Текст книги "Моя любимая кошка (СИ)"

Автор книги: Эль Верж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Виктору тетради с зарисовками были абсолютно не нужны. Идеи у него были в голове: мгновенно рождались и тут же воплощались в жизнь…

– Теперь для своей лавки я буду делать украшения по Витькиным эксклюзивным эскизам! Теперь-то он не сможет обвинить меня в плагиате! Ха-ха-ха…– Злорадно пропел Серега и направился в гостиную, чтобы еще раз полюбоваться на украшения, сотворенные руками подло убитого Витьки.

– Главное, чтобы ВСЕ ПРОШЛО ГЛАДКО… Да, это должно сойти мне с рук, ведь я практически все предусмотрел! – Озабоченно подумал Витька. Он, в самом деле, предусмотрел все: у Вити в лавке часто не появлялся. Продавцы его почти не знали. Охранник, которому Серега незаметно подсыпал слабительного, не знал, что Витька согласился на «дружеское» серегино предложение подежурить ночью в магазине. Тем более это было так давно – почти полгода назад. Сергей уже начал беспокоиться, что так никто и не догадается, что в магазине продаются фальшивые украшения, и его блестящий план провалится. Но ему повезло! Нашлись-таки дотошные покупатели, мало-мальски разбирающиеся в камнях!

– Вчера никто не видел, как Витька уехал со мной. А из разговора с ним я понял, что он ничего никому не сказал о своих подозрениях. Значит, все шито-крыто. Буду ждать известий… – Серега ехидно улыбнулся своим мыслям. Ему должны были обязательно сообщить о трагедии, ведь он был его другом. По крайней мере, все так считали. До недавних пор и Виктор думал также. Серега подошел к столу, выдвинул один из ящичков и достал весь исписанный лист бумаги. Это была прощальная речь, которую он хотел прочесть на Витькиных похоронах. Серега дочитал до половины листа и прыснул от смеха:

– Ой, до чего же я там смешно написал: «Оступившись, единственный раз в жизни эта искренняя по-детски чистая душа, не вынесла позора и…» О! Ха-ха! Это просто невозможно говорить без смеха. – И он разразился визгливым смехом. Когда приступ смеха прошел, ему пришла в голову одна идея:

– Пожалуй, предварительно я натру глаза луком, чтобы были красные и слезились. А если кто-нибудь спросит, почему от меня так несет, скажу, что простудился и для профилактики поедаю это целебное растение в огромных количествах. Нет, я просто гений! Так все великолепно придумал! – Восхитился собственной сообразительностью Серега. Если бы не кошка, изрядно поцарапавшая ему спину, он был бы абсолютно счастлив. Впрочем, царапины заживут, а там год и у Сергея Грушкина будет собственная ювелирная лавка!

– Наконец-то у меня будет собственная ю-ве-лир-ная лавка! Красота! – Витька счастливо вздохнул от предвкушаемого события, оделся и отправился подышать свежим воздухом.

Глава 2

– Который час? – Я включил ночник и посмотрел на будильник, который упорно не желал звонить. Всего шесть утра! Так рано! – изумился я. Уже почти два часа, как я проснулся и ворочался с боку на бок! В последнее время меня часто посещает бессонница – просыпаюсь среди ночи, и сна больше ни в одном глазу!

– Что ж, пора вставать, Григорий! Нечего валяться! День начался! – приказал я себе, выскакивая из кровати. – Авось, он принесет тебе что-нибудь утешительное!

Что именно меня бы утешило, я вслух не сказал, так как пытался избегать мыслей об Эллине. Они неизменно повергали меня в самую черную депрессию, из которой было так трудно выкарабкиваться! Если сказать, что я окончательно потерял надежду – это было бы самой настоящей ложью, потому что надежда пылала во мне жарким огнем. Каждый день я просыпался с чувством, рожденным в глубинах сердца, души или где-то еще, что сегодня именно сегодня моя любимая вернется. На что мой трезвый, черствый рассудок неизменно жестоко отвечал: «Чушь! Она не вернется ни сегодня, ни завтра, ни после завтра, ни-ког-да!» Этот спор души и ума продолжался изо дня в день и, честно признаться, мне порядком надоел. Поэтому сегодня, вскочив с постели, я негромко, чтобы не мешать соседям досматривать сладкие сны, включил бодрую, заводную музыку. И принялся делать зарядку: сначала я сто раз отжался, потом сто раз покачал пресс, сто раз присел, помахал руками и ногами и весь липкий от пота отправился в душ. Встав под ледяную струю, я смыл с себя усталость и «черные» мысли. Настроение с отметки очень плохое медленно переползло через «плохое» и встало на отметке «посредственно», а с таким расположением духа уже можно было нормально жить и работать.

Неторопливо одевшись, я отправился на кухню и приготовил себе легкий завтрак: овсяные хлопья с изюмом, курагой и орехами, залитые горячим молоком, пара бутербродов с сыром и стакан вишневого компота. Вымыв посуду и выключив свет, я вышел из дома, окунувшись в морозное, зимнее утро…

Стрелки часов только-только начали подбираться к восьми, а я уже выбрался из машины, радуясь тому, что не забыл ключи от офиса. Легко взбежав по ступенькам. Я чуть-чуть не наступил на что-то темное уже основательно припорошенное снегом. Сначала я подумал, что это бомба, подложенная конкурентами, но потом, приглядевшись, увидел, что это дымчатая кошечка, без движения лежавшая на крыльце.

– Вот бедняжка! Неужели замерзла? – С сожалением воскликнул я, осторожно взяв животное в руки. Легкое тельце безжизненно повисло у меня на руках, и я уже хотел, было положить его обратно, чтобы потом наш дворник Павел Петрович его где-нибудь закопал, но тут я уловил слабое дыхание. Кошка была жива! По крайней мере, пока… Не знаю почему, но это меня так обрадовало, что я чуть не расцеловал несчастное создание в горячий сухой нос. Жизнь в кошке еле теплилась, поэтому я, не теряя времени, вернулся в машину, бережно положил кошку на заднее сиденье и укрыл пледом, который давно валялся у меня в машине. Пристроив кошку, я поехал в ветлечебницу, стараясь резко не тормозить не светофорах, чтобы кошка чего доброго не свалилась.

Клиника, когда я приехал, была уже открыта, но посетителей еще не было. Администратор посмотрела на меня и спросила, что случилось.

– Кошка… У меня заболела кошка. Ей очень плохо.

– Да, пройдите, пожалуйста, в кабинет. Врач вас примет.

Я зашел в указанный кабинет, поздоровался с врачом Василием Афанасьевичем (так было написано на бейджике) – полным мужчиной, затянутым в чистый зеленоватый халат и положил кошку, завернутую в плед на смотровой стол.

– Ой! Ой! Ой! Что же это Вы с животным сделали? – Сокрушенно качая головой, сказал доктор. – Вы только посмотрите! Еле дышит!

– Вообще-то это не моя кошка, я нашел ее сегодня на крыльце перед офисом! – Признался я.

– Так, кошка, значит, бродячая. Вы принесли ее к нам? – удивился врач.

– Да, сам я вряд ли смогу помочь. Ей нужна квалифицированная помощь!

– Уважаемый, не забывайте, что наши услуги платные и стоят они не дешево! Тем более кошка в таком состоянии! Ее придется поместить на несколько дней к нам в больницу. Это обойдется Вам весьма дорого! – Сказал Василий Афанасьевич.

– Я все отлично понимаю, доктор. Вылечите мне эту кошку, я готов заплатить за это любую цену!» – Горячо заявил я, сам не знаю почему судьба этого животного так меня заботила.

– Вы уверены в этом? – Спросил доктор с сомнением глядя на меня и, видимо, решая спятил я или нет.

– Да, совершенно уверен! – твердо заявил я и для убедительности добавил. – Эта кошка мне очень понравилась. Я решил взять ее к себе домой. Доктор, не теряйте больше времени! Если Вы считаете, что я могу передумать потом на счет оплаты, я заплачу прямо сейчас! Сколько это будет стоить?

– Точно я сказать еще не могу. Нужно произвести осмотр, назначить лечение… Так как кошку придется на несколько дней оставить здесь… Ладно не буду терять времени, подождите в коридоре немного, я осмотрю ваше животное и потом поговорим. В ее состоянии, возможно, гуманнее будет просто ее усыпить.

– Доктор! Неужели ничего нельзя сделать? – огорченно воскликнул я.

– Я еще не знаю, уважаемый, подождите за дверью. – Объявил доктор, мягко выпроваживая меня в коридор.

Других хвостатых пациентов до сих пор не было, и я в полном одиночестве уселся на огромный кожаный диван. Достав сотовый, я набрал номер своего помощника, и предупредил его, что сегодня задержусь. К счастью, босс может не отчитываться перед своими подчиненными, в противном случае мне было бы несколько неловко объяснять, что я вместо работы вожусь с какой-то бродячей кошкой.

Минут через пятнадцать в коридор выглянул доктор и коротко бросил:

– Войдите! – я поспешно зашел за ним в кабинет.

– Ну-с! Я разобрался, что с нашей котярой. Состояние тяжелое, но при надлежащем лечении она выкарабкается.

– А что с ней? – поинтересовался я.

– Кто-то ее избил. Удивляюсь, как у людей рука поднимается на этих чудесных созданий, хотя в данном случае лучше сказать нога – кошку пинали – в итоге, у нее сломана задняя лапка и огромный синяк на боку. К счастью, внутренние органы не повреждены. Плюс ко всему этому переохлаждение организма. Вы сказали, что нашли ее на улице. Она, видимо, пролежала там всю ночь – в итоге у нее очень высокая температура. Ну, и все остальное, не буду вдаваться в подробности… Для начала ей нужно поставить капельницу, потом шину на лапку, затем уколы. Все это мы будем делать за время, которое она будет у нас. Обратно Вы получите уже здоровую кошку. Разумеется, лапка будет заживать дольше. Но с этим можно жить и в домашних условиях. Лечение обойдется около семи тысяч. – Закончил доктор.

– Отлично! Я готов заплатить прямо сейчас!

– Хорошо, пройдите в кассу! – сказал доктор. – За кошкой возвращайтесь через пять дней. Если можете, оставьте в регистратуре номер своего телефона. В случае необходимости мы с Вами свяжемся. До свиданья. – Сказал Василий Афанасьевич и закрыл за мной дверь.

Заплатив в кассу и заполнив в регистратуре кое-какие бумаги, я, наконец, отправился на работу. Честно признаться, дел было мало, и быстренько с ними разобравшись, я отправился в приемную варить себе кофе. Новую секретаршу я так и не взял, вернее всех девиц, которых мне присылала наша менеджер по персоналу я забраковывал. Не потому что они меня чем-либо не устраивали, а просто потому, что я никого не мог видеть на месте Эллины. Сказать причину Ольге Анатольевне (менеджер по персоналу) я, естественно, не мог. Когда она, в конце концов, возмутилась, узнав, что я отправил восвояси четырнадцатую кандидатку и в сердцах крикнула:

– Григорий Александрович! Вы сами не знаете, что Вам нужно! Скажите мне определенные требования, какие вы предъявляете к своему секретарю, и тогда я буду искать! – Она ушла, раздраженно хлопнув дверью, а я сел выдумывать такие требования, чтобы они просто не могли сочетаться в одной кандидатке. Просидев над составлением требований около часа, я с довольным видом положил на стол офис менеджера следующий список:

Возраст 20-27 лет.

Доктор филологических и исторических наук.

Знание аглийского, немецкого, французского и греческого в совершнестве.

Отличное знание Персонального компьютера, программирование.

Умение управлять автомобилем, вертолетом и яхтой.

Ольга Анатольевна прочитав список, пристально посмотрела на меня, думая, не выжил ли я из ума, а потом, с трудом сдерживая гнев, сказала:

– С такими требованиями, Григорий Александрович, секретаря мне будет Вам не найти.

– Кто ищет, тот всегда найдет! – Назидательно сказал я. – Вы, Ольга Анатольевна ищите, я ведь Вас не тороплю. Пусть пройдет хоть десять лет, но мы найдем нужного человека, а пока я обойдусь и без него. Ничего страшного, потерплю.

Ольга Анатольевна скорчила недовольную гримасу, но вслух сказала:

– Хорошо, Григорий Александрович, попробую найти!

С тех пор прошло уже почти три месяца, и к моей радости не приходила еще ни одна кандидатка.

Именно поэтому мне и пришлось варить кофе самому. Впрочем, я ничуть не возражал. Дома я всегда готовил его сам. Так почему бы, мне не варить кофе и на работе? Я уже насыпал в кофеварку сахар, когда услышал в своем кармане трель сотового телефона.

– Да? – Ответил я и услышал на другом конце провода какие-то не то стоны, не то всхлипывания. Я решил, что кто-то просто решил надо мной пошутить и уже почти дал отбой, как в последний момент различил знакомый голос, который в перерывах между всхлипываниями, запинаясь, произнес:

– Гри-и-и-го-орий! Эт-т-то Ма-ма-рина! – Я понял, что это Витькина сестра.

– Маринка! Что случилось? – Озабоченно спросил я.

–Ви-витя! – попыталась сказать она, но потом снова в трубке раздалось что-то нечленораздельное.

– Да что случилось-то? Его что арестовали?

– Нет, он… Он… Он повесился!

_ Что?!! – ошеломленно вскричал я, думая, что ослышался, так как связь и в самом деле оставляла желать лучшего. Решив, выяснить все на месте я спросил:

– Ты где, Маринка, дома? – И получив, утвердительный ответ, сказал: – Жди, сейчас буду.

Дальнейшие события происходили, словно в неприятном кошмарном сне: безумно хотелось проснуться, но не получалось. Я плохо помню, как примчался к Маринке, как узнал о случившейся трагедии, как лепетал ненужные утешения, как помогал в организации похорон и, наконец, сам печальный день, в который я навсегда провожал своего школьного товарища. Единственное, что помню –был пасмурный день. Мелкий колючий снег, сыплющий из бесконечных, серых туч и много-много знакомых и незнакомых скорбных или притворно печальных лиц…

После завершения церемонии я сел в машину и поехал, как говорится, куда глаза глядят, медленно проезжая по скучным зимним улицам города.

Бедный Витька! Никогда бы не подумал, что он может решиться на такое: ни на изготовление фальшивок, не тем более на самоубийство! Он всегда был таким честным и таким жизнерадостным! Все-таки жизнь – сложная штука, не знаешь, куда она повернет! Сколько сегодня говорили о нем хорошего! Наверное, только когда человек отправляется в свой последний путь он может получить о себе исключительно лестные отзывы… А какую напыщенную речь произнес этот осел Серега! Терпеть его почему-то никогда не мог. Строит из себя шута горохового. А его манер разговаривать просто раздражает! Тьфу, не буду о нем думать!

Тут мимо промчалась машина скорой помощи, и мои мысли направились в новое русло!

– Ах, я растяпа! – Хлопнул я себя по лбу. – Сегодня утром мне нужно было заехать за кошкой. Совсем о ней, бедняжке забыл! Нужно срочно за ней ехать, а то чего доброго доктор решит, что я от нее отказался и усыпит!

Я развернулся, так как ехал в противоположную лечебнице сторону, прибавил газу и полетел за своим новым другом, едва-едва не превышая разрешаемую скорость.

Влетев в приемную, я обратился к регистраторше, где я могу найти Василия Афанасьевича, и сказал, что пришел за кошкой.

– Он сейчас занят, подождите пару минут. Я сообщу о Вас – сказала она, указав мне на знакомый диван. Мне ничего не оставалось, как подчиниться. К счастью, в этой клинике, видимо, было не принято заставлять клиентов томиться в ожидании, потому что буквально через минуту дверь кабинета распахнулась, и доктор позвал меня к себе.

– Здравствуйте! Прошу прощения, что заставил Вас ждать, но мне тут пришлось усыпить одну кошку… Неприятное, это знаете ли дело, но ничего не поделаешь… – Увидев испуг на моем лице, он продолжил. – Нет, нет, не бойтесь. Эта кошка была очень старая, что-то около двадцати лет и ее организм уже отказывался работать самостоятельно… А с вашей кошкой все в порядке. За исключением лапки, конечно. Пока придется ей походить в гипсе, но вскоре его можно будет снять. Идемте, вот ваш зверь! В подарок от нашей клиники мы ее вымыли с шампунем от блох и, знаете, кошка, оказалась просто красавицей! – с этими словами он провел меня в небольшую комнатку, где на стеллаже стояли клетки с животными. Открыв одну из них, он достал что-то пушистенькое и, посадив на стол передо мной, сказал:

– Посмотрите, какая красотка!

Я взглянул на кошку, и мое сердце пропустило один удар. На меня смотрела аккуратненькая, очаровательная кошечка огромными бездонными глазами, выражение которых мне до боли кого-то напомнило…

Глава 3

Сознание возвращалось медленно. Сначала в черном «ничто», где я пребывала, послышался еле различимый гул, который постепенно превратился в популярную песенку, передаваемую по радио. Потом темнота начала понемногу рассеиваться и скоро превратилась в ослепительно-яркий свет. Некоторое время спустя глаза привыкли к яркому освещению. Я, наконец, поняла, что лежу на каком-то столе под капельницей.

– Ага! Очнулась, кумушка! – Услышала я веселый голос, и надо мной наклонился розовощекий дядька. – Теперь дела пойдут на поправку. Через пару дней будешь как новенькая! А лапка заживет через пару недель. Теперь же, дружок, сделаем тебе укол, и будешь отдыхать!

Врач отсоединил капельницу, взял шприц и так ловко поставил мне укол, что я совсем не почувствовала боли. Затем он осторожно взял меня, положил в клетку на мягкую плоскую подушечку, закрыл дверцу и ушел.

– Видимо, я попала в ветлечебницу. – Сообразила я. – Странно только, с какой это стати у нас стали заботиться о бездомных животных? – Этот вопрос так и не нашел у меня ответа, так как под воздействием снотворного мои веки закрылись и я погрузилась в спокойный целебный сон…

В последующие дни я просыпалась лишь затем, чтобы поесть. После еды мне делали какие-то уколы, и я снова засыпала. В один день, правда, пришла медсестра с баночкой, на которой я прочитала надпись: «Лаури», а чуть ниже – шампунь от блох. Взяв мою клетку, она отправилась в ванную комнату, где и принялась меня мыть, время от времени, восхищаясь моей покладистостью. После мытья она меня тщательно вытерла пушистым полотенцем, а потом принялась досушивать феном. Закончив все гигиенические процедуры, женщина опять посадила меня в клетку и отнесла на прежнее место. Я уже было собралась в очередной раз отдать себя в руки Морфею, но тут пришел веселый доктор и радостно заявил, что за мной пришел хозяин.

– Хозяин! Опять хозяин! И откуда они только выискиваются! Интересно, кто это может быть? Уж не та ли кошкоедка? Боже упаси! А, может, это Женя меня снова нашел? Это, пожалуй, было бы неплохо. Долго мучиться сомнениями мне не пришлось, так как доктор скоро возвратился, достал меня из клетки и со словами: «Посмотрите, какая красотка!» посадил на стол. Я посмотрела на своего новоявленного хозяина и обомлела… Передо мной был Григорий! Все тот же прекрасный Григорий, разве что он стал чуточку бледнее, и под глазами появились синеватые тени – предательский признак усталости и бессонных ночей…

– Она великолепно выглядит! – Восхитился Григорий. – Огромное Вам спасибо, доктор!

– Это моя работа, уважаемый, моя работа! – Потирая от удовольствия руки, ответил Василий Афанасьевич. – Можете ее забирать! С ней все в порядке, только на улицу пока лапка не заживет, не выносите. А вообще, если что звоните, мы работаем круглосуточно!

Григорий еще раз поблагодарил доктора, осторожно взял меня на руки, и мы покинули клинику.

Приехав домой, Григорий открыл дверь в квартиру и впустил меня, сказав при этом:

– Это твой новый дом, киса.

Ах, как бы я хотела, чтобы эти слова он когда-нибудь сказал мне – не жалкой кошке, а человеку – Эллине. Но хватит мечтать! Итак, я уже была счастлива. Наконец-то, я у него дома! Как давно мне хотелось сюда попасть, посмотреть, как он живет. И вот я здесь! Глазами, сияющими от счастья, я осматривала все вокруг, переходя из комнаты в комнату. Вот его гостиная – просторная, светлая комната, а это – спальня – небольшая, но уютная. Здесь, вероятно кабинет – письменный и компьютерный столы и книжные стеллажи вдоль стен. «А какой порядок везде, ни пылинки!» – молча восхищалась я. Неужели это он сам поддерживает такую чистоту, или… Или пока я отсутствовала он успел жениться? Липкая холодная рука сжала сердце и пару секунд не отпускала.

– Динь-дили-динь! – Мелодично пропел входной звонок, а я от неожиданности подпрыгнула и побежала следом за Григорием в коридор. Он подошел к двери, открыл ее и… У меня потемнело в глазах и стало так дурно, что я подумала «Интересно, кошки падают в обморок или нет?»

Причиной моего почти что шокового состояния стала блондинка… Все та же отвратительно грудастая дылда из финансового отдела. Гриша все-таки женился на ней! Тем временем блондинка уверенно, как к себе домой, зашла в прихожую, скинула хорошенькую норковую шубку, пахнущую морозом и чем-то сладким и нежно пропев:

– Привет, Гришуня! – наградила его звонким поцелуем в щеку. Григорий выглядел немного растерянно, но все же сказал:

– Привет, Светка, заходи, будь как дома!

Слава Богу! Как дома! Значит, это еще не ее дом! Она пока не успела продефилировать с ним в Загсе под торжественные звуки марша Мендельсона! Но, кажется, все идет к этому. Как она с ним фамильярно себя ведет!

Тем временем белобрысая Светка пробралась в гостиную и плюхнулась на диван.

– Я принесла тебе, Гриша, квартальный отчет. Посмотришь? – томно растягивая слова спросила она и медленно закинула нога на ногу так, что ее и без того короткое, до неприличия облегающее платье поднялось еще выше, открывая взору длинные стройные (а на мой взгляд, костлявые) ноги, обтянутые черными шелковистыми чулками. Но тут она вдруг неестественно вздрогнула, всплеснула руками, словно курица на насесте, и громко-громко с подвыванием на конце чихнула раз, потом другой, третий… Я вылезла из-за кресла посмотреть, чего это она так расчихалась. Увидев меня, Светка подскочила, словно увидела не обыкновенную домашнюю кошку, а какого-нибудь заморского крокодила-людоеда и, замахав руками закричала, через каждое слово чихая:

– Убери пчхи это пчхи животное пчхи! Не знала пчхи, что оно у тебя есть пчхи! У меня на пчхи этих тварей пчхи аллергия! А-а-а-пчхиии!

– Я сейчас ее отнесу в другую комнату! – Предложил Григорий.

– Нет! Нет! Нет! Пчхи! Это не поможет! Пчхи! Отправь ее пока пчхи на улицу! А-а-пчиух!

– К сожалению, она только что из больницы, ей нельзя на улицу! – сухо ответил Григорий. Я уже начала думать, что девица уберется восвояси, но моя радость оказалась преждевременной… Очередной раз, громко чихнув и вытерев лиловый от чихания нос бумажным платком, Светка тоном, не терпящим никаких возражений предложила:

– Хорошо, давай тогда поедем ко мне!

Я так надеялась, что Григорий откажется, но он немного помедлив, сказал

– Ну, что ж… Заодно заберу у тебя фикус. Ты не передумала его отдавать?

С этими словами они оделись и вышли из квартиры, а я осталась сидеть в коридоре перед закрытой дверью, слушая, как вдали замирает отчаянное Светкино чихание. После короткого мига счастья мне опять стало грустно. Я бродила по тихим, пустым комнатам, не находя себе места. Наконец, устав я решила забраться на стол в кабинете. Приготовившись к прыжку, я полетела вверх, но поскольку одна из лапок была отягощена гипсовой повязкой, то прыжок вышел не совсем удачный. Я нечаянно толкнула стопку с тетрадями, и те веером рассыпались по столу. Одна из них распахнулась и зашелестела страницами. Я подошла к ней, чтобы закрыть и постараться положить на место, но тут мне в глаза бросились слова: «Эллина, если бы я нашел тебя вновь…» В глазах зарябило, замелькало, я тряхнула головой, думая, что слова растают без следа. Но они не пропали, а также красовались темно-фиолетовой строкой на белой бумаге. Я бы никогда не позволила себе читать чужой дневник, но… Но в жизни всегда есть место исключениям! Я дрожащей лапкой перевернула страницы на начало и стала читать…

Дочитав последнее слово, я дико подпрыгнула к потолку, лихо приземлилась на трех лапах на пол и начала скакать от переизбытка радости. Со стороны можно было подумать, что у бедной кошки съехала крыша, и она носится в своем безумии, неистово мяуча. Но, к счастью, радостное открытие не свело меня с ума, а просто придало физических сил, которые нужно было немедленно потратить. Вот поэтому-то я скакала и истошно орала, крича на своем кошачьем языке: «Он любит меня! Он любит меня! Он любит меня!» Ведь я только что узнала, что Григорий любит меня и ждет…

Глава 4

Когда мой восторг мало-помалу утих, я села в кресло и призадумалась. Это, конечно, потрясающе, что Григорий любит меня, но я все еще кошка и неизвестно стану ли когда-нибудь человеком. Нужно искать старушку… А это означит, придется покинуть Григория и пуститься в путь, не ведая дойду ли я до конца… А что, если… А что, если попробовать рассказать Григорию, кто я? Если он меня по-настоящему любит и ценит, он поможет мне разыскать волшебницу и вернуть человеческий облик. И правда, ведь Григорию ничего не стоит поехать со мной в Париж и там заняться розысками. Только, как я ему скажу, кто я? Кошачье мяуканье он вряд ли понимает, а говорить по-человечески, как бы я ни старалась, у меня не выходит. Нужно придумать какой-нибудь другой способ. «Может написать?» – подумала я, но тут же отбросила эту идею, взглянув на свои лапки. Моими конечностями и карандаш-то не возьмешь, но то чтобы написать! Тут я услышала бряцанье ключей и поспешила в прихожую встречать своего любимого человека.

– А, киса, ты здесь? Очень рад тебя видеть! – Поприветствовал он меня, снимая куртку и вешая ее в шкаф. – Ты не представляешь себе какие бывают женщины! – Продолжал он. – Эта Светка ко мне уже месяца три пристает. Сейчас прихожу к ней домой! – возмущался Григорий. Эта блондинка его, видимо, так достала, что он готов был высказать даже кошке свое негодование. – Прихожу к ней домой проверить отчет и забрать фикус. Кстати, единственное, что у нее было привлекательного, так этот фикус. Вот, он посмотри! Мы поставим его в гостиной. Так о чем это я? Да, завела она меня в комнату и говорит: «Полистай пока отчет, а я вскоре приду». Я сел, углубился в работу, а минут через пять вплывает она – в халате! Если, конечно, можно назвать халатом пару малиновых тряпочек, которые едва-едва прикрывали ее прелести. Ох, если бы она знала, что я терпеть не могу блондинок, тем более с такой огромной грудью! И почему я не смог прямо ей заявить, чтобы она перестала питать какие-либо иллюзии на мой счет? Дурак! Круглый дурак! Замялся, промямлил, что отлично проверю отчет и дома, так как не хочу мешать ей отдыхать, схватил вот это растение и сбежал! Нет, я веду себя просто по-мальчишечьи! Ладно, постараюсь исправиться и объясню ей все в следующий раз. Пойдем, киска, посидишь со мной, пока я напечатаю один документ, а потом будем выбирать место для нашего фикуса. – Закончил Григорий и направился в кабинет, я – за ним. Он сел перед мерцающим голубым экраном компьютера, открыл Word и начал что-то печатать. Я села рядом и глупыми, влюбленными глазами смотрела, как Григорий работает. Я с наслаждением наблюдала за его длинными, сильными пальцами, быстро и бесшумно скользящими по клавишам, как меня вдруг осенило. Вот как я могу сказать ему, кто я! С помощью компьютера! Нажимать на клавиши ведь гораздо проще, чем писать! Я решила осуществить свою идею немедленно и поэтому, втянув когти, чтобы не поцарапать Гришу, прыгнула ему на колени. Он отвлекся от экрана, погладил меня и сказал:

– Скучно стало? Ну, подожди немного, я сейчас закончу.

Я подождала, когда он допечатает документ и сохранит его, а потом встала на задние лапки, а передние поставила на клавиатуру.

– Тоже печатать хочешь? – Рассмеялся Григорий. – Давай, посмотрим, что у тебя получится.

Я уверенно нажала Caps Lock, чтобы получилась заглавная буква (нажимать клавиши сразу двумя лапками было неудобно), нашла букву «Я», нажала, затем пробел, тире, еще пробел, буква «Э», еще раз Caps Lock и далее «ллина». Напечатав, я обернулась и увидела, что Григорий заворожено смотрит на экран. Потом, словно бы очнувшись, он сказал.

– Молодец, киса! Это твое имя? Твой прежний хозяин был, видимо, дрессировщиком, раз обучил тебя такому!

Я снова повернулась к клавиатуре и напечатала:

– Григория, это я – Эллина, твой секретарь, и потом, не удержавшись, быстро допечатала. – Я тебя люблю!

– Я схожу с ума. – Прошептал Григорий. Тогда я поставила лапки ему на плечи и заглянула в светло-серые, как осеннее небо глаза. Он долго-долго пристально смотрел на меня, а потом неуверенно спросил: – Эллина, это ты? Ты меня любишь? – Я так яростно закивала головой, что еще чуть-чуть, и она могла бы покинуть свое законное место. Тут Григорий подхватил меня на руки, закружил по комнате, а потом нежно прижал к себе, повторяя:

– Эллина, моя Эллина… И будь я не в дурацкой кошачьей шкурке нас бы ожила весьма бурная сцена, но поскольку Григорий не был зоофилом все закончилось нежными объятиями и поцелуем в носик и лобик. Когда эмоции немного улеглись, Григорий спросил:

– Эллина, что с тобой приключилось? Ты переселилась в кошку, потому что, – он не закончил, но я и так поняла, что он имел в виду. Отрицательно мотнув головой, я снова направилась к компьютеру, ставшему посредником между нами:

– Нет, Григорий, это не переселение душ, я хоть это и звучит невероятно, превратилась в кошку. Это случилось… – и я начала рассказывать про тот злосчастный день, который так круто перевернул всю мою жизнь. Закончив свое повествование на том, как муж выбросил меня с балкона, я посмотрела на Григория. Он только и сказал:

– Невероятно! Значит, ты все-таки была дома! Детектив был прав! Но он не догадался, что виновницей твоего исчезновения стала респектабельная старушка, которую ты повстречала в дендрарии!

Григорий немного помолчал, словно задумавшись о чем-то, а потом, заглянув мне в глаза, тихо сказал:

– Знаешь, а я даже благодарен этой старушке. Ведь с ее помощью мы нашли друг друга!

Глава 5

Сумерки мягко вползли в комнату, а мы все еще молча сидели в кресле, наслаждаясь, обществом друг друга. Я была спокойна и счастлива, но вдруг меня словно стукнуло электрическим разрядом. Вздрогнув всем телом, я высвободилась из объятий Григория и скользнула к давно погасшему компьютеру.

– Что случилось, дорогая? – встревожено спросил Григорий, включая наш переговорный аппарат и сажая меня к себе на колени. Я с трудом дождалась, когда загрузиться Word и, наконец, дождавшись торопливо, делая ошибки, напечатала:

– Твой друг Виктор… – Гриша не дал мне допечатать, сказав. – Эллина, его больше нет, он покончил с собой… – Я снова поставила лапки на клавиатуру:

– Нет, Григорий, его убили!

– Что?! Что ты такое говоришь, Эллина? Он повесился на одном из складов, а в кармане нашли прощальную записку. Я ее видел, она написана его рукой!

– Я все видела. Убийца сначала ему что-то вколол, чтобы он не мог сопротивляться, а потом повесил… А записку написал сам. Он сказал, что умеет отлично копировать почерк… Я пыталась… – Тут я всхлипнула. – Я пыталась его спасти, прыгнула на это чудовище… Но… Но ничем не смогла помочь. Это все случилось у меня на глазах…