Текст книги "Бабочка в стекле (СИ)"
Автор книги: Елена Левашова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)
Глава 27.
Следователь Лисицына приняла решение направить официальный запрос в паспортный стол района Кальк, только переводчиком в этот раз выступала не Анна Рауде. По настоятельной просьбе её мужа Валентина не посвящала Анну в подробности дела.
Анна безумно скучала по супругу... Борис уже месяц работал в Германии. Работа его филиала была запущена за время, украденное взрывом. Ему приходилось все перестраивать, снова налаживать отношения с поставщиками, подрядчиками, проверять отчетность.
Он звонил Анне очень часто, писал красивые стихи и признания, каждый день говорил, что любит...
Анюта стала такой сентиментальной, что плакала от любого проявления мужем нежности и заботы. Она не узнавала себя... Привыкшая быть сдержанной, учтивой, умеющей скрывать свои эмоции, Аня раскрылась, наконец, совсем с другой стороны!
Борис каждый день писал, как скучает и желает близости с ней. У неё стали болеть груди. По какой-то причине Анна не обратила на это внимания... Слишком много было работы, проектов, переводов, которыми она занимала себя. Казалось, скучать ей не приходилось. Лишь вечерами она сворачивалась на краю дивана, погружаясь в безумную тоску по любимому... Долгие разговоры, признания... Его шёпот в трубку, омут его бархатного любимого голоса... Еще немного, и он приедет...
Весна не торопилась, она лениво спала под зимними бархатными подушками сугробов.
– Анюта, ты опять там сидишь в одиночестве? Пойдем гулять! – Кристина отвлекла подругу от грустных мыслей.
Они встретились в торговом центре.
– Анька, вам как будто по пятнадцать лет! Ты же раньше по полгода не видела его и нормально жила, – Кристина потягивала через трубочку сок.
– Крис, тогда он чужой был, мне привыкать было не к чему. – Смущенно улыбнулась Анна, листая меню.
Официант уютного итальянского кафе принёс подругам заказ. Кристина прыснула от смеха:
– Нюся, ты с ума сошла, зачем столько пирожных?
Анна с аппетитом уплетала тирамису, а на столе ещё стояли морковный торт и чизкейк.
– Не знаю, мне очень захотелось! – рассмеялась в ответ Анна.
– Смотри, растолстеешь, ты у нас молодая жена теперь.
– Боря говорит, что я худая. Так что ничего страшного. Крис, наверное, я стресс заедаю, – промолвила Анна. – Никогда такого не было, я же сладкое не люблю вообще. – Она уже уплетала чизкейк, запивая его травяным чаем.
Кристина с удивлением смотрела на неё: это была точно не Анька, которая на дух не переносила десерты с кремом.
– Нюся, ответь мне: вы с Борей... Ну…это… вы предохранялись?
– Нет, ни разу, а зачем? Со мной это необязательно, ты же знаешь? – Анна поняла, к чему клонит подруга.
– Та-а-а-к! – Кристина отодвинула тарелку с пирожным, – вспоминай, когда были критические дни?
– Крис, не помню... они могут подолгу не приходить из-за моей дисфункции. Не выдумывай... шестнадцать лет не было ничего, а тут вдруг...
– Ну, смотри! Считаю, надо сделать тест. Это несложно.
– Хорошо, завтра сделаю. Тогда ты отстанешь от меня? – рассмеялась Анна.
Утром была запланирована встреча в «Альянс-строй». Анна подготовила переводы договоров с поставщиками оборудования. Владимир Николаевич встретил её в холле и проводил в свой кабинет.
– Анна Александровна, спасибо большое, мы вас ждали ещё вчера. Нужно документы отправлять подрядчикам.
– Извините, закрутилась: в холдинге Колосовских столько суеты с этой подготовкой к тендеру, – вздохнула Анна.
– Странно, никаких стóящих тендеров в ближайшее время не предвидится, иначе бы я знал! А в списке участников не подставные фирмы?
– Михаил Александрович никогда не стал бы связываться с подобными, тем более все проверял его немецкий партнёр! – объяснила Анна.
Михаила по-прежнему не посвящали в подробности следствия. Валентине на руку было его общение со всеми зарубежными партнёрами, и, в частности – с Отто.
Анне вдруг стало плохо: закружилась голова, потемнело в глазах. Владимир предложил ей воды и, бледную, отвёл к дивану. Он распахнул окно, впуская свежий морозный воздух. Анна долго приходила в себя...
– Что с вами? Может, скорую вызвать? Может, давление снизилось? – с тревогой спросил Крылов.
– Владимир Николаевич, я просто переутомилась. Работы много очень, надо кофе выпить, и все пройдёт. – Успокоила его Анна.
Крылов попросил секретаршу приготовить кофе. Как только Анна почувствовала запах её любимого кофе, она выскочила в туалет. Её вырвало. Тошнота мучила ещё с утра, только Анна сослалась на съеденные пирожные.
Она извинилась и поехала домой. Дома тошнота усилилась. Анна лежала с кусочком лимона во рту и пила только воду. Господи, что со мной? Неужели Кристина права? Анна позвонила ей и попросила приехать.
Взволнованная подруга сразу же оставила работу и приехала к Ане с тремя тестами.
Анна долго отмахивалась, обвиняя пирожные, но спорить с Кристиной было бесполезно.
Все три теста показали две полоски... Впервые в жизни...
– Анька, милая, когда мужа обрадуешь? – Кристина прыгала от радости.
Анна недоумевала от происходящего. Это сон, сладкая сказка... Он каждый день оставлял своё семя в ней, отдавая себя, забирая её... Она боялась... Ведь Борис сказал, что ему не нужны дети. Он должен был приехать через несколько дней.
– Господи, Крис... А если он не захочет? Алине двадцать лет уже! Он не думает о детях совсем... Вот как мне сказать? Я и не мечтала... – промолвила Анна.
– Вот приедет и скажешь! Могу сказать только одно: твой Юргис, видимо, плохо старался.
Уже с утра Борис писал Анне, с каким нетерпением ждёт их встречи, как хочет ее, скучает по поцелуям...
Она, как никогда чувствовала себя очень плохо, от постоянной тошноты и рвоты никуда не могла выйти. Её преследовал запах в подъезде, лифте, чужие духи... От одной мысли о жареной картошке или рыбе мутило... Анна попросила секретаршу Машу присылать ей входящую документацию по электронке. Есть она могла только чёрный хлеб, а пить – чай, от всего остального тошнило.
Рейс задержали из-за погодных условий в Красноярске. Анна предложила Борису встретить его, но он решил приехать на такси, не хотел беспокоить жену в три часа ночи.
Он бесшумно открыл дверь в спальню. Анечка уже спала. Сердце забилось так сильно! Борис боялся её разбудить. Тихонько пробрался в спальню... Ноутбук открытый, на полу распечатанные бумаги. Работала дома... Почему? Она так любит свой кабинет в офисе.
Он бесшумно разделся и прошёл в душ. Минут пять стоял под обжигающими струями, чтобы согреться.
Анна спала в пижаме с длинными рукавами. Борис потихоньку лёг рядом с ней и нежно обнял. Он сгорал от страсти, но будить её не посмел. Аня проснулась от его бешеного сердцебиения и частого дыхания.
– Муж мой любимый... прилетел, – сонно прошептала она, прижимаясь к его разгоряченному телу. Он начал снимать с неё пижаму, покрывая поцелуями. Возбужденный, он часто дышал. Он привлёк обнаженную Анну к себе.
– Ань, какие они большие... и тяжелые... ты что-то сделала, пока меня не было? – он ласкал губами её грудь. Она была болезненно чувствительна... Анна на миг отстранилась.
– Не я, а ты сделал... – она потупила взор. – Я беременна...
– Та-а-а-к... А кто говорил, что последствий можно не опасаться? Выходит, ты меня обманула? – спросил он сухо. Еле сдерживая восторг, он решил немного пошутить над женой, изображая недовольство.
– Нет! Нет, ты что! – Анна разволновалась, уверенная, что Бориса расстроило это известие. – Боря, я, правда, не могла зачать! Что я только не делала! – она готова была расплакаться, доказывая свою правоту.
Борис смотрел на неё с невыразимой тоской, в его глазах застыли печаль и боль. Он приблизил лицо жены руками, нежно поглаживая большими пальцами её щеки, и промолвил:
– Почему ты ставишь мою любовь к тебе под сомнение? Ну, ответь мне...
– Ты же сказал, что не думаешь о детях... – выдохнула она. – Я так переживала!
– Я специально так сказал, чтобы ты не накручивала себя по этому поводу. – Анна беспомощно прижалась к его мощной груди, вдыхая его тепло.
– Прости меня... Я никогда больше не буду сомневаться! – она нежно обвила его шею руками. – Так ты рад этому малышу?
– Рад? Анька, я очень хочу, чтобы у нас были дети. Не говорил тебе, чтобы не ранить твои чувства, – он осыпал её лицо короткими нежными поцелуями. – Я хочу увидеть моего сына в твоих руках... Любимая, я боялся мечтать об этом! – Борис только заметил, насколько она похудела, осунулась.
– Анютка моя... Ты к врачу ходила? – его ладони гладили её пока ещё плоский животик.
– Нет, я только позавчера узнала... – смутилась Анна.
– Давай завтра вместе сходим, и пусть врач скажет, можно или нет мне любить свою соблазнительную жену. Я не посмею навредить моему сыну. – Прошептал он, нежно смотря ей в глаза.
– А почему сын? – улыбнулась Анна, натягивая пижаму. – Ты не представляешь, как я счастлива. – Проворковала она.
– Анечка, я знаю, и все. Чувствую! – он прижался к её спине, нежно поглаживая своей тёплой ладонью живот.
Утром тошнота разбудила Анну. Борис заметил темные круги под её глазами, лицо похудело, черты заострились.
– Ань, мы сейчас же поедем в больницу! Даже не спорь! Хорошо, что я прилетел. Как это вовремя все! – он нервно ходил по комнате, пока Анну мучила рвота в туалете. Она вышла чуть живая, в глазах темнело, мушки перед глазами сменялись радужными кругами. Анюта очнулась в его любящих руках.
– Анечка, милая, ну, пожалуйста... – Борис мокрым полотенцем протирал её бледный лоб и щеки.
– Борь, поехали в больницу, у меня болит живот...
Он метался, как раненый зверь, на руках вынес Анну прямо в пижаме, накинув сверху курточку, и посадил в машину.
– Отец...
– Борис, ты прилетел уже? Когда приедешь в холдинг?
– Папа, я не знаю, куда везти Аню... Она беременная, и у неё сильные боли в животе! Скажи, где гинекология? Или сразу в роддом?
– О Господи, Боря! Вы дома ещё? Вези её в краевой роддом, на Киренского! Я приеду! Сейчас позвоню заведующей, она дочь маминой подруги.
Анна стонала в машине, тянущая боль разливалась внизу живота. Борис вёл машину очень быстро, безжалостно обгоняя поток. Он не простит себя никогда, если с его малышом что-нибудь случится...
Он вбежал в приемное отделение с Анной на руках, беспомощно вжимающейся в него.
Заведующую гинекологическим отделением уже предупредил старший Колосовский.
– Что вы её держите? Положите на кушетку! – Борис не выпускал жену из рук.
– Ничего, она легкая... – Он дышал в её макушку. – Анечка, милая, все будет хорошо, я обещаю...
Анна тихонько заплакала от боли и страха... Как только она встала на ноги, её светлая пижама пропиталась тёмными пятнами хлынувшей из неё крови.
Борис был оглушён горем. Анну экстренно повезли на УЗИ. К этому времени приехал Михаил с Верой Петровной. Растерянный Михаил Александрович не мог найти слов ободрения для сына, он лишь сжимал его руку, ожидая вердикта врачей. Мать обняла его утешая.
Заведующая вышла, обнадёжив совершенно потерянного Бориса:
– Плод жив, не волнуйтесь. Из-за повышенного тонуса матки произошла небольшая отслойка плодного яйца, что явилось причиной кровотечения. Ей показан строгий постельный режим и лечение!
– А какой срок? – спросила мать Бориса.
– Невестка ваша сама не знает, какой...
Вера Петровна в недоумении покачала головой. Заведующая отделением обратилась к растерянному Борису:
– Вот, держите! Срок мы установим, но по размерам плода где-то 6-7 недель. Она протянула фото УЗИ Борису. Очертания головы, едва заметных маленьких ручек и ножек... Родители поздравили его радостными восклицаниями.
– Сынок, все хорошо будет, вот увидишь! – похлопал его по плечу отец. – Вы её оставляете? – Михаил обратился к заведующей. – Нам нужна самая лучшая палата, организуете?
– Можно мне к Ане? – встревоженно промолвил Борис. Его волнение могло успокоить только свидание с женой.
– Да, конечно! Михаил Александрович, я сейчас все организую, – она протянула Борису список необходимых для Анны вещей. – Смотрите, вот всё, что нужно, а также достаньте вот эти лекарства.
Борис был взволнован, но счастлив. Малыш, его с Анной плод любви, плод их страстных ночей... Он не думал, что это возможно, – настолько жена его убедила в обратном!
Анна лежала в больничной чистой сорочке. Перепуганная. Глаза огромные, голубые, бездонные, словно омут... Борис так любил их...
– Любимая моя, это, выходит – он сразу получился? – Борис гладил жену по голове, исхудавшему бледному лицу. – Наш сын...
– Не знаю, родной, наверное... А почему сын? – Анна удивлённо вскинула бровь. – Борь, мне теперь здесь долго нужно лежать. Как ты там один будешь?
– Я справлюсь. Мне приятно заботиться о тебе... о вас. – Он погладил её животик.
Глава 28.
Борис не хотел покидать жену. Волнение, страх за неё и малыша, постоянные навязчивые мысли об убийце, подозрения – все смешалось в гремучее зелье, отравляющее его душу сомнениями и страхом.
Он позвонил капитану Лисицыной поздно вечером, когда направлялся из больницы домой:
– Добрый вечер, Валентина. Вы просили позвонить. Со мной все в порядке, а вот с моей женой...
– Борис Михайлович, что случилось?
Борис рассказал Лисицыной о беременности Анны.
– Поздравляю вас! Все будет хорошо, я уверена. Обещаю, что беспокоить Анну не буду. Лишь в случае острой необходимости.
Валентина с нетерпением ждала известий из Кёльна. Она углубилась в другие расследования, которыми завалил её Орлов. Он по-прежнему считал её решение глупостью и упрямством, каждый день заставляя закончить с этим делом. Долгая совместная работа с Сергеем Юрьевичем позволила ей выработать своеобразный иммунитет к вспышкам его праведного гнева.
Лисицына уже собиралась выключить ноутбук и уходить домой, но решила проверить почту перед уходом. В почтовом ящике красной единичкой отразилось непрочитанное письмо.
Валентина лишь крикнула вслед стажёру, натягивающему на ходу шапку:
– Игнат! Это он! Это всё-таки он!
– Кто, Валентина Васильевна? – Фёдоров хлопал раскрытыми от удивления глазами. Он поспешно снял шапку и куртку, намереваясь снова включиться в работу.
– Клаус Майер и Отто Вагнер – это один человек... Клаус поменял фамилию, имя и дату рождения в восемнадцатилетнем возрасте. Об этих изменениях нас уведомил паспортный стол Кёльна, городской округ Кальк. Именно по этой причине вся информация о Клаусе Майере почти двадцатилетней давности.
– И все? Больше никакой информации? – расстроился Игнат.
– А ты хотел, чтобы в паспортном столе были в курсе, почему Отто покушался на Бориса? – усмехнулась Лисицына.
– Давайте завтра вызовем Бориса? Надо решить вопрос: он или Михаил Александрович пригласят Отто в Красноярск. Думаю, теперь у нас есть все основания предъявить этому человеку официальное обвинение! – деловито подытожил Игнат.
Валентина позвонила Борису сразу же. Он как раз попрощался с Анечкой и ехал из больницы домой. По стёклам его машины барабанил ледяной дождь, вступая в битву с проворными дворниками.
Лисицына не сказала по телефону ни слова. Валентина пригласила его в отделение, указав лишь, что дело очень важное и неотложное. Встревоженный, Борис пообещал приехать к началу рабочего дня.
Он не спал всю ночь, размышляя о причинах ненависти Отто к их семье. Ясно, что о них знал отец, только беспокоить его Борису решительно не хотелось. Во всяком случае, сейчас. Отто столько времени притворялся другом! Лгал Анне, отцу, Берте, всем, кто считал его близким и преданным, искренне выражал соболезнования Михаилу после покушения, которое организовал сам. Как могла Аня не разглядеть его? Почти согласиться выйти замуж? От одной этой мысли у Бориса холодело внутри...
Борис, уставший, вымотанный поверхностным кошмарным сном, отправился утром к Валентине. Он не верил в правосудие... в то, что им удастся вот так легко выманить Отто в Красноярск. Лисицына будто прочитала его мысли:
– Борис Михайлович, доброе утро... Я понимаю вашу безрадостность... Мы сами сомневаемся в успехе. Уверена, если он убрал приемную мать, значит, знает, что дело расследуют!
– В том-то и дело, что догадывается. Валентина Васильевна, может, пустить ему пыль в глаза? – предложил Борис.
– Что вы имеете в виду? – оживилась Лисицына.
– Я по-прежнему против вмешательства отца... Конечно, он знает причину ненависти Отто к нашей семье. Мне бы хотелось привлечь Берту. Как вы на это смотрите?
– Нет, только не её. Она эмоционально неустойчива. Уж извините! – ухмыльнулась Лисицына.
– Да, но она дружила с ним не меньше, чем отец. Сватала ему мою жену, искренне радовалась их помолвке... – выдавил Борис. – Со мной у вас ничего не получится, товарищ капитан. Если Отто позвоню я, считайте, что провал обеспечен.
Валентина задумалась, принимая разумные доводы Бориса.
– Конечно, я понимаю вас. Значит, нужно вызвать Берту и поставить её в курс дела, как бы рискованно это ни было.
Борис позвонил сестре и пригласил её в управление. Как объяснить ей, что преступник – Отто? С чего начать? Выстроенный хоровод доводов и объяснений в голове Бориса разрушился, образуя бессвязные, лишенные смысла предложения.
Берта приехала через полчаса, не сказав ни слова Михаилу, как они и условились с Борисом.
– Валя, что случилось? Боря? – Берта влетела в кабинет без стука.
Борис замер как истукан, не в силах выдавить ни слова. На помощь ему пришла Лисицына, подробно поведав Берте о результатах расследования. Та сначала вскрикнула, закрыв лицо руками, потом начала рыдать, не пытаясь сдержать эмоций. Игнат укоризненно смотрел на Валентину, потирая лоб. Нет, это провал... Отто догадается в первую же минуту их разговора...
– Валя, что мне нужно сделать? – её эмоции в мгновение ока стёрлись с лица, оставив лёгкий след от слез. Валентина удивилась самообладанию Берты и промолвила:
– Берта Михайловна, вы должны позвонить Отто и пригласить в гости. Предлог придумайте сами.
Лицо Берты вдруг оживилось.
– У меня юбилей через две недели! Боря, как ты мог забыть? – укоризненно посмотрела она на брата. – Хотя я не обижаюсь, родной! Наслаждаешься медовым месяцем – я понимаю.
– Я помню, сестра. Это первое и пришло в голову! – отшутился Борис.
Решили позвонить сейчас же, прямо из кабинета Лисицыной. Борис никогда не видел сестру такой взволнованной. Властная, чопорная, она олицетворяла строгость и сухость.
– Привет, дорогой мой! Отто! – воскликнула она.
– Доброе утро, мое любимое семейство. Только разговаривал с Мишей! – поделился Отто. – Приглашает на твой юбилей. И сколько тебе, моя «фрау Меркель»? Двадцать пять?
Он смеялся так задорно и расслабленно, что на миг Лисицына усомнилась в своих подозрениях.
– А-ха-ха! Насмешил! Я бы все отдала за двадцать пять. Так ты приедешь? У меня к тебе будет одна просьба...
– Конечно, приеду! Я соскучился по всем вам и даже по Боре! Какая просьба, дорогая?
Борис скривил недовольную мину.
– Хочу, чтобы ты подружился с моим сыном... От рук отбился, Бориса и папу не слушает! Растёт повесой, клубы, девушки... – Берта начала театрально всхлипывать. – Наша репутация и так пошатнулась, а тут...
– Ну, моя хорошая! Обещаю поговорить с Мишелем, показать своим примером, как можно стать хозяином жизни и вершителем судеб...
От его слов у Бориса сжалось сердце. Лисицына и Фёдоров не понимали предмета разговора на немецком.
– У вас ничего не сдвинулось по расследованию?
– Не смеши меня! Нет, конечно. Это Россия, мой дорогой! Насколько мне известно, дела сдали в архив... – язвительно ответила Берта.
– Ладно! Давай забудем о плохом. Назначай дату, название ресторана. Я приеду... Хочу увидеть ещё одного человека... – Берта поняла, что речь идёт об Анне. Свадьбу брата все тщательно скрывали: не знали даже сотрудники холдинга.
– Ой, придётся позвать и эту мегеру! Но чего ни сделаешь ради доброго старинного друга! Приезжай двадцать седьмого числа в холдинг. Мы заказали банкет прямо там, в оборудованном новом холле.
– Отлично, Берта! Прилечу. Ждите...
Дрожащими руками она сбросила вызов. Слезы напряжения, гнева и разочарования застилали её глаза. Борис сел рядом, обнимая сестру и поглаживая по плечу. Она, словно в бреду, шептала: «Нет, нет, этого не может быть...». Борис подал ей стакан воды.
– Валентина, а если это не он? Прямых-то улик против него нет? – неуверенно спросил Борис.
– У нас нет другого выхода, Борис Михайлович. Придётся задерживать Отто до выяснения обстоятельств. Что он сказал? Приедет?
Брат и сестра утвердительно кивнули.
Анну оставили на сохранение почти на две недели. Вставать и ходить ей разрешалось только в случае крайней необходимости. Заведующая отделением вела её лично, следя за тщательным выполнением Анной всех рекомендаций. Кровотечение прекратилось, токсикоз со временем ушел, уступая место приятному осознанию материнства, радостному томлению ожидания рождения маленького человечка.
В день выписки жены домой Борис, запыхавшийся, с букетом, поднялся на третий этаж отделения. Заведующая отделением, Тамара Игоревна как раз выходила из палаты Ани.
– Борис Михайлович, добрый день, вы приехали рано... – слегка улыбнулась она.
– Почему же? Вы оставляете Аню? – пробормотал он, вручая ей цветы.
– Нет, что вы. Мне необходимо сделать ей УЗИ и подготовить выписку. Это займёт не меньше часа.
– А можно мне присутствовать на УЗИ? – вздохнул он с облегчением. Вместо ответа врач похлопала его по плечу.
Анна сидела уже одетая, в нетерпении ожидая приезда мужа.
– Анютка... – Борис вошёл к ней в палату, протягивая руки для объятия. Она обняла мужа, прижимаясь к его груди. – Ну ты чего? Я, кстати, напросился на УЗИ! – хитро взглянул он на Анну. Она прыснула в ответ.
Борис еле сдерживал волнение... Видеть своего малыша до рождения, ощущать его сердцебиение на экране монитора ему предстояло в первый раз. Со старшей дочерью он был лишён такой волнительной радости, да и не особо стремился к этому.
– Там мальчик? – с замиранием сердца спросил он Тамару Игоревну.
– К сожалению, пол увидеть пока не могу, срок маленький. Но малыш развивается абсолютно нормально! – врач увеличила изображение. Борис сиял от счастья, Анна довольно улыбалась. Большей радости придумать сложно. Маленький, беззащитный комочек их любви.
– Скажите, доктор, с малышом сейчас точно все в порядке? – разволновалась Анна.
– Да, совершенно. Анна Александровна, сейчас причин для беспокойства нет. Я выписываю вас домой.
Супруги счастливо улыбнулись друг другу.
Они вошли в уютную прихожую. Борис заботливо снял с её плеч куртку, раздеваясь на ходу. Анна обернулась и поцеловала его. Боря слегка оторопел от её напора.
– Боренька... Любимый мой... Как же я скучала!
– Анька... А как же... – она прильнула к его губам в страстном поцелуе. Борис ответил ей, еле сдерживая себя, боясь навредить... Анна настойчиво целовала его губы.
– Родная, ты уверена? – хрипловато спросил он, сжимая её в объятиях.
– Да... – томно ответила она, прижавшись к нему всем телом. – Не бойся...
Борис подхватил жену на руки и понёс в спальню. Он сдерживал свои порывы, даря ей трепетные, нежные, осторожные ласки.
Анна прильнула к его тёплой, широкой груди, наслаждаясь ритмичным биением его сердца. Она неспешно гладила его кожу кончиками пальцев, вдыхая его тепло.
– Теперь все так, как ты хотела, любимая? – хитро произнёс Борис.
– Что ты имеешь в виду? – Анна подняла голову, чтобы посмотреть в глаза мужу.
– Помнишь, ты говорила что хочешь, чтобы тебя любили любую? Так вот, больную я тебя уже любил, а вот толстую – только предстоит!
– Ого! Неужели ты это помнишь? – заметила она. Борис вместо ответа поцеловал её в висок и крепче прижал к себе.
– Анют, давай назовём его Сашей? Как твоего папу. – Предложил он.
– Боренька, а почему Саша? А вдруг там девочка? – улыбнулась лучезарно Анна.
– Ну, Миша есть уже. Великовозрастный племянничек!
Анна рассмеялась, вспоминая красавца Мишеньку.
– Девочку тоже можно Сашей назвать.
– Нет, муж мой дорогой, я его уже называю другим именем...
– Это каким же? – недоумевал Борис.
– Богдан... Я хочу, чтобы мы его так назвали: Богдан Бориславович... – прошептала Анна.
– Анютка моя... – он нежно притянул жену к себе. – Мне нравится... Богдан...
– Слава Богу! Я боялась, что не понравится... – облегченно выдохнула Анна.
