Текст книги "Стреломант. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Это меня и беспокоит. Даже не то, что у нее есть вопросы, а то, что ответы она уже пыталась вытащить сама, без спросу.

– История получается не без вопросов, но вполне складная и обычная. – Ника чуть пожала плечами, и внезапно подалась вперед, снова взяв мой лук в руку. – Так вот теперь скажи мне…

Она выпрямила руку, швыряя лук прямо в меня. Я рефлекторно перехватил рукоять в воздухе.

– Как в эту историю укладывается факт убийства простым восемнадцатилетним пареньком целых двух даргов? – очень серьезно спросила Ника, глядя мне прямо в глаза.

Я вздохнул, свесился с койки и аккуратно осмотрел, насколько позволяло освещение, лук. Таиться уже не было смысла, не в отношении лука точно. Ника уже почуяла какую-то интересную тайну, и вцепилась в нее как бойцовская собака. Теперь не отцепится, пока я не не расскажу ей…

…правду?

Нет, конечно! Пока я не расскажу ей то, что удовлетворит ее любопытство. Это не обязательно должна быть правда. Достаточно быть похожим на правду. Ну, или это может быть не вся правда.

К счастью, лук оказался без повреждений и даже без грязи – не удивлюсь, если Ника самолично оттирала его от земли и крови, изучая каждый квадратный сантиметр, пока я был без сознания.

Ты же тянешь время, осматривая лук.

Отчасти. Я думаю, как добавить в правду чуть-чуть вымысла, чтобы эта правда стала максимально достоверной.

– Что конкретно ты хочешь узнать? – наконец спросил я, чтобы как-то направить нить разговора. – Как я убил даргов? Ты же сама видела – стрелами.

– Верно, видела. Но как ты попал в них, тем более в сердце? Ладно, я даже готова принять правила твоей игры и сделать вид, что верю, что ты не в курсе, что такое атакующий дарг. Любой дарг, хоть нео, хоть айки, хоть… Любой! Это костяная крепость, обтянутая многослойной твердой кожей, которая несется на тебя со скоростью мотоцикла! Вся передняя часть дарга это пластины брони и лоскуты брони, и при этом – полное отсутствие каких-то важных для жизни органов. Даже если ты попадешь в дарга, что, в общем-то, реально, ты ничего ему этим не сделаешь. Фактически, единственный способ убить дарга раньше, чем он убьет тебя – это поразить его в сердце. Но из-за того, что дарги передвигаются на четырех конечностях, их сердце всегда защищено. И единственный момент, когда его можно поразить без применения реадиза – когда дарг в прыжке. И то понадобится немалая сила духа, чтобы прыгнуть ему навстречу, прямо под его когти, и выстрелить снизу вверх.

– Я так и сделал. – кивнул я. – Со вторым я так и сделал.

– Тогда ты либо лжец, либо… – Ника сощурилась. – Лжец. Я не говорила, что после такого выживают. Это совершенно самоубийственная атака, потому что дарги прекрасно управляются со своим телом в воздухе из-за смещенного в грудь центра тяжести. Я не просто так говорила, что для простого человека есть лишь один способ убить дарга раньше, чем он убьет его. Потому что убить дарга и остаться при этом в живых – возможности нет.

– Так я и должен был умереть. – как можно более небрежно пожал плечами я. – От яда же.

– О нет, не заговаривай мне зубы. Царапина на плече и яд в крови это полная чушь. Ты после описанного должен быть выпотрошен от паха до горла, как селедка! Я видела такое, неоднократно видела.

А, впрочем, что я теряю, если расскажу ей правду? Не всю, конечно, но большую ее часть. Не вдаваясь в подробности, так сказать. Просто обойдусь одной короткой фразой:

– Я убил его потому что я использовал реадиз.

И Нику ответ, кажется, устроил. Она снова закинула ногу на ногу и откинулась на спинку стула:

– Наконец-то. Я уж думала, что не дождусь этого. Значит, ты хочешь сказать, что, даже не будучи абитом, а просто едва-едва пройдя ритуал инициации, уже буквально через день ты без учителя и без наставника овладел контролем праны, да причем в таком объеме, что смог при помощи него убить целых двух нео?

Я пожал плечами. Половину из того, что она сказала, я вообще не понял, поэтому и ответить решил максимально обтекаемо:

– Оно как-то само получилось… Я просто… Делал то, что велела интуиция.

Интуиция, значит?..

– Интуиция, значит? – в голос с богиней усмехнулась Ника. – Либо ты опять мне лжешь, либо ты… Я… В общем, во втором случае через пару лет уже я буду кланяться тебе в ножки, как новому гению реадиза. Но какой из вариантов реален, мы сейчас и узнаем.

Ника встала со стула, поднесла запястье к губам и впилась в кожу зубами! Резко рванула руку, подвешивая в воздухе струю крови, сноровисто схватила ее другой рукой и дернула на себя, вытягивая ее в струну! Крутнула застывшую алую линию в руках и швырнула в мою сторону.

На мои ноги, покрытые простыней, упала стрела. Идеальная копия тех, которыми я стрелял даргов в поезде. Только полностью красная.

– Ты повторишь то, что сделал в поезде. – Ника безмятежно лизнула рану, и та прямо на глазах затянулась. – Или сдохнешь.

Глава 11

Я не знаю, что именно она имеет в виду, но мне не нравится ее тон.

Уж поверь, мне он нравится еще меньше, потому что именно на мне она собралась ставить какие-то свои непонятные эксперименты… У нее вообще есть на это полномочия?

Это сложный вопрос. Официально – конечно же, нет, но официальная позиция не всегда совпадает с реальностью. Реадизайнеры держатся особняком от остального человечества, у них как бы свое общество внутри общества. Если ты окажешься реадизайнером, в смысле, когда она поймет, что ты реадизайнер – ты станешь частью этого общества и ее отношение к тебе кардинально изменится, но пока это не так – она, в общем-то, вольна делать с тобой все, что пожелает, и никто особо не скажет ей слова против.

Хрень какая-то… Как это вообще называется, когда часть людей имеет больше прав, чем другая?

Это называется «реальная жизнь». Если тебе так будет понятнее, представь, что глава гильдии убийц, которого все в городе прекрасно знают, самолично заявится в больницу и вежливо попросит провести его к одному из пациентов, чтобы вывести его прогуляться и поговорить о том, что этот пациент главе всю сознательную жизнь врал. Как думаешь, ему откажут? А если пациент не вернется – будут потом его искать?

Но Ника же – не убийца!

Еще какая убийца. Просто убивает она не людей, а даргов.

– Хорошо, босс. – улыбнулся я, откидывая одеяло и спуская ноги с кровати. – Что мне нужно делать?

Ника немного помолчала, бегая по мне взглядом.

Серж, ты опять голый. Что за привычку ты себе завел?

Ну да, логично – в больнице меня раздели, чтобы осмотреть, и, возможно, провести операцию. Что-то я не подумал.

– Для начала – оденься. – наконец смолвила Ника. – Там разберемся.

В тумбочке возле кровати нашлась одежда – не моя, но похожая. Судя по висящим на тонких упругих ниточках биркам, ее совсем недавно купили в магазине. Никто, кроме Ники, конечно, не стал бы этим заниматься, а, значит, давно уже решила сделать меня подопытной крысой.

Я оделся в красную рубашку с коротким рукавом, черные кроссовки и черные джинсы – к счастью, не такие облегающие, как у Ники, иначе я бы в них, наверное, и ногу не cмог бы поднять. Как она вообще их носит?

Надевать рубашку было немного трудно из-за тугих бинтов, охватывающих плечо, и мне внезапно пришла в голову мысль:

– А я же не смогу стрелять с раной на плече. – я оттянул ворот, показывая бинты. – Точнее, смогу, но не факт, что попаду.

– Хм. – Ника нахмурилась. – Действительно, что-то я не подумала. Раздевайся.

– Это еще зачем?

– Раздевайся. – повторила Ника.

Мне показалось, или в ее голосе впервые за все это время прорезались какие-то эмоции?

Я пожал плечами и взялся за пуговицу только-только застегнутых джинсов.

– Да нет же, верх снимай. – махнула рукой Ника. – На голого тебя я уже насмотрелась.

– И как, понравилось? – не удержался от подколки я, снимая рубашку.

– Весьма неплохо. – Ника чуть подняла правую бровь. – Но это тебе не поможет.

Она подошла ко мне, подняла руку и чиркнула ногтем на указательном пальце по бинтам. Удлинившийся и остро блеснувший ноготь легко вспорол ткань, царапнул кожу, и следующим движением – в обратную сторону, – Ника подцепила бинты и сорвала их с меня.

Я зашипел, изображая, что мне больно, и небрежно заметил:

– А ты любишь пожестче, как я посмотрю.

– Я люблю результативно. – ответила Ника, осматривая мою рану. – Во всех смыслах. Что-то мне подсказывает, что ты мне все-таки врешь. Рана выглядит не так уж и плохо.

С этим нельзя было не согласиться – рана действительно выглядела хорошо. Не знаю, как порез выглядел изначально, но сейчас это была ярко-красная ниточка, тянущаяся от ключицы к левому соску.

– Ты когда-нибудь стреляла из лука? – с вызовом спросил я.

– Конечно, нет! – фыркнула Ника. – Оружие – для людей.

– Тогда послушай того, кто стрелял – эта рана очень даже помешает!

– Вот именно поэтому оружие и для людей. – хмыкнула Ника. – Реадизайнера не выведешь из строя такой простой и легкой раной. Но так уж и быть, помогу тебе.

Ника приблизила лицо к моей груди, для чего ей пришлось немного присесть. Я рефлекторно глянул на нее сверху-вниз, и так получилось, что мой взгляд упал в вырез ее свободной блузки, и…

Твою мать, в этом мире женщины вообще носят белье?!

Такие, как Ника – нет. Ты же видел ее боевую форму, в смысле, одежду. Это не ткань, не сталь, не что-то еще, это реадиз в чистом виде, принявший тот вид, что нужен пользователю. В критических ситуациях реадизайнеры принимают боевую форму прямо в одежде, разрывая ее в клочки. Они, конечно, знатные люди и от того богатые, но вечно тратиться на шмотки даже им выйдет накладно. Вот и носят минимум одежды.

Ты сказала «такие, как Ника». А есть еще и не такие?

Конечно. Есть реадизайнеры, которые не обладают никакой боевой формой, они развиваются в дальность.

Поясни?

Помнишь атаку Ники, когда она пронзила дарга сотней кровавых игл? Эта техника так и называется «Сотня Кровавых Игл» и это – самая дальняя атака из всех, что доступны Нике. Каждый реадизайнер имеет, если можно так выразиться, две врождённых характеристики – силу своего реадиза и дальность его применения. Каждый реадизайнер имеет склонность к тому или другому, и… Прекрати пялиться на ее грудь!

Не переживай, богиня, ты мне не мешаешь. Продолжай.

Сукин сын! Для тебя же рассказываю!

Так я же слушаю – склонность к тому или другому, да. А у меня к чему склонность?

Ни к чему. Так как ты – ублюдок, реадиза в тебе очень мало, и ты, по сути, почти не отличаешься от простых людей. У тебя нет ни силы, ни дальности. Да и то, что ты показал в поезде… Я даже не знаю, как это вообще воспринять, в этом мире пока что нет ничего похожего.

Ты про замедление времени?

Да, про замедление. Пускай эффект был крайне слабым, но потенциально это очень сильная способность. Невероятно сильная.

Я думал, у меня должны быть те же способности, что и у моего биологического отца.

Так и было бы, если бы ты родился внутри клана. Но ты – ублюдок…

Ох, богиня, ну хватит уже, я понял, что ты ревнуешь!

Ой, заткнись. Так вот, у рода Ратко способности к управлению Пространством, а не временем. Они создают локальные свертки пространства, моментально переносятся с место на место, их порталы – самые дешевые и энергоэффективные из всех, они безусловно все развиваются в дальность применения своих техник. Но про замедление времени не слышали даже там.

Твой голос звучит обеспокоено. Это может стать проблемой?

Проблемой может стать, если ты не перестанешь пялиться на ее грудь уже наконец!

Спокойно, богиня, никакого «наконец» не существует. Не забывай, наши с тобой разговоры и секунды не занимают. Да к тому же – с чего бы мне прекращать пялиться на ее грудь? Отличная грудь, не сильно большая, размера так второго, но очень аккуратная, с маленькими, четко очерченными ярко-красными сосками. Почему-то я совсем не удивлен, что у нее даже соски ярко-красные. Интересно, а волосы у нее в боевой форме ярко-красные только на голове, или…

Все, заткнись! Не продолжай!

А Ника будто бы слышала весь наш разговор! Она коротко глянула на меня внизу-вверх, чуть улыбнулась, высунула тонкий острый язычок и провела им по моей ране.

По спине пробежали мурашки, зашитую царапину словно укололо миллионом острых иголок по всей длине. Язык Ники оказался шершавым, как у кошки, и это было одновременно и больно, и приятно.

Ника оторвалась от моей груди и задумчиво склонила голову на бок, будто вслушиваясь в себя.

– Какая необычная кровь. – наконец сказала она. – Ни на что не похожа.

– Нравится?

– Я еще не решила. – чуть улыбнулась Ника, склоняя голову к плечу.

– Тогда надеюсь, что тебе не понравится – хмыкнул я, наблюдая за раной. – Потому что мне совершенно не улыбается перспектива получения новых ран для того, чтобы ты из меня кровь пила.

– А ты за словом в карман не полезешь, я смотрю! И совсем меня не боишься. Это необычно. Люблю необычное.

А рана между делом затягивалась прямо на глазах. Не знаю, что там содержится в слюне Ники, но это помогало лучше чем все медикаменты, какие я только знал!

Реадиз там содержится, Серж. Реадиз Линии Крови. Из кровавых получаются не только неуловимые убийцы в форме кровавого тумана, но и лучшие лекари по части ран. Ника, кстати, довольно плоха в этом.

Плоха не плоха, но рану она мне залечила. И не просто залечила – а еще раз чиркнула по лечу бритвенно-острым ногтем, разрезая нити швов, и по одной выдернула их прямо пальцами.

– Теперь месяц мыться не буду. – хмыкнул я. – Подумать только – меня облизала сама Ника Висла!

Ника мило улыбнулась, шагнула ко мне ближе, почти вплотную, так что соски под тонкой тканью блузки коснулись моей груди.

– Расскажешь кому – я тебя до смерти залижу. – жарко выдохнула на ухо Ника. – И это не пустые слова.

Закончив, она слегка прикусила мочку моего уха и отстранилась.

Да что вообще с ней творится такое?! Пять минут назад разговаривала со мной как королевский песочник на допросе, а сейчас!..

Это все Линия Крови. Кровавые все темпераментны до одури, они из этого черпают свою силу. Но в этом же их слабость – их легко вывести на эмоции, поэтому львиная доля их тренировок сводится к тому, чтобы держать свои эмоции в узде. Собственно, ты видел Нику такой – когда она в эмоциональном плане недалеко от верблюда ушла.

А сейчас-то что изменилось?

Увидела тебя голым. Возбудилась.

И все?! Ей этого хватило?!

Не думаю. Скорее всего, ты ей действительно понравился. Ты бы был с ней поосторожнее.

И я снова слышу обеспокоенность в твоем голосе!

Ходят слухи, что некоторые мужчины, пытавшиеся ее добиться, пропали без вести. Так что да, в некотором смысле я обеспокоена.

Я натянул рубашку и покрутил левой рукой, проверяя плечо – работало идеально. Как будто и не было никакой раны.

– Что бы ты там ни задумала, я готов. – объявил я.

– Тогда иди за мной. – Ника встала первая и направилась к двери. – Свое оружие не забудь.

Я подхватил лук, в другую руку взял стрелу, и пошел следом за Никой по коридорам больницы. Кровавая то ли бывала здесь ежедневно, то ли просто ориентировалась, как медведь в лесу, но она безошибочно вывела меня к лестнице, по которой мы спустились на первый этаж, и прошли мимо стеклянной будочки, в которой перекладывали бумаги несколько дородных теток.

– Куда?! – вскочила одна из них. – Пациент еще!..

Ника, не останавливаясь, подняла правую руку и вытянула ее ладонью в сторону тетки. На ладони прорезался какой-то сложный знак, похожий на букву «З», трижды перечеркнутую в случайных местах, и заключенную в толстый круг. Знак натурально прорезался – даже капли крови выступили.

– Тресса Висла, простите. – выдохнула тетка. – Не признала вас.

– Ничего страшного. – мило улыбнулась Ника. – Этого молодого человека я изыму на часок. Необходимо допросить его на предмет нападения на поезд.

– Конечно, тресса Висла. – пробормотала тетка, садясь обратно на свое место и хватаясь за свои бумажки.

Мы вышли из больницы, и Ника подошла к ярко-красному спортивному мотоциклу, стоящему возле тротуара. Изящно перекинув ногу через него, Ника устроилась в седле и положила руки на руль. «Чир-чир» – зачирикал стартер и уже через секунду мотоцикл уверенно гудел мощным двигателем.

– Садись. – Ника кивнула на небольшое сиденье позади себя.

Я с сомнением посмотрел на лук в своих руках, и по привычке оттянул тетиву и пролез в нее, располагая лук на спине, так, что тетива пересекала грудь по диагонали. А вот куда деть кровавую стрелу, я так и не придумал. Колчана-то никакого у меня не было.

Ника поняла меня правильно. Она протянула ко мне левую руку:

– Дай сюда.

Я протянул ей стрелу, она взяла ее за хвостовик, подняла над головой, голову тоже задрала в зенит, открыла ротик и медленно погрузила длинную, в руку длиной, стрелу себе в глотку. Чмокнула, облизывая пальцы, и снова взглянула на меня:

– Не переживай, доедем – отдам. Не оставлю уж убогого без оружия.

– Ух ты, тресса Висла, вы бы проверились в больнице! – фальшиво испугался я, садясь сзади нее. – Вы же меня не так давно облизали, наверняка тоже заразились убогостью!

С такими, как Ника только так и надо – всего один раз не ответишь колкостью на колкость, да так, чтобы она на задницу от удивления села и не нашлась, что сказать – и все, амба. Считай, села на шею и ножки свесила.

– Ездил когда-нибудь на мотоцикле? – совершенно буднично спросила Ника, полу-обернувшись ко мне. – Нет? Тогда слушай внимательно – в поворотах вместе со мной не наклоняться, не дергаться, и не бояться. Руки дай.

Не поняв, куда именно дать руки, я вытянул их перед собой, Ника по-хозяйски взяла их и положила себе на бока, после чего потянула вперед, к животу, и выше – под самую грудь. Получилось, что я сижу прижавшись к ней, обняв ее сзади и практически держа ее грудь в своих перекрещенных руках. Пусть даже через ткань блузки.

– Руки держать вот так. – закончила инструктаж Ника слегка изменившимся тоном. – Все понял?

– Еще как. – ухмыльнулся я, слегка сжимая пальцы. Совсем чуть-чуть, будто сделал это случайно.

Никак не отреагировав на это, Ника взялась за руль, качнула мотоцикл в сторону, убрала боковую подставку и стронулась с места.

Как она ехала по городу – это отдельный разговор. Нет, она не нарушала правила в открытую, не игнорировала красные светофоры и не пыталась ни с кем гоняться – просто ехала себе в довольно спокойном ритме. Но когда дело доходило до поворотов – вот тут я понял, почему она требовала не наклоняться вместе с ней. Потому что и без этого она практически укладывала мотоцикл на асфальт, так, что мне приходилось поджимать колени поближе, чтобы не стереть их нахрен! Если бы в этих диких углах еще и я наклонялся бы – точно распластались бы на дороге как дохлые медузы на побережье!

Тут хочешь не хочешь, а ухватишься за единственную свою опору покрепче, совершенно не заботясь о том, что грудь уже откровенно лежит в пальцах!

Можно подумать, ты бы заботился.

На одном светофоре Ника коротко обернулась на меня и я увидел, что ее глаза прикрывает некоторое подобие очков из все той же крови. Хорошо ей, мои глаза встречный ветер высушил еще в первые метры пути, так что я если и смотрел, куда мы едем, то сугубо через узкие щелочки почти что сомкнутых век.

Спустя минут пятнадцать мы остановились, и на сей раз это был не светофор и не перекрестор, а что-то посерьезнее. Мы оказались возле высокой, очень высокой, этажей в пять высотой, серой бетонной стены, по верху которой тянулся ряд колючей проволоки. Тут и там на ней высились дозорные башни, ощерившиеся стволами солидных калибров, и прогуливались солдаты. Мы же остановились возле мощных стальных ворот в этой стене, перекрытых красно-белым шлагбаумом. Возле него стояла небольшая будочка, из которой на звук двигателя вышел солдат. Не такой, как те ребята, что зачищали место крушения от даргов, попроще. Пятнистый камуфляж, шлем на голове, оружие на груди.

Это регулярные части. Те, кто не участвует в специальных операциях, а работает на охране городов.

Ника, как тогда в больнице, подняла руку и продемонстрировала знак на ладони, но солдату, кажется, хватило и кровавых очков. Ника еще только поднимала руку, а он уже склонил голову в почтительном кивке:

– Тресса Висла. Что привело вас сюда?

– Необходимо выехать за пределы города. – официальным тоном ответила Ника. – Дело клана Висла.

– Хорошо, тресса Висла, только… – солдат с сомнением посмотрел на меня, сидящего сзади на мотоцикле Ники. – Гражданский…

– Дело клана Висла. – отрезала Ника. – Под мою ответственность.

– Да, тресса Висла. – кивнул солдат и наклонил голову к рации на груди. – Швейцар-три, это Ключник-три, открыть малые ворота. Повторяю, открыть малые ворота.

– Ключник-три, это Швейцар-три. Принято открыть малые ворота. – проскрипела рация в ответ.

А до меня только сейчас дошло, что происходит.

Ника собирается вывезти меня за пределы города.