Текст книги "Фол последней надежды (СИ)"
Автор книги: Екатерина Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
В отличие от меня, Машка каждый год на Рождество улетала в Европу или на горнолыжные курорты, и лишь в этом году подруге было совсем не до него: обвешавшись пакетами, согласно переданному мне списку "оподаривания" её родственников, в том числе и десятиюродных бабушек в пригороде, я стояла у дверей, ошарашенно взирая на Марию.
– Маш, тут случайно съемки фильма про зомби не проходят?
– А? Что? Ты не стой в дверях, проходи скорее, – абсолютно зеленого цвета Машка, с всклокоченными волосами, в домашнем халате, подтолкнула меня в нужном направлении, захлопнув за спиной дверь.
Где то в соседней комнате негодовал Иван Михайлович, заливаясь гневным детским плачем всё сильнее.
– Я больше не могу, – вздохнула Маша. – Каждый день, словно "День сурка". Бойцова, мой совет: держись от мужчин подальше! От них бывают дети! – несмотря на страдания подруги, я рассмеялась.
– Хорошо, впредь буду аккуратнее: как замечу мужчину – сразу на другую сторону дороги перебегу.
Спустя полчаса, совместными усилиями, нам всё же удалось укачать требовательного "мужичка", оставив сущего ангела мирно спать в кроватке.
– Какие реснички длинные, а какой курносый носик...– разглядывала я ангелочка.
– Не верь внешности – она обманчива, – улыбнулась Маша. – Посмотрю я на твоих сорванцов.
Наконец, когда домашние хлопоты были закончены, мы приступили к основной цели моего визита – выбору платья из обширной Машкиной коллекции для вечеринки с Моториным.
– На розовое даже не смотри – ты не на детский утренник идешь, – давала ценные указания подруга, в то время как я с головой зарылась в ворох разноцветных вещей, раскиданных по кровати. – Длинное я тебе тоже не советую, – продолжала подруга, то и дело, подсовывая мне под руку, на её взгляд, лучшие платья.
В споре, с горящими глазами и восторженными возгласами, мы сошлись на коктейльном платье мятного цвета, доходящего мне едва до уровня колен. Длинные ажурные рукава контрастировали с открытыми плечами и невесомой изящной юбкой, лишенной всяких украшений, выигрывавшей, в основном, за счет своего волшебного цвета.
– Ты – как звезда! Футболист твой в обморок упадет, когда увидит такую красоту, – воскликнула подруга. Но следующая её фраза заставила меня вздрогнуть, оторвав от перебирания пальцами кулона, подаренного Алексеем. – Но как по мне – наш Степан в сто тысяч раз лучше.
– С каких это пор ты стала его поклонницей? – ехидно спросила я, боясь, что хитрая Машка тут же распознает тайные мысли о Мельникове, не покидающие меня вот уже несколько дней.
Но подруга полностью проигнорировала мои слова, продолжая нести ахинею:
– Вот для Стёпочки, я бы тебя в это платье одела, – она достала из гардероба ультракороткое платье алого цвета с неимоверным вырезом на груди.
– Кстати, он там тоже будет – оказывается, у них какие-то совместные дела в отношении завода, – нерешительно открылась я подруге, а Машка, завопив "Это судьба", вручила мне в руки красного сексуального "монстра", в котором она сама, в свое время, познакомилась с мужем.
– Не вопи – ребенка разбудишь, – прошипела я, отталкивая платье подальше от себя. – Ты хочешь, чтобы я с вечеринки многодетной матерью вернулась?
Но ответить подруга не успела, поскольку пробудившийся сын требовал еды, развлечений и маминого внимания.
* * *
Вместо того, чтобы выглядеть бодрой и отдохнувшей на следующий день, я проснулась с темными кругами под глазами и с ругательствами на языке. Всю ночь, что бы мне ни снилось – во сне постоянно возникал Степан. Мельников на сноуборде, Мельников в официальном костюме, Мельников смеющийся и даже целующий меня. К утру, от всех этих Мельниковых у меня кружилась голова, и мысли прыгали в голове, как сумасшедшие.
Я пошла в ванную, чтобы умыться, но по дороге мне встретился брат, возвращающийся из кухни, жующий бутерброд, обильно укрытый сыром и толстым слоем колбаски.
– Нинель, ты что, влюбилась? В последний раз у меня такое выражение лица было, когда Лариска отказалась со мной встречаться, – Ваня откусил очередной кусок от самодельного бутерброда.
Я яростно хлопнула дверью перед носом брата, окатив лицо ледяной водой. Что творится то? Все сговорились?
Но спустя пятнадцать минут, когда я пила кофе на кухне, по телевизору мелькнула передача с психологом, сидящим в студии с неимоверно-умным выражением лица.
– Марк Сергеевич, я слышала, что ряд исследователей любовь относят к болезни. Так ли это? – серьезным голосом спросила его корреспондент.
Психолог, причмокнув губами, даже не улыбнувшись, ответил на её вопрос:
– Да, это действительно так. Ведь когда мы влюблены, то не можем думать ни о ком другом, кроме объекта своих чувств. Он преследует нас повсюду, лишая сна и нормальной еды...
Дальше слушать это я просто не могла и, решительным нажатием на кнопку пульта выключила телевизор, собираясь поесть. Но омлет с помидорами, какой бы аппетитный аромат он не источал, совершенно меня не привлекал.
– Не может быть! – произнесла я вслух, прикрыв рот рукой. – Я что, влюбилась в Мельникова?!
Словно не видя моего ошарашенного взгляда, к столу подошел Иван, который, отрезав себе очередной бутерброд, доложил мне последние новости:
– Кстати, как там твой дружок поживает? На свадьбу позовет?
– Какой дружок? – с опаской спросила я брата.
– Степан. Слышал, что его подруга заявила, что он собирается жениться в скором времени, – Ваня продолжал усердно намазывать хлеб маслом.
– Я... я не слышала, – голос всё-таки вздрогнул.
Ванька пожал плечами, предложив мне самой поискать утренний выпуск передачи в интернете, после чего, прихватив с собой еще пачку печенек, удалился с кухни.
Настроение было окончательно испорчено, хотя аппетит вернулся и, стряхнув с себя наваждение, я пошла готовиться к вечеру, стараясь не думать о непредсказуемом Степане и его неожиданной свадьбе.
* * *
Алексей прислал за мной автомобиль с личным водителем, и мы быстро долетели до столицы. Переночевать я решила в Москве, чтобы поздно не возвращаться домой, поэтому попросила Лёшу забронировать мне номер в отеле недалеко от места проведения вечеринки. Мы встретились в холле уютного отеля, расположенного всего в десяти минутах ходьбы от ночного клуба.
Моторин уже успел переодеться после официальной части программы и встречал меня с улыбкой на губах:
– Привет, Нина!
– Привет, – подарила я ему приветственную улыбку. – Как прошла пресс-конференция?
– Большинство, конечно, пребывало в шоке, но всё прошло довольно гладко.
– Как ты? – спросила я, волнуясь за него.
– Всё в порядке. Я же не умираю, – он вновь улыбнулся, предложив: – Ну что, пойдем? Ты сегодня просто прелестно выглядишь!
Я немного засмущалась, но в глубине души была действительно довольна результатом своих сборов: даже макияж выглядел естественно, и совсем не вычурно.
Около клуба "Валенсия" скапливался народ. Кроме гостей, неспешно проходящих внутрь, охрана избавлялась от назойливых репортеров и фанатов, толпящихся у дверей. Как только мы вышли из машины – тут и там замелькали вспышки фотокамер и ряд диктофонов потянулся в сторону Алексея.
– Вы окончательно уходите из профессионального спорта?– донеслось справа.
– Как Вы будете жить дальше после травмы?
– Будете ли Вы мстить Михееву за своё колено? – выкрикнул свой вопрос кто-то с левой стороны от прохода.
Вопросы были настолько разные и неожиданные, что я растерялась, но Алексей, в отличие от меня, уже привык к такому напору журналистов, поэтому просто улыбался и в сопровождении охраны продолжал двигаться к входу в клуб, не отвечая на вопросы назойливых корреспондентов. Но у самой двери, несмотря на старания охраны, перед нами возник молодой журналист, который накинулся на Алексея, выкрикнув:
– Только один вопрос! Травма – это единственная причина, по которой Вы решили уйти из спорта?
Алексей остановил охранников, уже оттаскивающих парня с дороги, и сказал:
– Не единственная, – Моторин так выразительно посмотрел на меня, что я не сразу поняла, к чему он клонит. Пока я терялась, он продолжал: – Я уже ответил на все вопросы в рамках пресс-конференции. Простите, нам надо идти.
Толпа загудела и взорвалась предположениями, позволив нам, наконец, уйти. В темном помещении клуба, подсвеченного разноцветными неоновыми лампами, все поприветствовали Алексея. Здесь был и тренер, и футболисты "Альянса", политические деятели и пара актрис. Чтобы не казаться дикой, я старалась пристально не рассматривать гостей, хотя понимала, что привлекаю их внимание не меньше, чем они моё.
– Я пойду, пообщаюсь с гостями, а ты не стесняйся, присаживайся за наш столик – я скоро подойду, – сказал Лёша, усаживая меня за уютный стол в полутьме. Кроме меня за столом уже находилась пара девушек модельной внешности, остальные же места были пусты: – Это Нина, прошу любить и жаловать. Макс и Кирилл скоро подойдут. Света, Кристина, развлеките пока мою гостью, – с этими словами Алексей удалился, оставив меня наедине с двумя красавицами.
– Нина, давно ты знаешь Моторина? – начала разговор блондинка с длинными волосами, концы которых скрывались под столом.
– Ну, не так чтобы очень. С начала осени, – я легко улыбнулась, но тут же получила очередной вопрос от девушки справа, увешанной драгоценностями, с подведенными, как у кошки, глазами:
– Надо же! Он у нас всегда считался таким разборчивым. Надо сказать, мы крайне удивлены, что он не показывал тебя раньше, – я тут же почувствовала себя товаром, который показывают перед продажей.
Перевести тему на девушек мне не удавалось, и они постоянно возвращались к обсуждению меня. Извинившись, я подошла к барной стойке, попросив у бармена воды. Алексей довольно улыбался, общаясь в компании девушек, и было видно, что их внимание ему чрезмерно приятно. Время летело незаметно, и уже прошел почти час, а он никак не возвращался ко мне. Стало обидно и как-то неприятно: зачем же он вообще позвал меня сюда?
Но дальше меня ожидало еще большее разочарование: к одному из столов подошли Степан с Виолеттой. Блистающая пара тут же привлекла к себе внимание присутствующих, приковав к себе их взгляды. Степан был одет в темно-вишневые брюки и такого же цвета жилетку, из-под которой выглядывала кремовая сорочка. Виолетта же предпочла появиться на вечеринке в облегающем черном платье с блестками, и туфлях на высоком каблуке. Мельников, ненароком заметив меня, кивнул в знак приветствия и отодвинул стул перед Виолеттой, предлагая ей присесть. Повернувшись к ним спиной, я попросила у бармена уже не воды, а "чего-нибудь покрепче", после чего обаятельный мужчина, улыбаясь, вручил мне коктейль на основе коньяка.
За столик возвращаться не хотелось, тем более Макс с Кириллом еще не подошли, и я изредка поглядывала на Стёпу, который и вовсе не смотрел в мою сторону, ухаживая за дамами, присутствующими за столом. Пару раз ко мне подходили с целью познакомиться пара мужчин и несколько женщин, но чаще всего их истинным мотивом становились расспросы об Алексее, который продолжал радоваться жизни вдалеке от меня.
В конце концов, поняв, что я на этом празднике лишняя, и моего ухода, скорее всего, никто не заметит или спохватится только под утро, я решила вернуться в отель. Лучше уж выспаться, чем молча наблюдать за Степаном и Лёшей, продолжая тихо спиваться в компании бармена.
Приняв окончательное решение, я накинула на плечи дубленку и вышла на улицу, где основное скопление людей уже рассосалось. Освежающая прогулка до отеля пришлась бы сейчас как нельзя кстати, но как только я свернула за угол, то увидела группу девчонок-подростков, преградивших мне путь. Я попыталась обойти их, но не тут то было.
– Стерва! Это из-за неё Моторин перестает играть!!! – с этими словами компания агрессивно настроенных девиц двинулась в мою сторону.
Сначала мне стало смешно, но уже через пару минут стало страшно: отступать они не собирались, и, выкрикивая нелестные фразы в мой адрес, ринулись в бой.
Явная заводила компании подошла ко мне вплотную, зажимая всё дальше в темный переулок, и отвесила звонкую пощечину, жаром отразившуюся на тонкой коже щеки.
Даже не думая, что делаю, вспомнив тренировки, я молниеносно отреагировала на выпад, залепив кулаком в глаз противнице. Такого поворота событий та явно не ожидала и, совсем потеряв голову, схватила меня за волосы. Её товарки в долгу не остались, и, словно стая галок, вцепились острыми ногтями мне в руки, царапая и сдирая кожу, при этом визжа как ненормальные. Мой внешний вид играл мне не на пользу, поэтому спустя пару мгновений, потеряв равновесие, я упала на асфальт, чувствуя, что в состоянии азарта они запросто могут забить меня до смерти.
Внезапно побои прекратились, и девицы, словно галки, разлетелись в разные стороны. Я попыталась определить ущерб, нанесенный своему организму, и, поняв, что все кости вроде бы целы, рассмеялась: вот так вечеринка! На такой мне еще не приходилось бывать.
* * *
Степан зашел в клуб в компании Виолетты и тут же заметил Нину, стоявшую около барной стойки со стаканом воды в руке. Сердце дернулось, и тут же захотелось подойти к ней, но Стёпа сдержался: ведь она здесь ради Моторина, а не ради него. Если бы не она, он бы ни за что не согласился прийти на эту вечеринку. Все последние дни он намеренно старался избегать её, не звонил и не писал сообщения, хотя рука много раз тянулась к телефону. Зачем терзать её, если она действительно не любит его?
Нина выглядела как настоящая принцесса: легкие локоны, выбивающиеся из прически и восхитительное платье, открывающее прекрасный вид на стройные ноги. Степан почти не слушал Виолетту, думая только о Бойцовой, которая отчего-то была печальна и грустна. Он уже хотел было всё бросить и подойти к ней, но она сама исчезла из его поля зрения. Поискав её взглядом, он спросил у бармена, куда она пошла, и, узнав, что Нина вообще решила уйти из клуба, без лишних раздумий, надел пальто и отправился вслед за ней.
Нины нигде не было видно, и, лишь подойдя к переулку, сразу за рестораном, Степан чуть было не столкнулся со стаей кричащих девушек, скрывшихся за поворотом. Интуиция Мельникова подсказывала, что стоит заглянуть в подворотню. Свернув в нужном направлении, он увидел Бойцову, сидящую на асфальте, странно улыбающуюся самой себе.
– Нина! – закричал Степан, кинувшись ко мне.
Улыбка тут же сползла с моего лица, и стало жутко стыдно, что он увидел меня в таком состоянии.
– Кто тебя так? – спросил Стёпа, на ходу подхватывая меня на руки, как пушинку.
– Группа наемников-диверсантов с оооогромной мускулатурой, – прошептала я на ухо Мельникову, а он, умудрившись подхватить мою сумочку, валявшуюся неподалеку, вынес меня из переулка.
– Чувство юмора осталось, значит – жить будешь, – Степан, как мог, старался не показывать, как он испугался.
Услышав куда нужно идти, Стёпа в одно мгновение донес меня до отеля, где под ошарашенные взгляды персонала, пронес через холл и затащил моё безвольное тело в номер, положив на кровать. Стресс всё же дал о себе знать, сыграв со мной злою шутку, отчего я моментально расслабилась, прикрыв глаза.
Степан принялся стаскивать с меня верхнюю одежду, сообщая, что врач скоро приедет, а пока нужно стереть грязь с ссадин и синяков. Ни капли не стесняясь, он стащил с меня колготки и, намочив в теплой воде платок, принялся протирать ноющие коленки и содранную кожу на руках.
Я докоснулась пальцами до губы, понимая, что она разбита. Видя мою неловкость, Мельников сообщил:
– Личико почти не пострадало: одна маленькая царапинка, а что до разбитой губы – пухленькие губки в этом сезоне очень сексуальны!
– Не смеши, а то еще больнее, – я вновь схватилась за губу, сдерживая улыбку.
Стук в дверь заставил Стёпу отвлечься. В надежде увидеть врача, он открыл дверь, но перед ним во всей своей красе возник Моторин, который был также, как и Степан удивлен увиденному. Но заметив Нину, лежащую на кровати позади блондина, Алексей кинулся к ней с вопросом:
– Что случилось?!
Стоящий за спиной Моторина Степан не замедлил с ответом:
– Не сомневаюсь, что это дело рук твоих ненормальных фанаток.
Алексей ошарашенно оглянулся на Степана, не веря не единому его слову.
– Нина, что произошло? – спросил у меня Лёша, в присутствии которого я совершенно не нуждалась.
– Всё нормально. Видишь, как они тебя любят? – попыталась я пошутить, но видя, что Моторин заводится, попросила:
– Лёша, пожалуйста, возвращайся к гостям. Врач сейчас придет. Я тебя очень прошу.
Стиснув зубы, Алексей вышел, намереваясь направиться не на вечеринку, а на поиски нахалок, посмевших избить его Бойцову. В этот момент в номер зашел врач, и, оставив меня с ним наедине, парни вышли в коридор.
– Я их обязательно найду! – решительно сказал Моторин.
Но Мельников, провожая его до лифта, с угрозой в голосе сказал:
– Не смей к ней больше приближаться. Ты даже любимую девушку защитить не можешь! Вместо того, чтобы трещать, как последняя сплетница, со своими гостями, мог бы хоть раз за весь вечер вспомнить о Нине. Зачем ты её притащил? Потешить своё самолюбие? Показать, что вступаешь в новую жизнь с приличной девушкой? Имидж решил улучшить?
Моторин моментально озверел.
– Да кто ты такой, чтобы мне это высказывать? – он схватил Степана за жилетку, но Мельников в один момент оторвав его руку от себя, заставил лицо футболиста исказиться от болевого приема.
– Поосторожнее со словами, – вкрадчивым голосом, не предвещающим ничего хорошо, предупредил он Моторина.
Створки дверей лифта разъехались в стороны, и Степан втолкнул Алексея внутрь, нажав на кнопку первого этажа. Ничего не говоря, он развернулся, возвращаясь в номер к Нине, от которой уже выходил врач.
Доктор меня обрадовал, сообщив, что серьезных травм у меня нет, и я обошлась лишь лёгким испугом. Порекомендовав постельный режим, врач удалился, переговорив со Степаном, возникшим в дверях.
– Дурашка ты моя, забыла, чему тебя учили? – спросил Стёпа, присаживаясь на уголок кровати. – При виде серьезной опасности – беги!
– А как же Виолетта? – спросила я, проигнорировав его нотацию.
– Я её предупредил, не волнуйся. На вечеринку я уже точно не вернусь, а вот тебе нужно отдохнуть и набраться сил, – укрыв меня одеялом, Стёпа встал, собираясь уходить:
– Поспи. Я вернусь к тебе утром.
Не задумываясь о том, что делаю, я схватила его за руку и попросила, глядя в глаза:
– Останься.
* * *
Стёпа невольно замер, обдумывая мою просьбу, а затем, неторопливо стягивая с плеч жилетку, не предвещая ничего хорошего, а может быть, наоборот, что-то фантастически прекрасное, двинулся на меня.
– Что ты делаешь?
– Сейчас буду показывать, кто твоя настоящая судьба, – сказал решительный Мельников, скидывая обувь с ног.
"Ойёёй!" Взгляд почерневших глаз Степана подсказывал, что я догадалась, о чем он подумал, но возразить этой горе мышц, на ходу лишившейся ещё и рубашки, не представлялось возможным. Всё тело задрожало в ожидании, но как только он коснулся моей щеки рукой, заправив прядь волос за ухо, страх куда-то ушел, и я глупо улыбнулась.
Пока я с идиотской улыбкой на губах рассматривала Стёпу, он, со знанием дела, стал избавлять меня от платья, которое покорно слушалось его, чуть ли не само расстёгивая пуговицы под напором его уверенных пальцев.
– Сейчас будем заниматься сексотерапией, – оповестил меня Стёпа, окончательно расправившись с моим платьем, откинутым небрежным жестом руки в сторону.
– Странные у Вас методы лечения, "доктор", – кокетливо ответила я Мельникову и, набравшись смелости, обхватила его мощную шею двумя руками, притянув к себе.
"Лучшая борьба с соблазном – это поддаться ему", – с этой мыслью я полностью взяла инициативу в свои руки, целуя Степана так, будто бы он единственный мужчина на планете, и от него зависит вся моя дальнейшая судьба.
Перед тем как прикрыть глаза, я увидела ошарашенный взгляд Мельникова и лишь спустя несколько секунд, он обнял меня, прижав к себе, отвечая на поцелуй. Его рука, еще мгновение назад лежащая на моей талии, плавно двинулась вверх, и, соскользнув с плеча, переместилась на шею, согревая и лаская кожу, моментально отзывающуюся каждой клеточкой тела на его прикосновения.
Губы моего мужчины переместились ниже, осыпая звездопадом поцелуев молочного цвета полушария груди, заставляя со стоном изгибаться в его руках. Я гладила его крепкую спину и, лаская пальчиками шею, добиралась до копны светлых волос, зарываясь в неё руками и прижимаясь щекой.
Стёпа шептал мне на ушко всякие милые глупости, заставляя чувствовать себя счастливой и любимой. Внезапно он остановился, и, уперевшись локтями в кровать, обхватил моё лицо ладонями, заставив посмотреть себе в глаза.
– Я люблю тебя.
Между нами не осталось никаких преград: ни физических, ни моральных, и всё закружилось с такой скоростью, что шальная голова не успела даже опомниться: объятья, губы, тела, руки, взгляды и дивная музыка сердцебиений. Молодая кровь вскипела, не позволяя оторвать от себя Стёпу, по крайней мере, ещё в течение пары часов. Это было так необычно и дико одновременно: узнавать нового, неизвестного мне до этой поры, Степана.
– Даже не представляю, на что ты способна, когда здорова, – Стёпа прижал меня к себе, бережно прикрыв одеялом.
– Ты еще многого обо мне не знаешь. Я еще та грязная девчонка, – улыбнувшись, я положила голову ему на плечо.
В комнате царила полутьма, но за окном кружился очаровательный снег, покрывая улицы белым пушистым пледом. В этот момент я поняла, что всё именно так, как должно и быть. Рядом такой надёжный и безмерно сексуальный Степан, возле которого мне тепло и уютно. В этот момент, другого на месте Мельникова я даже и представить не могла.
– Ого, тогда тебе срочно надо помочь! – засмеялся Степан, и в ту же секунду, порывисто подхватив меня на руки, он понес в направлении ванны.
Я визжала и брыкалась, но это не помешало Мельникову затолкнуть меня в душевую кабину, включив сильный поток тёплой воды.
– Сейчас я быстренько отмою свою грязнулю, – приговаривал Степан, вставая вслед за мной под струи прозрачной воды. Сверкающие капли катились с его влажных волос, падая на ресницы, стекая по губам и рельефной груди.
Стёпа гладил меня по волосам, целуя в укромное местечко за ушком и спустя пару минут, судя по впечатляющему давлению выдающейся, в прямом и переносном смысле, его части тела в область моего живота, я поняла, что заснуть мне удастся не скоро. Степан приподнял меня, позволив ногами обвиться вокруг его бёдер, и с силой вдавил в стену. Уверена, что после такой горячей ночи, к моим царапинам и ушибам прибавится ещё, как минимум, пара синяков.
Ритмичные движения, жаркие поцелуи и мои откровенные стоны заставляли других постояльцев отеля завидовать, а меня просто уносили в другую реальность страсти и удовольствия.
– И что мы так долго с тобой время теряли? – мечтательно спросила я Степана, наконец, оказавшись с ним в кровати.
Стёпа засмеялся и, поцеловав меня в затылок, сказал:
– Потому что ты – дурочка, а я – тормоз.
Моя ладонь юркнула под отворот белого махрового халата милого "тормоза", и принялась неспешно выводить узоры на его, скрытой от взгляда, бронзовой коже груди.
– Не начинай, – предупредил Стёпа. – Иначе мы вообще сегодня не уснём.
Я уже прикрыла глаза, но тут в голове возник образ Ваньки, с его утренним монологом. Я нехотя убрала руку с груди Мельникова и осторожно спросила:
– Стёп, ты что, собираешься жениться?
Не ожидавший такого подвоха, Степан, с удивлением посмотрел на меня.
– Порой, твоя осведомленность меня слишком пугает, – Откуда ты узнала?
– Брат сказал, что видел интервью.
– У твоего Ваньки язык без костей. И ты, конечно же, подумала, что я хочу взять в жёны Виолетту?
– Была такая мысль.
– Дурёха, когда я решу жениться – ты узнаешь об этом первой, – схватив за пояс моего халата, Стёпа перекатил меня на себя и зацеловал до умопомрачения.
Лишь под утро мы с Мельниковым угомонились, мирно задремав в обнимку друг с другом.
* * *
Работать совершенно не хотелось. С глупой улыбкой на губах, я мечтательно смотрела в окно, наблюдая за заснеженными деревьями и парой птиц, перелетающих с ветки на ветку. Со Стёпой было так легко и просто, я понимала его без слов. Утром он отвез меня в наш родной город и почти всю дорогу держал за руку. Мы болтали ни о чем, и просто веселились, подпевая известные, звучащие по радио, песни. По дороге я ответила на требовательные звонки Ваньки, который вначале повозмущался, что его легкомысленная сестра совершенно перестала ночевать дома, а потом поинтересовался, где спрятались его носки, после чего Стёпка завёз меня к себе домой, где сам приготовил потрясающий завтрак.
– Я и не знала, что ты так хорошо готовишь, – сытная паста была настолько вкусной, что я зажмурилась от удовольствия.
– Ты же любишь фастфуд, вот я и старался сделать тебе приятное, – Стёпа улыбнулся, поставив передо мной кружку с какао. – Тебе к каким часам на работу?
– Я взяла отгул до обеда, а вот ты явно прогуливаешь. Не стыдно, директор? – я легонько шлёпнула Мельникова чайной ложкой по носу, получив в ответ многозначительный взгляд.
– Кушай. Если что, обвиню во всех убытках тебя, – Стёпа небрежно погладил меня по голове, растрепав волосы. – Будешь до конца жизни со мной расплачиваться.
– У меня денег нет, – ответила я, с удовольствием, дожевывая макароны.
– А кто говорил о деньгах?
Я оторвалась от еды, внимательно посмотрев на Степана:
– Даже не подозревала, что ты настолько озабочен.
Стёпа убрал со стола, и, обернувшись через плечо, заявил:
– Ну, Бойцова. Это у тебя мысли всё об одном. Я подразумевал то, что ты отлично справишься с вскапыванием огорода у меня на даче и с лёгкостью уничтожишь по весне все сорняки.
Однозначно, я бы предпочла тяпке и лопате Степана, но вслух признаваться об этом не стала, сделав вид, что садоводство меня не пугает, но уточнила, что Мельникову тоже придется приложить все усилия, чтобы наша совместно взращенная петрушка с редиской порадовали глаз.
Так, препираясь и шутя, Степан подкинул меня до редакции, а сам уехал по делам. Вместо рутинной работы, я достала отложенный в дальний ящик стола проект статьи на конкурс работ, и с вдохновением принялась описывать самое романтическое место для влюбленных. Статья получалась на радость яркой, с впечатляющей смысловой нагрузкой, и я сама осталась довольна полученным результатом. Мне осталось доработать всего несколько абзацев и штрихов, но меня отвлекла Таня, вошедшая в кабинет:
– Нин, там к тебе твой знакомый приехал. Ждёт внизу, просил выйти, – коллега не стала уточнять, кто именно меня ожидает, и я, думая, что это Стёпа уже соскучился, накинув куртку, со скоростью света, вылетела в коридор.
Но, к моему большому разочарованию, на улице перед зданием редакции, лениво облокотившись на машину, меня ждал Моторин. Алексей был явно не в духе, поскольку привычная улыбка отсутствовала, сменившись суровым выражением лица.
– Привет, – я подошла к нему, пытаясь скрыть обманутые ожидания.
Алексей тут же обратил своё внимание в мою сторону и, поздоровавшись, спросил:
– Как ты? Глупых девчонок уже нашли, – он запахнул ворот моей куртки плотнее, но я, инстинктивно сделав шаг назад, сама застегнула молнию, спрятав от него глаза.
– Всё в порядке. Я абсолютно здорова, – неловко улыбнувшись, я постаралась исправить ситуацию.
После небольшой паузы Лёша сказал:
– Тогда я спокоен. Хорошо, что Степан тебя нашел, но...он ведет себя неадекватно. Я не хочу его видеть рядом с тобой, – внезапное заявление Моторина моментально выбило меня из колеи:
– Извини, но кто ты мне, чтобы запрещать мне общаться с друзьями?
Алексей замешкался, не ожидая от меня такой реакции на его слова.
– Разве это без слов непонятно?
– Лёша, я же не телепат, чтобы понять, что у тебя на уме.
Но даже экстрасенс не смог бы угадать того, что Моторин сказал мне после этого:
– Я хочу встречаться с тобой. По-настоящему.
Немая тишина повисла вокруг нас, изолируя от всего света. Я стояла и смотрела на него, не представляя, что могу ответить на такое внезапное признание.
– Совершенно ничего не понимаю. Ведь ты сам сказал мне тогда в больнице, что между нами не может быть никаких серьезных отношений.
– С тех пор многое изменилось, – сказал Алексей, а я, прошептав себе под нос, "это точно", ответила:
– Извини, я безмерно благодарна судьбе, что она свела меня с тобой, но я поняла, что люблю другого.
– Что? – Моторин подумал, что ослышался.
– Я люблю Стёпу. Благодаря тебе я это поняла.
Лёша ошарашенно посмотрел на меня, не понимая, как это могло случиться.
– Нина, ты, и правда, ничего не осознаешь? – Моторин начал злиться: – Какой, на хрен, Стёпа? Новости почитай: ты давно уже моя девушка.
– О, как внезапно! Не поздновато ли для ревности? И, кстати, – я подошла к Лёше в упор: – ничего, что я не в курсе того, что мы встречаемся?!
Алексей понял, что перегнул палку, но было уже поздно: я решила ему высказать всё, что "накипело":
– Ты мне нравился, и я старалась быть как можно ближе к тебе, но в итоге поняла, что просто тебе не нужна. Ты просто еще не нашел ту, которую полюбишь по-настоящему, без глупых игр и эгоизма. Я не твоя девушка. И мне абсолютно всё равно, что про нас пишут жёлтые газетенки.
Не желая продолжать этот бессмысленный разговор, я, наскоро попрощавшись под предлогом работы, покинула Моторина, анализируя то, что услышала от него пару минут назад.
Но оказалось, что от Лёши так просто было не избавиться: стоило мне только усесться за стол, как в кабинет влетел Моторин, и, ничуть не смущаясь присутствия моих коллег, стал продолжать нашу, далеко не милую, беседу.
– Я понимаю, что ты обижена на меня, за то, что я не смог уделить тебе достаточно времени на вечеринке, но я уверен, что ты одумаешься. Думаешь, я каждой девушке предлагаю встречаться? – он нависал надо мной, закрывая все пути к отступлению.
Таня с Анжелой с интересом наблюдали за этой внезапной сценой со сценарием низкобюджетной мыльной оперы.
– Лёша, я уже всё сказала. У тебя уже был шанс. И не один, и даже не два. А сейчас в тебе просто играет дух соперничества и, честно сказать, глупости, – у Анжелики, не ожидавшей от меня такой прямолинейности, просто челюсть упала от удивления.
Но Моторин, упёрся, и, словно молодой бычок, продолжал настаивать на своем:
– Нин, не дури. Мы будем прекрасной парой. Даже отцу ты сразу понравилась.
– Лёш, уйди, пожалуйста. Мне надо работать, – я потерла рукой усталые глаза, чувствуя, как головная боль набирает силу, сдавливая виски, словно тисками.
– Хорошо. Позвони мне, – Моторин развернулся, и, не прощаясь, исчез за дверью также внезапно, как и появился, оставив коллег теряться в догадках.
