Текст книги "Диадема для Золушки (СИ)"

Автор книги: Екатерина Слуднева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Кто позволил тебе так думать? – возмутился Вангог.

– А разве не так?

– Я женюсь на ней!

– Ты сам-то в это веришь?

Они были уже в холле. Вангог остановился, повернул к себе Анну и, взяв ее за плечи, посмотрел в глаза.

– Ты даже представить себе не можешь как! – произнес он, и холл будто залился солнечным светом от его улыбки. Таким она его еще не видела.

– Ты что в нее влюблен? – она не верила своим глазам.

– Еще до того, когда я ее поцеловал, я думал, что это будет очередное увлечение, – он все еще смотрел в ее глаза, – но я ошибся! Понимаешь, я ошибся! Я чуть с ума не сошел, когда гости стали считать секунды! Я просто оторвал ее от себя! – он вздохнул, – Пойдем, твой Мартин и моя невеста нас уже, наверное, заждались.

– Вы знакомы всего семь часов! – все еще недоумевала Анна.

– Уля с Мартином тоже не много времени, – привел пример Вангог, – вспомни, в какой день они поцеловались. И потом они общались только, как друзья хотя каждый испытывал нечто большее. И стоило только оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы переступить через тонкую грань отношений, и все изменилось.

Ане стало стыдно, потому что Иван был прав.

– И почему ты думаешь, – продолжал он, – что чтобы понять, что любишь, нужно обязательно тянуть кота за хвост несколько месяцев? Вспомни те времена, когда молодой человек не мог танцевать на одном балу с одной девушкой больше двух танцев. Когда возлюбленные не могли ни побыть наедине, ни, тем более, поцеловаться…

– Вань, прости меня, – она тоже улыбнулась, – просто я теперь всего боюсь. И за тебя, и за Настасью тоже.

– Хотелось бы мне тебя обнять, – сказал Вангог очень тихо, потому что они были уже близко к своим друзьям, – но боюсь, теперь меня некоторые личности не поймут.

– Так куда мы поедем? – спросил Мартин, когда они стали одеваться.

– Давайте вы сами что-нибудь придумаете, – предложил Вангог, – Мы с Анной только сегодня из Лондона прилетели.

– Может, в кино сходим? – это была идея Настасьи.

Она смотрела на Вангога во все глаза. Он, услышав ее голос, повернулся к ней и снова растянулся в улыбке.

– Я полностью «за»! – радостно сказал он, и с трудом сдержался, чтобы не подбежать, не обнять и не поцеловать ее. Ему вообще было все равно куда ехать, лишь бы быть рядом с ней.

Они вышли из ресторана, и теперь возник вопрос на чем ехать.

– Я предполагал, что сегодня я выпью немного, поэтому вызвал водителя, – сказал Вангог.

– Нет, я на своей, – возразил Мартин.

– Ну, хорошо, – согласился Вангог, – тогда, может быть, Анна составит тебе компанию?

– Было бы не плохо! – едва улыбнулся Мартин, хотя не горел желанием оставаться рядом с этой девушкой. Он вообще хотел к Ульяне, чтобы она была рядом, даже если не собирается менять своего отношения к нему. А если не с ней, то лучше вернуться домой, найти эту чертову диадему в интернете, и мастерскую, где ее смогут сделать по фотографии. Как-то эта идея засела в его воображении. Он всерьез стал думать, что такой подарок, сможет изменить Ульяну.

Анна оказалась в его машине. Они ехали молча. Мартин был совсем не расположен к общению, а Аня не хотела начинать разговор, но все же не выдержала.

– Почему вы молчите? – спросила она слегка обиженно с прежним акцентом, – Вы ведь хотели, чтобы я составила вам компанию.

«Как это я такую глупость выдала?» – сама себе удивилась Уля.

Интересно, она действительно так глупа, как сейчас кажется? Господи, ну почему со мной рядом сейчас не моя любимая Ульяна, она-то уж точно столь идиотского вопроса не задала бы.

– Простите, вы, наверное, не поняли, – он не хотел быть слишком прямолинейным с иностранкой, – это не я хотел, чтобы вы составили мне компанию, а мой друг хотел остаться со своей невестой наедине.

Не хотел, но все же сказал вполне прямо, и даже удивился, что она не обиделась.

Сама нарвалась, чего обижаться.

– Почему вы позволяете с собой так обращаться? – спросил Мартин проникновенно, устыдившись своих слов.

– Как? – не поняла Анна, не предполагая, какие мысли не ее счет возникли в голове у Мартина.

– Он привел вас на прием к отцу, но назвал невестой девушку, с которой едва знаком! Вы действительно его секретарь?

– Да.

– Давно?

– Две недели, – Аня понимала, что если Иван тесно сотрудничал с Мартином, то возможно он мог знать настоящую секретаршу Вангога, а значит, надо было придумать, что-то что могло происходить в его отсутствие в Лондоне.

– И он уже взял вас с собой, при том, что ехал он не по делам? Он крайне редко берет с собой секретарей, а если и берет, то для того, чтобы они решали не слишком важные дела, в то время как он сам развлекается, и они не столь прелестны!

– Спасибо хоть на этом! – произнесла Анна с сарказмом.

– Вы ведь русская, зачем вы говорите с акцентом? Для кого предназначена ваша маска? Вам ведь не нужен сам Вангог, иначе вы не относились бы ко всему этому зрелищу столь спокойно. Но вам нужен этот прием, словно…

Мартин остановился. В голове словно что-то щелкнуло, что-то сошлось в одной точке. В памяти возник фрагмент из собственной сказки про Золушку. И прием этот похож на бал из настоящей сказки, и прекрасная незнакомка в лице Анны, столь загадочная и непонятная принцу Мартину, но самое главное, голос которой так сильно напоминает голос его Ульяны.

Но нет. Анна не может быть его Ульяной, она совсем не похожа на нее. И по меньшей мере у Ульяны чувство собственного достоинства гораздо сильнее, чем у этой девушки. И не мог Вангог привести на прием его Ульяну, он даже знать ее не может. Они из разных слоев общества. И…

Нет. Все это полный бред. Это только плод его фантазий, потому что он только и думает об одной Ульяне, и она теперь мерещится ему в каждой девушке.

Сев в машину, Настя и Вангог уже не могли держаться на расстоянии. Их снова захлестнула волна любви и нежности друг к другу. И только слабые остатки рассудка заставили Вангога ненадолго оторваться от Настены.

– Насть, – позвал он ее, тяжело дыша, – скажи мне, ты не передумаешь?

– Что? – она открыла глаза полные непонимания и счастья.

– Ты правда выйдешь за меня?

– Только если это произойдет не сегодня! – и она уже хотела его снова поцеловать.

– Не сегодня, – согласился Вангог и посмотрел на нее насмешливо, – Завтра!

– Что? – она испугалась.

– Завтра нам предстоит разговор с моим отцом, – объяснил он, – а потом вскоре и с твоими родителями. Думаю, им надо говорить, что мы уже давно знакомы. Но боюсь, будет очень сложно выяснить все нюансы.

– У тебя есть другое предложение?

– Еще можно сказать, что ты от меня беременна.

– Но я ведь не беременна.

– Это поправимо, – заметил он и усмехнулся.

– Вань, я же еще учусь?

– Когда есть деньги, это тоже не проблема! Просто тогда для отца это будет дело чести, и у твоих родителей особого вопроса не вызовет.

– Когда мои родители узнают кто твой отец, то никаких вопросов тоже не будет!

– Мне кажется, мы сейчас делаем то, что когда-то сделала Улита, – подумав, решил Иван, – Пытаемся обмануть самих себя, и в итоге ничего хорошего не получится.

– Тогда почему бы просто не сказать, что мы хотим быть вместе? – предложила Настасья, – Ведь это правда!

– Правда? Ты хочешь быть со мной?

– Если ты еще раз задашь этот вопрос, я за тебя замуж не выйду!

– Я задам еще только один раз, – Вангог был на седьмом небе от счастья, – в загсе. Ты меня простишь?

– До этого дня надо еще дожить.

– Согласен.

Он прижал ее к своей груди и поцеловал в светловолосую макушку. Они оба вздохнули, словно успокоились, и тут же засмеялись.

– Ты мой! – шептала она страстно и нежно, – Ты даже представить не можешь, какой ты мой! Я сразу это поняла, как только увидела тебя…

К удивлению Мартина и Анны, Вангог и Анастасия в кинотеатре не сели в последний ряд, вели себя вполне прилично, всего лишь держались за руки и иногда поглядывали друг на друга и улыбались. У них даже закралось подозрение, что они решили не делать глупостей, или просто повременить со свадьбой.

– Насть, – позвал ее Вангог, когда они уже выходили из зала, – а на свадьбе должны быть еще дружка и дружок.

Настасья повернулась к нему, и они заговорчески засмеялись, поняв, что к чему. И Вангог уже хотел попросить Мартина стать его дружком.

– Подожди, – остановила его Настасья, и прошептала на ухо, – у нас дружка не совсем та сейчас.

– Да, ты права, – Вангог взглянул на Анну и засмеялся.

Они остановились в холле.

– Уже поздно, – констатировал факт Мартин, – Наши спутницы наверняка устали. Да, кстати, ты окончательно украдешь у меня Настю?

– Теперь твоя спутница стала моей невестой, и я не намерен ее никому отдавать! – согласился Вангог и обнял Настасью.

– А… – Мартин перевел взгляд на Анну.

– Мы отвезем Аню в гостиницу, – понял его Вангог.

– Тогда я покидаю вас, – Мартин протянул руку сначала Настасье, и с усмешкой поцеловал ее, – Надеюсь, Ульяна не станет ругать меня за то, что я тебя оставляю с едва знакомым тебе человеком.

– Я попрошу ее, что бы она этого не делала, – Настя мило улыбнулась.

– Да уж попроси, – и он протянул руку Анне, – Вы позволите?

Она слегка занервничала и опасливо посмотрела на его красивую ладонь, которая к тому же может быть даже очень нежной. И как было хорошо, что на ее лицо Вангог наложил такой слой макияжа, что румянец на ее щеках видно быть не могло.

Она все же положила кисть на его ладонь. Он едва коснулся губами ее руки. Она едва не отдернула ее, и он это почувствовал. Почувствовал и удивился, и снова подумал, как похож ее голос на голос его любимой Ульяны, которая сегодня должна была быть на месте Настасьи. И он ужаснулся. Он бы не смог пережить подобный день, если бы на месте Насти была Ульяна. Он бы сошел с ума, если бы Ульяна согласилась выйти замуж за Вангога.

Но спустя мгновение он успокоился. Его Ульяна не согласилась бы выйти замуж за Вангога, или за кого-либо еще спустя час знакомства, только потому, что она Ульяна – слишком трезвомыслящая в любой нестандартной ситуации, и не позволяющая себе подобные вольности.

– До встречи, – сказал он всем и удалился.

– Он понял, что я русская, – глядя ему вслед, сказала Анна.

– Как? – удивилась Настена.

– Не знаю, он не объяснил. Он вообще вел себя как-то странно.

– А как ты думаешь, он должен себя вести, – насмешливо спросил Вангог, – когда вокруг такое творится? Было бы не нормально, если бы он реагировал на это абсолютно спокойно! Хотя, я думаю, ему сегодня пришлось легче, чем нам всем, поэтому мы сейчас тоже едем домой.

– К кому домой? – поинтересовалась Аня.

– Сейчас отвезем тебя, – подумав, ответил Вангог, – а потом мое прекрасное создание.

Ни для кого из присутствующих не составило труда догадаться, что «прекрасное создание» домой сегодня не доберется, и Анна не была рада этому обстоятельству. Она могла бы поговорить об этом с Настеной, но знала точно, что этим ничего не добьется. И еще более бесполезно было разговаривать с Вангогом. Он мог пообещать ей все, что угодно, но как раз такие обещания он выполнял крайне редко.

– Может, сначала завезем Настю? – немного неуверенно спросила Аня.

– Если я в таком виде заявлюсь домой, мои родители с ума сойдут! – усмехнулась Настасья.

Она говорила это таким тоном, будто и правда собиралась домой, не понимая, что везти домой ее никто и не собирается. Однако Вангог сделал вполне правдивый вид, и, значит, он совсем ослепил Настену, и она больше ни о чем думать не могла, кроме как о нем.

Как мало нам нужно! – вздохнула Анна за всех женщин, – Настасье несколько часов, а мне всего один поцелуй, чтобы влюбиться и потерять голову!

– Настя, – обратилась к ней Улита у себя в квартире, – Обещай, что попросишь Ваню отвезти тебя домой!

Настасья вопросительно посмотрела на подругу.

– Насть, он не собирается везти тебя домой, как ты это не понимаешь? – Уля совсем забыла о своих проблемах, боясь за подругу и брата. Ей казалось, что они сейчас способны только глупостей натворить, а потом оба будут страдать. Она не сомневалась в порядочности Ивана, но по ее мнению, он все же форсировал события. Он выглядел счастливым, и, вероятно, действительно был таковым, и разубеждать его в чем-либо было бесполезно.

Настино счастье в миг испарилось с лица, будто бы она прозрела и задумалась над всем произошедшим с ней за сегодняшний день.

– Хорошо, я попрошу, – согласилась она после недолгого раздумья.

– Такое впечатление, что ты делаешь мне одолжение, – Улита обиделась, – Я вижу, ты уже совсем голову потеряла. Спустись с небес на землю, Настасья. Я, конечно, все понимаю, мой брат обаятельный мальчик, но в той ситуации, в которой ты сейчас находишься, лучше подумать головой хоть немного.

– А если он не согласится меня отвозить? – Настя почти ныла.

– Что значит «не согласится»? – возмутилась Улита, – Ты что не можешь на этом настоять?

– Как?

– Как хочешь, от влюбленного мужчины можно требовать все, что тебе захочется!

– Влюбленного? – глаза Настасьи снова засияли.

– Не влюбился бы, замуж бы не предложил, – Улита рассмеялась, – А ты как думала? Вангог человек серьезный!

– Правда? – Настя не могла поверить.

– Он сам сказал, – призналась Улита, – Насть, только без глупостей, хорошо?

–Хорошо! – и Настена убежала.

Она выбежала на лестничную площадку и вызвала лифт, и хотя он уже работал, она не могла его дождаться и побежала по лестнице безумно счастливая после слов подруги. Будучи уже в парадном, она решила, что должна немного отдышаться. В голову вдруг пришло осознание того, что не нужно показывать ему все свои чувства сразу. Что можно немного покапризничать и помучить его, чтобы еще больше в себя влюбить и окончательно потерять голову самой, чтобы больше ничего и никого было не нужно, чтобы забыть, что на земле помимо них двоих есть еще кто-то, и знать только то, что они любят друг друга.

Она вышла из подъезда совершенно спокойная и даже немного усталая. Она даже решила, послушаться Ульяну и попросить отвезти ее домой. И была уверена, что сможет настоять на этом.

Он стоял возле машины и курил, и снег уже успел запорошить его мягкие (она уже имела возможность в этом убедиться, когда они целовались в его машине) кудряшки, идеально уложенные по поводу сегодняшнего приема, на котором они были совсем недолго. И в данный момент Настасья о том только и мечтала, чтобы запустить в эти волосы свои пальцы и прижаться к его губам со всей страстью кипящей в ней. Она ведь знала, что он ее любит, и это было самое главное.

Настасья еле сдержала себя, чтобы не подбежать к нему и не обнять, а просто подойти и остаться на расстоянии вытянутой руки. И она уже хотела сказать, чтобы он отвез ее домой, но он выбросил окурок в сугроб, выдохнул дым в сторону, сделал шаг к ней навстречу, и этого как раз хватило, чтобы ее обнять.

– Моя невеста вздумала осторожничать? – он понял, чего она хотела, но не мог ей этого позволить. И он с жадностью прильнул к ее горячим губам, и еще сильнее прижал ее к себе. Только снежинки, падающие за ворот пальто, слегка ослабляли его пыл.

И как всегда очень не вовремя зазвонил телефон Вангога. Он не хотел отвечать, но кто-то очень настаивал. Ему пришлось посмотреть в окошко телефона, и он отстранился от Насти.

– Да, сестренка, – ответил он, переведя дыхание.

– Вань, ты решил девушку совсем заморозить? – весело спросила Улита, наблюдавшая за ними в окно.

– Я думаю, – он посмотрел наверх, где по его предположению должны были находиться окна ее квартиры, и открыл дверь перед Настасьей, – это она решила растопить мое сердце!

Он улыбнулся, и Улита, кажется, даже в трубке телефона смогла это услышать, и улыбнулась сама.

– А разве его нужно растапливать? – спросила она.

– Но ты ведь звонишь не для того, чтобы это узнать! – заметил Вангог, оставшись стоять на улице, все еще в поисках нужного окна.

– Да, не за этим, – согласилась Уля.

– Я тебя слушаю, – Настя села в машину, и он захлопнул дверцу.

– Вань, – она ведь хотела уберечь подругу, – обещай мне отвезти ее домой!

– Не могу, и ты сама знаешь почему!

– Тогда хотя бы, что не ляжешь в ее постель?

– Это не возможно, я ведь сказал, что не повезу ее домой.

– Я имела в виду, что ты не воспользуешься сегодня ее глупостью!

– Да успокойся ты, – Вангог смеялся, – я прекрасно понял, о чем ты говоришь, и я тебе это обещаю.

– Спасибо, – Улита успокоилась.

– Думаю, это не ты мне должна говорить мне «спасибо», а я тебе, – искренне признался Иван, – Если бы не ты, не был бы я сейчас так счастлив.

– А за это спасибо не мне, а Кире, – рассмеялась Уля.

– Кому?

– Парню Настасьи.

– У нее есть парень? – Вангог в момент рассвирепел от ревности.

– Есть, – ответила Улита насмешливо.

– Давно?

– Два месяца.

– И почему я ему должен говорить спасибо? – казалось, он сейчас начнет извергать пламя.

– Если бы он вчера не напоил Настену, ее бы у меня в гостях сегодня не было, и всех сегодняшних приключений, кстати, тоже.

– Да?

– Да что ты так распереживался? – Улита рассмеялась, – Они вчера поссорились.

– И, надеюсь, расстались? – Вангог начал утихать.

– А вот это мне не известно, – она вздохнула, – Я просто хотела тебя предупредить, чтобы ты от подобной неожиданности вдруг не сгорел. Я же знаю, какой ты ревнивый!

– Спасибо, сестренка! – и она знала, что он снова улыбнулся, – Спокойной ночи!

– И тебе того же!

Он рассмеялся, зная, к чему она клонит, закрыл телефон-раскладушку, сел в машину и обнял любимую невесту. Настя склонила голову ему на плечо, закрыла глаза и носом потерлась о гладковыбритый подбородок, пахнущий дорогой туалетной водой. И она совсем забыла, что должна была ему сказать.

– Насть, – позвал ее Вангог.

– Да, – отозвалась она.

– Ты уже согласна? – он был счастлив и от того постоянно шутил.

– На что? – кажется, она устала. Неужели этот день был таким тяжелым? Странно, что он этого не заметил.

– Насть, позвони родителям.

– Зачем?

– Ты сегодня ночуешь у меня, – он и не думал спрашивать ее согласия, она была его и только, и никакого другого решения быть не могло.

– Я ночую у себя дома, – она по-прежнему лежала у него на плече с закрытыми глазами, и так же, как и он, спрашивать что-либо не собиралась. Она ведь женщина, хоть еще и очень молодая. А, как известно, женщина всегда права.

– Нет, Насть, ну, я-то все понимаю, – он говорил насмешливо, – но родители твои ведь не знают, что ты место жительства сменила.

– Я буду ночевать дома с родителями, – снова сказала Настя вполне уверенно.

– Хочешь, чтобы я послал за ними машину?

Она подняла на него глаза, слегка отодвинувшись. Он улыбался, глядя на нее.

– Вань, я хочу отдохнуть, – произнесла она тихо, – И ни на что другое у меня нет сил.

– Я хочу тебя нарисовать, – поняв, что она имела в виду, сказал Вангог, глядя на нее с любовью и нежностью.

– Я устала.

– Я нарисую тебя спящей, – сообразил он.

Ей больше ничего не оставалось, как согласиться с ним, хотя ей слабо верилось в то, что глупостей в эту ночь не будет, и он будет ее рисовать спящей.

Она сильнее прижалась к нему и закрыла глаза. Ее податливость сводила его с ума, и он уже боялся, что не сможет сдержать обещание, данное Улите. Если сейчас его невеста доведет его до белого каления, то он нарисовать ее не только спящей не сможет.

– Насть, прошу тебя, не надо, – хриплым голосом попросил он, отстранив ее от себя, – иначе я не смогу написать твой портрет.

Она поняла, что ему уже плохо, но не понимала на сколько. И все ей было интересно, почему так происходит. Она сама ведь ничего не делала, у нее для этого сил совсем не было, а он, уже какой раз, доходит до безумия. Она это видела, и когда он впервые ее поцеловал, и когда они ехали в кинотеатр, и вот сейчас. Не было у нее подобного никогда и ни с кем. А с Кирей, о котором она и не вспомнила с появлением Вангога в квартире Ульяны, вообще все было как-то очень долго.

И тут она поняла, что так или иначе, она должна рассказать своему жениху о своей прошлой жизни, а точнее о Кире. В противном случае у нее рано или поздно могут быть большие неприятности, и потом она уже не сможет ничего объяснить Ване, и неизвестно чем это может закончиться. И хорошо будет, если он сможет все понять и простить, хотя сейчас она еще сама не знала, что именно он должен будет ей простить. Но вот если он не простит, и оставит ее именно из-за Киры, то она этого не переживет. И это она знала абсолютно точно. И если уж на то пошло, пусть лучше уж оставит ее сейчас, чем потом, когда она к нему привыкнет.

– Ванька, мне нужно тебе кое-что рассказать, – она нашла в себе силы сделать это сейчас.

– Думаю, не только «кое-что», Настенька, – он придвинул ее к себе и любя поцеловал в лоб, – мы ведь друг о друге ничего не знаем.

– Но это важно…

Водитель остановил машину перед подъездом нового дома.

– Малыш, давай потом, – и Вангог вышел.

– Нет, Вань, не потом! – она упрямо сидела в машине.

– Насть, вылезай, – поторопил ее Вангог, – время позднее, водитель тоже человек, тоже отдохнуть хочет…

– Вань, сядь в машину, – властно потребовала она, – это не займет много времени.

Это была ее первая победа. Вангог послушно сел в машину и даже захлопнул дверь. А водитель вышел покурить.

– Я весь внимания, – сообщил он.

– Я надеюсь, ты не думаешь, что у меня до тебя никого не было? – начала Настасья.

– Не думаю, – согласился Вангог, – но к чему ты клонишь?

– Так вот, мой последний парень еще не знает, что я от него ушла совсем, – и Настасья улыбнулась, – мой телефон сел еще вчера ночью, и я не имела возможности сообщить ему об этом.

– И для этого мы держим водителя, – он только делал вид, что то, что она говорила, для него не важно. На самом деле, он был рад, что она подумала об их будущем.

– А как бы ты поступил, если бы услышал мой разговор с ним, или в собственном разговоре с ним о том, что мы встречаемся. Он-то не знает, что мы не встречаемся и…

Он не мог ее больше слушать. Он прекрасно знал, как бы он поступил. Он бы и разбираться ни в чем не стал. Он бы просто убил бы обоих. Не в прямом смысле, конечно, но точно бы придумал, как расправиться с теми, кто разбил его сердце.

Еще он знал, что в данный момент заставить ее замолчать почти не возможно. И решил, что вероятно сейчас встретит хоть какое-то сопротивление с ее стороны. Он сжал ее подбородок и заглушил ее слова поцелуем. Она замолчала и тут же подалась к нему без всякого сопротивления. Выходит, он ошибся.

– Пойдем домой, мое прекрасное создание! – остановившись, сказал Вангог, вышел из машины и глубоко вдохнул морозный воздух, который очень неплохо отрезвлял мысли.

Настасья выскочила из машины, поежилась от перепада температур, захлопывая за собой дверцу, и поспешила за ним.

– Ванька, подожди, – она за ним не успевала, – ты идешь слишком быстро. Что случилось?

– А ты не понимаешь? – он усмехнулся вполне весело.

– Нет, – кажется, она говорила правду.

– Настенька, золотце ты мое, – он остановился, взял ее за плечи, и чуть было не встряхнул, только вовремя опомнился, – Давай ты не будешь надо мной издеваться! И, пожалуйста, не задавай глупых вопросов, пока я не напишу твой портрет!

– Почему? – она смотрела на него большими зелеными глазами, полными непонимания, с такой детской наивностью, что, казалось, ей нельзя не поверить.

Он до боли сжал челюсти. Он не мог ей ничего ответить, и эта ее простота и наивность ставили его в тупик.

– Позвони родителям! – строго сказал он низким голосом и поспешил подняться по лестнице на второй этаж.

– У меня телефон сел, – кричала она, догоняя его.

– Позвони с городского! – почти приказал он, войдя в квартиру, – Скажи, что останешься у Ульяны Цветковой!

– Я вчера должна была ночевать у Ульяны, – возразила Настасья.

– Ну, и где ты ночевала? – он спросил с некоторой злостью скорее на себя, нежели на нее.

– Мы обе были у Мартина, – ответила она почти по слогам, словно бы он уличил ее в чем-то ужасном, – и мне кажется, тебе это уже должно было быть известно.

Вангог решил, что это похоже на первую семейную мелкую, но все же, ссору. И он улыбнулся.

– Ну, тогда скажи, что останешься у своего жениха! – смягчившись, предложил он, – И еще, что завтра я приеду к ним знакомиться, возможно, вместе со своим папой. Это будет правда.

Настасья решила, что ничего лучше придумать не возможно. К тому же, о том, что к ним завтра приедут свататься, нужно было предупредить. А в том, что они приедут, Настя не сомневалась.

Пока она разговаривала, Вангог успел приготовить все ему необходимое, для написания портрета и теперь привел ее в студию.

Первое, что возмутило Настасью, была кушетка в углу комнаты.

– Если ты думаешь, что я сплю со всеми своими натурщицами, – заметив ее неодобрительный взгляд, объяснил Вангог, – то глубоко ошибаешься. Я крайне редко совмещаю эти два занятия. А моя студия это святая святых, ничем не опороченная.

– Значит, здесь никогда и ни за что? – уточнила Настена, и глаза ее загорелись озорством.

– Я и тебя прошу не соблазнять меня здесь, иначе мне придется менять квартиру и студию, чего делать мне очень не хотелось бы, – он улыбнулся, и усадил ее на высокий стул, подобный тем, что ставят у барной стойки, – Что ты сказала маме?

– Как и договаривались.

– И как она отреагировала? – он начал работать.

– В шоке спросила, не беременна ли я.

– А ты?

– На всякий случай сказала, что еще не знаю.

Что значило уточнение «на всякий случай», он спрашивать не стал просто потому, что за работой он не мог задавать объемные вопросы, и выслушивать полномасштабные ответы. Сейчас его мозг мог воспринимать только минимум информации в самой простой форме.

– Что еще?

– Она сначала решила, что это Кирилл, поэтому я объяснила, что ты брат Ульяны, моей лучшей подруги. Что мы знакомы уже два года. Что ты дипломат, и живешь в Лондоне. В общем, почти правду ей рассказала.

– А как она отнеслась к тому, что ты живешь в Москве, а я в Лондоне?

– Обрадовалась, что ты меня отсюда заберешь. Я не стала ее расстраивать, и говорить, что собираюсь сначала доучиться.

– Ты не поедешь со мной в Англию? – он оторвался от работы, глядя на нее.

– Только если на каникулы, – она быстро успела сообразить, что если ответит категорическое «нет», то обидит его.

– Ну, вот и все на сегодня, пора бы и отдохнуть, – спустя какое-то время сказал Вангог.

– Я могу посмотреть? – нерешительно спросила Настена.

– Пока нет.

– Но почему?

– Он еще не готов.

Пойдем, я покажу тебе твою комнату, – предложил он, – нам надо хорошо выспаться. Завтрашний день ожидается не самым легким.

– Да, конечно, – легко согласилась она и последовала за ним.

Несмотря на усталость, Настена долго ворочалась и не могла заснуть. Казалось, в голове слишком много мыслей, которые не давали ей покоя, а весь сегодняшний день был слишком сильно похож на сказку, которая растает, как только она уснет. И завтра уже не будет никакого продолжения. И она проснется в своей собственной квартире, в своей постели. И увидит не Вангога, а маму с папой. И поймет, что это все ей приснилось. И значит, она ни за кого не выходит замуж, и с отцом жениха знакомиться не нужно, и не нужно объяснять родителям, что она хочет быть с Ваней, потому что она его любит…

Точно, ведь она его любит! Она призналась себе в этом только сейчас, хотя знала с самого начала. Она ведь и замуж за него согласилась выйти, потому что любила его. Она тогда не знала, что он настроен вполне серьезно. Она только хотела ему подыграть, хотя внутри себя мечтала, чтобы это не было игрой. И теперь она знала, что это не игра, но боялась, что это сон. Но еще она знала, что избавить от всех этих мыслей сможет только одно средство.

Она села на постели, еще раз подумала и все же решилась.

Вангог тоже не мог заснуть. Слишком хорошо все было сейчас, и значит, завтра придется ему очень сложно. Несмотря на то, что отец позволял ему и его сестре практически все, он все же был тираном. И он мог не позволить ему этот брак, или мог поставить одно очень важное условие, которое, он знал точно, не придется по душе Настасье.

– К тебе можно? – тихо спросила она, войдя к нему в комнату, – Я не могу заснуть.

Он ничего не ответил. Он не знал, что можно ей ответить. Он не для того столько себя сдерживал, чтобы она вот так просто пришла и разрушила все ограждения. Теперь он точно не сможет сдержать свое обещание.

Он молчал, а она прошла на другую сторону спальни и легла рядом под одеяло, не снимая махровый халат. Он повернулся к ней лицом.

– Насть, – тихо позвал ее Вангог, – ты что сейчас сделала?

– Я? Ничего, – она еще ближе придвинулась к нему, уткнулась носом в его грудь и закрыла глаза, будто собираясь спать.

– Это по твоему «ничего»? – он возмутился. Ее горячее дыхание, его сильно волновало.

– Обними меня, – словно неслыша его, попросила Настасья.

– Настя! – он взмолился.

– Я люблю тебя, – промурлыкала она.

Вангог не верил своим ушам, как и после предложения ей своей руки и сердца, он не мог поверить, что она согласна, но все же надевал кольцо на палец. Он поверил только когда она податливо прильнула к его губам, пробуждая в нем желание обладать ею всегда, всю свою жизнь.

– Скажи это еще раз, – попросил он после короткой паузы, приподняв ее подбородок и посмотрев в ее глаза.

– Я тебя люблю, – медленно произнесла она и улыбнулась самой счастливой своей улыбкой.

– Настенька, радость моя! – казалось, нет на свете никого счастливее их.

Он стал целовать ее нежно и все еще аккуратно, и она утонула в лавине его любви и страсти. Она подарила ему всю себя, и отдалась ему вся без остатка. Она не могла иначе, ведь она любила его, и по-другому быть просто не могло.Он лежал у нее на груди и смотрел в ее глаза, несмотря на то, что тьма была кромешной и густой, а за окном гудела метель, и о луне можно было только мечтать. Он подумал, что будь сейчас лето, уже начались бы предрассветные сумерки. То время, когда сон самый сладкий и чуткий, когда уже видны четкие очертания тела любимой девушки, только что подарившей ему безумное наслаждение, которое он не забудет никогда, потому что она станет его женой, и это была их первая ночь, возможно после которой она подарит ему сына. Он очень хотел сына. Такого же белокурого и зеленоглазого, как и Настасья. С пухленькими розовыми щечками и игривой беззаботной улыбкой. А потом, когда он подрастет, у него начнут меняться зубки, и он, как и его отец, будет этого стесняться и на какое-то время перестанет улыбаться…

Она смотрела на него и любовалась сиянием его глаз, запустив пальцы в его волосы, как уже давно хотелось. И только смотреть на него было полным блаженством, а ощущение его силы и тепла навевало чувство спокойствия и защищенности. Оставалось только молиться, чтобы это был не сон, и чтобы утром он не растаял. А утро настало для них быстро. Его рядом не было, и она даже успела обидеться, но услышала шум воды в ванной и вскочила с постели. Настя натянула махровый халат, в котором вчера пришла к нему в спальню, подошла к двери в ванную и тихо приоткрыла ее.