Текст книги "Диадема для Золушки (СИ)"

Автор книги: Екатерина Слуднева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

«Девушка, вы не хотите стать моей натурщицей на несколько дней?» – придумала Настасья за него, стоило ему раскрыть рот.

– О, прекрасное создание, – обратился Вангог, и его голос был нежен и безумно приятен, – Я ошибся дверью, или Улита Бахровцева, то есть Ульяна Цветкова живет здесь?

И Настасья, как завороженная, только кивнула головой.

– Ошибся дверью? – снова спросил он и улыбнулся.

Настасья, кое-как придя в себя, сглотнула, потому как в горле пересохло совсем, и сделала шаг в сторону, пропуская его.

– Проходите, – еле выдавила она из себя.

– Благодарю, – он прошел, остановился прямо перед ней, посмотрел на нее сверху, все так же улыбаясь уголками пухлых губ, и мимолетным движением провел по кончику ее носа теплым нежным пальцем, словно подразнив ребенка.

А она все смотрела на него своими большими зелеными глазами, и как будто не могла понять, что здесь происходит.

Потом он разулся, закрыл дверь, потому как Настасья не отрываясь смотрела на него, и была не в силах сделать этого сама. Еще раз улыбнулся ей и прошел на кухню. И Настя, как привязанная, проследовала за ним.

– Прекрасное создание, – снова обратился к ней Вангог, наливая себе чай, – где же все-таки моя сестра?

– Она в ванной, – тихо пролепетала Настя.

– Выпьете со мной чаю? – спросил он, держа в руке чайник и не обратив внимания на ее слова.

– Благодарю, мы уже пили, – словно под стать ему ответила Настасья, и сама себе удивилась.

– Да я вижу, – он говорил и все время улыбался, – чашки вон еще стоят. Да вы присядьте, пожалуйста. Не заставляйте меня стоять…

В комнату вошла Улита. На ней был вчерашний наряд, который они выбирали с Настасьей. Теперь все его внимание было приковано к ней.

– О, ангел мой! – воскликнул Вангог, обняв сестру, – Свет очей твоих мне говорит, что в эту ночь твой сон был не глубок!

При этих словах Улита в миг покраснела.

– И кто же научил тебя так смущаться? – не поверил он своим глазам, – Где тот добрый человек, я отблагодарить его должен! Сколько я тебя помню, подобного не было никогда! Что же все-таки случилось?

Улита молча опустила ресницы, закусила нижнюю губу, и снова возвела свой немного детский провинившийся взгляд на брата.

– Прости, я понял, – он усадил ее на табурет, проследил, чтобы села еще не знакомая ему девушка, и сел сам, – и я рад, что ты выглядишь сегодня лучше, чем в прошлый раз, и что ты больше не «монахиня».

– Вань, – Уля укоризненно на него взглянула.

– Скажи мне, ангел мой, – он решил ее больше не слушать и снова улыбнулся Настасье, – что за прекрасное создание открыло мне сегодня твою дверь?

– Прости, я думала, вы уже успели познакомиться. Это Настя, моя одногруппница. Настасья, это мой брат – Вангог.

– Ну, зачем же Вангог? – он, казалось, обиделся, – Иван.

– Ты когда последний раз своим именем пользовался? – усмехнулась Ульяна.

– Ежедневно, в Лондоне. Они все его так интересно произносят! – смеясь ответил брат.

– Гога, у меня к тебе дело есть, – сообщила Улита.

– Какое? – он пил чай и разглядывал Настену, и спросил только для того, чтобы показать, что он внимательно слушает, хотя на самом деле его внимание приковывала к себе хорошенькая подруга снстры.

Так как и Настасья не сводила глаз с Ивана, Ульяна почувствовала себя здесь лишней.

– Простите, я вам не мешаю? – спросила она, пытаясь их немного одернуть для приличия.

– Нет, нет, продолжай! – ответил Иван, бросил беглый взгляд на сестру и продолжил разглядывать Настасью.

– А ты меня слышишь?

– Слышу.

– Слышишь, но не слушаешь!

Вангог все-таки решил, что она может обидеться и повернулся.

– Говори, – сказал он.

– Слушай, в каком ресторане будет проходить папино мероприятие? – оживилась Ульяна.

– В лучшем, – его надолго не хватило.

– Значит, у Александра Егоровича?

– У меня вопрос. Кто из нас живет в Москве? – Вангог отвлекся от Насти, и снова посмотрел на сестру, – Я только что прилетел, и отец мне еще ничего не говорил.

Улита слегка умерила свой пыл.

– Давай ты расскажешь мне весь свой план, а потом мы подумаем, что делать дальше? – предложил Вангог.

И Улита ожила и все рассказала.

– Почему нельзя сделать проще и вернуться, – выслушав ее, спросил Ваня, – это было бы громом среди ясного неба.

– Я уже раз попробовала вернуться, – призналась Улита, нахмурившись, – только что-то это у меня плохо получилось. И я не хочу этого грома.

– Ну, хорошо, я выполню твою просьбу, – согласился Вангог, – Но когда ты станешь прежней, гром все равно будет.

– Спасибо, Гога! – обрадовалась Улита.

– Будешь должна! – он улыбнулся.

Мартин совсем не понимал Ульяну. Казалось, он сделал все, чтобы она смогла ему поверить. А она по-прежнему чего-то боялась. Привезя ее к себе домой ночью, он не мог предположить, что это сможет как-то повлиять на их отношения. Он надеялся, что Уля станет больше ему доверять, из-за оказанной ей помощи, но укладывать ее в свою постель не собирался. Однако он почувствовал, что она ослабила защитную стену. Его это очень обрадовало, и безумно захотелось ее поцеловать, она не спешила спрятаться от него в своей комнате. И он поцеловал. Ее губы сладкие, как мед, легко ему поддавались, хотя и не отвечали, но даже так казались самыми сладкими и пленительными. Но еще важнее то, что она не только не испугалась, а позволила продлиться их общему наслаждению. И он делал все так, как он хотела. Он старался быть как можно более аккуратным. И когда бы она не сказала нет, он остановился бы и ушел к себе. Но она этого не сказала. И он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

А потом понял, что никогда ранее этого не испытывал, и ощутил необходимость ее присутствия в его жизни. Но она вдруг отдалилась от него на прежнее расстояние, хотя и лежала под боком. Стало холодно внутри. Она пока еще была рядом, а одиночество к нему уже подкрадывалось, а на горизонте нарисовалась пустота, и стоит только Ульяне уйти, она поселится в его душе со всем основанием.

Нет. Она ему необходима! Больше воздуха и больше жизни. Жизнь без нее лишится смысла. Он должен добиться ее или сделать так, чтобы она стала счастливой, а может и то и другое. Но он должен что-то сделать. Он не может вот так все бросить и забыть, как прекрасный сон в зимнюю ночь. Он не может все оставить, как есть сейчас. Тем более, что в порыве собственного счастья, он кое-что забыл, и это самое может стать залогом его дальнейшего счастья. Он решил утром поговорить с Ульяной.

Утро так не задавшееся, вдруг привело к положительному результату. Она смягчилась к нему. И не отталкивала если он ее целовал. Не дрожала, когда он брал ее за руку. Желая вызвать в ней еще большее доверие к нему, он заявил, что женится на ней с ее согласия. Разве не этого хотят все девушки? К тому же он искренне этого желал, ведь люди еще не придумали другого способа поселить свое единственное счастье рядом с собой. И основанием для этого была его любовь к ней, о чем он и сказал, но почему-то произошла обратная реакция. Он к этому был не готов. В его воображении могло быть только два варианта событий: по первому, она должна была еще больше к нему смягчится, а по второму, это должно было произойти после некоторых раздумий немного позже. Но этого не только не произошло, она вообще убежала от него, ничего не объяснив.

Он вернулся домой в пустую квартиру. Пустота следовала за ним по пятам, желая поселиться в его душе, но переживания и надежда пока не давали ей места. А Мартину уже казалось, что ее можно увидеть и попробовать на ощупь. Понимая, что близок к сумасшествию, он прогнал свои такие мысли, стараясь сосредоточиться на покорении крепости под названием Ульяна Цветкова. Что ему делать, он не знал. Однако глупости сказанные Настасьей не выходили из головы. И еще не понимая, как это может быть связанно с Ульяной, он решил найти ту самую Мисс Вселенную, и одолжить у нее все необходимое на время, а если найти не получится, заказать все самому, что значительно проще сделать. Благо в интернете сейчас можно найти все, что угодно, и фотографию диадемы тоже. Потом заказать ее у ювелира, и даже если она окажется безумно дорогая, он за ценой не постоит. Его любимая достойна самого лучшего.

Сообразив все это, Мартин уже хотел включить интернет, но тут позвонил отец.

– Да, пап, – ответил Мартин подняв трубку.

– Сынок, здравствуй, – поприветствовал его отец, – чем занимаешься?

– Ничем, сегодня выходной.

– В таком случае, у меня есть предложение, – кажется отец на том конце провода улыбнулся, – У Бахровцева сегодня юбилей, он меня пригласил, но сам знаешь, меня врачи не пускают из дома. Пригласительные не требуются достаточно сказать фамилию. Кстати, можешь взять с собой девушку…

– Па, а без этого никак нельзя обойтись?

– Без девушки?

– Нет, без юбилея?

– Мартин, ты знаешь, что мы с ним друзья, и мне бы не хотелось, чтобы…

– Ладно я понял, – согласился Мартин, зная, как отец ценит дружбу с этим человеком, – Во сколько и куда?

Да, хорошенькую задачку поставил отец. Нечего сказать. Где ж теперь девушку-то взять? У него на уме была только Ульяна, но для этого вечера… не то чтобы не подходила. Ее бы одеть получше, причесать и накрасить, но сможет ли она в таком виде на людях появиться. Все что касается ее внешности она воспринимает мягко говоря неадекватно. И захочет ли она его видеть, после того, что убежала? Но он все-таки позвонил.

– Уль, я должен перед тобой извиниться, – начал он, – прости, я поспешил, но я просто хотел, чтобы ты знала. И вообще мне не хотелось тебе всего этого говорить по телефону, но…

– Что «но»? – ее тон не выражал почти ничего, даже безразличия в нем не было.

– Я хотел бы тебя пригласить на один прием, – ему было очень неудобно ей что-либо говорить, – Ты можешь составить мне компанию?

– А что за прием? У кого? – Улита насторожилась.

– Юбилей Игоря Борисовича Бахровцева, – он тяжело вздохнул.

– Где он будет проходить? – спросила Ульяна. В ее голове мгновенно созрел план.

– В ресторане «Императрица», вряд ли тебе это знакомо…

– Во сколько?

– В восемь.

– Мартин, меня сейчас нет в городе, – объяснила Улита, – с тобой поедет Настасья, заберешь ее в семь тридцать.

И Улита отключила телефон.

– Что еще ты придумала? – спросил Вангог, глядя в ее заискрившиеся глаза.

– Едем! – скомандовала Ульяна и направилась к выходу.

– Куда? – не понял Вангог.

– По дороге расскажу.

Мартину больше ничего не оставалось, кроме как взять на прием Настасью. Идти одному у него не было никакого желания, тем более, что приглашения было два. И он, повинуясь Ульяне, в семь тридцать остановился возле дома указанного ему.

Через пару минут из подъезда вышла Настасья, и он решил, что все обернулось гораздо лучше, чем он думал. Она прекрасно выглядела. На ней было темно-зеленое шелковое платье немного ниже колен, черные лаковые сапожки на высоком каблуке, и соболий полушубок.

– Добрый вечер! – сказала она немного смущенно, садясь в машину.

– Привет! – это прозвучало слишком холодно, – Ты когда-нибудь бывала на подобных банкетах?

– Нет, – а она волновалась, хотя глаза и горели безудержным счастьем.

– Хорошо выглядишь, – решил он ее поддержать, но у него это не очень хорошо получалось, потому что он хотел видеть рядом с собой только Ульяну, несмотря на то, что она для этого вечера совсем не подходила.

Уже когда они приехали в ресторан, и он помог ей снять полушубок, он заметил на ее шее изумрудное колье, на руке такой же браслет, а в ушах серьги. Когда-то он видел эти камни настоящими, и сейчас их подлинность не вызвала у него сомнения.

– Настоящие? – тем не менее, спросил он, когда она взяла его под руку, как учила ее Ульяна.

– Да, – просто ответила она, ее теперешнее состояние ей нравилось безумно, хотя и присутствовало волнение.

– Откуда?

– Подружка дала поносить, – как ей хотелось сейчас сказать, что эта подружка, та самая Ульяна, которую он так любит.

Ульяна все продумала до мелочей, и все казалось так легко. Но внутреннее волнение не покидало ее, хотя практически не отражалось на лице. Вангог, зная ее такую особенность, старался быть предельно внимательным к сестре. Он мог ее понять, и учитывая все обстоятельства придуманного ею плана, только он мог ее поддержать. Ведь Настю она отправила на прием с Мартином. Вангог было предложил ей самой пойти с ним, но встретил рьяное сопротивление. Ульяне не пришлось ничего объяснять, он и сам понял, что это из-за Мартина устраивается весь маскарад. И даже в какой-то мере был благодарен этом человеку. Еще два года назад, она не стала бы этого делать. Главная цель всего мероприятия – необходимость избежать шумихи вокруг Ульяны. Ей нужно было плавно вернуть свое прежнее имя, не переворачивая собственную жизнь коренным образом. К резким переменам она не была готова психологически.

Они вошли в ресторан, и встречал их Александр Егорович.

– Иван Игоревич, – воскликнул он, – Как я рад вас видеть! А ваша сестра, она будет сегодня? Она вчера приходила, и говорит, она вернулась…

– Александр Егорович, – спокойно обратился к нему Вангог, помогая раздеться своей спутнице, – моей сестры сегодня здесь не будет. И я надеюсь, вы никому не расскажете, что она вчера была здесь?

Глаза метрдотеля были полны недоумения, и Вангог счел нужным немного пояснить.

– Она к нам вернется, но не сегодня! – и он, улыбнувшись, направился в зал.

Несомненно, его спутница сегодня была прекрасна. Черные волосы, черные искрящиеся счастьем глаза, и эффект легкого загара. На ней было черное платье чуть выше колен с буфами, расклешенное от груди, тем самым выгодно подчеркивая ее. Черные атласные перчатки, и туфли на шпильке с закругленными носами и небольшими серебристыми пряжками украшенными кристаллами от Сваровсски. А на шее, ушах и руке красовались бриллианты в черном золоте.

Они подошли к седовласому мужчине в белом фраке.

– Ну, что она приедет? – взволновано спросил он.

– Нет, мне не удалось ее уговорить, – грустно ответил Вангог, – ты же знаешь, она редко меняет свои решения.

– Знаю, – согласился мужчина, – А кто эта прелестная особа?

– Папа, я же должен был прийти не один, – Вангог улыбнулся, – это моя девушка – Анна.

Новоявленная Анна грациозно протянула руку отцу своего парня.

– Значит, невеста, – решил отец, поцеловав ее ручку, – Я рад. И когда свадьба?

– Папа, какая свадьба?

– Значит скоро! Так, все, встречаем гостей!

У входа в банкетный зал стояли две сияющие пары, которые дарили улыбки всем входящим в зал.

– Это и есть тот самый Бахровцев? – шепотом спросила Настасья, постепенно приближаясь к ним.

– Да, – все так же холодно ответил Мартин.

– А кто те двое? – снова спросила она. Настасья предполагала, что вопрос вполне логичный, потому и спросила, хотя конечно знала все лучше самого Мартина. Но она волновалась, и молчание казалось более мучительным, чем эта небольшая ложь, которая к тому же из-за него и затеяна.

– Молодой человек – его сын, дочь его я никогда не видел, поэтому не могу утверждать о личности девушки. Хотя, не скрою восхищения, она прелестна! – Мартин впервые, хотя и слабо, улыбнулся, – Кстати, не дочь ли Бахровцева была Мисс Вселенной две тысячи третьего года?

– Она самая!

– Не удивлюсь, если это она и есть.

Настасья уже ничего не могла ему сказать, потому что они подошли к юбиляру.

– Здравствуйте, Игорь Борисович, – поприветствовал его Мартин.

Настя едва склонила голову, и еще сильнее вцепилась в руку Мартина. Он неуловимым движением прикрыл ее ладонь, чтобы не выдать ее страха, и согреть ее ледяные ладошки своим теплом. Но это не ускользнуло от глаз Анны. И это была первая ревность, которую уловил Вангог.

– Ревнуешь? – спросил он шепотом.

– Нет, – натянуто и зло ответила она.

– Терпи. Они не должны вести себя иначе. Они пришли сюда парой.

– Мой отец не смог приехать, – продолжал Мартин, – он болен…

– Что же случилось? – не смог удержаться Бахровцев.

– Он сломал ногу, к сожалению, я не знаю никаких подробностей. Но он передавал вам наилучшие пожелания и поздравления, и я к ним присоединяюсь.

– Благодарю, – и олигарх улыбнулся, оказавшись довольно обаятельным человеком, – Признаться, я рад, что пришли вы. Здесь сегодня будет так мало молодежи. Да вот только вы и мой сын с невестой…

– Папа! – запротестовал Вангог.

– Что «папа»? – закряхтел, как столетний старик, Бахровцев, – Зачем скрывать, ведь свадьба скоро, приглашать гостей надо.

Вангог за его спиной только неслышно рассмеялся в кулак. Анна смущенно потупила взор, засияла сильнее глазами, и теснее прижалась к «жениху». А Настена слегка погрустнела, не совсем понимая, что происходит. Один только Мартин выразил, вполне соответствующее с ситуацией, холодно натянутое выражение на лице с легкой улыбкой.

– Анечка, я что не прав? – удивился олигарх.

– Конечно правы, Игорь Борисович! – она сказала с сильным английским акцентом, и снова опустила взгляд. Не могла она спокойно смотреть на Мартина.

– Какой я тебе, деточка, Игорь Борисович? – он возмутился. Кажется, большего подарка на юбилей придумать было не возможно, – Зови меня «папа»!

– Папа? – переспросила она.

– Ну, что ж ребятки проходите в зал. Скоро я их к вам отпущу.

– Это и есть тот Мартин? – весело спросил Вангог, пока отец приветствовал гостей, от него ведь требовалось им только кивать и улыбаться.

– Да, а ты чего смеешься? – с прежним акцентом спросила Анечка, – Ты с ним знаком?

– Наши отцы довольно дружны, – ответил Вангог, – и у нас с Мартином было тесное сотрудничество до тех пор, пока он не уехал. Но он вполне может считать меня своим другом.

И олигарх сдержал свое слово. Вскоре после знакомства Вангог с «невестой» подошли к Настасье и Мартину.

– Привет поближе, Мартин! – сказал Вангог, и протянул ему руку.

– Здравствуй, здравствуй! – Мартин пожал его руку, – Я вижу, тебя можно поздравить!

– Да не с чем меня поздравлять.

– Как это «не с чем»? Ты же жениться собрался! Или я ошибаюсь?

– Я жениться не собирался, это все папа внуков хочет, – возмутился Вангог.

Мартин украдкой посмотрел на Анечку, а Вангог задержал грустный взгляд на Настене. И в этот момент он понял, что зря согласился на эту авантюру. Хотя если хорошо подумать, в этом действительно нет ничего плохого, но ведь сейчас каждый из них либо боится сказать что-нибудь не то, либо сгорает от ревности, как например он сам. В самом спокойном положении сейчас находится Мартин, и Вангог ему позавидовал.

– А невеста-то у тебя красавица, – заметил Мартин.

Еще бы не красавица! Сам ведь слепил. Видел бы ты Улиту, в каком она сейчас состоянии. Хотя конечно ты видел. А какая она была раньше. Не девушка, а сказка – мечта! А то существо, которое ты каждый день видишь в университете, лишь жалкая тень моей сестры.

Анна только опустила ресницы.

– И у тебя, я вижу, тоже! – Вангог улыбнулся Настасье, а она только и млела от него.

– Простите, забыл представить, – Мартин всполошился, – Настя – моя одногруппница. Но не невеста.

– Очень приятно, – тихо произнесла она взволнованным голосом.

– Смею заверить, мне тоже очень и очень приятно с вами познакомиться, – ответил Вангог очень нежно, по-прежнему улыбаясь, – И в ответ должен представить… – он запнулся, потому что, как уже решили, Анечка ему невестой не была, и сестрой тоже быть не могла, тогда кто? Сотрудница? Да уж, сотрудница, которую собственный отец в невесты записал. Секретарша? Слишком грубо и явный намек на неформальные отношения, – …мой референт, Анна, – сообразил он что-то менее обязывающее.

Анна только кивнула головой, без каких либо эмоций. Может быть, она действительно собиралась замуж за Вангога? Но разве не понятно, что он придумал ей должность при себе, только для того, чтобы можно было открыто ухаживать за Настей? Если так, то она довольно глупа, потому что никакой реакции на его слова с ее стороны не последовало. А если Вангог сказал правду, то он, Мартин, ровным счетом не понимал при чем здесь тогда свадьба и внуки для дедушки.

И вообще, почему в последнее время у него всегда ничего не получается, всегда не достает одной какой-то маленькой детали, чтобы собрать мозаику и понять суть дела? Что-то он все время упускал из вида, но вот что?

Зазвенел звонок, и всех пригласили к столу.

– Вангог, можно тебя на секунду? – Мартин остановил его.

– Да, конечно, – ответил Иван, – Девочки, вы идите, мы вас сейчас же догоним.

– Говорят, твоя сестра несколько лет назад выиграла титул Мисс Вселенной? – спросил Мартин, подождав пока «девочки» немного отойдут.

– Правду говорят, – согласился Вангог.

– В общем, – Мартин сомневался, – можно у нее на время одолжить корону и ленту с надписью?

– Ты имеешь в виду диадему?

– Да.

– А зачем она тебе? – удивился Вангог.

– Понимаешь, тут вот какое дело, – и Мартин попробовал все объяснить, – Есть тут у меня одна Золушка. Умница, только в то, что красавицей может быть, не верит.

– Как это не верит? – Вангог внутренне рассмеялся, представив Улиту, три года назад получившую кучу всевозможных титулов с конкурсов красоты, а теперь не считающую себя красавицей.

– Носит очки, как у кота Базилио, только белые, и широкую одежду, при том, что фигура у нее идеальная.

– О, ты уже и проверил?

– Проверил, – Мартин тяжело вздохнул, – а когда сказал, что люблю ее, она от меня убежала. И вот теперь на ее месте Настасья.

– И ты ее действительно любишь? – Вангогу было необходимо это знать, как ни как, речь шла о его родной сестре, и ему было не безразлична ее судьба.

– Люблю.

В том, что Мартин говорил правду, у Вангога не было никаких сомнений. Ведь по логике вещей, он, Вангог, Ульяну Цветкову знать никак не может, и, следовательно, сказать ей об этом тоже. К тому же у Мартина не было никаких причин, говорить неправду старому приятелю.

– Извини, Мартин, тут такое дело, – подумав, ответил Вангог, почему-то чувствуя себя виноватым, – Пару лет назад Улита ее разбила вдребезги. Не знаю, подлежит ли она восстановлению, сам-то я ее не видел. Но о ленте, я с ней поговорю

– Спасибо тебе, – поблагодарил его Мартин, и они оба направились в зал, – признаться, я подумал, что Анна и есть твоя сестра.

Вангог только рассмеялся.

Они оба догнали своих спутниц и направились к своим местам.

– О чем вы разговаривали? – спросила Анна, когда они отошли на приличное расстояние от Мартина и Настены.

– О моей сестре, – ответил Вангог таким тоном, будто другого ответа и быть не может.

– А точнее?

Вангог внимательно посмотрел на свою спутницу.

– А точнее об Ульяне Цветковой, – сказал он несколько насмешливо, – кажется, с ней он учится в одной группе.

– И что?

– Ты знаешь, он ее любит.

– Неужели?

– Да, это так. Только любовь его увы безответна.

– Бедняжка.

– Она ему не верит, видите ли, а зря.

– Вы наверняка ошибаетесь, Иван Борисович…

– Отнюдь, Анечка, если бы она ему верила, то не убежала бы от него.

– Он что вам просто пожаловался на Ульяну Цветкову?

– Нет, что вы, он благородный человек, он не стал бы вот так жаловаться на свою прекрасную Золушку. Кстати, я не понял, почему еще и Золушка? Вам об этом что-нибудь известно?

– Вы бы лучше спросили об этом у самой Ульяны, – предложила Аня, скривив губки

– Да, обязательно при встрече, – Вангог рассмеялся.

– Но вы так и не поведали мне суть разговора, – заметила Анна.

– Ну, так вот, – продолжал Иван, – Мартин у меня попросил диадему и красную ленту моей сестры на время для своей Золушки. Как думаешь, она согласится?

– Ну, если только на время, – ответила Анечка, и они оба рассмеялись.

– Знал бы Мартин, что его Золушка, и моя сестра одна и та же девушка.

Все гости уже заняли свои места, бокалы уже были полны шампанским, и оставалось только сказать тост. И тут встал сам юбиляр.

– Дорогие гости, – обратился он, – я пригласил вас всех сюда по случаю своего юбилея. Но я хочу сейчас объявить еще об одном событии. Мой сын женится!

– Папа! – возмутился Вангог, – Не нужно…

– Вставайте, вставайте! – попросил отец.

Вангог поднялся и помог встать Анечке.

– Кажется, сейчас будут кричать: «Горько!», – шепнула ему она.

– Я не сделаю этого, – пробурчал в ответ Вангог.

– Поэтому первый тост будет за молодых! – радостно сказал Бахровцев.

Зазвенели бокалы, и гости, как и предполагала Аня закричали: «Горько!».

– Я не буду этого делать, – снова сказал Вангог, повернувшись к Анне, и с силой надавил на ее плечо, чтобы она села.

И она села, и зал затих.

Вангог, как ни в чем небывало, обвел взглядом окружающих и улыбнулся.

– Дорогие гости, – он вышел из-за стола и задвинул за собой стул, – девушка, которая сейчас сидит за моим столом, не моя невеста. Она мой секретарь-референт.

Зал ахнул. А Вангог достал из ближайшей вазы с цветами белую розу, вдохнул ее аромат, улыбнулся и продолжил, пробираясь между столов.

– Но мой отец сказал вам правду! – он подошел к столику, где сидели Мартин и Настасья, – Поэтому сейчас, при всех, я хочу сделать предложение девушке, которая навсегда покорила мое сердце!

Он стал на одно колено перед Настей и протянул ей цветок, в котором уже покоилось колечко с руки Улиты, с бриллиантами в оправе из черного золота.

– Анастасия, будьте моей женой! – произнес он.

– Я? – удивилась она.

– Да.

Настасья смотрела на него широко распахнутыми глазами, и не могла понять, что он говорит вполне серьезно. Она робко взяла розу и уколола палец об острые шипы, но даже не почувствовала этого, столь сильно было ее потрясение.

В какой-то момент она поняла, что отказаться она сможет всегда, только согласиться можно всего один раз, потому что больше этого предложения не будет.

– Да, – тихо произнесла она, и слегка наклонила розу в его сторону.

– Скажи это еще раз, – попросил он, взяв в руки колечко, и улыбнулся, как счастливейший человек.

– Я согласна, – сказала она громче и уверенней, чтобы слышали все окружающие.

Он надел на ее палец кольцо, и поднялся с колен. Зал снова зашумел. Он слегка потянул ее за руку. Она встала, сделала шаг к нему, и его руки тут же оказались на ее талии.

– Это спектакль? – спросила она, когда его глаза были совсем близко.

– Тебе решать, – ответил он, и со всей нежностью и аккуратностью коснулся губами ее губ, но, почувствовав их теплоту и трепет, этого оказалось мало, и теперь, казалось, ничто не могло остановить его.

Она не поняла, его слов. Она их слышала, но не поняла их значение, но все же полностью отдалась тому чувству, которое зародилось при их первой встрече, и теперь уже не могла отдавать себе отчет в том, что происходило.

Гости кричали и считали секунды их поцелуя, и Вангог был уверен, он мог быть бесконечен, если бы их здесь не было. Он знал, что нужно остановиться, но не мог и не хотел этого делать.

– Как на счет того, чтобы завтра прокатиться в загс? – спросил он, едва дыша.

– Что? – она его еще не слышала.

– Что будет, если мы завтра поженимся? – снова спросил он.

– Меня убьют родители, – это было первое, что пришло в голову, – И потом, мы только сегодня познакомились? – а это был уже здравый смысл.

– Но это не помешало тебе сказать мне «да»! – заметил он, – И потом, об этом знают только двое. А они, я думаю, не станут нас выдавать.

– Ванька, мы ведь друг друга совсем не знаем!

– Ты назвала меня Ванькой?

– Да, а что?

– Меня никто не осмеливается так называть, только сестра.

– Если мы поженимся, я буду тебя называть, как мне захочется! – Настасья осмелела.

– Эй, вы, молодожены, – Мартин прервал их идиллию, – вы так и будете стоять?

Вангог понял, что они выглядят глупо. И огляделся по сторонам.

– Как думаешь, что будет, если мы вчетвером сбежим отсюда? – спросил Вангог Настю.

– Это ведь юбилей твоего отца!

– Я думаю, он не обидится, – он снова улыбнулся, – Мартин, ты как, с нами?

– А вы куда? – спросил тот.

– Еще не знаю.

– Мне кажется, я вам буду мешать.

– Ты, наверное, меня не понял, с нами еще Анна. Я ведь вроде как с ней пришел, и оставить ее не могу, к тому же и у тебя девушку увожу. Так сказать, услуга за услугу?

Мартин не мог ничего ему ответить, перед обаянием этого человека не мог устоять никто, и он улыбнулся в знак согласия.

– Тогда сопроводи, пожалуйста, мою невесту еще раз, – попросил Вангог, – а я извинюсь перед отцом.

– Хорошо.

Вангог еще раз улыбнулся Настасье, и поспешил к отцу. А Мартин повел ее к выходу.

– Ты сейчас осознаешь всю серьезность происходящего? – спросил он ее, не понимая, как вообще на это можно было согласиться.

– Ты о чем? – не поняла Настя.

– Я просто хотел сказать, что Вангог, тот человек, который слов на ветер не бросает, – объяснил Мартин, – и всегда выполняет свои обещания.

– То есть…

– Если он решил на тебе жениться, будь уверена, он осуществит задуманное!

– Мне следует этого бояться? – дерзко спросила Настена, его слова были только бальзамом на душу.

– Нет, если тебя саму это устраивает.

– Устраивает.

– И это спустя час знакомства, – он заметил это с презрением.

– Ты можешь думать об этом все, что угодно, – Настасья капризно отвернулась от него, ей было все равно, что о ней будут думать, и даже несколько жестокие слова Мартина ее никак не задевали.

– Это означает, что мое мнение правильное, – а ему было противно, и даже обидно, ведь его Ульяна ему отказала, хотя знакома с ним больше времени.

– Отец, – позвал Бахровцева сын, – ты сильно расстроишься, если мы покинем вас?

– Ты объяснишь, что за цирк ты устроил? – словно не слыша его, спросил олигарх.

– А я могу сделать это позже? – Вангог понимал только то, что сейчас он ничего не понимал, а, следовательно, объяснить ничего не мог.

– Если ты действительно собираешься жениться на этой девушке, то завтра в шесть вас обоих я буду ждать у себя дома.

– Значит, сейчас мы можем идти?

– Надо полагать «мы» – это вся молодежь?

– Да.

– Ну, я же понимаю, что вам здесь делать нечего, – отец в один миг смягчился.

– С праздником тебя! – Вангог поцеловал морщинистую щеку отца словно мальчишка, и убежал к Анечке, – Пойдем!

– Куда? – удивилась она, с прежним акцентом.

– Да не знаю я куда, – он был слишком весел, чтобы еще и соображать, – мы просто сбегаем!

– «Мы» – это кто? – снова спросила Анна, и не думая подниматься из-за стола.

– Это Мартин, моя невеста и мы с тобой…

Анна повернулась к нему с непроницаемым взглядом и поняла, что говорит он вполне серьезно. И хотя это не входило в ее планы, она не могла оставить Мартина в компании Вангога, состояние которого пока не обещало ничего ни хорошего, ни плохого.

– Что сказал папа? – она встала и взяла его под руку.

– Завтра предстоит разговор, и не только со мной, – признался он.

– Ну, и зачем надо было Настасью в это втягивать?

– А у меня был выбор?

– Выбор есть всегда, – уверенно настаивала Анна.

– Вот я его и сделал.

– Ты же ей только сердце разобьешь! – она всерьез беспокоилась о подруге.