Текст книги "Бабочка в стекле (СИ)"
Автор книги: Елена Левашова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)
Глава 15.
В один из морозных дней октября Анне позвонил Михаил Александрович. Подходили сроки очередного квартального собрания акционеров холдинга.
Ужасные дни сменялись кошмарными ночами, наполненными страхом и тревогой. Анна узнала, что полковник Орлов приставил к семье Колосовских охрану. Она была уверена, что в такой ситуации, как сейчас, Михаил не захочет проводить совещание.
‒ Анечка, здравствуй, ‒ Анна заранее сжалась, ожидая обвинений и подозрительных замечаний. ‒ Ты не против, если мы проведём заседание в твоём офисе?
‒ Да, Михаил Александрович, а что случилось? ‒ она удивилась его просьбе.
‒ Я хочу немного перестроить переговорный зал в офисе холдинга, это, во-первых, а во-вторых, из соображений безопасности, ‒ вздохнул Михаил. ‒ Я хочу, чтобы ты занялась одним зарубежным заказом. Помнишь, ещё летом поступала заявка от Турции и Сингапура?
‒ Помню, ‒ её голос задрожал, ‒ только Боря... Борис Михайлович ‒ единственный, кто мог бы её отработать. Насколько мне известно, заказ был на проектирование?
‒ Правильно, Анечка. Он и будет заниматься им в Германии. Врач, наконец, снял аппараты жизнеобеспечения, и они с Бертой улетели вчера в Германию на лечение.
«Вот, значит, как? Он дышит сам, разговаривает тоже, ходит, по всей видимости, тоже сам, только видеть меня не захотел!» ‒ Анна надеялась, что запреты Берты прекратят свою силу, как только Борис придёт в себя. Она ждала, что он позовёт её... Анюта приехала бы сию секунду обнять его! Только прикусила язык... Не посмела предъявить несуществующие права на его сына, который потерял любящую его женщину ‒ мать его ребёнка! Анну поглотил холодный водоворот событий прошлого. Воспоминания о том, как она поддерживала Бориса после смерти жены, возвращая его к жизни...
Михаил будто прочитал её мысли:
‒ Ань, он в тяжёлом состоянии. Его сопровождает доктор из берлинской клиники, которому я отвалил целое состояние за эту услугу. К тому же если ты хочешь услышать про Ирину, то следствие почти доказало её причастность. Беременной она не была, она лгала Боре все это время, оставаясь на связи с преступником, ‒ Михаил тяжело вздохнул. ‒ Хотя по-человечески мне жалко её.
‒ Михаил Александрович, я уверена, что Ирина отказалась участвовать в этом подлом заговоре, поэтому и была убита, ‒ успокаивала его Анна.
‒ Не знаю, возможно, ты права. Боря тоже не поверил в её причастность.
Анне снова отчаянно захотелось спросить, почему он не хочет её видеть, слышать? Но промолчала...
‒ И это вы называете раскрытием по горячим следам?! К черту ваши экспертизы! Две недели прошло! ‒ Лисицына гневно кричала в трубку.
Игнат, казалось, привык к её совсем не женской твердости и резкости. Грубостью её поведение он затруднялся назвать. Валентина была требовательна исключительно в рабочих моментах. Он решил отвлечь Лисицыну внезапно открывшимися фактами, которые в своё время грубо проигнорировал Семенихин.
‒ Товарищ капитан... ‒ он обратился к ней, курящей у открытой террасы, выходившей из кабинета. Она устало обернулась.
‒ Да, Игнат.
‒ Пришли данные по нашим запросам.
‒ По какому из этой нескончаемой вереницы нераскрытых дел? ‒ спросила она с сарказмом.
‒ Во-первых, не забывайте, что четыре дела мы передали в суд, а значит, они раскрытые, во-вторых, я взял себе ещё два, которые, надеюсь, закрыть через...
‒ Все, все, Игнат! Начинай с наших любимых «висяков», ‒ Валентина докурила и села за рабочий стол, приготовившись слушать.
Поступили сведения из налоговой инспекции, запрошенные после смерти Семенихина. Выяснилась информация о подставных фирмах, относящихся к холдингу Колосовских. Подставных фирм ‒ пять, и их юридические адреса – в Красноярске. Открытие фирм состоялось осенью почти два года назад. Деньги со счетов холдинга перевели через два месяца после открытия, перед Новым годом, ровно в тот день, когда Юргис объявил о своём намерении воспользоваться отпуском. После окончания новогодних праздников были выплачены налоги, а фирмы благополучно ликвидированы.
Игнат подтвердил факт того, что Семенихин запрашивал сведения в налоговой, и ему все предоставили, только он не придал значения одной детали. Рассказывая это, стажер готовился удивить свою начальницу своей эрудицией и знаниями. Она, слегка прищурившись, замерла, ожидая его вердикта.
‒ Валентина Васильевна, посмотрите на названия фирм, ‒ он протянул ей распечатанные платежные поручения.
Лисицына была эрудированным человеком во многих областях, но иностранными языками не владела. Фёдоров разложил перед ней пять распечатанных листов. Глаза её вмиг загорелись, уловив странную закономерность, которую можно было заметить, даже не обладая знаниями английского. Пять подставных фирм открыли поочередно, в течение пяти рабочих дней октября. Валентина разложила листы по порядку в численном возрастании. Первой была открыта фирма под названием Loss, следом за ней, во вторник – фирма Moskery, далее, в среду, подставная фирма Blood, в четверг ‒ Vengeance, и завершала этот список фирма под названием Treachery. Лисицына, раскладывая листы по порядку, ощутила странное дежавю, будто уже где-то видела эти буквы.
Её опередил взволнованный Игнат, нервно теребивший карандаш, ожидая её резюме.
‒ Вот именно! ‒ вскрикнул он.
‒ Цилиндр! Титановый цилиндр! Господи, и что это означает? Надо позвонить Рауде, пусть переведёт нам, ‒ Валентина кинулась к телефону, только Игнат её опередил.
‒ Валентина Васильевна, я всю раннюю юность ездил в зарубежные лагеря. Я уже перевёл.
Он деловито подошёл к доске, взял мел и начертил буквенный код цилиндра ‒ LMBVT. Следом он написал каждое название из пяти: Loss ‒ потеря, Moskery ‒ издевательство, Blood ‒ кровь, Vengeance ‒ отмщение, Treachery ‒ измена.
Валентина задумалась, а потом промолвила:
‒ Ты знаешь, во-первых, мы бы тоже не обратили на названия внимания, не будь цилиндра. Во-вторых, никакой это не офшор, иначе мы могли бы предположить, где скрывается Юргис, в какой офшорной зоне. А так ‒ снова тупик! Лешка увидел только, что фирмы все до одной были открыты на Юргиса Раудиса, и подписи стояли везде лично его, а не доверенного лица.
‒ Он правильно всё делал...
При воспоминании о взрыве и погибшем друге её снова захлестнули воспоминания. Игнат терпеливо собирал бумаги, молча пережидая её порыв. Валентина выпрямилась, вытерла слезы и продолжила:
‒ Значит, этот взрыв подстроил Юргис? Иначе я не могу объяснить! Теперь понятно, что преступник покушался именно на Колосовского, а не на Семенихина, ведь есть прямая связь между ограблением холдинга и попыткой убийства одного из его владельцев. И преступник пожелал, чтобы мы эту самую связь обнаружили.
‒ Валентина Васильевна, а как же убийство Ирины? Отпечатки пальцев, найденные в квартире, принадлежат женщине, но не Савицкой. Второй преступник ‒ мужчина – наносил удары Ирине, находясь в перчатках. От него у нас только след от обуви 45-го размера. Бывшая жена Юргиса утверждает, что у того 43-й размер, ‒ Игнат ломал голову над этим все время со дня убийства Миллер. ‒ Преступники зашли в квартиру именно Савицкой, которую мы ищем, открыли дверь ключом, так как признаков взлома не было. Они знали Савицкую и Юргиса? Или это был способ подставить их?
‒ Вот именно! Ты правильно сказал. Подставить! Хотя второй мужчина вполне мог оказаться Юргисом, доказательств его непричастности у нас нет.
‒ Как и самого Юргиса, ‒ с досадой отметил Игнат.
‒ Игнат, сколько было потеряно времени! Посмотри, насколько важен своевременный и качественный сбор информации. Если бы только Семенихин выудил из коллег Юргиса про Нину раньше, про подставные фирмы и про всё остальное!
‒ И что было бы, товарищ капитан? Анна Рауде хватилась своего бывшего мужа, когда тот давно уже грелся на тропическом пляже с прохладительным коктейлем. В обнимку с Савицкой!
От его реплики Лисицына громко расхохоталась.
‒ Игнат, взрыв был полтора месяца назад, а после убийства Ирины прошло только две недели. Преступники находятся здесь. Или находились. И могут, будучи абсолютно уверенными в своей безнаказанности, передвигаться на самолётах и поездах, пользоваться картами.
Орлов приказал отложить разбирательство дела об ограблении холдинга. Все силы бросили на расследование убийства Ирэны Миллер. Отпечатков пальцев, найденных в квартире, не было в базе, что затрудняло поиски.
Игнат вызывал по очереди в управление соседей Савицкой. Быстрова Алла Ивановна, соседка-собачница с первого этажа, предоставила следствию ценную информацию. По её словам, у квартиры Савицкой периодически появлялись посторонние люди. Алла Ивановна гуляла с собаками поздними вечерами в последние дни августа и заметила две фигуры, бесшумно входившие в подъезд её дома. Ей показалось, что одна фигура была женской, миниатюрной, другая же принадлежала очень высокому мужчине. Одета эта подозрительная парочка была в куртки с низко опущенными капюшонами, так что лиц практически не было видно. В руках мужчины была дорожная сумка.
На вопрос Лисицыной, могли бы эти люди походить на Савицкую и Юргиса, Алла Ивановна решительно покачала головой. Нину она хорошо знала и отметила, что на неё незнакомка была совсем непохожа: Савицкая – высокая и более крепкого телосложения. Незнакомец тоже, согласно описанию Быстровой, совсем не был похож на Юргиса: последний гораздо ниже ростом.
‒ Итак, Фёдоров, мы ищем двух человек: мужчину средних лет, высокого роста, среднего телосложения и женщину небольшого роста, хрупкого телосложения, ‒ диктовала Лисицына.
Игнат старательно писал ориентировку.
‒ Внешность славянская? ‒ спросил он.
‒ Во всяком случае, Быстрова не сказала, что люди чернокожие – ответила Валентина, а стажёр еле сдержал улыбку. ‒ Кстати, надо спросить её ещё раз, может, она слышала разговор между ними.
Валентина ничуть не разделяла веселья своего стажёра. От Быстровой следователь узнала, что похожая парочка появилась в квартире номер десять на третьем этаже этого злосчастного дома за день до убийства Миллер. Расстроенная гневом начальника Сергея Орлова, она бесшумно опустилась в своё кресло за столом. Ни одного... Ни одного дела, связанного с холдингом самого известного, успешного предпринимателя Красноярского края, она не раскрыла.
‒ Игнат, ‒ сдавленно позвала она Фёдорова.
‒ Да, товарищ капитан!
‒ Поезжай, допроси медсестёр и персонал больницы, где находился на лечении Борислав Колосовский.
‒ Зачем, Валентина Васильевна? Эти люди точно не появлялись там, иначе Бориса не было бы уже в живых.
‒ Я не об этом. Оператор сотовой связи прислал сегодня распечатку последних звонков Ирэны Миллер, ‒ она протянула листок Игнату.
‒ Опять «серые» сим-карты? ‒ осведомился Игнат. ‒ Но ведь в распечатке её звонков, совершенных перед взрывом, входящих с них не было, ведь так? Значит, ей звонили на второй номер, скорее всего, одного из немецких сотовых операторов, правильно?
‒ Ты прав. И нам эти входящие звонки идентифицировать возможно лишь по международному запросу.
‒ Тогда какой смысл мне ехать в больницу, товарищ капитан? Второй телефон в целях предосторожности Ирина, скорее всего, оставляла дома.
‒ Да. Но разговор она вела со своим собеседником ночью, когда находилась в палате Бориса. Причём с местной, красноярской сим-карты. Благодаря этой неосмотрительности, у нас появилась зацепка. Если верить показаниям Берты Колосовской, Ирина дежурила до утра и не отлучалась никуда.
‒ Хорошо, я съезжу. Возможно, что-нибудь получится выяснить.
Валентина вышла на балкон и закурила. Она помахала рукой Игнату, выходящему из управления: он со рвением отнёсся к её заданию и поехал в больницу.
Глава 16.
Хладнокровные, хитрые убийцы и воры безнаказанно существовали где-то рядом, все время опережая следствие на много шагов вперёд. На общественном транспорте Игнат доехал до краевой больницы. Определённо, нужно согласиться на предложение родителей купить ему машину. В холле он стряхнул мокрый снег со своего зонта и прошёл к гардеробу, чтобы оставить куртку.
Заведующая отделением реанимации уже ждала его, предупрежденная Лисицыной о визите следователя. Стажер занял ординаторскую и попросил заведующую пригласить на допрос весь персонал, дежуривший в ту злосчастную ночь. Медсестёр, врачей, санитарок, ординаторов, интернов ‒ абсолютно всех, кто видел или мог слышать Ирину в последнюю ночь её жизни.
В больнице молодой человек провёл три часа. Взволнованная Лисицына даже позвонила ему, удивляясь длительному отсутствию.
Игнат опрашивал всех по очереди, без устали доставая из портфеля все новые бланки протоколов допросов. В ординаторскую вошёл один из интернов кафедры терапии неотложных состояний. Игнат приготовился задать вопрос, только молодой человек начал беседу сам:
‒ Товарищ следователь, не знаю, важно это или нет, но рыжеволосая женщина говорила по телефону по-немецки.
‒ С чего вы это решили? ‒ у Игната округлились глаза от удивления.
‒ Я проходил по коридору мимо палаты Бориса Колосовского, когда ей позвонили. Из обрывков её фраз я сделал такой вывод, хотя этим языком не владею.
‒ Так, может, это был французский или польский? Почему именно немецкий? ‒ настаивал Игнат.
‒ Не знаю. Она кричала что-то похожее на «де шуфт», причём так громко, что я вздрогнул от неожиданности, ‒ ответил интерн.
‒ Именно эту фразу? Интересно...
‒ Да, несколько раз повторяла, ‒ интерн напрягся, вспоминая обрывки фраз Ирины, но судя по его сосредоточенному лицу, на память больше ничего не приходило.
Игнат пригласил двух оставшихся свидетелей, ожидающих своей очереди в коридоре, новой информации по делу он не услышал.
Ординаторская опустела, и Игнат решил открыть голосовой поиск гугл.
Лисицына подтрунивала над его модным стилем и дорогим смартфоном, называя поначалу его «мажором» вместо стажёра. Но совместная работа, старание в выполнении поручений, погружение в расследование растопили сердце строгой начальницы. Она начала, наконец, уважительно и по-доброму относиться к нему.
«Де шуфт!» ‒ громко произнёс Игнат.
«der Schuft», ‒ отозвался поисковый запрос, что в переводе с немецкого означало: мерзавец, негодяй, мошенник.
Неужели интерн прав, и это не совпадение? Не прозвище или фамилия? Свидетель определённо указал на иностранную речь Ирины в разговоре с преступником. Полностью удовлетворённый, стажёр вернулся в управление.
Лисицына совсем не разделила радости Игната. Она сомневалась в показаниях интерна относительно немецкого языка, на котором вёлся разговор. Ей в голову пришла мысль допросить знакомых и близких Ирины. Возможно, она умела говорить на польском, литовском? К тому же Юргис ‒ литовец, и их общения между собой следствие не исключало.
Игнат, напротив, настаивал на своей версии, как единственно правильной. Он загадочно выразился, что ему это подсказало профессиональное чутьё.
Следующий день расследования Лисицына планировала посвятить допросу Берты Колосовской, с которой дружила Ирина. Только та находилась в одной из берлинских клиник, помогая Бориславу проходить реабилитацию.
Валентина задала Берте вопрос по телефону, и та подтвердила версию Игната: Ирина ‒ русская немка, проживающая в Берлине с десяти лет, говорить могла только по-немецки. Никакими другими языками она не владела.
‒ Значит организатор преступления ‒ немец, ‒ резюмировал Игнат.
‒ Нет, нет и ещё раз нет! ‒ спорила с ним Лисицына. ‒ Во-первых, Ирэна могла говорить с исполнителем, а во-вторых, преступник вполне может быть русскоговорящим. И все эти беседы на немецком ‒ лишь способ замести следы.
‒ Зачем так сложно, товарищ капитан? Для чего? «Серые» сим-карты, разговоры на немецком вместо русского, зашифрованные буквы...
‒ Это мы и не можем выяснить, ‒ со вздохом ответила Лисицына. ‒ Он вроде бы и хочет быть разоблаченным, но в то же время не оставляет явных улик.
Ей было ясно, что покушение на Бориса Колосовского и убийство Ирэны Миллер совершили одни и те же люди. Те, что в первый раз проникли в квартиру Савицкой в конце августа, за сутки до взрыва, а второй раз ‒ в день убийства Ирины. Валентина решила ещё раз провести обыск квартиры с целью обнаружения следов взрывчатки: их наличие подтвердило бы её догадки.
Анна Рауде удивила Лисицыну своим утренним звонком. Вопросов к этому свидетелю у следователя не было, как и подозрений. Валентина находилась в этот момент в квартире Савицкой, которую за последний месяц навещала чаще, чем родительский дом. Она торопливо ответила Анне и пригласила в управление.
Эксперт подтвердил догадки Валентины: в квартире нашли следы пороха и нитроглицерина.
Анна выскочила из машины под срывающийся, почти зимний снег. В кабинете Лисицыной находился Игнат, старательно разбирающий по папкам информацию, приходящую по запросам. Он предложил Анне присесть и подождать Валентину.
Анюта расположилась на серо-зеленом диванчике. Информация, о которой она вспомнила, показалась ей важной для следствия.
Валентина ворвалась в кабинет, прижимая к уху телефон. Она кричала ругательства своему собеседнику, выказывая недовольство его медлительностью:
‒ Ориентировки висят по всему городу, я говорила вам об этом! Мне данные с камер нужны, черт бы вас побрал! ‒ Она сбросила вызов и кинула сотовый на стол.
‒ Добрый день, Валентина Васильевна, ‒ осторожно поздоровалась Анна.
‒ Извините... Правда, уже сил никаких нет сдерживаться, ‒ виновато улыбнулась Валентина. ‒ У вас ко мне дело?
‒ Да. Совсем недавно в моем офисе Михаил Александрович провёл квартальное собрание акционеров. Как вам известно, Борислава и Берты нет в стране.
‒ Да, мне это известно. Какое это имеет отношение к расследованию? ‒ раздраженно спросила Лисицына.
‒ Самое прямое! ‒ отрезала Анна. ‒ Подписи в квартальных протоколах Михаил поставил, ссылаясь на доверенности, которые всё время оформляют друг на друга Колосовские.
‒ И что? Что из этого? ‒ недоумевала Валентина.
‒ Я абсолютно уверена, что Юргис следовал их примеру. В частности, у него имелась доверенность на заместителя, который в его отсутствие вел работу экономического отдела холдинга, представлял интересы компании в налоговой и банках, ‒ Анна уловила наметившееся любопытство Валентины. ‒ А его замом последний год была Савицкая.
К разговору прислушивался Игнат. Он достал из нижнего ящика стола Семенихина, за которым теперь сидел сам, папку с его документами, относящимися к делу об ограблении холдинга.
‒ Валентина Васильевна, помните, Алексей рассказывал о том, что никто в этом странном банке не опознал Юргиса? Его не видели там.
‒ Помню. Орлов на планерке тогда предположил, что сотрудники сговорились и боятся уголовного преследования за переводы в офшор. Кстати, до сих пор не понимаю, почему он посчитал подставные фирмы офшорными?
‒ Думаю из-за иностранного названия фирм, ‒ уточнил Игнат. ‒ Он просто не придал значения.
Лисицына закатила глаза недоумевая.
‒ Но, главное, что всё-таки не скрылось от внимания Алексея, – это наличие подлинных подписей Юргиса во всех документах. Поэтому кто ходил в банк ‒ он сам или Савицкая ‒ дело второстепенное...
Анна была удручена и расстроена. Она до последнего надеялась, что Юргис непричастен к краже, и это какая-то чудовищная ошибка. Хотя... Ей он подсунул документы под видом трудового договора, и Савицкая тоже могла обманом получить его подписи в тех договорах! Только это невозможно, иначе Юргис не исчез бы. Будь он в неведении, остался бы и попытался оправдаться. Остаётся лишь два варианта: он скрывается или давно убит...
Лисицына перестала отделять дела Колосовских от убийства Ирэны Миллер. Орлов настаивал, чтобы она перестала заниматься такой бесперспективной «ерундой», как ограбление, и погрузилась целиком и полностью в поиск убийц. Ориентировки о поиске преступников комитет выслал по всем подразделениям края и близлежащих областей.
Тело Ирины не было востребовано. Колосовские утверждали, что у неё были родители, с которыми она частенько созванивалась, только в контактах её телефона не нашли абонента с именем «мама».
Игнат ничего не мог выяснить об Ирэне Миллер. Лисицына после долгих уговоров и препирательств с Орловым настояла на международном запросе в Интерпол. Другого варианта что-либо выяснить о гражданке Германии следствие не находило. В российской базе данных она не значилась. С кем она в таком случае разговаривала? Берта утверждала, что Ирина пользовалась местной сим-картой только тогда, когда приезжала к Борису. Второй телефон при обыске квартиры Бориса, в которой она проживала, не обнаружили. Возможно, её родители не знают о смерти дочери.
Международный запрос Игнат готовил впервые. Лисицыной приходилось работать с Интерполом лишь один раз, пять лет назад, при поимке преступника с гражданством Болгарии.
‒ Валентина Васильевна, я все отправил, как думаете, ждать придётся долго? ‒ поинтересовался стажёр.
‒ Долго. Боюсь даже загадывать сроки, ‒ озадаченно проговорила Лисицына. ‒ Игнат, пришли записи с камер видеонаблюдения возле дома Савицкой. Я запросила везде: крупные супермаркеты поблизости, аптеки, салоны красоты.
‒ Я ещё не смотрел, товарищ капитан! Извините, ‒ он напрягся, ожидая её выговор, только Лисицына промолчала.
‒ Я тоже не видела, давай вместе посмотрим, ‒ неожиданно спокойно предложила она.
Игнат устало допивал остывший кофе, просматривая флешки с записями. Лисицына сидела за столом напротив, делая то же самое. За окном непрерывно сыпал влажный снег, застилая город белым серебром. На изображении камеры, принадлежащей частной аптеке, Игнат обнаружил пару, похожую на подозреваемых: высокий мужчина и миниатюрная женщина в натянутых на глаза чёрных капюшонах.
Игнат вскочил со своего места, нарушив тягостную тишину:
‒ Есть! Валентина Васильевна, подойдите сюда.
Лисицына тотчас подошла к столу.
‒ Посмотрите на татуировку женщины, на левом предплечье, ближе к локтю.
‒ Игнат! Ну какая татуировка? Я думала, у тебя лицо в камеру попало!
‒ Лица не видно ни у кого, капюшоны натянуты до самых бровей. Но татуировку могут узнать Колосовские или другие свидетели по делу!
‒ Правильно! Распечатай изображение татуировки и завтра же вызови Михаила Колосовского в управление.
Взволнованный Михаил Александрович появился в кабинете Лисицыной утром. Валентина разложила перед Колосовским увеличенные фотографии с камер.
‒ Что мне нужно опознать, Валентина Васильевна? ‒ он всматривался в чёрные капюшоны на фотографиях, качество которых оставляло желать лучшего.
‒ Татуировку. Вспомните: у кого могла быть такая?
‒Товарищ капитан, я не помню. Изображение очень размытое, это, во-первых, а во-вторых, не силён я в этом. Молодые, может, обратят внимание, а я...
‒ Хорошо, придётся вызывать всех сотрудников холдинга в управление. Будем надеяться, что кто-нибудь опознает эту женщину, ‒ ответила Валентина.
‒ Можно подождать приезда Бориса, Валентина Васильевна. Он возвращается через месяц вместе с Бертой.
‒ Это замечательно, Михаил Александрович. Я очень рада, что с вашим сыном все в порядке. Но показания свидетелей мы обязаны взять незамедлительно. Поэтому завтра ждите моего помощника в холдинге в 9-00 утра и прикажите всем без исключения сотрудникам явиться на свои рабочие места.
Фёдоров, вооруженный кипой протоколов, отправился в холдинг. Михаил вызвал всех сотрудников, даже тех, кто находился на больничном или в отпуске.
Разочарованный отсутствием информации, уже к обеду Игнат возвратился в управление. Никто татуировку не опознал, как и её владелицу.
Лисицына поручила ему после допроса в холдинге заехать в ту самую аптеку, камера видеонаблюдения которой запечатлела загадочную пару преступников. Принадлежала аптека некоему Степаняну Тиграну Ашотовичу, ему Игнат и позвонил по пути.
Небольшого роста, лысоватый, добродушный армянин встретил молодого следователя в своём небольшом кабинете, который находился в этом же помещении.
Тигран Ашотович для беседы со следователем вызвал фармацевта. Игнат вставил флешку в ноутбук. С замиранием сердца он ждал, пока женщина посмотрит видео с изображением странной парочки.
‒ Товарищ следователь, это была моя смена. Я помню этих людей! ‒ выпалила она, а Игнат чуть не подпрыгнул от неожиданности.
‒ Говорите, что вы запомнили? Как они выглядели?
‒ Женщина невысокая, в чёрной толстовке, как будто с чужого плеча, с натянутым на глаза капюшоном.
‒ Вы лицо запомнили? ‒ спросил Игнат.
‒ Славянской внешности, глаза светлые, цвет волос сложно было увидеть из-за капюшона, ‒ вспоминала фармацевт.
‒ Хорошо, какие-то ещё были приметы? Шрамы на лице, руках? Другие особенности?
‒ Нет, шрамов не было! Лица миловидные у обоих были, у девицы и у немца, ‒ напряжённо вспоминала женщина.
‒ Немца? Вы сказали ‒ немца? Почему вы так решили? ‒ удивился Игнат.
‒ Она говорила с ним по-немецки. А со мной на чистом русском. Немец выглядел очень внушительно: красивый, глаза голубые, волосы очень светлые, к тому же высокий! Толстовка такая же, как у девушки, с большим глубоким капюшоном.
‒ Скажите, что они купили? ‒ Игнат писал ориентировку на подозреваемых, заполняя протокол допроса свидетеля.
‒ Спирт и нитроглицерин в жидкой форме, ‒ ответила женщина.
‒ Скажите, почему вы запомнили их? Ведь столько времени прошло, – поинтересовался Игнат.
‒ Вы знаете, нечасто к нам в аптеку на правобережье захаживают иностранцы!
Лисицына убедила Орлова подключить весь отдел к расследованию. Запросили сведения из аэропорта по рейсам, совершенным в конце августа, когда преступники впервые появились в квартире Савицкой. Иностранцы могли прилететь или приехать на поезде из любой точки земного шара. Лисицына уговорила Орлова начать с рейсов из Германии, прямых и с пересадками в разных городах России.
‒ Валя, ты понимаешь, что аэропорт не пойдёт тебе навстречу? Это сотня рейсов! Кого им искать? Ни имени у тебя, ни фамилии! Только по фотороботу ты надеешься найти их? Записи с камер наблюдения не сохранились, столько времени прошло! Знать бы имя подозреваемого... Тогда по архиву регистрации на рейс нашли бы за один день.
‒ Я понимаю все, Сергей Юрьевич! Давайте попытаемся, ‒ убеждала Лисицына.
‒ Нечего и пытаться! Работники аэропорта не всматриваются в лица настолько, чтобы запомнить. Для них люди ‒ это конвейер! Запоминают лишь людей с явными особенностями или уродствами. Наши подозреваемые вполне обычные люди без видимых примет.
Лисицына ослушалась Орлова и подала запрос в аэропорт: в двухнедельный срок руководство аэропорта обязалось предоставить информацию по лицам на фотороботе.
Игнат предложил обратиться к компьютерщикам для улучшения качества изображения татуировки. Она была довольно крупной и, предположительно, включала в себя орнамент с написанным словом.
Определённо, Лисицыной оставалось ждать возвращения Бориса и Берты из Германии. У неё ещё теплилась надежда на то, что кто-нибудь из них узнает эту женщину.
