Текст книги "Диадема для Золушки (СИ)"

Автор книги: Екатерина Слуднева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Часть первая.

– Привет, Настасья! Как всегда спишь?

– А, это ты, Цветкова? – девушка оторвала невероятно тяжелую голову от парты, и, одним глазом покосившись на подругу, снова вернула ее в прежнее положение, – Судя по всему, у меня осталось всего пять минут полноценного отдыха?

– Угадала! – с иронией заметила та.

– Улька, по тебе можно часы сверять!

Ульяна Цветкова действительно никогда не опаздывала на лекции, и никогда не пропускала их, за исключением времени, когда она болела. Но и это случалось редко. В группе ее считали главным «батаном» университета, но, несмотря на это – уважали. Она была умной, но не умничала, не принижая перед собой тех, кто учился только во время сессии, когда уже петух метко целился в любимое мягкое место.

– Ну, все! Подъем. Лектор уже за кафедрой! – предупредила она подругу.

В отличие от нее, Настя Любинцева очень часто опаздывала, или того лучше вообще не появлялась на первые пары занятий. Но не в силу своей легкомысленности. Нет, она была девушкой довольно серьезной, просто немного ленивой и менее целеустремленной, чем ее подруга. К тому же сейчас был только второй месяц семестра, и как-то так получилось, что и личная жизнь никак не налаживалась, и была «совершенно пустой и однообразной», как говорила сама Настасья. Поэтому пропускать занятия остатки совести не позволяли.

Хлопнула входная дверь, звук этот эхом отразился в старой аудитории, и Настасья, впавшая в полудрему, невольно подскочила на лавке.

– Кто это? – спросила она, пристально оглядев вошедшего молодого человека с головы до ног.

– Никогда его не видела, – совершенно равнодушно ответила Уля, однако ненадолго спустила очки на нос и оценивающе взглянула на парня поверх них.

А ведь он был красавцем. Наверное, все девчонки в аудитории сейчас уже слюни пустили, строя планы захвата столь лакомого кусочка. Высокий стройный брюнет с ясными голубыми глазами, которые вероятно покорили и разбили не одно девичье сердце. Классические брюки, белая рубашка, и бардовый жилет с ромбами, – не дать ни взять, студент Оксфорда или Кембриджа. Такие люди, как правило, слишком гордятся своей внешностью, всегда высокомерны, самолюбивы и эгоистичны. Считают себя лучше и умнее всех, а на самом деле уровень интеллекта у них довольно низкий.

У Ульяны не было сомнений, что он именно «такой». Слишком уж сильно он выделялся из толпы и привлекал внимание. А значит состояние души его, скорее всего, убогое. Однако место он выбрал в первых рядах полупустой аудитории и даже по сторонам не смотрел при этом, тем самым, огорчив Насьтену и удивив Ульяну, не типичным для своего вида людей поведением.

Уля снова надела очки и продолжила свои записи. Сконцентрироваться на уроке ей не доставляло особой сложности, и она целиком погрузилась в работу, забыв о новом студенте. Чего нельзя было сказать о Настасье.

Она уже витала в облаках и с нетерпеньем ожидала окончания занятия. Не успел прозвенеть звонок и уйти лектор, как она уже подошла к новенькому красавчику.

– Привет! Я Настя, – представилась она и премиленько улыбнулась.

– Анастасия значит, – улыбнулся парень, – Очень приятно…

– Настена, у нас сейчас «окно», – догнала ее Ульяна, пытаясь на ходу застегнуть сумку переполненную учебниками, – Я в библиотеку, ты как…

– Не знаю. А что дальше будет?

– Математика…

Только теперь Уля подняла глаза и встретилась взглядом с парнем. И в этот момент произошло что-то, что повергло ее в смятение. Да так, что она на мгновение невольно затаила дыхание и, словно потеряв дар речи, замолчала на полуслове.

Почему-то он был не таким, как должен был быть по ее мнению. Кажется, в нем не было пренебрежения. Совершенно простой и спокойный взгляд, искренняя сияющая улыбка, не преувеличенно счастливая, а в меру естественная и, судя по всему, обращенная именно к ней.

– Это моя подруга Ульяна! – нехотя сказала Настя, когда пауза несколько затянулась.

– А я Мартин! – весело ответил молодой человек и протянул руку Уле.

Голос его был таким же красивым, как и он сам.

«Идеал!» – решила Настя, тая перед ним, как мороженое на солнце.

«Идеальных людей не бывает!» – мысленно ответила ей Уля, более трезво и спокойно. И свою руку ему не дала, а только презрительно посмотрела на длинную красивую ладонь с тонкими белыми пальцами и полированными ногтями.

Да уж, дорогая ручка, нечего сказать. Даже с маникюром. Простые земные парни маникюр не делают в дорогих салонах.

– Ну, я пошла, если хотите, присоединяйтесь, – равнодушно сказала Уля и ушла.

Да. Вот так взяла и ушла. И руку не подала, и посмотрела с презрением. А он смотрел ей в спину. Она не видела этого, но она точно знала, что он смотрел. И он смотрел и не понимал, почему она вот так взяла и ушла, и вообще так неприветливо отнеслась к нему. А не понимал он, потому что он глупый, высокомерный киношный красавец из богатенькой семейки.

– Однако! – усмехнулся Мартин не только потому, что его это задело, просто он тоже почувствовал разряд при встрече их глаз, и его сила заставила его насторожиться, – И всегда она такая?

– Она лучшая студентка на всем курсе, – откровенно ответила Настя и вздохнула, – Ей, кажется, иногда все равно, что происходит вокруг. Она всегда сама по себе. В ничьей помощи никогда не нуждается, но если ее попросить, поможет. Добрая душа, но никому не доверяет.

– От чего так?

– Не знаю. Наверное, кто-то когда-то очень постарался ее обидеть!

Мартин снова взглянул на закрытую дверь. Странным образом Настя описала почти полную противоположность его представлений, создавшихся об этой девушке с первого взгляда. «Царевна лягушка!» – пронеслось в его голове. Сказались сказки на ночь любимому племяннику. Он невольно улыбнулся. Кажется, она потом становится прекрасной принцессой. Какой принцессой, сказка-то ведь русская? На Руси ведь были цари, а не короли. Значит не принцессой, а царевной.

– Улита сказала у нас «окно», может, сходим куда-нибудь позавтракаем, – предложил он.

– Вообще-то она Ульяна, – нахмурилась Насьтена.

– Да, а что это я… – удивился Мартин своей оплошности, и театрально почесал пальцем за ухом, сведя брови к носу и наморщив лоб.

– А позавтракать я бы не отказалась, так как утром поесть не успела!

Настя рассмеялась, и он тоже весело улыбнулся.

Она уже приступила к своему плану. Влюбляться она в него ни в коем случае не собиралась, но вне всяких сомнений он был ей симпатичен. Она тоже была в курсе, к какому числу людей принадлежит этот человек, и знала, что с ним серьезных отношений быть не может. В противном случае она рискует разбить себе сердце. Однако небольшой роман ее вполне устраивал.

Знал бы Мартин, что думают о нем его теперешние однокурсницы, он бы ужаснулся. Он знал, что не все девушки воспринимают его адекватно, но не понимал почему.

Когда-то одна из его подружек после длительного знакомства, рассказала свое первое впечатление при встрече с ним, и он сильно удивился. После этого «женская логика» стала для него совершенно непостижимым понятием. В его абсолютно нормальной мужской голове это не укладывалось, и потому он вообще решил не думать об этом.

То, что он сейчас шел с девушкой в кафе, никак не говорило о его симпатии к ней. Она строила из себя полную невинность, застенчиво опускала глаза и мило улыбалась. Он знал, что ей требуется внимание, не такой он глупый, чтобы этого не замечать. А после внимания потребуется сходить куда-нибудь в кино и кафе, может быть даже придумать что-то пооригинальнее, хотя чего оригинальничать, они и так уже в кафе идут. Вот только он, Мартин, ходит в кафе утром, чтобы просто позавтракать, и никакое внимание однокурснице уделять не собирается. И заводить очередную интрижку не было никакого желания – надоело. Пора становиться взрослым человеком. Ну почему женщины не могут читать мысли? Ну как же не могут? Очень даже могут иногда, когда им это не надо. Вот как его любимая сестрица – всегда знает, что с ним происходит, даже когда он сам в сомнении пребывает.

И вот сейчас Мартин проявлял всяческую воспитанность и галантность, но ухаживать не пытался. Ему просто нужен был кто-то для компании, потому что завтракать в одиночку уже порядком прискучило.

– Я тебя раньше не видела в нашем университете? – сказала Настя в кафе за чашечкой кофе с круассанами.

– У меня был академический отпуск, – объяснил Мартин, – Некоторые личные проблемы.

– Ты женился? – прямо спросила Настена.

– Поверь, для этого не нужно уходить из института! – усмехнулся он и продолжил довольно холодно, – Я не женат. А мое отсутствие все же останется моей тайной.

Надо сказать, эти слова Мартина произвели на Настю впечатление. Она немного смутилась и опустила глаза, глядя на дно чашки. Не все было так, как она рассчитывала. Он оказался боле соблазнительным, но удивительно холодным, чего она совсем не понимала.

Разговор как-то не клеился. Настасья, при всей своей болтливости, в один момент растеряла все слова и от смущения не находила, о чем можно поговорить с голубоглазым красавцем напротив. А Мартин, казалось, вообще не был заинтересован в этом. Однако он внимательно наблюдал за своей новой знакомой, стараясь определить ее поведение дальше, и что из этого может выйти.

Когда молчание затянулось, он понял, что девушка окончательно зашла в тупик. Но Настя опередила его.

– Странный ты какой-то! – усмехнулась она.

Ну вот. Теперь я еще и странный!

– Почему странный? – удивился Мартин.

– Серьезный очень!

«Ну, да. Конечно. Очень серьезный, – внутри себя он саркастически усмехнулся, – Что она еще могла сказать. Они все так говорят. Почему они думают, что я должен быть гораздо проще, чем есть на самом деле?»

Ах, да! Я же должен быть соблазнителем и ловеласом! Ну что ж, если вам так хочется юная леди, мы поиграем, только потом прошу не обижаться!

Мартин растянул губы в удивительно слащавой улыбке. Глаза его странно блеснули.

– Не такой серьезный, как ты думаешь, – произнес он приятным манящим голосом, – Не нужно судить о человеке с первого взгляда. Первое впечатление часто обманчиво. А сложившееся мнение изменить не так-то просто!

Кажется, Мартин не был тем, за кого она его приняла сначала, а значит играть с ним дело довольно опасное, можно запросто влюбиться. Вон какие глаза глубокие, затянут – не выберешься. Расставаться потом больно будет, ведь все рано или поздно заканчивается. А серьезными отношениями Настасья обременять себя не собиралась. Тогда может и не стоило начинать всю эту игру.

– А скажи тяжело начинать учиться после долгого перерыва? – спросила она, подумав немного.

Что-то я вас девушка не очень хорошо понимаю. Вы ведь флиртовать со мной пытались, а теперь про учебу спрашиваете. Или это отступление? Боитесь меня? Бойтесь! Но я не такой страшный, как вам кажется. Однако настаивать я не собираюсь. Это ведь была не моя идея.

– Да, немного тяжеловато, – спокойно ответил он, – нужно все вспоминать…

– Может, тебе помощь нужна? – участливо спросила Настя.

Что, опять? Или вы решили пойти другим путем? Ну, конечно! Прямо – страшно, а так… Замечательная идея. Значит, игра продолжается.

– Думаю, не помешала бы! – улыбнулся Мартин.

– Когда тебе удобно?

– После занятий пойдет?

– Думаю да! – согласилась Настя, – Полагаю нам уже пора, – добавила она, взглянув на часы.

Настя усиленно пыталась понять, что за человек этот Мартин. Но это у нее не очень хорошо получалось. Он пригласил ее в кафе после двух минут знакомства, не испытывая к ней даже симпатии. Это было очевидно.

Но зачем ему это было нужно?

Если просто для менее скучного времяпровождения, то она явно не оправдала его ожидания. И в этом он сам виноват. Он ведь сам ждал от нее каких-либо действий или вопросов, которых не было из-за ее смущения, возникшего от его серьезности…

– Ну, что идем? – весело и как-то просто по-дружески спросил он.

– Да, – улыбнулась Настя.

– Ты чего нос повесила? Я обидел тебя чем-то?

– Нет, почему ты так решил?

– Говорят, во всех ваших женских неприятностях всегда виноваты только мужчины. Сейчас рядом с тобой пока только я!

Если учесть, что он сейчас сказал все, что она думала, то выглядело это смешно. И Настя невольно улыбнулась.

– Говорят, конечно, правду, но ты ни в чем не виноват, – ответила она.

Соврала, конечно, но не могла же она сказать, что чувствует себя не в своей тарелке от того, что его совсем не понимает. Что для своего «вида» мужчин, к которому она его причислила, он ведет себя слишком нетипично.

– Тогда кто, если не секрет?

– Секрет!

– Правильно, нечего говорить первому встречному секреты! – согласился Мартин все так же весело.

Настя уже не могла не рассмеяться. Оказалось он может быть и совсем не серьезным, если захочет.

Они вошли в аудиторию, и расселись по разным местам. Он, как и в первый раз, в первых рядах, а она немного дальше вместе с Улей.

– Как прошел еще один день из жизни обычной студентки? – спросила Ульяна с насмешкой.

– Может, подскажешь, что тебе ответить? – не зная, что и сказать, спросила Настя.

– Как тебе новенький? – уточнила Уля.

– Наш новенький не отвечает всем законам природы! – вздохнула Настена.

– Вы что уже проверяли? – чуть было не рассмеялась Ульяна.

– Да я не об этом. Он странный какой-то. Не стандартная личность. Не подходит под описание всех киношных красавчиков, – не желая говорить примитивные слова из дамских романов типа – он не такой, как все – Настасья не могла подобрать нужного определения новому знакомому и от того слегка морщила лоб, что для нее было почти нонсенсом.

– Первое впечатление иногда бывает ошибочным. А сложившееся мнение изменить порой очень не просто, – с расстановкой произнесла Уля.

Настя раскрыла рот от удивления и повернулась к подруге.

– Ты чего? – удивилась Ульяна, глядя на нее.

– То же самое мне час назад сказал Мартин!

– Значит я права, – девушка улыбнулась уголками губ, не предавая значения словам.

– Ты почти в точности повторила его фразу! – не унималась Настя, – Откуда ты ее знаешь?

– Да, не знаю, где-то прочитала, наверное, а может – услышала.

– А вы точно с ним не знакомы? Хотя нет, он даже назвал тебя не правильно.

Настя, казалось, успокоилась, но теперь им заинтересовалась Уля.

– И как же он меня назвал? – спросила она улыбнувшись.

– Улита, кажется. Странно, не правда ли?

– И почему он так меня назвал? – почти равнодушно спросила она, продолжая конспектировать лекцию.

– Да он и сам не знает.

Не знает, или не хочет говорить. Надо держаться от него подальше…

Прозвенел звонок, и у Насти завибрировал мобильный телефон. Говорила она не долго, а отключившись, быстро собрала вещи и хотела уже уйти. Но у дверей встретилась с Мартином. И как ей теперь от него отделаться?

– Мартин, извини…

– Бежишь к своему «секрету»? – улыбнулся он понимающе, как брат сестре.

– Да, – призналась она, и ее щеки залились краской, – Давай в следующий раз, или…

Она знала, что следующего раза не будет. И если Мартину действительно требовалась помощь, то точно не ее.

– Настя, ты тетрадь забыла! – услышала она за спиной.

Уля, ты гений! Мое спасение!

– Ульяна, ты не могла бы помочь Мартину с учебой? – спросила Настасья, – Я тебе уже рассказывала, он не учился какое-то время, и теперь ему нужно помочь все вспомнить.

Удивлены были и Мартин и Уля, и оба застыли, в растерянности глядя на Настю.

– Уличка, пожалуйста! Я ведь обещала, но не могу, ты сама прекрасно знаешь Кирилла. Ну, если конечно не сложно!

– Хорошо, – рассеяно согласилась Ульяна.

– Спасибо! Ты настоящая подруга! – обрадовалась Настя, – Тогда, я побежала! Всем пока!

Она, как и обещала, убежала.

Уля оценивающе посмотрела на Мартина, и как прежде не стала скрывать своего презрения. С чего бы ей скрывать. Пусть знает, как она к нему относится, и думает по этому поводу все, что душе его заблагорассудится. Ей все равно. Ей вообще никакого дела до него нет. Точнее, она хотела быть от него как можно дальше, а все получилось с точностью до наоборот. Как и всегда бывало, когда она пыталась что-либо спланировать. Ну, ничего. Он все равно долго не продержится. Он конечно для приличия может высидеть со мной полтора часа в библиотеке, старательно напрягая мимические мышцы и свои немногочисленные извилины, но на дальнейшее наверняка можно не рассчитывать. Он ведь и с Настасьей из флирта согласился позаниматься, хотя и демонстрировал холодность по ее словам. А я-то ему зачем? Вот именно, что не зачем! И он сам поспешит от меня поскорее отвязаться…

– Идем, – обреченно сказала она и быстро зашагала по коридору.

– Куда? – не понял Мартин, догоняя ее.

– В библиотеку.

– Это вообще-то не обязательно, если у тебя другие…

– Предмет?

– Какой предмет?

– С которым проблемы!

– Улита!

Мартин не выдержал и поймал ее за руку. Он не сжимал ее кисть, наоборот его прикосновение было удивительно теплым и нежным, но для нее это оказалось мучительным. Ульяну всю как будто встряхнуло, и она вся сжалась от напряжения, он ведь еще и назвал ее другим именем. Все последние два года она жила отшельническим образом. Единственной ее подругой была Настя, и больше не с кем она не общалась, тем более с парнями. Все попытки Настасьи свести ее с кем-нибудь, пресекались на корню. Ульяна никого к себе не подпускала, никто не прикасался к ней, и даже не держал за руку.

И вообще, он же должен от нее «отвязаться», он уже раз даже попытался… Но он никак не может ее останавливать вот таким простым и теплым прикосновением своей «дорогой» руки с тонкими длинными пальцами и полированными ногтями. И он не может мучить ее вот так. Ему-то это зачем? Или он слепой, и не видит, что перед ним не Настасья, и уж тем более не Улита, а она Ульяна Цветкова – невзрачная бедная батанка, с которой он вообще общаться не должен. А он мало того, что общается, так еще и молнии из глаз метает с разрядом в двести двадцать вольт, видимо, чтобы смягчить ее презрительный взгляд.

Уля медленно повернулась с абсолютно бледным и холодным видом.

– Я Ульяна! – тихо произнесла она почти по слогам, глядя в его глубокие голубые глаза.

– Извини… Скажи, а у тебя действительно плохое зрение? – неожиданно даже для себя спросил Мартин, он ведь только что хотел объяснить ей, что ее помощь не обязательна, он мог бы и сам разобраться, хотя это было бы сложнее. Но глаза за круглыми очками кота Базилио со светлыми стеклами приковывали его внимание. Они казались не естественными, неправильными, неподходящими ей. Его хорошо развитое воображение тут же рисовало образ Царевны Лягушки, превращавшуюся в прекрасную Царевну.

– Стала бы я носить очки? – усмехнулась она, и лицо ее немного посветлело.

Ее рука выскользнула из его руки, он ведь не сжимал ее ладонь, а только слегка придерживал ее, и, казалось, вообще не управлял своим жестом. Однако ясно ощущал ее дрожь и скованность. Только после его, ничего не значащих, слов в веселом дружелюбном тоне, она, казалось, слегка развеялась, но не исчезла. Мартин понимал, что девушка его боится, но даже представить себе не мог почему.

Они пошли рядом друг с другом на много медленнее и спокойнее на первый взгляд. Это спокойствие давалось Уле огромными усилиями.

– А ты не пробовала носить линзы?

– От этого зрение не меняется! – буркнула Уля.

– Да, конечно, – рассмеялся Мартин, – Просто мне кажется, эти очки тебя сильно портят. А линзы можно заказать такие, чтобы изменить цвет глаз. Голубые глаза сделали бы тебя интереснее.

– Ты, что решил слепить из меня другого человека? – усмехнулась она.

– Скажем, ты бы могла изменить свое внутреннее «я» путем внешнего преображения! – предложил Мартин искренне.

– А если мне нравится то «я», которое есть сейчас?

– Это твое дело. Я только выразил свою точку зрения.

Сказал и слукавил. Мартин уже успел разглядеть ее. Правильное разве что очень бледное лицо, нетронутое косметикой, может быть только припудренное, обрамляли маленькие каштановые завитки, выбившиеся из плотной, длинной косы. Пухлые губы, темные ресницы и карие неестественные глаза. Тот момент, что она была невзрачно одета, его совсем не интересовал. Она уже была ему интересна.

Так случилось, что в последние два года ему приходилось общаться с самыми разными людьми, и за это время он научился каким-то внутренним чутьем находить в толпе тех, с кем действительно было приятно и иметь какое-то общее дело, и просто задушевно общаться. И, как правило, по их внешнему виду их судить не приходилось. Это могли быть и бизнесмены, и тот же бомж. Но в чем он точно мог признаться так это в том, что среди бизнесменов или так называемой «высшей знати», хорошего человека сначала надо пробудить, они почти все скрылись под масками значимости и высокомерия. И если пробуждение происходило, то можно было порадоваться – человек еще остается человеком, а не бездушным роботом. И теперь, вспомнив это, Мартин даже смог предположить, на чем основан страх Ульяны.

Наверняка она подумала, что я один из сыновей «большого папы» – избалованный, эгоистичный, высокомерный, из тех, кто считает, что в мире все покупается, и все продается. А она противница подобных взглядов, поэтому и относится ко мне с презрением и недоверием. Но чего тогда, скажите, пожалуйста, меня боятся? На честь и достоинство ваше я не покушался. И вообще ничего плохого в отношении вас, девушка, я не имел. Есть правда одно странное желание, но в нем явно нет ничего плохого. Хотя я могу за это очень неплохо схлопотать, но вы, сделав это, несомненно, будете правы.

Он посмотрел куда-то в пустоту, еще раз обдумывая некоторый момент своей причуды, и усмехнулся.

– Что? – поняв, что это относится к ней, спросила Уля тоном обиженного ребенка.

– Тебе нужно влюбиться, чтобы измениться! – прямо сказал Мартин, – Влюбиться так, чтобы аж до беспамятства, до полного безумия, чтобы захотелось стать лучше для любимого человека!

– Неужели?

– Да!

– Может, скажешь еще, что в тебя! – она все еще воспринимала его «в штыки».

– Не самый лучший выбор с твоей стороны, но тоже можно, – Мартин улыбнулся.

«Наверное, сейчас!» – подумал он.

– Ты разрешаешь?

– Я даже помогу тебе изменить свой облик?

– Думаю, ты и так безупречен!

– Спасибо за комплимент, но я говорю о тебе!

– Слушай ты вообще нормальный? – остановившись, спросила Уля и только теперь поняла, что она уже почти кричала.

– Хочешь сказать, что я сумасшедший? – он повернулся к ней лицом и посмотрел в глаза. Еще пара секунд.

– Я хочу сказать, что мы общаемся с тобой, как две подружки! – она оказалась на грани истерики, от того, что он слишком много говорил не по ее сценарию. Он ведь должен был либо объяснить свои проблемы с обучением, либо вполне доходчиво намекнуть, что это был всего лишь флирт с Настей, и он в ее помощи совершенно не нуждается.

– Успокойся, – он улыбнулся как-то правильно и спокойно, – Я не люблю разбивать сердца. И будь то, что ты думаешь правдой, я бы не позволил тебе в меня влюбляться.

Ульяна слегка сдвинула брови, внимательно глядя на Мартина.

Не поняла, что ты имеешь в виду? Ты не отвечаешь на флирт Настасьи, как она говорила, хотя в это слабо верится, а сейчас мне прямо заявляешь, что я могу в тебя влюбляться. При этом твое нежелание разбивать сердца нужно расценивать, как возможность ответных чувств? Или как?

– А ты сам-то сможешь в меня влюбиться? – спросила она.

– А ты разрешаешь?

– Я… – Ульяна растерялась.

Ее голова словно оказалась в его руках, и светлые ладони с длинными тонкими пальцами жгли ее щеки и шею невероятным огнем, будто пытаясь растопить тот лед, которым она обросла за два года. И пухлые розовые губы так нежно и ненастойчиво молящие об ответе на поцелуй. Но ответа не последовало, и ему больше ничего не оставалось, как отпустить ее.

– А вот этого делать не надо было! – сказала она тихо, от того, что дышать было тяжело. Сердце ее просто вырывалось наружу, в висках стучала кровь, заглушая все окружающие звуки, в том числе и ее собственный голос. Последний раз Ульяна целовалась с парнем почти два года назад. И то, что произошло сейчас, не могло не взволновать ее. Она не могла поднять на него взгляд, и на ее щеках проявилось смущение. Ей казалось, что если он посмотрит в ее глаза, то все поймет.

– Думаю, мне с тобой сложно придется! – заметил Мартин тихо и вздохнул. Почему-то он почувствовал, что с ней не все так просто, и что в данный момент причинил ей боль, не физическую, ведь это был всего лишь нежный поцелуй – его глупая прихоть, а внутреннюю, которая гораздо сильнее. И от этого захотелось ее прижать к себе крепко-крепко, и защитить… Только он не мог понять, почему это происходит, ведь они совершенно чужие друг другу люди.

– Обещай, что это больше не повторится! – все еще нервничая, попросила она, чуть не плача. Он целовал ее ни где-нибудь, а в институтском коридоре! Ее – девочку батаничку, «синий чулок»!

– Обещаю, – сказал Мартин, собственно на что он рассчитывал, что она тут же бросится в его объятия, отбросив презрение, и кардинально изменив мнение о нем? Уже хорошо, что она старается быть как можно более спокойной, и не делает из этого цирк или трагедию, – Спасибо, что хоть пощечину не дала.

– Попробуй еще раз и тогда точно получишь! – так же строго сказала Ульяна, хотя определенно не собиралась выполнять обещание. Если бы он сейчас был более требовательным и менее нежным, вся ее система вылетела бы в «трубу». И она могла в этом поклясться. Еще секунда и она бы уже не могла ничего с собой поделать. Она снова бросилась бы в омут с головой. И пусть после этого снова было бы больно. Но она бы ответила ему, и вряд ли они бы потом пошли в библиотеку.

Нет. Она не могла этого допустить. «Врагу не сдается наш гордый Варяг!..» Ей никто не нужен. И Мартин в том числе. Ей и самой живется как-то неплохо. Главное, что без нервных потрясений, а остальное не важно…

С ней определенно что-то было не так. Мартин чувствовал это. Знать бы только что. Она не была похожа на «батаничку». И глаза… ее глаза не могли быть карими. И когда он целовал ее, она его не отталкивала, а только не отвечала и… да ведь она просто позволяла себя целовать. И глаза ее были закрыты. Он видел. Он специально посмотрел. Значит, это не было столь неприятно, сколь скованной была ее реакция. Быть может это от неожиданности или… или у нее никогда не было мужчины! Интересно, а в наше время это возможно на четвертом курсе университета?

Они вошли в читальный зал, (причем Уля даже дверь не позволила перед собой открыть, а ломанулась в нее не признавая никакого мужского присутствия) и сели за стол.

– Итак, рассказывай, – требовательно сказала Уля, приготовившись внимательно слушать.

– Что? – не понял Мартин.

– В чем у тебя возникли трудности? – спросила Ульяна.

– В покорении твоего сердца! – он улыбнулся, откровенно издеваясь.

– Кажется, мы пришли сюда по другому вопросу! – она все еще нервничала.

– По какому?

– Я сейчас уйду! – и она всерьез засобиралась и хотела встать.

– Нет, нет, не надо, не уходи, – взмолился он, ухватил ее за руку и за малым на колени не бухнулся.

Опять.

Ну, зачем? Зачем ты это делаешь? Тебе нравится меня мучить, издеваться надо мной? Я что, ущемляю твое самолюбие? Так ты посмотри, кто я, а кто ты! Ты вообще со мной общаться не должен, а ты…

– С каким предметом у тебя проблемы? – спросила она с все тем же «спокойствием».

– Со всем я и сам разберусь, – сказал он, подумав и решив поиграть в откровенность, – а вот математика для меня и раньше была проблемным предметом.

– Хорошо, что требуется от меня? – попыталась уточнить Ульяна.

– От тебя… – глаза Мартина загадочно загорелись и странно скользнули по ее лицу, чуть-чуть дольше задержавшись на губах.

– По предмету «математика»! – заметив это, добавила она.

– Как минимум, объяснить, чем мы вообще сейчас занимаемся…

– Сейчас я пытаюсь выяснить, что тебе от меня нужно!

Она находилась уже на грани истерики.

– Вообще-то я имел в виду по математике, – улыбнулся Мартин, – А так я бы с тобой хотел прогуляться.

А еще собирался становится взрослым человеком, – веду себя как ребенок.

– Хорошо, я все тебе объясню, – согласилась Уля, – только давай не будем отвлекаться на посторонние вопросы!

– А прогуляться?

– Забудь!

– Почему?

– Сначала ты выучишь математику, подойдешь к экзамену, а потом мы возможно погуляем.

– Обещай!

– Обещаю!

Впервые за два года Уля усомнилась в состоятельности своей идеи. Мартин варварски разрушал все ее прошлое, добытое огромными усилиями. Она видела в его глазах азарт, и сомнений в том, что придется исполнять свое обещание, не оставалось.

Часть вторая.

Так все и началось. Распорядок дня Ульяны приобрел немного другой вид. Утром важно не забыть ни одной детали, потому что в голове начался полный переворот. Карие глаза, очки, веснушки и бледное лицо. Каштановые волосы – единственное неизмененное прошлое – подобрать как можно более просто и невзрачно. Широкий теплый свитер с высоким воротником. Широкие штаны и ботинки на плоской подошве. Куртка без всяких признаков женственности. Электронные часы с будильником на руке.

В университет ехать в метро или на троллейбусе; забыть о существовании собственной машины в гараже и подходить к ней даже на пушечный выстрел. В доме у отца вообще не появляться.

После занятий, два часа в обществе Мартина в библиотеке, который постоянно покушается на ее спокойствие. Самое мучительное время, когда надо быть особенно осторожной, когда нельзя расслабляться ни на минуту.

К вечеру глаза сильно устают, но очки снимать нельзя и лицо трогать руками тоже.

Вечером самая приятна часть дня, когда наконец-то можно будет выплеснуть всю накопившуюся энергию в спортивном зале на тренажерах и беговой дорожке.

Единственное место, не изменившееся в новой жизни. В понимании Ули оно вообще осталось вне жизни и времени.

С этими мыслями Уля каждое утро шла в университет.

– Наша Улита пришла? – спросила Настасья спросонья, повернув голову на другую сторону, чтобы видеть подругу, – Привет!

Настя снова спала за партой.

– Я теперь стала Улитой? – улыбнулась Уля.

Да, нужно все принимать как можно более спокойно, в шутку, без смущения и «нервов».

– Ну, ведь смешно же! Улита… – Настька криво улыбнулась, потому что голова ее по-прежнему покоилась на толстой тетрадке, – Улита – это очень известная московская фотомодель. Красавица еще та! Мисс Вселенная, какого года не помню.

«Две тысячи третьего», – дополнила Ульяна про себя.

– Только что-то не видно ее в последнее время, – продолжала Настька, но уже огорченно, – Говорят в Америку или еще куда-то укатила, либо замуж вышла, либо по контракту.

Интересную историю придумали! Нечего сказать. Нет человека, значит надо придумать, почему его нет. И кто это так постарался?