Текст книги "Стреломант. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Ника подняла на меня затуманившийся взгляд, нацелила на меня вытянутый палец, вокруг которого летала одинокая крошечная капелька крови, и тихо выдохнула:

– Ты… Ты-ы-ы…

Поосторожнее с ней. Она потеряла много крови и сейчас совершенно не в себе.

Знаю. Вижу. С такими, как она, есть только два варианта развития событий. Или ты доминируешь над ней. Или она доминирует над тобой. И второй меня не устраивает.

Ника на подгибающихся ногах добрела до меня и снова выдохнула:

– Ты…

Она медленно занесла над плечом сжатую в кулак руку.

Я поднял ладонь и спокойно поймал удар в нее. Силой опустил руку Кровавой, заводя ей за спину и притягивая к себе. Вторая рука по-хозяйски схватилась за грудь Ники. Одежда податливо расступилась под рукой, она вообще податливо исчезла с тела девушки!

Оказывается, не везде у нее волосы красные при боевой трансформации. Кое-где у нее вообще волос нет.

– Мне нравятся твои уши. – улыбнулся я.

– Сукин сын… Что же ты делаешь, сукин ты сын… – прошептала Ника, встала на цыпочки и больно впилась зубами мне в губы.

Глава 14

Трахаться с такой, как Ника, возможно только в одной позиции – когда ты сзади. Иначе вся спина, да и грудь тоже, неминуемо будут исполосованы в мясо, а шея, губы, и все, до чего можно дотянуться зубами – искусаны до крови. Плавали, знаем. Не то, чтобы мне не нравилась такая поза…

Но в сложившихся условиях выполнить ее можно было только одним способом.

Что ж, до этого момента трахаться на мотоцикле мне не доводилось…

Но это оказался интересный опыт, который, в общем-то, почти повторял поездку по городу за спиной Ники. С той лишь разницей, что в этот раз я уложил Кровавую грудью прямо на бак, и держал шею рукой, не давая ей даже подняться.

Впрочем, она и не пыталась. Если поначалу какие-то попытки противодействия с ее стороны и были, то когда я разложил ее на седле в удобной для меня позе, она расслабилась и только громко стонала при каждом движении.

В общем, все складывалось весьма удачно. Только вот кучи дохлых даргов вокруг немного портили общее впечатление… Мне. А Нику это, по-моему, только еще сильнее возбуждало.

Достигнув оргазма, она уперлась руками в бак и сильно, противоестественно, выгнулась – так, что мне показалось, что я услышал как трещат от нечеловеческого угла изгиба, позвонки в ее спине. Замерев в такой позиции и издав длинный протяжный стон, Ника несколько раз дернулась и обмякла. Стекла на бак, будто из ее тела вынули все кости, и осталась в таком нелепом положении, слегка подрагивая.

– Да-а-а… – тихо выдохнула она, скрежеща когтями по баку и снимая с него тонкую стружку краски.

Я провел рукой по спине Ники и слез с мотоцикла. Застегнул штаны, подобрал лук и осмотрелся. Несмотря на то, что богиня присматривает за мной и сообщила бы, если бы на горизонте возникла какая-то опасность, особо расслабляться тоже не стоило. Как говорится, на богов надейся, а сам не плошай.

Хотя с того момента, как Ника осталась без одежды, я богиню не слышал. Наверное, оскорбилась и удалилась, не желая быть свидетельницей сексуального контакта. Как там она говорила? «Я в первую очередь женщина, а уже потом небожитель». А женщинам свойственно ревновать.

Я не ревную.

Я же слышу, что ревнуешь.

Тебе кажется. Откуда тебе знать, какие мысли в голове у божества?

Понятия не имею. Но если это божество в первую очередь – женщина, то, полагаю, что женские.

Хам.

Я усмехнулся и перевел взгляд на Нику, которая все еще лежала на мотоцикле, поставленном на боковую подставку, положив ладони на бак, а голову – на ладони, и из-под упавших на лицо волос рассматривала меня. Она даже не думала одеваться, ей и так было хорошо.

– Ты мне нравишься. – наконец мурлыкнула Ника. – Даже несмотря на то, что ты помял мой мотоцикл.

– Он что, один у тебя? – усмехнулся я.

– Нет, конечно. Просто этот самый любимый.

– Теперь у тебя я самый любимый. – я подошел и легонько шлепнул Нику по заднице. – И, если ты не хочешь, чтобы сюда прибежали новые дарги и сожрали меня, то увози меня скорее отсюда. Сам я с твоим железным конем не управлюсь.

Зато с самой Никой Висла ты как-то управился!

Это потому что ее не нужно было заводить. Она уже была на взводе.

Богиня оскорбленно смолчала.

Ника напротив – пришла в движение. Она выгнулась дугой, принимая сидячее положение, и от души потягиваясь, из-за чего ее татуировка на правом боку слегка растянулась. Интересная, кстати, татуировка, до этого я не мог ее рассмотреть, потому что Ника лежала на животе, зато сейчас она была как на ладони. Конечно же, она была красная, как иначе? Несколько острых рваных изломанных красных линий сплетались друг с другом, пересекались, ветвились и делились, местами скручиваясь в окружности и спирали. Если знать, как выглядит реадиз Линии Крови, почему-то сразу возникает стойкое ощущение, что неведомый мастер пытался передать именно его – все техники сразу. Некое усредненное меж ними.

Я все ждал, что богиня даст какой-нибудь комментарий по поводу этой татуировки, но она все еще оскорбленно молчала, и тогда я обратился к Нике:

– Как себя чувствуешь?

– Очень плохо. – грустно улыбнулась Ника, и тут же ее улыбка превратилась дьявольскую. – Очень хорошо!

Дурная баба. Совершенно дурная. Трахаться с такой еще можно, но в остальном лучше держаться от нее подальше. Во всех отношениях.

– Тогда поехали обратно в город. – не дожидаясь ответа, я залез на мотоцикл, и положил руки на грудь Ники. – Я жутко проголодался.

– Отличная идея. – грудным голосом сказала Ника, повернула голову, закинула назад руку, притягивая меня к себе и страстно, снова пуская в ход зубы, поцеловала.

– Я тоже проголодалась. – продолжила она, заводя двигатель. – И тоже жутко.

Мотор завелся не сразу, но с третьего раза все-таки чихнул и загудел. Ника нахмурилась, несколько раз крутнула ручку газа, прислушалась, и махнула рукой:

– Доедем.

– Отлично. Одеться не хочешь?

– А что, такой я тебе не нравлюсь? – хитро скосилась Ника.

– Мне-то нравишься, да вот у солдат, которые будут нас запускать в город, боеспособность явно упадет до уровня кухонного таракана, когда тебя увидят. – я пожал плечами. – Но это ладно, лично меня больше беспокоит, что ты просто станешь грязной, когда вся пыль и грязь дороги полетят на тебя.

– Ну да, здесь ты прав. – неожиданно посерьезнела Ника. – Только вот одеться мне теперь не во что, а кровь… Чуть-чуть осталось. Сейчас.

Ника посидела несколько секунд, закрыв глаза, и обзавелась какой-никакой одеждой. Пусть это больше напоминало комплект из короткого топика и таких же коротких шорт, пусть это выглядело едва не более сексуально, чем полное отсутствие одежды, но теперь точно можно было сказать, что рамки приличия соблюдены.

Ноги Ника оставила без обуви, потратив последние свободные капли крови на очки для защиты глаз. И без этого она еще больше побледнела, чуть ли не до цвета мела. Даже губы поблекли, чего до сих пор не происходило.

– Погнали. – выдохнула Ника, откручивая газ и щелкая передачу вверх.

Обратно мы ехали медленнее, чем сюда, но зато и Ника вела себя более уравновешенно. Видимо, взрыв эмоций, полученных при сексе, пережег ее нервную систему и довел до, скажем так, эмоционального истощения. Теперь она снова была спокойна и немногословна, как тогда, в больнице.

И я даже не могу точно сказать, какая Ника мне нравится больше.

Совсем хорошо было бы, если бы она была способна существовать в пограничном состоянии.

Когда мы подъехали к городу, нас пустили без проволочек и задержек, Ника даже никуда не показала свой кровавый знак на ладони. Видимо, внутрь пускали всех без разбору, не то что наружу. Возможно, потом внимательно допрашивали и досматривали, даже обязательно допрашивали и досматривали, но только внутри. За воротами никого не мариновали.

Уже внутри Нике все же пришлось продемонстрировать свой клановый знак, после чего солдат, вышедший к шлагбауму на звук мотора, кивнул и отошел, предлагая нам проезжать. От меня не укрылось, какие внимательным взглядом он провожал стройную фигуру Нику, одетую весьма условно.

В тот момент, когда мы проезжали мимо, рация на груди солдата заговорила:

– Катапульта три-три, это Швейцар три, вы спите что ли? У вас в секторе цель!

– Швейцар три, это катапульта три-три, никак нет, не спим. Цель вне зоны уверенного поражения. Бережем БК.

Дальше я уже не слушал – Ника отъехала от солдата, и голоса стихли.

Спустя десять минут езды Ника остановила мотоцикл возле высокого здания, к стеклянным дверям которого вела красная ковровая дорожка. Возле дверей стоял улыбчивый мужчина во фраке и шляпе-цилиндре, который чуть поклонился и открыл нам дверь, не забыв при этом прилипнуть взглядом к заднице Ники, когда она прошла мимо.

Ника же прошла через большой мраморный холл, посередине которого журчал большой фонтан в форме изогнутой серпом рыбки, изо рта которой била струйка воды, падающая в каменную чашу, и подошла к стойке, за которой стояли две улыбающиеся девушки в строгих костюмах.

– Тресса Висла. – хором пропели они. – Чем мы можем помочь?

– Я потеряла карточку от номера. – слегка поморщилась Ника.

– Ничего страшного, тресса Висла. – опять хором продолжили девушки. – Мы сейчас же вам ее заменим.

И действительно – буквально через секунду на стойке уже появилась новая карточка кроваво-красного цвета и без единой надписи.

– Спасибо. – коротко бросила Ника, взяла карточку и направилась к лифтам.

– Гостиница? – спросил я, когда мы остались вдвоем в лифте.

– Отель. – поправила меня Ника. – «Гранд».

– Солидно звучит. – согласился я, и тут лифт приехал.

Мы оказались на седьмом этаже, и, по-моему, нам нами оставалось еще столько же. Интересно, пока Ника выбрала поселиться тут, а не на самом верху? Я бы так и сделал, оттуда на вылазки выбираться удобно. Хотя у Ники совсем другой род деятельности, ей бы скорее подошло наоборот – внизу расположиться. А она – ни туда, ни сюда.

Ника протопала по серому ковру в самый дальний конец коридора, оставляя за собой грязные следы на ворсе, и приложила карточку к единственной двери на этом этаже, на которой не было никаких табличек. Дверь пискнула, открылась и Ника вошла внутрь, поманив меня за собой.

В номере она быстро лишилась всей одежды, втянув ее прямо кожей и облегченно выдохнув:

– Так намного лучше…

Ей и правда стало лучше – даже щеки порозовели, и к губам вернулся привычный алый цвет.

Я быстро огляделся – обиталище Ники было явно не из дешевых. Целых две комнаты, в одной из которых – невысокий журнальный столик, огромный белый кожаный диван и телевизор перед ним в половину стены, во второй – огромная двуспальная кровать, застеленная свежим бельем, две тумбочки по каждую сторону от нее, небольшая стойка, исполняющая роль стола вдоль стены, и еще один небольшой телевизор. Была еще одна дверь, ведущая, надо думать, в душевую.

– Закажем сюда еду? – поинтересовался я, заканчивая оглядывать комнату.

– Нет, спустимся в ресторан. – ответила Ника, проходя мимо меня. – Но сначала в душ. Я грязная, как свинья.

– Хорошо, подожду тебя тут. – я сделал невинные глазки, словно и правда верил в то, что говорю.

– Ну уж нет. – фыркнула Ника, протянула руку, ухватила меня за ворот рубашки и потащила за собой. – Ты вообще-то тоже далеко не образец чистоты!

Конечно, из душа мы выбрались не скоро. Настолько не скоро, что небольшой стиральный комбайн, стоящий тут же в углу, успел почистить и погладить мою одежду – другой-то у меня не было. А наращивать одежду на самом себе, как Ника, я, увы, не мог.

Ника надела длинное красное платье без рукавов, собрала волосы в хвост и повесила на шею небольшой красный камешек. На ноги надела красные лаковые босоножки на высоком каблуке, оплетающие икры десятком тонких ремешков. В общем, нарядилась так, будто мы на важный прием собрались идти.

Спустившись в фойе, Ника важно процокала насквозь, не глядя ни на кого, и вышла в соседнее помещение – ресторан отеля. Здесь стояло полдесятка столиков разного размера, но все, как один – укрытые белоснежными скатертями и сервированные одним и тем же набором посуды. Различалось лишь количество этих наборов, в зависимости от размера стола.

Ника направилась к столу на четверых, стоящему почти в центре зала. Наверное, так велела ей ее бунтарская эмоциональная природа.

Мне этот стол не нравился. Он стоял в самом центре внимания, и сидя за ним, я почти не смог бы держать под контролем вход – куда ни сядь, его постоянно будет закрывать то колонна, то цветок. Поэтому я придержал Нику за локоть и глазами указал на другой столик – прячущийся в углу, всего на двоих. Ника удивленно выгнула бровь, но безразлично пожала плечами и безропотно позволила отвести ее туда.

Официант принес меню, Ника даже не притронулась к нему. Сделала заказ сразу.

– Стейк с кровью слабо-средней прожарки, салат «Валентино», томатный сок пол-литра, красное сухое вино пол-литра.

– Какое дама предпочитает? – услужливо поинтересовался официант.

– Все равно. – поморщилась Ника.

– Салат Валентино это что? – спросил я, поняв, что в меню больше сотни позиций и я буду выбирать до завтра.

– Свекла, говядина, томаты… Редкостная дрянь, но для кроветворения полезно. – Ника пожала плечами.

– Тогда мне все то же самое, только без вина. – решил я, откладывая меню.

– Что, трезвенник? – усмехнулась Ника, когда официант удалился. – И почему же?

– Да как-то не возникает желания пить. – я пожал плечами, не желая выдавать ей, что употребление алкоголя здорово мешает стрелять из лука, даже если употреблять его раз в неделю. – А ты?

– А что я? Я не пью, потому что у меня постоянно крови в организме не хватает. Но иногда приходится, потому что красное вино тоже, понимаешь, помогает кроветворению.

– Я и смотрю, ты заказала себе все для того, чтобы максимально быстро восстановить кровь. – понимающе заметил я.

– У тебя таких проблем нет, как вижу. – усмехнулась Ника. – У тебя вместо рабочего тела – стрелы. Вернее, сейчас у тебя и их-то нет.

– Новые куплю. – я махнул рукой. – Только надо карточку перевыпустить. Моя со всеми вещами хрен знает где.

– Твои вещи вместе с твоей подругой в гостинице. Ну, куда я ее поселила.

– А это где?

– Не очень далеко. Поедим, поедешь туда. Если повезет, она еще не уехала. Номер в любом случае на неделю забронирован. Вы же поступать ехали, правильно?

– Да. – я кивнул, взялся за вилку и принялся ковыряться в принесенном в неглубокой белой пиале салате. – Я в академию реадиза, она – в обычный университет.

– Твоя девушка? – сощурилась Ника.

– Нет, что ты. – улыбнулся я. – Просто подруга детства. Росли вместе.

– То-то твоя подруга детства такую истерику закатила, когда тебя в больницу отправили. – хмыкнула Ника и тоже принялась за еду.

Никка ела, не пытаясь казаться манерной и воспитанной девушкой – подбирала пальцами, если что-то упало с вилки, облизывала пальцы после этого, и вообще вела себя как будто не в ресторане находилась, а в кабаке жирного Кро. И даже ее шикарное платье не помогало избавиться от этого ощущения.

А, впрочем, оно и к лучшему. Так Ника казалась живым человеком, а не какой-то там представительницей возвышенной касты реадизайнеров, которая людей считает чем-то средним между скотом и расходным материалом.

Принесли стейки. К стейкам принесли ножи. Ника свой проигнорировала и принялась резать мясо прямо ногтем, закидывая в себя огромные куски, истекающие соком. Бокалы с вином уже были пустыми к тому моменту, и глаза Кровавой стеклянно заблестели.

– А вот скажи, Серж. – с трудом проглотив особенно большой кусок, начала Ника. А как ты…

Но договорить ей не дали.

Я сидел лицом ко входу, поэтому нездоровую активность заметил первым. «Нездоровая активность» это когда в ресторан, через узкие двери, не предназначенные для того, чтобы в них даже трое одновременно прошли, проскальзывают сразу пятеро. Проскальзывают профессионально и отработано, ни на секунду не застопорившись и не помешав друг другу. А проскользнув – тут же сканируют взглядом все помещение, нехорошо держа вытянутые руки перед собой.

Не знаю точно, кого они искали, но точно знаю, что искомый сидит за нашим столом.

Поэтому, когда взгляд одного из новоприбывших остановился на нашем уголке, и он развернул к нам вытянутые руки, я не стал ждать, что произойдет. Я вскочил, схватил Нику за шею и сунул под стол, падая туда же сам. Пинок – и стол падает набок, скрывая нас от взглядов недоброжелателей.

Хотя бы от взглядов.

Ш-а-а-ах… – тихо шипит над головой и от стола отпадает кусок, отрезанный чем-то невидимым.

– Ублюдки. – спокойно произнесла Ника, принимая сидячее положение. – Грязные ублюдки! Я же не доела!!!

Глава 15

Это люди из клана Ратко! Вас атаковали Клинком Пустоты, эта техника доступна одним только Ратко!

Каким еще клинком?! Не было же никакого клинка!

Конечно не было, на то он и Пустоты! Еще раз повторяю – это Ратко! Их рабочее тело – само пространство! Они просто выхватывают его куски, которые в их руках становятся невидимыми, но вполне опасными лезвиями, и швыряют их! Даже не швыряют, а… Запускают силой воли, считай! Швырнуть их невозможно – они идеально остры, даже просто коснуться нереально!

А защититься реально?

Конечно, нет! От реадиза вообще не существует никакой защиты из того, чем могут пользоваться люди! Это совершенно иной уровень, это манипуляция самой сутью мироздания, пытаться защититься от него чем-то физическим это все равно что пытаться надеть доспех из тумана и надеяться, что он выдержит стрелу!

Хреново это! Кстати, о стрелах – у меня ведь даже лука нет – я его оставил в номере! Кто бы мог подумать, что на нас нападут прямо в ресторане? Кто бы мог подумать что на нас в принципе кто-то и зачем-то нападет! Кому вообще это могло понадобиться?!

Ах да… Ратко.

Делать-то что теперь?!

– Можешь сделать мне лук? – лихорадочно ища выход из ситуации, спросил я у Ники.

– Гонишь, что ли? – усмехнулась Кровавая. – Нет, конечно! Ладно бы у меня еще кровь была в запасе, а ее почти нет, так я еще и понятия не имею, что как в этом твоем луке вообще должно быть. Что-то, конечно, могу постараться тебе сделать, но не факт, что получится, а если и получится – не факт, что ты сможешь из этого стрелять. Короче, ответ – нет.

– Тогда Ратко нас убьют. – я пожал плечами.

– Ратко? – прищурилась Ника. – Я как-то не успела присмотреться. Ты хочешь сказать, что эти дарговы выкормыши – Ратко?

– Твои слова звучат так, словно ты не любишь Ратко.

– Покажи мне того, кто их вообще любит! Хреновы монополисты, совсем берега попутали что ли?! Сейчас я им покажу!..

И, раньше чем я успел переварить ее слова, Ника вскочила, в полный рост вставая из-за нашего, хоть и хлипкого, но все же укрытия.

Я высунул из-за боковины половину лица, не рискуя сильно светиться – в отличие от Ники, я не знал, что она собирается делать.

А вот Ратко знали. Они одновременно направили на Нику руки, и я увидел, как их большие пальцы скользнули по остальным пальцам, будто бы реадизайнеры неумело пытались щелкнуть пальцами на обеих руках сразу и все одновременно.

В этот раз я уловил формирование Клинков – пространство в пальцах Ратко будто бы сдвинулось немного, растянулось, меняя даже угол падения света в себе, и спустя мгновение Клинки полетели в сторону Ники.

Кровавая в ответ тоже выбросила руки перед собой, и две струи крови, сорвавшиеся с ее ладоней, сформировали в воздухе большой знак. Тот же самый знак, что она показывала солдатам при выезде из города.

Клинки так и не достигли своих целей. Они прошили насквозь знак Висла, но до Ники так и не добрались. Замерли в метре от нее, испачканные кровью и от того ставшие видимыми.

С куска смазанного в твердый клинок пространства капнула капля крови.

– Вы нападаете на члена клана Оро Висла! – яростно выдохнула Ника, опуская руки. – Немедленно объясните ваше поведение!

Ратко переглянулись, и один из них, что стоял дальше всех от Ники, чуть качнул головой, и опустил руки. Остальные последовали ему примеру, застывшие в воздухе Клинки Пустоты смазались и вернулись в окружающее пространство, слившись с ним.

Командир Ратко шагнул вперед, выходя из строя и вставая перед ним. Оказалось, что он отличался от остальных не только своей позицией, но и внешним видом – нижнюю часть лица у него покрывала аккуратная бородка, кругом очерчивающая губы, а на правой щеке виднелся глубокий шрам, конец которого скрывался под темными очками. На виде ему было лет сорок.

– Тресса Ника… – начал было бородатый, но Ника громко фыркнула.

– Ба, знакомые все лица! Не помню, чтобы мы с вами на брудершафт пили, так что будьте любезны – соблюдайте приличия! Про Кодекс я уже вообще молчу!

Мужчина вздохнул и исправился:

– Хорошо. Тресса Висла, мы приносим извинения за то, что прервали ваш отдых, произошло досадное недоразумение – мы вас просто не признали без боевой трансформации. Разумеется, мы возместим все, включая компенсацию за моральный ущерб. Когда вы покинете это заведение, мы с удовольствием восстановим все то, что пострадало в результате… инцидента.

– Вот и прекрасно. – гордо кивнула Ника, опуская руки. – В таком случае, не смею больше вас задерживать, господа.

– Хм, тресса Висла, вы меня не дослушали. – мужчина картинно поднял брови, выползшие даже из-под темных очков. – К вам мы претензий не имеем. Но вот ваш спутник нам нужен.

– Да вы что? – усмехнулась Ника. – И зачем же?

– Простите, но это внутренние дела клана Ратко, и, боюсь, я не имею права разглашать такую информацию посторонним лицам.

– Да вы что? – снова повторила Ника. – А давно ли среди членов клана Ратко появились простые люди, не обладающие даром? Или я чего-то не знаю и вы решили осваивать какое-то новое направление рынка, а?

– При все уважении, вы много чего не знаете, тресса Висла. – нарочито-спокойно продолжал отвечать на нападки Ники мужчина. – Особенно из того, что касается внутренних дел клана Ратко. Но, поверьте, если я говорю, что этот человек имеет к ним отношение, значит, он к ним имеет. Вне зависимости от того, есть у него дар, или нет.

– Да вы что? – Ника уперла руки кулачками в бока. – Тогда я вам отвечу так – этот человек имеет так же отношение и к внутренним делам клана Висла тоже! Мало того – он имеет отношение к лично моим делам! И до тех пор, пока я не закончу с ним, до тех пор, пока мой клан не закончит с ним, до тех пор, пока мы не решим, что он нам больше не нужен – вы его не получите. Я ясно выражаюсь?

– Дела клана Висла… – усмехнулся мужчина. – Я, конечно, слыхал, что Кровавые неразборчивы в сексуальных связях, но чтобы с простым человеком…

Ох, это он зря… Это он очень зря.

Как раз не зря. Он понимает, что делает. Он пытается вывести Нику на эмоции, пытается вывести ее из себя, спровоцировать на атаку. Только ни хрена у него не выйдет.

И у него ни хрена не вышло. Ника только усмехнулась и вернула мужику его же собственную фразу:

– Вас это не касается. Но, если я говорю, что человек имеет отношение к внутренним делам клана, то, поверьте, он к ним имеет отношение. И, пока это так, этот человек для вас все равно что является членом клана Висла, и находится под нашей протекцией. Я ясно выражаюсь?

Судя по тому, как напряглись углы челюсти собеседника Ники, она излагала понятно. Но, судя по ним же, ему сказанное сильно не нравилось. Настолько, что он даже снова стал поднимать руки, пространство вокруг которых снова начало смазываться.

– Да ладно. – усмехнулась Ника, поднимая руки тоже. – Вы же блефуете. Вы не станете нападать на меня в черте города, вы же не самоубийцы. Или самоубийцы?

Ратко ничего не ответил, лишь остановил руки на половине подъема. Руки остановил, но клинки так никуда и не делись. Он будто взвешивал все за и против, будто пытался высчитать шанс успеха… Чего бы он там ни задумал.

Вот же сукин кот… А я-то надеялся, что критическая точка конфликта уже преодолена! Я-то думал, что отбритый Никой мужик сейчас соберет свой отряд и побитыми щенками, поджав хвосты, они ретируются, а тут на тебе! Неужели они и правда задумали совершить нападение на такую знаменитую персону, как Ника Висла? Ее же даже обычные люди, солдаты на пропускных пунктах возле ворот, узнают!

Хотя как знать – может, они видят, что Ника не в лучшей форме, и действительно готовы рискнуть. Только вот ради чего?! Ради моей головы – рисковать своими? Да не просто головами, а вообще всем кланом! Я, конечно, не спец во всей этой аристократии, но, как мне кажется, открытое нападение члена одного клана на члена другого клана, испортит репутацию первых намного сильнее, чем наличие какого-то там внебрачного сына, о котором еще и не знает никто!

Надо как-то помочь Нике. Сука, надо ж было лук в номере оставить! Ну кто бы мог подумать, что он мне может понадобиться в ресторане, ну нахрена он мне тут?! А теперь, без него, я по сути, бесполезен. Теперь я понимаю, почему реадизайнеры настолько презирают оружие – они просто не желают на него полагаться, даже в минимальной степени.

Значит, единственный способ помочь Нике – это добраться до лука и вернуться, надеясь, что она еще будет жива. Впрочем, будет, куда она денется – едва я выйду из помещения ресторана, как весь этот отряд отправится за мной следом, им же я нужен, а не Висла. Только вот как мне отсюда выйти, если они перегораживают вход? Можно выпрыгнуть через огромные стеклянные окна – порежусь, конечно, но Ника залижет, если выживем. Так вот, можно добежать до окна, переворачивая один за другим столы и пытаясь скрыться за ними, надеяться, что они не настолько быстры со своими Клинками, чтобы стрелять ими очередями, молиться, что доберусь до стекла и смогу выпрыгнуть через него. А дальше – двадцать метров вдоль стены отеля до лобби, там подняться на лифте до седьмого этажа…

И выяснить, что у тебя нет карточки от номера. Да и не успеешь ты.

Это еще почему?

Внезапно в стороне от Ники и строя Ратко полыхнула яркая вспышка, настолько ослепительная, что мне пришлось зажмуриться, а, когда я открыл глаза, то увидел, что действующих лиц в нашей пьесе прибавилось.

Потому что Арбитр прибудет раньше.

Между Никой и пятеркой Ратко появилась новая фигура – висящий в воздухе черный балахон с оборванными краями, внутри которого ничего не было. Вернее было – там была абсолютная тьма. Будто человека ножницами вырезали из мироздания, оставив вместо него зияющую дыру, и накинула на него сверху драный балахон, чтобы хоть как-то прикрыть получившеемся непотребство. И, так как ног у получившегося непотребства не было тоже, вместо того, чтобы стоять, балахон парил над наполом, слегка покачиваясь вверх и вниз.

– Клан Висла, Линия Крови. – раздался откуда-то, непонятно откуда, будто отовсюду сразу, целый хор голосов. – Клан Ратко, Линия Пространства.

Это определенно говорил Арбитр, но будто бы для своих слов он использовал голоса сразу всех людей в мире. Я слышал в этом резонансном хоре и надтреснутое скрипение дряхлого старца, и звонкий колокольчик маленькой девчушки, и солидный баритон успешного мужчины, и горестный вопль проигравшегося в пух и прах картежника, я слышал тысячи голосов разом. И в то же время – каждый из них в отдельности.

– Замечена агрессия со стороны клана Ратко, Линии Пространства, в сторону члена клана Висла, Линия Крови. – продолжил вещать своим невероятным и невозможным голосом Арбитр. – Вы желаете провести дуэль?

Дуэль? Здесь?! Сейчас?!

Не здесь, и не сейчас, в этом и суть. Арбитры это те, кто следит за тем, чтобы разборки между реадизайнерами не затрагивали простых людей, а какие последствия это может иметь ты и сам видел. Два реадизайнера в бою легко могут стереть в порошок четверть города, например.

Да-а-а-а, все чудесатее и чудесатее! И кто же такие эти Арбитры, если они следят… Нет, не так, если они КОНТРОЛИРУЮТ аж даже целых реадизайнеров?!

А этого никто не знает. Они – постусторонние сущности, появившиеся в мире одновременно с даргами, одновременно с реадизом. Они научили первых реадизайнеров обращаться со своим даром, и они же установили некий свод правил, в числе которых и правило не устраивать боев без правил в черте города. Если кто-то из реадизайнеров считает, что другой реадизайнер каким-то образом ущемил его права, и это не исправить никак, кроме как боем, то Арбитры проводят дуэль, перенося для этого обоих участников в Арбитражный Зал, который никто не знает, где находится. После дуэли возвращают реадизайнеров обратно – ну, если, конечно, победить смилостивится и оставит проигравшему жизнь.

Богиня, ты юлишь! Ты говоришь – «никто не знает», да «никто не ведает», но ведь ты-то знаешь! Ты же богиня и этого мира тоже!

Прости, но эти знания я не могу тебе открыть. В них скрыто слишком многое. Само по себе их существование способно полностью перевернуть этот мир, а, может даже, и уничтожить его.

– Вы желаете провести дуэль? – снова спросил мир в лице Арбитра.

Командир отряда Ратко все стоял, так и не подняв до конца руки, играл желваками и не отвечал. Ника молчала тоже.

А что будет, если Ратко все же попытаются напасть на Нику прямо сейчас?

У них ничего не выйдет. В тот момент, когда Арбитр появился, он разделил их непробиваемой стеной. Не то что атаковать – даже подойти к Нике у них не выйдет, впрочем, как и наоборот. Самый максимум, что они сейчас могут сделать – это плохо о ней думать. Если же они попытаются… Они просто перестанут существовать.

А если дело все же дойдет до дуэли?

Даже если Ратко согласятся, сначала, надо, чтобы согласилась и Ника тоже. Если она этого не сделает – дуэли не будет, но и ей тогда придется отказаться от своих притязаний на тебя. Но Ратко не согласятся. Любому из этой пятерки невыгодно сходиться с Никой в бою, любой из них проиграет ей по силе, а сократить дистанцию в Арбитражном Зале, чтобы свести на нем преимущество противника для Кровавой – раз плюнуть.

Даже в ее нынешнем состоянии?

Дуэль не будет проводиться сейчас. Она будет проводиться в условленное сторонами время, но не раньше, чем через два дня после того, как стороны о ней договорятся. Это специально сделано для того, чтобы одни кланы не подлавливали другие в моменты уязвимости.

– Вы желаете провести дуэль? – снова пропел своим жутким, но очаровательным хором Арбитр.

– Нет, не желаем. – сквозь зубы процедил старший Ратко.

– Нет, не желаем. – очаровательно улыбнулась Ника и опустила руки.

– В таком случае напоминаю вам о необходимости соблюдения Кодекса, Линия Крови. Напоминаю вам о необходимости соблюдения Кодекса, Линия Пространства. Кодекс неукоснителен.

Закончив короткую лекцию, Арбитр исчез. В этот раз без спецэффектов и вспышек – просто перестал существовать на своем месте, словно вырезанный кусок пространства за одно мгновение вклеили обратно.