Текст книги "Моя ассистентка: Кошка (СИ)"

Автор книги: Елена Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 22

Они ехали поздним вечером по притихшим улицам города. В окнах зажигались огоньки, редкие фонари освещали улицы города. Над ними висел серебристый серп убывающей луны и россыпь звезд на темном бархате небосвода.

– Я полагаю, что Кристофер не в курсе вашей миссии, – спросила Кошка.

– Ему не зачем знать, Амалия, – ответила ей Берта. – Но я рада, что у него появилась ты.

– Я бы не сказала, что мне очень приятно было сюда попасть, – промырчала Кошка.

– Амалия, веришь ты или нет, но все в этом мире предопределено, даже твое появление здесь, – сказала Берта, улыбнувшись.

– Как бы мне хотелось вернуться обратно, – муркнула Кошка.

– Ты вернешься. Помоги мне вернуть Кристоферу уверенность в себе, а я помогу тебе вернуться домой, – сказав это, Берта посмотрела в глаза Кошке.

– А ты можешь мне помочь? – воскликнула Кошка.

– Конечно, не только Кристофер обладает даром, – усмехнулась Берта.

Пока они говорили, их такси минуло пригороды и быстро неслось по центральным улицам. Вот и дом.

Только здесь было все не так.

Прямо с калитки в их двор все было не так.

Калитка была открыта и скрипела, покачиваясь на ветру. На дорожке валялся мусор, возле дверей, ведущих в коттедж, валялся рваный пакет и осколки стекла, сильно пахло брагой. Явно кто-то из собутыльников Кристофера не донес до стола очередную порцию пойла.

Кошка поморщилась от кислого запаха, бьющего в ноздри.

Дверь в дом была тоже открыта.

Заходите гости дорогие, берите, что хотите.

Дом их встретил вонью и похабными песнями. В кухне, в святилище достопочтимой Берты, сидели пьяные собутыльники Кристофера и распивали пиво.

А в столовой, прямо на белых крахмальных скатертях были разложены закуски, разделана вонючая селедка, стояла бутыль с мутной жидкостью. Здесь и сидел Кристофер со своим собутыльником. Он был уже изрядно пьян. Его «друг» обнимал его за шею и громко вещал.

– Ты понимаешь, что ты бездарь, – орал пьянчуга.

– Понимаю, – кивал головой Эльф.

– У тебя ничего никогда не получится, – тыкал пальцем в грудь Кристоферу пьяница.

– Понимаю, – вновь, как болванчик кивал Кристофер.

– И проект твой говно, давай пойдем и порвем все бумажки, – ржал мужик.

– Пойдем…

Гнев Кошки нарастал с каждой минутой, она уже хотела уничтожить пьяницу, что унижал ее Эльфа, как ее отвлек тихий шелест в кабинете Кристофера.

И она побежала туда.

Над листами проекта склонилась красотка в ультра коротком платье, белокурые пряди падали ей на лицо. В руках девушка держала фотоаппарат и щелкала затвором камеры.

– Ты что тут делаешь? – рявкнула Кошка, совсем забыв, что при людях Кристофер ей запретил говорить.

Красотка от испуга выронила камеру из рук и начала оглядываться по сторонам. Но вокруг никого не было. А на пол шпионка даже не смотрела.

Дрожащей рукой она вновь схватила камеру и перевернула страницу проекта, чтобы сфотографировать следующую.

– Это промышленный шпионаж, – вновь рявкнула Кошка и легко запрыгнула на стол, придавив своим тельцем лист проекта.

– Кыш, кыш, – замахала руками девушка.

– Я тебе сейчас помашу, – подумала Кошка, но в этот момент шпионка схватила ее за шкирку и сбросила со стола.

Такое пренебрежительное отношение к себе Кошка терпеть не смогла. Глаза ее в один миг налились зеленым цветом, острые когти отрасли еще на сантиметр, а шерсть стала дыбом. Даже в росте и объемах Кошка стала больше.

– Ну, все! Тебе хана! – рявкнула Кошка и бросилась на ноги девушки, вгоняя когти с алмазной заточкой в ноги шпионки.

– Аааааааа, – заорала та, вновь выронив фотоаппарат.

Он попыталась было ударить Кошку по голове аппаратом. Но ее добил удар в челюсть. Над поверженной соперницей стояла Берта и, разминая кисти рук, потирала кулак.

– Она тебе ничего не сделала? – спросила Берта Амалию.

– Не успела, – ответила та, потирая ушибленный бок.

– Чем она тут занималась? – удивленно спросила Берта, поднимая с пола фотоаппарат.

– Шпионила, кто-то очень хочет, чтобы Кристофер не выиграл этот конкурс, – хмыкнула Кошка.

Берта покопалась в аппарате и извлекла карту памяти.

И тут в кабинет ввалились Кристофер со своим собутыльником.

Они были настолько пьяны, что им приходилось поддерживать друг друга дабы не упасть. Их ноги и руки двигались отдельно от их тел, а туловища соприкасались плечами, издали они походили на шалаш, который трясся под порывами ветра. Каждый из них производил движения ногами, но движения конечностей было настолько не согласовано, что «шалаш» шатало в разные стороны, трясло и мотало, как матроса при качке в девятибальный шторм.

– Мы, ик, мы тут, ик, – Кристофер пытался собраться с мыслями. – А что случилось с Луизой?

Видимо та шпионка, что валялась в нокауте и была Луизой.

– Скажи прямо, что ты хотел сделать, – пытался давить на Кристофера его собутыльник.

– Да…о чем это я…

– Давай, делай, что хотел, а вы убирайтесь отсюд….

Пьяница не успел договорить, как его свалил хук слева.

– Берта, вы неподражаемы, – воскликнула Коша, смотря, как разваливается фигура из двух тел. Пьяница упал первым, потом у Кристофера подкосились ноги и он упал рядом.

– Что ж господину пора спать, – твердым голосом служанки, сказала Берта и, подхватив Кристофера, легко водрузила его себе на плечо, понесла в спальню.

Через минуту из спальни выбегали полуголые девицы и мужик в семейных рейтузах.

– Дайте нам хоть одеться! – орали они, но Берта была непреклонна.

В след незадачливым любовникам летели вещи и обувь. Те, чертыхаясь, пытались в темноте коридора разобрать вещи и хоть что-то одеть на себя. Но злая Берта уже гнала их поганой метлой из дома.

Получив большое количество тумаков от разъяренной служанки, любовники схватили в охапку свое бельишко и, проклиная Берту, выбежали на улицу. Оттуда еще долго раздавались ругательства, пока любовники пытались разобрать свою одежду и одеться. Через несколько минут стало тихо.

Из спальни были слышны похрапывания Кристофера, а Берта с Кошкой стояли над поверженными противниками.

– Что с ними будем делать? – спросила Берта.

– Мы не можем все время за Кристофера бояться, не сможем уничтожить всех его врагов, ему надо самому научиться понимать кто его враг, а кто его друг, – сказала Кошка.

– Все правильно, но как? – Берта развела руками.

– Давай их свяжем и посадим в чулан до утра, – хмыкнула Кошка.

Утро настала быстро. Холодное зимнее солнце светило в окна, испуская солнечные зайчики. Амалия проснулась и потянулась в кресле. Спать так было неудобно, но и идти в спальню к Кристоферу она не могла. Сложно дышать миазмами, которые исходят от пьяного Эльфа.

Кошка отметила про себя, что Берта уже убрала тот бардак, что оставили гости Кристофера.

– И когда только успевает, – подумала Кошка. – Берта, пора подавать завтрак.

В кабинет проскользнула служанка, выставив на стол перед Кошкой блюда с нарезанной колбасой, ветчиной и мисочку с теплым молоком.

– Спасибо, Берта! – промурлыкала Кошка, облизываясь. – Как там поживают наши пленники?

– Хорошо поживают, ждут пробуждения хозяина, – ухмыльнулась Берта.

– Пусть ждут.

Кристофер соизволил встать только к обеду. Он был не в духе, у него болела голова и его мутило.

Но верная Кошка и служанка Берта быстро поставили его на ноги.

Уже через час Кристофер бодро вошел в кабинет, где его уже ждала Кошка.

– Ну, что будем делать со шпионами? – насмешливо спросила она его.

– К-ка-ка-ми шпионами, – испугался Кристофер.

– Теми, которые прикидываются твоими друзьями, Берта, введите осужденных, – тоном прокурора приказала Кошка.

Берта вволокла в кабинет пьянчугу и шпионку. Вид у них был ужасный. Их одежда в чулане превратилась в грязные тряпки. На их лицах были синяки, рот заткнут кляпом, а руки и ноги связаны.

Берта вынула кляп у девушки.

– Кристофер, – визгливо начала орать та. – Я так это дело не оставлю, тебя посадят вместе с твоими подельниками.

– Объясни, пожалуйста, вот это, – Берта показала той фотоаппарат. – Что ты делала с этой штукой в кабинете вчера?

– Луиза, ты занималась шпионажем, – воскликнул Кристофер.

– А как, по-твоему, я зарабатываю? – ехидно спросила Луиза.

– Господи, а я-то думал грешным делом, что ты хорошая, чистая девушка, – схватился за голову Кристофер.

– Ой, с паршивой овцы хоть шерсти клок, – повела плечиком девица.

– Ну, а этот? – Кристофер кивнул на своего собутыльника.

– А этот склонял тебя уничтожить твой проект, – спокойно сказала Берта и пнула пьянчугу.

– Но, но, но, – вдруг произнес тот. – Давайте без инсинуаций.

– А не ты разве вчера вещал Кристоферу, что он «бездарь», у него ничего не получится, – ткнула пальцем в пьянчугу Берта.

– Так он и есть бездарь, – осклабился тот. – Ты же пустышка, ничего не смог создать…

Пьянчуга еще что-то попытался проорать, но Кошка уже щёлкнула своими алмазными когтями.

– С сего дня ты не сможешь говорить плохо о ком либо. Хоть раз плохое слово вылетит из твоего рта, ты на всю жизнь станешь немым, – Кошка посмотрела на пьяницу своими зелеными глазами и дважды щёлкнула когтями, веер холодных искр вырвался из ее когтей и влетел в рот пьянчуги.

Девица испуганно посмотрела на Кошку.

– Ааааааааа, – вырвалось из ее рта. – Черти, ведьмы…

– Ты права, моя дорогая, – усмехнулась Кошка. – А ты с этого дня пойдешь работать в приют, будешь помогать бедным и сирым.

Кошка вновь щёлкнула когтями.

Девушка заорала и постаралась зажмуриться, но это ей не помогло.

– Вы забудете, что с вами тут произошло, – сказала Берта и махнула рукой.

– Боже, я живу с двумя ведьмами, – пробормотал Кристофер.

– Радуйся, Эльф, если бы не мы, то от твоего проекта и кусочка бы не осталось. А твои идеи были бы украдены, – зло проворчала Кошка.

Незваные гости были отпущены. Они ушли из дома Кристофера, забыв, как его зовут и дорогу к нему.

Их глаза казались стеклянными, а ноги заплетались.

На следующий день они не могли ясно рассказать, что с ними произошло, и где они были все это время.

Глава 23

Гертруда сидела возле жертвенного камня и думала, перебирая в уме все возможные варианты, как снять полог.

За ним мир казался серым: серые камни, пепельно-серый лес.

Взошло солнце, но небо по-прежнему было серовато-белым, а солнечный диск казался лишь ярко-серым блином на блеклом небе. Очнулась Марфа, и Гертруда кинулась к ней, стуча кулаками по поверхности полога. Но Марфа ее не видела. Она ошалело оглядывалась по сторонам, видимо ища ведьм, но Гертруду она не видела, а Изольда потерялась в лесу.

– Хозяйка, – жалобно позвала Марфа. – Где вы?

– Марфа, Марфа, я здесь, – билась Гертруда, как муха, попавшая на липкую ленту.

– Хозяйка, мне страшно, – бормотала Марфа.

Служанка ходила по полянке, оглядывая каждую кочку или поваленное дерево в поисках своей хозяйки.

И тут она развернулась к жертвеннику и пошла навстречу Гертруде.

– Да, да, Марфа, я тут, – пыталась докричаться до служанки Гертруда.

Но случилось невероятное. Служанка прошла сквозь нее, пощупала руками жертвенник, коснувшись крови, сморщилась от брезгливости, потом развернулась и ушла.

И тут Гертруда поняла, что непростой это было полог. Ее переместили во времени и пространстве.

Теперь она в безвременье!

От осознания этого, Гертруде стало страшно.

В этот краткий миг вся ее жизнь пронеслась перед ней, она явственно представила себе свою дочь Амалию.

Никого она не увидит уже. Полог мог снять только тот, кто его наложил. Ей это будет не под силу, а Вильгельмина ни за что не снимет его.

Вильгельмина?

Гертруда задумалась. Зачем это ей?

Каждые сто лет ведьмы выбирали себе новую королеву. Вильгельмина просидела на троне два века. Вюртембергские правили и до нее, род был сильный и знатный.

Но сейчас настало время перемен. Всем хотелось сменить королеву. Вильгельмина должна была это знать. Закон таков, что Ведьмин день объявляется Собор. Каждый знатный род представлен одной из ведьм. Все голосуют, если голоса разделяются и правящий род выбрать не возможно, то подключается Совет. В итоге голосования должен быть выбран род, который будет править следующий век. Род выбирает ведьму, что взойдет на престол. Ее кандидатуру должен утвердить Совет.

Так было, так будет всегда.

Так почему Вильгельмина строит козни?

Хочет править еще сто лет?

Тогда ей надо искать тех, кто ее поддержат. Но она пошла другим путем, решив уничтожить тех, кто мог составить ей конкуренцию. Но ее действия ужасны и несут непоправимый вред…

Гертруда сглотнула, горло пересохло, пища и бутыль с водой остались за пологом. Ей предстояло умереть в безвременье от голода и жажды.

Страх пронзил ее. Такая смерть была страшна тем, что ее душа останется тоже в безвременье и не обретет успокоения.

– Амалия! – воскликнула мать.

Рыдания сотрясли ее грудь. Она оплакивала себя, свою исчезнувшую дочь, будущее королевства, потому как ему грозили темные времена.

В этот момент во дворце шёл прием.

Вильгельмина восседала на троне и принимала послов, те раскланивались и вручали ей в верительные грамоты, за грамотами следовали дары. Королеву ведьм одаривали щедро. Хоть королевство и не вело войн, но ведьм опасались. Не хватало того, чтобы на неугодное королевство ведьмы наслали неурожаи и болезни.

Вильгельмина была радушна, она пригласила послов к столу, заставленному блюдами с едой и кувшинами с напитками.

– Что это за петух Гамбургский, разодетый в шелка и парчу, он мне все кланяется? – спросила королева свою ведьму-канцлера.

– То посланник Графства Корфей, это часть суши принадлежит свободному государству Корфелиний, – прошептала ей ведьма-канцлер.

– А что так суетится он? – вновь спросила Королева.

– Так вы в прошлом году наслали на них чуму, вот и боится вас прогневить, – вновь зашептала ей услужливая ведьма.

– Не напомнишь мне, за что я на них осерчала, – Вильгельмина свысока посмотрела на ведьму-канцлера.

– У вас к ним были претензии к ним.

– А сейчас?

– А сейчас их порты пропускают наши товары безпошленно, моя Королева.

– Вот так и надо вести дела, – хмыкнула Вильгельмина. – Что там у нас еще по претензиям?

И ведьма-канцлер зашелестела свитками.

Вильгельмина считала себя правой. Если она что-то хотела получить, то угрожала, требовала и делала нехорошие дела, но получала все сполна.

Соседи роптали, пытались уговорить несговорчивую королеву, но это мало кому удавалось.

Закончив прием послов, Вильгельмина прошла коридорами дворца и вышла на башню. С самой высокой башни замка открывался вид на ее земли. До горизонта простирались леса и поля. Огромное количество крестьянских сел, где люди трудились от зари до зари, работая на королевство. С другой стороны башни простиралось море. Большой порт работал без передыху, грузя на корабли сукно, вина, снедь. Все это увозилось в другие царства этого мира, обратно корабли возвращались груженные золотом и серебром, драгоценными камнями. Но королеве все было мало.

– Оставь меня, – кивнула она служанке, и та быстро убежала, зная, что промедление может стоить ей жизни.

Вильгельмина постояла молча на края башни, а потом сказал: Я призываю тебя…

Она повторила эту фразу еще трижды и потерла предмет, который извлекла из кармана.

Воздух вокруг нее сгустился. На краткий миг все вокруг стало серого цвета, потом мрак рассеялся, и появилась тень.

Кто-то в сером плаще с огромным капюшоном, закрывавшим лицо, предстал перед Вильгельминой.

А та смиренно склонила перед ним голову и встала на одно колено.

– Вильгельмина, ты получила нужный мне результат? – тень колыхалась на ветру.

– Я устранила конкурентку, сир, – качнула головой Вильгельмина.

– Где она?

– Возле башни Падших, сир.

– Хорошо, очень хорошо. А младшая?

– В другом мире, сир.

– Мне нужны их души.

– Все будет сделано к дню Ведьм, сир.

– Не ошибись, Вильгельмина, на этот раз. Это будет стоить тебе жизни.

Вильгильмина вздрогнула и сжалась.

А тень поколыхалась еще минуту и растворилась.

Королева с трудом встала с колен, сейчас она чувствовала себя старой и уставшей.

– Я все сделаю, – произнесла она. – Вы будете мной довольны, сир.

Глава 24

Кошка сидела в своем кресле у окна и напряженно думала. Она думала о том, что сроки до конца конкурса истекают, и она не успеет обойти всех членов комиссии. Ей просто не хватит времени, чтобы убедить всех судить не предвзято. Что не все окажутся честными, она была уверена.

Так что же делать?

Ее мучали сомнения. Она была на сто процентов уверена, что Кристофер создаст лучший из лучших своих проектов. Она видела это в его рисунках, она верила в него. Но будут ли судьи также смотреть на его проект, как смотрит она?

Она металась по кабинету, поднимая пыль.

И тут, словно молния, ее сердце пронзила боль, и издалека она услышала голос матери, который звал ее.

– Мама, – вырвалось у Кошки. – Мамочка. Что с тобой случилось?

Она на расстоянии почувствовала боль и отчаяние матери, ее страх и почти смертельную муку. Тело Амалии скрутило, вывернуло почти наизнанку, ударило так, что на глазах навернулись слезы. Мамочка попала в беду, – только и смогла подумать Амалия. Надо было что-то срочно делать. И она заметалась по кабинету.

Сбежать из этого мира не возможно, пока она в кошачьей шкуре. Да и вернув себе свое тело, она не сможет вот так просто уйти, ведь контракт с Эльфом она подписала кровью дракона. Он должен был ее отпустить, произнести эти треклятые слова: Контракт выполнен.

Но он не выполнен, пергамент не сгорит, слова, написанные кровью не исчезнут.

Так что ей делать?

– Что моей госпоже угодно, – произнесла Берта, входя в кабинет, а потом усмехнулась и добавила, – вы так бегаете, госпожа Амалия, что топот даже на кухне слышно. Апчхи! А пыли сколько подняли.

– Берта, мне срочно нужно мое тело! – выпалила Кошка.

– Что-то случилось? – спросила Берта, вытирая руки об фартук.

– Все хуже, чем я думала, – Кошка судорожно перебирала в уме возможные неприятности, в которые могла попасть ее мать, и все ж не понимала, что там случилось.

– Я посмотрю в оранжереи, выросла ли Мандрагора, – и Берта ушла в сад, стеклянные двери за ней противно скрипнули и захлопнулись.

А кошка плюхнулась на попу и почесала себя за ухом.

– У тебя глупая привычка, чесаться, от тебя пух и шерсть летит по всему дому, – сказал Кристофер, входя в кабинет.

– Ты бы лучше работал быстрее, мне некогда тут с тобой прохлаждаться и гонять твоих шлюх и собутыльников, – рявкнула на него Кошка, потом подняла шерсть на загривке и угрожающе зашипела.

– Ну, ладно, ладно, чего злишься, я ведь не виноват, что ты простая кошка, – примирительно сказал Кристофер.

– А я в этом виновата? – еще больше зашипела Кошка.

– Хватит вам собачиться, – прервала их перепалку Берта, входя в кабинет.

В руках она несла большую Мандрагору, пару цветков Дурмана и Белены, а еще корни Валерианы.

– Этого хватит? – спросила она Амалию, а та в ответ лишь кивнула.

Они с Бертой ушли на кухню и занялись отваром, пока Кристофер продолжил корпеть над проектом. Берта мыла корневища, Кошка когтями сдирала тонкую кожицы с них, потом они вместе крошили все ножами в мелкую кашицу.

Смесь засыпали в большую кастрюлю и залили водой. Кастрюля была вогружена на плиту. И уже через полчаса из кухни повалил пар с чудесным запахом валерианы.

– Мурррррр, – Кошка сидела на столе и принюхивалась. От восхитительного запаха валерианы у нее от удовольствия капала слюна из открытого рта, усы стояли торчком, а глаза закатились. Ей так хотелось упасть и кататься по столу, что она сдерживалась из последних сил.

– Вот все и готово, – сказала Берта, налила в чашку отвара.

Она осторожно подула, чтобы остудить ароматную жидкость, и поставила чашку перед Амалией.

Кошку не заставили ждать. Она произнесла трижды заклинание, щёлкнув своими когтями, и вылакала все до капли.

Первые минуты ничего не происходило.

Потом воздух вокруг нее сгустился, вспыхнул, словно луч света прорезал тьму, и через минуту на столешнице сидела красивая девушка.

Амалия осторожно ощупывала себя.

– Я вернулась? – тихонько спросила она.

– Какая ты красавица, – воскликнула Берта.

– Оооооо, – в этот момент в кухню шагнул Кристофер. – Амалия?

Она посмотрела на него своими зелеными, как майская трава, глазами и улыбнулась. Девушка действительно была необычно красива. Густые волосы цвета меди струились по ее плечам, спадая красивыми волнами почти до поясницы. Тонкая фигурка, кукольное личико с огромными глазищами. Одним словом – ведьма!

Кристоферу в тот же миг стало жутко стыдно. Стыдно за то, что он творил: за его пьянки, безудержный секс с девушками легкого поведения, он вспомнил, что ходил по дому в неглиже, мог валяться пьяным и не мыться по несколько дней. И все дни с ним возилась столь прекрасная девушка.

– Кхм, Амалия, – голос Кристофера осип, он с трудом произнес ее имя и завис. Впервые Эльф не знал, что сказать.

Но тут произошло то, что они никак не ожидали.

Воздух вновь сгустился, он стал таким плотным, что сквозь него только угадывались контуры девушки. Затем все пришло в движение, в воздухе замелькали молнии, они прорезали всю кухню, словно пытались убить всех присутствующих. Пару раз Кристофер отмахнулся от одной из них.

А затем на пол кухни шлепнулась кошачья шкура, она была рыжая с подпалинами, измазанная сажей, воском и кровью.

И в воздухе пронеслись страшные слова заклятия.

А затем все стихло, но на кухонном столе сидела все та же Кошка.

– Я опять кошка? – прочихавшись спросила Амалия.

– Д-д-да, – заикаясь вымолвил Кристофер.

– О, боже! Только не это, Берта, почему я не смогла вернуть свое тело? – вскричала Амалия.

– Тише, Амалия, тише, – пробормотала Берта, а потом в воздухе начертила какой-то знак.

Берта стояла и задумчиво смотрела в потолок.

– Берта, Берта, что случилось? – боязливо спросила девушка.

Берта, словно вынырнув из каких-то дальних далей, с тоской посмотрела на Амалию.

– Амалия, тебе не поможет никакой отвар, – сказала, словно припечатала, Берта. – Это был знак колдунов. Колдун наложил на тебя заклятие, связав кошачью шкуру с твоим телом кровью.

– И что мне делать? – всхлипнула Амалия, ее такому не учили, ведь в их стране колдуны были изгнаны.

– Прости, но тут я бессильна, – развела руками Берта.

– Мне могла бы помочь самая старая ведьма, в нашей стране это Изольда. Она помнит то время, когда королевством правил колдун. Но мне туда не попасть. А она слишком стара, чтобы пройти по грани мира.

– Кхм, Амалия, я могу пройти по грани мира, – сказала Берта.

– Ты? Но ты не боевая ведьма? – удивилась Амалия.

– Но так я и не ведьма, – усмехнулась Берта. В один миг с Берты соскользнуло темно серое широкое платье, спали очки и серый парик. Вместо Берты стояла прекрасная эльфийка. Красота ее лица поражала. Тонкие черты, заостренные ушки, светлые волосы, все это создавала прекрасный образ неземной красавицы. Ее золотистые волосы, которые были переплетены сотней красных лент, ниспадали до поясницы, платье цвета серебра лишь подчеркивало ее точеный силуэт, тонкую и изящную шею украшало изысканное украшение. Эльфийские ювелиры славились во всех мирах, не было более умелых ювелиров.

– Принцесса, – вдруг упал на одно колено Кристофер.

– Встань, Кристофер, – улыбнулась Берта.

– Не смею, – сказал Кристофер и потряс головой.

– Встань.

– Вы были со мной по поручению моей матери? – жалобно спросил Кристофер.

– Конечно, неужели ты решил, что мать не переживает за тебя? – улыбнулась Берта.

– О, тетушка! Простите, я вас представлю, – и Кристофер встал. – Амалия, это моя тетя, Лауриэль, дочь царя Тирона, хранительница Изумрудного леса.

– О! – Кошка сделала реверанс. – Амалия, Гертруда, Офелия Аквадорская, я дочь Гертруды Аквадорской.

Представилась Амалия и махнула хвостиком.

– Само проведение занесло нам тебя, Амалия, – сказала Лауриэль. – Мы очень тебе обязаны.

– Злые силы меня принесли, а не проведение, – буркнула Кошка.

– И все ж я думаю, что это было к добру, поэтому я тебе отвечу добром, – сказала Лауриэль. – Я вернусь вместо тебя домой, найду твою матушку и успокою ее. Найду, как снять заклятие.

– Как же это у тебя получится? – удивилась Кошка.

– Я же из королевского рода, Амалия, – усмехнулась Лауриэль. – Эльфийские короли могут очень многое.

– А как же мы без Берты? – спросил Кристофер и глупо улыбнулся, когда обе женщины воззрились на него.

– Берта…, – задумалась Лауриэль, а потом сказала. – Будет тебе Берта.

Лауриэль подошла к Кошке и наложила свои ладони на ее голову.

– Открой мне дорогу, – сказала она и замерла, ее глаза закатились.

А Амалия впала в транс, в ее мозгу прокручивалась лента событий, только назад, туда, где в тайной комнате ей вручили свиток с золотым фамильяром.

Миг и все закончилось.

Лауриэль улыбнулась. Теперь я знаю, где искать твой дом.

И она открыла подпространство, скользнув на грань мира.