Текст книги "Идеальный слуга (СИ)"

Автор книги: Елена Ахметова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Самат покорно бросил ведьму на пол и тут же заявил:

– Я не буду с тобой спать.

Я подняла голову, скептически заломив бровь. Охотник возвышался надо мной, напряженный, как струна, с посеревшим от стресса лицом и сжатыми кулаками, словно его уже привязывали к кровати нагишом.

Следовало признать, что-то в нем было, причем вполне себе родное и понятное: на моей славной родине половина мужчин такая же – сплошь невысокие, худые и жилистые, темноволосые и темноглазые. Именно тот типаж, к которому я всегда была равнодушна.

А уж если сравнивать с Итаном…

– Никто и не предлагает, – пренебрежительно фыркнула я.

На его лице отразилась непередаваемая борьба облегчения с досадой.

– Ты сказала, что ванна понадобится нам, – с опасливым ударением на последнее слово заметил он.

– Ну да, – вздохнула я, ощупав воплощенный ужас на голове. – Не могу же я предъявить тебя Карине в кровище и дерь… – я осеклась и трижды напомнила себе, что я нежная девушка, но до совести и сдержанности так и не достучалась. – В общем, иди, отмойся.

Если он и хотел спросить, кто такая Карина, то не преуспел: прямой приказ уже волок его в ванную. Я всадила гребешок в отросшие волосы и поплелась в комнату, машинально разбирая их на пряди прямо на ходу.

Телефон на столике мерцал четырьмя пропущенными вызовами: два – от Карины, один – от Итана и еще один – из кофейни, буквально десять минут назад. Я неопределенно хмыкнула – бариста, как пить дать, этот чертов языкастый бариста звонил! – и набрала Итана сама.

Нарочито радушный женский голос сообщил, что абонент – не абонент. В соцсети Итан не заходил с утра. В кофейне по-прежнему понятия не имели, где он, и я, не выдержав, постучалась в ванную:

– Самат! Тот парень, который водил к Инне навок, – он же живой?

В ванной мгновенно перестала журчать вода. Самат предпочел убедиться, что ополоумевшая навка не начнет ломиться к нему и покушаться на юношескую честь, и только потом признался:

– Понятия не имею. Саша – в смысле, ведьма – собиралась выдать ему координаты одного из своих гомункулов, из тех, что запрограммированы на защиту тайны. Он же не настолько идиот, чтобы идти на такую встречу, не заготовив сюрприз-другой?..

– Твою мать, – только и сказала я, прежде чем набрать Карину.

ПРЕД. ЧАСТЬ

12

ВПЕРЕД

Глава 11 Хищение в особо крупных размерах

– Прошу прощения, ваше величество, что я все это прихватил с собой, – сказал он, – но, когда за мной пришли, я еще не кончил пить чай-с.

Л. Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»

Следовало отдать Карине должное: когда я разбудила ее истеричным звонком, она послала меня куда ближе, чем я могла рассчитывать в половине четвертого утра, и вдобавок ухитрилась выловить какое-то зерно смысла в моих суматошных показаниях. Должно быть, сказывался долгий опыт работы в Курултае.

– Так, а ну-ка, выдохни, – резко скомандовала сестра, воспользовавшись паузой в моей панической исповеди. – Во-первых, ты цела?

Я истерично соврала, что целее не бывает, и вообще беспокоиться следует не обо мне.

– Во-вторых… – Карина выдержала многозначительную паузу. – Итан?..

От неожиданности я запнулась и едва не пересчитала лбом босоножки на обувной полке – а потом залилась краской, как школьница, впервые подумывающая о покупке презервативов. А что я, собственно, могла рассказать об Итане одной из сестер?

«Знаешь, Карин, я тут нарушила первостепенный запрет и наложила лапу на чужого меченого, потому что он фотографирует как бог и язык у него, гхм, подвешен»? «Переспала тут с одним, он не перезвонил, я волнуюсь»?

Блестяще, Алиса, блестяще!

Краем глаза я заметила, как Самат с неувядающим интересом прислушивается к разговору, и прошла мимо него на кухню. Увы, проблему это не решало: в однушке чертовски тяжело найти место для конфиденциального разговора, и охотник по-прежнему грел уши, только теперь – с почтительного расстояния.

– Это он меня фотографировал для инстаграма, – сказала я Карине то, что она и так прекрасно знала, – и помогал с поисками ведьмы.

На том конце повисла многозначительная тишина. У Карины всегда было что-то общее с акулами: те чуют кровь на огромных расстояниях, а моя обожаемая сестрица способна учуять недомолвку за полторы тысячи километров. Жертва обречена в обоих случаях.

– Он… – робко мяукнула я и замолчала, не в силах подобрать слова.

Он бесил меня до невозможности. Подкалывал, опускал на землю, торговался со мной, как с базарной бабкой, не стеснялся обламывать по любым вопросам, постоянно припоминал незначительные мелочи, на которые более благородный и воспитанный человек давно закрыл бы глаза. Я не слышала от него ни одного искреннего комплимента, его совершенно не трогала моя инстаграмная красота и уж точно не впечатляло дыхание нави за моим плечом.

Но он всегда был рядом, когда мне требовалась поддержка. Он решал мои проблемы быстрее, чем я начинала о них задумываться. Он знал мои пристрастия и предпочтения едва ли не лучше, чем я сама. Он смешил меня, когда казалось, что смеяться я буду в следующей жизни. Он удивлял – походя, не задумываясь и не придавая этому никакого значения… и еще, наверное, тысяча таких же бессмысленных «он», о которых я ни за что не скажу ни Карине, ни ему самому.

Черт подери, на этом фоне блекло даже то, каким хорошим любовником он оказался!

– Алиса, – помедлив, торжественно произнесла Карина, – ну ты и…

– Коза, – покорно согласилась я, не дослушав, и понизила голос. – Он мне нужен, Карин.

На этот раз пауза была еще более длинной и такой многозначительной, что я заранее вжала голову в плечи – но бури отчего-то не последовало.

– Алис, – как-то растерянно и непривычно мягко произнесла старшая сестра, – пока ты способна добывать живую воду, с ним не случится ничего непоправимого. Тебе нужно отдохнуть и выспаться. Прикажи Самату охранять квартиру… нет, лучше прикажи охранять тебя и квартиру, знаю я этот тип мужиков… а вообще – дай-ка ему трубку.

Я с сомнением оглянулась через плечо. Самат как ни в чем не бывало сидел в кресле, и его напряжение выдавало только положение ног: словно охотник готовился к броску.

– Держи, – скомандовала я и протянула ему смартфон. – Переговори с моей старшей сестрой.

Самат протянул руку, кажется, прежде чем осознал приказ, и показной ленцы как не бывало. Моя власть над «русалочьим мужем» на раз выводила его из себя, но поделать он ничего не мог.

– Алло, – сквозь зубы процедил он и тут же слегка отодвинул трубку от уха.

Из динамика послышалась речь Карины, по-армейски четкая и отрывистая, словно она орала команды на плацу – разве что излишне быстро. Я стояла рядом, скрестив руки на груди, и изо всех сил вслушивалась – но понимала только обрывки фраз, в основном – сугубо угрожательного и ругательного содержания. Держу пари, если бы что-то подобное попыталась высказать Самату я сама, он бы в лучшем случае пропустил мимо ушей все, что не являлось прямым приказом.

Зато спич Карины произвел на него поистине волшебное действие. Он побледнел, подобрался, даже немного подался вперед, выдавая интерес к ее словам, и в конце спросил только:

– Правда? – и почему-то поднял глаза на меня

Трубка ласково пообещала ему не то расправу, не то райское наслаждение. Кажется, он был готов проглотить оба варианта, не поперхнувшись, но пока ограничился тем, что просто вернул мне телефон.

– Отпустишь его, когда накроем сеть по изготовлению гомункулов, – поставила меня перед фактом Карина, едва удостоверившись, что ее вековой мудрости снова внимаю я, а не придавленный новыми впечатлениями охотник.

– Шутишь? – В отличие от охотника, я вековой мудростью не прониклась. – Да он же убьет меня, едва освободившись!

Самат демонстративно скривился и скрестил руки на груди.

– О, он уже впечатлен перспективой знакомства с недобитым таласымом, напуганной берегиней и мной лично, – заверила меня Карина таким равнодушным голосом, что я невольно передернула плечами, сгоняя мурашки с шеи. – Если с твоей головы хоть волос упадет… о, черт, стилистка! Ты же теперь не сможешь написать ей отзыв! А, ладно, пока неважно. В общем, план действий следующий: запирай квартиру, озвучь Самату приказ на охрану и спи. Утром воскресишь Сашу и получишь список ее сообщников. К полудню к тебе заглянет один человечек и обменяет ведьму на Итана, после чего ты будешь сидеть очень-очень тихо и не рыпаться, пока не закончатся разбирательства. Найдешь, надеюсь, чем заняться?

Я наткнулась взглядом на сломанную кровать и густо покраснела. Потом вспомнила про Самата и едва не выругалась вслух, но все-таки сдержалась и произнесла совершенно другое:

– Не помню, говорила я тебе или нет, но я тебя люблю, сестрица, – совершенно серьезно призналась я вполголоса.

– Я тебя тоже, – тихо ответила Карина и припечатала: – Коза!

Карина, разумеется, была права по всем пунктам – начиная от списка действий и заканчивая козой. Я благоразумно велела Самату охранять (он мрачно пробурчал что-что в духе «гав-гав», но возразить по существу не смог), забилась в душ – и вышла оттуда отвратительно бодрая. Сна не было ни в одном глазу, от нервов все еще потряхивало, но я упрямо залезла в кровать. Охотник проводил меня недовольным взглядом, но остался медитировать на мертвую ведьму во внутриквартирном коридоре.

Спокойствия это соседство не добавило. Я зажмурилась, пытаясь выгнать непрошеные мысли из головы, но без особого успеха. Никакой разумный план не мог изменить того, что в моей прихожей валялся труп, а в кресле сидел человек, который с радостью отправил бы меня на тот свет, не вдаваясь в детали. Возможно, будь у меня чуть больше пространства, это бы не давило до такой степени – но охотник сопел над самым ухом, а яркую юбку ведьмы было преотлично видно и с постели.

Безрезультатно проворочавшись два часа, я не выдержала и снова потянулась к телефону. Итан все еще не отвечал, а кофейня оказалась закрыта.

– Если ты все равно не спишь, может, поменяемся местами? – раздраженно поинтересовался Самат.

Я выглянула из-под одеяла и задумчиво уставилась на его непреклонный профиль.

– А ты сможешь заснуть? – недоверчиво поинтересовалась я. – По-моему, тебя трясет не меньше, чем меня саму.

Он пренебрежительно фыркнул и напряг плечи. Трясти его не перестало, но теперь дрожь была мелкой и, кажется, еще более нервной.

– Как тебя вообще угораздило? – вздохнула я, откинув одеяло и усевшись прямо в расправленной постели. – Я имею в виду… двадцать первый век, веры в сверхъестественное, по-моему, лишились даже фанаты одноименного сериала, благо его закрывают… и вдруг – охотник на нежить? Серьезно?

Самат раздраженно передернул плечами. На откровенность его явно не тянуло, и ответил он, кажется, только потому, что опасался получить очередной прямой приказ:

– У меня был друг, – пробурчал он, так и не повернувшись в мою сторону. – Хороший друг. Со школы и ровно до тех пор, пока он не встретил какую-то бабу. То есть я сначала думал, что он просто встретил какую-то бабу… пока не начал замечать, что Эдик ей слова поперек сказать не может. Я зову куда-нибудь – он соглашается, а потом перезванивает и извиняется: мол, не могу. А потом и перезванивать перестал.

– Меченый, – понимающе вздохнула я. – Даже среди навок порой встречаются те, кто полагает, что мужьям достаточно только их компании, и больше никто не нужен.

– А то ты не такая, – отмахнулся Самат, – и ждешь трамвая.

Я рассеянно пожала плечами и подтянула колени к груди.

– У меня никогда не было живого мужа. Мертвого, впрочем, тоже.

Это признание наконец-то заставило Самата оторвать взгляд от тела ведьмы в прихожей и неохотно покоситься в мою сторону.

– А что так? Слишком хороша для всего этого сброда?

Он говорил с легким презрением в голосе, но отчего-то ерошить колючки в ответ не хотелось – то ли из-за осознания, как же ему, наверное, паршиво от происходящего, то ли из-за того, что иначе пришлось бы коротать время, разглядывая красноватую темноту сомкнутых век в драматической тишине. Зато полумрак и труп в прихожей создавали какую-то неуместно интимную обстановку – точно так же тянет откровенничать с ночным таксистом, который везет тебя с твоими дурацкими историями через весь город, и тоже прекрасно понимает, что это первый и последний раз, когда вы видитесь.

– У Карины как-то был меченый муж, – вздохнула я. – Они прожили вместе, наверное, лет тридцать. Когда мы познакомились, ему уже было что-то около шестидесяти с хвостиком. А Карина… наверное, его все считали каким-нибудь извращенным папиком, которого потянуло на девиц вдвое моложе. Я была с ней на похоронах. И… не думаю, что смогла бы пройти через что-то подобное с таким же достоинством и смирением, как это удалось ей. С тех пор прошло больше двадцати лет, но она больше никого не награждала меткой. А их дочь сейчас выглядит старше собственной матери, так что представляться им приходится навыворот, как будто это Карина – дочь Ани…

Самат слушал с показным вниманием и сочувствием, но вывод из всей истории сделал с сугубо шкурным уклоном:

– Значит, ты действительно отпустишь меня?

Я демонстративно закатила глаза.

– Да на кой ляд ты мне сдался?!

– Ты меня пометила! – начинал Самат спокойно, но под конец фразы все-таки дал петуха.

– А ты собирался меня убить, – напомнила я нарочито ровным голосом. – Мне следовало сложить лапки на груди и смириться? Нет уж, один раз кучка засранцев уже отправила меня в реку с камнем на шее и розой в… – я осознала, что и сама дала петуха не хуже перепуганного меченого, и медленно выдохнула. – Возможно, при жизни я была не самой приятной персоной, а сейчас стала не самой приятной персоной с когтями. Но это еще не повод убивать меня два раза с перерывом в тридцать лет!

– Ты знаешь, кто тебя убил? – заметно заинтересовался охотник.

– Нет, – буркнула я. – Это были крайне бездарные убийцы с плохой крышей. В обоих смыслах. Им и без моей помощи воздалось, так что, если ты надеешься отомстить за меня и отправить на покой, то обойдешься. Когда все это закончится, ты уйдешь на все четыре стороны. Могу даже дать тебе живой воды для этого твоего Эдика, лишь бы тебя в моей жизни больше не было!

– Ага, и разрешение на эксгумацию дай, – болезненно поморщился Самат и, наткнувшись на мой непонимающий взгляд, неохотно пояснил: – Он повесился в конце концов. А эта в итоге даже на похороны не пришла. Кладбище слишком далеко от воды оказалось.

– И ты ее… – я не закончила.

Самат не стал отводить взгляд. Сделанного он определенно не стыдился, и неизвестно, куда в итоге завел бы нас этот разговор, но его пришлось прервать: в прихожей коротко пискнул дверной замок.

Я подорвалась с места. Господи, у меня же труп в прихожей! Что, если это кто-то из соседей пришел разобраться, кто тут петушится среди ночи?!

– Самат, убери ее с глаз долой!

Кажется, он не упустил случая с некоторым злорадством примостить начавшее попахивать тело в ванну, но я уже не оглядывалась. В этот час на лестничной площадке царил непроглядный мрак, и рассмотреть, кто же ломится ко мне среди ночи, никак не удавалось – поэтому я выждала пару секунд и, выдохнув, открыла дверь.

Хорошо, что выдохнула – иначе был бы велик риск подавиться воздухом.

– Алиса Ригер? – любезно улыбнулась сногсшибательная красавица, настолько неуместно смотрящаяся на серой лестничной клетке, что мне захотелось потереть глаза. – Меня зовут Ксения Дёма, я от Карины.

Я отступила на шаг и сглотнула.

Она словно сбежала с рисованной рекламной листовки из конца пятидесятых. Невозможно тонкая талия, высокая грудь, идеальная укладка и макияж (среди ночи!) и платье с цветочным принтом, одинаково удачно подчеркивающее и фигуру, и тот самый тон кожи, который принято называть «светящимся изнутри» – молочно-белый с нежным-нежным розовым румянцем, к которому не подходит ни один желтоватый тональник из современных линеек. Словом, если дверь открывала еще я, то на Ксению таращилась уже воплощенная женская зависть.

Где только Карина таких находит?!

Стоп. Она же и меня нашла, напомнила я себе. Просто… у меня другой тип красоты. Точно.

– Удалось прилететь чуть раньше, – пояснила Ксения, не дождавшись осмысленной реакции. – Наверное, будет быстрее, если я сама сделаю живую воду для этой ведьмы?

– Д-да, – запнувшись, кивнула я и посторонилась. – Проходи. Погоди, – спохватилась я, – а Итан?

Ксения отвлеклась от ремешков босоножек и приподняла голову.

– Его не оказалось в предполагаемом месте встречи с гомункулом, – призналась она, – мне жаль. Его поисками сейчас занимаются на другом уровне, я уверена, все будет хорошо.

– А гомункул? – невнятно спросила я, вдруг ощутив, как немеют губы.

– Кажется, его облили мертвой водой, – осторожно ответила Ксения.

– Так, – я на мгновение зажмурилась и тут же схватила с полки первую попавшуюся пару обуви. – Самат! Проводи, пожалуйста, Ксению к телу, а я…

– Никуда ты не пойдешь посреди ночи, – сварливо пробурчал охотник и любезно указал Ксении на дверь ванной. – Карина меня прибьет, если с тобой хоть что-то случится.

– Но я знаю, где может быть Итан! – кажется, я непроизвольно повысила голос, потому что не поморщилась разве что безучастная ко всему ведьма.

– Так позвони Карине и скажи, – раздраженно отозвался Самат.

– Я адрес не знаю, – призналась я, резко остановившись и сжав в руках лодочки на умопомрачительной шпильке для вечерних выходов. – То есть знаю, куда идти и как выглядит нужная дверь, а адрес не запомнила. Меня туда Итан водил, когда мы познакомились…

– К Инне, что ли? – у Самата практически на лице значилось, какая же я дура. – Так я знаю адрес. Выдохни и сядь.

– Но… – я и сама чувствовала себя дурой, но остановиться не могла – и, наверное, все-таки рванула бы среди ночи к той кошмарной новостройке, где Инна купила квартиру (теперь-то понятно, на какие шиши!), но мою панику прервал звонок в дверь.

Если Ксения только тронула пальчиком кнопку, выжав из нее деликатный писк, то теперь на звонок давили так, словно надеялись проломить, по возможности, вместе со стеной. Я подскочила и отступила назад, по-прежнему прижимая к груди туфельки. Приятных сюрпризов я сегодня точно не ждала, и дверь пошел открывать Самат.

Из-за его спины я не видела, кто стоит на площадке. Но сама спина напряглась очень красноречиво – до такой степени, что я невольно сделала еще шаг назад и уперлась в закрытую обувницу.

– Ты еще кто? – с каким-то раздраженным недоумением поинтересовался такой родной – и такой хриплый – голос, что я выронила туфельки и бросилась вперед.

И замерла, так и не повиснув у Итана на шее, как мучительно хотелось.

Выглядел он так, будто это его всю ночь топили и терзали, а потом еще заставили пробежать кросс по пересеченной местности (спасибо хоть не босиком). Потяжелевшие от воды джинсы под собственным весом съехали так, что еще пара сантиметров – и это стало бы совсем непристойно, футболка облепила торс, и только неизменная косуха, как обычно, скрадывала силуэт и хоть как-то спасала Итана от титула бессменного чемпиона конкурса мокрых маек. В кроссовках у него хлюпало, с волос капало, но отчего-то в тот момент я подумала вовсе не о полотенце.

Строго говоря, ни одной цензурной мысли в голове не осталось в принципе.

Взгляд Итана задержался на располосованной футболке Самата и медленно-медленно сполз на мое лицо. Я сглотнула, отчего-то вспомнив идиотскую сериальную фразочку: «Я могу все объяснить!». Как правило, она ухудшала абсолютно любую ситуацию, даже если поначалу ничего хуже и вообразить было нельзя.

Итан скрестил руки на груди и медленно изогнул бровь.

Я поняла, что сейчас все-таки ляпну это.

– Я могу все объяснить!

Глава 12 Показания

– Нечего там! – сказала Королева. – Сперва приговор, посовещаются потом!

Л. Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»

Объяснить, откуда у тебя в ванной взялся труп и почему незнакомая красотка брызгает в него из пульверизатора, манерно оттопырив пальчик, оказалось гораздо проще, чем грамотно вписать во всю эту историю насупленного парня со свежими царапинами на груди. Итан был куда более требовательным слушателем, нежели Карина, и любые попытки удариться в истерику и слезы пресекал столь резко, что в конце концов я почти успокоилась.

Разумеется, рановато.

– Ты говорила, что не собираешься никого забирать, – неприязненно поглядывая на Самата, напомнил Итан.

С его появлением квартира стала казаться совсем крошечной. Здесь было бы тесновато и четверым людям нормальных габаритов, но здоровенный лось и вовсе разом превратил ее в темную конуру.

Из всех нас самой здравомыслящей оказалась Ксения – по крайней мере, именно она догадалась сразу же запереться в ванной и так строго велела не отвлекать, что все послушались. Я наивно надеялась, что высушенный и согревшийся Итан будет несколько более снисходителен, нежели мокрый и замерзший, и достала из шкафа сразу два чистых полотенца, но жестоко просчиталась. Лучше бы он и дальше мучился – тогда бы сил на угрозы и дурное настроение не осталось бы.

– Я и не собиралась, – буркнула я и нахохлилась. – Но можно подумать, у меня в запасе уйма способов справиться с тренированным мужиком, который вознамерился меня убить!

Самата Итан одарил таким же тяжелым взглядом, как и меня саму. Но охотника проняло куда как меньше.

– Да тебе сейчас и самому хочется ее прибить, – проницательно заметил он.

– Это не значит, что я прибью ее раньше, чем тебя, – огрызнулся Итан и поправил сползающее полотенце.

Я подсунула ему молочный улун. Кофе у меня в доме так и не завелся, и к чашке Итан проявил куда меньше интереса, чем к моим рукам – по-прежнему таким кошмарным и расцарапанным, что я поспешила спрятать их за спиной.

– Лучше расскажи, что случилось с тобой, – неуверенно попросила я и села на краешек расправленной кровати.

– Инна, – коротко отозвался Итан и так быстро спрятал лицо за чашкой, что мы с Саматом с одинаковым любопытством подались вперед.

Чай, к разочарованию русалочьего мужа, закончился быстрее, чем перегорел наш интерес. Итан обреченно вздохнул и, отставив чашку, тоже сел на кровать – поодаль от меня. Кровати такое положение дел не понравилось, но права голоса у нее тоже не было – что, впрочем, ничуть не помешало ей разродиться протяжным скрипом.

– Метка сходит с мертвых, – со вздохом сообщил Итан, проигнорировав кроватные протесты, и машинально потер ладонью четыре застарелых следа от царапин на груди. Половинка речной ракушки выразительно качнулась на шнурке, потревоженная движением. – Но, насколько я понял, убить для этого тоже надо каким-то особым методом, поэтому, когда я пришел на встречу с информатором, Инна окатила его какой-то дрянью и поволокла меня в парк, соврав, что выяснила кое-что по моему вопросу. Чтоб я заранее знал, какими тварями вы становитесь рядом со стоячей водой!..

Я пристыженно опустила глаза и признаваться, что текучая в этом плане ничуть не хуже, не стала.

– Она собиралась меня утопить, – каким-то нездорово отстраненным тоном сообщил Итан. – Сказала, что раз живым я ей не достался, то сгожусь и мертвым. Алис, это правда, что мертвые мужья вообще не имеют собственной воли?

– А то сейчас ты до хрена свободный!.. – вставил Самат, но под укоризненным взглядом быстро сник, не дожидаясь прямого приказа.

– В некотором роде, – не слишком уверенно ответила я Итану. – В смысле, я никогда не видела мертвых мужей, это как-то… ну, примерно как наткнуться на охотника на нежить посреди современной Москвы, – я нервно хохотнула и скривила губы. – Но смерть стирает все. Память, личность… мы сами не помним, как нас звали при жизни. Сестры выбирают имя, учат, помогают привыкнуть… а у мертвого мужа останется только навка, которая вернула его себе. И внушить она, соответственно, может все, что угодно. Даже то, что при жизни ты ее безумно любил и согласился утонуть добровольно, чтобы остаться с ней навсегда. Глядишь, со временем действительно привык бы… – я осеклась и отвела взгляд.

Итан словно заледенел. Кажется, до него только сейчас начало в полной мере доходить, с кем он делил постель, – пусть на совершенно добровольных основах, но я почти физически ощущала, как вокруг него вырастает стена отчуждения. И ничего не могла с этим поделать.

– И какова вероятность, что привык бы, а не решил, что при жизни был лупоглазым идиотом? – скептически уточнил Итан.

Я пожала плечами: в случае с Инной ни в чем нельзя было быть уверенным, а ставить следственный эксперимент что-то не тянуло.

– Как ты сумел вырваться?

– Вовремя вспомнил, что убрал оберег в карман, когда пришел к тебе, – вздохнул Итан и машинально накрыл ладонью половинку речной ракушки. – Надевать его наощупь под водой – тот еще фокус, скажу я тебе. Но Инну парализовало сразу же, как только я нацепил эту побрякушку, и не отпускало, пока я не отошел подальше. Тогда она заорала, что ты все равно мертва и мое бегство ничего не изменит, а берегиню убьют еще до конца месяца. Дослушивать я не стал.

– Зря, – флегматично вставил Самат. – Вообще-то Алиса действительно мертва.

Итан досадливо поморщился, но вслух сказал совершенно не то, что я ожидала.

– Отпусти его, – глухо попросил он, с неприкрытой неприязнью кивнув в сторону Самата. – Знаю, ты хотела идеального слугу, но уж тебе-то хватает мозгов, чтобы понять, что идеальным будет только тот, кто выбрал тебя добровольно. Из принуждения не взрастишь ни доверия, ни верности. Я верну амулет берегине, и ты сможешь…

Кажется, паузу он сделал просто для того, чтобы перевести дыхание, но продолжить ему не позволили.

– Лучше мне отдай, – быстро сказал Самат.

– Да иди ты со своей жертвенностью!.. – одновременно с ним пораженно выдохнула я и отодвинулась еще дальше – а потом подскочила и метнулась на кухню, обогнув Итана по широкой дуге.

Минералки у меня не было, зато в мусорном ведре еще валялась пара бутылок из-под молока – традиционные девятьсот миллилитров вместо литра, но я понадеялась, что на такие детали никто не станет обращать внимания, и подсунула их под кран.

– Что ты делаешь? – озадаченно поинтересовался Итан, остановившись в дверях кухни.

Я покосилась на него через плечо и достала из раковины первую бутылку.

– Рассчитываюсь с тобой. И очень надеюсь, что после этого ты уберешься к чертям и больше не явишься приносить жертвы дьяволу!

– Вижу тут логическое противоречие, – философски заметил Итан и, не выдержав, шагнул ближе.

На меня навалилось знакомое ощущение – словно я маленькая доисторическая мошка, и вокруг сгущается безжалостная смола, чтобы через долгие века обернуться драгоценным янтарем. Я дернулась и застыла, только добавив ассоциации неприятной остроты, – а потом мне на плечи легли теплые руки и решительно оттащили меня от раковины.

– Да отпусти ты меня! Не собираюсь я устраивать себе мужской гарем! – раздраженно пробурчала я, обездвиженная и покорная – и оттого еще более злая и потрясенная.

Зато Итана такое положение вещей, кажется, всецело устраивало, если вообще не заводило, и вот уж он-то отпускать меня определенно не собирался.

– Хотелось бы верить, – шепнул он над моим ухом и прижал теснее, недвусмысленно наслаждаясь реакцией: я мгновенно покрылась мурашками и задышала чаще, пока из чистого противоречия не заставила себя задержать дыхание. – Терпеть не могу конкурентов. Особенно если они до этого уже один раз увели у меня женщину, да еще с какими-то мутными целями.

Под конец фразы он притиснул меня так, что это было почти больно, – наверное, примерно в той же степени, что и осознание: его нынешняя любовница сделала русалочьи мужем убийцу его первой жены. Под давлением обстоятельств, конечно же. Санта-Барбара нервно курит бамбук за остановкой!

– Он был приворожен, – вздохнула я, перестав сопротивляться. – Делал все, что велела ведьма.

– Как сейчас делает то, что велишь ты, – кивнул Итан. – Тебе самой-то его не жалко?

Уж чего-чего, а жалости Самат не вызывал. Желание съездить по физиономии – да, сколько угодно, но приголубить и дать конфетку – ни разу.

– В тебе что, мужская солидарность проснулась? – ядовито уточнила я и тут же сменила тон: сил на язвительность не осталось, и хотелось только, чтобы все это поскорее закончилось и меня оставили в покое. – Карина велела отпустить его только после того, как закончится разбирательство, – со вздохом призналась я и собралась было злорадно сообщить, что Инна теперь так подставилась, что ее уже можно не опасаться, – но тут из ванной выглянула позабытая всеми Ксения в компании Саши, и мы дружно заткнулись.

Ведьма больше всего напоминала разъяренную дворовую кошку со вздыбленной шерстью и выпущенными когтями, но ничего не пыталась предпринять. Через левую половину ее груди, рассекая тонкую шифоновую блузку, шли четыре неглубокие царапины, и за разорванной тканью то и дело мелькало кокетливое кружево бюстгальтера, густо пропитанное свежей кровью.

Но если я дар речи потеряла из-за того, что мне и в голову не приходило, что ведьму можно разговорить таким вот радикальным образом, то Итан впервые рассмотрел Ксению под ярким светом кухонной люстры. И ляпнул, разумеется, такое, что всякое восхищение его внезапным благородством моментально сошло на нет:

– Вас что, в этой вашей Уфе на конвейере штампуют?!

Я возмущенно дернулась, но вырваться из объятий так и не смогла. Ксения, в первое мгновение посматривавшая на Итана с откровенным интересом, оскорбленно насупилась: она-то видела меня исключительно после общения с охотником и ведьмой и вряд ли улучила минутку заглянуть в мой инстаграм.

Да и что возьмешь с мужчины, который хайлайтер от газлайтера не отличит?!

– Набери Карину, – ровным голосом попросила Ксения, оставив реплику Итана без внимания: видимо, пришла к тем же выводам насчет мужланов, что и я. – Сократим цепочку отчетности.

«Мужлан» за ее спиной на мгновение стиснул меня покрепче, набрал воздуха, явно собираясь что-то сказать, – но просто выдохнул и отступил назад, разжав руки. Я тут же встряхнулась и, не оборачиваясь, направилась к моноблоку.

Разбуженная среди ночи Карина больше всего напоминала плод греховного союза советской ЭВМ с перфокартами и Мэрилин Монро – я даже затруднялась точно сказать, оскорбление это или комплимент. Взлохмаченная, в шелковой маечке, то и дело сползающей с округлого плеча, с сонной поволокой в глазах и смачным отпечатком клавиатуры на щеке, – Карина была собрана, сосредоточена и жаждала пробить если не перфокарту, то чью-нибудь голову.

По возможности, разумеется, мою. Во всяком случае, первый вопрос, который задала официальная представительница русалок в Курултае Нави города Уфы, касался даже не аферы с гомункулами, а состава компании за моей спиной.

– Это еще что за общага без вахтера?!