Текст книги "Крылья за моей спиной (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

И вдруг пожалела, что они все здесь.

13

Сергей старался держаться от жены на расстоянии. Настю это немного удивляло, она ждала, что он сразу в наступление перейдёт, будет делать вид, что все их разговоры и ссоры недельной давности, ничего не значат, что всё у них в порядке, обычно он так и поступал, но в этот раз, видимо, решил сменить тактику. После первой попытки поцеловать её на кухне, отступил и чего-то выжидал. По крайней мере, Насте так казалось. И уже она начала к Маркелову присматриваться и ждать. Прикосновения, взгляда, виноватой улыбки. В какой-то момент начала впадать в раздражение из-за этого. Уже не сомневалась, что муж это всё намеренно делает.

– Интриган, – прошептала она, но настолько тихо, что никто не услышал.

Серёжа с Викой ужинали, а Настя всё никак не могла за стол сесть, то одно дело себе находила, то другое, лишь бы с мужем рядом не оказаться. Наверное, кто другой рассмеялся бы, если узнал, что она волнуется, как подросток из-за его присутствия. Из-за присутствия человека, с которым прожила десять лет.

Всё-таки вернулась к столу и села. Натянуто улыбнулась дочери, а на Маркелова кинула подозрительный взгляд. Серёжка не взглянул на неё, но она заметила, как он морщится с досады.

– Очень вкусно, – всё же похвалил он её спустя несколько минут. – Спасибо.

– Я рада. – Произнесла таким тоном, что Сергей даже жевать перестал. А когда Вика встала из-за стола, сообщив, что наелась, и ушла в свою комнату, вилку отложил.

– Насть, так нельзя.

– Я знаю. – Не зная, чем занять дрожащие руки, она взяла тарелку с салатом и подложила Маркелову добавки. А затем поинтересовалась: – На четвёртом десятке рестораны уже не так привлекают?

Сергей невесело хмыкнул.

– Есть такое дело.

– Серёж, зачем ты приехал?

– Я уже сказал: я в отпуске.

– Взял отпуск, чтобы никто не мешал с женой мириться? Раньше такого не было.

– Раньше ты из дома не сбегала.

– Да, как оказалось, зря.

Маркелов снова вилку взял, поворошил ею горку оливье.

– Оказалось?

– Серёжа, ешь.

– Я надеялся, что ты остыла за эти дни. И может думать начала.

У Насти аппетит окончательно пропал. Она на мужа воззрилась с неподдельным удивлением.

– Это я должна была начать думать? Маркелов, в тебе наглости немерено.

– Я не то хотел сказать.

– Я знаю, что ты хотел сказать, – понизив голос, сказала Настя. – Ты развод имеешь в виду.

Он глаза на неё поднял, взгляд тяжёлый, а потом вилку на стол швырнул. Она ударилась о край тарелки, страшно звякнула, и упала на скатерть, а Настя на неё уставилась, зная, что если на мужа взглянет, точно заплачет. А он из-за стола поднялся и из кухни вышел, молча. Это было странно, незнакомо, Маркелов никогда не отмалчивался, ему всегда было, что сказать, и поэтому сейчас можно было начинать нервничать, всерьёз. Но в ту секунду, когда Серёжка из кухни вышел, Настя вздохнула с облегчением. Было ясно, что за прошедшую неделю Маркелов тоже многое обдумал, и пришёл к каким-то выводам. И, судя по его поведению, хорошего в его выводах было мало. А впереди ещё ночь, с ним в одной постели.

Этим вечером Сергей сам уложил Вику спать, они сначала о чём-то болтали в её комнате, потом книгу читали. Настя подходила к двери детской комнаты, осторожно, на цыпочках, прислушивалась к разговору, а потом уходила, понимая, что лучше ей не входить и дать им спокойно пообщаться. Вот только Маркелов её деликатности, как выяснилось, не оценил. Когда в спальню пришёл, прошёл к окну, остановился, глядя в темноту, услышал весёлый смех снаружи, и окно прикрыл. А потом сказал:

– Если ты так себя вести будешь, Вика всё поймёт.

– Как?

– Если шарахаться от меня и дальше будешь.

– Ты говоришь так, словно я виновата.

Он снова пересёк комнату, на этот раз в обратном направлении, и выключил свет. Снял футболку, и вдруг замер, задумавшись. Настя наблюдала за ним, осторожно сдвинулась на подушке вниз и одеяло на себя натянула.

– Я не говорю, что ты виновата. Но это не наказание, Настя, это банальная месть. Разводиться, чтобы побольнее мне сделать, это слишком.

– А может, ты ради разнообразия, подумаешь не о себе любимом, а обо мне? Изменять, чтобы веселее жить стало, это не слишком?

Сергей резко развернулся, посмотрел на неё.

– Это была ошибка.

– Которую ты даже не попытался скрыть, – не сдерживая иронии, сказала Настя. – Ты не стал отнекиваться, оправдываться. Да, дорогая, я с ней переспал! Я что, должна благодарить тебя за искренность?

– Смысла не было отнекиваться.

– Конечно! Я ведь такая дура, я ведь опять прощу. – Она повернулась на бок, отворачиваясь от него. Глаза закрыла и уткнулась носом в край одеяла. Серёжка продолжал сидеть на краю постели, прошла пара минут, прежде чем он поднялся, чтобы снять штаны, потом лёг рядом с ней. Дышал тяжело, словно из последних сил сдерживал рвущиеся наружу эмоции, и почему-то Настя была уверена, что в первую очередь раздражение.

– Матери зачем рассказала? – спросил он наконец.

– Она сама догадалась. Она же твоя мать, думаешь, она плохо тебя знает?

– А, так значит, я сволочь? Изменщик поганный.

– Нет. Кобель.

Он снова хмыкнул.

– Да, наверное.

Настя не выдержала и села, глянула на мужа через плечо.

– Слышу в твоём голосе нотки сомнения, – проговорила она злым шёпотом. – Ты никак очередное оправдание себе нашёл?

– Нет.

– Нет?

Он руку за голову заложил, и, кажется, даже глаза закрыл, в темноте Настя плохо видела его лицо.

– Я не дам тебе развод, – сказал он. – По одной простой причине – ты раскаешься через неделю. Как только пар выпустишь…

– Может, и раскаюсь. – Настя наклонилась к нему. – Подожду немного, и успокоюсь. А ты будешь спать, с кем хочешь!

Он вдруг схватил её, чего Настя в запале совсем не ожидала, и потянул на себя. Она едва успела упереться рукой ему в грудь, чтобы совершенно нелепо не ткнуться носом в подбородок мужа.

– Ты за этим сюда приехала? Успокаиваться?!

Настя вдруг взволнованно сглотнула. В лицо Серёжке смотрела, и не знала, что сказать. Он был зол, дышал тяжело, а Настя не понимала почему. Точнее, понимала, но это были слишком опасные предположения.

Сергей помолчал, потом совсем другим тоном сказал:

– Поедем домой. Прямо завтра. Или не домой… куда хочешь.

– Ты всё испортил, – вырвалось у неё, и как по заказу на глаза навернулись слёзы. – Ты всё испортил. После всего, после стольких лет… Ты только в этот раз попался, да? Не повезло?

– Нет, Насть.

Она стукнула его по плечу.

– Ты врёшь мне!

– А ты мне?

Оттолкнула и отодвинулась от него. Слёзы вытерла.

– Параноик…

Муж неприятно усмехнулся за её спиной.

– Тогда поедем домой.

Настя снова повернулась к нему, на этот раз медленно, ноги под себя поджала, убрала с лица волосы.

– Зачем? Чтобы постараться заново создать иллюзию счастья? Когда я тебе не верю, ты мне не веришь. – Головой покачала. – Маркелов, ты спятил, раз говоришь мне такое.

– Я не говорил. Ты сама обо всём догадалась. Это ли не показатель?

– Ненавижу, когда ты такой.

– Я твой муж. Нравится тебе это или нет. И так будет, ты слышишь, Насть? Потому что я знаю, как лучше, а ты…

– Что?

Он явственно скрипнул зубами.

– А ты глупая девчонка.

– А ты мстительный ублюдок. – Настя легла, повернулась к нему спиной, и укрылась одеялом с головой. Слёзы текли, и она старалась не дышать, надеясь, что сможет скрыть от мужа, насколько расстроена. Правда, он вскоре придвинулся к ней, чуть навалился, и Насте пришлось закусить губу. Очень хотелось уснуть, чтобы закончить этот разговор, который разбередил старые раны. Не понятно, откуда всё это вылезло, то, о чём много лет не говорили, не вспоминали, старались не вспоминать, и Насте даже показалось несправедливым, что Серёжка ей об этом напомнил. Она искренне считала, что не заслужила этого. И муж прекрасно знал, насколько ей обидно было это услышать, потому что вполне искренне сказал:

– Прости. Я тоже не хочу об этом говорить. Поэтому и прошу: давай уедем.

Сглотнула, прежде чем заговорить.

– Чтобы ты успокоился?

– Чтобы мы все успокоились.

– А я спокойна. Мне здесь нравится, и уезжать я не собираюсь.

– Совсем? – зло поинтересовался он. А Настя посоветовала:

– Не провоцируй меня, Серёжа.

Он отодвинулся от неё, зло выдохнул.

– Ты поиграть решила, как я понимаю. Месть сладка?

– Тебе лучше знать. А мне ещё предстоит это выяснить.

– Посмотрим, насколько тебя хватит.

– Посмотрим, – с горечью согласилась Настя.

Ужасная ночь. Настя никак не могла уснуть, жалела, что некуда уйти спать, чтобы от мужа подальше быть, а в голове вертелись Серёжкины слова. Всё, что он наговорил ей, всё, что оказывается, его беспокоило. Но это было так давно! Это было словно в другой жизни. И они тогда не жили, а воевали друг с другом. И это были не просто ссоры, это были открытые военные действия, когда говорилось всё, что приходило в голову, чтобы побольнее другому сделать, чтобы ударить, уколоть, вывести из себя. Это было время, когда она его почти ненавидела. За то, что перевернул её жизнь, что лишил её всего, о чём она мечтала, и что сам не даёт ничего. Не может дать. Не хочет! И да, она тогда сделала глупость, но исправляла её так долго, когда поняла, насколько Серёжку задел её поступок. Именно тогда они собрались разводиться, потому что невозможно было находиться рядом друг с другом. И Настя хотела развода, чтобы всё это, наконец, закончилось. Она так этого хотела, что совсем не думала о том, что будет делать дальше. Куда пойдёт, к кому, как будет жить. Её даже не останавливали слова мужа о том, что он не отдаст ей Вику, что никуда не отпустит ребёнка, а она сама может идти, ехать, возвращаться куда хочет. Сейчас, спустя столько лет, воспоминания о том времени, смущали и приносили горечь, но они никуда не делись. Настя очень хотела бы забыть, и очень пугалась, когда всё это всплывало наружу. Серёжка помнил, она помнила, это было где-то глубоко, зарыто, завалено другими воспоминаниями, припорошено прошедшими годами и событиями, но это так долго стояло между ними, что просто выкинуть из памяти было невозможно. И хотя виноваты были оба, слишком порывисты и несдержанны были в те годы, молодость бурлила в венах, и казалось, что нет ничего невозможного – всё можно изменить и начать сначала, но Настя почему-то себя чувствовала виноватой. За то, что она сказала ему когда-то, за то, что не подумала, прежде чем сказать, и ей хотелось Серёжу ранить, до глубины души, чтобы он понял, насколько ей плохо… рядом с ним. А вылилось всё в трагедию, в слова, которые встали между ними, как стена, на многие годы. И, наверное, муж прав, если бы не он, они бы тогда уже расстались. И не было бы ничего… Сейчас уже это страшно.

И ведь она ему говорила об этом! Говорила, что рада тому, что у них всё наладилось, что они вместе, что любит… Ведь, правда, любит, как никого, никогда… Но оба вспоминали, редко, но это всплывало между ними, и хотелось кричать, настолько невыносимо было в этот момент смотреть другому в глаза.

Он прав, ей не стоило приезжать сюда, чтобы не наступать на те же грабли. Но и уехать обратно, как он просил, не могла. Если согласится, признает его правоту. Кому от этого лучше станет?

Утром с трудом заставила себя проснуться. Даже не почувствовала, как Серёжка вставал. И только когда за окном собака залаяла, глаза открыла. Посмотрела на часы, застонала чуть слышно и перевернулась на спину, потягиваясь. С кухни доносился голос мужа, он что-то Вике выговаривал, видимо, не смотря на утро, дочь уже успела в чём-то провиниться. Настя прислушивалась с интересом, а в следующую секунду ей вспомнился разговор с мужем, сон сразу пропал, в душе томление, и Настя с кровати поднялась, не в силах дальше лежать и обдумывать ситуацию. Нечего тут обдумывать, она готова признаться в том, что не знает, как нужно поступить.

Маркелов же вёл себя так, словно вчерашнего разговора не было. По крайней мере, старался. Насте очень хотелось спросить, чем он собирается заняться «в отпуске», раз решил остаться здесь, но пока подбирала слова, он поинтересовался:

– Что с квартирой?

– Всё хорошо, документы оформляются.

– Покупателя нашла?

– Нет ещё.

– А чего тянешь? Ребёнку в школу через десять дней, а ты здесь собралась до Нового года сидеть?

Настя поставила чашку с кофе на стол, на мужа посмотрела.

– Тогда возьми и найди сам, раз ты такой умный. Ты же в отпуске!

– Найду.

– Не сомневаюсь, – тихо проговорила Настя.

Сергей открыл старенький холодильник, с тоской посмотрел на содержимое, и сказал:

– Надо в магазин сходить.

– Вот, сходи. – Настя с готовностью кивнула. – Через дорогу очень хороший супермаркет, называется «Вкус-торг». – И повторила слова Лера: – Тебе понравится.

Маркелов холодильник закрыл, сделал шаг и оказался у Насти за спиной. Она думала, что он отойдёт, но когда поняла, что муж не торопится, напряглась. А Серёжка наклонился к ней, рука уперлась в стол рядом с Настиной чашкой.

– Я не уеду, даже если ты будешь продолжать разговаривать со мной сквозь зубы.

– Я и в этом не сомневаюсь.

Он вдруг коснулся её волос, прядь на палец намотал, а потом прижался губами к Настиной щеке. Она засопротивлялась, хотела его оттолкнуть, но сил не хватило. Пришлось смириться, принять гордый вид, и только осторожно выдохнула, когда муж отстранился. Его поцелуй горел на щеке, а сердце неровно колотилось. Заметив, что Сергей повернулся к ней спиной, Настя ладонью щёку потёрла.

В магазин Маркелов пошёл. Взял с собой Вику, та обрадовалась, на ходу выдав список того, что ей необходимо, начиная с чипсов и заканчивая новыми туфлями на первое сентября, и взяв отца за руку, вышла с ним из квартиры. Настя стояла у окна, наблюдая за ними, за тем, как они в машину садятся, и мысленно желала любимому мужу встретить там бывшую поклонницу. Правда, не верила, что Ольга Сергею скажет что-нибудь неприятное, но если Маркелову хоть немного станет не по себе при виде бывшей знакомой, это уже дело. Пусть не думает, что ей, Насте, здесь слишком комфортно.

Пока никого не было, Настя убрала постели, сложила диван, на котором они с Серёжкой спали, огляделась в поиске дел, сняла со спинки стула рубашку мужа, в руках её повертела, и в итоге отнесла в ванную, сунула в корзину для грязного белья. В зеркало на себя посмотрела, задумалась вдруг. Не о себе, а снова о вчерашнем разговоре, смотрела в свои глаза и вспоминала тон, которым с ней Сергей разговаривал. А потом снова о том, что он всё испортил. Они ни один год не затрагивали опасные темы, а теперь снова всё вылезло наружу – недовольство, обиды, осознание вины. Поморщилась, и в этот же момент услышала бодрую мелодию, что издавал мобильный телефон. Не её, Маркелова. Настя в комнату вернулась, увидела мобильный на подоконнике, подошла. В том, что она отвечала на звонки мужа, не было ничего удивительного, порой Серёжка сам её об этом просил, когда уставал и не хотел, чтобы его беспокоили, хотя бы пару часов. Но в этот раз Настя помедлила, увидев на дисплее женское имя. К тому же, имя знакомое. Засомневалась, стоит ли отвечать, и, чувствуя, что снова закипает изнутри. Потом взяла телефон, нажала кнопку и поднесла к уху, вот только не торопилась заговаривать с соперницей. Ждала, хотя сама не знала чего, а Ирине, видимо, не пришло в голову, что ответить мог не Маркелов, а кто-то другой. Да и разбираться ей было не досуг, её голос прозвучал отрывисто.

– Хорошо, что ответил. Серёж, я тебе серьёзно говорю, я не девочка, которую можно в угол поставить! И ты не можешь просто подарить меня Кутепову! Я не студентка. Не на ту напал!

Настя невольно вздёрнула брови, заинтересовавшись услышанным.

– Подарить Кутепову? – спросила она, как можно спокойнее. – Надеюсь, его спросили, доволен ли он подарком.

Повисла пауза, после чего Ира снова заговорила, по голосу было ясно, что пытается сдерживаться.

– Анастасия Юрьевна. Доброе утро. Сергея Борисовича можно услышать?

– Вы имеете в виду Серёжу?

– Мне очень нужно с ним поговорить.

– Его сейчас нет, и к тому же он в отпуске. Разве не так?

– В отпуске, – согласилась девушка на другом конце провода. – Но мне очень нужно с ним поговорить. Возникло некоторое недоразумение…

– Я бы даже сказала, что не одно.

Ира снова замолчала, а потом вдруг хмыкнула.

– Да, наверное, не одно. Анастасия Юрьевна, думаю, нам с вами надо объясниться. Ситуация, в которую мы все попали, плохо отразилась на нас всех, вы ведь не будете со мной спорить?

Настя присела на диван, думая о том, что сдержанная манера юристов изъяснятся в самые острые моменты, её раздражает. Всегда раздражала.

– Я бы выразилась по-другому, – не стала скрывать Настя. – Но пока спорить с вами не буду.

– Я знаю, что вы в курсе… того, что вашего мужа и меня связывали некоторые отношения. – Настя молчала, и тогда Ирина продолжила: – Но мне не нравится, что крайней сделали меня. Мы все взрослые люди. Вы женаты, вот и разбирайтесь между собой. Я не понимаю, почему за одну ночь я должна расплачиваться! Он, значит, перед вами выслуживается, а меня к Кутепову в команду? Вот просто так! И всем плевать, как я старалась, делала всё, что могла, никогда поблажек не просила, работала, как проклятая, без выходных и отпусков, а теперь меня к Кутепову?! Не нужна стала, глаза мозолю?

Настя на спинку дивана откинулась. Потёрла лоб.

– А вы зачем мне это говорите, Ира? Хотите, чтобы я перед мужем за вас заступилась?

– Я хочу справедливости. Я хочу с ним работать, почему я должна пострадать из-за того, что вы между собой разобраться не можете?

– Может потому, что не надо в постель к чужим мужьям лезть? – не сдержалась Настя.

– Это ваш муж, и я его не тащила в свою постель…

– Хотелось утвердиться на новой должности, как я понимаю?

– Мне это не нужно, я хороший юрист.

– Хорошие юристы с начальниками не спят. Им, во-первых, некогда, а во-вторых, не зачем.

– Это вы его попросили от меня избавиться?

– Если бы я его об этом просила, ты бы не у Кутепова была. Я куда требовательнее.

– Мстите?

– И почему меня все в этом обвиняют? Не мщу, пытаюсь адекватно реагировать.

– Что ж, ваше право. Но Серёже передайте, – Ирина намеренно проговорила имя Маркелова с особой интонацией, – что я не оставлю это просто так. Я тихо не уйду, пусть не мечтает. Не буду сидеть и наблюдать, как он мою карьеру портит. Я обвиню его в сексуальных домогательствах.

Настя усмехнулась.

– Вперёд. Кстати, как спа в «Сосновом бору»? Понравилось? Я себе на память сохранила перечень всех процедур, что ты там получила. Пока он тебя, как ты говоришь, домогался, а ты ему отказывала. – Настя ещё только голос повысила, а в ухо уже понеслись раздражённые гудки.

Маркелов из магазина вернулся спокойным, Настя присматривалась к нему, не понимая, встретил он Ольгу, и если встретил, то ему просто наплевать или ей говорить не хочет? Муж, тем временем, поставил на кухонный стол два пакета с продуктами, Настя подошла, в один из них заглянула, после чего поинтересовалась:

– Никого не встретил?

– Кого?

– Не знаю. Знакомых. У тебя ведь тоже много знакомых здесь.

– Никого я не встретил.

Она едва слышно хмыкнула, после чего сунула ему его же мобильный.

– Тебе звонили.

– Да? – Его палец забегал по кнопкам, и Настя решила ему задачу упростить, сообщила:

– Ирина Дроздова звонила.

Сергей глаза на неё поднял, взгляд был настороженным.

– Ты с ней говорила?

– А не должна была? – Настя достала из пакета бутылку топлёного молока, на руке её взвесила, как перед броском. – Она собирается обвинить тебя в сексуальных домогательствах. Так что ты допрыгался, Маркелов.

– Что она собирается сделать? – Он выглядел не на шутку удивлённым.

– А что? Думаешь, не докажет?

– Тфу, Насть!

– Ты на меня не плюй, раньше надо было думать. Прежде чем к хорошему юристу под подол лезть! Или думаешь, сбагрил её бедному Кутепову, и всё шито-крыто? Девушка, недовольна, между прочим.

– Я всё решу, – процедил Сергей сквозь зубы.

– Не сомневаюсь, – съязвила Настя, и вдруг поняла: – Я, кажется, не первый раз сегодня это говорю.

После обеда появился Лер, выглядел помятым и усталым, рассказал, что ночь у него выдалась тяжёлая, дома он появился только в семь утра, и поэтому решил устроить себе выходной.

– На сегодня никаких клубов, сумасшедших барменов, ди-джеев и музыки. Полная тишина.

В итоге, вместо полной тишины и отдыха, они с Маркеловым решили выпить пива, а Настя, которой так и не удалось выяснить у мужа, что он собирается делать с угрозами бывшей любовницы, разозлилась и не сказала им ни слова, когда они собрались уходить.

– Чего-то Настёна смурная, – заметил Лер. – Поругаться успели?

Сергей в который раз оглядел старенькую, покосившуюся беседку, в которой они устроились, на заросли сирени неподалёку посмотрел, потом сделал большой глоток пива из бутылки и рукой махнул.

– Семейная жизнь, чтоб её.

Федя хмыкнул.

– Это да. Мне не рассказывай.

– Как вы здесь живёте, Федь?

– Да нормально живём. Всё, как всегда. Все переженились, детей нарожали. Андрюха Бочкин сидит, – Лер качнул головой. – Давно сидит.

– За что?

– Да там тёмная история, тачки они, что ли, угоняли, разбирали потом. Говорят, ему потом ещё за что-то добавили. Да он всегда с башкой не дружил!

– А остальные?

– Нормально вроде. Почти все здесь.

Маркелов бутылку в руке покрутил, принялся разглядывать этикетку.

– А Аверин?

Федя понимающе улыбнулся.

– Здесь. Он, правда, у жены живёт, но к мамаше частенько наезжает.

– Особенно, в последнее время, да?

Лер поскрёб заросший щетиной подбородок.

– И что я тебе должен сказать, Серёг?

– Да ничего не говори, я сам знаю.

– Ладно тебе. У тебя Настёна такая… Куда Аверину до неё? Не допрыгнет. Нет, серьёзно. – Фёдор развернулся к Сергею. – Я её как увидел, даже не сразу узнал. Королева. Бегала, вон как Вика ваша, с косичками: «Я не рыжая, я не рыжая!», а сейчас глаз не отведёшь.

Маркелов словно через силу улыбнулся.

– Да, она у меня умница.

– И красавица.

– Знаю.

– И нечего тогда лаяться. Ольга вон, покой потеряла, как её увидела. – Лер хохотнул, а Сергей заинтересовался.

– И Ольга здесь, не уехала никуда?

– Да куда она уедет? Здесь, с мужем живёт.

– Они встречались?

– Ну да. Настя не рассказывала? – Головой осуждающе качнул. – Гляжу, вы всерьёз поругались.

– Помиримся, – проговорил в сторону Маркелов.

– Хочешь, моё мнение? Раз уж сам спросил.

Сергей ухмыльнулся.

– Ну, раз уж спросил.

– Вот я и скажу. Не парься ты из-за Аверина. Столько лет ведь прошло. Да и Настька сама… Серёжа занят, у Серёжи суд, Серёжа устаёт. О чём тут можно говорить? Вы уехали тогда, и молодцы. Всё по-своему сделали, а уж кто тут обиженным остался… Санёк сам виноват, упустил. Думал, что она всю жизнь за ним бегать будет, как собачка. Как в семнадцать бегала, так и в тридцать три будет. Расслабился, а ты подсуетился.

– Я не суетился, Федь, просто так вышло.

– Да какая теперь разница?

– Никакой, – согласился Маркелов. – Надеюсь, что все также считают. – Он руку в сторону откинул, устроив её на перилах беседки, снова к бутылке приложился.

– Любопытно всем. И Сане тоже любопытно. Вы десять лет сюда носа не казали. Как уехали тогда молчком, и всё. Его тоже понять можно, он хочет знать, почему его бросили. Он ведь тогда реально башкой поехал.

Сергей взглянул с настороженностью.

– То есть?

– Ну, страдал. Пил, несколько месяцев, наверное. Мамаша его прямо за голову хваталась. Слушай, Настькины родители ещё здесь были. Не рассказывали?

Серёжа не ответил, смотрел вдаль и думал. А когда понял, что Лер от него ждёт ответа, головой покачал.

– Может, и правильно делали, что не рассказывали, – не стал спорить Фёдор. – Зачем?

– Я приезжал, когда бабушка умерла, на похороны, но мне как-то не до любопытства было. Кто, что…

– Это давно было.

– Давно.

Фёдор вдруг усмехнулся.

– Вон у вас, принцесса, о ней и надо думать, а не о том, что десять лет назад было.

Сергей голову повернул, увидел дочь, появившуюся на тропинке и вприпрыжку приближавшуюся к ним. Как только подошла, он тут же сделал выговор:

– Мама не говорила тебе, что за дом нельзя ходить одной?

– Говорила. – Вика уцепилась руками за поручни беседки и повисла на них. – Но я же знала, что ты здесь.

– И всё-то ты знаешь.

Вика подошла и присела на его колено. Сергей в её лицо вгляделся, потом поправил золотую серёжку на мочке её ушка, заметив, что та сбилась немного в бок, прядь рыжих волос за ухо заправил. Дочка его за шею одной рукой обняла, выглядела довольной, и Сергей её в щёку поцеловал.

– Зайчик мой солнечный.

– Вся в маму, – поддакнул Лер, пива отхлебнул, потом протянул девочке кусочек вяленой рыбы.

– Красивая, – легко согласилась Вика, насмешив мужчин.

– Ты в какой класс-то пойдёшь, красивая? – поинтересовался Фёдор.

– В третий.

– Ещё учиться и учиться.

– Я люблю ходить в школу.

– Да? Ну, тебе можно, у тебя родители умные.

Маркелов усмехнулся.

– Пап, давай сходим к дяде Феде в клуб. Я так хочу посмотреть!

Лер с готовностью кивнул.

– Приходите.

– Я хотел тебя в деревню отвезти через пару дней.

– А мы завтра сходим!

– Упрямая.

– Ну, пап!..

– Ладно, посмотрим. Иди давай к дому ближе, я попозже приду. Мама чем занята?

– По телефону с тётей Лидой говорит.

На лицо Сергея набежала тень. Ясно, его обсуждают. Сейчас подружка жены её ещё накрутит, и вообще хоть домой не ходи.

Они с Лером просидели в беседке ещё около часа. Только когда заметили шатающуюся вокруг молодёжь, решили, что пора уступить им их законное место. Собрали пустые бутылки, мусор, и, посмеиваясь, пошли прочь, вспоминая, что когда-то занимали беседку по праву, а сейчас вот от взрослых проблем в ней убежище ищут. Потом Фёдор начал про Кристину рассказывать, вроде бы даже хвалился и сам себе завидовал. И удивлялся, что у девушки так много достоинств, а он их, кажется, и не замечал, пока перечислять не начал.

– Надо жениться, – ответственно заявил Маркелов, а Лер фыркнул.

– Ещё удостовериться надо, что эти достоинства со временем не исчезнут.

– И долго проверять будешь?

– Откуда же я знаю? Время покажет.

– Или Кристина тебе фигу покажет, когда ей надоест.

Фёдор усмехнулся.

– Ничего подобного, я способ знаю отличный, как женщин успокаивать. Хочешь, расскажу, раз уж ты сам додуматься не можешь.

– Я тебе сам расскажу, если хочешь. Но десять лет брака, Федь, это десять лет брака. Я иногда боюсь с ней спорить. Она тоже все мои способы и уловки наизусть выучила, в этом и проблема.

Лер толкнул его локтем.

– Ты же «Кама Сутру» на досуге штудировал, сам рассказывал. Страницы, что ли, закончились?

Маркелов рассмеялся, впервые за последние две недели.

Перед подъездом Вика что-то рисовала цветными мелками на асфальте, которые они купили сегодня в магазине. Рисовала, а сама то и дело поднимала голову и разговаривала с кем-то. Собеседника её Сергей не видел, так как тот сидел на лавочке, за кустом боярышника, но почему-то был уверен, что это Настя. И только когда они подошли совсем близко, понял, что это не жена. Это Аверин. Сидел, курил, и с его дочерью болтал. Маркелов даже приостановился, увидев его. Потом бросил быстрый взгляд на окна квартиры, но Настю не заметил. А Вика поднялась, увидев его.

– Пап, смотри, я маминого «жука» нарисовала.

Аверин голову повернул, посмотрел, дым вверх выдохнул. А поднялся, только когда Лер подошёл и руку ему протянул.

– Здорово, Санёк.

– Здорово, – отозвался тот, и кинул ещё один взгляд на Маркелова, он его оценивал.

– Мама где?

– Она ванну принимает, сказала, что будет долго там сидеть.

Значит, злится. Значит, продумывает план действий. Значит, не знает, что Аверин пришёл.

Лер, отступив за Сашкину спину, сделал страшные глаза, Маркелову махнул и сразу направился к подъезду. Сергей ему кивнул, и не стал спорить, когда Вика в его руку вцепилась и повисла, как в детстве частенько делала. Он на Аверина смотрел.

– Ты чего пришёл?

– С женой твоей поговорить хотел.

– Я ей передам, что ты заходил.

Аверин хмыкнул, окурок на землю кинул и придавил его ботинком.

– Я по делу, не дёргайся.

Сергей недоумённо вздёрнул брови. Молча сверлил Сашу взглядом, и тот продолжил:

– Она просила помочь ей с оформлением квартиры.

– Просила? А ты недвижимостью занялся?

– Я просто пытаюсь помочь.

Маркелов глаза на дочь опустил.

– Иди домой.

– Ну, пап.

– Иди, я сейчас приду. Посмотри, как там мама. Беги.

Вика нехотя собрала мелки и ушла, а Сергей нетерпимый взгляд в Аверина упёр.

– Тебе чего неймётся? Ты женился, кажется? А чего тогда за чужими жёнами таскаешься?

– А тебя это бесит? Может, поэтому и таскаюсь, что тебя это бесит?

Маркелов опасно улыбнулся и сделал шаг, но в то же мгновение кухонное окно открылось, и показалась Настя. Заметив мужские взгляды, торопливо запахнула халат на груди и откинула назад влажные волосы. Переводила тревожный взгляд с мужа на Аверина, потом позвала:

– Серёжа, иди домой.

Тот насмешливо фыркнул. Настя в ответ сверкнула глазами.

– Иди.

– Насть, я хотел поговорить с тобой о квартире. – Саша подошёл ближе к открытому окну. – Я поговорил с твоим агентом, нужно будет кое-что обсудить. Он тебе не звонил?

– Нет… Не знаю, я в ванной была. Давай завтра, Саш?

– Давай завтра, – не стал спорить он. Оглянулся на Маркелова, который стоял на крыльце и с интересом прислушивался к разговору. – Я тебе позвоню.

– Хорошо.

– Мог бы и сегодня позвонить, – не удержался от замечания Сергей.

Они напоследок обменялись красноречивыми взглядами, и Маркелов остался стоять на крыльце до тех самых пор, пока машина Аверина не отъехала. Только после этого пошёл в квартиру. Настя встретила его в прихожей, взгляд был обеспокоенный.

– Серёжа, вы о чём говорили?

– С Авериным? Случайно встретились под окнами прекрасной дамы.

– Что?

– Пап, ты со мной кино будешь смотреть?

– Да, включай, я иду.

Настя его за руку схватила.

– Не придумывай того, чего нет. Он приехал по делу, он обещал помочь.

В комнате Вика возилась с дисками, что-то уронила, напевала себе под нос, а Серёжа продолжал стоять рядом с женой, чувствовал, как она крепко вцепилась в его руку, смотрит снизу вверх, взгляд и рассерженный, и взволнованный одновременно. Влажные волосы тёмные, бронзовые, лежали на плечах, и Сергей прекрасно знал, какие они мягкие на ощупь. И пахло от Насти так знакомо, её окружал лёгкий аромат грейпфрута. Она всегда говорила, что на самом деле в лосьоне, которым она пользуется, не только грейпфрут, но и лилия, но аромат цветка Маркелов никогда не улавливал, только горьковатый, ароматный грейпфрут. А Настя сейчас так близко к нему стояла, под лёгким халатом ничего, а у него в голове образ Аверина, который, по кой-то чёрт, припёрся, чтобы поговорить с его женой. С его женой!

Всего один шаг, и Настя отступила вместе с ним, даже не сразу поняла, что у стены оказалась. В глаза Серёжке смотрела, видела, что взгляд его опасно потемнел, губы поджаты, дышит так, что ноздри раздуваются. Попыталась его руку со своей талии убрать, напустила в голос строгости: