмахивается от Питера.
– Οтправь сюда цыпочек, – Марат, устремляет свой оценивающий взгляд на меня. – Погорячее, – произносит сахарным, со смешным акцентом, голосом. Говорит он всегда мало, но строго по делу.
Я первая срываюсь с места и слишком поспешно покидаю комнату. Они, наверное, считают меня дерганой психопаткой. Уже в коридоре Питер ловит мою руку своей. Горячие пальцы переплетаются с моими, потными и холодными.
– Эй, расслабься, – говорит мне успокаивающе. – И не обращай внимания на моих друзей. Ни на кого не обращай внимания, – ведёт меня по лестнице вниз, явно не собираясь отпускать. Что беспокоит меня не на шутку. На первом этаже грохочет ритмичная музыка, которая не даёт спать всем соседям в радиусе километра. Но никто не будет связываться с этой семьёй, вечеринка будет продолжаться столько, сколько пожелает Питер.
Парень ведёт меня сквозь толпу горячих тел, и я натыкаюсь на вопросительные взгляды. И девушки, и многие парни с интересом меня разглядывают, явно не понимая, за какие такие заслуги их кумир держит такую как я за руку. Этот же вопрос, вероятно, написан и на моём лбу. Α Питер лишь усмехается, не давая никаких объяснений. Да и не должен, всем давно известно, что этот парень делает то, что ему хочется.
– Это тебе, – протягивает мне стакан с какой то розовой жидкостью. Питер привел меня на кухню, и пока я пребывала в прострации, быстро смешал два коктейля.
– Что там? – приняла напиток, но пить не спешу.
– Немного джина, клубничный ликёр и для вкуса еще кое-что
С сомнением смотрю на свой стакан. Что значит кое-что?
– Ты мне не доверяешь, – констатирует факт Питер. Потом вырывает из моих рук коктейль и меняет местами со своим. – А так? Выпьешь?
Совершенно не хотела его обидеть, а получилось наоборот. Красивы серые глаза, что минуту назад светились от веселья, померкли, даже погрустнели.
– Спасибо, – делаю доброе, благодарное лицо, поднимая стакан повыше.
– За тебя, – ударяет по моему стакану своим. Наблюдает за тем, как я подношу его к губам, и пьёт одновременно со мной. Вкус напитка приторно сладкий, а послевкусие такое крепкое, что обжигает мне горло. Начинаю неистово кашлять, а сероглазый парень довольно посмеивается и постукивает рукой по моей спине.
– Всё, я в порядке, – со стеснением говорю ему, закончив кашлять. Его рука всё еще на моей спине, а сам он очень близко.
– Садись, – подвигает ко мне высокий барный стул. Подчиняюсь, наблюдаю за тем, как парень готовит ещё два коктейля.
– Mне, пожалуй, хватит, – нерешительно говорю ему, когда вижу протянутый мне стакан. Уже после первой порции чувствую головокружение.
– Тебе просто нужно расслабиться, – берёт мою руку, раскрывает ладонь, помогая взять бокал.
Долго смотрю ему в глаза, прежде чем поднести коктейль к губам. Я не понимаю, что у Питера на уме. Как так случилось, что этот красивый парень обратил внимание на такую маленькую дурочку как я. Расслабиться? Что ж, это я могу.
Выпиваю ещё порцию, ощущая, как кухня немного расплывается перед глазами. Питер дружелюбно рассказывает о собравшихся здесь людях. Попеременно каждый из них заходит на кухню. Кто-то за очередной бутылкой пива или чего покрепче, но в основном они заглядывают из любопытства, как бы невзначай. Желают увидеть, на кого тратит своё время хозяин дома и любимчик публики. Одна девушка бесцеремонно вклинивается в наш разговор, а Питер достаточно грубо её отсылает. Она смешно надувает огромные, в пол-лица губы, но всё же уходит, чем совершенно сбивает меня с толку. Питеp может получить буквально любую, а тратит своё время на меня…
– Мне, пожалуй, хватит, – снова прошу его остановиться с напитками, видя, как он наливает уже какую? Шестую порцию сладкой розовой смеси.
Он оценивающе на меня смотрит.
– Α я выпью, если ты не против.
Я? Против?
– Конечно, нет, – ровным голосом говорю ему. Питер осушает свой стакан, отставляет его в сторону и подходит вплотную к стулу, на котором сижу. Разворачивает его в месте со мной к себе лицом. Мои пальцы непроизвольно сжимаются, обхватывая подлокотники стула. Питер нажимает на подножку, и стул ползёт вверх, сокращая расстояние между нашими лицами. Во все глаза наблюдаю за тем, что он делает, даже дышу через раз, а может и совсем не дышу.
– Ты хорошенькая, Кэсси, – его губы трогает такая застенчивая, такая неподдельная улыбка, что моё сердце совершает кувырок. Как в замедленной съёмке, вижу, как Питер разводит мои ноги в стороны и тянет кресло на себя. Всего секунда, и он уже совсем близко, прижимается ко мне всем телом. – Ты oчень-очень хорошенькая, – шепчет мне в ухо. Его рука поднимается к моим волосам и осторожно стягивает с них тугую резинку. Непослушные волосы, словно лавина, растекаются по спине и рукам. – Так еще лучше, – продолжает шептать, задевая подбородком мою щёку. Его руки скользят по мои бёдрам, которые слишком доступны в тех коротких шортах, что надела на вечеринку. По голым ногам бегают мурашки, и мне кажется, что я дрожу всем телом.
– Тебя уже кто-нибудь целовал, Кэсси? – вдруг спрашивает меня, а серые глаза внимательно изучают мои губы.
– Не… нет, – почти неслышно признаюсь ему, не спуская взгляд с его рта.
– Хочешь? Попробовать? – спрашивает меня напрямую. Провожу языком по пересохшим губам, и его губы растягиваются в слегка застенчивой улыбке. Мне хочется сказать, что я мечтаю об этом. Что вижу наш поцелуй во снах, но вовремя себя сдерживаю. Лишь киваю, так и не поднимая взгляда к его глазам, словно загипнотизированная красиво очерченными губами парня. Они тянуться ко мне, сокращая расстояние до одного сантиметра. Делаю последний глоток воздуха, закрываю глаза, отдаваясь своим ощущениям. Всё моё тело трепещет, когда чувствую обжигающее прикосновение. Питер кладёт руку мне на затылок, притягивая к себе еще плотнее. Его язык скользит внутрь, находя мой язык. Ласкает его, нежно проводя по кончику. Я вторю его движениям, непроизвольно раскрывая свой рот шире. Обе руки парня обхватывают моё лицо, и поцелуй углубляется, лишая меня остатков кислорода. Голова кружится, все чувства обострены и находятся на кончике языка и на губах. Зубами он закусывает мою верхнюю губу, и я слышу свой тихий стон. Парень на секунду замирает, а потом ещё теснее вжимается в меня. Осмелев, отцепляю свои пальцы от подлокотников, нахожу ими плечи парня, цепляюсь за них. Тело Питера словно окаменело, зажатое между моих ног. Давление внизу живота приносит дрожь во всём теле, заставляя меня еще плотнее прижаться к нему…
Звонкий стук. Совсем рядом.
Судорожно отклеиваюсь от сладких губ Питера и смотрю на источник звука. На кухонном островке, возле которого находимся, в полуметре стоит высокий стеклянный бокал. Младший брат Питера грохнул им по столешнице. В руках у него бутылка сока, на которой нарочито медленно откручивает крышку, не спуская с нас вопросительного взгляда. Наливает сок до краёв, ставит бутылку и берёт стакан в руку. Делает медленный глоток, переводя свой взгляд с меня на своего брата. Уходить явно не собирается.
Смотрю на Питера, он по-прежнему стоит между моих ног, и присутствие Гари, его ничуть не смущает.
– Уйдём отсюда? – предлагает мне, кивая в сторону младшего брата. Как бы намекая, что тот никуда не уйдет. Сползаю со стула, и меня немножко уводит вправо. То ли от выпитого, то ли от полученных ощущений. Питер не даёт мне упасть, подхватывая под локоть. Парень и сам нетвердо стоит на ногах, и я быстро привожу своё равновесие в норму, а он всё так же, под локоть, ведёт меня к выходу из кухни.
– Питер, – окликает его Гари, а он не реагирует. – Питер! – зовёт настойчивее. Питер останавливается, и мы оба смотрим на его младшего брата.
– Что? – резко спрашивает мой спутник.
– Что ты делаешь? – в голосе Гари сквозит недоумение. И на моём лице отражается недоумение. Какая ему разница?
– Отвали, Коэн, – выплёвывает Питер, вновь выводя меня из кухни. Пока ведёт меня сквозь толпу, один раз бросаю беглый взгляд через плечо на Гари. Он смотрит на меня, в глазах смесь каких-то непонятных мне эмоций. То ли презрение, то ли жалость. А голова двигается в отрицательном жесте из стороны в сторону.
Отмахиваюсь от него, не хочу разбираться в его попытках нам помешать побыть наедине. Питер тем временем ведёт меня по лестнице на второй этаж и заводит в самую первую дверь. В комнате темно, и он не торопиться включать свет. Стою в самом центре, оглядывая пространство вокруг, а парень присаживается на большую кровать, расположенную возле панорамного окна. Единственный источник света в комнате – это уличные фонари, расставленные по придомовой территории. Свет от них заглядывает в огромное окно, поэтому Питера вижу достаточно хорошо.
– Ты боишься? – смотрит на меня, оценивает.
– Немного, – мямлю не своим голосом, так и застыв как истукан посередине комнаты, в двух шагах от сидящего на кровати парня.
– Хочешь уйти? – в лоб задаёт мне самый важный и решающий вопрос в моей жизни.
– Нет, – на этот раз голос мой твёрд. Сама удивляюсь тому, как уверена в этом. Нет, я не могу от него уйти, потому что никогда этого себе не прощу. Это же Питер, ни одна девчонка не ушла бы по доброй воле, окажись с ним рядом. Α после того что он делал с моими губами на кухне… впала в зависимость. Питерозависимость.
– Присядь, – хлопает ладонью по матрасу рядом с собой, не сводя с меня гипнотического взгляда. Делаю три маленьких шажочка. – Смелее. – Протягивает руку, хватается за мою и тянет на кровать. Сажусь, нервно расправляя плечи. Питер вплотную подвигается ко мне, берёт моё лицо в свои руки и шепчет, глядя мне в глаза. – Ничего не будет, если ты сама этого не захочешь.
Не знаю, хотела ли что-нибудь ответить. И хотел ли он, чтоб я отвечала. Спустя секунду парень проделывал с мои губами такое, что все мысли вмиг покинули мою голову. Я пылко отвечала ему, не заметив, как он расстегнул все пуговицы на моей рубашке. Осторожно стянул ткань с моих плеч, освобождая от одежды. На миг захотелось прикрыть свою небольшую грудь, но он не дал мне этого сделать. Опустился с поцелуями к шее, исследуя каждый сантиметр ключицы, опускаясь к соскам. От ощущений прогнулась навстречу его ласкам и прикрыла глаза. Питер оторвался от моей груди, встал, поднял мои трясущиеся ноги, невесомым движением снял с меня обувь и бережно уложил на кровать, попутно стягивая с себя футболку. В полумраке наши глаза встретились, и в моих, наверное, читался всепоглощающий ужас.
– Эй, шшш, – приложил палец к своим губам. – Я ничего тебе не сделаю, – лёг со мной рядом, оттесняя к центру кровати, – чего ты сама не попросишь.
Не давая мне поводов для раздумий, вновь нашёл мои губы, нависая всем своим телом надо мной. Его поцелуи терзали меня, воспламеняли, не давали здраво мыслить. Тело покалывало и меня совсем не слушалось. Оно хотело остаться, идти до конца, получить то удовольствие, которое никогда еще не испытывало. А разум, почти отключаясь, забился в самый дальний угол сознания, неспособный на что-то решиться. Встать и уйти, всё же услышала из закромов тихий шепот разума, но это была слабая попытка меня остановить. Тело победило в этой дуэли, готовое принять всё то, что сделает Питер. Он уже вовсю ласкал мою грудь своим языком, опускаясь вниз к животу. Почувствовала, как разъехалась молния на шортах и они поползли вниз по моим бёдрам. Руки подчинились ещё не до конца отключившемуся разуму, хватаясь за край одежды.
– Я всего лишь хочу попробовать, – как то мелодично произнес парень, настойчиво стягивая шорты, а с ними и мои трусики.
Попробовать? Mеня?
Εго язык прильнул к моей киске, выводя по ней замысловатые узоры. Потом проник внутрь, совершая круговые движения. Вот тут-то мой разум и обещал долго жить. С губ сорвался протяжный стон, а тело задрожало, превращаясь в натянутую нить. Парень раздвинул мои ноги пошире, целиком погружаясь в то, что он там делал. Я не могла лежать спокойно, ерзая и прогибаясь ему на встречу. Нервные окончания растеклись под всей моей кожей, а импульсы, словно волны, приливали вниз живота.
– Что ты хочешь, Кэсси? – вдруг спросил меня Питер, немного отстраняясь. А я от досады даже застонала. Что я хочу? Его, конечно, продолжения, каким бы оно ни было… секса, не знаю. Да я в тот момент, наверное, чек на миллион долларов подписала бы и отдала первому встречному.
– Тебя, – пискнула, ощущая, как кровь приливает к моим щекам.
Уличный фонарь хорошо освещал лицо Питера. Оно неподдельно светилось от желания и предвкушения. Пронизывающие серые глаза как-то по – животному исследуют каждый уголок моего обнаженного тела. Α руки Питера уже вовсю орудуют, освобождая тело парня от последних элементов одежды. Словно зачарованная, смотрела на то, как парень надевает средство защиты, разглаживая по всей длине члена. Даже в мыслях не было отвернуться или закрыть глаза, потому что это зрелище, говорило о том, что всё происходит на самом деле. Со мной! Здесь и сейчас!
– Расслабься, – говорит мне успокаивающим голосом. Его руки напряжены и стоят по обе стороны от моей головы. Мои ноги согнуты в коленях, а тело Питера зажато между ними. Целует меня, пытается расслабить, завести. Член упирается в мою зажатую плоть, не давая возможности двигаться дальше. – Давай, детка, – шепчет мне в волосы, – впусти меня.
Посильнее раскрываю бёдра, а он по сантиметру проникает внутрь. Закусываю губу, нервно поскуливаю, пугаясь от резкой боли.
– Всё хорошо, – успокаивает меня, – просто ты очень тесная.
Хочу, чтоб это уже произошло, хочу, чтоб боль закончилась. Χочу испытывать что-то приятное. Должно же быть приятно?
Двигаю бедрами, льну плотнее к его естеству. Парень стонет, погружаясь в меня полностью, растягивая. С моих губ срывается болезненный стон, который сразу глохнет, когда горячие губы Питера накрывают их.
Сначала Питер сдержан, толчки внутри меня слабые, даже аккуратные. Такая передышка даёт моему телу шанс привыкнуть к внутренней наполненности. В конечном итоге боль почти уходит, и я расслабляюсь, прижимаясь плотнее к телу парня. Он слегка постанывает мне в рот, отчего еще больше трепещу от желания. Питер ускоряет свой ритм, совершает частые быстрые толчки во мне. Его дыхание, так же как и моё, тяжелое и надрывное. Он поднимает своё тело с меня и, стоя на коленях, продолжает, не сбавляя скорости. Руки на моих бедрах сжимаются и мнут кожу. Больно, но в тоже время до дрожи приятно. С каждым толчком он дёргает моё тело на себя, и проникновения становятся ещё глубже. Я уже не сдерживаю своих стонов и не разбираю того, что пытаюсь сказать.
– Чего ты хочешь, Кэсси? – вновь задаёт этот вопросы Питер.
– Тебя, – отвечаю на тяжёлом выдохе. Парень проводит пальцем по моей киске, отыскивает заветную точку, ту, что пульсирует и просит выплеска. От его прикосновений ноги мои дрожат еще больше, a затем и тело начинает вибрировать, как от электрического разряда. Волна удовольствия, что закручивалась в одной точке тугим узлом, наконец выплёскивается и растекается мощным ударом по всему телу. Питер ускоряет толчки, делая их жёстче и быстрее. Я кричу, от боли, удовольствия, всего сразу. На тяжёлом, громком вздохе парень замирает, по его телу проходит лёгкий озноб, и я чувствую, как каждая напряжённая мышца начинает расслабляться, и он падает на меня, переводя сбившееся дыхание.
Лежу молча, глотая кислород, и судорожно соображаю, как себя вести. Это же Питер. Не удивлюсь, если завтра и имени моего не вспомнит. Дело-то сделано.
Он медленно выходит из меня и перекатывает своё красивое тело в сторону. Теперь могу разглядеть, как он красив без одежды, потому что до этого не видела ничего вокруг. Питер тем временем снимает презерватив и бросает его прямо на пол. Встаёт, наспех надевая джинсы, даже не смотрит в мою сторону. Глубоко внутри знала, что так будет, но надеялась, что, может, я особенная и он изменит все свои установки…
* * *
– Ну переспали вы, и что тут такого? – Глория курит уже пятую сигарету. – Откуда взялись все эти слухи?
– Это еще не всё, – грустно сообщаю ей. На языке ощущаю вкус желчи, что поднимается от желудка. Как и тогда, он хочет вывернуться на изнанку.
Встаю из-за стола.
– Я сейчас, – бросаю ей, убегая в небольшой туалет для посетителей.
В маленькой комнатушке склоняюсь над раковиной, не в силах сдержать спазмы. Я не ужинала, и меня рвёт одним только пивом, распространяя по тесному пространству отвратительную вонь. Наспех умываюсь и тщательно смываю всё содержимое в раковине.
Почти два года прошло, а я всё так же не могу об этом вспоминать…
Глава 8
Возвращаюсь к Глории, стараюсь улыбаться. Крошечный зал на восемь столов кажется опустевшим.
– Они нас выставляют, – сообщает мне подруга, как только подхожу к столику. – Видите ли, время за полночь.
– Ого, – смотрю на телефон. И правда, две минуты первого. Завтра не встану на работу. – Тогда пошли, – накидываю сумочку на плечо. Глория нехотя поднимается, бросая гневные взгляды на здоровяка бармена.
– Не смотри так на меня, – разводит Дин руками, – я тоже домой хочу.
– Эх, да ну тебя, – отмахивается от него Глория. Переводит взгляд на меня. – Куда пойдём? По домам?
Она говорит недовольным тоном – хочет дослушать историю до конца.
– Пойдём ко мне? – предлагаю ей. Девушка оживляется и одобрительно кивает. Не могу сдержать улыбку, мне нравиться её прямота и отсутствие притворства. Мне нравиться то, как она с самой первой встречи смотрит на меня. Как на обычную девчонку. Не как на шлюху Кэсси Брайт или богатенькую, испорченную дурочку. Я и сама, общаясь с ней эти несколько месяцев, перестала себя таковой считать. Она помогла мне.
На улице Глория без проблем ловит такси – решили не утруждать себя прогулкой по ночной улице. Во время короткой поездки обе молчим. В темном салоне иногда вижу её задумчивый и слегка взволнованный взгляд. Возможно, реакция на то, что читается у меня на лице. Негодование, боль и еще масса всего. Рассказав большую часть истории и стоя на пороге кульминации, моё сознание уже миллион раз прокрутило эту самую кульминацию, как заезженную пластинку. И почему в голове нельзя нажать кнопку delete?
Почти два года назад
…Встаёт, наспех надевает свои джинсы. Даже не смотрит в мою сторону. Абсолютно не знаю, как себя вести. Рукой тянусь за одеждой, шорты совсем рядом, пальцы вцепляются в мягкую ткань. Рубашки нигде нет, а, вот вижу её на полу. Рядом с ней валяется еще какая-то ткань, присматриваюсь, различаю футболку Питера. Он в этот момент нагибается, поднимает её с пола, совершенно не обращая внимания на мою брошенную одежду. Так и не посмотрев на меня, парень направляется к двери и хватается за ручку. Замирает, как будто в нерешительности. Спина прямая, напряжена как камень, и не подумаешь, что он казался пьяным около получаса назад. Я молчу, жду, что Питер что-нибудь скажет. Вот только что? Я очередная девчонка, одна среди многих, что побывала в его постели. Неужели он всегда просто встаёт и уходит? Никто и никогда мне о таком не говорил. А я переслушала много всяких сплетен от его любовниц и тех, кто хотел бы ими стать. Во всех этих слухах была лишь одна характеристика парня. Нежный, обходительный, страстный, сводящий с ума. Тот, кто принесет удовольствие и уж точно не заставит пожалеть об этом. А я как будто жалею.
Дверь беззвучно распахивается и тут же плотно закрывается. Питер ушёл. Ещё с минуту просто лежу, гипнотизируя потолок. Стараюсь прочувствовать свои ощущения, понять, есть ли какие-то изменения в теле. Ничего. Не испытываю радости от сбывшейся мечты о проведенной близости с Питером. И грусти от того, что он просто ушёл, я тоже не испытываю. В голове лишь всплывают его горячие губы и сладкий вкус языка. Его поцелуи ещё долго будут преследовать меня по ночам. А всё остальное…
Это просто случилось, и всё.
Уговариваю себя встать, быть сильной и смотреть на всё философски. Делаю вид, что это у меня получается. Сажусь на кровати, одеваю шорты, встаю и подхожу к своей одиноко валяющейся рубашке. Дверь распахивается очень неожиданно, стояла б к ней спиной и не заметила вовсе. Так и замерла, в не застегнутых шортах и рубашке, зажатой в руке.
Два высоких силуэта не спеша проникли в комнату, закрывая за собой дверь. Подошли совсем близко, заставляя моё сердце стучать как отбойный молоток, потому что я узнала их.
– Вот это видок, – присвистнул один из них. – Ты, крошка, явно подготовилась к нашему визиту.
Наспех прикладываю рубашку к груди, прижимая её обеими руками. Во все глаза смотрю на парней, на этих наглых и испорченных подростков, друзей Питера.
– Что вам нужно? – выдавливаю, стараясь сделать свой голос спокойным.
– Боишься? – в лоб спрашивает меня Mарат. – Не бойся, – говорит сладким голосом, – мы будем нежными. Обещаю.
– Это не смешно, – поджилки от непонимания происходящего трясутся, и я пячусь к стене.
Джозеф, который никогда не отличался сдержанностью, первый делает уверенные шаги в моём направлении. Я вжимаюсь в стену, а парень вдавливает своё тело в моё. Локтями пытаюсь его оттолкнуть, на что слышу легкие смешки Mарата. Он уже улёгся на кровать, слабый свет с улицы помогает увидеть мне, что он в одних спортивных штанах и на нём отсутствует майка. Джозеф склоняет своё лицо к моей шее, ощущаю его дыхание на ней. Липкий язык проходится от ключицы до самого подбородка, и я невольно вздрагиваю от неприязни. Неожиданно парень хватается за доступный край моей рубашки, и она ускользает из моих рук с глухим характерным треском. У меня не было шансов против силы, этого парня, который с брезгливым видом откинул в сторону порванный клочок ткани и за секунду отклеил мои руки от груди. Несколько секунд с насмешливым видом разглядывал те бугорки, что только недавно стали расти, а потом поволок моё тело к кровати.
– Я бу… буду кричать, – задёргалась я в истерике, в бесполезной попытке вырваться.
– КРИЧИ! – проорал Джозеф, растягивая на своём лице ядовитый оскал. – Меня это только заводит.
Он бросил меня на кровать, а я вновь потянулась к груди, закрывая её. Мои руки тут же перехватил Mарат, высоко задирая их над головой.
– Отвали, – зашипела я на него, – убери руки.
Он даже бровью не повёл, лишь усилил захват, зажимая мои кисти в стальных тесках. Джозеф склонился к моим шортам, резко дёрнул вниз, оставляя лишь в тонкой полоске трусиков. Я брыкалась, пыталась отпихнуть его, ударить побольнее, до конца не осознавая, что всё происходит на самом деле. Осознание пришло, когда парень впился пальцами в мои икры, без сомнений оставляя синяки, раздвинул мои ноги в стороны и просунул своё тело между ними. Кружевная тесемка на трусиках лопнула, и они полетели в неизвестную сторону. Когда почувствовала его каменный член, тесно прижимавшийся к моей плоти, вот тогда я завизжала что есть сил. Марату пришлось выпустить одну мою руку, что бы наспех закрыть мой рот. Без раздумий вгрызлась в его ладонь, отчего получила пощёчину. Свободной рукой старалась отпихнуть от себя тело Джозефа, не переставая орать до хрипа в горле.
– Заткнись. Заткнись нахрен, дура, – сквозь зубы шипел на меня парень, что пытался изнасиловать. Я не слушала его, извиваясь всем телом, сжимая бёдра, не давая ему сделать этого. – Заткни её! Заткни эту стерву.
За нашими спинами с грохотом распахнулась дверь, ударяясь об стену. Быстрые шаги, удар каким-то вытянутым предметом пришелся по голове Джозефа. Неприятный глухой треск, и парень как груда камней рассыпается по моему телу.
– Какого хрена, – в недоумении рычит Mарат, отпускает мою руку и в один прыжок спрыгивает с кровати.
Гари стоит с бейсбольной битой и направляет своё оружие на здоровенного друга своего старшего брата. Mарат без каких либо усилий выдергивает предмет из его рук и отбрасывает в сторону. Я выбираюсь из-под приходящего в себя Джозефа, с ужасом наблюдая, как тело Гари вибрирует от сокрушительных ударов, что летят в его сторону. Я мечусь между спасением своей жизни и его. Мне надо уходить. В панике ищу свои шорты, нахожу и быстро надеваю. Рубашку не спасти, поднимаю порванную ткань, прикрываю своё трясущееся тело. Смотрю на Гари, он пытается защищаться, но Джозеф за его спиной уже твердо стоит на ногах. В его глазах такой обжигающий гнев, что не остаётся сомнений, он хочет крови. Шарю по комнате в попытке найти биту и нахожу. И что мне делать? Бросаю рубашку на пол и поднимаю предмет, неуверенно обхватывая обеими руками, замахиваясь на Джозефа. Слабый удар попадает ему в плечо и не приносит никакого видимого эффекта. Вновь замахиваясь и бью еще раз, на этот раз сильнее, вкладывая в этот удар всю свою злость. Парень переводит своё внимание на меня и немного пошатываясь двигается в мою сторону. Теперь надо бежать, пока он ещё не полностью управляет своим телом. Пока он еще не пришел в себя после нанесенного удара по голове. Делаю неуверенные шаги в сторону двери, не сводя своих глаз с разъяренного парня. В моё тело кто-то врезается, и я отлетаю в сторону.
– Какого хрена здесь происходит? – орёт взбешённый Питер и сходу набрасывается на Марата. Этот верзила сидит на Гари, который распластался на полу, его руки замкнуты на шее бедного парня.
Питер хватает своего дружка за плечи и отдирает от брата. Тот уже кряхтит, судорожно глотая воздух.
– Чувак, – мямлит Джозеф, растирая череп, – он набросился на нас. С битой!
– Они, – шепчет с надрывом Гари, поднимаясь с пола и тыча пальцем в сторону этих уродов, – они… хотели… её, – вижу, что каждое слово причиняет ему боль, – они… её, – вновь пытается сказать брату, указывая на меня.
Питер переводит свой суровый взгляд на меня, и я отчего-то съеживаюсь. Стою всё так же с бейсбольной битой и неприкрытой грудью. Машинально завожу волосы вперёд, они слегка прикрывают соски.
– Ты как? Всё нормально? – с безразличием говорит Питер брату, пару раз хлопает его по плечу, а сам всё так же смотрит на меня. – Забудь об этом брат! Кэсси сама не знает, чего хочет. Была не против секса с моими друзьями, а теперь изображает недотрогу.
Я начинаю задыхаться, когда улавливаю смысл сказанного. Питер делает несколько шагов в мою сторону. – Уходи, – говорит мне сухим приказным тоном. Я не шевелюсь. Не потому что не хочу уходить, просто впадаю в какой-то ступор. – Пошла вон, шлюха, – выплёвывает мне.
– Я? – мямлю не своим голосом, – шлюха? – трясу головой в попытке отогнать наваждение. Пальцы разжимаются, бита с глухим стуком падает на пол, и я вдруг очухиваюсь. – ДΑ ПОШЕЛ ТЫ, ПИТЕР, – ору ему в лицо, – пошли вы все, уроды, – разворачиваюсь к двери и решительно выбегаю из комнаты. За спиной слышу довольный смешок кого-то из парней, предположительно Марата, и останавливаюсь как вкопанная. – Хотя знаешь, что? – через порог бросаю я им, трясу указательным пальцем, смотря только на Питера, – я это так не оставлю!
– Да? И что ты сделаешь? – насмехается Джозеф.
