Текст книги "Демон моих желаний (СИ)"

Автор книги: Елена Игги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21

Следующие пару дней, Курт не понимал что происходило. Словно мир перевернулся с ног на голову, и эти двое начали общаться. Что совершенно невозможно. Это не укладывалось в голове. Все, что было между ними – это неприязнь, ненависть, вражда, крики, споры, и еще очень много не понятных Курту эмоций. Но это конечно было нормальным. Учитывая, по каким обстоятельствам, бедная девушка оказалась здесь.

Но то, что творилось сейчас, выходило из ряда вон его понимания. Нет, все было крайне очевидным. Джером, конечно, не мог упустить такого шанса и не залезть женщине – тем более такой красивой – под юбку. Что Курту совершенно не нравилось. Но так как Джесси не молила его, рыдая о помощи, значит, девушка была согласна на эту связь. Невольно Курт стиснул свои кулаки с силой и постепенно медленно разжал. Эта мысль заставляла его еще более ненавидеть брата. Как мог он так жестоко с ней обходиться, а потом как ни в чем не бывало пользоваться ею? Эта женщина была не достойна такого обращения. А его ожесточенный брат, не достоин этой невинной, хрупкой женщины. Но как не странно между ними образовалась явная связь, и Курт видно упустил этот странный симбиоз из виду. Сейчас он казался растерянным и озадаченным.

К его сожалению он видел, как Джесси смотрела на его брата. Этой милой девочке тяжело было управлять своими чувствами и все мелочи, что она хотела скрыть, – по крайней мере, пыталась – как открытая книга, читались на ее лице. Что не скажешь про его вечно хмурого и бесстрастного брата. У которого никогда не понятно, что творится в голове. Даже сейчас видя, какими улыбками, одаривает его Джесси, он отвечал ей просто доброхотным тоном. Но то, что он желал эту женщину, видел даже Курт.

– Где Джером? – поинтересовалась ранним утром Джесси, не обнаружив Джерома в кровати. Уже несколько дней они засыпают и просыпаются вместе. После того как они занимались любовью на берегу, Джером больше не сторонился ее, напротив, был всегда рядом. Особенно вчера, когда он не отходил от нее ни на шаг. В то время как сама Джесси пыхтела над ужином, а его горячие руки, так нежно блуждавшие по ее талии, очень отвлекали. Джесси сердито одёргивала его, пытаясь не выдать себя. Она не хотела, что бы он знал, как гипнотически влияет на нее. Как она млеет и растекается под его руками словно мед. Возле него было сложно дышать, будто он забрал себе весь воздух и только если он сам позволит, то отдаст его, а сейчас он не хотел. Спиной Джесси чувствовала его жаркий острый взгляд на себе и от этого ее ноги становились ватными, а где-то внутри сладко скручивался ком желания.

– Если ты сейчас же не прекратишь, то рискуешь остаться без ужина, – твердо пригрозила ему Джесси, махая ложкой перед его носом. Джером и бровью не повел, лишь прищурил свои волчьи с опасным блеском глаза.

– Тогда сразу перейдем к сладкому, – схватив ее за руку, которой она ему угрожала, он мгновенно подхватил ее. Джесси не успела возмутиться или вообще, выкинуть эту ложку из рук как уже он нес ее в его комнату.

– А как же ужин? – попыталась возразить Джесси. Хотя ее это уже не заботило, так как его руки начали делать с ней нечто невообразимо волшебное.

– У меня есть нечто намного вкуснее ужина, – он впился в нее сладким поцелуем, и Джесси обмякла в его руках. Он торопливо снимал с нее одежду снова броня себя за несдержанность, но Джесси ни в коем разе и не думала протестовать по этому поводу. Где же этот мужчина был раньше? Как же она ждала его.

Он доводил ее до безумия своими выходками, но какими сладостными поцелуями он заглаживал свой несносный характер. И Джесси могла простить ему все, лишь бы он не прекращал этих убийственных ласк.

– Там не сгорит наш ужин, дорогуша? – оторвавшись от ее губ, хрипло напомнил ей Джером.

– Да к чёрту его, мне по вкусу сладости, – томно протянула Джесси, притягивая его голову к себе, что бы продолжить блаженный поцелуй. Он с радостью поддался, вперед обволакивая ее грудным веселым смехом. А потом они забылись в упоительных ласках друг друга. Ужин она все-таки успела спасти.

Но в это прекрасное утро она не нашла тепло его тела в постели. Было одиноко проснуться и не почувствовать, как ее обнимают теплые крепкие руки, притягивая за талию к себе. Быстро собравшись, она отправилась на его поиски, что бы подарить ему утренний мягкий поцелуй.

– Он… – немного замялся Курт, обдумывая. – Его не будет до завтрашнего вечера.

Джесси нахмурила брови. Она хотела провести с ним как можно больше времени, перед тем как он ее отвезет назад. Или же вообще сделать так, что бы он сам молил её остаться. Её все больше и больше воодушевляла перспектива жить с Джеромом. Глупо было отрицать то, что Джесси полюбила этого сурового мужчину. Вложила в руки свое хрупкое нежное сердце. Конечно, она не знала, как отреагирует Джером на отказ о возвращении. И ее желание быть с ним. Даже если это не любовь, ей нравился его теплый взгляд, которым он окутывал её с ног до головы. Его нежные ласки и то, как он вел себя рядом с ней, словно он не видалый, ожесточенный жизнью каким был, а простой мальчишка с улыбкой до самых ушей. С ним она чувствовала себя легко. Словно наконец-то нашла свое место в жизни.

– И что это за секретные дела у него, что ты не можешь мне сказать? – Джесси подозрительно на него покосилась. Ее распирало от любопытства.

Курт виновато на нее посмотрел. Очевидно, он хотел сказать, но не мог. Значит, Джером запретил. Джесси как-то стало не по себе. Внутри зарождалось тягучее беспокойство.

– Ему нужно решить одну проблему – с тяжёлым вздохом начал Курт.

Этот ответ её совершенно не удовлетворил. Здесь было что-то серьезное, ведь если бы это были проблемы с ранчо, то Курт так бы не мялся. Дело было в другом. Она села напротив Курта и с волнением спросила:

– Дело во мне? Его "проблема" это я?

– Ну что ты, Джесси, – попытался успокоить ее Курт. – Это просто незаконченное дело. Он решит простой вопрос и все.

– Какой вопрос? Почему не смог выполнить задание? – не унималась она.

– В лучшем случае.

– Как ты мог его отпустить одного? Его же могут убить.

– Он сам все это начал. Пусть сам и решает, – милое лицо Курта стало мрачным.

– Но, ты же знаешь, что если он вернется без меня, то…

– Джесси – перебил ее Курт. Его голос был ледяным. – Он много лет назад бросил меня, связавшись с бандой Бэрроу, и его не заботило что, кого, и как. Я любил своего брата, но со смертью родителей умер и он. Мне пришлось выживать без него. Если ты считаешь, что я могу забыть все это только из-за того, что две недели провел с ним, то мне жаль тебя огорчать.

Перед ней сидел словно другой человек. Больше не было того милого беззаботного Курта которого она знала. Видно было в его глазах огонь обиды на брата, который не скоро ещё погаснет.

– Но ты, это все что у него есть.

– Все что у него есть, это револьвер в кобуре.

– Я понимаю, что тебе тяжело его простить, но бросать на верную смерть, нет, ты не такой.

– Поверь, теперь он знает что, делает.

– Он не должен был… – осеклась хрипло Джесси.

– Как ему иначе закончить все это? – сдался Курт, разводя руками. – Я бы не позволил ему отдать тебя этим алчным ублюдкам. Если бы я мог, то сам бы украл тебя у Джерома. Ведь он не видит, какая ты чудесная. Он даже волоска на твоей голове не достоин.

Джесси была озадачена таким выпадом с его стороны.

– А ты посмотри, что он сделал. Посмотри в кого тебя превратил. Он пользуется тобой, как хочет, и ты позволяешь ему. Я рад, что наконец-то он может это все прекра…

Комнату оглушила звонкая пощёчина. От гнева Джесси тяжело дышала. Она не намерена выслушивать это. Курт был для нее другом, но как он мог такое говорить ей? А он говорил правду. Ведь все так и было. Это она глупая влюбленная девочка пыталась не замечать очевидное.

– Если Бэрроу его и отпустит…

– Что? – Что-то зацепило Джесси в этих словах. Что-то знакомое. – Банда Бэрроу?

– На них он работает, сколько я себя помню, – уточнил Курт.

Её непроизвольно начала бить дрожь. Бэрроу. Нет, не может быть. Просто не возможно.

– Банда Бэрроу, – как эхом отозвалось в ушах.

Курт увидел странную перемену в ее лице. Джесси побледнела.

– Что с тобой? Прости, я не хотел, – попытался извиниться Курт. Но будто Джесси его не слышала совсем.

– Он не мог, нет, этого просто не может быть. Она смотрела, куда-то в пустоту и бормотала что-то не связное. – Судьба ведь не настолько жестока, правда?

Пустые темно-зеленые глаза уставились на Курта в ожидании ответа. Которого он не мог дать.

– Что происходит? – взволнованно спросил он.

– Банда Бэрроу убила моего отца, – как-то отстраненно полушепотом проговорила Джесси.

Курт не верил своим ушам. Действительно, разве судьба не сыграла злую игру с этой девушкой? Но то, что прокралось в его сознание, он не осмеливался произнести вслух.

– Ты же не думаешь, что он…

– Сколько он на них работает? – твердо оборвала его Джесси.

Курт тяжело сглотнул. Черт! Если ее отец был целью, то, несомненно, они послали Джерома. Он не мог этого сказать ей.

– Довольно долго, – неоднозначно ответил Курт.

– Значит достаточно, – ее голос дрогнул.

– Но это не значит…

– Но вероятно, – сквозь зубы прошипела она.

– Я не понимаю, – растерялся Курт.

– Его убили из-за дневника. Но все напрасно, ведь отец оставил его у мамы. О Господи, – она приложила дрожащую руку к губам. – Джером должен был забрать мою мать, но не знал, что она мертва и схватил меня. Вот в чем заключалась его работа. Он не смог ее выполнить тогда, и решил закончить все сейчас.

Кажется, ее сердце перестало биться. Осознание этого пронзило её молнией. Острая боль разлилась по венам. Словно ей под кожу лили горячее железо. Джесси прекрасно знала, на что способен Киллар. И убить для него легче простого.

Не задумываясь.

Без колебания.

Без сожаления.

Она почувствовала как к горлу подступила тошнота. Все было более чем очевидно. По ее лицу потекли тоненькие струйки слез, будто маленькие ручейки. Она нервно стерла их со своего лица, упрекая себя за эту слабость.

– О, Боже, – с сожалением она опрокинула голову к потолку, не давая снова горьким предательским слезам пролиться.

– Ты не можешь быть в этом уверенна, – попытался ее успокоить Курт. Но он прекрасно знал, что это все тщетно. Он сам слабо верил в то, что говорил.

– Ты прав, – её голос дрожал. – Я была просто дурой. Как я могла…

Её задушили рыдания. Более не было сил сдерживаться. Курт мигом оказался рядом. Он заключил аккуратно её в объятия и просто позволил излить свое горе. Она была безутешна в своих рыданиях. Нет, довольно с нее. Сколько еще жизнь будет вытирать об нее ноги? Сколько еще раз ее душа должна умереть, а сердце разбиться?

– Я должна уехать, – отстранившись, она проговорила сухим голосом. Она ни секунды более не могла находиться в этом доме. Смотреть на его вещи, касаться их и тем более вдыхать его запах, который казалось, въелся в эти стены.

Джесси захлебывалась отвратительной горечью, мерзко разливающейся внутри неё. Ей нужно было срочно бежать от него, бежать от боли внутри, но самое необходимое бежать от себя. Она хотела забиться в укромный уголок где-то в этом беспросветном мире, поджать под себя колени и надрывно выть на луну, свидетельницу их бессонных ночей.

– Нет, я не могу тебя отпустить, – мгновенно возразил Курт. Он прекрасно понимал её порыв, но не мог допустить, что бы по пути с ней что-либо произошло. – Я сопровожу тебя. И это не обсуждается.

Но Джесси не в состоянии была возразить. Некогда её изумрудные глаза сияли теплотой и излучали счастье, но теперь они обрели дымчатый безликий оттенок горести.

– Выдвинемся с рассветом, – заявил Курт.

– Нет, – громко возразила Джесси, но затем добавила уже спокойнее. – Я хочу уехать немедленно.

– Но это безумие. Мы должны подготовиться. Собрать сумки, нам нужна еда, вещи… – сумбурно начал перечислять Курт, все, что могло пригодиться им в дороге. Ведь путь был не близкий.

– Сейчас, – отмахнувшись от него, непреклонно объявила она. Курт не стал понапрасну изрекаться, ведь он понял, что на данный момент это бесполезно.

Резко поднявшись, комнату огорошил скрипучий грохот стула о пол. Но Джесси совершенно не обратив на это внимания, как статуя прошествовала в комнату, которую недолго она называла – своей. А пораженный и потерянный Курт некоторое время пытался собраться с мыслями. Что же сейчас произошло, и что ему с этим делать? Как бы он не хотел верить в вину своего брата, это не отменяло того факта, что вероятнее всего Джесси была права.

Уже через пару часов они двинулись в путь. Джесси даже не обернулась, что бы напоследок окинуть печальным взглядом место, которое – на короткое время – стало для нее сказкой, в которую она не осмеливалась поверить. Но, как и все чудеса, её сказка закончилась. И теперь это место стало для нее воплощением её кошмаров и острой осязаемой боли. Стук копыт резал её слух, заполняя мысли. Только бы не думать о нём. Пусть этот звук унесет её как можно дальше, от этого места, от этих глаз которые преследовали её. От голоса который звенел в голове.

– Киллар? – удивился Брон. Еще один пес из шайки Бэрроу. Джером видел лишь черный силуэт, сидящий у конюшни возле пристанища, где расположился сам Бэрроу. Его выдавал огонек от сигары, которую он так жадно смаковал.

– Удивлён что я жив?

– Напротив. Удивлён что ты здесь, – спокойно уточнил Борн. – То, что бешеный пес ни на что не способен, все знают. Тем более тягаться с тобой…

Его поза была абсолютно расслабленной. Борн не напрягал Джерома, хоть тот был и достойным противником. Они друг другу дали ясно понять, что между ними нет никаких проблем. И Джером просто продолжил разговор:

– Я знаю, что он был твоим другом.

– Поверь, я как узнал что он хочет, то сразу с ним попрощался. Он был критином, – спокойно заключил Борн.

Джером просто кивнул.

– Сейчас, – Борн выбросил окурок, смачно сплюнул и удалился.

Через некоторое время дверь распахнулась настежь, и на пороге появился главарь шайки. Это был слегка полный мужчина средних лет. Его густые волосы почти полностью покрыла седина. Глаза казались маленькими и сощуренными из-за обильных наплывов глубоких морщин. Хоть он был и высок, но сгорбленное тело выдавало его старость. Он поприветствовал Киллара ядовитой улыбкой.

– Как раз ты был мне и нужен.

– Я всегда отдаю долги, – покойно проговорил Джером.

– Я всегда поражался тебе, Киллар, – начал бесстрастно Бэрроу. – Как мог быть наемник таким изощренным в убийствах и велик в своей честности. Может поэтому никому не удалось тебя превзойти?

Губы Джерома плотно были сжаты, а глаза стремились уловить малейшие поползновения в его сторону.

– Ты же знаешь, что от меня ничего не скроется. Я везде. Мои глаза и уши направлены на тебя.

– Я пришел вернуть твою долю, – Джером ловким взмахом руки кинул небольшой сверток в руки Борна, который как верный пес сторожил своего хозяина. – Там все, что ты мне дал. Более нас ничего не связывает.

Бэрроу залился раскатистым смехом и невольно у Джерома сработали его охотничьи рецепторы.

– Мальчик мой, ты же не думаешь, что можешь просто нас покинуть? – уверенно он задал этот вопрос Джерому. – Ты когда-то уже пытался, но все равно вернулся. И я принял тебя как родного.

– Мне больше нечего здесь делать, – твердо заявил Киллар, метнув мрачный взгляд. – На этом мы закончим.

– Это из-за нее?

Всего простой вопрос, но сердце Джерома врезалось гулким ударом в рёбра. Его кулаки сжались до хруста.

– Можешь не отвечать, – сразу отогнал свой вопрос.

– Я. Тебе. Ничего. Не должен, – сквозь зубы он отделял каждое слово.

– Ты же знаешь меня, деньги для меня не самое главное. Вот девушка представляет для меня особую ценность. Поэтому я тебя выбрал. А ты крайне меня разочаровал.

– Она ничего не знает, – попытался переубедить его Киллар. Но по выражения лица Бэрроу было все понятно.

– И ты ей поверил? – густая седая бровь метнулась вверх. – Знает все о том, так искусно убить, но ничего не смыслит в женщинах. Или может она отвлекла тебя своими круглыми ягодицами?

Джером, было, бросился вперед, но его мигом окружили и заломили руки. Он гулко выпускал воздух из легких и пытался успокоить свой разбушевавшийся гнев.

Бэрроу кивнул одному псу, и тот, следуя безмолвной команде, нанес Киллару мощный удар в ребро. Джером согнулся пополам, но не выронил ни звука.

– Мне очень жаль, – раздосадовано заявил Бэрроу. – Но сейчас ты представляешь для меня угрозу. И я буду полным дураком, если отпущу тебя. Но мне нужна эта девка. А точнее информация. И когда она так близко, я не могу все потерять, только из-за того что ты бедняга растаял от этой шлюшки.

– Теперь ты дал мне отличный повод прикончить тебя, Бэрроу, – злостно выкрикнул Киллар. Его кровь кипела в жилах, а после того как Бэрроу дал понять, что просто не отпустит ни его, и тем более ни Джесси, он приговорил его к смерти.

– Ты нашел большие неприятности на свою голову, придя сюда. Только глупцы специально ищут неприятности.

– Жизнь и без того на них щедра, – Джером окинул всех присутствующих тугим взглядом, оценивая свои шансы. Черт! Положение у него паршивое. Их слишком много. Он лелеял надежду добраться до Деамониума, стоящего в десяти метрах от него. Там его ожидал старый добрый дробовик. Нужно было что-то предпринять.

Одним рывком он дернулся, вниз увлекая тех, кто держал его за собой. Мигом, освободившись от захвата, резким движением перепрыгнул через всех и кувырком перекатился за угол конюшни. Попутно он сделал пару выстрелов из своего револьвера, который волшебным образом появился и удобно устроился в руке своего хозяина. Каждая пуля попала прямиком в цель, словно они были заколдованы.

Ночь перестала быть тихой, и теперь во всю, ее спокойствие разрывали звуки стрельбы. Джером притаился за спасательным углом, собираясь с мыслями о дальнейших действиях, как до его сознания начала пробиваться ноющая боль. Адреналин сделал свое дело, и потупил болевые ощущения, что Джером не сразу понял, что ранен. Затем на его бедре разлилось алое вязкое пятно. Вот дьявол! Его шансы на спасение угасали. Сняв быстро с себя ремень, он сделал подобие жгута и перевязал сочившуюся рану.

Собравшись с силами, он вынырнул из-за угла, делая еще пару выстрелов. Когда все стреляющие укрылись от его пуль, это дало Джерому возможность, в два шага приблизиться к коню, вскочить на него и неистово пришпорить. У него было пару секунд форы, но он знал, что живим его, точно уже не отпустят.

Через несколько сот ярдов дичайшей скачки, Джером оглянулся. Его преследователи пытались не отставать, но их лошадям не сравниться было с Деамониумом. С самим дьяволом.

Щелкнув дробовиком, Джером прижался к холке коня, прося его ускориться. И он послушался его. Топот копыт превратился в непрерывную барабанную дробь. Аллюр был слишком рискованным в таком мареве и требовал чрезвычайно большого напряжения от жеребца, но выбора не было. Ему надо было оторваться от преследователей.

Скорость и полнейший мрак были союзниками Джерома. Он слышал выстрелы, но пули проходили где-то далеко. Деамоний начал сбиваться с темпа и тяжело дышать. И трое преследователей постепенно нагоняли его. Прогремел выстрел, и один всадник обмяк в седле. Следующий выстрел предназначался Джерому. Пуля попала в спину, пробивая лопатку. Джером, словно волк, взвыл от боли. Еще около мили они упорно продолжали перестрелку, пока не остался всего один преследующий его всадник. Который больше всех хотел его смерти.

– А ты упорный, – донесся слабый голос Бэрроу. – Когда я тебя убью, то приведу твою шлюху полюбоваться твоим вонючим трупом. Бэрроу сделал несколько выстрелов, и они в опасной близости просвистели рядом с головой Джерома и с искрами врезались в землю. Киллар гнусно выругался, когда обнаружил, что у него остался последний патрон.

– Прибереги силы Бэрроу, они тебе еще понадобятся вымаливать жизнь у Всевышнего, – заорал Джером, донося смысл до его слуха. И выпустил последнюю пулю в надежде, что она найдет свою последнюю цель. Лошадь Бэрроу взвыла и протяжно замычала. В мгновение послышался удар туши о землю и невнятный скрип падающего Бэрроу. Его затянуло под копыта коня и войлоком протянуло его тело по земле. Он оказался прижат не подъемной обездвиженной тушью. Даже если он и выжил, на запах крови сбегутся гиены, и Киллар ему нисколечко не сочувствовал. Так же как и себе. Сейчас он еле держался в седле, и от каждого толчка его распирало от пронзающей боли. Он схватился за плечо, из которого по спине непрерывно стекала кровь. С каждым тяжелым вздохом из него уходила жизнь. Она сочилась такой липкой, омерзительно железистой рекой забирая его сознание с собой. Такова была его жизнь. Но пока были те, кто беспощадно ранил, будут и те, кто эти раны исцеляют. Путь, по которому он бежал, между рождением и смертью.

В его туманные мысли прокрались изумрудные глаза, которые излучали свет. Как бы он хотел сейчас окунуть свое ледяное тело в это манящее тепло. И он погрузился в пелену, которая нещадно обволакивала, и его обессиленное тело обмякло, без какой-либо надежды увидеть эти глаза вновь.