Текст книги "Смертельная тайна любви"

Автор книги: Елена Козак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Алехандро давно не находился в таком кошмарном состоянии. Проблемы сваливались на него одна за другой. А ведь еще вчера жизнь казалась прекрасной. Как же, он избавился от соперника, теперь ничто не мешает возвыситься, а… а оказалось все хуже некуда.

Магистр нахмурился, снова и снова вспоминая поражения этих суток (убийство Бриана Нерина, правда, произошло немного раньше, но разве пятнадцать минут имеют такое большое значение?), а ведь они еще не закончились. Алехандро скрипнул зубами и пошел дальше по коридору. По расписанию у него сегодня было еще две пары, и нужно было на них успеть. Какого демона Дириани запретил переносы (архимаг попросил магистров ограничить использование сил в эти сутки), теперь вот сбивай ноги. Пары то ставили, не заботясь о расстоянии между корпусами и количеством в них этажей. Никто ведь и представить не мог… За очередным поворотом извилистого коридора Алехандро увидел Вердану.

– Магистр Вердана, я бы хотел с вами поговорить, – начал ее коллега очень официально.

– Что ж, я не против, – целительница тоже ничем не выказала своих чувств (а были ли они у нее?) – но не здесь же нам разговаривать, – женщина брезгливым взглядом окинула пространство вокруг – пройдемте ко мне в кабинет.

– Простите, но я спешу, – Алехандро скривился, быстро вспомнив о неприятном, а ведь он почти согласился – я, надеюсь, здесь, в нише, нас никто не потревожит.

– Прошу вас, – приглашающий голос Верданы был приторно сладким.

– Я про нашу договоренность относительно Дорина. Вы же понимаете, что сделали только хуже. Если бы Дорин был здесь… а так я могу обвинить его только в черствости, а в убийстве буду виноват один. Но нет, вы взяли его для борьбы с несуществующим злом, в то время как здесь, в Университете…

– Положим, виноваты не вы один. А половину магистров Университета Магии никто не посмеет ни в чем обвинить. Вы это знаете не хуже меня. Что будет с Киринеей без магической поддержки? Руины и прах. Король не пойдет на это. Он слишком осторожен. И, если кого-то и обвинит, то точно не вас. А ведь, возможно, монарх ни о чем не узнает. У него, я слышала, своих проблем полно. И до разных слухов просто дела нет.

– Если он узнает, то виноватыми окажутся отнюдь не пешки, а те, кто ближе к вершине. Дириани, я…, вы, кстати говоря.

– Но ведь меня тоже не было в эту ночь в Университете, или вы забыли? – Вердана слегка презрительно улыбнулась – и вот еще что, хочу сразу решить все вопросы. Я не предлагала кандидатуры Дорина. Дириани сам предложил его, как лучшего мага после себя. Неужто, забыл про вас? – Вердана позволила себе еще одну насмешливую улыбку – я только согласилась и все. И, конечно же, последнее, хотела бы я, что бы вы собственными глазами увидели ваше несуществующие зло. Уверена, вы бы очень удивились, голос женщины стал выше, громче, значительнее. – Мои видения никогда не лгут, и мне даже в голову не пришло бы использовать их в вашей борьбе за власть. Простите, – Вердана сделала шаг в сторону, чтобы уйти.

Алехандро схватил ее за руку. Их восклицания: "Да что вы себе позволяете" слились в один голос. Впрочем, добавить что-то посущественней магистры не успели: к ним подошел Дорин.

– Приветствую, магистры.

– Взаимно.

На этих трех словах приветствия официальная часть встречи закончилась. Теперь Дорин мог узнать то, что его интересовало. Не поболтать же он подошел – собеседники не те.

– Я бы хотел узнать, почему вы запретили выходить в город?

– Я запретил? – возмутился Алехандро – это приказ Дириани.

– Почему я о нем не слышал? – Дорин был удивлен и даже не пытался этого скрыть за холодной маской безразличия.

– Возможно, ректор просто не счел нужным сообщать вам об этом, – во время разговора с Верданой Алехандро и так досталось, вот он и хотел выместить все зло на Дорине – посчитал, что для вас эти знания будут лишними.

– Но я тоже ничего об этом не знала, – внезапно взяла слово Вердана. И на несколько минут в компании трех волшебников наступила тишина. Магистров поразило не то, что Дириани не счел нужным сообщить Вердане о нововведениях, а то, что Вердана поддержала Дорина, приняла его сторону.

Алехандро побелел, сузил свои, и без того небольшие, глазки и, наконец-то, соизволил относительно правильно и корректно (нет предела совершенству) ответить:

– С чего бы мне знать, почему вам обоим не сообщили? Наверное, Дириани просто не успел. Архимаг и в самом деле просто забыл сообщить о своих планах троим людям, всего троим. Он и представить не мог, к чему это приведет. Впрочем, не мое дело. Это нужно для того, чтобы собрать всех учеников в Университете и накрыть их защитной пеленой. Или вы хотите, что бы убийства продолжались? – закончил свою речь магистр, все же не сдержавшись и задав, мучивший его вопрос.

– Но защитная пелена забирает слишком много сил. Нам не хватит сил удерживать ее всю ночь, – нахмурилась Вердана.

– Дириани принял решение о том, чтобы поставить сплошной барьер между Университетом и Рианом. Мы будем в кольце.

– Но это ведь означает, что все защитные заклинания, все амулеты в городе перестанут действовать.

– Они уже перестали. Да что с вами?! – Алехандро посмотрел на бледные лица своих коллег – всего-то на одни сутки. Мы можем пожертвовать жизнью десятка нищих ради безопасности наших студентов, или даже купцов, простых горожан…

– А сотней можете? – в голосе Верданы прорезались боль, усталость, даже в какой-то мере отчаяние – я уже говорила вам. Мои видения сбываются всегда.

Дорин не сказал ни слова, но его сердце забилось быстрее от воспоминания, что сейчас в городе две его студентки, смерти которых не пойдут никому на пользу и не покажутся мелочью – Джулин и Элен…

Джулин и Ристер сидели в небольшом дворике и весело болтали о чем-то. Лицо Джулин, то и дело, озарялось улыбкой. Магистр вел себя более сдержано. Магам все же не пристало открыто проявлять свои мысли и чувства, даже, если это просто дань традициям. Впрочем, было и другое объяснение, куда менее радостное – Ристер просто не испытывал тех чувств, которых от него ждала девушка. И в самом деле, беспокоился о чем-то, переживал. Но Джулин второе объяснение и в голову не приходило. Она была так счастлива, что почти не обращала ни на что внимания. Зачем, когда жизнь так прекрасна, когда ты уже победила, и такие мелочи как долг, твоя, возможно, сомнительная репутация в будущем ее просто не волновали?

– Знаешь, а я ведь рада, что думала, будто ты убийца. Нет, это не потому, что я бесчувственная кукла, и мне не хватает в жизни острых ощущений, просто у меня появилось время, чтобы подумать, принять решение. Только потеряв что-то, начинаешь понимать, на сколько это что-то… кто-то тебе дорог. Осознаешь, какую цену ты готов заплатить, чтобы вернуть все, как было.

– Но ведь уже не будет, как было, или Анри продолжит маячить черной тенью за твоей спиной?

Глаза Джулин потухли, она вся даже как-то вся скукожилась:

– Не будет. Я могу в любой момент ему сказать, что между нами все кончено (а разве между нами когда-то что-то было, помимо пустых разговоров, да двух-трех танцев после выпитых коктейлей), что я никогда не стану его женой. Я думала об этом вчера, позавчера… все, эти дни. Это мерзко, то, чем он занимается. Я полагала меня это не касается. Эти девушки… они ведь никто. Были никем, и так и останутся. А подвернется им на пути барон Войский, или нет, не важно. А потом я поняла, что, возможно, стану одной из них. Пускай свет и смотрит сквозь пальцы на все это, но я не могу. А значит…. значит, я напишу. Хочешь, сделаю это сегодня, нет, завтра? Ты же не собираешься меня бросать в этот вечер?

– Вот уж не думал. Иногда мне кажется, ты считаешь меня бессердечным. Я так долго не видел тебя по-настоящему, – Ристер поднял руку Джулин и прикоснулся к ней губами – что расстаться сейчас идиотизм в чистом виде. Но, почему ты спрашиваешь, хочу ли я, чтобы ты написала своему отцу? Это же очевидно.

– Мое письмо… как только я напишу его, мой отец откажется от меня, ну, или, возможно, вначале самолично приедет в Университет для решающего разговора. Я уже не буду Риани, а затем меня вышвырнут из Университета. Зачем магам безродная нищенка?

– Но я ведь тоже принадлежу к касте магов, а мне ты нужна.

– Решать то будет Дириани, или Алехандро, а после сегодняшнего он захочет хоть в чем-то отыграться, а не ты.

– Официально тебя выгнать не имеют права, – не согласился с Джулин Ристер. Ты ведь ничего не сделала, а не официально… мы им не дадимся.

– Ты мне поможешь? – Джулин затаила дыхание.

– Глупый вопрос, – фыркнул Ристер и снова потянулся поцеловать девушку. На этот раз в губы…

Элен в комнате у Фреда не было, Стеан недоуменно пожал плечами, сказав, что вообще не видел сегодня девушку и снова уткнулся носом в книгу. Магистр Ристер пообещал им завтра на второй паре провести практическое занятие, связанное с зомби, а это в глазах Стеана не было пустым звуком.

Впрочем, на иной результат мужчина и не рассчитывал, просто зашел на всякий случай, надеясь, что его интуиция в этот раз его провела. Но, нет. Где же она может быть?…

– Да, совсем забыл, – Фред хотел снова выйти из комнаты, уже даже взялся за дверную ручку, но резко застыл на пороге и обернулся к другу – Джулин не видел?

– Нет, – медленно протянул Стеан, все-таки отвлекаясь от учебника и поднимая вверх глаза – а ты, наконец, решил, что две лучше одной. Я то видел пару раз, как наша графиня на тебя смотрит (и что они все в тебе нашли?), а после ее сегодняшнего выступления…, ты поднимешься к уровня Анри, а то и выше.

Фред закатил глаза:

– Больно нужны они мне… оба. Ладно, если увидишь Элен, или Джулин, передай им, что я их искал. Хотя, нет. Джулин ничего не передавай, только Элен.

– Ладно, дерзай, – улыбнулся Стеан, потом его взгляд снова перенесся на книгу. Парень нахмурился и вздохнул. Если бы не эта Джахалова некромантия, он бы выпытал у Фреда все подробности, но, как завтра объяснить зомби, что он предпочел зубрежку нужных заклинаний, веселому мужскому разговору с Фредом? Не поймут ведь.

Стеану даже в голову не могло прийти, что завтра у него и вовсе не будет некромантии, что завтра магистрам будет просто не до этого. А Ристер…

Фред кивнул на прощание другу и вышел, постоял возле окна, раздумывая, что предпринять. А в том, что, что-то делать все же нужно, он был абсолютно уверен. Если бы пресловутая интуиция еще и намекнула бы, что, Фред был бы счастлив, но чего нет.

Мужчина побарабанил пальцами по широкому подоконнику. К несчастью, магия поиска на территории Университета не действовала, нужно было придумать что-то другое. И как можно скорее. Время то утекало.

Минуты через две Фред со злостью стукнул кулаком о подоконник и снова начал спускаться вниз. Был только один способ узнать, что с Элен. Вряд ли, он бы понравился девушке (он и Фреду то, честно говоря, совершенно не нравился), но выбора не было – обратиться к магистрам, к Дорину, к примеру. Фред седьмым чувством ощущал, что Элен снова во что-то влипла (не надоело главное ей с предыдущих раз).

До первого корпуса Фред так и не дошел. В парке он увидел Дорина, которого как раз искал, и поспешил к молодому магистру. Маг тоже, по-видимому, куда-то спешил (иначе он не шел бы сквозь парк коротким путем, минуя дорожки), но это не помешало Фреду подойти к нему.

– Магистр Дорин, не могли бы вы помочь мне кое в чем, – от волнения Фред даже забыл про привычные вежливые приветствия и сразу же приступил к сути вопроса.

Но Дорин этого и не заметил. Он злился на себя, за то, что разрешил Элен выйти в город и, то и дело, прощупывал ворота, ожидая, когда возникнет сигнал о том, что девушки благополучно вернулись в Университет. Город уже несколько часов был лишен магической защиты, и, в случае чего, студентки должны будут рассчитывать только на себя, свои силы (да и те, вследствие вакуума, должны были изрядно уменьшиться). Но они ведь еще почти ничего не умели, особенно Джулин. Выйти наружу Дорин не решался. Осталось ведь каких-то пол часа, и он мог не успеть вернуться, а его силы потребуются.

Маг снова и снова прощупывал защиту. А сигнала все не было. И Дорин даже подумывал о том, чтобы зайти к Дириани, попытаться уговорить его перенести задуманное им на следующую ночь.

– Дело в том, что Элен…, – продолжил Фред, но магистр его перебил:

– Элен, Элен, – действительно, дело в ней и в Джулин, – Фред застыл, чувствуя, что магистр что-то знает, но не решился задать вопрос, надеясь, что Дорин и сам заговорит, так и оказалось – ты ведь умеешь применять магию поиска – Фред кивнул – нужно, чтобы ты нашел Элен и Джулин. Они в Риане. Стой! – крикнул магистр, видя, что Фред, услышав его слова, собирается бежать – тебя все равно не выпустят из Университета без моей помощи – вы трое должны вернуться до темноты, – Элен обещала вернуться до ночи и прихватить с собой Джулин, но, как оказалось, у них гораздо меньше времени, чем они думали. План приходилось менять, да еще и в рекордные строки – осталось каких-то пол часа. Сейчас я черкану тебе несколько строк на бумаге. Отдашь ее охраннику на воротах, иначе не пропустит, – в руках Дорина появился небольшой кусок бумаги и перо. Он что-то быстро нашкрябал и передал Фреду. Тот, не глядя, бросился вперед…

Стояла середина осени, и темнело довольно быстро, так что, когда Джулин с Ристером на мгновение отвлеклись друг от друга, вокруг уже царил сумрак. Сидеть на скамье дальше не хотелось. Вместе с сумерками пришла прохлада. И Джулин постепенно начала мерзнуть. Ристер быстро создал вокруг них поле с теплом, да еще и обнял девушку на всякий случай, но все же продолжать сидеть в этом одиноком дворике желание пропало. Вот только расставаться не хотелось. Парочка решила заглянуть в замок Риани, в котором Джулин не раз устраивала вечеринки. Посидеть, обнявшись, перед растопленным камином, выпить коктейль, просто помолчать в тишине…

Они медленно направились в нужную сторону, не прерывая, впрочем, объятий, и улыбаясь друг другу, когда их взгляды встречались. Пара прошла уже, должно быть, несколько кварталов, вокруг окончательно стемнело, а потом справа раздался короткий отчаянный крик. А затем снова тишина.

Я быстро шла к морю. Так уж вышло, что в последнее время я снова начала носить платья, а про университетскую одежду – более удобную, между прочим, позабыла. В основном это было следствие влияния Лиин:

– Элен, ну, подумай сама, черное не будет смотреться на черном. И, если ты все же решила носить это колье из черного жемчуга, хотя знай, я против – это все-таки слишком дорогой подарок – нужно одеть платье с белым корсетом.

– Но я привыкла…

– Как ты могла привыкнуть носить брюки за месяц?! Это ведь мужская одежда и ты просто не можешь… Я уверена, магистры сошли с ума, когда предположили, что девушки будут носить штаны. Это не мыслимо!

– Брось, все не так плохо, к тому же…

– Не желаю ничего слышать. Быстрее одевай, а то мы опоздаем…

Сейчас это здорово мешало, точнее, мешал корсет, бежать в котором было попросту невозможно.

Я дошла до порта, обследовала ближайшие к нему кварталы, с неким внутренним напряжением заглянула даже на Прибережную. Результата не было. Разве то, что я довольно сильно устала. Но мысли об отдыхе пришлось оставить. Я двинулась к центру Риана, надеясь, что там мне повезет больше. На мое решение повлияло то, что другие части города я знаю гораздо хуже, так что, обязательно заблужусь.

Постепенно на город начала спускаться темень, а надежда на то, что я найду Джулин, таяла на глазах. Даже появилась мысль вернуться в Университет, но я к ней не прислушалась, продолжая идти вперед.

Не знаю, что заставило меня в какой-то момент обернуться. Никаких шагов я точно не слышала, но я обернулась… и заорала. За спиной стоял бледный мужчина. Длинные волосы, голубые глаза… Меня испугало не это. Его улыбка. Мужчина улыбался, а над его нижней губой отчетливо виднелись два клыка…

– Магистр Дириани, неужели мы не можем выполнение вашего плана на завтра, проблема в том…, – магистр постоянно прислушивался к тому, что происходит на воротах, и понимал, что Фред все еще в Университете. Передумал? Не захотел? Его не выпустили? Он не знал, что случилось, но волнение за девушек только возросло. Он подошел к Дириани, что бы уговорить того перенести задуманное на другой день, но…

– О чем ты говоришь, Дорин?! В следующий раз нам просто не собрать такой силы.

– Но…

– Никаких но. Мы сделаем это сегодня. Через несколько минут барьер сомкнется…

Фред сунул охраннику на воротах, подписанную Дорином, бумагу. Несколько секунд мужчина вглядывался в нее, раздумывая, чей приказ, Алехандро (Дириани передал свой приказ через помощника), или Дорина выполнить. Они ведь противоречили друг другу.

– Я могу идти? – под конец не выдержал Фред.

Но человек только поднял руку, заставляя его замолчать, и вновь уставился на лист.

Алехандро, или Дорин, Дорин, или Алехандро…? Ответа не было, как и всегда, когда имеешь дело с магами. Алехандро, вроде бы, занимал высшее, чем Дорин положение. Но полной уверенности у охранника не было. Такие мелочи ведь никогда его не интересовали. Мужчина еще раз пробежал взглядом написанное – никакой подсказки не было, одно недоумение.

Фред дрожал от нетерпения, то и дело, поглядывая на небо, видя, как из голубого оно превращается в серое, а затем и в черное. Нельзя было терять ни минуты.

– Но вы же видите, это почерк магистра Дорина. Он просит выпустить меня наружу.

– Но магистр Алехандро запретил всем студентам выходить, – запротестовал охранник.

Фред застыл, пытаясь придумать выход:

– Но просьба Дорина датируется более поздним временем. Он знает про приказ Алехандро и делает новый.

– Да что вы говорите, – охранник, прищурившись, посмотрел на Фред, поморщился – хорошо идите.

Фред благодарно кивнул, порадовавшись, что нашел выход, и выбежал в Риан, быстро сделал несколько шагов по широкой улице, готовясь применить магию поиска. Но кое-что его задержало.

Внезапно позади раздался хлопок. От удивления Фред обернулся и увидел, что ограда Университета покрылась тьмой, да и он сам – все башни, парк оказались обнесены черным куполом…

– Вот и все, – произнес Дириани – приступим?

Магистры, стоявшие возле него кивнули. Только Дорин продолжал смотреть в пустоту, успев почувствовать, как в последний момент Университет покинул еще один студент…

Джулин с Ристером переглянулись. Мужчина первым сделал шаг в сторону голоса – инстинкт сработал. Джулин немного замешкалась, но через секунду-другую поспешила вслед за своим спутником.

В сплетении переулков разобраться было не так легко, но у магистра перед глазами стояла та часть Риана, в которой они очутились, так что, он справился. Джулин и Ристер выскочили на небольшую улочку, где и лежали два тела…

Глава 29

Женщина стояла возле окна и смотрела на город. Он весь был у нее на ладони: каждый переулок, каждый дом. Что ж, у стопроцентного зрения тоже есть свои плюсы. Хотя порой женщина ненавидела его. Видеть всех этих людишек, читать их мелкие мыслишки на лицах, а то и банальный страх, и быть лишенной возможности подойти ближе, получить то, что тебе жизненно необходимо. Жизненно… скорее уж смертельно…

Женщина улыбнулась и потянулась рукой, к стоящему рядом с ней, бокалу, сделала маленький глоточек, медленно провела язычком по губам. На сколько же сильно его вкус пьянит! Напиток не потерял свою прелесть, разве что немного остыл. Что вы хотите, урожай собранный с полгода назад. Если бы не магия, он бы так долго не простоял.

Но иногда есть прок в том, чтобы напроситься спутницей к магу – всего на одну ночь – и уговорить его наложить заклятие на подарок ее деду на день рождения – вино с ее собственных виноградников.

А затем исчезнуть, когда он попросит плату за свой поступок. Эпоха благородных рыцарей то давно отошла в прошлое – а как хорошо было раньше…

Впрочем, для кого как. Для аристократки – да, прелестное время, а вот для крестьянки, считавшейся кем-то вроде рабыни, которой можно не платить: сыпнуть матери несколько монет выкупа за дочь и хватит им, теперь девчонку можно избивать до смерти, можно считать своим имуществом, можно…можно все…

Теперь же приходится платить даже благородным.

Женщина сделала еще один глоток, на этот раз более долгий. Напиток был терпким, сладким, как настоящее красное столовое вино. Вот только это было далеко не вино – кровь. Кровь какого-то… не то графа, не то маркиза. Женщина расхохоталась. У нее действительно было превосходное настроение, если она начала шутить и в собственных мыслях.

У нее ведь, как и у всех представителей ее рода была стопроцентная память. Того юношу звали Лестэром Нешенским. Он прямо лучился самоуверенностью, когда представлялся ей:

– Маркиз Лестер Нешенский. Я родом из Диона. Гостил у здешнего барона. Но он никогда не говорил, что в его землях обитают такие необыкновенные существа, как вы. Позвольте пригласить вас в свою карету. Ах, давайте я помогу вам подняться…

Ей не нужна была его помощь, было глубоко наплевать на все слова. К чему они, если на лице написаны все его мысли и желания? Впрочем, среди всех нужно было выделить только одно, самое важное, – хорошенько поразвлечься с понравившейся девчонкой (а чем еще заниматься в двадцать сем лет, когда ты молод и полон сил, а в кошелке так приятно звенят злотые?). Вот только объект маркиз выбрал не подходящий. Откуда ему знать, что у нелюдей иные развлечения?

– Леди Марвель, – в комнату вступил длинноволосый мужчина и поклонился. Женщина в ответ благосклонно кивнула – все готово. Мы все кожей чувствуем, как садится солнце. Осталось немного. Каких-то…

– Знаю, – нетерпеливо перебила говорившего женщина. Она ведь тоже этой самой кожей чувствовала приближение ночи, после которой многие людишки не увидят рассвет – это все?

– Все. Да, ваш приказ выполнен – демонята мертвы. Они наши первые жертвы за эту ночь. – Еще один поклон. Как же они ей надоели! Но нужно ни словом, ни жестом не выразить это. Слишком хорошо Марвель помнила, что произошло с ее предшественником, предпочитавшим панибратство со своими подданными. Нет, Марвель не была королевой ночных теней и пуще того всех ночных созданий. Скорее богиней, посланницей Ночи. Точнее, ее считали таковой, на самом же деле… – Я могу идти?

Марвель рассеяно кивнула длинноволосому. Кажется, его звали Вресий. Не то, чтобы ночная тень что-то подзабыла, просто она не очень-то обращала внимание на того, кто именно к ней зашел. К чему?

К тому же ее мысли бродили сейчас в прошлом, когда она, хрупкая девушка в разорванной одежде и с выпачканным лицом буквально ввалилась в хижину. Тогда она упала прямо на пороге, на столько обессиленная, что не могла больше сделать ни шагу. Он и не понадобился. Казалось, само провидение прислало сюда девушку – в недалеком прошлом личную камеристку графини, сейчас – начинающую ночную тень.

Она так и пролежала на пороге в полудреме, а перед глазами у нее проносилась вся ее жизнь…

– От этих смотрин зависит твоя судьба. Ты обязана понравиться ГРАФИНЕ. Помни все мои советы, следуй им во всем… – ей было четырнадцать, когда мать выставила ее за порог. Мимо их деревни как раз проезжали местный граф с графиней – хотели набрать себе служанок в замок.

"На что им столько народу?" – еще успела подумать девочка, прежде чем к их ряду подъехала карета, подняв облако пыли.

Девушка действительно понравилась. Только не графине – графу.

– Чем, дорогая, вам не пойдет эта? Деревеньщена, конечно, но разве здесь найдешь кого получше?

– Полагаюсь на ваше мнение граф. Милочка, ты нам подходишь…

Графиня всегда и во всем соглашалась с графом. Чтобы не вылететь из замка, нужно было выполнять все приказы сеньора, все его причуды. А их было ой как много. Всех не перечесть. Но с теми, кто был послушен, граф был мягок, нежен, ласков. И не только на словах…

– Пустите, пустите! – вот только молодая служанка не приняла правил игры. Сглупила, не догадалась, берегла свою честь для того, единственного. Кто ее знает. Она дала графу отпор, даже оставила след от когтей на лице…

– Дорогая, эта мерзкая девчонка… Я ошибся на ее счет. Она нам не подходит, – заявил граф жене, когда следы на лице перестали бросаться в глаза.

– Прости, но наша дочурка попросила ее для себя. Ты знаешь, она уезжает в эту школу в Аквистии. Ты же сам не хотел, чтобы она училась дома. Не может же она поехать без служанки. Подумай о ее репутации…

Граф мог настоять на своем, уволить, пуще того, убить нахалку. Но… он ограничился тем, что велел избить девчонку до крови:

– Пожалуйста, прошу вас. Что я вам сделала? За что? – крестьянка пыталась вырваться, спастись, а вместо этого следовал новый удар. Эти люди знали свое дело, и мольбами их было не разжалобить, не остановить.

А затем Марвель бросили на сырую землю в саду с наказом быть готовой выехать через полчаса. Быть готовой ехать в карете. По длинной дороге, покрытой колдобинами. И ни словом, ни жестом не выказать свое состояние. Пуще того, быть послушной рабой своей госпожи, предугадывать ее невысказанные желания…

Прошло два долгих года с тех пор, как Марвель лежала на земле и давилась слезами от боли, унижения, отчаяния, гнева, ненависти… Молодое горячее сердце, еще не окаменевшее, не запутавшееся в собственной лжи. Тогда она поклялась отомстить всем тем, кто возжелал стать хозяином ее жизни. Убить их, если потребуется.

Но прошло время. Ненависть утратила свою силу, горечь ушла вместе с синяками на коже, да и боль притупилась. От молодой крестьянки не осталось ни следа. Все изменилось… она изменилась…

Марвель была одного возраста с дочерью своих хозяев. И очень скоро девушка стала, ей если не подругой, то дорогой и жизненно необходимой игрушкой, куклой, которой можно выплакаться, а можно и накричать, или обрядить в свое платье и заставить представиться собой. Графиня сваливала всю школьную работу на Марвель, походя учила ее правилам приличий, манерам, которые должна была проявлять сама и как-то даже сделала ее главной героиней своего спектакля, собираясь разыграть подруг.

Все это не могло не сказаться на Марвели. И уже через год-два девушка сожалела, что тогда отказала графу. Она просто научилась играть словами, стала думать обо всем, как о товаре, включая свою честь, которую, к слову, она потеряла уже через год после начала обучения ее госпожи. И ничуть об этом не жалела. Только вот ребенок…

Марвель привязалась к графини. Конечно, она немного завидовала своей госпоже, но все же именно благодаря ей, крестьянке не так уж плохо жилось. Да и выучилась она, сама могла при случае сойти за благородную. Однажды, всего один раз она совершила низкий проступок – украла у своей госпожи двадцать серебрушек. Как же она переживала, чтобы это не вскрылось…

Ночью, пугаясь собственной тени она пошла к местной ворожеи:

– Дайте мне, дайте…, – Марвель дрожала, заикалась и не могла сказать.

– Вижу, согрешила, дочка, – правильно поняла ее старуха – держи. Этого должно хватить. Выпьешь в полную луну, стоя одной ногой в воде, другой на земле в лунном свете… – в руки к Марвели опустился маленький пузырек с лекарством… скорее, с отравой.

Девушка выполнила советы старухи, выпела, сделав все, как старуха велела, а затем еще несколько месяцев вскакивала с постели в холодном поту, видя во сне личико своего нерожденного ребенка.

Единственное, о чем она жалела до сих пор, спустя много-много лет. Но тогда, в шестнадцать, она просто испугалась, избрала легкий путь.

Прошел еще год. Графиня засобиралась домой. Естественно, Марвель, как ее собственность тоже начала собирать чемоданы. Хотя, почему "тоже". Она одна собирала чемоданы за двоих, хотя ее вещей там было…

Что ж, в путь. Зазвенели колокола, открылись настежь ворота. Еще одна птица покинула временное гнездышко…

– Быстрее, быстрее, – аристократка заставляла кучера гнать лошадей. Она хотела вернуться домой поскорее – ну, почему так медленно? Марви – так сокращенно Марвель звала ее хозяйка – сделай что-нибудь!

– Конечно, госпожа, давайте я пересяду на вожжи к кучеру, – в отличии от графини Марвель не хотела возвращаться. Ей так хорошо жилось эти три года. Да и не знала она, что ей принесет отчий кров, отметала от себя все мысли о нем…

Поздно вечером карета все же остановилась:

– Госпожа, давайте переночуем в трактире. Лошадям нужно дать отдых, да и вам, милые барышни, хорошо бы провести ночь с удобствами, – учтиво обратился кучер к своим пассажиркам.

Но графиня, возмущенная тем, что кучер, по ее мнению, проявил больше заботы о лошадях, чем о ней, отказалась:

– Мы выедем сейчас же, слышишь? Напои лошадей и хватит с них. Кто ты, что бы решать?!

Тот, кто спас бы тебе жизнь, графиня, если бы ты только прислушалась к его словам…

Нападение было неожиданным. Вот они еще едут по каменистой насыпи, а уже в следующий момент за окном резко темнеет и раздается звон разбитого стекла, короткий вскрик и хохот.

Марвель не помнила, как вырвалась из когтистых лап, как убежала в лес подальше от всех. А вот лицо своей госпожи с кровоподтеком на виске, лицо мертвеца, навечно осталось в ее памяти.

Впрочем, преследовать девушку и не было нужды. Укусить то ее успели. И лежа на полу в маленькой хижине, на которую девушка набрела спустя несколько часов блужданий, она медленно превращалась в ночную тень…

На следующую ночь ее разбудили: поднесли ко рту какой-то грязный стакан. Марвель и выпила, не задумываясь. И только под конец заметила непонятный солоноватый вкус. Девушка провела рукой по губам и ужаснулась, заметив красные разводы на руках – кровь. Превращение свершилось…

Прошло еще два дня. Марвель медленно приходила в себя. Днями она отсыпалась, а по ночам начала выходить на охоту. В лесу еще можно было встретить кого-то из грибников, или рыбаков, еще не прослышавших о появившихся в их краях монстрах.

В хижине кроме Марвели жила еще стая вампиров. Девушка подозревала, что это именно те, кто напал на нее и сделал одной из них. Но доказательств у нее не было. Она не запомнила лиц убийц, да и они, кажется, совсем позабыли о ней.

Каждую ночь в хижине звучали разговоры. Ночные тени хвастались друг перед другом, делали какие-то планы и просто бездумно упивались кровью. Мало кто из них думал о следующей ночи. Они жили этим мгновением, а что будет дальше, не имело значения. Марвель так не могла. Поэтому она и держалась особняком, сидела тихо, как мышка в своем углу. Как будто ждала чего-то. И таки дождалась…

Однажды в сумерках, когда ночные тени только начали покидать свои ложа – кому достались кровати, кому просто стога сена, в окно влетел ворон. Марвель только-только очнулась, поэтому поначалу удары крыльев ее немного испугала, но, когда она открыла глаза, на ее губах появилась улыбка: