355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Екатерина Риз » Параллельно любви (СИ) » Текст книги (страница 4)
Параллельно любви (СИ)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 02:47

Текст книги "Параллельно любви (СИ)"


Автор книги: Екатерина Риз



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– А что, скажешь не так? – завозмущался Томилин. – Откуда у неё номер моего сотового?

Марина приоткрыла рот от удивления.

– Понятия не имею. А он у неё есть?

– Представь себе! Террористка какая-то! Она мне звонит каждые полчаса, а мне работать надо! Скажи ей, чтобы отстала, – потребовал он.

Марина смерила соседа задумчивым взглядом, вспомнила про то, что она вроде тоже в протопленной квартире проживает и вполне может подумать о своих правах, а также обязанностях, и строго поинтересовалась:

– А ты зачем нас заливаешь?

Томилин смешно стрющился.

– Тебе не стыдно? Две жалкие капельки!..

Марина лишь пожала плечами и хотела дверь закрыть, но Томилин не позволил.

– Да подожди ты! Скажи ей, что я всё исправлю. Только её слесаря всё равно не пущу, я ремонт недавно сделал, у меня сантехника итальянская.

– Врут.

– Что?

– Врут, что итальянская. Иначе с чего ей течь?

Томилин застыл в задумчивости, а Марина этим воспользовалась и подъездную дверь перед его носом захлопнула.

= 4 =

Она с самого детства ненавидела свою фамилию, даже когда совсем маленькой была, уже стеснялась. Что это за фамилия такая – Косьян. Слишком мужская и косая какая-то. Все окружающие всегда её любили, улыбались ей, умилялись огромным голубым глазам и тёмным волнистым волосам, забавным детским хвостикам, которые она обожала лет до пятнадцати, называли не иначе, как Сонечка, а вот фамилия всё портила. Не спасало даже то, что на взрослых фамилия Косьян производила практически гипнотическое действие. Соня всё равно непроизвольно морщилась каждый раз, когда к ней обращались по фамилии, даже в школе к доске вызывали:

– Соня, Косьян! – а она неизменно вздыхала.

Ну, кто же это выдумал такую дурацкую фамилию?

– Замуж выйду, – заявила Соня родителям, когда ей исполнилось тринадцать. – И фамилия у меня будет красивая!

Отец весело расхохотался в ответ на это заявление. Его громовой смех раскатился по всему дому, и стало как-то по-особенному спокойно, хотя тогда Соня ещё не придавала значения таким мелочам, они были её жизнью, и держаться за них не было необходимости.

У неё была совсем особенная семья. Её папа, такой могучий и простоватый, как говорила про него мама, в некоторые моменты грубоватый, и её мама, хрупкая, изящная, из интеллигентной семьи, которую папа когда-то "выписал" из Ленинграда. Он так всегда и говорил – "выписал" и Ленинград. Никакого Санкт-Петербурга он упорно не признавал. Мама в юности мечтала стать актрисой, поступала в институт, и Соня была уверена, что наверняка поступила бы и стала известной (пусть и не на весь мир, но всё же, она ведь такая талантливая!), но тут судьба её свела с папочкой, который приехал в Ленинград погостить к родственникам. Их настигло великое чувство, и спустя месяц они вместе с мамой отбыли из культурной столицы в провинцию, в далёкий город Бийск, откуда Николай Косьян был родом. Мама любила рассказывать дочери историю их с отцом любви, как они с папой встретились, как он поразил её своей нахрапистостью и бесшабашностью, как они гуляли по Петербургу, ходили в музеи… На этом этапе рассказа всегда вступал папа, если находился рядом, и Соне с самого детства посчастливилось узнать очень много о ленинградских музеях, обо всех картинах и скульптурах, а особенно о памятниках, и о том, какое впечатление они произвели на молодого человека, который впервые приехал в такой большой город. Мама при этом начинала нервничать и грозить веселящемуся мужу кулаком за спиной дочери, краснела, а Соня хохотала, слушая отца.

Как же она любила своих родителей!.. Не понимала, не задумывалась об этом, как любой ребёнок, не ценила, но она их любила. Конечно же, они были не пара: её хрупкая мама, которая всегда тщательно следила за модой, и более стильной женщины в их краях не было, в это Соня свято верила, и отец рядом с ней, на самом деле напоминающий медведя, грозного и нелепого в своих строгих костюмах-тройках, которые всегда покупала ему мама. Они были самой красивой "не парой", которую Соня когда-либо видела. И подходили друг другу идеально, не смотря на всю внешнюю негармоничность.

Папа был истинным сибиряком, любил рыбалку и охоту, сетовал на то, что бог ему сына не дал, которого он мог бы брать с собой, а дочку только баловать можно, что он и делал с огромным удовольствием. Но при этом совершенно не понимал её причитаний по поводу того, что заняться ей в этом городе совершено нечем.

– Чем тебе заниматься? – удивлялся он, хмуря брови. – Замуж выходи, детей рожай…

– Ой, папа, – нетерпеливо обрывала его Соня. – Я ещё школу не закончила, а ты меня уже замуж выдаёшь! Может, и мужа подобрал уже?

– Что уж я, совсем ничего не понимаю? – обижался тут же отец. – Сама выбирай, я при чём? Вон хоть Саньку.

– Какого это Саньку?

– Сына Димкиного… То есть, Дмитрия Васильевича.

– Конечно, и стать Хвостовой! Пап, ты что? Мам, ну скажи ему!

– А что сразу – мама? – начинал лепетать отец, оглядываясь с опаской.

– Папочка, – вздыхала семнадцатилетняя Софья и обнимала абсолютно не разбирающегося в жизни отца за могучую шею, – замуж надо выходить с умом.

– Правда что ли? – весело хмыкал Косьян.

– Представь себе! Вот выйду я за этого Саньку Хвостова – и что?

– Что? Внука мне родишь.

– Господи, папа!

– А зачем ещё замуж выходить? Детей рожать.

– Да даже если и так! Но надо идти вперёд, к чему-то стремиться. А оставаясь здесь, я куда пойду? Выйду замуж и буду с ребёнком дома сидеть, пока дорогой-любимый по рыбалкам-охотам ездить будет!

Отец неодобрительно посмотрел.

– Что-то ты умная больно стала. Не по годам. Что плохого в рыбалке? Природа, воздух…

– Да ничего, пап… – Соня присела на подлокотник его кресла и расстроено вздохнула. – Скучно просто. Я в Москву хочу.

– Куда ты хочешь? – с проснувшейся злостью протянул отец. Он всегда считал, что Москва только обирать их умеет, сама по себе ничего не зарабатывая, вот и злился каждый раз, когда кто-то заговаривал о сказочной жизни в столице. Всегда говорил, что за бесплатно сказки не бывает, а раз не бесплатно, то и здесь вполне сказочно можно жить.

А Соня всё равно хотела уехать. Ей казалось, что пока она здесь, так далеко от шика и блеска, от размаха и света софитов, то жизнь проходит зря. Ей казалось, что она задыхается от тоски и безнадёги. Даже то, что она считалась одной из самых завидных невест города, её нисколько не радовало. Потому что замуж здесь выходить было абсолютно не за кого. Всё предсказуемо и скучно.

– Мама, ну попроси папу, пусть он отпустит меня поступать в Москву!

– Ты же знаешь, что он не отпустит, – спокойно отозвалась мать, попутно беседуя с садовником и оглядывая кусты роз.

– А ты попроси!

– Соня!

– Ну что? На кого я здесь учиться буду? У папы в приёмной сидеть на телефоне? Или мне можно не учиться? Сразу замуж? – Она возмущённо фыркнула, а мать мягко рассмеялась.

– А на кого ты собираешься учиться в Москве?

– На актрису! – гордо провозгласила Соня, а мать вместе с садовником на неё обернулись. Она даже немного стушевалась под их взглядами, что обычно было ей несвойственно.

– А папа знает?

– А ты ему скажи!

– Соня, после такой новости он со мной разведётся.

– Вот уж глупости! Как он может с тобой развестись? – Соня от души рассмеялась, а мама рассмеялась следом за ней.

Папа так и не дал ей разрешения поехать в Москву и учиться на актрису. Не потому что был против, не потому что поругался с ней из-за этого и не хотел ничего слушать, а потому что умер. И мама умерла, вместе с ним. Совершенно глупая смерть на даче, они просто уснули и не проснулись, задохнулись угарным газом. Даже поверить в такое сразу было невозможно, разве можно умереть из-за дурацкой старой печки? Дымоход деревенского дома, который когда-то достался отцу от его родителей, оказался неисправен, вроде бы глупость, а закончилось всё трагически. Родительский дом, начало начал, как любил говорить отец. Они с мамой так любили ездить туда вдвоём, отдыхать, радовались, когда у папы выдавались свободные выходные, и ни у кого даже вопросов никогда не возникало, где они эти дни проведут. В самом лучшем месте, которое в итоге их и погубило. Они всё всегда делали вместе, и погибли тоже вместе, оставив её одну. Соня помнила, как стояла у свежей могилы и думала о том, как это всё несправедливо. Они снова ушли вместе, а её оставили, а она совершенно не знает, как без них жить. Как принимать решения, как выбрать одно и правильное, как исправлять ошибки, если они будут… Как она вообще будет без них жить? Они ведь всегда были рядом с ней, всегда-всегда, она даже на каникулы далеко без них не уезжала, и вдруг осталась совсем одна. Очень долго не плакала, просто не понимала, что надо плакать. Приехал Дмитрий Васильевич, тот самый Хвостов, папин друг, за сына которого он её сватал, и, пряча глаза и тщательно подбирая слова, сообщил о том, что её родители погибли. Она не поверила. Вчера ещё был выпускной, на кровати ещё лежало её платье, самое красивое, ни одна подружка вчера с ней сравниться не смогла, а папа увидев её, нервно сглотнул и сказал, что она очень похожа на маму, и они втроём были так счастливы, фотографировались… а теперь их нет? Разве так бывает? Как это – нет мамы и папы? Они поехали на дачу, а домой так и не вернулись.

На журнальном столике вместо привычной вазы с цветами, которые мама всегда покупала лично, теперь стояла фотография родителей привычно улыбающихся и обнимающихся, с траурной лентой по углу. В доме много людей, приехавших с кладбища помянуть ушедших, все шептались по углам, время от времени подходили к Соне и выражали соболезнования. А она лишь кивала, не вслушиваясь в их слова, всё смотрела на фотографию и молча вытирала слёзы. Ей вдруг пришло в голову, что её детство кончилось. Позавчера, когда родители не вернулись домой. Что раньше она хоть и считала себя взрослой и умной, а всё равно была маминой-папиной дочкой, продолжала жить в детстве, не особо беспокоясь о своей жизни, обо всём думали родители, а вот теперь она одна, совсем.

– Повезло им, – вдруг произнёс совсем рядом женский голос, и Соня невольно вздрогнула и обернулась. Посмотрела на смутно знакомую женщину в широкополой чёрной шляпе. Женщина тоже смотрела на фотографию и пила мелкими глотками коньяк из пузатого бокала. Соня молча таращилась на неё. – Не смотри так, повезло им. Ты представь, если бы погиб кто-то один, что бы с другим было?

Соня не представляла. Не представляла папу без мамы и маму без папы. А ещё себя без них двоих не представляла.

– Ничего, девочка, они вместе, им легче.

– А я одна, – прошептала она и вдруг зарыдала. Три дня не плакала, а как только эта женщина появилась, так и зарыдала, почти завыла, уткнувшись лицом в спинку отцовского кресла. На неё оборачивались, смотрели, снова шептались, а она рыдала в голос и отмахивалась от незнакомой руки, которая гладила её по волосам.

– В Москву со мной поедешь? – спросила Лидия спустя несколько дней. Она оказалась маминой двоюродной сестрой, Соня даже вспомнила, что ездила к ней в гости с мамой, когда была совсем маленькой, но потом отношения как-то прервались, а вот на похороны Лидия приехала, как только узнала. Она была старше мамы на пять лет, жила в Москве, трудилась в какой-то странной конторе под названием "Побеги" и Соня долго думала, что они садоводством занимаются, но оказалось всё намного заковыристее, выяснилось, что это продюсерский центр, выискивающий молодые дарования. Соня считала, что название откровенно глупое, но тётке этого говорить не стала. Лидия была дамой важной, незамужней, достаточно строгой и жутко деловой. Она не привыкла разводить церемонии, говорила мало и по делу, и всё время усмехалась чуточку пренебрежительно.

– В Москву? – переспросила Соня и вдруг жутко струсила.

– А что тебе здесь делать?

– Папа не хотел, чтобы я ехала в Москву…

– Он не хотел, а ты сама хочешь?

– Не знаю.

– Соня, прекрати! Папа не хотел, потому что мог предложить тебе что-то другое, а теперь что? На что ты будешь жить?

Соня всерьёз растерялась. Она никогда об этом не задумывалась.

– Ну… У папы были деньги.

– Которых тебе на всю жизнь не хватит. Надо устраиваться как-то.

Соня посомневалась минуту, а потом сказала:

– Я хотела в театральный поступить.

– Правда? – Лидия вдруг улыбнулась. – Как мама?

Из Бийска Соня уезжала под несмолкающие разговоры и причитания, дело о трагической гибели кандидата в губернаторы ещё долго не давало всем покоя, об этом говорили на каждом углу, публично скорбели вчерашние соперники и строили какие-то невероятные предположения о том, что гибель могла быть не случайной. Соня старалась ничего этого не слышать и ни во что не вникать.

Начинать жизнь заново в незнакомом, огромном, опасном городе оказалось очень нелегко. Лидия хоть и помогала ей, советы давала, но она была совсем не похожа на маму, лишнего слова одобрения от неё дождаться было невозможно. У тётки оказалась в Москве небольшая двушка, хоть и в новом доме, но Соне тут же дали понять, чего Лидии стоило, купить хотя бы такое жильё.

– Это Москва, девочка, она не ждёт и обещаний не даёт. Надо всё брать самой, если потребуется, драться за это. То, что ты поступила в театральный, ничего не значит. Здесь ты – никто, запомни раз и навсегда.

Это "никто" больше всего тревожило. На самом деле оказалось, что здесь она лишь одна из многих, к этому привыкнуть никак не получалось. К тому же, после вступления в права наследования, Соню догнали проблемы из Бийска. Оказалось, что её финансовое положение не столь крепко, как она надеялась. Отец совершенно не собирался умирать, поэтому никаких мер предосторожности не предпринял, даже завещания не оставил. Его крепкий бизнес за полгода буквально развалился на части, Дмитрий Васильевич хоть и клялся, что сделал всё, что в его силах, но толка от его стараний никакого не было.

– Нашла, кому верить, – фыркала Лидия, негодуя. – Весь бизнес к рукам прибрал, подлец, ничего девчонке не оставил!

– Дядя Дима – папин друг, – возразила Соня.

– В бизнесе друзей нет, запомни раз и навсегда.

Пришлось продать и дом, и фирму, чтобы расплатиться с долгами. Оказалось, что перед смертью отец набрал кредитов, а вот теперь Соне долги пришлось отдавать. На счетах, конечно, деньги были, но надолго ли их хватит? Соня была в отчаянии. Жить и дальше на полном довольствии у Лидии она не хотела, понимала, что тётка не может позволить себе её содержать, а что делать не знала.

– Можно купить квартиру, – сказала она с сомнением.

– А потом что делать? Лапу сосать? Так у тебя хоть какие-то деньги будут.

– Я тебе мешаю!

– Не говори глупостей. Замуж я не собираюсь, да и надеюсь, что ты у меня не задержишься.

– То есть? – перепугалась Соня.

Лидия только головой покачала.

– А ты собираешься в старых девах остаться?

– Нет, но… У меня даже парня нет.

Лидия молчала долго, потом присела рядом с Соней и заглянула ей в лицо. Улыбнулась и достаточно резко поинтересовалась:

– Ты дура?

Соня с трудом сглотнула.

– Нет.

– Нет? А мне, кажется, да. Ты о чём, вообще, думаешь? Тебе скоро двадцать, ты учишься в своём институте и что, всерьёз рассчитываешь стать знаменитой актрисой? Кетрин Зета-Джонс, что ли? И весь мир будет у твоих ног! Смешно просто!

– Мама мечтала стать актрисой.

– У твоей мамы был Косьян и она, слава богу, очень быстро поняла, что важнее – хороший муж или призрачные надежды!

– Да за кого я замуж-то выйду? – закричала Соня. – Если у меня даже парня нет!

– За парней только дуры замуж выходят. Я тебе в тысячный раз повторяю – это Москва. Здесь можно получить всё после только одной встречи. Только оказаться в нужном месте, в нужное время, понимаешь? А ты девочка красивая, и талантом актёрским бог не обидел, думаю, притвориться в нужный момент много труда не составит.

– Хочешь найти мне богатого мужа?

– Вот ещё. Сама искать будешь. Как только надоест копейки считать… А ты у нас девочка избалованная, привыкла только к хорошему, а кто тебя обеспечивать будет? Так что, вот тебе мой совет – денежки свои вложи в дело, то есть в себя.

Соня посмотрела на тётку и покачала головой.

– Нет, я так не могу, прости.

– Не можешь? – Лидия скривилась. – Ну что ж, дело твоё.

На следующее утро сделали вид, что ничего не произошло, и тему эту больше не поднимали. Соня очень на тётку обиделась за её советы. Это же надо было такое придумать, по её мнению, собой торговать, было последнее дело. Родители с самого детства внушали ей, что она особенная, папа говорил, что она похожа на принцессу из сказки, что всё у её ног будет, все "принцы", о которых она мечтает. А теперь получалось так, что это она должна на коленях стоять, быть лишь товаром, чтобы найти человека, который согласится купить её в свою коллекцию.

– Господи, какие у тебя глупости в голове, – удивлялась Лидия, но больше не спорила.

Так как советам тёткиным Соня решила не следовать, надо было съезжать с её квартиры и начинать самостоятельную жизнь. Квартиру она всё-таки купила, небольшую и район был далеко не престижный, столичные цены на жильё были просто заоблачными. Но зато у неё появилось собственное жильё. Лидия за всеми её действиями наблюдала с лёгкой усмешкой.

– Сонь, ты ведь не серьёзно? Как ты будешь жить одна? Ты никогда одна не жила.

– Ничего, я буду учиться.

Лидия лишь плечами пожала.

– Как хочешь. Но если ты думаешь, что гордость – это достоинство, то сильно ошибаешься, девочка.

Когда Соня уходила из её квартиры, в душе негодовала. Была благодарна тётке за то, что не дала ей пропасть и сойти с ума от одиночества после смерти родителей, но никогда не думала, что Лидия ей предложит такое. Соня никак не могла забыть её тон и взгляд, когда она сказала, что нужно найти богатого мужа. Лидия просто не понимала, насколько это унизительно для неё. Соня уходила, полная надежд, думала о том, как будет жить уже через год. Мечтала о ролях, о кино, о театре, о театральных афишах с её фамилией, и даже то, что фамилия будет Косьян смущало уже не так сильно, и тогда подумать не могла, что спустя два года придёт обратно с низко опущенной головой и, ненавидя себя за это, скажет:

– Мне нужно найти мужа.

– Конечно, нужно, – спокойно отзовётся Лидия, словно с того разговора пройдёт не два года, а два дня.

Деньги закончились быстро. Как и надежда на то, что режиссёры будут наперебой предлагать ей роли. Зато вместо режиссёров в её жизни появился симпатичный однокурсник, который был хорош, как Ален Делон в молодости и клялся ей в любви. Даже замуж звал, а Соня, по глупости своей, согласилась. На тётины слова:

– Хорош, стервец, жалко только, что душонка гнилая, – она совершенно внимания не обратила, с некоторых пор попросту перестала доверять Лидии. Замужней женщиной так и не стала, как только все деньги были потрачены, любимый заметно поостыл, и жениться больше не предлагал. А потом и вовсе пропал, забрав из тумбочки последние рубли. Это было ужасно, Соня никогда не могла подумать, что останется совсем ни с чем. Когда денег не просто нет, а их совсем нет. Холодильник пустой, коммунальными счетами завален письменный стол, а нормальную обувь она покупала, кажется, в прошлой жизни. Что толку от её красоты, если на ней старое пальто, а на сапогах каблук качается?

Из-за "Делона" проплакала неделю, не в силах поверить, что он так запросто променял её на другую, да ещё какие-то слухи неприятные по институту пустил. А когда каблук всё-таки сломался, доведя девушку до последней стадии отчаяния, Соня и приехала к тётке.

– Хорошо, что сейчас опомнилась, а не через десять лет, – ёрничала Лидия, а Соня молча всё сносила. – А вот это несчастное выражение со своего лица убирай! За него никто тебе точно не заплатит.

Наверное, ей повезло. Соня очень боялась, что поиски мужа превратятся в нечто неприличное, что она станет лишь одной из многих девушек, которые день за днём выискивают свою жертву, частенько ошибаются и платят за это слишком дорогую цену, но надежды всё равно не теряют. Они мечтают о шикарных домах, о дорогих машинах, о драгоценностях и заграничных курортах. О муже-миллионере, который влюбится и женится, и жизнь начнётся счастливая-счастливая. Но всё это обман. Девушки врут о своей любви, а частенько и о своём прошлом, а мужчины о том, что готовы жениться на первой встречной.

Но Соне на самом деле повезло. С тётей. У Лидии было много знакомых, связей, а ещё закадычная подружка – Елена Белова, известная в Москве скандальная журналистка. Уж кто-кто, а Белова знала всё и обо всех, иногда такие подробности, что волосы дыбом вставали. Вот и про Асадова рассказала именно она. К тому времени Лена уже пару месяцев таскала Соню по всяческим тусовкам, нашёптывала ей на ухо нужные сведения то об одном мужчине, то о другом, но каждое знакомство ничем не заканчивалось. Соню приглашали на свидания, дарили подарки, но никаких серьёзных шагов ни один из мужчин так и не предпринял. А она тоже не торопилась радоваться, получив очередное приглашение провести вечер в "приятной" компании.

– Ты правильно себя ведёшь, – говорила Белова. – Никому ничего не обещай, пусть они обещают. Нельзя, чтобы тебя принимали за охотницу, для всех ты дочь сибирского губернатора. Ты приехала в Москву учиться, а не мужа искать.

– Папа не был губернатором.

– Ой, ну какая разница, Сонь! Многие из тех людей, с которыми ты знакомишься, и в Сибири-то никогда не были. Главное, легенда, а не факты.

Соня откинулась в глубоком кресле, закинула ногу на ногу и лениво улыбнулась.

– Неужели вы обе не понимаете, что никто из них не хочет жениться? Я это слишком хорошо поняла.

Лидия закурила и переглянулась с подругой.

– А ты что же, думала, что они все наперебой будут тебя замуж звать? – рассмеялась Белова. – Руки тебе целовать и кольца с бриллиантами на тонкие пальчики нанизывать?

Соня закусила губу от обиды и отвернулась. Нет, она так не думала, просто хоть какой-нибудь отклик в ответ на её улыбку, позволил бы ей не чувствовать себя столь жалкой.

А вскоре она познакомилась с Алексеем. Случайно встретились в ресторане, где она ужинала с тётей и её подружкой. Елена постоянно оглядывалась по сторонам, выискивая следующего кандидата, и вдруг замерла, заметив за дальним столиком хмурого мужика, который таращился в свою тарелку и не обращал ни на кого внимания. Соне он с первого взгляда совершенно не понравился, какое-то нехорошее впечатление производил, от него исходила такая неимоверная тоска, что на душе поневоле становилось муторно.

– Вот кто нам нужен, – улыбнулась Елена и толкнула Лидию локтем.

– Кто это? – шёпотом спросила Соня, не спуская с мужчины внимательного взгляда.

– Асадов, – неизвестно чему радуясь, откликнулась Белова. – У него строительный бизнес, весьма доходный. – Она посмотрела на Соню. – Надеюсь, ты ничего не имеешь против строительного бизнеса?

Соня лишь моргнула.

– Нет. Мне всё равно…

Елена переглянулась с Лидией, и они вместе рассмеялись, но затем Белова снова оглянулась на мужчину и сказала:

– Лёшик наш. Страдает сейчас.

– Ты его хорошо знаешь?

– Ещё бы. Кто этого гуляку не знает? Точнее, не знал, – поправилась она. – Женился несколько лет назад и угомонился.

– Так он женат?

– Только что развёлся. – Елена повернулась на стуле и сделала Асадову, который наконец поднял глаза от тарелки, ручкой. Алексей ещё больше насупился и отвернулся.

– Кажется, он не рад тебя видеть, – заметила Лидия со смешком.

– Он на меня злится немного, – легкомысленно отмахнулась Белова.

– Почему ты думаешь, что он подходит? – влезла Соня. – Он же только развёлся… Да по нему и видно.

– Именно поэтому и подходит. Там такая история, хоть роман пиши, если честно.

У выхода они совершенно "случайно" столкнулись. Асадов пробормотал слова извинения и отступил назад, пропуская женщин. Соня с любопытством его разглядывала, оказалась совсем рядом и почувствовала стойкий запах спиртного.

– Лёша, ты плохо выглядишь, – потянулась к нему Елена, даже поцеловать хотела в заросшую щетиной щёку, но Алексей отступил.

– А ты не смотри.

– Не будь таким. Злишься на меня?

– Иди к чёрту, Белова!

Не обращая внимания на его грубость, она улыбалась ему вполне мило, а Асадов хмуро разглядывал её исподлобья. А Белова не замечая этого, выпихнула Соню вперёд.

– Вот, познакомься, это Соня. Племянница моей подруги.

– Лен, чего тебе надо от меня?

– Отвлечь тебя хочу! Ты в зеркало на себя давно смотрел?

Первая встреча вышла крайне неудачной, Алексей ушёл, так и не ответив на вопрос и не взглянув на Соню. А она смотрела ему вслед и думала о том, почему жизнь сложилась таким образом, что ей приходится искать подход к подобным нетрезвым хамам.

Зато Белова всерьёз увлеклась идеей пристроить её к Асадову поближе. Она словно предугадывала каждый его шаг и запросто сталкивала его и Соню. Алексей тогда пребывал в таком состоянии и гадостном расположении духа, что рядом с ним даже цветы вяли, находиться рядом и терпеть его настроение, было практически невозможно, но Соня, подталкиваемая тёткой и её шабутной подружкой, сносила от Алексея всё. Его пьяные речи, его горечь, вытаскивала его с каких-то пьяных пирушек, на которых он оказывался благодаря усилиям своего братца, но зато, просыпаясь утром в чужом доме и видя одну и ту же девушку, Асадов невольно привыкал к её присутствию. Он долго даже не особо интересовался кто она и откуда в его жизни взялась.

В какой-то момент Соне всё это здорово надоело, и она заявила Лидии, что отныне Алексей Асадов её не интересует.

– Он мне надоел.

– Ах, надоел, – хмыкнула Белова, которая появилась через час после тёткиного звонка. – Ну что ж. Поехали, покажу тебе кое-что.

Она привезла её к только что построенному торговому центру. Рядом как раз устанавливали огромный рекламный щит, который извещал о скором открытии. Здание высилось и сверкало начищенными окнами, вся стоянка была заставлена автомобилями, не протолкнуться. Вокруг какая-то суета, чувствовалось, что готовится нечто грандиозное. Соня сидела в машине рядом с Беловой и оглядывалась.

– Последний проект Асадова. Ты уверена, что тебе это всё не нужно? Ну что ж, это твоё право. Лёшка сейчас в таком состоянии, что его быстро к рукам приберут. Девочек вокруг много, молодых и хорошеньких, они смущаться и мяться не будут… А то ещё и к Марине вернётся. Всё может быть.

Соня помолчала, потом спросила:

– С какой стати он на мне женится? Он жену любит, он сам говорил.

– Да пусть любит на здоровье!.. А от тебя совсем другое требуется.

– Что?

– Ребёнка ему родить, и чем скорее, тем лучше.

Соня уставилась на неё.

– Ты с ума сошла?

– А что? Роди ему сына, и тогда уже совсем неважно будет – женится он на тебе или нет. Ты же знаешь, почему он развёлся?

Соня отвела глаза, а Белова усмехнулась.

– Вот-вот, сказка оказалась не такой уж и красивой. Родишь, и будешь в шоколаде всю оставшуюся жизнь. Не такая уж и большая плата.

Уже по дороге домой, обдумывая всё, Соня посмотрела на Лену и поинтересовалась:

– А тебе это всё зачем?

Та легко пожала плечами.

– Потому что знаю, какая он на самом деле сволочь. Всегда сволочью был и навсегда останется. Очаровательной сволочью с бесстыжими глазами. И он заслужил всё это. Так пусть хоть кому-то повезёт поживиться за счёт этого гада.

Соня улыбнулась в сторону. Никаких других объяснений не требовалось. Нет ничего страшнее обиженной женщины.

Далеко не сразу она поняла, в какую именно игру её втянули. Это была чужая игра, а она хоть и считала себя главной фигурой в этой шахматной партии, вскоре после того, как стала Асадовой (а Алексей всё-таки женился на ней, о чём она, признаться, даже не мечтала), поняла, что уж если кто и проиграл в этой игре, то это она. Она оказалась в ловушке, из которой никуда не деться. У неё был шанс всё исправить, уже перед самой свадьбой ей предложили роль, за которую совсем недавно она бы всё отдала, но в тот момент она уже была беременна, и решение нужно было принять очень серьёзное. Ещё было время, ещё можно было всё изменить и плюнуть на всю эту авантюру с замужеством. Но Алексей так смотрел на неё, словно не верил, что она живая, из плоти и крови, и что на самом деле собирается родить ему ребёнка. Соня забыть не могла, как он совершенно глупо таращился на неё, когда она сообщила ему о беременности.

– Ребёнок? Мой?

– Твой, – кивнула она, внимательно за Алексеем наблюдая.

Он молчал долго, смотрел в пол и думал о чём-то. Соня очень боялась, что не поверит. Боялась, что скажет, будто его это не интересует. Что снова заговорит о жене. А Асадов сжимал и разжимал кулаки, нервно сглотнул, и кивнул следом.

– Да… Это хорошо.

– Хорошо, Лёша?

– Я рад.

И замуж её позвал. Не сразу, спустя неделю, после посещения врача. Алексей вообще с неё глаз не спускал с того момента, как узнал о беременности. Не пил больше, из дома по вечерам не уходил, только молчал, раздумывая о чём-то. Если честно, Соня его побаивалась. Не смотря на то, что они были вместе почти три месяца, но знали друг друга плохо. Асадов о ней совсем не думал, он был занят собственными проблемами, пил, гулял, а она просто была где-то рядом, что-то для него делала, подавала по утрам таблетку анальгина и выслушивала его пьяные речи несчастного человека. Он совершенно не интересовался ею, он ведь не думал, что придётся жениться на ней, жить рядом, детей с ней воспитывать. Она была просто удобным приложением. Алексей порой срывался на ней, мог нагрубить, и не потому, что злился, а просто нужно было на кого-то наорать, не на неё, так на кого угодно другого, а она всегда под рукой. Соня так и не смогла найти к нему подход, они были чужими друг другу людьми, и каждый хотел получить что-то определённое от другого. Она деньги и положение в обществе, а он ребёнка. И Соне даже казалось, что ему всё равно, кто ребёнка ему родит – лишь бы родился. И знала почему, и её это задевало. Не должно было, Лидия и Елена убеждали, что не должно, а она всё равно мучилась. Чувство было такое, что торгует собой и своим телом. Но когда понадобилось принять решение – ребёнок или роль в кино, за которой неизвестно что последует, струсила, хотя всерьёз размышляла об аборте. Кто бы смог её остановить? Асадов? Не простил бы? А какое ей дело до его прощения?

– Замуж нужно выходить, чтобы детей рожать, – говорил отец. – Родишь мне внука!

Отец бы не понял её поступка, и мама бы не поняла.

Но никто не догадывался, насколько ей тяжело. Лидия считала, что она счастлива должна быть из-за того, что всё так удачно сложилось, что Асадов оказался таким простаком, что женился на ней, только ради ребёнка. А о том, как Соня себя рядом с ним чувствовала – никто не думал. Ей постоянно приходилось притворяться, улыбаться его родителям, что-то врать об их с Алексеем отношениях, сносить их подозрительные взгляды и терпеть шёпот, когда они говорили о том, что её не касалось. А не касалась её прошлая жизнь Алексея. О его бывшей жене принято было говорить шёпотом, при этом сочувственно поглядывая на Алексея. Очень скоро Соню стало это жутко раздражать. Знала, что родители мужа не очень рады его скоропалительному браку, единственное, что их мирило с этим известием, скорое появление на свет долгожданного внука.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю