Текст книги "Любовь серого оттенка: тьма, обласканная светом"

Автор книги: Елена Инспирати

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Я решила для себя, что раз требую стойкости в этой ситуации от Брайена, то и сама должна показать свою решительность. А слезы будут спрятаны ото всех, в маленькой комнате со стенами, покрытыми белым кафелем.

– Стой, – в спину сказал Дэйв. – Как бы сложно не было, даже не думай о том, что другого выхода нет. И никогда не говори Брайену, что допустила те самые мысли. Если бы моя любимая девушка обвинила меня в том, что я хочу избавиться от ребенка, я был бы очень зол. Подозреваю, он тоже будет не в восторге.

– Я не считаю, что он этого хочет, – говорила я, не поворачиваясь к Дэйву лицом. – Я верю в то, что глубоко внутри он хочет того же, чего и я. Но иногда мы вынуждены делать то, за что будем ненавидеть себя всю оставшуюся жизнь.

Скрывшись в ванной комнате, я сразу встала под душ, и как только первые теплые капли воды коснулись моей кожи, мне, наконец, удалось дать валю эмоциям. Я так сильно хотела выплеснуть все, заполнить пустоту хотя бы слезами, чтобы почувствовать себя живой.

Я была готова принять реальность. После разговора с Дэйвом я прокрутила каждый кусочек прошлой ночи в голове, чтобы морально подготовиться к очередной встрече с Брайеном.

Теперь я знала, что ему сказать.

Никаких требований, никакой фальшивой радости, никакой игры.

Одно условие – правда, какой бы горькой она не была.

Либо вместе всегда, либо порознь навсегда.

Я надеялась встретить на границе Брайена: очень сильно хотела увидеть его, оказаться в его объятиях. Но вместе этого…

– Привет, Аврора.

Снова этот голос вызвал лишь тонну смущения и стыда и поднял со дна старательно затопленное желание знать все и обо всех.

– Ребекка. – Я улыбнулась, возможно, даже натурально. – А где Брайен?

– Его вызвали.

– А разве вы не вместе должны туда ездить?

– Сегодня я им не понадобилась.

– Что ж. – Я неловко посмотрела по сторонам, делая вид, что темные силуэты деревьев и кустов достаточно привлекательные. – Тогда я вернусь домой.

Я почти развернулась, но Ребекка остановила меня своим предложением.

– Поговорить не желаешь?

Желаю. Честное слово, я же собиралась сделать это. Но разве выяснять отношения с Ребеккой в данной ситуации вообще уместно? Есть вещи поважнее.

Хотя… Я просто опять струсила и попыталась найти оправдание.

– Здесь и сейчас?

– Как будто мне это надо. Уходи, раз не хочешь воспользоваться возможностью.

– Хорошо. – Я сделала шаг в сторону Ребекки, которая гораздо быстрее меня умела эффектно уходить. – Только где мы будем разговаривать?

Через пару минут молчаливого следования за силуэтом «темной», мы оказались все в том же подвале, только на этот раз там не было ни души. Ребекка помогла мне устроиться на диване и сама, должно быть, максимально изящно села рядом. Я ее не вижу, но все равно ощущаю мощную ауру роскоши, словно рядом со мной сидит королева, а я ее верный слуга. Неудивительно, почему они с Брайеном самые главные фигуры в «темном» мире. Я уже давно не чувствую ее собственный запах, специфичный для «темных», значит оказываемое сейчас на меня влияние испытывают и другие люди из ее мира.

– Как ты себя чувствуешь? – вдруг спросила Ребекка.

– Ты беспокоишься?

– А ты считаешь меня конченой стервой? Я прекрасно понимаю, в какой ситуации вы оба оказались. И будь добра не язвить мне. Потренируешься в колкости с кем-нибудь, у кого нет козыря в рукаве, способного растоптать тебя как букашку.

– А твой козырь – это полное доверие Брайена и ваша с ним недодружба с бонусом в виде ребенка?

– Да, Аврора. Я об этом даже не успела заговорить, а ты уже вздернула хвостик и приготовилась вгрызться мне в горло своими зубками.

– Я весьма спокойна.

– Да неужели?

– Да.

– Тогда перестань скрипеть зубами и стрелять своим «убийственным» взглядом в неповинный стол. Иначе разговор закончится тем, что я унижу тебя, и ты в слезах побежишь домой.

Так, Аврора, тебе нужен этот разговор. Ты чувствуешь стыд перед ней, тебе неловко. Ты очень сильно хотела прояснить все.

Тогда какого черта ты сейчас строишь из себя подобие стервы?

– Прости, – сказала я в попытке расслабиться. Но язык так и чесался выкинуть еще что-нибудь, чтобы не проиграть ей.

Ребекка приняла мое извинение и словно нажала на какую-то кнопку, которая немного сбавила интенсивность исходящего от нее величия. Либо я смогла перестать обращать на это так много своего внимания.

– Так как ты все-таки себя чувствуешь?

– Вполне нормально. Не чувствую себя беременной. Хотя уже окончательно осознала это.

– Везет. У меня был жуткий токсикоз, казалось, однажды я и желудок выплюну.

– Да-а-а, ты не представляешь, как я рада тому, что у меня нет этих мучительных симптомов.

– Ты не ликуй раньше времени. Беременность может принести еще много сюрпризов.

– Если я вообще останусь беременной.

Я не поняла, как ляпнула это, но моя фраза убила на удивление дружелюбную атмосферу.

– Задумываешься об аборте?

– Аборт?

– Так называют избавление от ребенка на раннем сроке беременности. Незаконная процедура даже в нашем мире, потому что аборты спасают тех, кто заделал ребенка без отданного приказа. Но подпольные организации процветают, и Брайен даже знает об одной достаточно много.

– Правда? – Голос мой дрогнул и вопрос скорее был похож на писк.

– Не буду врать, что Брайен подумал об этом, когда узнал о твоей беременности. Но я уверена, что это далеко не первая мысль, которая пришла в его голову. Если он и рассматривает этот вариант, то только ради того, чтобы спасти тебя. Не думай, что он этого хочет.

– Я знаю. Можешь не говорить мне об этом. Я не осуждаю его, сама не вижу другого выхода. Ребенок все равно обречен.

Готова поклясться, что Ребекка вздрогнула вместе со мной. Она села ближе ко мне и смело взяла мою ладонь в свою, словно знала, что никакой боли не будет.

– Вы с ним говорили об этом?

Я отрицательно покачала головой.

– Это хорошо. Потому что подобные решения должны приниматься не на эмоциях.

– Почему он молчит? Я имею ввиду, что понимаю его страх. Мы из разных миров, это незаконно, это может принести гибель. Но такое чувство, что он боится по еще одной причине.

– Я не думаю, что могу…

– Пожалуйста. – Я впилась в ее руку, всем телом повернулась к ней. – Я должна знать. Но он никогда мне не расскажет, потому что считает, что таким образом оберегает меня.

– Брайен совершил огромную ошибку и до сих пор не может простить себя за это. Он должен был сам тебе об этом рассказать, но ты права. Сейчас он тем более ни слова тебе не скажет, чтобы не пугать лишний раз.

– Это как-то связано с Эйми?

– Он меня убьет, если я тебе все расскажу.

– Но ты все равно сделаешь это, потому что мне кажется, что ты меня понимаешь.

Ребекка еще долго сомневалась, но в конце концов сдалась, взяв с меня одно обещание.

– Пообещай, что ни слова не скажешь Брайену, пока он сам не решит рассказать об этом. И я надеюсь, что твое отношение к нему не изменится.

– Обещаю, – искренне сказала я, понимая всю серьезность.

Ребекка выдохнула и, не отпустив моей руки, начала рассказ подавленным и немного приглушенным голосом.

– Среди нас была еще одна девушка. Эйми. Она была моей ровесницей, не уступала по внешним данным, и я знала, что она была претенденткой на мое место. Но какие-то анализы не устроили правительство, в итоге я стала «напарницей» Брайена, а ее отправили прямиком в низший класс. Она отличалась от всех «темных», была трусливой, романтичной и наивной. А еще она любила. Слишком сильно и отчаянно любила, что это становилось очевидным для всех. Она быстро стала изгоем, только наша компания приняла ее, хотя ее чувства к Брайену не могли не напрягать и нас. Все-таки это было противоестественным и пугающим.

Эйми сидела в самом дальнем углу шумного бара и пыталась читать книгу, игнорируя оскорбления в ее сторону.

– Захлопнулись все, пока глотку не вырвала! – крикнула Ребекка в сторону напыщенных дам. Они первым делом окинули «темную» завистливым взглядом, а затем скрылись в толпе. Знали, что может прийти Брайен. А если «темная» настучит на них, то его расположения им точно никогда не добиться.

– Спасибо, – Эйми улыбнулась и кивнула, приветствуя свою подругу. По крайней мере, она считала ее таковой и молчала об этом, чтобы не смущать лишний раз.

Ведь они просто сборище, но никак не друзья.

– Ты не собиралась заступиться за себя? – Ребекка села на диванчик и взяла в руки бокал вина, отметив, что Эйми к своему так и не притронулась.

– Меня постоянно унижают. Если я буду всем отвечать…

– То ты будешь нормальной «темной». А эти книжки, которые между прочим не просто так запретили, делают тебе только хуже.

«Темная» вырвала книгу из руки Эйми и бросила ее куда-то в сторону. Девушка, еще секунду назад читавшая о любви, с неприкрытой обидой посмотрела на подругу.

– Это была последняя книга, которую не сожгли.

– И она бы съела остатки твоей «темной» натуры до конца. А я хочу, чтобы ты все-таки была способна выжить в этом мире. Мы не можем постоянно тебя защищать.

– Я изгой, Ребекка, и мне уже никогда не встать на одну ступень с вами. Судьба у меня такая. И… Неужели ты переживаешь? – Эйми сощурила глаза и хитро улыбнулась. – Это же так неправильно для «темных».

– Ты психопатка. Это точно.

– Я просто верю в то, что после нашего «воспитания» я могу остаться человеком. Я этого не стесняюсь.

– Наивная дура. Она ведь правда верила, что справится. Я сомневалась в том, что она «темная». Но ее выдержка, ее внутренняя сила говорили о том, что она все-таки нашей закалки.

– Она была действительно необычной и даже странной для вашего мира, – сказала я.

– Да, и такие умирали сразу, как показывали то, что способны чувствовать что-то помимо ненависти и тому подобному. Но у нее были мы. У нее был Брайен, из-за которого никто не смел пальцем трогать ее.

– Он любил ее?

– Нет, – уверено сказала Ребекка. – Я знаю его достаточно хорошо, чтобы говорить об этом. Она многое для него значила, но это была не любовь. Хотя они были в неких «отношениях».

– Отношениях?

– Они спали.

– Я вроде говорила тебе, что не стоит играться с ней.

Ребекка подошла к Брайену, который опрокидывал очередную стопку крепкого напитка.

– Мы что теперь обсуждаем половых партнеров друг друга? – Брайен насмешливо посмотрел на подругу.

– Эйми она…

– Странная? Особенная?

– Влюбленная. В тебя.

– Ты считаешь, что это недостаток?

– Я такого не говорила.

– Тогда к чему сейчас этот нелепый диалог? Мы взрослые люди и сами решаем, что нам делать.

– Я переживаю за нее. Для нее это все не просто так.

– Не переживай. Я ее не обижу.

– Он был сам не свой. Грубил мне, скрывал что-то. Никакие разговоры не помогали. Я знала, что их связь до добра не доведет. Но я даже подумать не могла, что Брайен вытворит такое.

По спине пробежал холодок, из-за того что голос Ребекки изменился, стал отражать ее боль и ужас. Воспоминания завладели ей, и я могла на себе ощутить все, что тревожило ее.

– Тогда я хотела просто уничтожить его. Эйми была беременна. И это не случайность, не глупость. Он хотел этого, а она, влюбленная идиотка, молчала, хотя прекрасно осознавала, что с ними будет. И все, что она мне сказала, что она счастлива быть с ним даже так недолго.

– Ты с ума сошел?! Что ты наделал?! Чего ты добивался?! – Ребекка стояла вся в слезах и била Брайена по спине. «Темный» не мог повернуться к ней, так как морально не был готов встречаться взглядом с подругой и объяснять кому-то свой поступок.

– Так надо было.

– Да пошел ты к черту, Брайен! Ты погубил и себя, и ее! Это то, чего ты хотел?! Смерти?! Такой садистский метод суицида парой?!

– Никто не умрет, Ребекка.

– Ты же все знаешь! Никому такое с рук не сходит! И даже если у тебя был какой-то план, сейчас он просто ничтожен!

– О беременности узнали. Эйми и Брайена вызвали на суд. Я, вместе с Джессикой, Кайлом и Блэйком сидела в этом самом подвале. Мы молчали несколько часов, пока не узнали, чем все на самом деле закончилось.

Брайен смотрел на собирающуюся Эйми, на ее слегка выпирающий живот и полное спокойствия лицо. А сам сжимал ладони в замок, нервничал и боялся того, что может пойти что-то не так.

Хотя любой исход был для него приемлем. Жить вот так, под постоянным контролем, по приказам, все равно надоело. И он хотел проверить правительство на прочность.

Хотел либо все закончить, либо убедиться в том, что он неуязвим перед таким законом.

– У тебя все хорошо? – спросил Брайен даже слишком тревожно.

– Не считая того, что мы с тобой едем на суд, у меня все прекрасно.

Она улыбалась. Несмотря на то, что смерть фактически стояла за дверью, она не бежала, не пыталась спастись. Знала, что недостаточно сильна для подобной борьбы.

– Черт, зачем я это сделал? – Брайен ударил кулаком по стене, не сумев сдержать эмоций. – Зачем ты мне позволила?

– Потому что я люблю тебя. И мне все равно, что будет со мной дальше, вы все прекрасно знали, что я нежилец.

– Не говори так.

– Не пытайся скрыть очевидное. И… Неужели ты переживаешь? – снова ее излюбленный хитрый взгляд с этой идиотской улыбкой, словно она знала все секреты. – Это же так неправильно для «темных».

– Любви нет, Эйми. Ее нет! Ты никак не можешь любить меня!

– Я не настолько глупа, чтобы надеется на то, что ты меня полюбишь. – Девушка сделала несколько шагов вперед и оказалась совсем рядом с Брайеном. – Ты меня не любил, не любишь и никогда бы не полюбил. Но однажды это случится, и тогда ты поймешь меня. Будешь готов на все, на любые безумства, чтобы только быть с ней. Я знаю, что ты способен на чувства. – Она слегка приподнялась на носочки и поцеловала его в щеку, задержав руку на его лице, погладив пальчиками его скулы. – Я ни в чем тебя не виню. Я лишь благодарна за шанс подарить свою любовь. Помни об этом.

И лишь сейчас Брайен осознал, что же он натворил. Но предпринимать что-то было поздно.

Они предстали перед судом, который возглавлял сам Правитель. Мужчина как обычно был спокоен и сдержан, хотя внутри него все же кипела кровь из-за непослушания одного из претендентов на роль преемника.

– Так-так-так, Брайен, – строгий взгляд направился в сторону «темного». – Очередная попытка бунта? И каков мотив?

– Не уверен, что обязан в это посвящать. – Брайен огляделся по сторонам и почувствовал что-то неладное.

Обычно на суде присутствуют посторонние люди. Подобные процедуры должны были показать всем, какая награда их ждет за нарушение закона. Но сейчас зал был пуст. Были только мужчины в странных черных костюмах со скрытыми лицами. Они стояли по обе стороны от Брайена и Эйми в качестве охранников.

– Тебе лучше быть милым, Брайен. – Правитель встал со своего места и подошел к «темному», который продолжал без страха смотреть в глаза мужчины. – Я знаю тебя достаточно хорошо, и я прекрасно понимаю, чего ты хотел добиться.

– И чего же?

Мужчина кивнул в сторону одного из охранников, и тот ловко вогнал большой шприц в руку Брайена. Разлившаяся по телу жидкость через несколько секунд парализовала Брайена ниже шеи, и он начал падать, но его тут же подхватили за руки и развернули лицом к Эйми.

– Эйми. – Правитель стал идти в сторону девушки медленными шагами. – Как же тебя так угораздило?

– Не трогай ее!

– Тише. – Правитель самодовольно окинул взглядом полностью обездвиженного Брайена, а затем вернул все свое внимание к «темной». – Девушка с репутацией изгоя, по уши влюбленная в лучшего «темного». Действительно, идеальный вариант для экспериментов. Знаешь, Брайен, твой поступок только лишний раз подтверждает, что ты самый настоящий «темный».

Мужчина взял лицо Эйми в руку, сжал ее покрасневшие щеки и заставил заплаканными глазами смотреть на себя.

– Как же она напугана, Брайен. А все лишь из-за тебя. Из-за твоих эгоистичных желаний. Я не позволю тебе добиться того, что ты хочешь.

Дьявольская улыбка озарила лицо Правителя.

– Эйми, стоило ли оно твоей жизни?

Девушка молчала, глотала собственные слезы и почти теряла сознание из-за страха. Правителя вывели из себя попытки девушки сохранять стойкость. Он грубо дернул ее голову в сторону.

– Посмотри последний раз на него. Он даже спасти тебя не может. Воспользовался тобой, такой жалкой и беспомощной.

«Темный» пытался пошевелиться, он отчаянно боролся с действием препарата, но все было безрезультатно. Эйми встретилась с ним взглядом, увидела в них желание все исправить и снова почувствовала покой.

– Прости меня, – говорил Брайен, смотря ей в глаза.

Улыбнулась. Отвернулась.

Это болезненное и покалеченное счастье на ее лице запечатлелось в его памяти навсегда.

– Пусть я слабая и наивная, зато я не конченная мразь как вы, Правитель.

Наигранный смех раздался в глухом зале и сменился звенящей тишиной и глубоким, оборванным вздохом. Нож в руках Правителя вспорол живот Эйми.

Девушка рухнула на пол, на последнем издыхании схватилась за смертельный порез, думая лишь о своем ребенке. Сила и боль вытекли вместе с кровью из ее тела.

Через несколько мгновений огонь жизни в ее глазах погас, и стеклянный взгляд коснулся мертвенно бледного лица Брайена.

– Как же быстро она умерла. Я думал, подольше помучается.

Брайен не мог закричать, не мог ничего сказать, не получалось даже просто оторвать взгляд от бездыханного тела и посмотреть на Правителя.

– Ты хотел убедиться в том, что закон для тебя ничто? Да, это так. Но она не ты, и твой статус не спас ее жизнь. Хотел умереть вместе с ней? Я не могу этого допустить. Я хочу, чтобы ты жил и каждый день вспоминал о том, как из-за твоего желания перейти мне дорогу погибла она и твой не рожденный ребенок. Впредь ты будешь послушнее, иначе смертей по твоей вине будет намного больше. А теперь отпустите его, – Правитель обратился к охранникам, – пусть побудет пока здесь, посмотрит на результат своей глупости. Как только он начнет шевелиться, покажите ему, куда мы выкидываем тела тех, кто нарушил закон.

– В отдаленном месте существует большой овраг, куда выкидывают трупы провинившихся. Они гниют там, словно мусор. Брайен тогда избил тех, кто пытался выполнить приказ Правителя. Он забрал ее тело и похоронил ее сам. – «Темная» ненадолго замолчала, постаралась собраться с мыслями. – Сутки мы провели в подвале в тишине, думая, что они мертвы. Брайен появился лишь на следующую ночь, сказал нам, что ее больше нет. И ушел. Несколько дней он не подпускал к себе никого, один справлялся со своей болью. И каждую ночь навещал ее. – Ребекка сделала глубокий вдох и стерла с лица слезы. – Его оставили в живых. Но я уверена, что внутри он был мертв.

Глава 3

Дослушав до конца историю, я почувствовала окостенелость в теле. Не было слез, эмоций. Лишь зияющая дыра в груди, из-за которой я не могла дышать.

Моя рука продолжала крепко держать ладонь Ребекки. «Темная» не сопротивлялась, сама цеплялась за меня, видимо, почувствовав поддержку, сопереживание. И она больше не плакала, лишь тихо сидела, позволяя трагичному рассказу раствориться в стенах этого подвала.

Сколько же подобных ужасных, пропитанных горем историй хранит это место?

– Теперь ты понимаешь, почему он молчит, ничего не рассказывает? Он не хотел пугать тебя.

Я молча кивнула.

– И тем более он не хочет пережить это еще раз. Он просто не сможет.

– Если так случится…

– Нет, Аврора, – Ребекка грубо перебила меня. – Даже не пытайся сказать, что я должна буду быть рядом с Брайеном, поддержать его. Это не тот случай, когда плечо друга может хоть как-то помочь.

Я поймала себя на мысли, что идеально вписываюсь в образ Эйми. Из-за окрашенных в алый цвет картинок в голове на ладонях выступил пот, а желудок скрутился. Ощущение отвратительной жидкости встало поперек горла.

– Ребекка, мне нужно, – только и успела пролепетать я, когда меня всю передернуло от рвотного позыва.

Я накрыла рот ладонью, а «темная» незамедлительно повела меня на улицу, где из меня вырвалось все содержимое желудка.

– Ты вся бледная. – Ребекка стояла где-то поблизости, протягивая руку к моей спине. – Не списывай это на токсикоз.

– Это токсикоз.

– Упрямая, – фыркнула она. – Признай, что ты до сих пор не можешь воспринимать истории «темного» мира.

– А ты можешь? – Я сделала несколько шагов назад и запрокинула голову вверх, надеясь ощутить морозный ветер кожей, немного взбодриться. – Я первый раз слышала, как ты плачешь. Не списывай это на момент слабости.

– Это момент слабости.

– Упрямая.

Мои губы тронула улыбка, но совсем незаметная. Глаза до сих пор смотрели на холодный круглый свет среди крошечных крапинок огней и из последних сил сдерживали слезы.

– Ты особенная для него, ты вся его жизнь. Понимаешь это?

Я повернулась лицом к «темной» и безжизненным голосом сказала:

– Сейчас я очень хочу, чтобы это было не так.

Я прекрасно понимала, что если все пойдет против нас, то Брайена в любом случае оставят в живых. А я умру вместе с ребенком.

Что будет с ним?

Хотела бы я, чтобы он смог пережить это, смог стать новым правителем и изменить жизнь людей. Он должен оставаться сильным, должен бороться.

Кто если не он?

– Никто не хочет пережить это снова. Мы не готовы потерять тебя.

– Ты, – мои глаза широко распахнулись от удивления. – Почему вы так грубы со мной, если ваши чувства совершенно иные?

Я терроризировала смутившейся силуэт Ребекки. Девушка избегала прямого контакта, смотрела куда-то по сторонам, словно с нее сняли кожу и заставили показать, что она прячет внутри.

Она определенно этого не хотела, но мне было плевать. Я требовала откровений, поэтому сделала шаг к ней, принуждая обратить на себя внимание.

– Почему? Почему Джой вы приняли с распростертыми объятиями, как и Дэйва, а меня оставили в аутсайдерах?

– Потому что Джой – пример идеальной «светлой». Она располагает к себе, с ней хочется быть откровенным. И нет никаких мыслей о том, что она попытается что-то исправить, влезть со своими правилами и взглядами. С ней комфортно. А Дэйв… Он просто кажется «своим» человеком. Он бы идеально вписался в мир «темных».

– А я «серая» и не гожусь не для вашего мира, не для «светлого»? Вы меня всем своим нутром отвергаете?

– Нет. Тебе сказали, что ты какая-то там «серая», но потеря чутья «темных» и способности обжечь прикосновением еще не говорит о том, что ты приняла это внутри себя. Мы понятия не имеем, кто или что ты. Дело не в какой-то гребанной принадлежности. Просто ты способна вывести на эмоции, как на плохие, так и на хорошие, способна выгнать из зоны комфорта. Ты, черт возьми, рушишь все, ломаешь каждого изнутри. С тобой кто угодно даст волю тому, что он прятал. Поэтому даже твои выносящие мозг истерики, твои нравоучения, твой эгоизм, твоя ревность – ключ к разрушению многолетних стереотипов. Если бы не твой характер, не твои чувства, о которых ты не боишься говорить, Брайен бы никогда даже не подумал о том, чтобы попытаться изменить миры.

Я слушала льющееся из Ребекки эмоциональное признание и открывала в себе новый источник неизвестных мне сил. От кончиков пальцев до макушки головы прошлась воображаемая «волна жизни», сгоняя прочь мертвенную бледность с кожи и жжение в опухших от слез глазах.

– Тогда, если ты сейчас так честна со мной, ты признаешь, что все эти унижения лишь попытки защиты?

– Разве это неочевидно? Мы не хотим чувствовать, не хотим откровенно показывать свою привязанность друг к другу. Вместе с этим всем придет слабость и боль, жить в «темном» мире будет невозможно. Ты разрушила то, что защищало нас от реальности.

– Звучит, как обвинение.

– Потому что мы ненавидим тебя за это. Но одновременно с этим мы испытываем чувство благодарности, привязанности.

Никогда не задумывалась о том, что у их негатив может быть такое весомое оправдание. Все это время я думала, что противна им из-за своего характера, что нарушаю их идиллию.

С одной стороны так и есть: я нарушила покой в их пусть и заполненным болью мире. Им было намного комфортнее прятать чувства внутри. Но с открывшейся мне сейчас стороны я поняла, что «волшебным» образом дотронулась до их сердце и вывернула наизнанку забитые еще в детстве души, вскрыла раны и вынудила посмотреть на мир глазами человека, признающего собственные чувства.

Это выбесило бы любого. Даже не буду отрицать, что на их месте повела бы себя точно так же.

– Ты напоминаешь Эйми. Она была подобно червяку в черном яблоке идеально продуманной системы. Не просто так она была изгоем.

– Но вы ее не прогоняли. И видимо, система не настолько идеальна, раз она дает сбой, и на свет появляется кто-то вроде Эйми.

– Нам было ее жалко, мы не расценивали ее как «угрозу». И не заметили, как позволили ей засесть глубоко в тупом органе.

– Тогда ответь мне: сможете ли вы когда-нибудь принять меня?

– Тебе не кажется, что это уже произошло?

Не сдержав свой эмоциональный порыв, я накинулась на шокированную Ребекку. Руки девушки попытались меня оттолкнуть, но сейчас я была намного сильнее ее. Не объяснить того, что дало мне такой внутренний подъем. Просто на какое-то время я поверила в то, что надежда еще есть.

– Знаешь, что меня отличает от Эйми? – Я отстранилась от все еще переваривающей неожиданные крепкие объятия девушки и с полной уверенностью заявила: – Я не сдаюсь. Поэтому даже не думайте о том, что когда-либо избавитесь от меня. Раньше я имела право на слабость, но не сейчас, когда я почти стала мамой. Теперь я сделаю все, чтобы ребенок жил и у него были родители.

Звучало неправдоподобно, несмотря на мою вырывающуюся из груди уверенность. На подсознательном уровне я все еще чувствовала дрожь пугливый Авроры, ее неуверенность, ее незрелость и желание быть под защитой, избегать принятия решений. Вероятно, Ребекка увидела крупицы этой части меня в моих глазах, поэтому лишь сдержано кивнула, делая шаг в сторону.

– Посмотрим.

Это «посмотрим» значило лишь то, что она не верит в меня, и полагается только на действия Брайена. Видимо, моя репутация живет отдельно от меня и подавляет мои искренние порывы.

Что ж, доказывать я ничего не собиралась. Проще, грубо говоря, забить на эту явную предвзятость в мою сторону.

– Тебе пора домой, – вдруг заявила Ребекка, выдергивая меня из рассуждений в голове.

Но «темная» была права, когда говорила, что второй такой возможности поговорить наедине у нас может не быть.

– Подожди, раз сегодня ночь откровений, я бы хотела спросить кое-что еще.

– Конечно. – Ребекка сложила руки на груди и, наклонив голову на бок, спросила: – Хочешь поговорить обо мне и Брайене?

– Это так очевидно?

– Даже если начнется апокалипсис, тебя больше всего будут волновать наши с Брайеном отношения.

– Я не могу избавиться от ревности, кто и что бы мне ни говорил. Это словно неизлечимая болезнь, о которой ты знаешь, но лекарств просто не существует.

– Я тебя сейчас удивлю, но я тебя понимаю. Тебя унижают, иногда на его глазах, меня постоянно ставят выше, часто говорят о моих внешних данных. Тебе никто ничего не рассказывает, ты начинаешь что-то придумывать, и твои догадки подкрепляются неуверенностью в себе. Все это перетекает в недоверие.

– Просто скажи мне, что происходит с тобой? Потому что Брайен утверждает, что не имеет право рассказывать о таких вещах.

– Не сомневалась, что в этом плане он будет надежным.

– Это все замечательно, но было бы неплохо, если бы ты смогла…

Кажется, что я не удивлюсь уже ничему, что происходит в «темном» мире, но каждый раз я доказываю самой себе, что это лишь мои иллюзии.

Каждый раз все сложнее справляться с ужасом.

Мне неловко было просить Ребекку откровенничать сейчас, после и так неприятных разговоров для нее. И я решила, что если она откажет мне, то я не стану возражать.

– Я получала наказание, когда Брайен не слушался Правителя.

– Подожди. – Я определенно почувствовала, как что-то кольнуло в груди. – Провинился он, но расплачивалась за все ты? А Брайен просто был в стороне?

– Он долгое время не знал. Я не хотела говорить об этом даже ему, не считала нужным. А когда он узнал, попытался исправить. И в последний такой раз ему удалось спасти меня.

Голос Ребекки словно превращался в тонкую кромку льда, которая трещала от малейшего прикосновения. Холодный без эмоциональный тон иногда дрожал против ее воли. Девушка продолжала стоять в закрытой позе от меня.

Скорее всего разговор со мной для нее прогулка по минному полю.

– Что с тобой делали? – осторожно спросила я, пытаясь как-то неуклюже протянуть руку, понимая, как нуждается она в этом сейчас. Но «темная» одернулась, и ясно дала понять, что ей не нужна моя поддержка.

– Насиловали, Аврора, били и все в таком роде. Применяли воспитательные меры. И каждый раз становилось хуже, приходили новые люди.

Она словно окаменела после своего признания, окунулась в пугающие картинки прошлого и застряла там. Всем своим нутром я хотела помочь ей, вытащить ее из состояния оцепенения. Потому что надо быть идиотом, чтобы не заметить, как старательно она прячет душевные травмы, и пройти мимо.

Моя уже сотая попытка показать ей свое сочувствие определенно помогла ей, но не так, как я того хотела.

– Не трогай меня! – вскрикнула она, отпрыгивая от меня, как от огня.

– Просто позволь мне тебя поддержать, не говори, что тебе этого не нужно.

– Заткнись, Аврора, пока я не закопала тебя в чертовом сугробе и не поставила деревянный крест рядом!

Я лишь поджала губы. Сделала глубокий вдох. Выдох.

Я должна была принять ее реакцию. Я для нее девушка, сеющая хаос. Возможно, я частично виновата в том, что она по-другому посмотрела на «воспитание».

Ведь если раньше она словно просто выключала все внутри себя, то сейчас эта функция, вероятно, пропала.

Ребекка могла позволить себе сочувствие в сторону других людей. Но если дело касалось ее, она выстраивала каменные стены, точила вилы и выпрыскивала яд. Она ни за что не подпустит к себе особенно меня.

«Темная» убеждена, что она не нуждается в поддержке. А жалость она вообще не могла выносить.

– Прости. – Мне пришлось посадить в клетку ноющее сердце и натянуть на лицо высокомерную гримасу.

Словно не было никакой дружеской связи с Ребеккой. Словно еще секунду назад мы не были откровенны.

Возвращение к началу дало «темной» уверенность в себе и подбадривающее ощущение контроля. Она еле заметно для моих глаз расправила плечи, задрала подборок.

Как же легко ей спрятать пробивающуюся наружу ее искреннюю натуру.

Ребекка повернулась ко мне спиной и зашагала в сторону границы. Я не спешила за ней. Мой взгляд был прикован к ее спине, облаченной в короткую шубку, а мысли сконцентрированы лишь на том, как теперь мне себя вести.

– Ты идешь? – окликнула меня Ребекка. Девушка снова повернулась ко мне, отводя ногу в сторону, демонстрируя свои высокие сапоги с внушительным каблуком.

И как она зимой ходит в них?

Молча я поплелась к ней. Когда мы поравнялись, то начали идти уже вместе, иногда получалось в одну ногу.