Текст книги "Магия Лизы (СИ)"

Автор книги: Екатерина Терешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 15.

На завтрак я спустилась отдохнувшая. Лалли уложила мои волосы свободными волнами, я надела одно из двух имевшихся платьев, выбрав нежно голубое. Платье открывало плечи, мягко облегало фигуру, полностью закрывая ноги. Обратила внимание, что почти вся одежда в Ширтаде пошита из легких тканей, чаще шелка. В Крайде шелк был очень дорогой, поэтому носила его только знать. Тут я и на улицах рассмотрела обычных горожан в платьях и туниках из этой ткани.

Лалли отвела меня в столовую, по пути показав музыкальную комнату, библиотеку и картинную галерею. Рассматривать я все это не стала, решив, что для этого еще будет время. Братья ожидали меня в очень светлой за счет огромных окон комнате. В ней, как и во всем особняке не поскупились на цвета. Интерьер этого помещения был выполнен преимущественно в голубых тонах с серебряной отделкой. Стол, мягкие стулья, диванчики вдоль стен, низкие столики, банкетки, расписные вазы, статуэтки – все это кричало роскошью, переливаясь в лучах солнечных лучей, проникающих сквозь оконное стекло и легкий тюль по всему периметру комнаты. Подумалось, что рина Кэтрин сказала бы, что это слишком претенциозно и лишено вкуса. Для меня это просто был Ширтад.

Братья уже находились в столовой, но за стол не сели, расположившись в мягких креслах возле стены. При моем появлении мужчины встали, и проследовали к столу. Райан отодвинул мне стул и сел рядом. Оба выглядели немного непривычно, и я поняла, что заблуждалась о сходстве нашей моды и, наконец, вижу ширтадских аристократов во всей красе: вместо сюртуков на них были шелковые цветные рубашки и черные приталенные куртки без рукавов почти до колен, отороченные серебряными лентами. Черные штаны из какого-то мне неизвестного сукна и сапоги на небольшом каблуке из кожи тончайшей выделки завешали образ. Коса Райана превратилась в тугой пучок волос на затылке, закрепленный заколкой в виде драконьей головы. Недлинные волосы Маркуса оставались в таком же идеальном беспорядке.

– Сладкая, ты выглядишь почти как истинная дочь Ширтада, – приветствовал меня Маркус.

– Марго, как тебе наш дом? – одновременно спросил Райан.

– Дом прекрасен, Ширтад тоже, – захотелось добавить, что не нравится быть пленницей, но не стала портить утро бесполезными жалобами.

– Мне нужно учить ваш язык, я чувствую себя неуютно, – вместо колкостей сказала я.

Слуги принесли горячие блюда. Передо мной поставили кашу с фруктами и орехами и ароматный чай в небольшой пиале. Зачерпнув и отправив ложку каши в рот, я закрыла глаза и буквально застонала от фейерверка вкусов. Это было восхитительно.

– У вас есть магия кулинарии? – с восторгом спросила я, посмотрев на мужчин. Их взгляды были прикованы ко мне, а я покраснела от стыда. Что я устроила, в самом деле, это всего лишь каша.

– Нет, кулинарный талант. Наш повар очень капризен, требует много золота и внимания, но он просто мастер своего дела. Впрочем, сам он рассказывает, что способен вырвать язык одним лишь взглядом у тех, кто не падает ниц пред ним, восхищаясь его блюдами, – весело сказал Райан, наливая себе еще чаю из большого фарфорового чайника.

– Твоя реакция на простую кашу будит фантазии даже у моего младшего брата, – мрачно, с напряжением в скулах процедил Максур. – Тебе действительно надо учить наш язык, для того чтобы тебя не поняли превратно, – добавил он.

– Я готова, – отсалютовала я ему чаем. Сегодня меня переполняла надежда, ожидание чудес. Радовалась, что скоро появится возможность подружиться со своим даром, поэтому во мне бурлила новая деятельная и немного взбалмошная Лиза.

– К полудню придет твой наставник. Он будет учить тебя магии, этикету, а также языку. Ты можешь его спрашивать обо всем, он познакомит тебя с Ширтадом. Когда ты будешь готова, начнем выводить тебя в свет, моя невеста должна затмить всех, – сказал Карвиш. – А сейчас тебя посетит модистка, закажешь у нее гардероб. Я уезжаю во дворец. Буду к вечеру, поужинаем вместе, – говоря это, Максур подошел и навис надо мной. Я не поднимала голову, глядя в свою чашку. Тогда он тронул меня за подбородок и, приподняв мое лицо добавил:

– Будь хорошей девочкой, – сказал мужчина, а потом щелкнув меня по носу и вышел из столовой.

Райан ушел практические вслед за братом. Он допил свой чай, бросил салфетку на стол и обратился ко мне:

– Марго, я редко бываю в этом поместье, у меня дом на самом севере Амрата и мне надо покинуть вас с Максуром, я давно там не был. Но я постараюсь приезжать почаще и навещать мою сестренку. В любом случае, на королевском приеме увидимся. В этом доме Замин, Корда и Лалли будут твоими верными помощницами. Ну и скоро в твою жизнь войдет профессор Таллан, – хохотнул он.

Я недоуменно подняла бровь:

– Есть что-то, что я должна знать о нем?

– Нет-нет, я не буду портить тебе первое впечатление, сестренка. И вот еще что. Если что-то стрясется, на первом этаже в холле тут есть маг-почта, пиши, я примчусь.

Через несколько минут я осталась в столовой одна. Внезапное исчезновение братьев застало меня врасплох. Они настолько уверены, что я никуда не денусь, что оставили меня самой разбираться с новой реальностью. Я откинулась на спинку стула и со вздохом посмотрела вокруг: слуги подошли убрать со стола, а один, похоже, поинтересовался, не желаю ли я чего-нибудь еще. На всякий случай я отрицательно покрутила головой и попросила позвать Корду, громко и выразительно несколько раз произнеся ее имя. У меня были вопросы, и она могла на них ответить, хотя бы потому что прекрасно говорила на всеобщем. Мажордом и экономка, тоже его знали, что было очень удивительно, но для меня они были чужаками.

Корда пришла, когда я смотрела из окна столовой на окружающий особняк сад. Идиллическая картина из деревьев, цветов и порхающих бабочек казалась совершенной, даже слишком. Ни одного подвявшего цветка или выбившейся травинки – вот тут рина Кэтрин сказала бы «Браво!».

– Айса Маргарет, вы звали меня? – Корда поклонилась и невозмутимо ждала моего ответа.

– У меня очень много вопросов. Я даже не знаю, с чего начать. Лалли – моя личная горничная?

– Да, хозяин решил, что с молодой девушкой вам будет проще найти общий язык, чем со мной.

Интересно, женщина понимает, какой каламбур только что выдала, если учесть, что основная наша с Лалли проблема как раз связана с языком.

– А какая у вас роль в этом дворце? – я осознанно проявила некоторую бесцеремонность.

– Я могу просто жить и ждать, когда в этом доме появятся дети, – невозмутимо ответила Корда.

Я покраснела.

– Простите, я была не груба.

– Позвольте, я провожу вас в комнату, там вас ждет модистка.

Мы направились в мою гостиную и следующие несколько часов я провела в мире тканей, фасонов, кружев и журналов мод Ширтада. Хорошо, что в этом деле не нужно было знать язык, можно было просто тыкать пальцем в картинки, однако Корде все же приходилось иногда работать переводчиком: мне нужно было удостовериться, что модистка правильно поняла мою жестикуляцию, и мне не пошьют саван вместо прогулочного костюма. Голова шла кругом от домашних и бальных платьев, костюмов для верховой езды, нижнего белья, курточек, плащей, жакетов. Меня обмерили со всех сторон: сидя, стоя, в наклоне и даже в позе балетных па. Это безумие растянулось бы до вечера, если бы не Лалли, которая пришла и сказала модистке, что время вышло. Как я это поняла? Модистка встала, собрала раскиданные вокруг образцы тканей, журналы, выкройки, и покинула нас, пообещав скоро прислать первую партию готовых вещей.

Посмотрев на часы, я неожиданно занервничала: наступил полдень и мне предстояла встреча с наставником. Он по факту являлся главным человеком на данном этапе моей жизни, так как мог помочь мне обрести себя.

Корда показала мне комнату, которая была в этом доме классной: в ней когда-то обучались Максур и Райан, а до них – несколько поколений Карвишей. Она была оформлена в привычном для меня стиле, почти без ширтадского шика. Здесь был большой письменный стол, доска, полки с книгами, на стенах висели карты, а единственная уступка местной эстетике была воплощена в низком ярко-желтом диванчике и нескольких пуфиках, которые стояли в дальнем углу комнаты и вместе с чайным столиком формировали зону отдыха.

Разглядывая помещение, я вдруг поняла, что не одна. Оглянувшись, увидела, что возле окна стоит мужчина и пристально смотрит на меня. Было странно не увидеть его сразу, я открыла было рот, чтобы вступить в диалог, но он меня опередил:

– Называйте меня мастер Таллан. В Ширтаде к аристократам мужчинам обращаются «асури», ко всем остальным «эр», но в случае наставников и учителей используется обращение «мастер».

– Здравствуйте, мастер Таллан. Рада с вами познакомиться.

Я разглядывала мужчину, пытаясь составить о нем первое впечатление, однако это было непросто. Возраст был неопределим – ему могло быть как 30, так и 50, а, возможно, и больше. С магами всегда сложно, но Таллан еще и отличался особой безликостью. Среднего роста, среднего телосложения, светлые волосы, мелкие черты лица. На лишенном растительности и украшений лице глубоко посаженые глаза с короткими выцветшими ресницами. Человек-невидимка – закроешь глаза и не вспомнишь, как он выглядит.

– И как я вам? – прервал затянувшуюся паузу наставник.

– Простите, я не хотела...

– Хотели. И если исходить из этикета высшего света Ширтада, ваш пристальный взгляд тянет на сплетню об адюльтере со мной. А если судить о вас как о маге жизни, то такое внимание к объектам живой природы – это закономерно.

– Вы прекрасно говорите на всеобщем, – сделала я комплимент, сглаживая впечатление о себе.

– Для знати этот язык обязателен к изучению. Мороны не заставляют своих людей учить наш?

– Я не уверена, но в обязательной программе женских пансионов его точно нет.

– Как недальновидно! Впрочем, вас это уже не касается. Мы будем делать из вас настоящую звезду Ширтада, исправив все пробелы вашего образования.

Мастер приблизился, прикоснулся ладонью к моему лбу, затем положил ее на грудь. Мне было несколько неуютно, но сам Таллан был настолько бесстрастен, что я решила воспринимать его как лекаря.

– Я не отношусь к видящим, – мужчина прекратил свои манипуляции, – мой дар состоит в открытии магического потенциала. В Ширтаде его вскрывают перед начальной школой – с десяти лет наши дети изучают практическую магию.

– Вскрывают? – я непонимающе уставилась на мага.

– Запуск дара – это стандартная магическая процедура. Первые десять лет ребенка учат самоконтролю, после вскрытия дара еще в течение шести лет – магическому искусству, затем только практика и умение слушать свой дар.

– Вот так просто? Ритуал и… все?

– Вы меня не услышали, айса. Процесс становления занимает больше десяти лет. Ваша магия не дождалась и уже несколько раз вырывалась самостоятельно. Я прав?

– Да, но я не понимаю, почему у меня так. В Крайде и других наших государствах много одаренных женщин, но я не слышала, чтобы у кого-то еще дар устраивал бунт.

– Чтобы понимать, почему вы другая, нужно знать подробности: кто ваши родители, суть их дара, родословную на несколько поколений. Вы готовы мне об этом рассказать? – Таллан вопросительно поднял брови.

– Нет, я…

– Тогда пока примем как данность и будем работать с тем, что есть, – спокойно резюмировал мужчина. Он указал мне рукой на место за письменным столом. Я села, с удовольствием почувствовав себя студенткой. Мужчина встал возле доски, но мел в руки не взял. Напротив, он заложил руки за спину, посмотрел куда-то выше моей головы и начал говорить:

– С этого момента ты – моя ученица. Я буду называть тебя по имени и на «ты» вплоть до окончания обучения. После – я верну тебе свое почтение, – сделав паузу как бы ожидая возражений и не дождавшись, мужчина продолжил:

– Итак. Ты обладаешь даром, который позволяет причислять тебя к так называемым магам жизни. Не буду скрывать – я очень воодушевлен, так как с магией такого свойства мне работать еще не приходилось. В Ширтаде магом жизни была бабушка нынешнего короля, ныне покойная, а сейчас этот дар активен у родной сестры Айдина принцессы Висаль. С ней ты познакомишься через несколько недель на приеме по случаю ее дня рождения – ей исполняется двадцать лет. Маги жизни довольно редки, но это вполне объяснимо. В Ширтаде считают, что рождаются именно с тем даром, который требуется в данный момент.

Таллан замолчал, ожидая вопросов. И они были:

– И для чего же нужны мы этому миру?

– Твой вид магии дает тебе возможность порождать жизнь, – мужчина увидел, что я собираюсь что-то сказать, поэтому, выставив ладонь в останавливающем жесте, продолжил:

– Не перебивай. Я сейчас поясню.

Наставник подошёл к шкафу и что-то взял. Через секунду он поставил передо мой на стол два предмета: горшок с цветком и блюдце с семенами.

– Это семена. Способны они дать жизнь цветку или нет, не известно, но можем предположить, что – да. Однако точно мы об этом узнаем, если положим их в землю и польем водой. Тогда у них появится шанс, но не раньше. Твоя магия может помочь прорасти даже слабым и нежизнеспособным. А вот цветок – он крепкий, растет хорошо, но не цветет: вся сила уходит в стебель и листья. Твоя магия может дать импульс, и на нем появятся цветы. Ты не создаешь жизнь из ничего, ты зарождаешь ее искру там, где все готово для этого, но природных сил недостаточно.

– То есть я могу спасать от неурожаев и голода? – уточнила я.

– Не совсем, и только если это целесообразно. Необходимо понимать, что закон сохранения материи никто не отменял. Допустим, неурожай случился из-за засухи. Ты можешь активировать рост зерна, но тогда оно высосет всю оставшуюся воду и минералы из земли, и она надолго перестанет быть плодородной. Для таких случаев есть маги земли и воды. Ты же способна сделать сильным само зерно, вот в чем твой дар. Ты порождаешь искру и волю к жизни и в прямом, и переносном смысле.

– Что значит – в переносном смысле? – спросила. А сама подумала, что у меня какая-то уж слишком хитрая магия, и нужно еще сто раз подумать, прежде чем ее использовать.

– Маг жизни может стать, например, музой – порождать творчество, там, где уже есть талант, любовь, там, где есть симпатия.

– А искру жизни в утробе? Помочь женщине с беременностью?

– Да, тот же принцип, что и зерно в земле, – додумать можешь сама.

– На пути в особняк, я попросила у асури Карвиша не бить мальчугана, укравшего артефакт, и он послушал. Да и все как-то отреагировали, словно я истину излагаю.

Таллан с исследовательским интересом взглянул на меня:

– Очень интересно. А это, Маргарита, было еще одно проявление твоего дара – ты призвала к милосердию тех, у кого изначально было сострадание. Маги жизни очень разносторонние, раньше таких магов даже считали богами, прося их о милости. Но повторюсь, из пустоты они не творят и разбудить любовь в сердце, которое холодно, они не способны.

– Мастер, – я размышляла, как корректнее рассказать о своих выбросах магии, – а что-то еще я могу? Защитить например? Или напасть?

– Напасть? О, нет! Ты созидатель, возведенный в абсолют. Однако, – протянул мужчина, – ты можешь отразить чужую атаку и защитить родного человека. Летописи гласят, что в тяжелые времена магов жизни было намного больше, и вот тогда такая отражающая форма защиты использовалась ими часто. Но спасти можно только близких людей: ни себя, ни человека, к которому не испытываешь любви, не получится.

Я решила, что время переварить все это у меня еще будет, а пока заговорила о главном:

– А когда можно проводить ритуал?

– Сейчас и проведем. Смысла тянуть нет. Я даже не уверен, что он еще необходим с учетом обстоятельств. Мне кажется, обучение языку сейчас даже важнее.

Расслабившись за разговором с человеком, который свободно говорит на всеобщем, я и забыла о своей проблеме с общением.

– Да, мастер Таллан.

– Для начала я дам тебе азбуку, это хорошая книжка для маленьких ширтадцев, – на лице наставника промелькнула тень улыбки, – выучишь буквы, дальше уже магия поможет.

Увидев мое нетерпение, мужчина все же сжалился:

– А теперь ритуал. Итак, дай мне свою ладонь.

Я протянула руку, положив на стол, а Таллан развернул ее ладонью вверх. После этого опять из шкафа он вытащил небольшую шкатулку. В ней оказались кисть, тушь и маленький ножик из литой стали. Кистью Таллан нарисовал на моей ладони руну. Кажется, она обозначала «законченный, совершенный». Я была немного знакома с руническим письмом: это часть магической теории, которую мне давал отец. Сейчас я была сосредоточена больше на созерцании ножа, потому как предполагала, что будет дальше – всегда пугающие меня кровь и боль. Таллан взял его в руку и полоснул меня по ладошке, произнеся заклинание.

Через мгновенье, все мысли вылетели у меня из головы: кровь вытекла на ладонь, а руна начала впитывать ее прямо через кожу с тихим шипением. Это было зрелищно, однако рассмотреть все детали я не могла: в глазах поплыло, а тело начало разрываться от боли, словно в него одновременно воткнули тысячи иголок. Меня изогнуло в судороге, и я упала на пол. Сквозь мутную пелену увидела, как ко мне бросился Таллан, на лице которого читались тревога и удивление. Со мной явно было что-то не так. Впрочем, а было ли когда-то иначе?

Глава 16.

Как же больно! Я, застонав, открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд. Я лежала на желтом диванчике в углу комнаты. Как обычно, моя ирония была со мной, и мне подумалось, что с такими ритуалами во всех учебных помещениях нужны не диваны, а больничные койки.

– Маргарита, ты меня слышишь? – наставник наклонился надо мной, отчего его лицо расплылось белым пятном.

– Да, я прекрасно слышу. Мне больно, мастер.

– Совсем не легче?

Я проверила уровень боли, пошевелив руками.

– Уже легче. Что это было?

– К сожалению, я не знаю. Такая реакция на ритуал нетипична. Возможно, это из-за возраста… Энергетические каналы разорваны, поэтому магия периодически вырывается, давая о себе знать. Но ритуал должен был закрыть их… Сегодня тебе надо отдохнуть, продолжим завтра, – мужчина был озадачен, явно спешил проверить какие-то версии, обдумать варианты. Сейчас мое полумертвое тело для него было бесполезно.

Я, кряхтя, встала, чувствуя себя разбитой старухой. Мастер помог мне, заставив опереться на него. Из классной комнаты мы выходили как с поля боя: в одной руке я несла детский букварь, другой – держалась за плечо наставника. Слуги были достаточно вышколены, чтобы никак не реагировать, но подозреваю, поводов для пересудов мы дали очень много. Сил на что-либо, когда я буквально заползла в комнату, уже не оставалось – букварь был отложен до лучших времен, а я, не раздеваясь, бросилась на кровать. После полудня не прошло и двух часов, день был в самом разгаре, а я спала крепким сном. Меня не смогли разбудить и на ужин с Максуром. Асури даже поднялся и пощупал мой пульс: очень уж я была похожа на труп. Хотя Таллан заверил Карвиша, что я жива, но мне нужен отдых.

Через сутки я проснулась.

В комнате царил полумрак, я встала и раздвинула шторы – в помещение хлынул сочный солнечный свет. Я вспомнила о ритуале и посмотрела на свою ладонь, на ней не было и следа от символа или пореза. Боли в теле больше не было, я была бодра и голодна, причем последнее ощущение было настолько сильным, что мне казалось, я распознаю запах, идущий из столовой на первом этаже. Вздрогнула, когда услышала, что в дверь постучали и зашла Корда.

– Айса Маргарет, я рада, что вы в добром здравии. Хозяин приказал не тревожить вас до полудня. Мы принесли вам обед, – она махнула рукой, и в комнату зашла Лалли с огромным подносом. Моего обоняния коснулись и вызвали резкое слюноотделение запахи, исходящие от мясного рагу, оладьев с вареньем и традиционного ширтадского чая. Кажется, я даже облизнулась, с ужасом одёрнув себя: это даже хуже, чем закатывать глаза, но действие вышло у меня непроизвольно.

– Да, спасибо, – мой голос оказался неожиданно хриплым. Я прокашлялась. – Корда, а мастер Таллан здесь?

– Да, он ожидает вас, но прежде, чем с ним встретиться, я все же настаиваю, что вам надо поесть и привести себя в порядок. Асури Карвиш уехал, будет вечером, он беспокоился за вас.

Про Максура я не спрашивала, но Корда, по-видимому, решила мне напомнить о том, кто меня должен волновать в первую очередь. Мысленно отмахнувшись от неважных сейчас вещей, я подошла к зеркалу. Их, к слову, в доме было много, мои покои не были исключением: в спальне, в гостиной и в ванной я могла увидеть свое отражение в ростовых зеркалах с серебряными рамами. В отражении я увидела меня: растрепанную, в помятом платье, с заспанным лицом с вмятиной от подушки на левой щеке. Я даже немного разочаровалась, ранее я слышала, что магия способна менять внешность человека. Это, само собой, касалось только мужчин в моей стране – к совершеннолетию магия успевала оставить на них отпечаток. Присмотревшись к себе еще раз, я решила, что в моих глазах – серых от природы – появился янтарный блеск, а мои русо-золотистые волосы приобрели более насыщенный серый цвет. Впрочем, может мне просто хотелось найти изменения как доказательства того, что я стала магичкой.

От самосозерцания меня оторвала Корда:

– Айса Маргарет? Давайте я помогу вам привести себя в порядок!

– А? Нет, я сама. Идите, я спущусь через полчаса, – отпустив Корду и Лалли, я набросилась на еду. По ощущениям не ела неделю – я еле сдерживалась, чтобы не начать запихивать куски в рот руками. Насытившись, я переплела косу, переоделась в свое второе и пока последнее платье. В зеркале я себе понравилась. Крутанулась вокруг себя и оценила изящный росчерк юбки платья. Кофейный оттенок ткани, из которого оно было пошито, в шкафу выглядел уныло, а на мне неожиданно заиграл. Из комнаты я вышла полная сил и решимости стать настоящим магом.

Сегодня мастер Таллан выглядел немного уставшим, причину этого он раскрыл мне сразу:

– Я сутки без сна читал отчеты о ритуалах открытия дара. Однако не выяснил ничего нового: обычно у ребенка он проходит очень легко, только немного кружится голова. Сведений о ритуале у взрослых я не нашел, зато прочитал несколько заметок на тему того, что возможны некоторые осложнения при наличии двух стихий, особенно конфликтующих. Открывая одновременно и воду, и огонь, можно причинить некоторую боль, если дары вступят в конфронтацию. Однако же, в твоем случае это невозможно. Дар жизни никогда не давался в паре с чем-то еще, и по природе он не конфликтен. Единственное, на что он способен, как я говорил ранее, отразить воздействие другой магии, но здесб это ни при чем. Да и даже это не объяснило бы твою реакцию, – наставник сделал паузу, чтобы перевести дух после свей речи.

– А магию я обуздала? – спросила я.

– Кто о чем, а вшивый о бане, – усмехнулся наставник.

– Что, простите?

– О, это просто поговорка.

– Что такое баня?

– В ширтадском варианте – это часть купальни, где тело человека обдают горячим воздухом. Но поговорка пришла к нам из мест, где в бане сразу и распаривают, и моют.

– А, вы хотите сказать, что я как нищий, который думает только о еде? В Крайде есть похожее выражение. Да, я хочу понять, получилось у нас что-нибудь, или нет.

Таллан вздохнул.

– Ритуал лишь открывает, но не дает знаний, как магию использовать. На это требуется время и старания, – увлекшись, мастер вещал назидательным тоном, словно я десятилетка. – Тем не менее, способна ли ты на плетение простейших заклинаний, проверить мы можем.

Он достал книгу и прежде, чем показать мне что-то, напутствовал:

– Магия – это в первую очередь дар и его нельзя пощупать: это не часть тела, это часть нашей энергетической оболочки. Точно так же, как ты можешь шевелить рукой или ногой, ты можешь управлять и им, но ощутить каким-то органом чувств его нельзя. Необхоимо просто принять, что он есть и выучить теорию заклинаний. Давай вернемся к нашим семенам.

С этими словами мастер вытащил несколько семечек и горшок с землей.

– Через какое время мы увидим первые всходы, если поместим семечко в землю и будем поливать? Правильно – несколько дней. Сейчас ты попробуешь сделать это за несколько часов: нужно дать им стимул, а потом влить в них сырую силу.

– Мастер, а как…

– Будем учиться. В этой книге есть все необходимые заклинания. Смотри – это самое простое. Используется для призыва своего дара в его малой форме для последующего преобразования: лепесток огня, струйка воды, дуновение ветра и так далее, из которых уже можно слепить боевой элемент или что-то другое. Тебе это заклинание нужно, чтобы свою магию привести в готовность. Сможешь прочитать?

Я произнесла вслух то, что было записано классическим руническим письмом, а мастер исправил мои ошибки.

– Ну неплохо. Теперь следующее заклинание, которое запустит искру жизни в зернышке.

Его мы тоже выучили. И мастер продолжил:

– После этого ты должна сосредоточиться и очень захотеть, чтобы зерно проросло. Для этого нет заклинаний, это работа со своим энергетическим фоном и использование чистой силы намерения. Вспомни, что ты ощущала во всех случаях выброса дара! Они не были совсем уж спонтанными. Ты чего-то очень хотела или наоборот – не желала.

Мы несколько раз повторили с наставником все этапы, и я приступила к практике. Первые два заклинания я читала все лучше и лучше, но третий этап был категорически провальным – вытащить росток из семени не получалось. Мастер давал мне советы: визуализировать, как росток пробивается, представить себя семечком, в конце концов он требовал «прорастить эти несчастные семечки», но итог был один: в горшке не было и намека на зелень.

Я не знаю, кто из нас устал больше. Мы выходили в сад и наблюдали за травинками, цветами и насекомыми для того, чтобы «ощутить себя частью природы». Я медитировала и вспоминала, как прорастила побеги на дереве на полигоне, как два раза чуть не убила императора, даже момент с зачатием рины Кэтрин, но совершенно не ловила ничего общего во всех этих эпизодах, не видела никакой связи.

Таллан не знал подробности моих выбросов, но говорил, что связь заключается в желании видеть жизнь, зародить и сохранить. А у меня к вечеру было только одно желание – плакать. Слуги несколько раз подходили с предложением проводить на обед, приносили чай. Они ловили нас по всему саду, отшатывались, когда наставник шикал и махал на них руками, мол «тихо, медитация!». На ужин я тоже не пошла, а попросила накрыть мне в комнате, когда мастер уехал. Карвиш зашел вечером поприветствовать, но с его стороны была только прохладная почтительность, никаких попыток заигрывания или присваивания. Будь я менее уставшей, я, наверное, обратила бы на это внимание, но было не до этого.

На следующее утро все началось по новой. А через пять дней я отчаялась. Зерна, посаженные в первом горшке, успешно проросли, однако это был совершенно естественный процесс. Собственно, зеленые росточки виднелись уже в трех горшках. Они появлялись примерно через пару дней после посадки и чувствовали себя прекрасно и без моих потуг. Это стало таким наглядным примером бесполезности моего дара, что я вообще потеряла веру в себя.

Через неделю Таллан сказал, что он должен подумать. Что мне нужен иной способ проявить свой дар и уехал размышлять. Мне он посоветовал, наоборот, перестать думать о магии и заняться изучением языка Ширтада.

Без ежедневных тренировок с мастером я почувствовала себя странно, как будто вернулась в реальность и не поняла, что мне с этим делать.

Максур несколько дней работал в своем кабинете, не покидая особняк. К нему то и дело приезжали посыльные, какие-то люди в штатском и военной форме. Дверной колокольчик постоянно звенел: среди гостей я видела даже женщин, а слуги то и дело носили ему чай и закуски. Он явно знал о сути моих злоключений на магическом поприще, но мы с ним не разговаривали больше недели, только обменивались общими фразами. В день отъезда Таллана он через Корду настоял на совместном ужине; я пребывала в мрачном настроении, но и не подумала отказаться. Привыкнув к этому месту, за ту неделю я начала воспринимать его своим домом. В особняке Карвишей все ко мне относились с почтением, я не чувствовала себя пленницей и совсем забыла, с какой целью меня сюда привезли. Однако в этот вечер Карвиш мне об этом напомнил.

Ужинали мы вдвоем в столовой при свете магических светильников, так как на улице уже стемнело. Я надела одно из своих новых платьев –модистка успела прислать большую часть готового гардероба. Максур сидел за столом напротив, говорил мало, пристально смотрел на меня и пил вино.

– Расскажи, кто ты, – откинувшись на спинку стула и поднеся в очередной раз бокал ко рту, вдруг произнес он.

После ритуала и последующих неудач с магией я в последние дни часто чувствовала приливы раздражения и даже злости, несвойственные ранее для меня. Вывести меня из себя было очень просто. Вот и сейчас слова Карвиша заставили нервно сжать кулаки:

– Ваша невеста, разве нет? – плеснула максимальную дозу яда в эти слова я.

– О, ты наконец это осознала? – не уступил в ядовитости мужчина.

– Ну вы же не дали мне выбора. А с чего вам вдруг понадобилось знать, кто я? Теперь, когда я не могу овладеть магией, стали интересны частности?

Реакция Карвиша стала неожиданной: желчь ушла из его тона.

– Да брось, – как-то вдруг устало протянул Карвиш. Челка упала на его глаза, пряча их выражение. – Ты разберешься со своим даром, его в тебе столько, что хватит на троих. Ты сможешь родить мне сильных, очень сильных наследников и принести пользу стране.

– Ценю вашу веру в меня, – процедила я. А Максур, словно не слыша, продолжил:

– Кто ты, неизвестная девчонка? – он допил вино и налил себе еще один бокал. Мне показалось, что под действием алкоголя его движения стали более расслабленными, отличаясь от обычной резковатой манеры. – Знаешь, меня ведь тоже часто бесит тот факт, что магия стоит над нами. Дар определяет судьбу, как и его отсутствие, – в его голосе прозвучала горечь.

Я впервые видела его таким. Мужчина словно сожалел о чем-то, ощущался некий надлом. И я не понимала, как себя вести с таким Максуром. Он говорил о чем-то конкретном? Я вдруг почувствовала в себе сочувствие и желание помочь, злость и раздражение покинули меня.

– Я женщина, которой не повезло родиться иной, – тихо ответила я.

– Но я нашел тебя, все в этом мире не просто так. Ты когда-нибудь любила… мужчину? Впрочем, когда бы ты успела, ты слишком юна. Любовь разъедает душу, она может быть благословлением, а может стать пыткой… Желание обладать, присвоить каждую частичку души и тела, спрятать ото всех, – тон мужчины изменился, в нем появилась злость и даже жестокость. Он резко встал, отшвырнув стул, испугав меня резким грохотом. Подошёл ко мне, поднял за плечи, затем схватил обеими руками за голову, вдавливая большие пальцы в мое лицо. Раньше он уже это делал со мной, но в этот раз глаза мужчины горели безумием, его потрясывало, он смотрел на меня, ища что-то и не находя.