Текст книги "Дневник Кристины (СИ)"

Автор книги: Элен Вольф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– А что ты собираешься делать дальше? Где будешь жить?

Этот вопрос был почти решен. Я посоветовалась лишь с одним человеком – Люком, но даже и без его одобрения собиралась осуществить задуманное. Уехать. Покинуть к чертям собачьим этот город и эту страну! Здесь все было ненавистно моему сердцу, все напоминало о Дэнни, о Брэде, обо всей моей жизни. Это причиняло боль. Помимо родного языка я знала хорошо лишь один – французский. Поэтому мой выбор пал на Париж. Город, где я всегда чувствовала себя легко и свободно.

Сказать об этом дочери было не просто, но я все же нашла в себе силы.

– Я собираюсь переехать в другую страну.

– Куда? – тихо спросила она.

– Во Францию. Буду жить в Париже, гулять вдоль Сены, есть круассаны каждый день… Пора что-то изменить. Возможно, к весне меня уже здесь не будет.

– Мамочка, я буду рада за тебя, главное, чтобы ты была счастлива.

– О, детка, – я снова растрогалась. – Ты даже не представляешь, как это важно для меня. Я люблю тебя.

– Пообещай мне кое-что, – попросила Миа.

– Все, что угодно, родная.

– Пообещай, что позволишь мне переехать к тебе, как только я окончу школу.

Стало трудно дышать. Моя дочь была самым прекрасным ребенком в мире. Неужели, я это заслужила?

– Когда угодно. Хоть сейчас, – твердо сказала я, справившись с эмоциями.

– Нет. – Я почувствовала, что она улыбается. – Сейчас не нужно. Я решила, что останусь с отцом, пока не окончу школу. А потом буду жить с тобой.

Мы поговорили еще немного, поздравили друг друга с наступающим новым годом, и я с облегчением положила трубку. Было трудно возвращаться к нормальной жизни, но осознание того, что придется, хотя бы ради дочери, придавало сил. Через несколько часов наступит новый год, и больше ничего уже не будет так, как прежде. Но, возможно, все будет хорошо. Потому что так сказал Дэнни.

Глава 63

2010 год

Все кладбища похожи друг на друга, независимо от образа жизни и вероисповедания усопших. Все их объединяют одни и те же вещи – смерть, скорбь, пустота и боль потери. Только для тех, кто погребен под толстым слоем земли, заботливо укрытой зеленым газоном, наверняка уже не имеет значения, сколько стоит их надгробная плита, в какую сумму обошелся гроб, и в дорогом ли костюме их похоронили. Это важно скорее тем, кто остался жив и пришел, чтобы проводить в последний путь близкого человека.

Кладбище, где похоронили Брэда, отличалось лишь тем, что было семейным, а значит, не большим. Здесь были могилы его дедушек и бабушек, тети и дяди, родителей, младшей сестры, умершей еще в младенчестве, еще нескольких родственников, а теперь и его самого. Я стояла под летним солнцем рядом с детьми и думала только о том, что не хочу быть похоронена в этом претенциозно-напыщенном месте. Пусть лучше меня кремируют и развеют прах где-нибудь над морем.

На церемонии прощания собралось много народу – сотрудники, бизнесмены, политики, звезды первой величины, пресса – все они сказали много добрых слов в адрес погибшего, но насколько эти слова были искренни, каждый решал сам для себя. На кладбище были только я, дети и несколько близких друзей и помощников Брэда. Миа, в черном платье и дурацкой шляпе с креповой вуалью, беззвучно плакала, Дэвид сидел возле нее, словно каменное изваяние – холодный, закрытый, с потухшими глазами на бледном лице. Он повзрослел. Мое сердце разрывалось от осознания того, какой груз ответственности отныне ляжет на его плечи. Благосостояние Сандерсов, холдинг, от которого зависит благополучие многочисленных сотрудников. Я знала, что Дэвид справится, и дело даже не в том, что в Гарварде он был одним из лучших, или в том, что с детства готовился стать приемником своего родителя. Просто мой сын скорее разбился бы в лепешку, чем подвел Брэда – свой идеал, самого дорого в жизни человека, отца, чью фамилию он носит с гордостью. Только каких сил ему будет стоить это? Я не боялась, что он сломается, но больше всего на свете мне не хотелось, чтобы он зачерствел, ожесточился, превратился в расчетливую акулу бизнеса, растеряв все лучшее, что в нем есть. Я слишком хорошо знала людей, владеющих большим влиянием и деньгами. Циничные, надменные, властные, живущие по правилу – выживает сильнейший. Большинство из них были именно такими. А Дэвид так молод! Ему всего двадцать два. Можно не быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что найдутся конкуренты, желающие наброситься на такую желанную добычу как “Сандерс Корпорейшн”.

Я не видела сына два года, и несмотря на его неприязнь ко мне, продолжала любить всем сердцем. С момента моего прилета из Парижа вчера он не сказал мне ни слова, кроме холодного “Здравствуй, Кристина”, поэтому, пока мы ехали в лимузине с кладбища, я вздрогнула, когда Дэвид обратился ко мне.

– Когда ты собираешься в Париж?

– Я не знаю, еще не решила. Я подумала, что, возможно, буду нужна здесь какое-то…

– Мне ты не нужна! – в голосе промелькнула обида.

– Дэвид, я понимаю, тебе трудно, но…

– Ты ничего не понимаешь, – отрезал он. – А знаешь, чего я не понимаю? Не понимаю, как он мог любить тебя все эти годы! Тебя! Женщину, которая постоянно предавала его!

Дэвид ослабил галстук и схватил первую попавшуюся бутылку из мини-бара. Миа сжала мою руку и уставилась на брата со злостью.

– Дэвид! Ты ведешь себя как ребенок! И при этом ни хрена не знаешь! Я сто раз пыталась объяснить тебе, почему родители развелись, но ты вбил себе в башку, что наш отец был святым!

– Я так не думал!

– Тогда почему ты винишь во всем маму?

– А почему ты на ее стороне? – закричал он. – Она бросила нас! Ты была совсем ребенком!

– Хватит! – попыталась вмешаться я. – Не время для выяснения отношений.

– Мне было шестнадцать! – огрызнулась Миа, не обращая на меня внимания. – И так было лучше для всех нас!

– Для всех, но не для него! Это я нашел его в кабинете, лежащим на полу! Я видел, как он умирает! Я пытался ему помочь, но он не узнавал меня и повторял лишь одно! – Глаза Дэвида на мгновение вспыхнули ненавистью, и мне стало страшно. – Твое имя, Кристина! Он говорил лишь это! Звал тебя! А тебя не было рядом!

Я не знала, что на это ответить. У меня просто не было слов, чтобы выразить всю гамму чувств, которую испытывала в тот момент. Смерть Брэда не стала для меня концом света, как гибель Дэнни двумя годами ранее, но причинила боль и ощущение утраты близкого человека. В последние годы он вел себя как друг и никогда не говорил о любви. То, что он думал обо мне перед смертью, открыло мне глаза. Брэд не переставал любить меня до последней минуты своей жизни. Хотя, возможно всему виной кровоизлияние, нарушившее работу мозга. Он мог просто быть дезориентирован, и я ему мерещилась. Теперь уже никто не узнает правды. Пятьдесят четыре года – слишком маленький срок для здорового крепкого мужчины. Я догадывалась, что Дэвид мучается от мысли, что если бы нашел отца раньше, то его бы успели спасти. Но я давно понимала, что как бы сильно ты не хотел что-то изменить в прошлом, время не вернешь назад. И больнее всего это ощущается, когда теряешь самых близких.

– Я улечу завтрашним рейсом, – сказала я, глядя на сына. – Но ты должен знать, что я любила твоего отца и не желала ему смерти.

Он не успел ничего ответить, потому что вмешалась Миа.

– Мам, я бы хотела, чтобы ты осталась еще ненадолго, но в любом случае полечу с тобой.

– Что? – возмутился Дэвид. – Миа, ты в своем уме? Ты останешься здесь!

– Это не обсуждается, Дэвид. Отец давно знал о моих планах, и он одобрял мое решение.

– Теперь я глава семьи! – выпалил он. – Ты поедешь в колледж, как и планировалось, но не полетишь в Париж!

Я закрыла глаза, не в силах вмешиваться в их перепалку.

– Документы в колледж я подала на всякий случай, но больше мне здесь делать нечего! Прости. В сентябре мне исполнится восемнадцать, и я…

– Значит, до сентября ты будешь делать то, что я тебе скажу!

Я взглянула на дочь, которая ошарашено хлопала ресницами, не желая осознавать услышанное. Наконец, Миа поджала губы и вздернула подбородок, сморгнув подступившие слезы.

– Только посмей запереть меня в клетку, братец, – прошипела она. – И я возненавижу тебя! Не смей становиться таким как он!

Я вздрогнула. По лицу Дэвида было видно, что сестра нанесла болезненный удар, но он быстро взял себя в руки. Глаза снова стали пустыми и холодными, а голос бесстрастным, когда он произнес:

– Делай, что хочешь.

На этом тема была закрыта, и весь оставшийся путь мы проделали молча.

Я осталась еще на неделю, в течение которой Миа уладила все свои дела, собрала вещи и улетела со мной. Ей удалось помириться с братом, и в аэропорту он обнял ее на прощание, пожелав удачи, а меня удостоил лишь кивка. Глядя в иллюминатор, я с грустью думала, что отношения с сыном разорваны окончательно, но все еще надеялась, что когда-нибудь он меня поймет. В любом случае, нужно было жить дальше.

Глава 64

После смерти Брэда эра моей прошлой жизни закончилась окончательно. И лишь тогда я поняла, что все это время в моей жизни существовало не двое мужчин. Был еще один.

Весной 2008 года я переехала в Париж, но перед этим Люк удивил меня, заявив, что летит вместе со мной. Я не стала спорить. Он перестал работать на Брэда, как только я ушла из дома, и несколько месяцев ухаживал за мной просто из дружеских побуждений. С ним я всегда чувствовала себя защищенной. На самом деле мне тогда не хотелось задумываться, было ли это с его стороны нечто большее, чем дружба, но я была ему благодарна. Возможно, если бы не Люк, меня бы уже давно не существовало на свете. Он снял квартиру в Париже неподалеку от меня, и я знала, сколько трудностей он преодолевает ради этого, включая банальный языковой барьер. Люк наотрез отказался от финансовой помощи и должности моего телохранителя, заявив, что Брэд платил ему достаточно, чтобы накопить неплохую сумму денег.

Так мы и жили – я писала романы, а он… Он меня удивил. Спустя год после переезда Люк открыл небольшое кафе-кондитерскую, где готовил восхитительные десерты – торты, пирожные, кексы, вафли, конфеты и прочие всевозможные сладости. Я набрала несколько лишних килограммов в тот период, когда мне приходилось дегустировать все, что он готовил, но провела немало приятных минут на его кухне. Было удивительно интересно наблюдать за его большими мужскими руками, создающими хрупкие шедевры в виде малюсеньких розочек из крема или тончайших рисунков из быстро застывающей карамели.

– Моя мама, – сказал он однажды, помешивая сладкий сироп. – Была шеф-поваром в одном из лучших ресторанов нашего города.

Я сидела, подперев рукой подборок и боясь перебить, потому что знала, что мой гигант не любит много говорить. Еще ни разу Люк не рассказывал о своей семье, поэтому было жутко любопытно.

– Сколько себя помню, торчал вместе с ней на кухне, мечтая о собственной кондитерской. Даже получил диплом повара-кондитера.

Он замолчал, привычным жестом потер шрам от пули на груди через футболку и продолжил готовить, как будто меня нет.

– А потом? – не выдержала я, прерывая затянувшуюся паузу.

– Потом? – В серебристых глазах промелькнула привычная усмешка. – Потом я стал идиотом и не придумал ничего лучше, как выбросить дурацкую мечту из головы и пойти служить.

– А где ты служил?

– ВМС, – просто ответил Люк и поставил передо мной тарелку с очередным восхитительным творением. – Вот, попробуй. Думаю, это тебе понравится.

– Мне все они нравятся. Из-за тебя я превращаюсь в толстуху.

Люк только едва заметно улыбнулся и сунул мне в руки десертную ложку.

Я ходила в его кондитерскую почти каждый день. Усаживалась за свой столик в углу, открывала ноутбук и писала свои книги, пока в глазах не начинало двоиться, а пальцы не теряли чувствительность. Он периодически ставил передо мной чашку с горячим ароматным кофе и какой-нибудь эклер, к которым я питала особую слабость, иногда заглядывал через плечо, что-то хмыкал себе под нос и уходил. Но никогда не говорил, что думает обо всем этом. На самом деле мне это было не важно. В тот период важность была лишь в одном – у всех моих историй должен быть счастливый конец. Я погружалась в мир фантазий, мир любви, интриг и предательств, но обретала покой только тогда, когда справедливость была восстановлена, а добро побеждало зло. Любой психолог бы сказал, что я пытаюсь переписать свою жизнь – это было очевидно даже для меня. Даже свой первый роман, в котором описывалась моя собственная судьба, я сделала со счастливым концом. Героиня, заточенная злодеем в башне, осталась в итоге со своим принцем на коне. Эту книгу опубликовали второй по счету, но она по праву стала лучшей из пяти романов, что были мною написаны. На самом деле, если ты бывшая жена известного миллиардера, обладающая связями в самых высших кругах и имеющая огромную сумму денег на счету, не так сложно быть писателем, находясь даже за пределами своей страны. Тебя начнут публиковать просто ради твоей известности.

Куда сложнее возвращаться в реальность и осознавать, что на самом деле все совсем по-другому – ты всего лишь обычная женщина, уставшая от жизни, с израненной душой и разбитым сердцем. И все, о чем ты мечтаешь – повернуть время вспять…

Глава 65

Два месяца спустя после смерти Брэда Люк сделал мне предложение. Я уже подозревала, что за дружбой он скрывает более глубокие чувства, в конце концов, этот мужчина долгие годы оберегал меня, поддерживал, заслонил грудью от пуль, был рядом, когда мне было чертовски хреново, и отправился за мной в другую страну, – что в совокупности не может быть просто работой и даже дружескими чувствами. Но предложение руки и сердца… Это сбивало с толку и наталкивало на размышления. Больше двух лет я трусливо надеялась, что Люк не переступит черту, нарушив хрупкое равновесие наших отношений, потому что боялась отказать и сделать больно. Но этот день наступил.

– Кристина, выходи за меня, – это было сказано таким будничным тоном, что не сразу до меня дошло.

– В смысле?

– Будь моей женой.

– Ты с ума сошел? – я всплеснула руками, чуть не опрокинув пластиковый стаканчик с кофе со скамейки в парке, где мы прогуливались иногда по вечерам. – Или это шутка?

Люк промолчал, и на этот раз по его глазам я не смогла прочитать, о чем он думает. Их серебристая глубина была абсолютно непроницаема, даже обычных лукавых искорок не было.

Миа, стоящая невдалеке с какими-то новыми знакомыми, с удивлением покосилась в нашу сторону. Боже, не прошло и трех месяцев, а она уже завела друзей и исходила весь Париж вдоль и поперек. Вот, что значит молодость. Кстати, о молодости…

– Люк, мне сорок семь…

– А мне пятьдесят пять.

– Я была два раза замужем.

– А я ни разу не был женат, – мой бывший телохранитель пожал плечами. – Ну и что?

– Со мной сложно…

– Знаешь, Кристина, наверное, в мире не осталось ни одного человека, который знал бы тебя лучше, чем я.

Пришлось внимательно слушать, потому что длинные фразы он говорил только тогда, когда это было действительно нужно.

– Не хочешь за меня замуж, так и скажи, и забудем об этом. Только ты должна знать, что я люблю тебя уже много лет и никогда не причиню вреда. И никогда не буду лезть в душу.

– Люк… – тихо произнесла я. – Я даже не знаю… Браки не принесли мне ничего хорошего. А проводить новые эксперименты…

– По сути ничего не изменится. Только разве что мы будем жить вместе.

И спать, подумала я. С Люком. С пятидесяти пятилетним мужчиной, который, к слову, в прекрасной форме и неплохо выглядит, если исключить из виду его габариты и сломанный нос. Мне он нравился, я никогда его не боялась, всегда чувствовала себя в безопасности рядом с ним, но… Секс? С ним? Да он же меня просто раздавит! Или нет? Я вспомнила, какие воздушные десерты он делает, как аккуратно работает, и представила на миг, как эти большие нежные руки касаются… Ох, ну и ну… Щеки предательски вспыхнули, и в его серых глазах, смотрящих выжидательно, снова появились смешинки.

– Я знаю, о чем ты подумала, – сказал он.

– Что? Ничего такого я не думала!

– Не отпирайся, Кристина Хантер, ты покраснела.

Послышался какой-то звук, и я с удивлением обнаружила, что Люк тихо рассмеялся. Еще ни разу я не слышала его смех.

– Мам, вы чего? – спросила подошедшая Миа.

Мой рот не успел открыться, потому что он просто сказал:

– Делаю предложение твоей матери.

– Вау, – протянула дочь. – А она что?

– Она думает.

– Мам ты подумала? – взгляд дочери выражал веселье. – Что скажешь?

– Я… Я…

– Ну же, – Миа усмехнулась. – Давай скажи это. “Я согласна!”

– Я совсем не это хотела сказать, – возмутилась я, обретя дар речи. – Я хотела сказать, что не знаю и…

– Ой, да ладно! Соглашайся! Вы отличная пара!

– Миа!

– Что? В общем, ты тут говори свое “да”, а я пошла за мороженым. Вам тоже возьму, так и быть.

С этими словами она развернулась и ушла, оставив меня с открытым ртом. Я поверить не могла, что дочь так легко и просто советует мне выйти замуж за Люка. Как такое возможно? Дэвид бы ни за что не сказал такое, он слишком сильно любил своего отца. Но ведь и Миа его любила. С другой стороны, да какая мне разница, что подумает Дэвид? Он же ясно дал понять, что его не интересует моя жизнь.

– Так каков твой ответ?

Я была замужем два раза, и оба раза сразу говорила “Да”, неважно, по каким причинам, но не была уверена в завтрашнем дне. Потому что когда любила Дэнни, то до смерти боялась его потерять. А с Брэдом…О нем думать не хотелось. На этот раз будущее сформировалось в голове с предельной четкостью. Сделав три глубоких вдоха, я улыбнулась и спокойно произнесла:

– Я подумаю.

Дневник Кристины Трилогия Сандерс 1

2