Текст книги "Место, где прячется солнце"

Автор книги: Элен Милдред

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Разговаривая с Беном, Марк время от времени бросал взгляды на корт. Неужели исход игры интересует?

Подошел Арни.

– Мам, – порадовался он, – ты снова обыгрываешь Ричарда?

– Что значит – снова?! – возмутился тот. – «В кои-то веки» будет правильнее. Я просто устал. Марк, давай-ка переодевайся и накажи за меня эту великую теннисистку. Посмотрим, как она вторую игру подряд выдержит.

– А говорил, будешь меня сегодня всячески беречь, – укорила его Сэнди.

– Так я и берегу – от домашних забот. Ты играй, а мы с твоими мужчинами пока стол накроем.

Пока Марк переодевался, она села на скамейку передохнуть и позвала:

– Сын, похвались своими успехами, что ли.

Тот с готовностью откликнулся:

– Да я уже почти ас! Ничего сложного. Марк сказал, если умеешь ездить на велосипеде, а тем более на мотоцикле, то машину быстро научишься водить. Эх, жаль, водительское удостоверение мне еще рано получать…

– Жаль ему… – Сэнди одной рукой обняла сына за шею и притянула к себе его голову, целуя затылок. – Подрасти сначала.

Он, шутя,отбивался.

– Я уже большой…

Подошел Марк: в шортах и майке, загорелый, мускулистый, ни грамма лишнего веса. Спросил, прищурившись:

– Леди уже отдохнула?

Сэнди прищурилась в ответ.

– Леди не очень-то и устала.

– Тогда прошу. – И подал ей руку.

Рука его уже не дрожала. Надо же, какой хладнокровный!

Похоже, в игре с Ричардом всю свою злость она не выплеснула. На долю Марка тоже осталось. Сэнди била по мячу, казалось, с удвоенной силой. Правда, и он подавал так, что ей приходилось без передышек метаться по своей половине корта из одного конца в другой.

Зрители поделились поровну. Бен болел за Сэнди, Ричард – за Марка, а Арни по очереди подбадривал то одного, то другого.

При счете 5:5 в первом сете она все же сдалась.

– Ты победил, у меня больше нет сил. – И добавила, повторив фразу, произнесенную после их первого совместного заплыва в Монако: – Но это нечестно. Ты мужчина – значит, сильнее.

– У нас ничья, – великодушно ответил Марк.

Бен приобнял жену.

– Не переживай, дорогая, ты была великолепна.

Остаток дня провели в непринужденном общении. По крайней мере, Сэнди казалось, что оно было непринужденным. Бен еще поиграл в теннис с сыном, а Ричард разлегся на лужайке загорать, попивая шампанское. Сэнди и Марк сидели рядом и разговаривали о всяких пустяках, старательно делая вид, будто и вправду только сегодня познакомились.

– Хорошо у вас, – Ричард наполнил бокал, – душой отдыхаю. И почему мне не попалась такая жена, как ты, Сэнди? Все какие-то стервы.

– А может, я тоже стерва?

– Ты? Нет, дорогая, ты лучшая из женщин.

– Ой, я сейчас покраснею.

Однако про себя с удовлетворением отметила, что Ричард, сам того не подозревая, говорил именно то, что нужно. Пусть этот самоуверенный тип послушает.

– У вас замечательный сын, Сэнди, – сказал вдруг Марк. – Он чем-то напоминает меня в ранней юности.

– Ну подростки почти все похожи, – похолодев, отвечала она. – У них одинаковые интересы. А у вас есть дети?

– Какие дети! – воскликнул Ричард. – Марк закоренелый холостяк. Он ни разу не был женат. – Потом не удержался, поддел: – Несмотря на столь солидный возраст.

– В самом деле? – удивилась Сэнди.

– В самом деле, – бросив недовольный взгляд на друга, сказал Марк.

Мысли понеслись у нее в голове, вытесняя одна другую. Как же так? Значит, они не поженились? Почему? Ведь все уже было решено. А обручальное кольцо Эмили? Нет, не может быть. Хотя… разве в этом дело? Он ведь все равно не позвонил и не приехал тогда, когда был так нужен ей. Только вот она ему была не нужна. А что уж там произошло у них с Эмили – какая разница.

Она попросила Ричарда подлить ей шампанского. Выпить – и забыть. Завтра они уедут и… И что? И ничего. Надо теперь учиться дружить с ним, раз уж оказалось, что Ричард – общий друг. Бывают же такие насмешки судьбы.

Видимо, Сэнди выпила слишком много шампанского – голова закружилась, стоило ей встать. К счастью, мужчины, как обещали, избавили ее от хозяйственных хлопот.

Перебазировавшись в дом, они расположились в гостиной, чтобы пить кофе с коньяком и курить сигары. Арни, разумеется, остался с ними, но, надеялась Сэнди, ребенок ограничится только кофе, а лучше – чаем. Сама она, извинившись, ушла наверх. Приняла прохладный душ, села в кресло, включила телевизор. Наконец-то одна, не надо лгать, притворяться и контролировать каждое слово.

Посмотрев новости сразу после полуночи, Сэнди решила, что сына пора отправлять в постель. Бен ведь не догадается сделать это.

Выходя из спальни, она лицом к лицу столкнулась с Марком, который шел по направлению к своей комнате. Хотела быстро пройти мимо, но он задержал ее, крепко ухватив за руку чуть повыше локтя. Она повернулась и открыла рот, чтобы возмутиться, однако Марк властно прижал ее к себе и жадно впился в ее губы. Поначалу Сэнди трепыхалась, пытаясь вырваться, но потом губы сами, помимо ее воли – она готова была в этом поклясться – ответили на его поцелуй. Отпустив ее, Марк спросил насмешливо:

– Детка, может, придешь ко мне ночью, когда муж уснет?

Вот негодяй! Он ведь хочет оскорбить ее. По сути, снова прямым текстом говорит: ты шлюха. Он что, при каждом удобном случае будет издеваться над ней? Что ж, каков вопрос – таков ответ.

– Незачем. Муж вполне устраивает меня в постели.

И, резко развернувшись, ушла в спальню.

15

После рабочего дня Сэнди заехала к Бену в клинику. Со дня того злополучного пикника она решила, что хватит экспериментов над своими чувствами. У нее есть семья, есть Бен. Жаль только, общих детей так и не заимели. Почему-то не получалось забеременеть, хотя все анализы и обследования подтверждали, что оба они абсолютно здоровы. Но еще ничего не потеряно, ей ведь всего тридцать три.

А Марк – так, внезапное напоминание о юности. Ну взыграла кровь (или гормоны?), дала волю инстинктам. Тем более ситуация располагала: отпуск, отель, солнце, море, красивый мужчина. В конце концов, она взрослая женщина, она сумеет взять ситуацию под контроль. Ведь не зря мама говорит, что внутри у нее – стальной стержень. И это правда. Иначе чего бы она добилась в этой жизни? Конечно, Бен ей здорово помог, но профессиональных высот она достигла сама. Будь она никчемной графоманкой, Ричард не предложил бы ей пост главного редактора, несмотря на многолетнюю дружбу.

Может быть, она даже слишком много времени уделяла работе. Пришло время обратить внимание на семью. Вот поэтому Сэнди решила пригласить мужа провести вечер вдвоем в каком-нибудь уютном ресторанчике.

Прозрачные двери раздвинулись при ее приближении, и она подошла к окошку ресепшен.

– Добрый день! Бенджамин Хейг на месте?

Ее здесь, конечно, знали и по имени, и в лицо, но она всегда соблюдала формальности. Секретарь набрала внутренний номер Бена.

– Он в лаборатории, миссис Морель.

– Спасибо.

Сэнди поднялась на восьмой этаж и пошла по длинному коридору в дальний его конец. Остановилась у стеклянной стены. Бен что-то увлеченно говорил невысокой худенькой девушке с коротко стриженными русыми волосами, на вид почти подростку. Стажерка, что ли? С таким благоговением смотрит на него и слушает с таким… вдохновением.

«А ведь она влюблена в Бена, – подумала Сэнди. – Я на него никогда не смотрела вот так. Наверное, так я смотрела на Марка, когда мне было семнадцать. Как это, оказывается, глупо выглядит со стороны. Глупо и… прекрасно».

Бен все показывал какие-то колбы, брал то одну, то другую, то сразу обе, тряс их, поворачивал, просматривал на свет. Но вот он нечаянно бросил взгляд в сторону Сэнди, заметил ее и, сказав что-то собеседнице, поспешил к двери.

– Привет, дорогая. – Чмокнул в щечку.

– Привет. Какие планы? Как насчет совместного ужина?

– Извини, Сэнди, сегодня не могу. Неделю назад приехала Иден, помнишь, аспирантка из Гарварда? Я ввожу ее в курс дела – мы начали очень серьезную работу.

– Понятно, тогда не стану отвлекать, – улыбнулась Сэнди и кивнула в сторону девушки. – Это она?

– Да, она. Не обижаешься?

– Ну что ты. Работай спокойно.

Она поцеловала Бена и пошла к выходу, чувствуя не обиду, а облегчение. Как если бы ее судили за тяжкое преступление и вдруг вынесли оправдательный приговор.

Бог мой, думала она, а мне ведь все равно. Я, пожалуй, даже обрадуюсь, если он увлечется ею. Может, это и к лучшему? Он заслуживает большего, гораздо большего, чем я могу ему дать.

Для этой девочки он будет идолом, кумиром, у них общие интересы, она станет любить его. И это правильно. Он ведь несчастлив со мной. Ему только кажется, что он счастлив. Потому что не знает, КАК бывает по-другому.

Ну что ж, если не получается поужинать с Беном, придется отправиться в ресторан без него. В конце концов, это лучше, чем коротать вечер дома в одиночку. Подругами Сэнди так и не обзавелась. У нее были хорошие, ровные отношения с коллегами, партнерами и клиентами журнала, но о близкой дружбе не могло быть и речи. Для этих целей ей вполне хватало Бена и Ричарда. А единственной женщиной, кому она доверяла и с кем могла поговорить или посоветоваться, была мать. В том, чтобы изливать душу, Сэнди никогда не нуждалась. Она считала, что способна справиться с любыми нравственными терзаниями самостоятельно. Впрочем, уже много лет она их не испытывала. Жизнь текла ровно, спокойно, благополучно. И зачем только она поддалась уговорам Ричарда и отправилась в Монако?

С трудом пристроив «пежо» у небольшого уютного ресторанчика, где они с Беном иногда бывали и где Сэнди предусмотрительно заказала столик, она посмотрелась в зеркало (ей давно уже было не все равно, как она выглядит), чуть взбила локоны и в целом осталась довольна.

Зал оказался полон. Сэнди прошла к своему столику и углубилась в изучение меню. Выбрав для начала салат и легкую закуску, подняла глаза в поисках официанта – и увидела, что между столиками пробирается Марк с какой-то пухленькой девицей. Она тут же отвела взгляд, снова уткнувшись в меню. Вот досада! И так настроение ни к черту, а тут еще явился ее главный раздражитель. Подняться и уйти, пока он ее не заметил? А собственно, с какой стати? Она пришла ужинать – и она поужинает. Не хватало еще из-за него менять свои планы.

Как раз в этот момент подошел официант, и Сэнди сделала заказ. Краем глаза заметила, что Марк ее увидел, но у нее не было ни малейшего желания не то чтобы общаться, а даже здороваться с ним. После всех гадостей, которые он наговорил ей несколько дней назад, она его просто ненавидела.

Конечно, они уселись недалеко от ее столика. И, конечно, он расположился так, чтобы видеть Сэнди. Нет, не стоит обращать на них внимания. Но легко сказать: не обращать внимания не получалось. Взгляд то и дело цеплялся за их столик. Сидят, мило беседуют, Марк, похоже, в ударе, потому что девица то и дело хихикает и зазывно на него поглядывает. А он то погладит ее руку, то поправит упавшую прядку волос… И та просто млеет…

Сэнди вдруг нестерпимо захотелось выпить. Она подозвала официанта и заказала бокал мартини. Придется вызывать такси, а машину забрать завтра. Но лицезреть эту парочку на трезвую голову она была не в состоянии.

Когда подружка Марка отправилась «пудрить носик», он поднялся и подошел к ее столику.

– Привет.

Она неохотно ответила:

– Добрый вечер.

Марк по-хозяйски отодвинул соседний стул и, не спрашивая разрешения, сел. Совсем не по-джентльменски. Наверное, презирает ее настолько, что не считает нужным даже соблюдать правила приличия.

– По-моему, я тебя не приглашала, – недовольно заметила Сэнди.

– Извини. – Его слова сопроводила непосредственная улыбка. – Но здесь ведь не занято?

До чего же он обаятелен!

– Мог бы для приличия поинтересоваться. Что тебе надо?

Она понимала, что вопрос прозвучал грубо и тоже совсем неинтеллигентно, но ничего не могла с собой поделать. Он, видимо, не ожидал такой реакции и взглянул на нее несколько обескураженно.

– Ничего, подошел поздороваться.

– Поздоровался? До свидания.

Марк неожиданно развеселился.

– А что это ты мне грубишь? Ревнуешь, что ли?

Она вспыхнула, метнула на него гневный взгляд, но тут же взяла себя в руки. Медленно поставила на стол пустой бокал и процедила:

– К кому? К этой толстушке, с которой ты пришел? Ха-ха-ха. – Потом, изобразив очаровательную невинность, добавила, намекая на его недавнее поведение у нее в гостях: – Значит, ты, когда ревнуешь, начинаешь грубить?

Он расхохотался, впрочем, как показалось Сэнди, немного принужденно.

– Я тебя обожаю, крошка. – Встал и, наклонившись, поцеловал ее в щеку. – Приятно было поговорить. – И ушел к себе за столик, ждать свою пышногрудую спутницу.

А Сэнди осталась сидеть как оплеванная. Вроде бы ничего обидного не сказал, но его снисходительный тон, и небрежный поцелуй, и эта «крошка» на прощание, будто она какая-то дешевка…

Сэнди подозвала официанта и заказала еще бокал мартини.

А на следующее утро, проснувшись с головной болью, выпила две таблетки аспирина и решила, забрав машину, отправиться к родителям. У нее остались два неиспользованных дня отпуска. Самое время напомнить об этом Ричарду. У Арни начались каникулы, и он уехал с друзьями в лагерь в Испанию. Бен занят своей работой и Иден. А ей нужно отвлечься от всего, ни о чем не думать, окунуться в милый провинциальный уют, заняться чем-нибудь простым и понятным: помочь маме разобрать чердак, например. Тем более что она сейчас одна дома, папа тоже уехал на пару недель – в Эдинбург, навестить свою сестру.

Сэнди медленно ехала по улочкам родного городка, может быть, впервые в жизни обратив внимание на то, как они живописны, как ухожен каждый дом, каждый сад, каждый кустик и как легко здесь дышится. Почему она не замечала этого раньше?

Припарковавшись у родительского дома, вышла из машины, нажала на пульт дистанционного управления – коротко взвизгнув, щелкнули замки – и направилась к входу. И в этот момент увидела, что с противоположной стороны улицы движется внушительный «бентли». Подъехал, остановился, вышел шофер в униформе. Сэнди усмехнулась: почти дежавю. Водитель подошел к задней дверце, открыл, и оттуда появилась Элизабет Гилмор собственной персоной.

Что-то в последнее время семейка Гилмор стала ее слишком напрягать.

Элизабет увидела Сэнди и остановилась – прямо сцена из немого кино. С минуту они молча смотрели друг на друга. И тут раздался голос Сильви:

– Дочка, ты что это приехала неожиданно, без предупреждения?

Этот возглас словно вывел Элизабет из оцепенения.

– Дочка? Ах да… Сэнди – это ведь сокращение от Александры. Но почему… – Она недоуменно осмотрела Сэнди с головы до ног.

– Все просто, – устало сказала Сэнди-Алекса-Александра. – Я сделала пластическую операцию после аварии несколько лет назад.

– Действительно, как все просто, – задумчиво протянула Элизабет.

– Давайте пройдем в дом, – предложила Сильви. – Продолжим общение за чашкой чая. По-моему, вам есть о чем поговорить.

Сэнди пожала плечами. Она-то считала, что тема исчерпана и обсуждать больше нечего. Но не выгонять же миссис Гилмор.

Пока Сильви готовила чай, Элизабет, расположившись в кресле у журнального столика, закурила. Разрешения она не спросила, что Сэнди почему-то не удивило. Впрочем, ей это было безразлично. Она молча придвинула гостье пепельницу.

– Сэнди… – начала Элизабет. Видно было, что ей нелегко говорить. – Не знаю, с чего начать. Наверное, стоит начать с главного. Да! – И леди глубоко вздохнула, словно решаясь на что-то важное. – Я очень виновата перед вами – перед тобой и Марком. Тогда, пятнадцать лет назад, я была… не совсем честна с тобой. Марк и Эмили действительно собирались пожениться. Для обеих семей это был вопрос решенный. Но перед самой помолвкой Марк взбунтовался. Из-за тебя. Тогда я отправила его в Лондон, к отцу. Но и ему он категорически заявил, что не намерен жениться на Эмили. А пока Марк был в отъезде, я постаралась убедить тебя и твоих родителей в том, что тебе нужно забыть о моем внуке.

Сэнди слушала, не в силах отвести взгляд от тонких пальцев Элизабет, сжимающих сигарету.

– И что?.. Они не поженились?

– Нет. Эмили через полгода выгодно вышла замуж, а Марк с тех пор один.

– Вот как? – Сэнди все смотрела, как пальцы Элизабет мнут сигарету. – Но почему же он не приехал ко мне, почему не позвонил? Почему, в конце концов, не рассказал обо всем?

– Марк – настоящий мужчина. – В голосе миссис Гилмор зазвучала гордость. – Он хотел решить проблему сам. И он решил ее. Но на обратном пути из Лондона он очень торопился, Марк попал в аварию. Два месяца в больнице. Мы надеялись, за это время он одумается.

Сильви стояла, прислонившись к дверному косяку, и слушала, побледнев.

– Алекса, – сказала она тихо. – Он приезжал. Ты только что уехала в Лондон. Мы не стали тебе говорить.

У Сэнди появилось странное чувство: казалось, ее заполняет пустота. Конечно, такого не может быть, ведь пустота – это пустота, то есть ничего. Тем не менее она ощущала, как пустота разливается по ней: бежит вместо крови по венам, стучит вместо сердца, шумит в ушах, обволакивает мозг. Не спрашивая разрешения, Сэнди вытащила сигарету из пачки Элизабет, щелкнула ее же зажигалкой и глубоко затянулась. Вообще-то она курила крайне редко, только если случалось что-то из ряда вон выходящее. Это «что-то» обычно случалось на работе, поэтому никто из родных никогда не видел ее с сигаретой. Однако Сильви ничего не сказала, лишь бросила на дочь короткий удивленный взгляд.

– А почему вдруг вы решили мне об этом рассказать? – спросила наконец Сэнди. – Через столько лет?

Элизабет встала и заходила по комнате.

– Потому, что Марк тебя любит. Не знаю, тебя – Сэнди, или тебя – Алексу, или Алексу в Сэнди… Впрочем, не важно, раз ты – это она. И хорошо, что так. А то у него, по-моему, началось раздвоение личности… А я… мне уже много лет, и я хочу успеть исправить свои ошибки. Я хочу, чтобы он был счастлив. Чтобы вы были счастливы. – Ее взгляд упал на портрет на стене, она подошла и, прищурившись, всмотрелась в изображение: Сэнди, Бен и Арни. Они сфотографировались прошлым летом – специально по просьбе родителей. – Сэнди, это твой сын? – спросила она, не отводя взгляда от фото.

– Да, мой сын.

– Но… он ведь… он ведь очень похож на Марка, – неуверенно произнесла Элизабет.

Сэнди молчала.

– А на кого же еще ему быть похожим? – спросила Сильви.

– Боже мой! – Элизабет прижала руки к щекам и все повторяла, как заклинание: – Боже мой! Боже мой! Боже…

А по ее лицу – надменному, всегда невозмутимому лицу британской аристократки в седьмом поколении – текли слезы.

Элизабет давно уехала, а Алекса никак не могла прийти в себя после ее откровений. Она ведь долго не верила, что Марк ее бросил, что он мог так поступить с ней. В глубине души надеялась, что он найдет ее, заберет к себе и больше не отпустит. Она надеялась на это даже тогда, когда уже родился Арни. И только увидев обручальное кольцо на руке Эмили, перестала верить и надеяться. Смирилась. Поняла, что у них не будет общего, одного на двоих будущего. Собрав в кулак всю свою волю, начала учиться жить без Марка, отправив ненужные воспоминания в дальние уголки сознания. И научилась. Она была уверена, что научилась.

– Мам, когда ты догадалась? – спросила Алекса. – Про Арни?

– Почти сразу, как он родился. А год от года это становилось все очевиднее.

– А папа?

– И папа. Зря ты нам сразу не сказала, милая. Мы все-таки твои родители, мы бы тебя поддержали. – Сильви встала и начала ходить вокруг стола, собирая посуду.

Алекса продолжала пить остывший чай, не чувствуя его вкуса. Увидев поднос в руках матери, заметила у себя в руках чашку и наконец поставила ее.

– Дочь, а ты любишь Бена? – впервые за пятнадцать лет спросила ее Сильви. – Или ты с ним только из чувства благодарности?

– Не знаю. – Алекса в отчаянии сжала виски руками. – Правда, не знаю. Я об этом никогда не задумывалась. Просто так получилось. Он очень хороший. Он меня любит. Мне казалось, этого достаточно для счастья. Пока снова не встретила Марка. Но я ведь думала всю жизнь, что он предал, обманул меня. А оказывается, это не так… И что теперь делать?

– Что? – Сильви остановилась в раздумье. – Действительно – что? – Она поставила поднос на стол, села рядом с дочерью и обняла, прижав ее голову к своей груди. Совсем как в детстве. – А знаешь, давай-ка для начала разберем чердак. Кажется, ты хотела мне помочь?

Алекса невольно улыбнулась.

– Умеешь ты найти правильное решение.

На чердаке оказалась куча всякого хлама, который копился здесь, пожалуй, все тридцать лет, что родители жили в доме. Даже коробка с игрушками нашлась.

– Ма-ам, это же мой любимый. – Она достала белого медведя и обняла его, как родного. – Жив еще, бедолага. Надо тебя постирать и забрать с собой.

Потом вывалила на расстеленные по полу газеты все, что осталось. Поверх кубиков, пупсов, кукол и зайчика упала темно-синяя, в мелкую голубую полоску мужская рубашка. Алекса подняла ее и поднесла к лицу.

– Дочка, что это?

– Его рубашка. Марка.

Кажется, только вчера она так же прижимала ее к себе, и душа уносилась куда-то ввысь, замирала там на мгновение – и падала. А потом снова взлетала и снова падала. И такое это было непередаваемое блаженство, которого она никогда больше не испытывала. Никогда больше она не была так пронзительно счастлива. Наверное, такое и возможно только в семнадцать лет, когда эта самая душа еще чиста и невинна. Когда еще веришь, что впереди тебя ждет безоблачное будущее и что все мечты обязательно сбудутся. Когда еще веришь в чудеса.

Алекса, не выпуская из рук рубашку, резко встала, но неожиданно пошатнулась и почувствовала, что теряет сознание. Успела позвать только:

– Мам!

Сильви тут же подскочила, подхватила ее, аккуратно усадила на пол, открыла окно пошире.

– Девочка моя, да ты, похоже, беременна.

– Вряд ли. Я столько лет не предохраняюсь, и ничего не получается. Скорее всего, перенервничала сегодня, вот давление и скачет.

– Все равно, давай-ка покажемся доктору. У меня есть замечательный знакомый врач. Прямо сейчас позвоню. Завтра утром и поедем.

– Хорошо, давай поедем, раз он такой замечательный.

Новость, которую сообщил Алексе врач, сразила ее наповал. Ведь они с Беном чего только ни пробовали, каких только методов ни испытывали на себе. А тут вдруг – пожалуйста, нежданно-негаданно. Да еще в самый неподходящий момент. И что теперь, отказываться от ребенка, которого столько лет ждала? У Бена намечается адюльтер, это понятно – причем ей это понятнее, чем ему. У самой в душе смятение и переполох. И за что судьба так несправедлива? Конечно, так думать нельзя, это ведь ребенок, он ни в чем не виноват. Но все же… Как быть? И тут ее вдруг осенило.

– Доктор, а с какой точностью вы определяете срок?

– С точностью до двух дней.

Она вытащила из сумочки мобильник, открыла в нем календарь и бессильно опустила руки. Это снова ребенок Марка! Горячие монакские ночи не прошли бесследно. Она ведь и с ним не предохранялась. Кто же мог подумать…

– Спасибо, доктор. Ошибки быть не может?

– Ошибка исключена. Поздравляю вас.

Вышедшая из кабинета Алекса напоминала сомнамбулу: еле передвигается, взгляд отрешенный, реакция замедленная. Сильви четыре раза спросила ее, что сказал врач, прежде чем она ответила.

Когда вернулись домой, мать заставила ее улечься в постель, принесла свежевыжатый сок.

– Мам, я не больна, я всего лишь беременна.

– Не сопротивляйся. Будешь есть витамины и отдыхать. Кстати, работать надо теперь поменьше. Побереги себя. Почему Бену не звонишь? Вот он обрадуется…

Алекса села.

– Не думаю. Это ребенок Марка.

Теперь села и Сильви.

– Тогда звони Марку.

– Нет. Я пока ничего не решила. – Она снова улеглась, укрывшись пледом. – Что-то в сон клонит.

– Отдыхай, – Сильви встала, – а я пока что-нибудь приготовлю. Вкусное и полезное.

Но и во сне Алексе забыться не удалось. Перед ней попеременно появлялись то Марк, то Бен. Они ей что-то говорили, каждый убеждал в чем-то своем, но она не понимала ни одного слова. Потом оба исчезли, и Алекса увидела себя на зеленой лужайке. Она сидела там совершенно одна, ей было хорошо и спокойно… Когда она проснулась, то уже знала, что делать.

Алекса спустилась и сказала матери, что хочет проехаться по городу. Сильви заставила ее сначала пообедать. Да, похоже, эту беременность придется провести под ее чутким руководством. Но если она будет есть столько, сколько хочет Сильви, то у нее родится не ребенок, а как минимум слоненок.

Она оставила машину на дороге и пошла по знакомой тропинке между разлапистых елей. Деревья все так же стояли, склонив свои ветви в молчаливом приветствии, и Алексе казалось, будто они сопровождают ее до любимого места. Она ведь не приходила сюда с тех пор. Осталось ли оно прежним? Или заросло ельником и туда теперь не пробраться?

Удивительно, но лужайка все так же зеленела свежеподстриженной травой. Алекса аккуратно спустилась, держась за ветви, которые протягивали ей ели, и уселась на траву, постелив предусмотрительно взятый с собой плед. Именно здесь начиналось ее счастье. И именно здесь она примет решение.

Все эти годы она жила словно в перевернутом мире. Потому что считала подлецом единственного любимого человека. А оказалось, он вовсе не подлец. Он тоже любит ее. Именно сейчас, именно здесь Алекса осознала это. И все в мире сразу встало на свои места. Для нее больше не осталось вопросов.

В этот момент она услышала чьи-то шаги. Кто-то спускался по той же дорожке, по которой она шла десять минут назад. Кто же это? Может быть, те люди, что присматривают за лужайкой? Как некстати! Алекса приподнялась и настороженно посмотрела в сторону деревьев.