Текст книги "Добрая Старая Англия"

Автор книги: Екатерина Коути

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

Викторианская уличная еда – рыба

Где жители викторианского Лондона покупали продукты? Прихватив корзину, можно было отправиться на рынок, к мяснику и зеленщику, в бакалейную лавку. Не менее часто еду продавали прямо на городских улицах или приносили на дом. Давайте рассмотрим два последних варианта, поскольку нам они могут показаться наиболее экзотическими.

Благодаря развитию железных дорог, доставлять рыбу в столицу Британской империи стало гораздо проще. Уже в середине 19го века как зажиточные лондонцы, так и бедняки могли полакомиться рыбкой. Более того, запах жареной рыбы, особенно селедки, прочно ассоциировался с жилищами городской бедноты. Казалось, что он пропитывает стены и мебель, и сколько потом ни проветривай помещение, никуда он не денется.

Рыбу доставляли в Лондоне бесперебойно, вне зависимости от сезона – если не было селедки, везли палтуса, скумбрию, камбалу. Центром торговли рыбой был рынок в Биллингсгейте. Там же уличные торговцы покупали свой товар, а затем разносили его по всему Ист-Энду. Селедку продавали с октября до конца ноября, дюжину за 4 пенса. Неудивительно, что она пользовалась спросом среди бедняков. Торговцы рыбой, зачастую, отказывались продавать улиток или вареные мидии, потому что те стоили еще дешевле. Возиться с пенни и полпенни им не хотелось. Зато они приторговывали не только "мокрой" рыбой, которую старались сбыть поутру, но также сушеной, соленой и копченой рыбой. Ее продавали уже после обеда, не опасаясь, что она протухнет в жаркий полдень.

Рыбный рынок в Биллингсгейте

Рыбный рынок в Биллингсгейте – 1870е

Фотограф Дж. Томпсон, «Дешевая рыба в Сент-Джайлзе»

Наряду с рыбой, торговали морепродуктами. Креветок продавали не на вес, а в таре объемом от полпинты (230 мл) до галлона (3,7 л). Полпинты креветок можно было купить всего за один пенни. Впрочем, креветки все же были излишеством, потому что тот же самый пенни можно было потратить на хлеб. На улице можно было запросто купить устриц, правда, невысокого качества, ведь дорогие устрицы трудно сбыть в Ист-Энде. В наши дни устрицы считаются деликатесом, но в викторианской Англии они были популярной едой бедняков. Как говаривал Сэм Уэллер из "Посмертных Записок Пиквикского клуба", "бедность и устрицы всегда идут как будто рука об руку."

Продавец устриц

Купленные устрицы уносили домой, чтобы насладиться ими в кругу семьи, или же лакомились ими, не отходя от прилавка. Устрицы заедали хлебом, который густо мазали маслом. За хлеб приходилось платить дополнительно, зато перец и уксус предлагали в качестве бесплатного приложения. Торговка устрицами, у которой взял интервью журналист Генри Мэйхью, сообщила, что ее покупателями были люди всех сортов – обедневшие джентльмены, небогатые священники, торговцы, иногда и проститутки. Совсем нищие не покупали устрицы – вместо того, чтобы потратить два пенни на морепродукты, они предпочитали купить на свои гроши буханку хлеба и пиво.

Раз уж речь зашла об устрицах, поговорим и о других деликатесах из раковины. Большим спросом пользовались береговые улитки (Littorina littorea). По-английски они называются periwinkle, но торговцы-кокни сокращали их до "winks" (стоит упомянуть, что английское название спаржи "asparagus" в их устах звучало как "sparrowgrass" – "воробьиная трава"). Сезон береговых улиток длился с марта по октябрь. Особенно бойко торговля улитками шла летом, когда недельная выручка торговцев составляла 12 шиллингов чистого дохода. Улиток покупали на рынке в Биллингсгейте, сырыми или уже вареными. Среди любителей улиток был торговый люд и служанки – и те, и другие считали улиток хорошим дополнением к чаю. Кроме того, угостить свою подружку улитками было трогательным проявлением любви среди молодых жителей Ист-Энда.

Береговая улитка

Другим лакомством лондонцев был моллюск букцинум (Buccinum undatum). Моллюсков в Лондон привозили сырыми и почти что половину тоже продавали в сыром виде. Чтобы показать свой товар в лучшем виде, иные рыбники нанимали детей, чтобы те натирали раковины до блеска. Тем не менее, не у всех городских тружеников было время отваривать моллюсков, так что многие предпочитали покупать уже готовых и есть на ходу.

Вареный букцинум

Приготовление моллюсков было женской работой: их промывали, складывали в огромный чан, заливали кипятком и 10-15 минут помешивали ручкой метлы. Если моллюсков было много, в ход шли несколько метел. В зависимости от размеров, вареных моллюсков продавали по две, три, четыре, шесть или восемь штук за пенни. По словам одной торговки, хозяева часто посылали служанок купить моллюсков на 3 – 4 пенни. Хотя торговка предлагала девушкам отведать моллюска, те отказывались, опасаясь, что над ними посмеются парни. И неудивительно, ведь названия всевозможных моллюсков еще с шекспировских времен обозначали половые органы, особенно женские. Так что у слова "whelk" (тот самый букцинум) была явная эротическая подоплека.

Хотя fish and chips (жареная рыба с картошкой) у многих сейчас ассоциируется с английской едой, продавать этот фастфуд на улицах начали только во второй половине 19го века. В середине столетия, когда Генри Мэйхью писал свои заметки о лондонских работягах, к жареной рыбе подавали не картошку, а хлеб. О приближении разносчика рыбы можно было узнать по его крику "Рыба и хлеб, всего пенни!" Жарили, как водится, селедку, скумбрию, пикшу, камбалу. Рыбу потрошили, отрезали голову, хвост и плавники, а филе окунали в кляр и обжаривали в масле. Для жарки брали рапсовое масло, причем некоторые торговцы подмешивали к нему ламповое масло. Что и говорить, вкус у жареной рыбы был специфический, но в промозглую погоду она отлично утоляла голод.

Рыбу разносили на покрытых газетами деревянных лотках. Бесформенные куски рыбы, истекающей маслом, присыпали петрушкой, а покупателям предлагали воспользоваться солонкой. Некий лоточник поведал Генри Мэйхью об опасностях, подстерегающих в этом нелегком ремесле. Лучше всего жареная рыба расходилась в пабах, в качестве закуски к пиву, но там приходилось держать ухо востро. Несколько раз у него из рук выбивали лоток, рыба разлеталась по полу, а проворные пьянчуги тут же ее собирали и съедали. В результате, бедняга оставался без прибыли. Как-то раз в лицо ему бросили порошок графита, которым начищали каминные решетки. Пока торговец тер фартуком глаза, завсегдатаи паба увели его лоток. Домой торговец вернулся на ощупь, и еще несколько дней его лицо страшно чесалось. Но ничего не поделаешь – пришлось обзавестись новым лотком и продолжать торговлю.

Источники информации:

Henry Mayhew, London Labour and the London Poor

Уличная торговля мясом в викторианском Лондоне

.

Thomas Rowlandson

Мясо лондонцы покупали на рынках или в лавках мясников. Тем не менее, уличная торговля мясом тоже велась. К примеру, таким образом продавали как домашнюю птицу, так и дичь. До 1831 года,уличная торговля дичью была запрещена. Подразумевалось, что торговцы добывают своих бекасов или кроликов неправедным путем, браконьерствуя в чужих лесах. Законный же владелец леса охотится в свое удовольствие и уж точно не станет связываться с презренной торговлей. Браконьеров суровые законы не останавливали, хотя сбывать добычу приходилось в условиях строжайшей секретности. Постоянными клиентами браконьеров были трактирщики и зажиточные купцы, желавшие полакомиться пищей аристократов.

С 1830х стало возможным получить лицензию, позволяющую продавать дичь. За такими сертификатами обращались к лесникам, и вопросы по ловле и продаже дичи можно было урегулировать с владельцем леса. Так что торговля дичью, которая прежде велась из-под полы, стала более оживленной. Впрочем, торговцы по-прежнему опасались продавать свой товар в Вест-Энде. А то постучишься в какой-нибудь особняк и нарвешься на судью, а уж он-то сразу потребует предъявить сертификат (которого может и не быть!)

Thomas Rowlandson

Торговцев дичью можно было опознать по просторным холщовым рубахам с большими карманами, в которые удобно засовывать тушки кроликов. Свой товар они привязывали к шестам и носили на плече , или же складывали в тележку и толкали перед собой. На шестах болталась самая разнообразная дичь: тетерева, куропатки, фазаны, бекасы, дикие утки. Иногда таким же образом по домам разносили домашнюю птицу – гусей, кур, индеек, даже голубей, которые отлично годились для пирога. Очень доходной была торговля кроликами. Торговцы свежевали их, мясо продавали кухаркам, а шкурки – скорнякам.

Лондонцы покупали мясо не только для себя, но и для своих домашних любимцев. Мясо для кошек и собак пользовалось огромным спросом и приносило уличным разносчикам немалый доход. Этим мясом была конина, которую покупали на живодернях. В Лондоне располагалось более 20 боен для старых лошадей, пришедших в негодность. Конину отваривали несколько часов и разрезали на куски, затем мясо покупали разносчики и отправлялись по лондонским дворикам. Продавали мясо как на вес (2 с половиной пенни за фунт), так и мелкими кусочками, которые нанизывали на шпажки на манер шашлыка.

Торговец мясом для кошек и собак

Конкуренция была отчаянная. Заприметив, в какие дома их соперники поставляют мясо, торговцы могли запросто постучать в те же самые двери и предложить товар по сниженной цене. Среди клиентов попадались эксцентричные личности. В частности, одна женщина каждый день тратила 16 пенсов на мясо, после чего забиралась на крышу дома и швыряла угощенье дворовым кошкам. К ее дому стекались полчища уличных кошек, вопли которых ужасно досаждали соседям. Чтобы отгонять голодных бродяжек, соседи начали обзаводиться собаками, а торговцы только радовались – ведь собакам тоже требуется мясо!

Торговля скотом в Смитфилде

Даже бедные лондонцы не желали угощаться мясцом с живодерни, зато они могли полакомиться другим бюджетным деликатесом – овечьими лытками (Примечание: лытки – это овечья нога, фактически, ступня, отрезанная ниже голени. Судя по всему, их же называют голяшками, хотя мне кажется, что на голяшке больше мяса). По словам Генри Мэйхью, в начале 19го века из них предпочитали варить клей, но впоследствии начали применять иные, более дешевые и эффективные материалы для клея. Выбрасывать лытки мясникам было жалко, поэтому они начали отваривать их и продавать беднякам. Те были рады обглодать кость даже с минимальным количеством мяса. Лытки ошпаривали кипятком, после чего от них отделяли копыта, которые затем продавали производителям берлинской лазури. Затем с ножек соскребали шерсть, но аккуратно, чтобы не повредить кожу, затем их варили около четырех часов и отправляли на продажу. За большую и сочную ножку можно было выручить пенни, менее привлекательные кости стоили дешевле.

Торговец требухой и лытками, гравюра 1760 года

Источники информации:

Henry Mayhew, London Labour and the London Poor

Викторианская уличная еда – овощи и фрукты

Вегетарианство в Англии 19го века хотя и не было таким распространенным, как в наши дни, но все же практиковалось. Приверженцы доброго старого ростбифа зубоскалили над вегетарианцами. Взять, к примеру, карикатуру Джона Лича, изображающую выставку вегетарианцев, где среди остальных гротескных экспонатов глуповато улыбается «мальчик, вскормленный одной только репой».

Тем не менее, на столичных улицах, среди засилья мясных пирогов и вареных овечьи ножек, вегетарианец тоже нашел бы, чем поживиться. Уличные разносчики торговали капустой обычной и цветной, репой, морковью, картофелем, луком, сельдереем, салатом, спаржей и т.д. Маленькие девочки покупали на рынках водяной кресс, а затем ходили от дома к дому, пытаясь продать его подороже (подробнее об этой профессии читайте здесь). В покупке зелени главенствовал принцип «доверяй, но проверяй». К примеру, в конце рыночного дня недобросовестные дельцы скупали не распроданную зелень, уже увядшую и пожелтевшую. Салат и капустные листья тщательно сортировали и вымачивали в грязной водице. Восстановив таким образом товарный вид зелени, ее сбывали по дешевке лондонским беднякам. Стоит ли удивляться, что в середине 19го века холера была частой гостью в столице?

Если в промозглую погоду лондонцам не хотелось сырых овощей, можно было согреть желудок супом. С незапамятных времен на лондонских улицах приторговывали горячим горохом. Во многих английских деревнях горох не лущили, но отваривали прямо в стручке, который окунали в растопленное масло, приправляли перцем, солью и укусом, и пропускали между зубами, разжевывая горошины и выбрасывая стручок. В отличие от своих провинциальных соотечественников, лондонцы продавали вареный горох уже без стручков. Торговцы носили горячий горох в больших кастрюлях, которые оборачивали ветошью, чтобы подольше сохранялось тепло. Покупателям, желавшим отведать горох на улице, выдавались миски и ложки, которые продавцы потом мыли (ну, теоретически).

Не меньшим спросом пользовался гороховый суп, который продавали вместе с другим популярным супом – из угрей. Горячие угри стоили полпенни за 5-7 кусочков плюс бульон, гороховый суп – полпенни за полпинты. Суп тоже разливали по мискам, которые торговцы носили с собой. Хотя простой люд не брезговал есть из такой тары, к угрям многие относились подозрительно. Сами же уличные торговцы утверждали, что рыбники продают дохлую, несвежую рыбу вместо еще живой. Впрочем, они допускали, что в таком виде угрей едят и аристократы (но аристократам ведь какую гадость не подсунь, они все равно слопают).

В начале 19го века на улицах в больших количествах продавали печеные яблоки, но печеный картофель вытеснил их с рынка. Неудивительно, ведь картофелиной насытиться проще, чем яблоком. Торговцы запекали картофель в булочной по соседству и развозили его по городу в металлических контейнерах, оснащенных мини-бойлером, благодаря которому картофель оставался горячим. Иногда эти контейнеры полировали до блеска или красили в ярко-красный цвет.

Охотнее всего лондонцы покупали печеный картофель с пол-одиннадцатого утра до двух пополудни, а потом с пяти до одиннадцати вечера. Холодными ночами торговля тоже шла очень бойко. Перед тем, как съесть картофелину, озябшие работяги держали ее в руках, чтобы согреться. Через перчатку по ладоням разливалась приятное тепло, а уже потом горячий рассыпчатый картофель согревал едоков изнутри. Даже прилично одетые джентльмены порою уносили картофелины в карманах, чтобы поужинать ими дома. Но, само собой разумеется, основными покупателями были рабочие и мастеровые. Мальчишки и девчонки, день деньской трудившиеся на улице, тоже могли потратить полпенни на картофелину. Ирландцы так просто обожали привычный с детства продукт, однако, по словам торговцев, именно они были наихудшими покупателями – старались выбрать картофелину покрупнее!

Наряду с овощами можно было полакомиться орехами, а также печеными каштанами, которые готовили прямо на улице. Генри Мэйхью взял интервью у маленькой девочки, разносившей орехи по кабакам – орехи хорошо шли под пиво. О том, чтобы самой погрызть орешки, не могло быть и речи. Если маленькая торговка не приносила матери 6 пенсов, ее ожидала взбучка. Питались в ее семье хлебом и картофелем, хотя время от времени могли позволить роскошь – селедку или чай. Впрочем, Мэйхью подчеркивал, что мамаша этой девочки напивалась «всего лишь» раз в неделю, поэтому столь скудный рацион не вызывает удивления.

Летом уличные торговцы продавали свежие фрукты, а когда их не было в наличии, то сухофрукты. Выбор фруктов и ягод был достаточно велик – клубника, малина, вишня, крыжовник, апельсины, абрикосы, сливы, смородины, яблоки, груши и ананасы. Как и овощи, фрукты покупали на рынках Ковент Гарден, Фаррингтон или Спиталфилдс, а затем перепродавали на улицах или от двери к двери. Уличной торговлей фруктами, особенно апельсинами, зачастую занимались ирландцы, к которым лондонцы – как простой люд, так и журналисты, – относились с презрением (впрочем, Мэйхью хвалил ирландцев за то, что те регулярно посещают церковь, а их девушки отличаются целомудренностью).

В первой половине 19го века в широкой продаже появились ананасы и произвели фурор среди лондонцев. Пользуясь ажиотажем, уличные торговцы скупали дешевые ананасы, подпорченные морской водой в корабельном трюме, и продавали их втридорога. За ананас, купленный всего за 4 пенни, можно было выручить шиллинг, а то и полтора. Те, кто не мог потратить целый шиллинг, покупали ломтик за один пенни. Некоторые зарабатывали баснословные деньги – 22 шиллинга в день! Ананасы покупали в основном люди из среднего класса, чтобы побаловать детей дома, хотя извозчики, трубочисты, и мусорщики тоже не прочь были отведать ломтик за пенни, чтобы узнать, из-за чего весь сыр-бор.

Хитроумные торговцы не упускали возможность одурачить простофиль и заработать несколько дополнительных пенни. К примеру, можно было отварить мелкие апельсины, чтобы они разбухли, а затем продать их неопытным перекупщикам. Те отправлялись продавать их на улице, но весьма скоро товар, такой красивый прежде, чернел и скукоживался. Другие жулики прокалывали апельсины и частично выдавливали из них сок, который затем продавали отдельно. Плутовать с яблоками было сложнее, но тоже можно. Дешевые кислые яблочки натирали шерстяной тряпицей, чтобы они заблестели и стали более мягкими на ощупь. После их смешивали с яблоками лучшего качества и продавали доверчивым особам.

Источники информации:

Henry Mayhew, London Labour and the London Poor

Википедия

Викторианская уличная еда – выпечка

Хлебом на улицах Лондона середины 19го века торговали довольно редко. Да и зачем? Не проще ли пойти в булочную и купить буханку с хрустящей корочкой и мякишем, тающим во рту? Однако такая роскошь была не всем по карману. Некоторые бедняки могли позволить себе разве что краюху черствого хлеба – как раз им улицах торговали вовсю. В конце рабочего дня в булочные наведывались лоточники и скупали по дешевке всю не распроданную выпечку. Пекари были только рады от нее избавиться, а торговцы уже на следующий день разносили ее по Уайтчапелу. Одни таскали на голове корзины, до краев наполненные подсохшими, но вполне съедобными булочками. Другие толкали перед собой тачку, сиплым голосом нахваливая свой товар – если кричать день-деньской, можно охрипнуть, а то и вовсе голос потерять! Куртки и брюки торговцев были припорошены мукой, из-за чего казались пыльными.

У дверей театров дежурили продавцы бутербродов с ветчиной. Свою снедь они складывали на лотки или в большие плоские корзины, заботливо прикрытые чистым холстом. В зависимости от размера, сэндвичи стоили пенни или полпенни. Но бутерброды – это не черствый хлеб, который уже ничем не испортишь. Даже если плесенью покроется, бедняки съедят и не подавятся, лишь бы подешевле. Театральная же публика отличалась более утонченным вкусом. Ей и хлеб подавай свежий, и ветчину без зеленых пятен. Так что торговцам бутербродами приходилось туго. Нужно было в точности рассчитать, сколько бутербродов раскупят этим вечером, и сбыть их все до единого. На следующие сутки их уже никто не возьмет. Кроме того, всем продавцам выпечки досаждала сырая погода, которая в Лондоне отнюдь не редкость. В дождь хлеб быстро размокал, так что всучить его прохожим не представлялось возможным.

Хотя меню лондонцев из Ист-Энда не изобиловало деликатесами, даже люмпены время от времени тешили вкусовые рецепторы. Кто же откажется разнообразить рацион, состоящий в основном из картошки с селедкой? Лишний пенни можно потратить на пирог. На улицах продавались мясные и рыбные пироги, вареные пудинги с жиром и почками, а также сладкая выпечка всех сортов – открытые пирожки с начинкой из ревеня, смородины, крыжовника, вишен, яблок или клюквы, пудинги с сухофруктами, пышки и кексы, булочки из Челcи (Chealsea buns) с корицей, лимонной цедрой и изюмом, имбирные пряники и прочая, и прочая. В первой половине 19 века на лондонских улицах появилось такое лакомство, как мороженное, хотя Генри Мэйхью по-прежнему называл его "новомодным и аристократическим удовольствием". Впрочем, мороженное это отдельная тема, и мы еще как-нибудь о нем поговорим. Пока же вернемся к хлебу насущному, сиречь к пирогам.

Булочки Челси – Chelsea buns

Пироги

Уличная торговля пирогами – одна из древнейших городских профессий. Мэйхью с прискорбием констатировал, что в 1840х она пошла на спад. Пирожников с улиц мало помалу вытесняли кафе (вроде того, которое открыла миссис Лаветт в незабвенном мюзикле "Суинни Тодд"). Тем не менее, на летних ярмарках или скачках лоточники были вне конкуренции. Они сновали среди толпы зевак, а их ароматный, сочащийся жиром товар расходился во мгновение ока.

Уильям Хогарт, Утро (1736). Обратите внимание на торговцев пирогами слева.

Поскольку пирожниками становились пекари, оставшиеся без работы, выпечкой занимались или они сами, или же их домочадцы. Фарш для мясных пирогов готовили из говядины или баранины, для рыбных годился угорь. Нужно ли говорить, что мясо было не лучшего качества? Для начинки зачастую не целый кусок мяса, а ошметки, на которые приличный человек даже не позарится. С другой стороны, нужно быть мазохистом, чтобы пристально изучать начинку пирожка за пенни. Большим спросом пользовались традиционные пирожки mince-pies. Сейчас они ассоциируются преимущественно с рождественским сезоном, но в 19м веке горожане вкушали их каждый день. Такие пирожки начиняли смесью из мясного фарша, сала, яблок, сахара, патоки, изюма и специй. С собой пирожники носили масленку с подливой. Покупатель протыкал пальцем корочку пирога и заливал в его недра подливу, покуда корочка на вздымалась. Торговцы уверяли, что благодаря подливе можно сбагрить пирог даже четырехдневной давности!

Известный мюзикл о цирюльнике-маньяке и пирожках из человечины не возник на пустом месте. В Лондоне 19го века действительно ходили байки о Суинни Тодде, миссис Лаветт и их прибыльном бизнесе. Так что к мясной начинке относились с подозрением. Завидев пирожника, остряки начинали мяукать и гавкать, но к таким шуткам торговцы привыкли и только рукой махали. Впрочем, лондонцы пирожников не обижали, тем более что с ними можно было сыграть в орлянку. Да-да, за пирог не всегда нужно было платить. Многие полагались на удачу и пытались его… выиграть! «Орлянка с пирожником» была настолько популярной забавой, что иные лондонцы, особенно молодежь, наотрез отказывались покупать выпечку, не подбросив предварительно монету. Если выигрывал торговец, то забирал себе пенни, не отдавая взамен пирог. Если везло покупателю, он мог забрать пирог бесплатно. Пирожник называл орла или решку, но подбрасывал монету всегда покупатель – чтоб уж без обмана! Один торговец похвалялся Мэйхью, что как-то раз выиграл 2 шиллинга и 6 пенсов. Он же упомянул, что бездельники в пабах иногда играют в орлянку, даже не будучи голодными, а выиграв пироги, швыряются ими друг в друга или же в самого продавца.

Игра в орлянку с пирожником

Осенью наступал сезон вареных мясных пудингов, длившийся всю зиму, когда ни что так не греет душу, как лакомство на основе прогорклого жира. На улицах часто встречалась такая картина – мальчишки покупали горячий пудинг и, ойкая, перекидывали его из руки в руку, разрываясь между желанием съесть его урча и опасением обжечь язык. Другие фаворитом ребятни был пуддинг plum dough, название которого произносили как plum duff – плам дафф. Этот пудинг прослыл любимым десертом английских моряков. Согласно популярной легенде, своим названием он обязан коку-невежде. Желая порадовать корабельную команду под Рождество, повар зарылся в кулинарную книгу в поисках подходящего рецепта. Наткнувшись на слово "dough" (тесто), он прочитал его как "duff" по аналогии с "rough". Несмотря на неграмотность кока, вариация плам-пуддинга получилась вкусной, а его название прижилось. В кулинарной книге 1897 года приводится следующий рецепт этого лакомства: смешать стакан масла, полтора стакана сахара, стакан молока, три стакана муки, стакан изюма, три яйца и две чайные ложки пекарского порошка. Получившуюся массу три часа готовить на пару. Попадались и оригинальные сласти – например, так называемые Coventrys или Coventry godcakes. Родиной этих треугольных слоек с джемом считается город Ковентри. По традиции, крестные дарили их своим крестникам на Новый год или Пасху. На каждом пирожке делали три надреза, символизировавшие Троицу. В 19м веке это региональное лакомство добралось и до Лондона.

Coventry godcakes

На Страстную пятницу в Англии традиционно выпекали cross buns – булочки, украшенные знаком креста. Народная медицина предписывала хранить такую булочку дома целый год вплоть до следующей Страстной пятницы. Крестовая булочка, пусть и зачерствевшая, считалась универсальным средством от любой хворобы, включая желудочно-кишечные расстройства. А если она паутиной покроется… что ж, паутина отлично заживляет порезы и останавливает кровь! Тоже в хозяйстве пригодится. Каждую Страстную пятницу городские улицы оглашались воплями "Крестовые булочки, две за пенни!" Торговля шла очень бойко, в стороне оставались разве что ирландцы, ведь католикам в Страстную пятницу предписан строгий пост.

Крестовые булочки

Как и их российские сверстники, английские ребятишки любили пряники. Имбирными пряниками торговали по большей части на ярмарках, хотя увидеть их можно было и на городских улицах. Пряникам придавали самые разнообразные формы – лошадей, овец, собак и т.д. Повсеместно продавали "петуха в брюках" – штаны на внушительного вида пряничной птице были из сусального золота (хотя я подозреваю, что в названии cock in breeches был и неприличный подтекст). После коронации Георга Четвертого, английские ребятишки грызли "короля Джорджа на скакуне", с позолоченной короной, шпорами и шпагой. Имбирные пряники были как светлыми, так и темными – в последние вместо сахара добавляли патоку.

Привычным для любого уха был звон колокольчика, предупреждавший о приближении торговца кексами. Хотя в середине века парламент запретил уличным торговцам трезвонить на улицах или бить в барабаны, простой народ игнорировал эти запреты. Услышав треньканье колокольчика, дети устремлялись на улицу в надежде чем-нибудь поживиться.

Источники информации и изображений

Henry Mayhew, London Labour and the London Poor

Wikipedia