Текст книги "Демон моих желаний (СИ)"
Автор книги: Елена Игги
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Глава 22
Прошло уже пару дней, как Курт беспрепятственно ее привез домой. Он предлагал ей какую-либо помощь с его стороны, но Джесси лишь открестилась от него. И тот умчался прочь. Сейчас ей необходимо было увидеть Пенни.
Зайдя в дом, Джесси обнаружила ее на кухне, она стояла спиной и усердно натирала тарелку. Очевидно, она затянула это занятие так как, тарелка уже скрипела от чистоты, но Пенни продолжала елозить тряпкой.
– Еще немного, и там будет дыра, – Джесси нарушила тишину.
Пенни вздрогнула и белоснежная, с таким рвением отполированная тарелка, полетела вниз, распадаясь на мелкие осколки. Ее карие глаза-бусины уставились на Джесси. Она будто призрака увидела перед собой. Ее нижняя пухла губа начала трястись и из глаз брызнули слезы. В унисон с ней, слезы Джесси пролились такой же рекой.
– Ты жива, – хрипло выдавила из себя Пенни. Джесси кивая, подошла к кухарке и заключила ее в крепкие объятия. Вдоволь выплакавшись, она усадила Джесси за стол.
– Где же ты была? Что произошло? – Пенни закидала ее вопросами, которые требовали немедленного ответа. – Я с ног сбилась, ища тебя.
Джесси не собиралась скрывать от Пенни правду, да и ей было необходимо сбросить с себя этот тяжкий груз, и рассказать хоть кому-нибудь, как жестоко обошлась с ней жизнь. Что ее похитили и увезли, для того что бы отдать тому самому Бэрроу, по вине которого убили ее отца. Она говорила и говорила, пытаясь облегчить свое сердце. Ее хрупки плечи, тряслись в рыданиях, а Пенни, словно мать успокаивала свое дитя. Джесси вывалила на нее все свои горести и переживания, свою боль, ненависть, разочарования и сумасшедшую больную любовь к человеку которого она возненавидела еще сильнее, яростно, безгранично и необратимо.
Весь вечер и почти все ночь Пенни была рядом с ней, она бережно обнимала и баюкала ее. Усталая Джесси почти сразу провалилась в сон и в этот раз ее не терзали кошмары. Они сжалились над ней, но обещали прийти снова.
Следующий день Джесси не покидала своей кровати. Практически весь день и всю ночь она спала. Толи ее сморила скачка, и она восстанавливала силы, толи попросту не хотела просыпаться и снова пытаться жить. А в тех редких случаях, когда она открывала глаза что бы заткнуть свой протестующий желудок едой, она непрерывно рыдала в подушку.
На третий день она все же решила взять себя в руки. Она сполна уже оплакала себя, свою жизнь и свою смерть. Пора было вновь возвращаться к жизни.
Пенни как некстати помогала ей в этом. Загрузив ее сполна работой, она более не позволяла ей проливать слезы. А Джесси больше и не хотела. Женщина, у которой и правда болело сердце, была спокойной. Не было никаких шума, криков. Боль в сердце проходит тихо, спокойно. Потому что у того, кто испытывает эту боль дыхание поверхностное. Она ни сможет не только кричать. У кого болит сердце, тому не хватает дыхания даже на шёпот. Тот, кто испытал это, знает, боль в сердце немая.
– Ты все еще думаешь о нем? – как-то поздним вечером поинтересовалась Пенни. Она заметила, как глаза Джесси потухли.
– Очень тяжело оставлять все позади и уходить, не так ли?
– Уходить не тяжело, – сипло ответила Джесси. Ей было невыносимо вспоминать о нем. – Я все время хотела протянуть руку к двери и уйти оттуда. Но теперь дорога, по которой я иду, полна разочарований и осколков печали. Куда бы я ни пошла, они вонзаются в мои ноги и напоминают о нем. Насколько далеко я ухожу, настолько сильнее болит моя душа.
Пенни приобняла ее за плечи и крепко стиснула, что бы заглушить ее боль.
– Сколько же ты вытерпела, моя девочка, – мягким голосом произнесла Пенни.
– Откуда я могла знать, что тот, кого я приму в свое сердце как любимого, окажется раной в нем.
– Не расстраивайся, милая, – все, что могла она произнести.
– Знаешь, куда бы человек ни пошел, яд находиться внутри него. Ты словно носишь пламя в сердце. И я, все еще ношу огонь в своем сердце.
– Выброси это пламя из своего сердца, – жалобно попросила Пенни.
– Так, не получается, – она приложила руку к груди и ладонью скомкала ткань платья. – Это останется во мне. Я чувствую. Это словно молитва, которую не выговорю.
– Чччч…, – успокаивала ее Пенни. – Все пройдет. Пусть пройдет, дорогая.
Уже через неделю Джесси чувствовала себя куда лучше. Она возилась по дому, хозяйничая и смахивая каждую пылинку. Так же само она хотела навести порядок в своей голове. Невольно сами собой предательские мысли проскакивали об этом человеке, чьё имя она себе запретила вспоминать, и тем более произносить вслух. В таких случаях она гуляла по городку, наслаждаясь сумбурным шумом, который вытеснял нежеланные мысли. И этот, был очередной из таких дней.
Джесси шла размеренными шагами пытаясь запечатлеть каждую мелочь, которая сдвинет мысли о нем куда-то в самый конец. А лучше совсем сотрет из ее памяти. Но этот мерзкий человек, будто въелся под кожу, заполнил собой каждую клеточку ее тела. Ей хотелось содрать с себя кожу лишь бы больше не чувствовать покалывания там, где он ее касался и от воспоминаний снова горело. Перед ней открылся самый волшебный вид, который когда-то согревал ей душу. Луговой тенистый берег и небесное озеро. Она и сама не заметила, как ноги ее привели сюда.
Джесси тягостно вздохнула. Еще одно место, которое причиняло боль. Но сейчас, по сравнению с новой раной, эта казалась просто случайной царапиной. Она села на искусно сделанную скамью, и зачарованно смотрела, как неохотно спускался малиновый шар огромного солнца за полосу горизонта. Он вернул ей вкус жизни, когда Джесси считала, что больше не в состоянии радоваться чему-либо. Этот мужчина изменил ее. Заставил снова чувствовать, заставил поверить в эти чувства и заставил ненавидеть их в себе. По лицу потекли слезы предательства. Как же она могла так заблуждаться? Она думала, что сможет пройти через это. Сможет закопать эти мерзкие чувства внутри. Но они гадким пламенем обжигали душу, прожигали ей легкие, оставляя зияющие раны.
– Джесс? – ее мысли прервал нежный мужской голос. От этого голоса по ее телу прошлись мурашки. Она до сих пор не забыла его. Смахнув со своего лица слезы, она встретила ярко-голубые глаза. Они вовсю уставились на нее, не моргая.
– Томми, – выдохнула Джесси. Вот его она никак не хотела видеть. Хотя, глядя сейчас на него, больше ничего не болело. Как странно смотреть на бывшего лучшего друга и жениха в одном лице, и не испытывать чувств. Ни нежности, ни любви, ни сожаления, ни разочарования и даже ни ненависть. Может, когда-нибудь, так же уйдут ее чувства к Джерому? И ее сердце перестанет разрываться каждый раз, вспоминая о нем. И будет лишь пустота. Как сейчас.
– Ты жива? С тобой все в порядке? – в его голосе она слышала тревогу и переживания. Значит все в курсе, что ее похитили?
– В порядке, – равнодушно солгала Джесси. Он, как ни в чем не бывало, присел рядом, все так же, не отрываясь от нее. Джесси стало не комфортно, но она не подала виду.
– Что ты здесь делаешь, Томми?
– Просто гулял, – пожал он плечами. Но Джесси почему-то не верилось в это. Как непривычно было снова сидеть тут с ним. Когда-то это было их тайное место.
– Пенни сказала, что ты пропала, – начал он. – И полгорода искали тебя. И я искал тебя.
Джесси резко вскинула на него свои глаза. Что она там хотела увидеть. Искренность? Она была удивлена.
– Где же ты была? – после затяжного молчания снова поинтересовался он.
– Я не хочу об этом говорить, – отмахнулась она и отвернула свое лицо.
– Я… Тогда к чёрту все, главное, что ты здесь, цела и невредима, – он горячо взял ее руку в свою. Джесси вздрогнула и мягко попыталась вырвать ее. Он не позволил. Она прислушивалась к своим чувствам, когда его теплые пальцы нежно поглаживали ее руку. Не было чувства отвращения, как она полагала, должно быть. На удивление ей даже приятно было чувствовать его тепло. Она должна была ненавидеть его за предательство, но нет. Видимо все отболело.
– Джесс, я хотел… – он запнулся, подбирая слова. – Мне жаль, что все так получилось. Я был просто дураком, который пошел на поводу. Прости меня, Джесс.
Его светлые глаза были печальны. Она чувствовала искренность его слов. И ей уже было все равно, на причину его поступка.
– Не нужно, – тихо попросила она. – Уже нечего не вернуть, Томми. Мы выросли и стали другими.
– Ты права. Я стал совсем другой. Ты же знаешь, что я любил тебя. И когда услышал, что ты пропала, места себе не находил.
– Ты обманывал меня, – возмутилась Джесси.
– Я знаю, и ненавижу себя за это. И тут увидел тебя, сидящую на нашем месте. Я обрадовался. И понял, что должен попросить твоего прощения.
– Я не держу на тебя зла Томми, – призналась она. Его лицо осветила воодушевленная улыбка. Когда-то она бы растаяла от нее. Но теперь в ее сердце поселилась насмешливая ухмылка и ядовито-жёлтые мрачные глаза.
– Я все исправлю Джесс, клянусь, – он поднес ее руку к своим губам и запечатлел на ней обещающий поцелуй.
Еще некоторое время они провели вместе, прогуливаясь по окрестностям. Они на миг превратились в старых друзей, вспоминая совместно проведенное детство. И Джесси это нравилось.
Попрощавшись с Томми, она вошла в дом, наткнувшись на удивленный взгляд Пенни.
– Это был малыш Томми?
Джесси приподняла одну бровь. Неужели она до сих пор его так называет?
– Случайно встретились, – объяснила Джесси.
– Но проводил тебя ведь не случайно?
– Пенни, – измученно вздохнула Джесси. – Это ведь Томми. Человек, который обманул меня и предал. Да, он извинился за все, сегодня. И я простила его. Но это не значит, что я забыла.
– Я ничего и не говорила, голубушка, – сдалась она. – Я же вижу что твои мысли целиком и полностью посвящены другому мужчине. И для малыша Томми, там больше нет места.
– С Томми все было по другому, Пенни. Не так болело. Почему?
– Потому что это любовь моя дорогая.
Любовь. Да пусть горит она адским пламенем.
– Не нужна мне такая любовь, – злостно выплюнула Джесси и пошла в свою комнату.
– Всем она нужна, милая. И тебе она нужна, – ее слова разбились о глухую дверь.
Джесси продолжила изводить себя рутиной работой то на местном рынке, то в домашнем саду. И вроде бы загрузила себя достаточно, что бы меньше проклятые мысли донимали ее. Изнутри ее душили слезы, за то руки ее были всегда чем-то заняты. Но она не позволяла себе утонуть в печали, и вечном утешении себя. Ежедневная работа позволяла ей жить дальше. И Джесси этого было достаточно. Она уже перестала считать дни, когда в последний раз видела Джерома. По нелепой иронии судьбы, ей, как ни странно помог Томми. После их встречи в парке, но постоянно ошивался возле нее. Джесси не противилась этому. Напротив ее устраивали эти отношения, которые снова стали дружескими. По крайней мере, с ее стороны. Она старалась не замечать тех взглядов, что кидал на нее Томми. Она теперь знала названия таких взглядов. Но отвечать на них она не собиралась.
Как-то в один день они снова гуляли с Томми. Уже вечерело, и скудные лучи заходящего солнца играли огнем в ее рассыпанных волосах. Они шли медленно, растягивая свою прогулку. Томми все никак не хотел отпускать ее. А Джесси не тяготила его компания.
Проведя ее до дома, он замялся у порога.
– Джесс, – его голос дрожал. – Если ты позволишь, я бы хотел все вернуть. Тебя вернуть.
Она смотрела на него и не знала, куда себя деть. Ее устраивало то, что они были просто друзьями. И за все время, проведенное с ним, у Джесси ни разу не ускорилось сердцебиение или возникло желание коснуться его.
– Томми, мы и так начали нашу дружбу сначала.
– Я понимаю, что это не делается так быстро, но мне тяжело прятать от тебя свои чувства. Мне не достаточно просто дружбы, Джесси.
– Томми, я…
Он не позволил ей закончить. Его губы накрыли ее рот и с аккуратной сдержанностью, медленно надавливали на нее. Она мечтала о том, что бы он всегда ее целовал. Хотела узнать, каков был его поцелуй. И вот сейчас он ласково вторгался и нежно касался своим языком. Джесси и не думала отстраниться. Сейчас она хотела насладиться его поцелуем.
Когда Томми не почувствовал ее сопротивления, он притянул ее за талию к себе обвивая руками. Джесси даже отвечала ему с той же нежностью. Но все было не так. Руки, обнимающие ее талию не те. Губы, целующие с такой нежностью, тоже не те. И мужчина, стоявший перед ней, открывая ей свои чувства, не тот. Не было взрыва чувств, когда губы касались друг друга. Ее кровь не бурлила, а мысли не путались. Ей не хотелось прижаться к нему, что бы почувствовать горячее мужское тело. Ее ноги не подкашивались, а в животе не бунтовали заточенные бабочки норовящие вырваться на свободу. Ничего похожего, что она испытывала с Джеромом. Джесси окончательно убедилась, что ее сердце и тело до сих пор принадлежало этому человеку. Но она его больше никогда не увидит. Никогда не почувствует его прикосновения и никогда не услышит его бархатистый, всегда грозный и насмешливый голос. Этот ничего не вызывающий в ней поцелуй наполнился горечью. Она возненавидела себя за эту треклятую зависимость другим человеком.
– Я смотрю, ты зря время не теряешь, дорогуша, – раздался злой голос, который преследовал ее в ночных кошмарах.
Глава 23
На нее будто вылили ушат с ледяной водой. Она резко отскочила от Томми и уставилась на стоящего, мрачной тенью Джерома. Он остался таким же, как она его запомнила. Высокий, широкоплечий, с непослушной темной копной волос, с острым взглядом, проникающим под кожу. Буря чувств окатили ее с головой. Все противоречивые, кричащие чувства. В нее будто со всех сторон врезались разбитые стекла. Во всем свете он ранил ее сердце сильнее всех. Он стал ее палачом. Ее руки задрожали, но не от страха, а от непереносимого желания дотронуться до него. Броситься ему на шею и пылко целовать эти родные губы.
«Очнись! Это враг. Предатель. Обманщик».
– Ты? – яростно воскликнула Джесси.
– Я умею удивлять, – уверил ее Джером.
– Убирайся, – вскрикнула она, указывая рукой.
– Злишься, что помешал развлекаться? – мерзкая ухмылка растянула его лицо.
Джером видел, как сжались ее маленькие кулачки. Джесси сначала была удивлена его появлением, и нечто ещё промелькнуло в ее изумрудных глазах, затем ее лицо исказила гримаса ненависти.
Сам Джером едва сдерживался, что бы ни наброситься на этого сопляка, который посмел целовать ее. Его Джесси. Женщину, которую он жаждал больше всего на свете. Женщину, которая все-таки сбежала от него. Он выжил только ради нее. Плюнул в лицо смерти и выкарабкался из ее лап. Эта женщина стала его путеводной звездой. Но вместе с этим стала еще одним шрамом на нем. Только вот не на теле, а глубоко, – так, что даже он не знал, как глубоко может быть – на его сердце. Эти шрамы горели огнем, болели от невозможности залечить их. Она ушла, и будто весь мир стал снова черным и безликим. Она забрала с собой свой свет, свою радость, свою улыбку и его душу. Сердце Джерома еще больше омрачилось, а его душа – если это было возможно – стала еще чернее.
Джером ненавидел свое тело, потому что каждый мускул на нем отчаянно помнил каждое прикосновение ее рук. Он постоянно ощущал, словно Джесси была рядом, вдыхал ее запах, наслаждаясь теплом ее ласковых рук. Она снова была ведением, таким явственным и ощутимым что он готов был сойти с ума.
Да он и свихнулся. Раз стоял здесь совсем слабый от незаживших ран. Примчался к ней, как только смог хоть как-то сидеть в седле. Сочинял извиняющиеся речи и думал, как объяснить ей всю сложившуюся ситуацию. Ведь все это было огромной ошибкой. Все что надо ему было знать, рассказал Курт, и Джером немедленно сорвался к ней.
Но то, что он увидел, вырвало воздух из легких. Ее прижимал к себе какой-то мужчина, и Джесси совсем не протестовала. Словно нож прошёлся по коже. Боль прорезала так аккуратно новые шрамы. Неужели все напрасно? Он что, выжил для того, что бы снова умереть?
– Кто вы такой? – вмешался незнакомый голос.
– Никто, – перебила его Джесси, переступая с ноги на ногу.
От вырывающейся злости Джером стиснул челюсть.
– Я приехал поговорить с тобой, – проговорил Джером, пропуская мимо своих ушей вопрос.
– Мне нечего тебе сказать, – гневно отрешилась от него Джесси.
– Дьявол, – прорычал Джером, теряя терпение. – Не зли меня, дорогуша.
– Я не знаю, кто ты такой, но советую тебе убраться по-хорошему, – встрепенулся Томми, надвигаясь на смирно стоящего Джерома.
Мысленно Джесси поблагодарила Томми за такой порыв ее защитить. Но зная Джерома, это ей сейчас нужно было защищать Томми от него. Она покосилась на стоящих мужчин, словно те были бойцовскими питухами. И как они колоссально отличалась друг от друга. Джером был по всему своему виду гигантской скалой, которую не смог сломить самый сильный ураган судьбы. Стойкий и устрашающе грозный. А Томми был невысоким тонким деревцем, который прогибался под этим ветром в те стороны, в которые его направят. Он выглядел совсем мальчишкой в сравнении с Джеромом. И Джесси не хотела, что бы он пострадал по ее вене.
– Томми, не надо, – она мягко попросила, положив руку на его предплечье.
Она заметила, каким огнем всполохнули глаза Джерома. Казалось еще немного, и он точно кого-нибудь здесь убьет.
– Иди домой, пожалуйста, я сама тут все решу.
– Как я могу тебя оставить с этим…
– Только скажи, и с удовольствием сломаю тебе ноги, – прохрипел Джером.
– Хватит, – она встала между ними. – Томми, я прошу, иди домой, я потом тебе все объясню. Нужно было немедленно выпроводить взъерошенного Томми, так как по взгляду Джерома было ясно, что еще немного и тот труп. И в этом Джесси точно была уверенна.
– Если ты пообещаешь, что все будет с тобой хорошо, – согласился Томми.
– Конечно.
Томми задержал себя еще на секунду, затем развернулся и ушел. Джесси облегченно вздохнула. Но теперь перед ней была совсем другая проблема.
Джером Киллар.
Перед ней.
Взбешённый. Грозный. Дьявольски красивый и до безумия любимый.
Как она об этом мечтала и как боялась. Снова чувствовать его дыхание, ощущать тепло его тела. Он стоял в двух шагах от нее, и это было так близко, и в то же время, так чертовски далеко. Не важно, насколько близко она стояла, их все равно разделяла гигантская невидимая стена. Стена, которую не в силах был сломить сильный и волевой Джером Киллар. Ведь эта неприступная стена воздвигалась от него.
– Значит, вот о ком были твои грезы? Его имя ты произносила во снах, – ноздри Джерома яростно раздувались от переполнявшего его гнева.
Как только он услышал это имя, сразу вспомнил его. Те ночи, когда оно срывалось с ее губ. Когда она просыпалась в его объятиях, грезила о другом.
– Тебя это не должно волновать. Ты для меня никто. Ты не смеешь появляться здесь и требовать каких-то объяснений, – лучше бы она сразу прострелила его сердце, чем медленно вонзать каждое слово ножом. – Я знаю для чего ты здесь. Ни успокоишься пока не получишь все? Конечно, ты же сам Джером Киллар, доводящий все до конца.
– Ты права, я приехал, что бы забрать то, что принадлежит мне, – его гулкий голос прогремел как гром.
– Отлично, – срывая крик, она исчезла в доме. Через секунду она вновь стояла на пороге, тяжело дыша, будто только что пробежала целую милю. Еще мгновение тихой неподвижности и в Киллара полетел какой-то предмет. Он даже не хотел увернуться, потому что хотел почувствовать эту боль. Это была какая-то книга. Она больно врезалась в его грудь и выполнив свою цель упала к его ногам.
– Подавись ты, Джером Киллар, – будто ругательство выплюнула Джесси.
Он перевел мрачный взгляд с затрепанного дневника на лицо искаженное ненавистью. В этом предмете причина эго страданий. Все началось именно с него. Она верит в то, что это Джером убил ее отца, а теперь в то, что хочет найти проклятое золото. Черт бы его побрал!
– Забирай это и катись ко всем чертям, Киллар. А меня оставь наконец-то в покое. Не хочу тебя больше видеть. Я ненавижу тебя, ты это понимаешь? – она уже не могла себя сдерживать. Глотая слова, она разразилась горькими слезами.
– Не смей, – воскликнула Джесси, когда Джером уверенными шагами двинулся на нее. В двух шагах он замер. На него был направлен, ловко появившийся старенький кольт. В ее глазах он видел боль, неуверенность, смятение и жгучую решимость. Эта женщина смело смотрела ему в лицо. Больше не было маленькой хрупкой девушки, которая молила его отпустить ее и не убивать. Пред ним была женщина бросившая вызов своей судьбе. Прекрасная женщина, которую он потерял.
Джером решительно сделал шаг, и холодное дуло уперлось в его сердце. Он видел, как дрожала ее рука, но палец уверенно держал курок.
– Если так сильно ненавидишь, стреляй, – хрипло произнес Джером.
– Всем сердцем. Ненавижу, – роняя слезы процедила она.
– Нет, это не так, – уверенно заявил Джером.
– Ненавижу тебя за то, что ты похитил меня. За то, что не поверил ни единому моему слову. За то, что поступал со мной как с дешевой девкой. За то что, я сама позволяла тебе это делать. За то, что заставил чувствовать то, что я не желала чувствовать. За то, что предал меня, скрыв самый величайший твой обман. И на конец, за то, что ты причина гибели моего отца.
– Если бы ты верила в это, то я бы был уже с пулей в сердце, дорогуша, – Джером был спокоен. Если он должен умереть, то пусть это будет так. От ее руки.
– Не называй меня так, – она сильнее ткнула в него кольт.
– Я помню, – неожиданно он мягко улыбнулся. – Я помню все, что когда-либо делал тебе. И я в большей степени ненавижу себя за это. Я попрошу прощения за каждый свой проступок, но не за то, чего я не делал. Я не убивал твоего отца.
– Я не верю.
Он положил свою горячую ладонь на ее руку держащую кольт. Она была прохладной, и Джером хотел согреть ее. Хотел, что бы этот холод покинул ее.
– Я прекрасно знаю, каков я в твоих глазах. Мерзкий, отвратительный, гадкий убийца. Я был таким. Но ты… – он запнулся. – Джесси, с тобой все изменилось. Ты заставила меня почувствовать. Заставила услышать себя.
– Замолчи, – протестующе воскликнула она. Это было невыносимо. Слышать его мягкий голос. То, что он говорил, не складывалось в голове.
– Нет. Я устал молчать. Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь?
– Ничего.
– Ложь, – рявкнул он.
– Ненависть.
Он резко сжал ее запястье и рывком притянул к себе.
– Снова ложь.
Джесси начала вырываться, и он выхватил у нее пистолет.
– Убьешь меня после того как выслушаешь, – он покрутил перед ней кольтом и сунул за пояс.
– Не желаю тебя слушать. Не поверю тебе. Ты принес боль в мою жизнь. Что я должна чувствовать к тебе как не ненависть?
– Это я и хочу узнать, дорогуша.
Нога Джесси метнулась вверх для точного удара, но была ловко перехвачена. Джером прижал ее бедра к своему телу и втянул в себя ее запах. По ее телу горячей волной прошлась дрожь.
– Как же я скучал по тебе, – выдохнул он в ее шею.
– Не трогай меня, – слабо попыталась оттолкнуть его.
– Не получается, не могу отпустить. Джесси я примчал к тебе потому, что не смог без тебя. Не мог дышать. Ты стала для меня всем.
– Не надо, – взмолилась Джесси, теряя самообладание. – Позволь мне жить дальше.
Джесси поддаваясь непонятным страхам, продолжала методично отталкивать и уничтожать эти хрупкую связь между ними. Теперь как ни крути, что ни делай – предательство, ложь и боль все равно будет стоять стеной. Ей оставалось давиться этим липким, тошнотворным чувством беспомощности и надеяться, что непокорное сердце не сломает грудную клетку, вырываясь на встречу к этому человеку.
– Перестань сопротивляться, любимая, – он ласково провел по ее щеке. – Пойми же, наконец, я скакал в вечной тьме, не желая менять свою жалкую жизнь. В этом мире я был вечным странником, не находивший себе место. Скитался как бродячий пес, пока не встретил тебя.
– Нет, нет… – она зарылась лицом в его распахнутый, черный, пыльный плащ, не желая слушать. Еще немного и она сдастся. Поверит ему. Как ей хотелось ему верить.
– Черт. Джесси ты единственная женщина, которая заставила меня чувствовать. Впервые за всю свою жизнь я чувствую, будто проснулся. И знаешь, что? Я ни о чем не сожалею. Ведь этот путь привел меня к тебе. И я лучше умру, чем отпущу тебя.
С этими словами он вложил в ее руку ее же кольт и направил себе в грудь. Тем самым полностью отдавая свою жизнь ей. Ее решениям.
– Я не знал, что моё сердце может любить, Джесси. Не знал, что за такой короткий срок любовь может пролезть под кожу и проникнуть в каждую клетку. Я люблю тебя. Люблю так чертовски сильно, что готов умереть.
Ее тело нервно трясло, а в голове все гудело. Он стоял, обвивая ее крепко руками, и выплескивал на нее все накопившиеся чувства. Неужели это Киллар был перед ней? Тот безжалостный демон? Нет, перед ней был человек, которого она безмерно любила. Он так нежно касался ее, шептал слова любви. Она не способна была нажать на курок. Убить его? Ни за что на свете.
Горько выдохнув, она безвольно опустила руку.
– Я не смогу убить тебя, ты это прекрасно знаешь. Но это ничего не значит. Я не смогу простить тебя…
– Нет, это как раз значит многое, – Джером резко перебил ее. – И я докажу тебе.
Он накрыл ее губы своими, не давая возможности протестовать. Обвил ее лицо руками, запустил свои пальцы в ее шелковые пряди. Его поцелуй говорил ей о его намерениях. Чистых, искренних и совершенно прозрачных. Он обещал. Обещал подарить радость, нежность, чувственность и любовь. Ту любовь, которую она заслуживала.
Как безвольная кукла она повисла в его объятиях. Больше не было сил держаться. Не было сил противостоять ему. Она так устала бороться с ним и бороться с собой. Яростно она ответила на его поцелуй. Будто все это время она находилась под водой и не могла вынырнуть, а теперь, когда у нее получилось, с жадностью глотала воздух. Он осыпал ее лицо, поцелуями пытаясь стереть горькие слезы.
–, Пожалуйста, поверь мне, – не отрываясь от нее, шептал Джером.
– Я верю, – сдавленно выдохнула Джесси. И это было правдой. Позже она обязательно потребует объяснений от него. Но сейчас она хотела вновь почувствовать себя, собой. И с ним, только с ним Джесси себя чувствовала живой.
– Джесси, скажи мне, что любишь. Скажи мне все то, что я, когда-то видел в твоих прекрасных глазах.
– Я боюсь. Боюсь любить тебя.
– Не поверишь, но я тоже боялся, что ты полюбишь меня.
– Я люблю тебя, Джером Киллар. Всей душой люблю только тебя.
– У меня теперь будет достаточно времени, что бы вымолить у тебя прощение. Надеюсь, всей моей жизни будет достаточно?
– Посмотрим на ваше поведение, мистер Киллар.
Его тихий смешок проник в ее сердце, обволакивая теплом и заполняя его любовью. Как можно было сопротивляться этому человеку? Как можно было его ненавидеть? При первой встречи с ним она трепетала от страха. Но как скоро все обернулось. И теперь она трепещет от близости с ним. От переполнявших до краев – ее чашу любви, чувств.
Сам же Джером не верил в свое счастье. Он утратил всякую надежду, как увидел ее с другим. Дикая ревность била неуправляемым фонтаном внутри. Но он знал, один неосторожный шаг, и потеряет ее навсегда. Что ж, терпение не было его конем, но на удивление все его ожидания и душевные терзания обвенчались успехом. Награда оказалась слаще фруктового меда. Ярче утреннего солнечного света. Она была его. Наконец оторвавшись от ее губ, немного насытив свое ожидание, он неотрывно смотрел в ее глаза.
– Я давно уже хотел отдать это тебе. Но все никак не решался, – он вложил в ее ладонь, что-то прохладное.
Джесси обнаружила небольшой серебряный кулон в форме сердца. Ее сердце затрепетало от тех слов, что она прочла.
«Люби меня вечно».
– Это же тот кулон с ярмарки, но откуда здесь гравировка? – растеряно спросила она.
– Ты так смотрела на него, что я ни смог не купить его. А это… моя просьба к тебе. Теперь я крайне понимаю твоего отца. Это естественно желать, что бы женщина, которую любишь, так же любила тебя.
– Я не знаю, что и сказать.
– Просто люби меня, пожалуйста. Люби меня вечно, – повторил он когда-то произнесённые ею слова.
– Куда еще дольше? – зачарованно ответила Джесси, привлекая его к себе и растворяясь в сладости этого поцелуя.
С ее глаз снова скатился поток непрерывных, слез. Она и не представляла, что может почувствовать себя такой, безгранично счастливой. Как же долго она об этом мечтала. Мечтала быть с этим мужчиной. Ведь всю жизнь она ждала именно его.
