Текст книги "Параллельно любви (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Я хотела, чтобы ты был счастлив.

– Без тебя?

– С сыном.

– Без тебя, – повторил Алексей еле слышно. Подошёл и вдруг обнял её. Прижался щекой к её волосам и слабо улыбнулся. – Я не умею так.

Терпеть его прикосновения было невыносимо. Он так давно её не обнимал, не прижимался к ней, не вздыхал – просто так, потому что вздох сам собой вырывается от переизбытка чувств, и сейчас, после всех ужасающих признаний, понимать, что ничего не вернёшь, и при этом чувствовать его руки, тепло, запах – ведь она только недавно поняла, что для неё значит этот запах, он означает нечто своё, родноё, самое важное в жизни, что исчезло безвозвратно, – было ужасно.

– Отпусти меня, пожалуйста, – забормотала она, при этом не делая ни единой попытки освободиться. – Уходи, я с ума сейчас сойду. – И тут же перепугалась до смерти. – Господи, что я говорю?..

А Алексей нервно хохотнул. Его губы заскользили по её щеке, вниз, сам запрокинул ей голову, но в губы поцеловать не решился. Губами прикоснулся к её шее, пальцами провёл по нежной коже, потом сжал Маринин подбородок. Она застонала, не протестующе, а как-то ослаблено, словно сдавалась на его волю и теперь только ему решать, что делать дальше, а Алексей в следующую секунду отпрянул и ушёл, не оборачиваясь.

" " "

Зима началась в один день, как раз накануне дня рождения Марины. Утром проснулась, в окошко выглянула, а всё белым-бело, и прохожие по улице спешили, прикрывая лицо шарфами и руками, одетыми в варежки и перчатки, а не перепрыгивали через лужи. Мороз. Даже не верится. Кажется, зима пришла.

– Зима, мороз! – почти радостно возвестила Калерия Львовна, появляясь в привычное время в квартире. – Никаким глобальным потеплением и не пахнет. А ведь вчера только по телевизору опять им пугали!

Марина улыбнулась.

Она в последние дни чувствовала жуткую усталость и подавленность. Всё больше молчала. Ей было о чём подумать. И если бы Калерия знала, о чём она думает и по какому поводу расстраивается и даже страдает, пришла бы в ужас. Сказала бы:

– Опять? Мы же это пережили!

Марина тоже считала, что пережили. Что всё ясно и ничего нового в её истории быть не может, а поди ж ты. Оказывается, бывшего мужа в своё время спросить забыла, выслушать не захотела, и оказалась со всех сторон виноватой. Она никогда не утверждала, что Асадов счастлив в новом браке, но у него ведь был ребёнок. Его родной ребёнок. Это уже само по себе счастье. А Алексей, кажется, этого не понимает.

Вот если бы у неё был ребёнок, она бы всю свою любовь ему отдала, что угодно бы пережила ради него. А Алексей не понимает… не понимает.

Аркаша появился на кухне уже выбритый, благоухающий новым одеколоном, подошёл и поцеловал Марину в щёку.

– Давно проснулась?

– Давно, – отозвалась Марина, нацепив на лицо улыбку.

– Плохо себя чувствуешь?

– Почему?

Аркаша пожал плечами и сел за стол. Улыбнулся Калерии дежурной улыбкой. Та даже этим не стала себя утруждать, просто поставила перед ним тарелку, налила кофе и из кухни неспешно удалилась.

– После вчерашнего… Или просто настроение плохое?

Вчера у неё был день рождения. Было семейное застолье, знакомые до последнего слова тосты, родственники, подарки с разноцветными бантами на коробках и какими-то милыми глупостями внутри. Разошлись поздно и Марине, пусть и на короткий срок, но удалось отвлечься от своих мыслей, которые вот уже неделю сводили её с ума.

А сегодня тоже день празднества. Но только не дома, а в ресторане, где её будут поздравлять официально, друзья, коллеги по работе, важные клиенты и другие нужные люди, которых обязательно нужно было пригласить, просто из уважения. Если бы можно было, Марина бы отменила всё. Ей вчерашних своих натужных улыбок хватило бы за глаза, но перед родными можно было и притвориться, чтобы их не расстраивать, а вот перед чужими… ещё труднее будет. А всё ради чего? Чтобы пустить пыль в глаза, и в который раз показать всем, что она на многое способна?

– Наверное, настроение, – поспешила согласиться Марина, не желая объясняться с Аркашей дальше. – Не люблю я все эти праздники, ты же знаешь.

– Последний денёк остался, потерпи.

Она кивнула.

– Кольцо наденешь?

Подняла на него растерянный взгляд.

– Что?

– Я подарил тебе кольцо. Наденешь?

Это было не просто кольцо, и они оба это знали. Но Марина почему-то его приняла, даже не попробовала возразить. Аркаша ничего ей не сказал, никаких признаний или предложений в связи с этим подарком не делал, поэтому она не нашла повода отказаться. Но родственникам этого и не понадобилось. Кольцо увидели – и всё решили за них. Аркаша, кажется, был не против, а у Марины сил не было объяснять всем и каждому, что на самом деле это просто подарок и ничего больше. А вот теперь Исаев на что-то намекает.

Марина глотнула остывшего чая и быстро на Аркашу глянула.

– Ты серьёзно?

Он ослепительно улыбнулся.

– А почему нет?

А действительно, почему нет? О замужестве пока никто не говорит.

Правда, это только она так думала, как выяснилось. Вечером её хватали за руку, радостно улыбались и поздравляли. Не с днём рождения, а с помолвкой. Даже Нина на неё неприлично вытаращилась.

– Решилась?

– Нин, это подарок на день рождения!

Башинская недоверчиво хмыкнула.

– Это он тебе сказал?

– Это я тебе говорю.

– А он что сказал? – не отставала Нина.

– Он просто подарил.

– А ты взяла? Поздравляю тебя.

Марина руку выдернула, не позволив подруге толком кольцо разглядеть.

– Не нужно было его надевать.

– Не нужно было, – согласилась Башинская. – Аркаша попросил, да?

Марина приуныла.

Далось всем это кольцо. Она крутила его на пальце, подумывая вообще снять и в карман сунуть, вот только делать это нужно было раньше. Аркаша вон важный такой ходит, весь светится. Можно подумать, на самом деле влюблён до умопомрачения и ждёт не дождётся, когда её своей женой назовёт.

А вдруг и правда влюблён? А она просто не замечает этого, всё время назад оборачиваясь?

Марина повнимательнее к Исаеву присмотрелась. Он разговаривал с гостями, смеялся, выглядел довольным и ни разу на неё не обернулся. Она смотрела пристально и даже умоляла его оглянуться, но он не чувствовал.

– Марин, – шепнула ей на ухо Нина.

– Иду.

– Марин, Алексей здесь.

Сердце сжали словно тисками, а взгляд заметался по залу.

– Где?

– Да вон у дверей, только вошёл. Марин, ты его пригласила?

– С ума сошла, что ли? – свистящим шёпотом отозвалась Марина, не в силах оторвать от Асадова взгляд. Алексей спокойно обводил взглядом зал, можно сказать, не торопясь, словно его здесь с нетерпением ожидали в качестве почётного гостя. Марина испугалась, что он скандалить пришёл, но уж больно равнодушным был его взгляд, да и поза расслабленная. Когда Алексей был зол, он так себя не вёл.

– Подойди к нему, – подтолкнула её Башинская. – Что ему нужно? Или поздравить пришёл? Так вчера бы…

Подойди… Если бы Нина знала, как она боялась подходить к нему, встречаться с ним взглядом, а уж тем более заговорить. Прошла неделя с их последней встречи, а Марина до сих пор плакала по ночам, вспоминая, что он ей говорил и как. И совсем не горела желанием увидеть бывшего мужа так скоро, да ещё при таком скоплении народа.

Но на самом деле лучше было подойти, прежде чем Алексея кто-нибудь заметит, особенно Аркаша.

Увидев её, Асадов замер. С места не двигался, ждал, когда она подойдёт. Оглядел с ног до головы, пользуясь возможностью, и даже предпринял слабую попытку улыбнуться. Это Марину, признаться, больше всего напугало.

– Привет, – сказал он.

Осторожно кивнула в ответ.

– Привет.

– Поговоришь со мной?

– О чём?

Она отводила глаза и сильно нервничала, но Алексей всё равно попросил:

– Удели мне несколько минут, о большем не прошу. Твои гости даже не заметят твоего отсутствия.

– Какой странный комплимент.

Асадов широко улыбнулся, только взгляд оставался чересчур серьёзным.

– Поймала.

И открыл дверь, приглашая Марину выйти. Она всё ещё сомневалась, оглянулась и отыскала взглядом Нину, которая внимательно за ними наблюдала. А потом вышла. От Алексея отвернулась и нервно сцепила руки, страшась того, что может услышать от Асадова.

Алексей же вздохнул. За дверью слышались весёлые голоса, музыка, у людей был праздник… Хотя, при чём тут люди? У Марины день рождения, а он её не поздравил. И даже пришёл не за этим.

– Я пришёл извиниться.

Марина обернулась и взглянула недоверчиво.

– Извиниться?

– Да. Я, кажется, наговорил тебе лишнего… Расстроил. Ты была права, я был пьян. – Помолчал, переживая собственную ложь. – Ты же знаешь, я не всегда реально оцениваю своё состояние, когда выпью. Но я тебе обещаю, подобного больше не повторится.

Марина смотрела на него во все глаза. Алексей говорил спокойным, ровным тоном, как-то по-особенному равнодушно и на неё смотрел с прищуром. Он врал. И Марина это знала, но уличать его в этой самой лжи не стала. Ей не нужна была новая ссора, тем более сейчас.

Кивнула.

– Хорошо.

– Ты принимаешь мои извинения?

Что за несуразный разговор?

– Да, Алёш.

– Отлично. Я со своей стороны, постараюсь больше не вмешиваться в твою жизнь. Ты хотела что-то решить с акциями?

Он хочет от неё избавиться. Ничего другого на ум не приходит.

– Я не знаю, – промямлила Марина, начиная закипать. – Мне подумать надо.

– Подумай. И позвони. Мы всё решим.

Алексей снова окинул её взглядом, пользуясь тем, что Марина постоянно отводила глаза в сторону, не желая на него смотреть. Заметил, как она нервно крутит кольцо на пальце и покусывает нижнюю губу.

– Поздравляю, – брякнул Асадов, а она посмотрела недобро, словно заподозрила его в чём-то нехорошем.

– Спасибо.

В зал Марина вернулась на негнущихся ногах. Дверь за ней захлопнулась, в коридоре остался Алексей, а её трясло так, словно он у неё за спиной стоял.

– Мариш, я тебя ищу! Где ходишь?

– Всё хорошо, Аркаш, – выдавила Марина из себя, не совсем понимая, что должна ему сейчас сказать.

– Хорошо, что хорошо, – рассмеялся он, притягивая её ближе к себе. Поцеловал в лоб. – Пойдём?

– Куда? – перепугалась она.

– Гости хотят видеть именинницу, которая где-то гуляет сама по себе.

Марина натянуто улыбнулась, а Аркаша едва заметно нахмурился.

– Марин, в чём дело?

Пришлось глубоко вдохнуть, и уже после этого улыбнулась более естественно.

– Всё хорошо, Аркаш, пойдём.

Её опять поздравляли, а Марина только улыбалась, не понимая ни слова из красочной речи своего начальника ни слова. К нему ещё кто-то присоединился, тост грозил затянуться, люди вокруг смеялись, а Аркаша обнял её за талию. Марина думала, что прошепчет что-нибудь или поцелует, а он вдруг проговорил ей на ухо достаточно напряжённо:

– Что он здесь делает?

Она никак не отреагировала на этот вопрос. Только нашла взглядом Алексея, который стоял и спокойно осматривался. Потом взял с подноса бокал с вином. Марине захотелось застонать в голос. С какой стати он вернулся?

Исаев сжал её руку, достаточно сильно, Марина едва удержалась, чтобы не поморщиться, а затем широко улыбнулся.

– Итак, все поздравили? У самой лучшей женщины на свете день рождения! А самая лучшая женщина достойна самого лучшего подарка, который я ей и сделал. – Незаметно подтолкнул Марину вперёд. – Правда, милая?

Он намекал на кольцо и все это знали. Все в этом зале знали, кроме одного человека. По крайней мере, Марина так думала.

А Алексей смотрел на неё странно, взгляд был насмешливый, но с примесью горечи. Выслушал все шутки, все поздравления. Даже Нину попытался от себя локтем отпихнуть, которая попыталась увести его, потянув за рукав. Марина стояла, терпеливо снося множество чужих взглядов, а по-настоящему изнывая только под одним. Наконец, осмелилась и посмотрела на Асадова. Встретилась с ним глазами, и что-то такое в его взгляде промелькнуло, отчего сразу тепло стало. Не жарко, не обжигающе, а именно тепло. Обычно раньше такое тепло в душе появлялось как раз перед тем, как Алексей собирался сказать ей…

Он поднял бокал с вином и спокойно, но при этом перебив Аркашу, сказал:

– С днём рождения, любимая.

Она улыбнулась, но уже после. После того, как Алексей ушёл, резко развернувшись на пятках, после того, как сама смогла укрыться ото всех, после того, как выслушала все гневные речи Исаева. Она улыбнулась, но сквозь слёзы.

= 7 =

Нина поглядывала на Марину исподлобья, помешивала ложечкой остывающий чай и время от времени хмыкала.

– И что? – спросила она наконец.

Марина пожала плечами и постаралась сохранить на лице равнодушное выражение.

– Ничего.

– Как же, ничего, – ворчливо проговорила Калерия Львовна, ставя перед ними тарелочку с вкусным, сдобным печеньем. Нина при виде лакомства сильно нахмурилась и на домработницу подруги посмотрела возмущённо. Но та не обратила внимания и заявила, указывая на хозяйку: – Она обиделась.

– Вот уж глупости! – перепугалась и возмутилась одновременно Марина и даже чашку от себя отодвинула. – Как я обидеться могла? Я же сама этого хотела!

Калерия поглядела на неё снисходительно, тарелочку с печеньем, которую Нина уже успела сдвинуть на край стола, вернула на середину и из кухни вышла. Ей посмотрели в спину и дружно вздохнули.

– Как ты это терпишь? – удивилась Башинская, поглядывая на злосчастное печенье с тоской. – Она же кормит тебя не переставая!

– Кормит, – не стала спорить Марина, – но я не ем. И ты не ешь.

– У меня нет силы воли.

– У тебя?!

– В отношении такого печенья – нет!

Нина всё-таки выбрала себе самую маленькую печенину, откусила и даже глаза от удовольствия прикрыла. Марина наслаждаться ей не мешала и отвернулась к окну, думая совсем не о сладостях.

– В принципе, ты должна быть довольна, – проговорила Башинская минуту спустя. – Асадов своё обещание выполнил, на собрания акционеров ты больше не ходить не будешь.

– Не буду, – кивнула Марина.

Нина спрятала понимающую улыбку.

– И тебе не позвонили в этот раз.

– Не позвонили…

– И ты обиделась.

– И я… – Марина встрепенулась. – Что ты выдумываешь? Зачем ты Калерию слушаешь? Я не обиделась! На что обижаться-то?

– Вот именно.

Марина снова от неё отвернулась.

– Возьми и позвони ему сама, – сказала Нина, заглядывая в свою чашку. Что-то там с интересом разглядывала, игнорируя изумлённый взгляд подруги.

– Нина, ты что?..

– Ну, не знаю, Марин, я бы позвонила… Раз он сам…

– Не позвонил, – с негодованием проговорила Марина, у которой вдруг кончилось терпение. – Он испортил мне день рождения, Аркаша со мной неделю не разговаривал!.. Он сказал мне такое, что… И даже не позвонил! И теперь я должна ему звонить?

– Ну и что?

– А зачем? Что я ему скажу, и что это изменит?

– Это уже другой вопрос, – согласилась Нина.

– Он даже по поводу акций мне не позвонил ни разу. Прислал юристов… Понимаешь, что это значит? У него опять я виновата. Это ведь так удобно! Я виновата. – Дурацкие слёзы снова полились из глаз, Марина отвернулась и принялась спешно вытирать их.

– Марин, ну ладно… – неловко попыталась успокоить её Башинская.

– Он мне это в глаза сказал – что я во всём виновата.

– Но он же совсем не то имел в виду, и ты это понимаешь.

– Мне от этого не легче, Нин. Ты знаешь, что я тогда чуть с ума не сошла, да и потом тоже. И свадьбу его пережила, и… – Голос дрогнул, и Марина нервно сглотнула. – А он мне такое говорит!..

Нина допила чай, отодвинула от себя чашку и подпёрла голову рукой.

– Тогда страдать прекращай. Ну всё уже! Прошло, пережила… Нет больше Асадова в твоей жизни, пойми и прими. У тебя Аркаша, вот и думай о нём.

Марина уныло кивнула. Но промолчала о том, что на самом деле так тревожило. После того, как поставила точку в этой истории с акциями, вдруг оказалось, что ждать больше нечего. Раньше хоть и твердила, что визиты в прошлую жизнь ей в тягость, да это и было так, но они вносили в её жизнь какой-то смысл, помогали ощущать свою нужность, с их помощью она цеплялась… Нет, не так. Она могла видеть Алексея. Не часто, но регулярно, знала, что как бы ни было тяжело туда прийти, она его увидит и поймёт, что у него всё в порядке. Что можно не беспокоиться за него. Просто немножко рядом побыть, хоть и в стороне. А сейчас что?

А ничего, тут же отвечала она себе в который раз за последние несколько недель. Нина права, надо думать о другом, о своей жизни, не о Лёшке. А за ту глупость, что он сделал, убить его мало. Прощения ему нет. Нет и всё.

Марина расправила плечи, упрямо вздёрнула подбородок и на подругу посмотрела увереннее.

– Именно так я и буду поступать!

– Вот это дело! – обрадовалась Нина. – Пошли все мужики на!..

Калерия появилась в дверях кухни и грозно на них воззрилась.

– О чём это вы говорите?

– Ни о чём, – поспешно отозвалась Марина, а Нина была посмелее и на Калерию Львовну взглянула прямо.

– Об Алёше вашем разлюбезном. Сволочь он последняя.

Калерия потемнела лицом, а Марина незаметно вжала голову в плечи.

– Вот ты замуж выйди, – начала домработница, сверля Башинскую испепеляющим взглядом, – и своего мужа сволочью называй, а нашего не смей!

– А наш муж, уже давно не ваш, Калерия Львовна. У него теперь другая… хозяйка, – подобрала Нина подходящее слово и весело взглянула на Марину, которая сидела ни жива, ни мертва. Когда эти двое начинали спорить, а спорили они почти каждый раз, как Башинская в их доме появлялась, Марина не знала, где спрятаться. Она очень давно поняла, что спорить с Ниной невозможно, она в жизни разбирается намного лучше неё, по крайней мере, в своей мудрости всегда уверяла всех вокруг, а Калерия Львовна могла с лёгкостью задавить своим авторитетом любого, вот и получалось, что Марине в битвах титанов участвовать было ни к чему и переносила она это действо с трудом. А уж когда спорили на её счёт, совсем невыносимо становилось.

– Алёша очень хороший человек! Он добрый, умный…

– И красивый, – подсказала Башинская. – Я это знаю.

– И красивый, – важно кивнула Калерия Львовна. – А ты не завидуй!

– А я и не завидую.

– Замуж тебе надо. И мужа такого, чтобы всю спесь с тебя сбил.

– Калерия Львовна, так была я замужем. И не один раз.

– Потому что путный тебе не попадался, – авторитетно заявила Калерия.

– Интересно, – фыркнула Нина. Даже на стуле развернулась, чтобы лучше видеть женщину, и ногу на ногу положила. – Между прочим, мой второй муж был дипломат.

– Зря не президент!

Нина неожиданно хмыкнула.

– Это да. Был бы президент, я может, и не развелась бы. Президенту можно простить некоторые… недостатки.

Нина кинула ещё один весёлый взгляд на Марину и та вдруг рассмеялась, правда, тут же рот рукой зажала.

– У мужчин нет недостатков, – категорично заявила Калерия. – Есть нетерпеливые женщины.

– Вот так вот, Марин. – Нина подруге подмигнула.

– Вот например, сосед наш, Томилин…

Марина чаем подавилась и на свою домработницу посмотрела с изумлением.

– Калерия Львовна, от вас ли я это слышу? Вы прониклись к Томилину симпатией?

– А почему нет? Настоящий мужчина. С характером.

– Плохим, – подсказала Марина. – Вы мне сами говорили.

– Ну и что? Можно подумать, у кого-то характер хороший. А он мужчина видный, самостоятельный. И состоятельный тоже. А значит, умный. И руки настоящего мужчины.

– Это как? – не поняла Марина.

– Это кулак с дыню размером, – нетерпеливо оборвала её Нина и снова повернулась к Калерии. – Так и что?

– Что что? – растерялась Калерия.

– Что там с вашим соседом? Женат? Сколько детей? Чем занимается?

Калерия обернулась и на Нину посмотрела возмущённо.

– А я тебе ничего не скажу! Ещё не хватало, чтобы ты у нас над головой поселилась!

– Ну и пожалуйста! Марин, пойдём прогуляемся. Душно здесь. – И грациозно поднялась из-за стола.

– На улице мороз! – крикнула им вслед из кухни Калерия. – А вы в своих сапожках на тонкой подошвочке!

– Господи, как ты её выносишь? – выдохнула Башинская, когда они в подъезд вышли. – Она меня прямо из терпения выводит своими нравоучениями. Хуже бабушки моей.

Марина рассмеялась.

– Я её люблю.

Нина криво усмехнулась.

– Любить домработницу… Бред. Тем более, с таким характером.

– Куда ты хочешь пойти?

– Прогуляемся. Пока время у меня есть. Можно потом посидеть где-нибудь… Ой.

Башинская отскочила от подъездной двери, которой едва по лбу не получила и смерила взглядом мужчину, который попался ей на пути. Взгляд вышел высокомерный, а поза глупая, потому что пришлось голову задрать, чтобы в лицо мужчине посмотреть. Тот едва вписывался в дверной проём, да ещё тёплая дутая куртка делала его формы совсем уж устрашающими. А смотрел хмуро, словно разозлился из-за того, что у него под ногами кто-то смеет мешаться. Брови Нины взлетели вверх, взгляд стал удивлённым, потом заинтересованным и она мужчине сообщила:

– Вы меня дверью чуть не прибили, уважаемый.

"Уважаемый" внимания не обратил и только хмуро кивнул, причём не ей.

– Привет, Марин.

– Привет, – отозвалась та, выдавила из себя улыбку, а на подругу, сделавшую перед Томилиным боевую стойку, посмотрела настороженно.

– Грубиян, – напомнила о себе Башинская, при этом окидывая стоящего перед ней мужчину оценивающим взглядом.

Томилин удивился и, наконец, взглянул на хрупкую женщину, которая за что-то на него злилась. Кажется, он так спешил, что, действительно, едва дверью её не пришиб. Но в том, что он её не сразу заметил, не было ничего удивительного – даже на своих высоченных каблуках, она только до плеча ему доставала.

– Я не грубиян, – запротестовал он. – Я просто спешу.

– Замечательное оправдание.

– А кто сказал, что я оправдываюсь? – совсем растерялся Томилин.

Его смерили презрительным взглядом голубых глаз, а затем величественным жестом указали на закрывшуюся дверь. Марина с изумлением наблюдала, как противный сосед, после того, как Нина всего лишь повела рукой, распахнул перед ними дверь. И даже сказал:

– Прошу.

– Спасибо. – Нина сдержанно улыбнулась ему. – Хотя, извинений я так и не услышала.

Томилин вопросительно взглянул на Марину, но та лишь ободряюще ему улыбнулась и вышла из подъезда вслед за подругой.

– Ну и кто это? – торжествующим шёпотом проговорила Нина, вцепившись в Маринину руку, но не оглядываясь, хотя была уверена, что мужчина всё ещё смотрит им вслед.

– Томилин, – со смешком ответила Марина.

Башинская даже шаг замедлила.

– Да ладно.

– Он, Нин, он.

– Мариш, это судьба, не меньше.

– Не выдумывай.

– А что?

– Он тебе понравился? Тебе же совсем другие мужчины нравятся.

– Какие?

– Утончённые. Что ты меня-то об этом спрашиваешь, в самом деле?

– Ну не знаю, я почувствовала определённое волнение.

– О боже.

– Да, да. Так что, рассказывай. С кем он живёт? Он женат?

– Кажется, нет. А живёт с домработницей и собакой.

– Он с ней спит?

Марина испуганно посмотрела.

– С кем?

Нина выразительно закатила глаза.

– С домработницей, Марин!

– А-а… – Марина прыснула от смеха. – Понятия не имею!

– Очень плохо. Узнай.

– Интересно, как!

– А ты Калерии поручи, она же Штирлиц в юбке. Завтра у нас на руках будет вся интересующая нас информация.

– Не могу сказать, что меня это очень интересует.

– Ты не хочешь счастья для меня?

– А с каких это пор мои соседи стали твоим счастьем?

– Я замуж хочу, Марин! Вот честное слово! И ну их к чёрту всех этих утончённых, нормального мужика хочу, вот как этот. И не надо, чтобы он двери передо мной распахивал, пусть лучше грудью меня прикрывает. Она у него широкая, я все свои проблемы за неё запихну.

Нина говорила, пофыркивая от смеха, и Марина тоже вместе с ней рассмеялась.

– Мне было жалко Томилина, когда на него Калерия с этой протечкой насела, а уж теперь…

– В общем, завтра я приду к тебе в гости.

– Опять?

– Я теперь часто буду приходить, привыкай.

Марина только улыбнулась. Она была уверена, что о Томилине Нина позабудет, как только вернётся на работу. Окунётся с головой в дела, а уж завтра точно не приедет, тем более днём. Сегодня с трудом вырвалась на пару часов, а совершать такой подвиг каждый день ради какого-то неизвестного мужчины…

Как бы в подтверждение её мыслей, у Нины зазвонил телефон и через минуту вялого сопротивления, она уже согласилась куда-то срочно подъехать.

– Извини, Мариш. Никакого покоя, без меня прямо никуда. Я давно уже начальнику предлагаю уволить всех и оставить только меня, работаю всё равно я одна.

– Да ладно, не переживай. Встретимся в выходной.

Башинская с готовностью закивала.

Сидеть в любимом кафе в одиночестве, никакого желания не было. Марина остановилась у самых дверей, раздумывая, кинула взгляд на часы и немного посомневавшись, достала телефон.

– Оля, что у нас там с работой? Встречу в час подтвердили? Я подъеду, я могу. Я знаю, что я хороший человек, – рассмеялась она в ответ на восторженную тираду своей помощницы.

Наверное, она на самом деле была хорошим человеком, потому что по доброй воле поехала на другой конец города, ради того, чтобы просто поговорить с человеком и дать несколько советов. Но Марина поехала, и даже в такси, которое застряло в пробке, почти не нервничала и не ёрзала, как обычно. Настроение было на удивление мирное. Так спокойно она давно себя не чувствовала. Наверное, поэтому предполагаемый клиент остался доволен, они долго беседовали, и Марине даже пообещали завтра обязательно приехать в офис и заключить договор. А на прощание даже руку поцеловали в качестве благодарности.

На улицу она вышла улыбаясь. Прищурилась на слепящем солнце, потопала ногами, стряхивая с сапог налипший снег и вместо того, чтобы поймать такси, направилась совсем в другую сторону, к небольшому парку с прочищенными дорожками и заснеженными статуями. Замёрзнет, конечно, быстро, ведь Калерия Львовна полностью права, её сапоги на тонюсенькой подошве не предназначены для прогулок по морозу, но пройтись очень хотелось. А домой она всегда успеет.

По дорожкам гуляли женщины с колясками, а в глубине парка детская площадка, просто наводнённая детьми. Они катались с ледяной горки, качались на качелях, кто-то играл в снежки. Марина остановилась, наблюдая за ними, и вздрогнула, когда прямо за её плечом раздался громкий окрик:

– Лебедев! Куда ты полез? Ты хочешь шею себе сломать? Слезай!

Женщина заметила обращённый к ней взгляд Марины, вдруг смутилась и улыбнулась виновато.

– Извините. Просто за ними глаз да глаз, секунду промедлишь и…

Марина вежливо улыбнулась в ответ.

– Ничего.

Она отошла в сторону, поставила сумку на скамейку и достала телефон. Нужно было предупредить Ольгу, что встреча прошла успешно, а она сегодня в офис не приедет. Пока ждала ответа, прижав трубку к уху, к скамейке подбежала девочка и села. Начала мотать ногами, а на Марину поглядывала с любопытством. Марина ребёнку улыбнулась.

– Встань, замёрзнешь.

– Ничего не примёрзну, – помотала девочка головой. – Я устала.

Ребёнок уставился на неё огромными карими глазами, и от этого взгляда вдруг стало не по себе. Марина отвернулась и с Олей заговорила, но время от времени на девочку оборачивалась. Той сидеть надоело, она влезла на скамейку и села на спинку. Немножко наклонилась назад и едва не упала, Марина в последний момент успела схватить её за куртку и втянуть обратно. Марина посмотрела с укором, а девочка рассмеялась и вдруг сама ухватилась за руку Марины.

– Держи меня.

– Держу. Нет, Оль, это не тебе… Давай завтра это решим. Да, утром. – Сунув телефон в карман, снова посмотрела на девочку. – Ты же упадёшь!

– А там снег, прямо в сугроб можно упасть!

– Зато за шиворот попадёт и будет холодно. Вставай. – Марина потянула девочку на себя, заставила встать и помогла спрыгнуть со скамейки.

Девочка была маленькая, на вид лет пять или шесть, крутилась, как юла вокруг неё и Марине никак не удавалось её как следует рассмотреть. Из кармана розовой куртяшки торчал фломастер, а на руках полосатые варежки, с налипшим на них снегом. Шапка казалась ей великоватой, съезжала на глаза, и девчушке приходилось постоянно поправлять её холодной варежкой.

– Фу, устала! – объявил ребёнок, наконец остановившись. – Теперь мне жарко.

Марина улыбнулась.

– А руки замёрзли? Варежки сырые, наверное.

– Я в снежки играла. Только там мальчишки старшие, с ними плохо играть, они дерутся.

Огромные глаза снова уставились на Марину, и она неожиданно почувствовала странную слабость в ногах и присела на скамейку. Разглядывала девочку, а та потянула её за рукав.

– Встань, замёрзнешь!

– Как тебя зовут?

Девочка важно подала ей руку.

– Юля.

Мокрую варежку пришлось пожать.

– А тебя как?

– А меня Марина.

Девочка вдруг перестала улыбаться и, секунду помявшись, спросила:

– Ты к кому-то пришла, да?

– Нет, я просто гуляю.

Юля смешно закусила нижнюю губу.

– А так разве можно – просто гулять?

– А почему нет?

Ребёнок пожал плечами.

– Гулять надо по расписанию.

– По какому?

– По правильному.

Марина рассмеялась.

– Наверное, ты права. Но у меня даже по расписанию не всегда получается, приходится гулять, когда возможность появляется.

– Ты очень занятая, да?

– Выходит так.

– А я вот ничем не занята. Только иногда. – Юля достала из кармана фломастер и показала ей. – Вот, я рисую, когда я ничем не занята.

– Ты любишь рисовать?

– Да. Принцесс там всяких. И собачек.

– Это здорово.

– А на следующий год я пойду в школу. И, наверное, тоже буду очень занятая. – И без паузы продолжила: – А ты часто здесь гуляешь?

– Нет. Я совсем в другом месте живу.

– Жалко. А то ты могла бы ко мне приходить гулять. У тебя сумка красивая.

Марина с удивлением взглянула на свою сумку, словно видела её в первый раз, и вынуждена была признать, что – да, красивая.

– Все идите ко мне! – снова закричала женщина, созывая разыгравшихся детей. – Мы идём домой! Лебедев, ты всё-таки сломаешь себе шею, я тебе точно говорю! И себе, и мне! Иди сюда немедленно! Дети! – Обернулась в их сторону и крикнула: – Юля! Савельева! Зачем ты людям мешаешь? Иди сюда!

Голос у воспитательницы был громкий и неприятный, с проскальзывающими визгливыми нотками. Юля потешно развела руками.

– Мне нужно идти, пока! А может, ты всё-таки придёшь ко мне погулять?

Марина непонимающе смотрела на девочку.

– Может, и приду. – Потом решилась спросить: – Юля, а это твоя воспитательница?

– Нет, она из старшей группы. Она кричит всё время, – рассмеялась девочка и помахала Марине рукой. – Пока!

Марина осталась сидеть на скамейке, с недоумением поглядывая на группу разновозрастных детей, которые неровным строем отправились по дорожке вслед за воспитательницей. Юля подбежала к какой-то девочке, схватила её за руку и принялась что-то рассказывать, потом обе обернулись на Марину. Юля снова помахала ей рукой. И довольно заулыбалась, когда Марина помахала ей в ответ.

Рядом послышался детский плач, Марина повернула голову и увидела женщину с коляской. Она остановилась прямо рядом с ней, расстегнула чехол и пыталась успокоить ребёнка, что-то ему поправляла, потом посмотрела на Марину. Покачала головой.