Текст книги "Магия Лизы (СИ)"

Автор книги: Екатерина Терешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Я достала мужские штаны, рубаху, куртку, ботинки и сложила их в небольшую сумку для прогулок. Туда же положила картуз и холщовую торбу. Все это было куплено несколько лет назад в Фасире и ни разу не подводило – образ получался очень натуральным. Оставалось лишь найти место, где можно переодеться.

Готовясь к этой авантюре, я злилась на Роксвела, императора, оборотней, Ширтад и даже немного на отца, которому дала клятву. Опять мне нужно бежать. В предыдущие годы мы переезжали из-за матери: ее поведение и ухудшающееся состояние не позволяли долго оставаться на одном месте. Но сейчас! Я одна, и у меня должно было получиться! И, похоже, почти получилось: работа, друзья, спокойствие. Все это было!

Шагая к центру города, я обдумывала свой план и искала место для смены одежды. Рынок, лавки, кофейни, цирюльни, постоялые дворы – везде риск быть узнанной. И тут я вспомнила про травяную лавку, в которой как-то покупала настойки. Она находилась на пути в порт и принадлежала почти глухой, полуслепой и очень вредной старухе. Звали ее Сальма, а народ попросту называл ведьмой. Что, впрочем, только добавляло популярности ее травяным настоям и сборам. Я быстро дошла до ее домишки в конце улицы с кривой вывеской «Травы». Кто-то шутил, что с вывески обвалилась первая буква «О». Но шутил не в лицо Сальме. Бедняге шутнику и сама судьба не помогла бы!

В лавку я заходить не обиралась. Дело в том, что за домом был небольшой сарай, где Сальма сушила и хранила свои сборы. Она его не запирала, но никто никогда и не покусился бы на ее богатство. Этот сарай и был моей целью. Я тихонько забралась внутрь, переоделась. Свою одежду сложила в торбу, картуз натянула козырьком почти на глаза, спрятав под ним свои волосы. Испачкала немного лицо пылью, которой в сарае было полно. Все, я была готова.

Через десять минут я шла пешком по району города, который значительно отличался не только от фешенебельного Трокса, но также и от торговых улиц. По мере приближения к порту, все грязнее становилась проезжая часть. Тротуаров как таковых не было, поэтому приходилось ногами месить грязь, периодически уклоняясь от проезжающих повозок и всадников. То тут то там можно было увидеть девиц, выставляющих свои прелести на продажу, пьяных матросов, мальчишек, которые, я знала по опыту, были готовы вытащить кошелек у любого зеваки. Я шла, положив руки в карманы и немного сгорбившись, не глазея по сторонам. На меня никто не смотрел, я как бы растворилась в окружающем сером пейзаже. В воздухе появился запах нечистот, уличной еды и моря. Бриз, подувший в лицо, был свидетельством того, что я почти пришла к месту назначения. В порту всегда было ветренее, чем в городе.

Четкого плана у меня не было: я не знала, сколько кораблей сейчас в порту, куда и когда они отходят. Я надеялась на удачу и поэтому изображала праздношатающегося парня. Проходя вдоль причалов, мимо складских помещений и бараков, я пришла к заключению, что в порту что-то строят. Горы строительных материалов – древесины и кирпича – и группы рабочих, которые что-то пилили, копали и возводили, навели на эту мысль. Кажется, за Трокс взялись основательно. Нововведения не ограничатся лишь военными полигонами и солдатами. Проходя мимо очередного нагромождения, я заметила, что возводятся корабельные доки. Видимо, император решил расширить флот. Эти открытия были интересными, но с учетом того, что из Трокса я скоро уеду, бесполезными.

Прогулявшись туда-сюда, решила действовать на удачу и направилась к пришвартованному судну под названием «Покоритель морей». На причале возле него стояло несколько человек. Я спряталась за грудой досок, сваленных неподалеку, и прислушалась. Один из мужчин курил трубку и периодически махал ею то в сторону корабля, то в своего собеседника, очень эмоционально ему выговаривая:

– Тьма, мне отплывать через четыре дня, груз ждут в Фасире. Ремонт мачты нужно закончить как можно быстрее. Якорь в глотку! Дайте мне рабочих! Я капитан или салага, почему я должен сидеть тут неделю? – Возмущающийся мужчина был невысок, коренаст. На вид ему было около пятидесяти: в каштановых волосах, собранных в низкий хвост, виднелись росчерки серебра. Трубкой он тыкал в невысокого полноватого брюнета с грустным лицом.

– Капитан Прайс, рабочие заняты на строительстве доков, – отвечал черноволосый.

– И что прикажете делать?

– Ну, я мог бы поговорить со строителями, но, сами понимаете, это требует дополнительных средств.

– Я заплачу, – зарычал Прайс, – но только если через четыре дня мой корабль сможет покинуть Трокс.

–Договорились. Завтра с утра ждите работяг, – собеседник, который по всей видимости, был каким-то портовым чиновником, ушел восвояси, а я подошла к капитану, рядом с которым стояло еще несколько человек, возможно, матросов.

– Кипатан Прайс! – обратилась я. – Я слышала, вы уходите в Фасиру через четыре дня. Можно ли купить место на вашем судне?

Мужчина с прищуром глянул на меня, вдыхая дым своей трубки. Мне подумалось, что это очень капитанский атрибут.

– Малец, а тебе что так далеко одному надо?

– К родителям возвращаюсь. Приезжал в Трокс по найму, но работа закончилась.

– Закончилась? – с недоверием спросил капитан, обводя глазами порт.

Я смотрела на капитана исподлобья:

– Да я не по строительству.

– А что не на дилижансе?

– Так мне в Галлас нужно. Капитан Прайс, у меня есть деньжата.

– Ладно, много не возьму. Семь серебрушек. По монете за день получится. Приходи через четыре дня, позволит судьба, будем отправляться. Стой, а зовут-то тебя как?

– Пит. Пит Смит.

– Хм, ну давай, Смит, до встречи, – усмехнулся мужчина и, развернувшись к матросам, начал раздавать указания.

Я еле слышно выдохнула. Сегодня был очень удачный день, и, надеюсь, он закончится тоже хорошо, но пора было возвращаться в поместье. На выходе из порта мне пришлось прижаться спиной к какому-то бараку, пропуская карету и несколько всадников. Еще не поняв до конца, почему, я инстинктивно опустила голову вниз, натянув козырек картуза прямо на глаза. А потом меня ошпарило пониманием. В морском соленом воздухе появился хвойно-малиновый запах. Роксвел!

Когда карета въехала в порт, я проскользнула в узкие ворота, но, пройдя несколько шагов, не выдержала и обернулась. Не может быть! Дарен верхом на своем вороном замедлил шаг. Сидя в седле, он крутил головой и принюхивался, как будто искал кого-то. Я испугалась, что он меня заметит, а я взгляну ему в глаза, вспомню их жадный блеск и сгорю. Нет! Никаких чувств! Скоро новая жизнь! Развернулась и со всех ног понеслась в город.

Обратный путь прошел без приключений, однако я сделала одно очень важное дело. Я переоделась в свой женский наряд, но мужское облачение и кошель с деньгами не взяла с собой в особняк. Я решила оставить их в сарае Сальмы. Он был заставлен разным хламом, среди которого было легко спрятать холщовую сумку с вещами. Я была горда тем, как сумела подготовить свое отступление. Жаль, поделиться было не с кем.

В поместье я прибыла до ужина, накормила и уложила близнецов. Мне оставалось провести в Троксе четыре дня.

Глава 7.

Утром рэн Грегори за завтраком во всеуслышание объявил, что город ожидает императора и его свиту к вечеру. А мне эту новость сообщила Полли, когда я заканчивала на кухне свой завтрак вместе с молчаливой Бриттой под бесконечный монолог Фриды. Кухарка в очередной раз жаловалась на свою невестку и причитала о печальной судьбе сына. Бритта не комментировала, я иногда кивала головой. Полли, ворвавшись вихрем на кухню, заголосила:

– Вечером в Троксе в ратуше будет прием, господа идут на встречу с императором и его окружением! Рина Кэтрин приказала достать фамильные драгоценности и бирюзовое платье! Бритта, что ты сидишь, надо все успеть!

– Ты мне не указ, я свою работу знаю, – спокойно ответила та, продолжая макать сухарик в чай. А Полли ужи и забыла про Бритту, продолжив фонтанировать новостями от хозяина дома.

– А еще я слышала, что будут показательные выступления магов и оборотней на площади. Мол, он узнал, сколько наших ходили на полигон, и решил по случаю своего приезда устроить праздник. Рина Кэтрин сказала, что такое только в столице проводят, в императорском дворце.

Я об этом знала лучше других. На секунду мне стало страшно, показалось, что судьба играет со мной в догонялки, а я явно выбиваюсь из сил. С другой стороны, сейчас моей магии некого защищать, так что опасности не было. Но на всякий случай три дня, которые мне остались до отхода судна, я собиралась никуда не выходить, чтобы не нажить случайные неприятности. Я размышляла, предупреждать ли Морроу, но решила, что оставлю записку. Кэтрин способна справиться со своими детьми, большой беды от моего побега не будет. Полли я тоже напишу пару строчек. Сначала она расстроится, но ненадолго. Она неспособна держать в себе грусть, недовольство или злость более пяти минут.

День прошел мирно: занималась своей рутиной с малышами, а хозяева отбывали в ратушу вечером. Кэтрин успела зайти к близнецам, чтобы поцеловать их на сон грядущий. Я спустилась в холл, чтобы полюбоваться на сверкающую во всех смыслах рину Кэтрин. Ее бирюзовое платье было расшито драгоценностями, а волосы собраны в высокую замысловатую прическу. Но самыми яркими были все же ее глаза: женщина была по-настоящему счастлива из-за предстоящего светского вечера. Кто бы мог подумать, что она будет на приеме у самого императора! Я искренне радовалась за нее, и все домашние улыбались, глядя на довольную хозяйку. На секунду мне стало жаль покидать дом Морроу, обитатели которого стали мне понятны и близки за этот год.

Рэн Морроу также спустился в холл. Его одежда была более лаконичной: темно-серый, по-военному строгий сюртук, черные брюки и начищенные до блеска сапоги. Отличие от его обычного вида составляли золотые пуговицы, с особой хрусткостью накрахмаленный воротник и торжественный вид. Убедившись, что их вид безупречен, пара села в карету и покинула особняк. Дом практически опустел. Фрида и конюх ночевали в городе со своими семьями, Полли ушла на свидание. В доме остались я, Бритта и близнецы. Конец вечера должен был пройти очень мирно. Однако каким-то образом все вышло из-под контроля, и события понеслись со скоростью боевого огненного шара, запущенного магом-недоучкой и разрушавшего все на пути к неведомой цели.

Через час после ухода господ, раздался звон дверного колокольчика. Мы не ждали гостей. Я настороженно спустилась к парадной двери и посмотрела из окна на крыльцо: там стоял парень, похожий на посыльного. Когда я открыла дверь, он вручил мне письмо. Послание было от рины Кэтрин, она просила принести меня конверт со стола рэна Грегори. Он забыл его и просил жену написать мне записку с просьбой принести.

В кабинете на столе действительно лежал белый конверт без подписи. Я повертела его в руках: он был запечатан. Ситуация показалась мне странной, но подчерк в записке принадлежал Кэтрин, она даже пахла ее духами. Я решила, что пойду к ратуше, заходить не буду, просто найду того, кто этот конверт передаст. Надев на свое скромное синее платье накидку и закрыв лицо капюшоном, я направилась на позднюю прогулку по городу. Выйдя из ворот на улицу, я прошла несколько сотен метров, прежде чем смогла сесть в платный экипаж. Через пятнадцать минут я выходила из него в центре города возле здания ратуши. Казалось, город не спал. Кареты, слуги, зеваки, попрошайки – все собрались на площади перед зданием, в ожидании. Слуги и кучера ждали господ, остальные – жаждали зрелищ.

Я пробралась к центральному входу, приготовившись столкнуться с охраной. Стражники действительно там были и сказали отдать конверт мне самой, пропустив меня внутрь. То ли им было лень бегать, то ли мне они доверяли, поскольку один из них узнал меня. В любом случае, пришлось идти на прием. Я вошла в ратушу и направилась в сторону центрального зала. Здание я знала неплохо: к рэну Грегори хоть раз прибегали все домочадцы. Впрочем, сегодня вечером знать расположение помещений в ратуше было необязательно. Звук голосов и легкой музыки вёл меня прямо к назначению. В коридорах шныряли лакеи, и я задумалась о том, откуда они носили еду, ведь кухней мэрия не была оборудована.

Свою накидку я сняла и повесила на руку: оставлять ее нигде не хотелось, но и ходить в верхней одежде было неудобно. Подойдя к дверям зала, я заглянула в щель между двойными створками. Сейчас в зале находилось несколько десятков человек – аристократы и некоторые нетитулованные богачи нашего города. Императора я не видела, но зато чету Морроу разглядела недалеко от двери. Решившись, я приоткрыла дверь и вошла в зал. Пробираясь вдоль стены, стремясь буквально слиться с ней, я почти дотронулась до плеча рэна Грегори, когда вдруг что-то случилось.

Где-то в глубине зала раздался шум и рычание. Толпа ахнула, и все гости в одну секунду расступились к стенам, включая Морроу с женой: он встал впереди, закрыв ее своим телом. В результате я оказалась в центре событий, застыв от ужаса и не веря своим глазам, перед которыми разыгрывалась пугающая сцена.

Я увидела Кристиана, замершего в боевой стойке, готового защитить себя от… Я посмотрела налево. Дарен Роксвел, точнее, ощерившийся полузверь-получеловек, угрожающе рычал на императора. Я охнула, и Дарен повернул голову в мою сторону. Его глаза горели желтым светом, а лицо исказилось в диком оскале, потеряв человеческие черты.

А дальше произошли сразу три события: Роксвел перетек в волчью форму целиком; Морон, закончив плетение атакующего заклинания, выпустил его в сторону оборотня; моя магия опять взорвалась в защитной истерике: я вскинула руки и выпустила сверкающий поток в сторону Дарена. После этого оставалось лишь наблюдать, как Кристиан, который благодаря моему вмешательству получил отдачу от своего заклинания, полетел на стену и стек по ней с лицом, полным изумления. Судя по всему, в этот раз его заклинание не обладало серьёзной разрушительной силой, так как упав на пол, он даже не потерял сознание, а просто тряс головой. Я ловила ощущение дикого дежавю и магического отката. Паралич всего тела не позволял сдвинуться с места, поэтому я наблюдала, как вервольф тянет носом, смотрит голодным взглядом и идет ко мне, но не сделала ни одной попытки убежать. Всю картину целиком я при этом не видела, но очень четко отмечала отдельные детали: Гриншоу проверяет состояние его величества; волк делает резкий рывок ко мне; рэн Грегори и несколько солдат набрасывают на вервольфа сетку, обездвиживая его; зеленые искры мечутся по моим рукам и, затухая, прячутся под кожу. Похоже, для моего сознания, все это оказалось чересчур – оно предпочло покинуть меня, и я упала в спасительный обморок.

***

Просыпаться было тяжело, сознание набегало волнами. Несколько раз я будто выныривала из глубины забытья, а потом вновь уходила на дно. Наконец, я достаточно пришла в себя, чтобы почувствовать жесткий матрас, на котором лежала. Где я? А хочу ли я знать? Ответ очевиден. Глаза я не открывала, восстанавливая в голове события, которые привели меня, судя по всему, к очередным неприятностям. Мне было больно вспоминать, я видела огромного черного волка с янтарно-желтыми глазами. Он доминировал в моих мыслях, не пуская в память другие подробности.

– Рина Элизабет Веррона, я знаю, вы уже в сознании, – я вздрогнула, услышав мужской голос рядом с собой, который произнес мое настоящее имя. Что ж, тайное стало явным. Кажется, я даже почувствовала облегчение. Резко открыла глаза в желании увидеть своего разоблачителя. В лучах скудного дневного света, проникающего через небольшое окошко под потолком серого каменного мешка, в котором я находилась, я увидела райса Гриншоу. Хм, я предполагала, что это будет кого-то из ищеек или следователей императора. Память ударила по нервам – император!

– Райс Гриншоу, что с его величеством?

– С учетом вашего с ним прошлого мне удивительно видеть волнение на вашем лице. Или это надежда на то, что Кристиан погиб?

– Нет, я не хотела бы. Что с ним?

– Он жив, немного оглушен, но сейчас уже в порядке. Заклинание, которое он направил на Роксвела, не было смертельным, он все же считает его другом. Магия против верфольфа! Тьма, чем думал Морон? Впрочем, на тот момент Дарен еще был не в полной трансформации, могло получиться. Вы знали, что Дарен первый вервольф, который закончил королевскую академию? Кристиан, Николас и Дарен довольно близки.

– Откуда я бы могла все это знать, – приподнявшись в попытке сесть, пожала плечами я.

– Ну да, знать вы не могли. Пешка в руках судьбы.

– Зачем вы здесь?

– У вас магическое истощение. В попытке защитить волка, вы истратили свой немалый магический резерв. Магии было столь много, что в ратуше расцвели почти все цветы в горшках. Послушайте, Элизабет, вам надо бежать.

– А где я? – не очень логично отреагировала я.

– Вы в местном отделении жандармерии, вас поместили в камеру временного содержания. Посчитали очень опасной, а потому нашли единственную камеру с антимагической защитой, – мужчина невесело ухмыльнулся и продолжил:

– Подумать только, первая женщина-маг в истории Крайда, и сразу под следствием за нападение на императора. Вы прославитесь, рина Веррона. Скоро начнутся допросы, они осознают, что события десятилетней давности тоже ваших рук дело и вас отдадут на опыты в лучшем случае. А в худшем – уничтожат как доказательство уязвимости императорской династии.

– Так они еще не знают, кто я? Откуда же вы тогда …?

– Я еще тогда понял, десять лет назад, что вы магичка. Я вижу вашу суть, Элизабет. Но я не стал говорить прошлому императору о вас, позволив обвинить герцога Веррона. Так что вы мне должны за спасение вашей жизни.

– Или я могу и вас ненавидеть за смерть отца.

– Его убили бы в любом случае. Рионар Морон, отец Кристиана, всегда считал герцога опасным. Веррона мог претендовать на власть и так глупо сам дал повод себя уничтожить.

– А что вчера…

– Не вчера. Вы находитесь тут уже двое суток, – перебил лекарь. – Я не мог вас привести в чувство раньше, это было не в моих силах.

А у меня вдруг в голове всплыла еще одна картина недавних событий – Дарена в волчьем обличии уносят, запутанного в какой-то сетке.

– Рэн Роксвел в порядке? – я с замиранием сердца я ждала ответ.

– О, да. Он в порядке. Все, абсолютно все – в порядке, а вот для вас скоро начнутся тяжелые времена. Поэтому я еще раз повторяю – вам надо бежать.

Я пребывала в сомнениях. Все эти годы я скрывалась, но меня и не искали. А если и искали, то как-то лениво, угрозы я не представляла, просто была дочерью опального герцога, ну и родственницей императорской семьи, если подумать. А вот сейчас скрываться будет тяжело. Потому что искать будут. Как преступницу, как небывалую зверушку, как подопытный материал. Однако сейчас на языке вертелся мой главный вопрос:

– Райс Гриншоу, а вам зачем нужен мой побег?

– А вот это, девочка, тебе знать не обязательно. Считай, я взял тебя под опеку еще восьмилетнюю и продолжаю заботиться.

Что-то мне не верилось в доброту этого человека. Но на данном этапе он был прав, меня сейчас если и не убьют, то запрут как можно дальше и крепче. Поэтому в моих интересах продлить свободу как можно дольше. В любом случае, я ничего не теряю.

– Вы поможете мне сбежать, рис Гринщоу?

***

Гриншоу ушел. Вечером он обещал прийти и вывести меня под пологом невидимости. Я не боялась других визитеров: Гриншоу заверил императора, что еще как минимум сутки я буду без сознания. Мне оставалось дождаться вечера и осуществить план побега. Судно капитана Прайса должно было отплывать на следующий день; я надеялась, что, по крайней мере, здесь удача будет на моей стороне.

Несколько часов до прихода лекаря я провела в своих мыслях, которые были далеки от побега, страха за свою жизнь или свободу. Я пересматривала в голове весь сюжет нашего общения с Дареном Роксвелом новыми глазами. Он – оборотень. Это приводило меня в тихое отчаяние. По сути, ничего не изменилось – у нас нет и не было будущего. Но теперь эта мысль стала как-то совсем очевидной, словно приговор. Да-да, я знаю: фантазировать о каких-то мифических отношениях в ситуации, когда жизнь катится в бездну, – это безумие. Но чувства к Роксвелу стали частью меня; я не гнала их, а проживала, запрятав в дальний уголок души. Мне даже казалось, что после всплеска эмоций я начала ощущать свою магию, которая отзывалась теплом в груди при мыслях о Дарене. Все это было новым, и мне нужно было время, чтобы осмыслить происходящее. Но мне нравилось ощущать все это – в такие моменты я казалась себе такой же, как и все. Немного влюбленная, погруженная в мечты о мужчине, юная девушка, а не придавленная превратностями судьбы жертва, барахтающаяся бесцельно в водовороте жизни.

Я встала и походила по камере, стряхивая нервное оцепенение. Гриншоу оставил мне кувшин с водой и ужин. Аппетита не было, но воду я выпила, заставив себя проглотить и кусок хлеба. Лекарь пришел, как и обещал. В руках у него был плащ, который он накинул на меня. Я спросила, как он объяснит мой побег, на что мужчина пожал плечами и ответил, что ничего объяснять не будет, император и придворные маги вполне могут предположить, что я вылетела в окно или просочилась сквозь стены. Никто не знает, кто я и на что способна моя магия.

– Идемте, я провожу вас до экипажа, он доставит вас на постоялый двор. Там вы встретитесь с двумя наемниками, они сопроводят вас в одно место, где вас никто не найдет.

Я кивнула. Я не собиралась ему признаваться в том, что у меня свое видение побега. Доверять до конца этому мужчине я не могла, как, собственно, и никому во всем мире. Мимо охраны мы прошли спокойно, они привыкли к лекарю, который уже несколько раз навещал меня в камере. Я шла с ним рядом невидимая, с грустным весельем вспоминая, как пытала Роксвела, накрыл ли он пологом невидимости нас на полигоне. Кто ж знал, что из нас двоих магия парадоксальным образом есть только у меня. Судьба порой очень иронична.

Возле кареты Гриншоу снял невидимость, помог мне забраться во внутрь и еще некоторое время смотрел вслед экипажу. Для меня начиналось самое сложное. Карета двигалась в нужном мне направлении, выезжая из центра в сторону порта. Видимо, постоялый двор находился не в самом хорошем районе города. Я приготовилась и приоткрыла дверцу, чтобы выскочить из кареты при удобном случае. Предоставлен он был довольно скоро: через проезжую часть пробегала свора собак, возница натянул поводья и в гневе что-то закричал. Я же, не теряя времени, прыгнула, впечатавшись сапогами в грязь почти по самые колени и чудом не упав в нее лицом. Прижавшись к стене какого-то ветхого дома, вдыхая запах нечистот и нищеты, я наблюдала, как карета продолжила свой путь. Я же, осмотрелась и, более-менее сориентировавшись на местности, направилась к сараю Сальмы. Солнце почти село, когда я сменила свой облик и вновь стала Питом. А еще через полчаса я была в порту.