Текст книги "Место, где прячется солнце"

Автор книги: Элен Милдред

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

17

Когда появилась Эмили со своими дружками, Алекса сначала не поняла, что они делают на «ее» поляне. А когда поняла, что эта троица специально следила за ней, ей показалось, что она попала в плохое кино. Они произносили те же фразы, те же угрозы, что герои дешевых боевиков. Вот только цепи у нее на руках и кляп во рту были настоящими. И тело от неподвижности стало ломить уже через несколько часов. О том, чтобы поесть, она и не думала – до тех пор пока дружок Эмили не принес стакан сока и два бутерброда, да и то, похоже, тайком от всех. Он же три раза водил ее в ванную комнату – видимо, в его обязанности входило охранять ее.

«Бог мой, – думала Алекса об Эмили, сидя в тесной каморке, – и это ничтожество было причиной моих страданий столько лет!» Она вспомнила, как сердце разрывалось от боли всякий раз, стоило только подумать о том, что Марк вместе ней. И в кого превратилась теперь бывшая красотка и модница?

Несмотря на абсурдность ситуации, а может, как раз благодаря абсурдности ситуации, Алекса почти не нервничала. Она была уверена, что Марк, Бен и Ричард ее обязательно спасут. Эмили, наверное, казалось, что она с дружками все очень здорово придумала. Но Алекса-то понимала, что бандиты связались с людьми, которые способны просчитать все их действия на несколько ходов вперед – просто потому, что умнее. Поэтому все свои силы она сконцентрировала на одной мысли: нужно только подождать.

Два раза приходила Эмили, говорила что-то о деньгах и своей загубленной жизни, обвиняла ее и Марка, угрожала. Но Алекса почти не слушала ее. Нужно только подождать. Нужно только подождать… Ей казалось, будто все это происходит не с ней, а она лишь наблюдает со стороны. Но когда услышала звук отъехавшего автомобиля и в доме наступила тишина, немного встревожилась. Надолго ли ее оставили? А вдруг насовсем? Ее ведь здесь могут и не найти. Не хотелось бы, чтобы так бесславно закончилась жизнь главного редактора и красивой женщины. Впрочем, раз осталась способность иронизировать над собой, еще не все потеряно. В этот момент она услышала, как кто-то ходит по дому. Кто? Машина не возвращалась. Значит, это не Эмили… А через несколько минут она увидела Марка – непохожего на себя, в рабочем комбинезоне и кепке, но это был он! И Алекса наконец вздохнула с облегчением. Он снова спасает ее.

Пока Марк и Лекси ехали в усадьбу, она рассказывала ему обо всем, что случилось с ней за последние сутки. Ричард позвонил, когда они еще только вышли из дома, и сообщил, что преступную троицу полиция арестовала, когда те, угрожая пистолетом, остановили машину Бена. Так что в ближайшие годы и Эмили, и ее новым друзьям можно о деньгах не беспокоиться – они будут жить за государственный счет.

Не доезжая до поворота к усадьбе, Марк припарковался на обочине. Посмотрел на Алексу.

– Как ты себя чувствуешь?

Она к этому времени заметно повеселела.

– Как ни странно, вполне сносно.

Он кивнул.

– Хорошо. – Помолчал немного, думая, с чего бы начать разговор. – Знаешь, я никогда не прощу себе того, что ты осталась без моей поддержки тогда, когда больше всего в ней нуждалась…

Она повернулась к нему, и он увидел не Сэнди – знойную красавицу. Он увидел Лексу – настоящий бриллиант, но уже в огранке – и прочитал в ее глазах ту безграничную любовь, с которой она смотрела на него в дни далекой юности. Боже, как он мог столько лет жить без нее?

– Марк, так случилось. Никто не виноват.

Он крепко прижал ее к себе и сказал то, о чем только что подумал:

– Как я мог столько лет жить без тебя?..

Лекси счастливо улыбнулась и, поудобнее пристроившись у него на груди, спросила:

– Тебе сказала бабушка?

Он помотал головой.

– Нет, я сам догадался. Когда понял, что Бен – не только ученый, но и пластический хирург. Я поехал к твоим родителям. Сильви сказала мне про сына. Лекси, я больше не хочу с тобой расставаться. Никогда. Давай прямо сейчас всем об этом скажем.

Она отодвинулась от него и покачала головой.

– Не все так просто, Марк. Есть Бен, которого Арни считает отцом. Да и он относится к нему как к своему сыну. Я не могу разрушить все в одночасье, как бы мне этого ни хотелось.

Он сжал ее плечи и легонько встряхнул.

– Лекси, я люблю тебя, ты любишь меня. Разве что-то еще имеет значение?

Она высвободилась.

– Конечно, имеет. Я не могу просто так сказать человеку, который пятнадцать лет был рядом, помогал, любил, верил… Я не могу сейчас прийти сказать: «Прощай, я люблю другого».

Марк в досаде стукнул кулаком по дверце.

– Лекси, мы и так потеряли столько лет. Давай я с ним поговорю…

– Нет! – перебила Алекса и продолжила примирительно: – Дай мне немного времени. Совсем немного.

В усадьбе было полно народу. Помимо приехавших накануне Бена, Иден, Ричарда и Марка здесь появились Джек Конорс с тремя ребятами из бронированного джипа и двое полицейских. Последние сразу же захотели поговорить с Алексой. Бен попытался было увести ее, но она его остановила.

– Дорогой, со мной все в порядке. Я готова рассказать все, что нужно. Более того, – обратилась она к старшему инспектору, – по журналистской привычке я везде ношу с собой диктофон, вот этот, в виде брошки, и мне удалось включить его. Так что улик будет достаточно.

Потом Бен все-таки повел ее в свою комнату. Поднимаясь по лестнице, Алекса остановилась на секунду и обернулась. Она охватила взглядом весь холл одномоментно, словно все присутствующие были действующими персонажами какой-то пьесы и находились на сцене. Джек со своими ребятами расположились в креслах и на диване у камина. Они шумно обсуждали произошедшее. Ричард и Иден беседовали у окна с полицейскими. Из двери, ведущей на кухню, появилась Элизабет, которая говорила что-то семенящему рядом мажордому, кивая в сторону гостей. А Марк стоял почти у самого основания лестницы, держась за поручень, будто собирался подняться, но в последний момент передумал, и смотрел им с Беном вслед…

Приняв душ и облачившись в чистый халат, который нашелся в шкафу, Алекса с аппетитом съела принесенный горничной ужин. Потом прилегла на кровать и почти мгновенно провалилась в сон, почувствовав только, как Бен заботливо укрыл ее теплым пледом.

Открыв глаза, Алекса не могла сообразить, где находится. Высокие потолки с лепниной, как в музее. Огромная люстра с массой мелких элементов, сверкающая позолотой и переливающаяся хрусталем. Шкаф из красного дерева с резными позолоченными ручками, старинная кровать с изголовьем, как у Екатерины Медичи. На стене – огромные часы с такими же резными штучками, как на шкафу и кровати. И только окна современные, пластиковые с полузакрытыми жалюзи. Правда, поверх все равно висят тяжелые непроницаемые шторы, но сейчас они раздвинуты. Только через пару минут Алекса сообразила: это же Грин Хилл.

Потянувшись, она выбралась из-под теплого пледа – так и проспала под ним всю ночь. На кресле у журнального столика была сложена ее чистая и выглаженная одежда – здорово, когда есть кому позаботиться о бытовых мелочах. Алекса неторопливо оделась и вышла из комнаты. Прошла по широкому коридору с множеством дверей – вокруг тишина (и правда, как в музее), завернула за угол и оказалась у лестницы. Внизу – все тот же холл, однако декорации сменились. Вернее они остались прежними, но теперь окна распахнуты и огромное пространство залито солнечным светом. От этого и казалось, что декорации сменились. Все выглядело веселее, оптимистичнее, живее. Даже несмотря на то, что холл был абсолютно пуст.

Алекса спустилась и направилась на кухню. Она опять чувствовала голод. Странно, но, пока была в плену, даже не задумывалась о том, чтобы что-нибудь съесть, а теперь, едва проснувшись, идет в сторону еды. Беременность виновата, что ли? Так она из красивой стройной леди превратится в бесформенную бочку. Надо будет срочно сдать все анализы – вдруг со здоровьем что-то не в порядке?

Войдя на кухню, она увидела миссис Гилмор, которая сидела за столом с поваром. Они вместе пили чай, как старые добрые друзья, и обсуждали обеденное меню. Надо же, а она совсем не такая заносчивая, как кажется на первый взгляд.

– Доброе утро, – громко сказала Алекса.

Элизабет повернулась.

– Алекса, проснулась? Голодна, наверное?

– Да, что-нибудь съела бы.

– Присаживайся. – Элизабет показала на соседний стул. – Когда в доме нет гостей, я обхожусь без церемоний. Или приказать накрыть для тебя в гостиной?

– Что вы! Я с удовольствием присоединюсь к вам. А где все?

– Все чуть свет отправились в Лондон, у каждого свои дела, – объяснила Элизабет. – Бен просил тебя позвонить, когда проснешься. У них с Иден, кажется, какое-то важное исследование.

– О да! – кивнула Алекса. – Это перманентное состояние Бена – у него всегда какие-то исследования.

– И еще… – неуверенно продолжила Элизабет, – Марк тоже просил тебя позвонить.

– Хорошо. – Алекса невольно вздохнула. – Спасибо.

Повар почти сразу же ушел, и они остались вдвоем. Чтобы поддержать разговор, Алекса заметила:

– Марк говорил, вы часто бываете в Монако…

Элизабет улыбнулась.

– Да, я люблю это место. Оно для меня особенное.

Алекса посмотрела на нее с интересом, но посчитала некорректным навязываться с расспросами. Однако Элизабет продолжила сама:

– Наверное, ты думаешь, что я типичная бесчувственная старая англичанка. А я ведь тоже была молода. И недурна собой, между прочим. Наша семья всегда была богата, и я с детства вращалась в кругах близких к королеве. Когда мне было девятнадцать, на одном из многолюдных мероприятий я познакомилась с молодым человеком. – Она замолчала, погрузившись в воспоминания, и потянулась за сигаретой. – И я пропала. Да, именно так – пропала. Ты не поверишь, но когда-то и я была способна на безумную любовь. Однако… Однако она не могла окончиться ничем, кроме расставания. Этот молодой человек принадлежал к семье монакских князей. А наша семья, как бы ни была влиятельна, до такого уровня все же недотягивала. Мы недолго были вместе, встречались урывками. Но я благодарю судьбу за то, что это безумие было в моей жизни. – Элизабет стряхнула пепел. – Потом, правда, я постаралась забыть обо всем. Вышла замуж за дедушку Марка. Он был замечательным человеком. Мы прожили хорошую жизнь. Я всегда уважала его и, наверное, по-своему любила. А после его смерти осознала: надо использовать отпущенное время не для того, чтобы доживать свой век, а для того, чтобы ЖИТЬ. И я нашла его – человека, которого любила в юности. Оказалось, что и он меня помнит. Он живет в Монако, как ты, наверное, уже догадалась. – Она замолчала ненадолго, потом добавила: – Такое вот бывает позднее счастье.

Алекса слушала ее и думала, что всякий раз, как они встречались, миссис Гилмор открывалась перед ней с какой-то новой, неожиданной стороны. Пожалуй, она начинала ей даже нравиться.

– Элизабет… – Алекса подыскивала правильные слова, но, не найдя, решила сказать то, что думает. – По-моему, вы необыкновенная женщина.

Элизабет затушила сигарету.

– Я всегда была сильной. Всегда старалась жить как положено, как надо, как принято. Прежде чем принять решение, тщательно его обдумывала, учитывая прежде всего интересы дела. Я считала, что ради этого можно подавить в себе любые чувства. А теперь думаю: а стоило ли? И сына в свое время заставила принести в жертву любовь, сделала его несчастным. Он был слабым и не мог нам сопротивляться. А вот Марк не поддался, и правильно сделал. Жизнь-то одна, и заново прожить ее еще никому не удавалось. Поверь, девочка, я знаю, о чем говорю.

Понятно, что Элизабет рассказала ей свою историю неслучайно. Размышления над ее судьбой должны были подтолкнуть Алексу к правильному решению. Элизабет ведь не знала, что Алекса и без нее уже все решила.

Как только гостья достала мобильный телефон, миссис Гилмор извинилась и ушла в библиотеку. Алекса позвонила своим мужчинам, чувствуя себя предательницей по отношению и к одному, и к другому. Обоим сказала, что еще пару дней проведет у мамы. Ей нужно было морально подготовиться к предстоящему разговору с Беном. Марк порывался вернуться, но Алекса его мягко остановила, пообещав встретиться по возвращении в Лондон.

Захлопнув крышку телефона, она собралась попрощаться с Элизабет и покинуть Грин Хилл. Ее «пежо» уже пригнали в усадьбу. Здесь вообще все делалось будто по мановению волшебной палочки – быстро и незаметно. Но Алекса понимала, что эта «волшебная палочка» находится в руках Элизабет, и уже не один десяток лет.

Она подошла к массивной двери библиотеки и открыла ее.

– Элизабет, хочу поблагодарить вас за гостеприимство…

Та поднялась из-за стола и пошла ей навстречу.

– Дорогая, я была бы рада, если бы ты осталась.

– Спасибо, но я поеду к маме, я и так пропала неожиданно.

– Ну что ж, давай я тебя провожу. Если хочешь, шофер отвезет тебя.

– Что вы, в этом нет необходимости.

Сильви плотно взяла Алексу под свою опеку: заставляла пить свежевыжатые соки, есть фрукты, отслеживала количество белков в приготовленных блюдах и ходила с ней на пешие прогулки.

– Может, оставила бы ты свою работу, – предлагала она. – Приехала бы сюда, дышала бы морским воздухом, гуляла, я бы тебя вкусно кормила. А то засядешь за компьютер, встречи твои бесконечные, мероприятия, которые заканчиваются далеко за полночь. Ну разве это пойдет на пользу ребенку?

– Ма-ам, – возражала Алекса. – Я люблю свою работу, я не смогу бездельничать. Но обещаю быть аккуратнее. Я тоже хочу родить здорового малыша.

По дороге домой Алекса обдумывала предстоящий разговор с Беном. Она никогда не клялась ему в верности. Однако же ей ни разу не приходило в голову завести адюльтер – ей это было не нужно. С какой стати вдруг искать приключений с каким-то чужим, незнакомым мужчиной, когда есть Бен – замечательный и родной? Они прожили вместе много лет и были уверены друг в друге. Они даже никогда не ссорились – для этого просто не было поводов. А вот теперь впервые придется выяснять отношения. И от этого было не по себе. Конечно, они не будут швырять друг в друга сковородки, но все равно разговор обещает быть крайне неприятным.

Если бы не ребенок, который уже жил у Алексы внутри, она, может, еще и раздумывала бы: а стоит ли рушить налаженную жизнь? Но малыш не оставил ей выбора. Она воспринимала это как знак судьбы. Неслучайно же так и не удалось родить от Бена. А с судьбой не поспоришь. Да и не было желания сопротивляться и спорить.

Вдруг нестерпимо захотелось увидеть Марка. До такой степени нестерпимо, что она остановила автомобиль и набрала номер его мобильного телефона.

– Да, – откликнулся он после первого же гудка.

А она так и сказала:

– Я хочу тебя видеть.

– Приезжай, родная, жду тебя. – Он назвал ей адрес.

Подъезжая к дому, Алекса увидела, что Марк ходит взад-вперед у подъезда. Увидел ее автомобиль, подождал, пока она припаркуется, и подошел, помогая выйти из машины. Сейчас он не был похож на того язвительного типа, который упражнялся в остроумии во время их последних встреч. Это был прежний Марк, которого она всегда любила. Теперь она понимала, что всегда. Ведь при одном только взгляде на него у нее сильнее забилось сердце – будто она снова стала девчонкой. «Как же это глупо, – подумала Алекса и улыбнулась, вспомнив Иден. – Глупо… и прекрасно». Оказывается, она не убила в себе чувства навсегда. Оказывается, ее душа еще способна тонуть в нереальности этих чувств.

– Ты голодна? – спросил Марк, когда они вошли в квартиру.

– Голодна, – бесстыдно сказала она, обвивая руками его шею. – Ужасно хочу тебя.

Его глаза тут же начали темнеть.

– Как мне нравится этот ответ, – прошептал он, целуя ее.

Когда, обессиленные, они лежали на широкой, почти такой же широкой, как в номере монакского отеля, кровати (гигантомания у него, что ли?), Марк положил ей руку на живот и спросил:

– А это для ребенка не опасно?

Поверх его руки Алекса положила свою.

– Думаю, что нет. А откуда ты знаешь про ребенка?

– Сильви сказала.

– Я хотела, чтобы ты узнал от меня…

Не давая ей продолжить, он снова заговорил:

– Лекси, это ничего не меняет. Наверное, Бену будет нелегко, все-таки его первый ребенок, но для меня это не имеет значения. Я люблю тебя и буду любить твоего ребенка.

Она тихо рассмеялась. Он замолчал и непонимающе посмотрел на нее. Алекса привстала и легонько поцеловала его.

– Марк, мама, похоже, сказала тебе не все. Это твой ребенок. Я «привезла» его из Монако.

– Лекси…

Если кто-то не знает, как выглядит счастье, то, посмотрев в эту минуту на Марка, он бы это понял. Оно сияло в его улыбке, плескалось в его глазах, скользило в движениях его рук, нежно обнимающих любимую, Богом данную ему женщину.

Немного придя в себя, он забеспокоился.

– Лекси, все-таки тебя надо покормить. Тебе ведь надо есть теперь за двоих. – И он счастливо улыбнулся.

– Ты прямо как мама. У нее тоже навязчивая идея превратить меня в бегемотиху. Надо есть не много, а полезно.

– Значит, надо покормить тебя чем-то полезным, – настаивал он.

Поднявшись, он ушел на кухню и через несколько минут принес оттуда блюдо с виноградом.

– Это тебе для разминки.

Отправляя в рот спелые сладкие ягоды, она решила немного пококетничать.

– Вот превращусь в толстую некрасивую тетку, сразу разлюбишь.

Он притянул ее к себе поближе и поддразнил:

– А что? У меня еще никогда не было толстых некрасивых теток…

Она уперлась кулаками в его грудь и напомнила:

– А та, из ресторана? Совсем не худенькая.

– Значит, все-таки ревновала? – улыбаясь, спросил Марк.

Пришлось признаться.

– Ревновала. Только ты сильно не задавайся.

– Не буду, – не стал сопротивляться Марк. И, глядя ей в глаза, продолжил уже серьезно: – А я, если честно, даже думать не могу о том, что ты в объятиях другого. Когда ты поговоришь с Беном?

Алекса вздохнула.

– Сегодня и поговорю. Если он не поздно вернется.

Марк сжал ее плечи.

– Пообещай мне кое-что.

– Что?

– Пообещай, что вы будете спать в разных комнатах.

Она прильнула к нему всем телом, целуя.

– Конечно.

Марк почувствовал, как на него вновь накатывает желание, но все-таки успел спросить:

– Это точно не опасно для ребенка?

– Точно…

Алексе совсем не хотелось уезжать от Марка. Вот если бы все решилось само собой – без объяснений и вообще без ее участия… Конечно, если бы она захотела, Марк избавил бы ее от неприятного разговора. Но это было бы малодушно. Она должна сказать Бену сама. Однако про ребенка говорить все же не станет – признаваться в измене совсем не хотелось, хотя в свете предстоящего разрыва это, может, уже и не имеет значения.

Подъехав к дому, Алекса привычно щелкнула пультом, въехала в ворота, потом в гараж, прошла в дом. Она нервничала. Достала успокоительное, потом подумала, что это может навредить малышу, и положила упаковку назад в аптечку. Включила чайник, открыла дверцу шкафа – кажется, там был чай с травами. И вообще, нечего себя накручивать. Бен интеллигентный человек, все поймет правильно. К тому же он сам сказал ей когда-то, что ничего от нее не требует. Впрочем, это слабое утешение. Хорошо еще Арни в лагере, с ним ведь тоже предстоит объясниться. Как он воспримет известие, неизвестно, подростки – народ непредсказуемый.

Алекса налила себе чай, посомневавшись, все-таки взяла пирожное, и в этот момент за окном раздался визг тормозов. Ричард – вот некстати!

– А, ты дома! – начал он с порога, тряся журналом.

Она испугалась.

– Что там? Серьезный косяк? Постой… но это же не наш журнал. Что ты трясешь им? – Алекса смотрела на него с недоумением.

– Конечно, не наш. Это конкуренты. И, знаешь, на обложку последнего номера они поместили замечательного персонажа.

Он швырнул журнал на низкий столик, и тот проскользил почти в руки к Алексе, которая сидела в кресле по другую сторону. Она взяла его в руки и замерла.

На обложке крупным планом был изображен не кто-нибудь, а Сэнди Морель собственной персоной, в струящемся платье с декольте и в ожерелье с изумрудами. И анонс рядом – «Главный редактор известного журнала отдыхает в Монако без семьи. Но не одна. Кто же он, ее мачо? Читайте на стр. 78». Да, значит, впечатление безмятежности, царившее в маленьком княжестве, было обманчивым. Папарацци достают людей и там. А она ведь тогда совсем потеряла голову, она просто сошла с ума. Но Ричарду сказала, усмехнувшись:

– По-моему, я здесь неплохо выгляжу.

Он съязвил:

– Выглядишь потрясающе. Страницу семьдесят восьмую открой, там еще лучше.

Она пролистала журнал, уже предвидя, что увидит. Конечно. Помимо невинных фотографий из ресторана целый ряд явного компромата с пляжа: Марк гладит ее спину (это когда втирал крем), они целуются в воде, они идут, держась за руки, влюбленно глядя друг на друга. И подписи соответствующие. Статью она читать не стала, зная наперед, что там написано. Конечно, насчет конкурентов Ричард погорячился. Конкуренты это были довольно условные. В их журнале никакой желтухи никогда не было – это всегда претило и ей, и Ричарду. Все тексты и размещаемые фото обязательно согласовывались с героями. Однако бульварная пресса тоже имеет место быть на медиарынке. Не стоило об этом забывать. Но что уж теперь? Как еще вездесущие папарацци к ним в постель не забрались? Она бы не удивилась. Видимо, охрана в отеле у Марка работает неплохо. Надо будет ему сказать.

– Кадры удачные, – заметила она вслух.

Ричард смотрел на нее с жалостью.

– Сэнди, ты понимаешь, что это увидит Бен?

– Понимаю. Что ты предлагаешь – упасть на пол и забиться в истерике или покончить жизнь самоубийством? Кстати, как раз сегодня я собиралась с ним поговорить.

Ричард устало рухнул в кресло.

– Может, дашь выпить?

– Ты у нас останешься что ли? – И повторила многозначительно: – У нас с Беном будет серьезный разговор.

– Именно поэтому и останусь. Думаю, ему понадобится поддержка.

Сэнди подошла к бару.

– Виски устроит?

– Устроит.

Она налила ему как обычно без добавок, а сама села допивать чай.

– Ты, кажется, не особенно удивлен?

– Не особенно. Я знаю, что Арни сын Марка.

Сэнди усмехнулась:

– Быстро в Лондоне слухи расходятся. И давно ты об этом знаешь?

– Дня три. Марку пришлось сказать мне, когда ты в плену была. Значит, ты решила так вот Бену объявить – с ходу, без подготовки?

Сэнди тяжело вздохнула. Что теперь скрывать, раз весь Лондон знает, как она провела отпуск?

– Нет времени для подготовки, Ричард. Я беременна от Марка. Да и, – она обреченно махнула рукой в сторону журнала, – теперь при всем желании ничего не скроешь. – Потом, поставив чашку на столик, подняла на Ричарда глаза. – Осуждаешь?

Допив последним глотком остатки виски, Ричард откинулся на спинку кресла.

– Да нет… кто я такой, чтобы осуждать? К тому же понятно, что это не обычный адюльтер. Бену вот только нелегко будет.

Сэнди покачала головой.

– Знаешь, в него ведь Иден влюблена. Мне кажется, у них может что-то получиться.

Ричард в очередной раз восхитился ее наблюдательностью.

– Надо же, заметила… Когда успела?

Она улыбнулась.

– Это у меня врожденное. Если бы не стала журналисткой, я бы стала психологом.

– Хочешь, я поговорю с ним?

– Спасибо, Ричард. Но я должна сделать это сама.

Бен приехал около восьми вечера. Ричард практически сразу пошел «прогуляться». Бен принял душ и спустился вниз, в гостиную. Сэнди, теребя в руках журнал, спросила:

– Ты ужинал?

– Да, милая, спасибо, я не голоден. Чашку чая бы выпил. Сделаешь?

– Конечно.

Сэнди отправилась на кухню, а он сел в кресло и взял со столика газету.

– Как продвигается ваше с Иден исследование? – спросила она, вернувшись.

– Нормально, Иден большой молодец. – Как всегда, когда речь заходила о работе, в глазах Бена появился блеск вдохновения. Он увлеченно начал рассказывать о ходе исследования.

Она делала вид, что внимательно слушает, хотя на самом деле не слышала ни слова. Когда он закончил, Сэнди, решившись, положила перед ним журнал и села на диван.

– Посмотри, Бен.

Он бросил взгляд на обложку.

– Я это уже видел.

Сэнди судорожно сглотнула и, набрав воздуха в легкие, начала:

– Бен… я… Это не то, что можно подумать и что там написали…

Он подошел к ней и присел рядом.

– Я знаю, дорогая. Не забывай, что я пластический хирург, который работает с лицами. Когда я познакомился с Марком, я практически сразу понял, что он отец Арни. Ну а когда выяснилось, что Грин Хилл находится рядом с домом твоих родителей, сомнений у меня не осталось.

Сэнди молчала, отвернувшись.

– Ты до сих пор его любишь? – спросил Бен.

Она, не глядя на него, кивнула. Он обнял ее одной рукой.

– Я все понимаю. Не переживай. Тебе вредно.

Она повернулась к нему и положила голову ему на грудь.

– Ты снова определил это раньше меня?

Он грустно улыбнулся, поглаживая ее плечо.

– Я все же врач. И, говорят, неплохой.

Сэнди подняла голову.

– Ты самый лучший врач. И замечательный человек. Бен, спасибо тебе за все. Ты заслуживаешь счастья, и ты обязательно будешь счастлив.