Текст книги "Параллельно любви (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

= 15 =

Теперь ежедневные прогулки превращались в настоящее событие. Нужно было собрать двоих детей, один из которых просто ненавидел одеваться, вертелся и начинал капризничать, спустить вниз коляску, не забыть сумку с вещами, которые могли понадобиться, проследить за Юлей, которая начала проявлять небывалую самостоятельность и собиралась теперь сама, и из-за этого постоянно что-то либо забывала, либо путала. Днём помогала Маша, вдвоём с Мариной у них всё получалось довольно споро, пока гуляли – разговаривали, и Маша уже не чувствовала себя столь же скованно, как раньше. Но до вечера они няню никогда не задерживали, девочке было далеко ехать домой и поэтому с вечерней прогулки, Марина почти всегда возвращалась одна. С коляской помогал консьерж, да и Юля держала Антона за руку, пока они не входили в квартиру.

– Вытирайте ноги, – скомандовала Марина.

– Вытирай ноги, – повторила Юля вслед за ней, обращаясь к мальчику.

– Сама вытереть не забудь, – заметила Марина, пристраивая коляску в углу прихожей.

– Мама, я же большая!

– Да. И поэтому сама должна об этом помнить.

– Я помню.

Антон потопал ногами по половику, оглядел грязные следы, оставшиеся на ковролине, и попытался их ногой затереть, превратив в совершенно ужасающее по виду пятно. Марина, успевшая к этому моменту снять пальто и повесить его на вешалку, мальчика подхватила под мышки и усадила на стул, расстегнула молнию на его курточке.

– Папа, – вопрошающе проговорил Антон, пытаясь дотянуться до Марининых волос. Золотистый завиток свисал на её щёку, и Антону очень хотелось его потрогать.

– Папа придёт скоро, папа на работе, Тош.

– Какие вкусные конфетки мы купили, мои любимые!

– Юль, оставь пакет, он же тяжёлый! Я сама отнесу.

– Он не тяжёлый, мам!

– Юля! – Марина оставила детскую одежду на стуле и взяла Антона на руки. – Прежде всего, иди руки помой. Мы сколько раз об этом говорили?

– Я чаю хочу с конфетками.

– Сейчас будет чай. Иди руки мыть.

Усадила Антона на его высокий стульчик, налила компот в кружку-непроливайку и мальчику вручила. Пригладила его волосы, которые под шапкой разлохматились, а Тошка умильно вздохнул. Марина улыбнулась.

– Ты что вздыхаешь?

– Устай.

– Да ты что? – Марина наклонилась и поцеловала его. – Пей компотик.

– Я руки помыла! – Юля продемонстрировала Марине мокрые ладони. – Где чай?

– Греется. Сейчас Антона переодену, и будем чай пить, хорошо?

– Папу, – снова пожаловался Антон, когда она снова взяла его на руки. Обнял Марину за шею и выразительно выкатил нижнюю губу.

– Ты соскучился? Скоро папа наш придет…

Они попили чаю, дети съели по две конфеты, облизали пальцы, и пришлось снова отправляться всем вместе в ванную, мыть руки и измазанные шоколадом губы.

– Вытирай ему руки, Юль.

– Он сам вытирает, видишь?

Прежде чем спустить Антона с рук, наклонила его, как он любил, Тошка рассмеялся, а когда Марина опустила его на пол, подпрыгнул.

– Поиграйте в детской, хорошо, Юль? Я ужин буду готовить.

– Мультики можно посмотреть?

– Можно. Но только, Юль, поспокойнее, вчерашний разгром устраивать не надо.

Юля рассмеялась.

– Ладно.

Мультики дети устроились смотреть не в детской, а в их с Алексеем спальне, на большой кровати. Юля переодевала куклу, а Антон улёгся на подушки, раскинул руки в стороны и смотрел в телевизор.

– Юль, смотри, чтобы он не упал, – сказала Марина напоследок, прикрыла Антона своей шалью и ушла на кухню. Резала овощи и иногда приподнимала занавеску на окне, чтобы выглянуть на улицу. Знала, что ещё рано, что Лёшка приедет позже, но всё равно выглядывала, не могла удержаться. Когда в дверь позвонили, удивилась. Гостей сегодня не ждали, а у Алексея и вовсе свои ключи были. Интуиция, наверное, сработала, потому что в прихожую отправилась с очень нехорошим предчувствием. И не ошиблась. Дверь открыла и тут же пожалела, что это сделала. Сколько раз себе говорила, что нужно прежде в глазок смотреть, и Асадов её всегда ругал, особенно, когда она одна дома оставалась, но сие нужное действие никак не прививалось, всегда вспоминала о его необходимости уже после того, как распахивала дверь перед нежелательным гостем.

– Антон у тебя?

– Лёша звонит тебе уже не первый день, Соня.

– Правда? Заботливый муж. Я войду?

Она не спрашивала разрешения, вопрос прозвучал несколько издевательски, и Соня уже внедрилась в квартиру и дверь за собой захлопнула. Марина спорить не стала. Если бы не было здесь Антона, она бы Соню на порог не пустила, просто дверь бы перед ней захлопнула, потому что говорить им было не о чем. Всё выяснили, а то, что после их последней встречи случилось… Марина себя в этом виноватой не считала. Может, и не права, может, и виновата, но… Не было у неё времени свою вину прочувствовать, у неё муж и двое детей, а всё остальное – это проблемы, проблемы, о которых очень не хочется вспоминать. А вот когда эти проблемы сами к тебе приходят, напоминают о себе, когда в дверь звонят…

– Где Антон?

– В спальне, мультики смотрит.

Соня упёрлась в неё взглядом, выглядела злой и готовой ко всему. Марина даже подумала, что все худшие опасения сбылись – не зря Соня так долго тянула с возвращением, она к войне готовилась.

Может, всё-таки не стоило её впускать? Тогда бы она скандал устроила, в этом сомневаться не приходится.

Соня тем временем посмотрела на коляску, усмехнулась краешком губ, поддела носком сапога колесо.

– Вижу, что с моего последнего визита многое изменилось.

– Соня, может, ты придёшь, когда Лёшка будет дома? Решай все свои проблемы с ним, на меня их вешать не надо.

– А я и не к тебе пришла, и уж тем более не ругаться. Что ты мне сказать можешь? Я и так уже всё знаю, – всё у тебя вышло. Так сказать, дала мне мужем своим попользоваться, и я за это благодарна быть должна. Ну что ж, я на самом деле благодарна. Почему нет? А пришла я сына забрать.

Марина растерялась.

– Как это забрать?

– Очень просто. Это же мой сын. Или вы об этом решили благополучно забыть?

Марина стояла у неё на пути и молча разглядывала, не зная, что предпринять.

– Соня, – наконец проговорила она, – тебя не было больше недели. Мы тебе звонили, мы ждали тебя…

– И что? Я должна была примчаться? По первому его зову?

– Вообще-то, должна была. И Лёша здесь не при чём.

– Я сына не бросала, чтобы ты знала. И не надо на меня так смотреть. Я отправила сына в дом отдыха, с родственницей. Там врачи, там воспитатели. Это папа у него ненормальный. Приехал туда, всех перебудоражил, ребёнка перепугал, практически из рук его у Лиды вырвал. Это не моя вина, что он так поступил. Разве он имел на это право? Да ещё меня при этом грязью обливать?

– Соня!..

– Хватит! Ребёнок мой где? Я его домой забираю.

Соня прошла мимо неё в комнату, только сумку на столик в углу кинула, а Марина осталась стоять в прихожей. Привалилась спиной к стене, пытаясь справиться с душившим её страхом и волнением. Слёзы потекли, вытерла их ладонью и поспешила в спальню.

– Соня, он спит, – громким шёпотом проговорила она, наблюдая, как Соня осторожно берёт Антона на руки. Юля слезла с кровати, стояла в сторонке, прижимала к себе куклу и молчала.

– Где его вещи?

Марина раздумывала несколько секунд, а после обречённо кивнула и пошла за тошкиными вещами. Антон, конечно же, проснулся, расплакался, а Марина сделать ничего не могла, только наблюдать. Юля подошла и уткнулась в неё. Марина погладила её по волосам, потом наклонилась и шепнула ей:

– Иди к себе, я скоро приду. Провожу… Антошу, и приду.

Юля тихо выскользнула из спальни, а Марина снова посмотрела на Соню. Покачала головой.

– Ты неправильно поступаешь, неправильно.

– Да? А как правильно? Отдать вам сына и забыть о вас? Я смотрю, вы уже устроились, – она кивнула на детскую кроватку. – Очень удобно устроились.

– Ты пугаешь Антона.

– Асадову это скажи. Если бы он не отобрал его у моей тёти силой…

– Силой? – изумилась Марина.

– А как иначе? Не драться же ей с ним было!..

– Соня, он тебе звонил, он ждал тебя каждый день. А ты не приехала.

– Я приехала, – отрезала она. Поднялась, прижала к себе одетого ребёнка и потрясла его, пытаясь успокоить. – Как смогла, так и приехала. Мне, знаешь ли, теперь ничего не светит, Лёшка со мной разведётся… твоими усилиями. А жить мне на что? На его подачки? Чтобы он каждый шаг мой контролировал? Нет уж. Так что, мне нужна работа, мне ещё сына воспитывать.

– Что ты говоришь? – Марина только руками развела, слушая такие рассуждения.

– Я тебе всё сказала. С дороги уйди, – потребовала Соня, приблизившись к ней. Марина взглянула в заплаканное, непонимающее личико Антона, который цеплялся за мать, и отступила.

Алексей приехал через полчаса. Марина молилась, чтобы он приехал раньше, когда Соня ещё не успела покинуть их квартиру. Чтобы Асадов приехал и что-нибудь сделал, чтобы всё устроилось, а когда он не приехал, решила ему не звонить. Испугалась, что он кинется домой сломя голову и, не дай бог что… Вот и ждала его, затаив дыхание. Юля закрылась в детской, не вышла даже после того, как Соня уехала и в квартире тихо стало. Из-за двери неслись голоса мультипликационных персонажей, и Марина успокаивала себя тем, что девочка занята мультфильмами. А сама сидела на диване в гостиной и даже пошевелиться боялась, просто ждала. А когда Лёшка, наконец, хлопнул дверью, закрыла глаза, не представляя, как посмотрит на него сейчас.

– Марин, ты чего?

Он вошёл в комнату, увидел её, застывшую, как изваяние, и сразу насторожился.

– Дети где?

Она попыталась справиться с голосом.

– Юля мультики смотрит.

– А Тошка?

Небольшая пауза, но потом всё же ответила:

– Его Соня забрала.

Алексей моргнул.

– То есть как?

Марина пожала плечами, а Асадов вдруг рыкнул:

– И ты его отдала?!

– А как я могла его не отдать? – в отчаянии выкрикнула Марина. – Она же его мать! А я кто?!

Она вытирала слёзы, а Алексей просто стоял посреди комнаты, в глазах ужас, а на лице полная растерянность.

– Скандалила? – спросил он через некоторое время.

– Да нет, – всхлипнула Марина. – Она зла, конечно, но старалась держать себя в руках…

– Не плачь, – попросил он тише.

– Не могу!

– Надо было мне позвонить!

– И что бы ты сделал? Или думаешь, она твоего возвращения стала бы дожидаться?

Он нервным движением потёр шею.

– И ведь не предупредила, что возвращается… – Алексей явно проглотил какое-то ругательство. Потом подошёл к дивану и сел рядом с Мариной. Но обнять не успел, дверь детской приоткрылась и выглянула Юля. Посмотрела на них очень серьёзно и спросила:

– Вы зачем кричите?

Марина отвернулась от неё, чтобы вытереть слёзы, и тут же заулыбалась.

– Мы не кричим, милая, просто разговариваем.

Девочка спрятала руки за спину и смотрела на них исподлобья. Алексей разглядывал её пару секунд, а потом поднялся, подошёл и взял Юлю на руки. Она тут же разревелась и потянулась к Марине, когда Асадов снова вернулся на диван.

– Ну не плачь. – Марина погладила её по волосам, потом поцеловала.

– Его забрать нужно, – прошептала Юля, когда Марина укладывала её спать. Поправила девочке одеяло и переспросила:

– Антона?

Юля кивнула.

– Зачем его забрали? Ему же хорошо у нас было, а там он будет один.

– Где?

– Ну… там. – Юля неопределенно махнула рукой. Марина пригладила её волосы, раскинувшиеся по подушке, и как можно мягче проговорила:

– Солнышко, Антона мама забрала.

Юля удивлённо посмотрела.

– Мама?

– Да.

– Значит, его не в детдом забрали?

– Нет, конечно. Он поехал с мамой домой. А ты из-за этого переживаешь?

Юля перевернулась на спину и натянула на себя одеяло до самого носа.

– Если у него мама есть, почему же он у нас жил?

Марина старательно подбирала слова. Водила ладонью по одеялу и пыталась выглядеть и говорить убедительно.

– Просто мама Антона… она работать уезжала и поэтому он жил с папой, с Лёшей. А теперь мама его вернулась, и забрала его домой.

– А она его ещё привезёт?

Марина слабо улыбнулась.

– Надеюсь. Спи, моя хорошая.

Почти весь вечер молчали. Алексей всё ходил по квартире без дела, думал, Марине с трудом удалось заставить его сесть за стол и, наконец, поужинать. Трогать его боялась, Асадов закипал, видимо, мысленно готовился к разговору с женой. Хмурился даже когда в постель лёг. Уставился в телевизор, закинул руку за голову, и только бурное дыхание выдавало его внутреннее состояние, давало понять, что выпуск Новостей и все мировые новости вместе взятые, его сейчас интересуют мало. Марина не лезла к нему ни с какими вопросами, потому что прекрасно понимала – у Лёшки нет для неё ответов. Лежала, прижавшись щекой к плечу Асадова, но смотрела не в телевизор, как он, а на пустую детскую кроватку у противоположной стены. Даже не думала, что успела так привыкнуть к постоянному присутствию Антона в их спальне. Здесь были его игрушки, новенькое голубенькое одеяльце с вышивкой, мама купила и подарила, Антон иногда плакал ночью, а если просыпался утром раньше них, принимался играть в кроватке, именно поэтому в ней всегда были игрушки.

Игрушки и сейчас были на месте, Соня даже не подумала их взять, только зайца Тошкиного любимого захватила, а вот Антона не было, и от этого было очень тяжело на душе.

Алексей рассеяно водил пальцем по Марининой руке, и она не выдержала и осторожно спросила:

– Переживаешь?

– Думаю, что завтра ей скажу.

Марина перевернулась на спину и сложила руки на животе.

– А если она…

Алексей выключил телевизор, а пульт положил на тумбочку. В комнате сразу стало темно, и Марина зажмурилась, чувствуя, как Асадов ворочается рядом. Пыхтел от злости и раздражения, стукнул кулаком по подушке, а когда лёг, обнял Марину одной рукой.

– Я не хочу о ней думать. Тем более на ночь глядя.

– А может, мне… – снова рискнула подать голос Марина, но Алексей тут же её перебил.

– Нет. Со мной ты завтра не поедешь. Даже в машине сидеть не будешь.

Они помолчали, но через минуту он всё-таки придвинулся к ней и поцеловал.

– Спи. Всё устроится как-нибудь. Я сделаю всё, что смогу.

– Я знаю.

Утром Юля проснулась спокойной, улыбалась и радовалась блинчикам, которыми их решила побаловать, пришедшая пораньше Калерия Львовна. А Алексей первым делом, ещё до завтрака, принялся звонить Маше.

– Приезжай не к нам, а к Софье Николаевне. Да, сейчас поезжай. Она пустит тебя, Маша!.. Ну, хорошо, я тоже сейчас подъеду, встретимся у подъезда.

Алексей едва удержался, чтобы не отправиться в дом к бывшей жене рано утром, как только проснулся. Но потом решил, что его видимое волнение послужит для неё лишним козырем, а этому ему не нужно. Они не спеша позавтракали, Алексей помогал Юле сворачивать блинчики в трубочку, как она любила, и они вместе смеялись, когда она вся перепачкалась, вытекающим из них вареньем. Только иногда ловил на себе взгляд Марины и понимал, что её ему обмануть не удалось. Она-то видела его нетерпение и нервозность. Но даже когда провожала его в прихожей, ничего не сказала, быстро поцеловала, так как целовала каждое утро, провожая его на работу, а он, выходя за дверь, не стал оборачиваться, чтобы не встретить её серьёзный взгляд. На это у него не было сейчас душевных сил.

Когда подъехал к своему дому, который уже не был ему домом, Маша стояла у подъезда. Алексей вышел из машины и девушке подмигнул.

– Давно ждёшь?

– Да нет, минут пять. – Маша смотрела на него чуть затравленно, потом поправила смешную шапочку с помпоном и начала: – Алексей Григорьевич, а вы уверены, что она меня не выгонит?

– Не выгонит. Пойдём.

Соня дверь открыла не сразу, Лёшка даже ключи в кармане нащупал, собираясь проявить наглость и самому открыть дверь в уже чужую квартиру. Но наконец загремели замки, дверь открылась и Соня недовольно посмотрела на них.

– Я гостей не приглашала.

Асадов жене кивнул.

– И тебе доброе утро, – и решительно от двери её оттеснил, входя в квартиру. Маша продолжала в нерешительности мяться за порогом, и ему пришлось за руку втянуть её в прихожую. – Раздевайся и иди к ребёнку, – распорядился он.

Соня ещё больше нахмурилась.

– А что это ты здесь распоряжаешься?

– Наверное, потому что это моя квартира. Такое объяснение тебя устраивает?

Она топнула ногой от злости и ушла в комнату. Когда Алексей сам появился в гостиной, то сразу увидел Антона, он что-то показывал Маше, а когда увидел отца, разулыбался.

– Папа! Папа-папа! – Подбежал и поднял руки вверх. Асадов взял его на руки и поцеловал в щёку.

– Как ты тут?

– Он дома, – бросила Соня, проходя мимо. – Это там он гость, а здесь он живёт! И зачем ты привёл её? Я уволила её. – Соня кивнула на Машу, а та тут же уставилась на Алексея.

– Увольнять будешь, когда будешь ей платить зарплату, – ответил он, правда, очень постарался, чтобы его тон не прозвучал слишком резко. – Маша, забери Тошку в детскую, я с женой поговорю.

– Надо же, я ещё твоя жена? – усмехнулась Соня, когда они остались вдвоём.

Асадов равнодушно пожал плечами.

– Пока да. Садись, поговорим.

– Я постою. Или кому в этом доме сидеть, а кому стоять тоже ты решаешь?

Алексей поморщился.

– Делай, что хочешь. Ведёшь себя, как ребёнок… – всё-таки пожаловался он. Сам сел в кресло и побарабанил пальцами по подлокотнику. – Нам нужно что-то решить, Соня.

– А ты всё уже решил. – Она прошла мимо и взяла со стола стакан с соком, сделала глоток.

– Нам нужно решить, как мы будем жить дальше, – терпеливо повторил он. – После развода.

Соня усмехнулась, но ничего не сказала, Алексей внимательно за ней наблюдал.

– У тебя есть какие-нибудь требования? – спросил тем временем Асадов.

– У меня? Требования?

– Я спрашиваю твоё мнение.

Она рассмеялась.

– Ради этого стоило с тобой развестись. Нет, в самом деле, развестись, чтобы ты поинтересовался моим мнением, хоть раз!

– Я был плохим мужем?

– Ну почему же? Мужем ты был хорошим, вот только жена тебе не нужна была. Или, по крайней мере, не я.

Начать её переубеждать, значит, сказать очередную ложь, поэтому Алексей промолчал. А Соня сходила, заглянула в детскую, потом поплотнее закрыла дверь, а когда вернулась, выглядела весьма решительно.

– Ты договариваться пришёл? Так договаривайся. Что ты строишь из себя хорошего человека? Но сына я тебе не отдам, так и знай!

– Да?

Соня нахмурилась.

– Угрожать мне будешь? И чем пугать собираешься? Судом?

Алексей устало вздохнул.

– Я не собираюсь угрожать тебе судом. Вообще ничем угрожать не собираюсь. Я пришёл договариваться по-хорошему.

Соня недоверчиво смотрела на него.

– По-хорошему? Это как?

Асадов невольно усмехнулся.

– Люди могут договориться и по-хорошему, представляешь? Не ходят, не скандалят, не качают права.

Соня тут же помрачнела.

– Это ты мне это говорить будешь? Некоторые и живут по-хорошему, и не ходят ностальгировать к бывшим жёнам.

Алексею улыбаться расхотелось.

– Ладно, комплиментами обменялись, перейдём к делу.

– К разводу?

– Ну, ты же понимаешь, что другого выхода нет.

– Да, и ты очень постарался, чтобы это было так.

– Соня!.. Я не собираюсь с тобой сражаться или судиться, я хочу, чтобы мы всё решили миром. Если ты считаешь, что это я виноват… ну что ж, возможно, ты права. Но ведь надо дальше жить, и от этого разговора как раз и будет зависеть, как мы жить будем. Или ты собираешься воевать?

Соня молчала, глядя на него с вызовом, затем упёрла руки в бока.

– А ты этого заслуживаешь.

Он поднял брови, разглядывая её.

– Если я сейчас говорю с тобой вполне доброжелательно, то это совсем не означает, что тебе стоит меня злить. Я предлагаю тебе всё обсудить и прийти к какому-то общему решению.

– Я не вижу между нами ничего общего, извини.

– Так я помогу тебе увидеть.

– Не сомневаюсь. – Сейчас Соня уже выглядела встревоженной. Допила сок мелкими глотками, а взгляд был бегающий и взволнованный. Чтобы Асадов не говорил о доброжелательности, Соня не готова была ему поверить. Понимала, что Алексей сейчас так же будет бороться за своё, как и она. Вот только у мужа козырей в рукаве гораздо больше, а это было не справедливо, по мнению Сони. Играть партию практически без надежды на выигрыш – нелегко. – Я Антона не отдам, – заявила она перво-наперво.

Алексей этого ждал, но всё равно почувствовал разочарование. Насколько бы всё было проще, если бы Соня изъявила желание заниматься своей карьерой, а не бороться за что-то, что ей, возможно, впоследствии окажется не нужным… Он руку сжал в кулак и посоветовал себе с мечтами завязывать. Имеем то, что имеем, и с этим нужно жить.

– Я даже не думал тебя об этом просить.

– Правда? – не поверила она.

– Правда. Соня, я не собираюсь делать из Марины образцовую мать для Антона, и не собирался никогда. Мать – ты, с этим никто не спорит, только ты сама об этом не забывай.

– Конечно, как ты можешь со мной говорить и при этом упустить возможность гадость мне сказать, – едко заметила она и отвернулась.

– Соня, ты играешь в какие-то детские игры, которые мне совсем не нравятся. Я не предлагаю тебе делить Антона, я предлагаю решить, как мы будем его вместе воспитывать. И давай обойдёмся без дальнейших глупых взбрыков. – Алексей поднялся, аккуратно обошёл Соню, которая глаз с него не спускала, подошёл к бару и достал бутылку виски. Для выпивки было слишком рано, но нервы необходимо было как-то успокоить. Всё-таки возраст, мысленно ухмыльнулся он, нервы уже не к чёрту, и дело давно не в характере и горячности, дело в том, что всё труднее себя контролировать. – Хочешь говорить по-взрослому? – Асадов обернулся на жену, и на его губах появилась саркастическая усмешка. – Я в этом совсем не уверен, но раз ты настаиваешь… Мне нужен развод. Я выслушаю все твои требования, и я не буду тебе обещать, что отдам тебе всё, что ты попросишь, лишь бы развестись побыстрее и попроще. Я в своих позициях вполне уверен, так что, это тебе придётся воевать со мной, а не мне с тобой. А ты не сможешь, и думаю, сама прекрасно это понимаешь. Да и не нужно это, Сонь. Честно. Я вполне готов идти тебе на уступки. Мы сможем договориться, если ты выключишь обиду и начнёшь думать. Выкини из головы всё то, чему тебя учили тётушка твоя и её подружка, и будем решать проблемы цивилизованно. – Он вопросительно посмотрел на неё. – Что ты мне скажешь?

– Это ультиматум?

– В какой-то степени. Просто я считаю, что тебе намного выгоднее со мной дружить, чем воевать. Подумай сама – что ты мне можешь противопоставить? Попытаешься оградить от меня Антона? Попробуй. Я даже вполне могу предположить, что опеку отдадут тебе. Ты же мать. Ты не алкоголичка, не наркоманка. И тебе отдадут опеку. Но ты сама-то готова воспитывать его? Если всё пойдёт по такому сценарию, то не думай, что я буду молча со стороны наблюдать и совать тебе деньги по первому требованию. Хочешь его воспитывать? Я только рад. Но это будет твоё решение. И я глаз с вас не спущу. Я говорил тебе уже не раз – я не хочу, чтобы моего сына воспитывали няни и гувернантки, чтобы его обедами кормила домработница и ссадины ему замазывала ещё какая-нибудь приходящая тётка. А уж тем более твоя!.. Я посмотрел, как Лидия твоя с ребёнком обращается. Священный ужас в глазах. И если ты идёшь на такой шаг – ты сидишь дома и его воспитываешь.

– Ты просто-напросто меня шантажируешь. А говоришь, что это взрослый разговор!

– Именно, взрослый, Соня. Потому что ребёнок – это не игрушка, и если ты говоришь что-то, будь любезна за свои слова отвечать. Но если ты думаешь, что я позволю тебе мотаться по съёмкам и гастролям, пока Антона будут чужие люди воспитывать, ты очень сильно ошибаешься.

– Как у тебя интересно получается, – Соня развела руками и одарила его неприятным взглядом. – Я не собираюсь его у тебя забирать, а следом ставишь меня перед выбором!

– А как иначе? Выбор всё равно придётся делать, по-другому не получается, а ты никак не хочешь этого признавать. Это твой ребёнок, сделай выбор в его пользу.

– И стать вечной мамой твоего ребёнка? Отвозить его в садик, потом в школу, на футбол… Хотя, нет, эту почётную обязанность ты возьмёшь на себя!

– Не язви. Это только один путь, давай рассмотрим другой. Совместную опеку.

Соня некрасиво хмыкнула.

– Неделя у тебя, неделя у меня?

– Ну… – Алексей присел на высокий табурет у барной стойки. – Если твоя работа и дальше будет предусматривать поездки подобные той, из которой ты только что вернулась, то неделя – это мягко сказано. Но отнимать его у тебя никто не собирается, Соня, и Марина не будет ему мамой. Пока тебя не будет или ты будешь занята, Антон будет жить со мной, когда ты решишь его забрать… Конечно, это не лучший выход, но пока другого мы не нашли, а Антон не может ждать, пока негатив уляжется, ему сейчас нужна стабильность. Давай попробуем так.

Соня молчала, отвернувшись к окну и обхватив себя руками, и тогда он решил продолжить:

– Что ты выиграешь от войны? Что Антон выиграет? На две части мы его всё равно не разорвём, так давай постараемся сгладить ситуацию, ради него. Если уж тебе так важна эта… работа.

Соня резко обернулась и гневно посмотрела.

– Ты никогда меня не понимал, даже не слушал никогда! Ты хоть раз поинтересовался, спросил – а как у меня дела, как у меня успехи, почему я каждый день туда хожу? Но тебе ведь всё равно! Ты даже сейчас говоришь с пренебрежением! Конечно, что значит моя жизнь и мои стремления против твоих? Ноль! Пустое место!

– Соня, угомонись.

– Ты просто опять не хочешь меня слушать! Потому что для тебя важнее, что Мариночка твоя волнуется сейчас и звонка твоего ждёт, я права?

– Да я просто хочу всё устроить! Чтобы всем было легче начинать новую жизнь!

Соня кивнула и тихо проговорила:

– Потому что ты захотел её начать.

– А ты нет? По-моему, ты давно всё решила, причём за нас обоих. Я бы даже сказал, за троих.

– Прости, что не смогла соответствовать твоему идеалу, – с издёвкой проговорила она.

– А я твоему, – поддакнул он.

– Да уж, принц оказался в потускневших доспехах.

Асадов покачал головой.

– Всё ещё принц? Ты мне льстишь.

– Ты прав, льщу.

Он кашлянул в кулак, пытаясь справиться со смятением.

– Ладно, давай оставим обсуждение нашей неудавшейся семейной жизни. Меня интересует, что ты думаешь по поводу моего предложения.

Соня посмотрела на него со злой усмешкой.

– Твоё предложение играет на руку только тебе. Ты себе упрощаешь жизнь. Как всегда впрочем.

– Не себе, Соня, а нашему сыну. Или ты готова испортить ему детство только ради того, чтобы мне отомстить?

– Ребёнка должна воспитывать мать!

– Ребёнок должен воспитываться в семье, это во-первых. И прости, но я не видел за этот год от тебя особого стремления проводить с сыном больше времени. Так почему я должен верить, что ситуация изменится, когда я уйду? Насколько хватит твоей злости? Появятся другие роли, новые возможности… мужчины. Это вполне закономерно. А Антон будет сидеть дома с няней и ждать твоего появления?

– Не надо делать из меня монстра!

– А я и не делаю. Ты молодая, ничего странного в таком развитии ситуации нет. Я же не обвиняю тебя, наоборот стараюсь понять. Антон будет жить со мной, но для тебя двери всегда отрыты. Подумай о нём, а не о себе.

Она отвернулась от него и снова обхватила себя руками за плечи, а Алексей допил виски и продолжил достаточно вкрадчиво:

– К тому же, раз тебе так важна карьера… По-моему, намного лучше быть бывшей женой солидного бизнесмена, продолжать улыбаться в камеру, имея практически безукоризненную репутацию, быть для всех любящей, но очень занятой мамой, чем делать себе славу на скандалах и судебных разбирательствах. Давай пожалеем нашего ребёнка. Пусть он растёт, зная, что мама и папа любят его одинаково, а не рвут на части и ненавидят друг друга.

– Ты всё продумал, да? – Соня нервно улыбнулась, а Алексей кивнул.

– Да, я очень постарался. Я уже давно не живу спокойно, пытаясь найти выход из всей этой ситуации. И ничего лучшего я не придумал. Нам всем нужно как-то дальше жить, и самое главное – чтобы ребёнок рос в нормальной, спокойной обстановке. У Марины есть дочь и на твоего ребёнка она не претендует, но она готова любить Антона, готова помочь нам его воспитывать, но это не значит, что ты не будешь его матерью. Это-то как раз зависит от тебя. У меня, конечно, тоже есть несколько небольших требований к тебе, но это так, мелочь.

– А всё-таки?

– Во-первых, никаких разговоров о нашей жизни с посторонними. Мы расстаёмся по-хорошему и решаем всё вместе, никаких ударов исподтишка. А во-вторых, няню Антону буду выбирать я. И это не обсуждается.

– Ты мне не доверяешь воспитание моего сына? – изумилась Соня и даже голос повысила.

Алексей вскинул руку, пытаясь её остановить.

– Воспитание – доверяю, это же твой сын. А вот каждодневную заботу о нём… – Он развёл руками и поинтересовался: – Ты не помнишь, когда ты в последний раз с ним гуляла? А с ребёнком надо каждый день гулять. – Соня молчала, и Асадов кивнул. – Вот и я об этом. И заметь, я думаю и о твоём удобстве. – Он покачал головой, разглядывая жену. – Одно то, что ты попыталась Тошку от меня спрятать, само за себя говорит. Догадаться надо было…

– Куда уж моей убогой фантазии до твоей! Целая стратегия у тебя!..

– Что делать. Кто-то из нас должен задуматься о будущем всерьёз. Соня, ну ты же не хочешь быть со мной, себе-то признайся. Самолюбие задето, допускаю, но нужен ли тебе я?

– Тебе очень удобно так думать, да? – Она неприятно улыбнулась. – Чтобы виноватым себя не чувствовать.

Он удивлённо посмотрел.

– Любишь?

– После того, как ты меня на старую жену променял? Не надейся.

Асадов рассмеялся.

– Так я и знал. – Он вздохнул, но понимал, что если и расстраиваться, то только по поводу самого себя. – Я уже давно не тот человек, о котором ты небылиц наслушалась.

Соня кивнула.

– Это я уже поняла. А ты знаешь, почему я в тебя влюбилась? – вдруг проговорила она наигранно бодрым голосом. – Не потому что наслушалась, как ты говоришь, просто в какой-то момент я поняла, что ты мой муж и мне с тобой жить. Именно жить, я не собиралась разводиться, я пыталась найти к тебе подход, но ты не позволял мне ничего. Ты просто не пускал меня… ты о ней думал, ты страдал без неё, а я была лишь приложением, – с горечью закончила Соня.

– Ты родила мне сына. Я даже выразить тебе не могу…

– Да, да, я знаю – как ты мне благодарен! Знаешь, Лёш, ты жуткий эгоист. Когда-то ты выбрал себе жену, ты её любишь, и важнее для тебя ничего нет. А остальных ты просто не видишь. Ты гнездо вьёшь вокруг неё, вокруг Марины своей, и считаешь, что прав.

На это ему сказать было нечего. Алексей промолчал, наблюдал за Соней, которая зло смахнула слёзы.

– Я подумаю над тем, что ты сказал. Раз ты всё решил, то какой смысл что-то тебе говорить, правда? Я дам тебе развод, а Антон… Я всё обдумаю и мы ещё раз с тобой встретимся. Такой ответ тебя устраивает?

– Да, – вынужденно согласился он. – Давить я на тебя не собираюсь. Думай. Но только думай, Соня, а не строй планы мести. Это единственное о чём я прошу. Я… завтра заберу Антона, утром. У тебя дела, наверное. Вечером привезу. Ты не против?