Текст книги "Смертельная тайна любви"

Автор книги: Елена Козак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Дорин слишком быстро укреплял свои позиции, одна история с многоликими чего стоила. Молодой маг сам обнаружил убийц, защитил жителей Риана от опасности, нашел убийцу аристократа Риста… о чем там еще они писали королю? Тогда ведь было произнесено много слов, порой излишне помпезных.

Милостивый государь. Это счастье, что мы привлекли внимание вашей венценосной особы. Мы всегда рады приветствовать вас в нашей скромной обители, особенно сейчас, когда благодаря мужеству одного нашего коллеги мы одержали славетную победу. Многоликие – одно из зол, которое остается бичом нашего времени…

В этой ситуации магистр Дорин действовал выше всяких похвал. Не щадя себя он вывел убийц на чистую воду, предал их в руки закона. К несчастью, дело коснулось одного из наших учеников. Этот прекрасный юноша навсегда останется в нашей памяти и…

Но будьте уверены, убийцы были наказаны со всей строгостью, не взирая на их положение и связи. Последнее слово остается за вами. Мы не стали действовать более решительно. Ведь только в вашей власти сделать, чтобы этого более не повторилось и… – и все в таком же таком же духе. В целом письмо получилось довольно занятным. Магистр Дириани, когда хотел, умел пустить пыль в глаза.

Алехандро же только заподозрил невинных, да еще и их учеников. Это было плохо, очень плохо.

Вердана редко меняла свои решения. За миловидной внешностью, ласковой улыбкой и добрыми глазами скрывался холодный и безжалостный ум человека, который остается, верен своим идеалам несмотря ни на что. Семьдесят два года – большой срок. Вердана не хотела ничего менять, как, впрочем, и меняться самой. Женщине претило кричать: "король умер. Да здравствует король!". И переходить на сторону Дорина. Но нужно было быть готовой ко всему. Слишком многое было на кону.

Мысли. От некоторых из них было не так то легко отделаться, другие же появлялись и сразу же исчезали. Хотя именно они и были важны. Маг вздохнула, осознав, что прийти к какому-то решению сейчас не удастся. Она слишком устала.

Женщина ускорила шаг, проходя мимо жилой башни. Она прекрасно знала дорогу. Сейчас следовало свернуть и пройти еще несколько сотен сиг до башни земли, не впервые ведь она пользовалась этой дорогой. Так что…

Сверху послышался стук разбиваемого стекла. А потом на дорогу в нескольких шагах от магистра упало тело. Вердана бросилась к девушке, призвала всю свою силу, чтобы попытаться ее спасти. Но не успела.

С губ несчастной полилась струйка крови. Глаза застеклянели, так и оставшись открытыми:

– Он меня любит…

Сначала я услышала стук в дверь, а потом увидела его… Нет, пожалуй, начать следовало не с этого. Та ночь была ужасной. Я ворочалась и даже что-то шептала. Какие-то имена, непонятные слова, отрывки слов: « он придет…, зер энэвер…, глупцы не остановят его, вторая война…, элсе мире…, зло, ночь, их время, время силы…» потом вздрагивала и снова проваливалась в тяжелую дремоту.

Да и с Лиин дела обстояли не лучше. Она была очень бледна и дрожала, как от холода. Ее губы посинели, а когда я пыталась привести ее в чувство, девушка лишь отмахивалась от меня. Голова Лиин была запрокинута, и, если бы не прерывистое дыхание, я бы решила, что она мертва. А так, я даже не знала, что и думать. А потом снова приходила странная дрема. И мои пересохшие губы шептали неизвестные слова:

– Эн эмбер…, – кашель, сводящие судорогой губы – ненавижу вас… всех…

В одно из своих пробуждений я заметила, что стало светлее. Вставало солнце. Через прозрачное стекло в комнату проникло несколько лучиков. Один из них попал мне на лицо. Я зажмурилась, а открыла глаза только когда услышала стук в дверь (по-видимому, я снова заснула – провалилась в долгожданный покой).

В нашу комнату заглянул парень лет девятнадцати-двадцати. Светлые волосы, темные глаза, небольшое родимое пятно на скуле и хмурое выражение лицо. Впрочем, последнее сменилось почти сразу же, как только он увидел меня с Лиин. Брови поднялись, выдавая невысказанный вопрос, рот приоткрылся.

Наверное, со стороны все действительно смотрелось довольно странно. Разбитое стекло с каплями крови на нем и две, забившиеся в угол девушки в открытых ночных одеяниях (короткая полупрозрачная туника до бедер почти не оставляла места для воображения). Кроме того, по всей комнате были разброшены вещи: одежда, какие-то безделушки, разбитая ваза и лежащие возле нее цветы. Подобная картина впечатлит любого. Даже меня проняло.

Наши с неожиданным посетителем глаза встретились. Парень прищурился. В его взгляде появилось любопытство. Он даже хмыкнул. Мои чувства были разнообразней: страх, усталость и только начавшая проспаться злость.

– У вас все хорошо? – голос гостя источал сарказм.

Я вздернула подбородок и через силу заставила себя улыбнуться:

– Все в полном порядке. Не думаю, что ваша помощь потребуется.

– Я ее и не предлагал, – хмыкнул парень и, не произнеся больше ни слова, захлопнул дверь.

Я подождала несколько минут на случай, если посетитель вернется (интересно, зачем он вообще заходил?), но ничего подобного не произошло. За дверью слышались чьи-то голоса. Так что, вряд ли кто-то станет подслушивать, что у нас происходит. Я начала будить Лиин, применяя ее же методы: трясла, разговаривала с ней, кричала на ухо. Подруга медленно приходила в себя, но, конец концом, ей это удалось.

– Это кошмар? – эти слова подружка произнесла сразу же, как только очнулась и открыла глаза.

Я покачала головой:

– Суровая реальность. Ты помнишь, что было ночью?

Лиин тяжело вздохнула и бессмысленно покачала головой:

– А я так надеялась, – подружка еще раз вздохнула. Потом подняла на меня глаза – что с тобой произошло? Ты же едва не погибла.

– Знаю, – я посмотрела на оконное стекло, трещины на котором подтверждали слова соседки – но твой вопрос… – я развела по сторонам руки – мне снился сон. Кто-то звал меня, и я шла на этот голос, ни о чем не думая – я замолчала, не зная, что еще сказать – давай не будем об этом? – я быстро поднялась на ноги, стараясь не думать, что со мной произошло и, что могло произойти.

Лиин поднялась следом и осмотрелась вокруг:

– Нам нужно все убрать, пока кто-то в гости не наведался. Не представляю, как нам удалось все здесь перекинуть. Это кажется невозможным.

Я пожала плечами (было только раннее утро, а я уже чувствовала себя усталой – что же будет дальше?) и пошла за тряпкой. Больше всего мне хотелось стереть кровь со стекла. Лиин к нему даже не подойдет. Боится одного вида (не представляю, как она собирается становиться целителем). К тому же, это моя вина.

Когда я стояла возле двери, меня пронзила внезапная мысль. Пришлось остановиться:

– Боюсь переборщить с патетикой. Но…, ты спасла мне жизнь. Я тебе должна.

– Брось. Да и в прошлый раз ты мне помогла, так что…, – я не дослушала то, что Лиин пыталась мне сказать. Просто повторила. Не столько для нее, сколько для себя:

– Я тебе должна.

Убрать удалось довольно быстро. Хотя удовольствия эта работа не доставила. Где-то через пол часа мы устало опустились на кровати. Меня вновь потянуло в сон. Сегодня у нас не было занятий (как же я люблю выходные!), и реализация этой идеи не вызывала трудностей. Особенно, если вспомнить, что сейчас было только раннее утро. Несколько часов отдыха, сна… Глаза то и дело останавливались на подушке, руки поглаживали одеяло.

Ну, что ж, сладких снов мне, – успела пожелать я сама себе, а потом замерла. В памяти вновь всплыл ночной сон, да и вчера вечером меня тоже кто-то звал. А вдруг сейчас опять придет этот кошмар? Я закусила губу, пытаясь что-то решить для себя. Но снова раздался стук в дверь, и мне стало не до подобных решений.

В комнату заглянул предыдущий посетитель. И, не глядя на изменившийся интерьер, пригласил нас к магистру Алехандро. Мы с Лиин переглянулись, синхронно пожали плечами, и пошли за своим провожатым.

Лестница, несколько знакомых лиц в гостевой комнате, которым пришлось кивнуть, изобразив на лице неземную радость. На улице нас ждал привычный для последних двух недель ветер и мелкий дождь, привыкнуть к которому мне пока не удалось (да и не хотелось: я надеюсь на лучшее). Под навесом деревьев стало теплее и суше. Хотя порой капли все же проникали сквозь, начавшую желтеть, листву.

В какой-то момент я оглянулась на нашу жилую башню. И поразилась: в ней появилось что-то жуткое, хотелось бежать без оглядки в неведомою даль. Мне даже показалось, что в этой дали гораздо безопаснее, чем здесь. Я снова упрямо закусила губу (это уже начало входить в привычку). Что-то происходило или со мной, или и вовсе со всем миром. Ни Лиин, ни наш провожатый, представиться он так не пожелал, как и сказать лишнее слово, не заметили ничего особенного. Только я. Это пугало до дрожи в коленях.

Первый корпус, а мы направлялись именно туда, ничем нас не порадовал, как и сам магистр Алехандро, которого пришлось ожидать перед кабинетом довольно долго. Мы с Лиин смотрели друг на друга, не решаясь произнести ни слова. Вокруг стояла тишина, не хотелось ее прерывать. Да и не знала я что сказать. А ведь придется. Магистр Алехандро просто так к себе бы не позвал. Эх!

Маг все-таки появился. Взглянул на нас без удовольствия (моя особа не приглянулась ему особенно) и пригасил к себе. Кабинет неожиданно, хотя чему тут удивляться? оказался довольно большим и богато обставленным: стол из красного дерева, темное кресло, огромный шкаф с гербами: черно-золотые круги с высеченными на ними кровавыми звездами (потом Лиин объяснила мне, что это герб рода Вераскес), тяжелые шторы на окнах, перевязанные красными лентами, магические огни в воздушных сферах в углах комнаты, какие-то картины на стенах. На одной из них были изображены бушующие море и одинокий кораблик возле самого горизонта. Другая оказалась пасторалью.

Я мельком взглянула на все это и перевела взгляд на магистра. Алехандро не предложил нам присесть, и мы стояли возле самой двери, как будто надеясь покинуть кабинет в любой момент (хотя, кто ж нам позволит). Сам маг подошел к шкафу и заглянул в него, начал перебирать бумаги:

– Что у вас произошло? – вопрос магистра прозвучал так резко, как будто был ударом хлыста.

Мы с Лиин переглянулись. О том, что говорить Алехандро мы так и не договорились. Сначала нам и в голову не приходило, что магистры будут задавать вопросы, а потом побоялись, что и у стен есть уши. Подруга слегка наклонила голову, спрашивая у меня, что отвечать. Я слегка поморщилась, но все же повернулась в сторону магистра. Хотя последний и продолжал стоять к нам спиной и не мог этого видеть. Впрочем, от магов…

– У нас все в порядке. Все хорошо, – я опустила глаза, боясь, что Алехандро повернется, и мы встретимся с ним взглядом. Боясь, что магистр прочтет все то, что я упорно пытаюсь скрыть.

Но маг не спешил. Он молча продолжал перебирать бумаги. В тишине слышался легкий шелест страниц. По моему телу прошли мурашки. Я не понимала, что происходит, и боялась неизвестности. Губы начали подрагивать, и я прикусила одну из них, чтобы хоть немного успокоиться. Но вместо этого начала дрожать еще сильнее. Страх опутывал меня своей липкой паутиной. Наверное, именно этого добивался магистр.

В какой-то момент я решилась поднять глаза на Алехандро. И с удивлением обнаружила, что маг уже давно повернулся в нашу сторону.

– Я уверен, вам есть, что сказать, – его голос действительно звучал очень уверено.

– Нет, магистр Алехандро. Вам совершенно не о чем беспокоиться. Никаких проблем у нас не возникло, но, если бы что-то действительно произошло, вы узнали об этом первыми, – я очень нервничала, оголенные нервы были натянуты до предела. Но голос, к счастью, звучал совершенно естественно. Разве что иногда подрагивал, но я старалась не обращать на это внимание. И говорила, говорила…

Порой просыпался внутренний голос и тихо нашептывал:

Расскажи ему о снах, о таинственном голосе. Ты же чуть не погибла. Он сможет помочь, сможет…. А потом просыпался разум – смог бы, если бы захотел. А он не захочет. Кто угодно, только не Алехандро.

Я все еще продолжала что-то говорить, когда магистр досадливо поморщился и более пристально взглянул на меня. Я замолчала. Рот сковал холод, губы сомкнулись. Теперь я не могла сказать ни слова. У магов спрятано слишком много заклинаний, которыми они могут воспользоваться в любой момент… на вас.

Алехандро взглянул на Лиин:

– Возможно, вы правильно ответите на мой вопрос?

Подруга вздрогнула. Перевела взгляд на меня, потом снова взглянула на магистра:

– Мне нечего добавить. Извините.

В лице Алехандро что-то изменилось. Выступила злость. Губы сжались, выдавая желание смести все преграды, но узнать то, что он хочет. Он был готов силой заставить нас говорить. Наши желания ничего не значили для него. Ведь, кто мы, в сравнении с ним? Так, горстка пепла под ногами.

Внезапно, Алехандро досадливо поморщился:

– Если вы уверены, что все в порядке, то можете идти – маг махнул рукой в сторону двери.

Лиин, как сомнамбула двинулась вперед. Она, казалось, даже не видела куда идет. Я хотела обогнать ее и открыть дверь. Но властный голос Алехандро остановил меня:

– Элен останьтесь.

Не нас, а меня.

На мгновение я зажмурилась. Потом, стиснув зубы, сжав руки в кулаки и неосознанно отметив, что Лиин открыла дверь и вышла из кабинета, обернулась…

Огонь. Безжалостное пламя, сметающее все на своем пути. Оно был повсюду. И постепенно уничтожало меня. Я горела, а по лицу капали кровавые слезы. Нет! Никогда! Нет!…

– Остановитесь! Магистр Алехандро, что происходит?

Я стояла в центре комнаты. По моему телу то и дело проходили судороги. Становилось нечем дышать. А в нескольких сигах от меня стаял магистр Алехандро. На его лице читалась досада, а вся фигура была окутана в фиолетовую дымку. Впрочем, не зря. На входе в кабинет стоял еще один магистр – Дорин. Его эмоции тоже были доступны. Злость – черное марево, окутывающее фигуру. И горящие голубым глаза. Я вздрогнула и моргнула. Все стало прежним. Но что я видела до этого? Чужие эмоции? Но это не возможно. Просто не возможно. Неужели я схожу с ума?

Я затряслась от ужаса и начала медленно оседать на пол. А потом уткнулась лицом в ковер и расплакалась. Мир раскачивался перед глазами, а я пыталась найти точку опоры, но не могла. Слышался хохот, и холодные пальцы сжимали мою беззащитную шею… Рядом быстро возник магистр Дорин – теплые руки, участливое выражение лица, помощь, которая ни к чему не обяжет (надеюсь!). Он помог мне подняться, и вывел из кабинета, не говоря больше ни слова…

Не помню, как мы шли по коридору, как зашли в другой кабинет, как… Меня всю колотило. Лицо уже было мокрым от слез. А голова казалась невероятно тяжелой. Все тело болело, а мир продолжал качаться. Помню только вкус настойки, которую меня заставили выпить – приторно сладкий с горьковатым привкусом.

Когда я пришла в себя настолько, что начала осознавать, что происходит вокруг, то обнаружила, что сижу в кабинете у магистра Дорина, укутанная во что-то. Маг заметил, что я пришла в себя:

– С тобой все в порядке?

– Нет, – я подняла глаза на магистра – мне кажется, я схожу с ума. Я не знаю, что произошло в кабинете магистра Алехандро. Это как сон, кошмар, когда я хочу, но не могу проснуться.

Дорин откинулся на спинку стула и вздохнул:

– Я не знаю, что хотел у тебя узнать Алехандро. Есть специальные заклинания, которые могут развязать человеку язык, но они очень сложны и выматывают мага. Алехандро решил не применять их, а просто воздействовать на тебя чистой силой. Как правило, это помогает. Человек начинает говорить. А ты молчала. Как будто уже не раз переживала нечто подобное. Что ты об этом скажешь?

– Ничего, – я опустила глаза вниз, бездумно рассматривая рисунок на ковре – очередные, непонятные для меня, узоры.

Дорин подождал несколько минут, но так, как я больше не добавила ни слова, продолжил:

– Все, что произошло… Будет лучше, если ты будешь считать все произошедшее сном, во время воздействия чистой силой у человека часто бываю галлюцинации, так что, с твоим разумом все в порядке. Запомни: подобное больше никогда не повторится. Я поговорю с магистром, – маг немного помолчал, глядя в сторону – можешь идти. Сможешь добраться до своей комнаты?

Я пожала плечами, отложила в сторону накидку и поднялась. Все вроде бы было в порядке. Хотя меня все еще слегка трясло. Я сделала несколько шагов:

– Спасибо вам.

– Не за что, – маг мягко улыбнулся.

Я ответила на улыбку и пошла к двери. Мне нужно было прийти в себя, узнать, что с Лиин, поговорить с другими однокурсниками, чтобы понять, что происходит. А где-то в глубине души притаилась мыслишка: "а, может, ну его?" Любопытство ушло в прошлое, все было слишком запутано, слишком непонятно, чтобы пытаться отгадать все эти загадки, любезно (пожалуй, слишком любезно) предоставленные судьбой. Хотелось забиться в комок и заснуть, просто заснуть, ни о чем не думая.

– Элен, что ты знаешь о самоубийстве Милины? – вопрос застал меня на пороге. Я медленно обернулась и посмотрела округлившимися глазами на магистра:

– Ничего. А что произошло?

Дорин досадливо поморщилось. На его лице читалось: "если бы я знал, то не стал бы спрашивать". Маг махнул мне рукой:

– Ладно, иди.

Я постояла еще некоторое время, ожидая ответа на свой вопрос. Но Дорин, как прежде Алехандро, углубился в бумаги. Мне не оставалось ничего кроме, как уйти. Я уже и забыла, что от магистров ответов не жди, только одни вопросы. А мне еще казалось, что магистр Дорин иной…

Дверь захлопнулась. Дорин отбросил бумаги в сторону и переплел руки в замок, раздумывая надо всем, что произошло. После разговора с магистром Верданой, Дорин собрался идти к себе. Маг уже создал портал, чтобы переместиться. Но услышал какой-то удар, а потом крик коллеги. Пришлось немного задержаться – сила, предназначенная для создание портала рассеялась в воздухе. Если бы это было единственной проблемой…

На земле лежало тело девушки. Вероятно, когда-то она была красива: темные волосы, белая кожа…, а сейчас… Прежней осталась только улыбка – безграничный восторг. Она была счастлива. С чего бы? Да еще и эти слова: "он меня любит". Дорин поморщился, вспоминая увиденное. Он знал людей, которые считали смерть счастьем, избавлением от жизненных мук. Хотя и не понимал этого, всех этих людей с их желанием побыстрее покончить со своей жизнью. Редко удавалось помочь им, спасти их. Так и сейчас. Несчастная была мертва.

А потом начался кошмар. Имя девушки выяснилось быстро Милина Азер – баронесса в третьем поколении: ее дед получил титул от монарха. Ничего особенного. Обыкновенная жизнь: наряды, балы, распри с наследством. Нет ничего нового под солнцем. Кроме, разумеется, одного: зачем она это сделала?

Милина открыла окно и выпрыгнула из него. Никто ничего не видел и не слышал. Ее соседки Джулин не было в комнате в момент трагедии. К себе графиня вернулась только утром, отказываясь отвечать, где провела ночь. Более того, начала угрожать магистрам, кричать, что она всех ненавидит и напишет обо всем отцу.

Аристократку оставили в покое, ограничившись тем, что наслали на нее сонные зелья. Магистры были не против применить его и к себе. Но было еще слишком много дел, которые нужно было сделать, не смотря на бессонную ночь, которая уже давала о себе знать: написать родителям Милины, проверить остальных учеников – в их комнаты послали несколько старших учеников. Одному из них повезло найти нечто необычное в комнате Лиин Бианим и Элен.

Магистр Алехандро расплылся в улыбке, услышав второе имя. И сказал, что лично допросит их…, расспросит… Дорину не понравилась эта отговорка, не понравилось выражение лица магистра, блеск в глазах, но помешать ему он не мог. Номинально ведь молодой магистр подчинялся ему. А вот приглянуть, на случай чего-то неожиданного попытался. И едва не опоздал.

Дорин откинулся на спинку кресла. Элен можно было оставить в покое, не задавать вопросов об однокурснице, если бы не одно но: вызвать дух Милины у некромантов не получилось. А это могло означать только одно: ночью произошло не самоубийство. Это было убийство…

Вскоре после того, как я покинула кабинет Дорина, оказалось, что я переоценила свои возможности. С каждым новым шагом силы покидали меня, пока я, наконец, не остановилась совсем. Пришлось присесть на корточки рядом с одиноким деревом и тяжело вздохнуть. Все тело болело, но не сидеть же посреди парка: так и корни недолго пустить. Буду, как это дерево – я провела рукой по шершавому стволу и закрыла глаза. Впрочем, подольше отдохнут не удалось, разве что какую-то минуту-две.

– Элен! Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? – всего в нескольких шагах от меня появился Фред. Я не видела, как он приблизился, сосредоточившись на своих чувствах.

Мужчина подошел ближе и присел рядом со мной:

– Так что, котенок?

Я ничего не ответила. Но мои губы поневоле начали расплываться в улыбке. На душе стало как-то легче, силы начали возвращаться. Я уткнулась Фреду в грудь и обвила руками шею. Захотелось даже расплакаться. На этот раз от счастья, что ты кому-то нужна. Не просто кому-то, любимому человеку. Но я вовремя вспомнила, что ненавижу слезы. Перед магистрами не грех разыграть спектакль, даже, если это и не спектакль вовсе. Но точно не сейчас.

Мужчина помог мне подняться, убрал волосы с лица, невинно поцеловал в нос:

– Все в порядке?

А я внезапно расхохоталась:

– Ты уже третий, кто задает мне этот вопрос. И я только в первый раз могу ответить, что все прекрасно. Кстати, а откуда ты здесь?

– Тебя ищу, – Фред посерьезнел – Лиин сказала, что ты у магистров. Они вам допрос устроили. Твоя подруга сама не своя от страха было. Но говорила, тебе меньше досталось, чем ей.

– Не уверена. Я еще толком в себя не пришла после допроса. До сих пор мутит, – я сжала руки в кулаки – ненавижу магистра Алехандро. Если так пойдет дальше, я до конца учебы просто не доживу.

Фред еще крепче прижал меня к себе, стараясь успокоить. Потом коснулся подбородка и заглянул в мои глаза:

– Что произошло?

– Магистр Алехандро вызвал нас к себе, начал задавать вопросы, потом…, – Фред мягко прервал меня:

– Я имею в виду до этого. Что произошло ночью?

Я отвела глаза, потом и вовсе закрыла их, положив голову Фреду на грудь, и стараясь успокоиться, чувствуя игру мускулов у мужчины под рубашкой:

– Мне сон приснился. Странный сон. Туман, голоса, потом какие-то слова. Вперемешку: киринейские и какие-то другие. Во сне я знала, что они означают, а сейчас это просто пустые фразы, безо всякого смысла. Сейчас попытаюсь вспомнить, – я подняла голову, прищурила глаза – если интересно, конечно же.

Фред кивнул, с любопытством и беспокойством глядя на меня.

Я почесала мочку уха – эн эмбер зер эн верлс… нет, подожди, – я щелкнула пальцами – эн эмбер зер элсе мире… что-то в этом роде. Точно не помню.

Я скорее почувствовала, чем поняла, что Фред отстранился. Между нами пробежал холодок. А потом я ощутила руки мужчины на своих плечах. Он вновь повернул мою голову к себе и вгляделся в глаза:

– Ты мне так и не сказала, кто ты.

Я нахмурилась, не пытаясь отвести взгляд. Это были странные слова, странный вопрос, я не могла понять, к чему он. Что-то произошло с Фредом, когда я повторила эту бессмыслицу. Зря, наверное, я это сделала.

– Я говорила, Элен Виера – Аквистская маркиза…

– Лжешь, – мы все еще стояли, глядя в глаза, но, не касаясь друг друга телами. Фред даже руки убрал с моих плеч. Теперь только его горячее дыхание доходило до моей шее и груди. Это пугало. Я сглотнула. Внизу живота рождалось пламя, руки начинали дрожать, а тело наоборот застыло, как перед прыжком.

А в следующую секунду мы уже целовались. Яростно, неистово, казалось, желая причинить друг другу боль. Как будто в последний раз. Мои руки на его плечах, его – на моей талии… до боли сжимающие в объятиях.

Я бы хотела остановить время, чтобы продлить это мгновение, когда ненависть сплеталась с любовью, когда желание выиграть, доказать что-то и себе, и ему, оказывается сильнее всего остального. В нашем поцелуе не было любви, только страсть, желание обладать этим человеком. И пусть все катится к демонам.

Но страсть не длится вечно. Она мимолетная, как раскат молнии… Я тяжело дышала, прислонившись спиной к дереву. Фред снова отстранился от меня, опасаясь, что еще чуть-чуть и одним поцелуем дело не ограничится.

По аллеям пронесся ветер, разметая мои волосы, холодя кожу, приводя мысли в порядок, загоняя безрассудные желания глубоко внутрь (так ли глубоко, как мне казалось). Я убрала волосы с лица, скрутила в хвост на затылке, а потом резко отпустила.

С глаз Фреда пропало пламя, которое вспыхнуло в них совсем недавно. Он, как и я, пришел в себя.

– Так, кто же ты? – теперь в голосе звучала издевка. Мужчина заранее знал, что я не отвечу. И был прав.

– Не твое дело, – я оттолкнула Фреда от себя и побежала вглубь парка.

Когда силуэт мужчины скрылся вдали, я перешла с бега на шаг, но останавливаться не собиралась. Разговор с Фредом (и не только разговор), нежный и ласковый поначалу и неистовый, страстный под конец, придал мне силы. Я снова наслаждалась жизнью, дышала полной грудью.

Но ненадолго. Вскоре глаза потухли, руки перестали трястись, а сердце колотиться. Я даже подумала о том, чтобы вернуться, рассказать о себе (было бы, что рассказывать), переложить груз проблем на Фреда, поискать защиты у него на груди, выплакаться, если нужно – я вдавила ногти в ладонь, стараясь напомнить о своей гордости, о том, что нельзя возвращаться, а пытаться изменить прошлое – глупо. На несколько шагов увещеваний хватило, потом снова проснулись отчаяние, усталость, боль…

Я почти решилась повернуть назад, когда услышала чьи-то всхлипывания, грозящие перерасти в истерику. Любопытство возобладало над здравым смыслом. Я подошла ближе и оказалась на небольшой поляне. В нескольких шагах от меня стояла Джулин и рыдала.

– Что с тобой? – я подошла ближе к девушке, забывая о том, что мы никогда не были подругами. Скорее соперницами, никогда не упускающими возможность пустить шпильку, другую.

– Тебя это не касается, – Джулин подняла на меня покрасневшие от слез глаза – не хочешь поискать себе другое место? – зло добавила она.

– Вот еще! – фыркнула я из духа противоречий, высоко приподняв голову – сама убирайся.

Несколько минут мы разглядывали друг друга. Потом Джулин произнесла:

– Жизнь – ужасная штука.

– Хуже некуда, – хмыкнула я, сев прямо на траву, не мало не заботясь о своей одежде.

Глава 21

– Занятно, – после нескольких секунд молчания произнесла Джулин, покачав головой – что, счастье закончилось? Ты же в последнее время ходила с вздернутым носом, как будто воображая, что весь мир крутится вокруг тебя. А все остальные – так, ничтожества.

– Глупости, – я нахмурилась, а потом, глядя в презрительные глаза собеседницы, и вовсе отвернулась. Не то, чтобы Джулин была права, но что-то в ее словах было. Но я не хотела об этом думать, просто забыть – не ровняй всех по себе.

Девушка хмыкнула, потом расхохоталась злым смехом:

– Ровнять по себе. Не смеши. Я – графиня, любима дочь и сестра, прекрасная партия для любого, да и богатая невеста, в конце концов. Куда тебе до меня?

Это было оскорбление, желание унизить, втоптать в грязь. Доказать, что я хуже, чем она. Вот только Джулин и сама не верила в то, что говорила. Это был просто способ защититься, выставить броню между собой и окружающей действительностью (сама не раз так поступала). Пусть бы ее ненавидели, как угодно называли за глаза, но не жалели, не презирали. Как же, королева…

С первых дней в Университете я завидовала Джулин. У нее было все то, что было у меня: красота, поклонники, успех, признания в любви…, а кроме этого было и то, чего я не имела – прошлое, имя, родословная, красивые платья и дорогие украшения. Иногда я намерено старалась быть похожей на Джулин: так же призывно улыбалась, закатывала глаза, а потом посылала все в бездну, не желая быть второй. Ведь на ее поле битвы я не могла победить.

А потом Анри, целующий и бесстыдно раздевающий меня, отвернувшийся в нужный момент Фир и Фред – единственный, кто остался рядом. Не знаю, в какой момент я поняла, что весь этот мир фальшив, что не я одна ношу маску, что мы все послушные марионетки в руках судьбы. Мне надоели иллюзии, которые в любой момент разобьются, как хрупкие стекла. Я забыла о Джулин, о том, какое я произвожу впечатление на других, о том, что, говоря: "я люблю тебя" можно лгать, а во время поцелуев думать, что ты всего лишь одержала очередную победу.

Реальность оказалась много лучше, чем я считала. Оказалось, что ложь – это не самое важное, а показать свои настоящие чувства бывает не так уж и больно. А ведь еще совсем недавно я считала иначе.

– Да, ты права, любящая дочь, невеста. Но, если это правда, почему ты сидишь здесь и плачешь?

– Не твое дело, – проговорила графиня сквозь зубы.

– Не мое, – я встала, отряхнула юбку и повернулась, чтобы уйти, но, не удержавшись, добавила – не понимаю, как я могла тебе завидовать. У меня, по крайней мере, есть свобода, – последняя стрела была пущена наугад. Я и предположить не могла, что попала в цель. Хотела просто сказать красивую фразу.

Джулин вздрогнула и тяжело задышала. Я была готова услышать от нее любое ругательство, смех, еще один презрительный взгляд. А вместо этого девушка уткнулась носом в холодную сырую землю и еще сильнее разрыдалась.

Не знаю, зачем я это сделала. Вряд ли Джулин был нужен свидетель ее слез. Но бросить ее я не могла. Мне казалось, что это будет предательством. Глупо, излишне самоуверенно, но я просто не могла одернуть юбки и зашагать прочь. Я подошла ближе, не пытаясь, впрочем, утешать, или успокаивать собеседницу. Не думаю, что пустые слова: "успокойся, все будет хорошо, приди в себя" могут чем-то помочь. Ничто так просто не проходит, а мир не так прекрасен, каким бы его хотелось видеть. Впрочем, Джулин об этом знала не хуже меня.

Через несколько минут девушка действительно начала успокаиваться. Она вытерла глаза, подняла голову над землей и тихо прошептала:

– Я тебя ненавижу.

– Мне уйти? – я снова начала подниматься, но девушка схватила меня за руку:

– Он рассказал тебе? Нет, не думаю. Впрочем, не важно, откуда ты узнала. Ты думаешь, что свобода это все. Я тоже считала так еще вчера. А он смеялся и… все равно сделал это. Нет, Элен, это слишком дорогая цена. Я была уверена, что смогу, но нет, я не заплачу ее, – хотя Джулин и произнесла мое имя, она обращалась не ко мне, а к самой себе. Взгляд девушки был обращен вдаль. Она забыла, что я нахожусь рядом и слышу каждое ее слово.