Текст книги "Воровка. Ты не убежишь (СИ)"

Автор книги: Екатерина Котлярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Звёздочка, это не то, что я хочу обсуждать на первом свидании. После разговоров о семье у меня всегда портится настроение.

– Ну… – я вздыхаю, не зная, что сказать.

Мы молчим некоторое время, потом Мирон всё же начинает говорить. Он рассказывает мне забавные истории из жизни, из-за которых я хохочу, как ненормальная.

– Чёрт, звёздочка, уже половина десятого. Нам с тобой нужно возвращаться, – Мир проводит пальцами по моей щеке.

– Да. Конечно, – с грустью выдыхаю я.

Мирон собирает всё в корзинку, мы возвращаемся к академии. Молодой человек перекидывает корзину, подсаживает меня. Я спрыгиваю на траву, делаю несколько шагов и обо что-то запинаюсь.

Падаю на спину, а, когда поворачиваю голову, чтобы посмотреть, что стало причиной моего падения, начинаю орать.

30

Аврора

От собственного крика уши закладывает. Но я не могу успокоиться, когда смотрю в бледное, почти серое лицо Милены, которая лежит в неестественной позе на траве.

– Аврора, что ты кричишь? – Мирон хрипит, когда обращает внимание на девушку. – Вот же чёрт. Тихо, звёздочка, – молодой человек оказывается возле меня и обхватывает меня руками за плечи. – Не смотри, хорошо?

– Что с ней? Что с ней случилось? – плачу жалобно.

– Я не знаю. Иди в комнату, малыш, – Мирон гладит мои щёки, смотрит в глаза. – Иди в комнату, чтобы никто не знал, что ты здесь была. Я сам разберусь.

– Нет! Нет, Мир. Мы вместе нашли. Потом… нужно ей помочь! Я сейчас, Мир, – я падаю на колени возле Милены, пальцами хватаю запястье и выдыхаю с облегчённым стоном, когда нащупываю пульс.

– Кто-то пытался её задушить, – говорит Мир, присаживаясь рядом.

– С чего ты взял? – спрашиваю срывающимся от ужаса голосом.

Его пальцы осторожно прикасаются к шее девушки, там, где алеют тёмные следы от чужих пальцев. Милена лежит без сознания, но только сейчас я замечаю, что она дышит. Хотя, её дыхание очень слабое и прерывистое.

Мир встаёт на колени, склоняется над Миленой низко и начинает изучать раны, явно стараясь не навредить ещё больше. В тусклом свете фонарей, на шее виднеются красные полосы, напоминающие глубокие царапины.

– Её поцарапали.

– Скорее всего, сама. Когда сопротивлялась.

– Нужно вызвать скорую, – отводя взгляд от лица девушки, говорю я.

Мой голос задрожал от ужаса, я крепче обхватила себя руками за плечи, словно пытаясь отогнать собственный страх.

Кто и зачем мог пойти на такой жестокий поступок? Неужели это обычный грабёж, или же мотивы нападавшего скрывают куда более тёмные тайны? Милена, конечно, не самый приятный человек, но я очень сильно сомневаюсь, что она уже успела нажить врагов, желающих её отправить на тот свет.

– Нужно найти кого-то из преподавателей, Аврора. Мы оказались на месте преступления, уходить никак нельзя. Сможешь сбегать? Или…

– Я сбегаю! – выкрикиваю я, сотрясаясь от одной только мысли, что мне придётся остаться один на один с бессознательной Миленой.

– Малышка, – Мир не дал мне рвануть в сторону академии, поймал аз руку и заключил в крепкие объятия, – всё будет хорошо.

– Да, – прошептала я, отчего-то предчувствуя, что дальше будет только хуже.

Я осторожно высвобождаюсь из объятий Мира и бегу в здание академии.

– Девушка, почему Вы не в кровати? – незнакомый мне преподаватель окидывает меня с ног до головы изумлённым взглядом.

– Простите! В саду девушка. Без сознания! Её кто-то пытался задушить. Я не знаю, куда идти и что делать.

– Так, – молодой привлекательный мужчина подходит ко мне и кладёт руки на плечи, призывая меня успокоиться, – медленнее. Что случилось?

– Я… В саду я споткнулась обо что-то. Оказалось, что это тело. Девушка. Милена. Фамилию я ещё не успела узнать. Она тоже первокурсница. Она там лежит на траве. Без сознания. Но пульс есть. Она ещё жива. Ей нужна помощь.

– Так, – мужчина улыбается и кивает. – Всё. Всё хорошо. Выдыхай. Ты молодец. Пойдём, покажешь.

– А полиция? Мы никого звать не будем? – спрашиваю в растерянности.

– Потом. Пойдём.

Как сомнамбула, я переставляю ноги и веду мужчину в сад. К забору, где оставила Мирона и Милену.

– Вот чёрт, – выдыхает мужчина себе под нос, когда замечает, что там ярко горят фонари и толпятся люди.

Молодой преподаватель ввинчивается в толпу, но я теряю к нему интерес, ища взглядом Мира.

– Аврора? Ты была здесь? – София Макаровна подходит ко мне и смотрит строгим взглядом.

– Да. Я споткнулась о неё, – я опускаю глаза в землю, сгорая от стыда и вины под этим взглядом.

– Аврора, скажи мне, почему после отбоя ты не в кровати? – вижу, что женщина скрещивает руки на груди.

– Мы должны были успеть до отбоя, – я оправдываюсь. – Правда. Если бы не Милена на траве, клянусь, я бы сейчас была в своей кровати.

– Но ты здесь! И все были свидетелями вашей перепалки в столовой.

– Да, мы с Миленой ссорились, но ведь это вовсе не повод для того чтобы я её… Боже, – я рукой хватаюсь за горло, будто чувствую удушение. – Я была за территорией академии. Я не могла ей ничего сделать!

– Я делаю сейчас вид, что ничего не слышала, Аврора, – женщина встряхивает головой и уже более мягким взглядом смотрит на меня. – Ты мне понравилась, Аврора. Не разочаровывай меня. Ты ведь понимаешь, что дисциплина важна в академии? Мы стараемся создать безопасную среду для студентов.

Я киваю, пытаясь проглотить ком в горле.

– Да, понимаю. Я очень сожалею, что так вышло. Больше такого не повторится. А что будет с Миленой?

– С ней всё будет в порядке, её отнесут в больничное крыло, где за ней будут наблюдать. Аврора, – женщина шагает ко мне и пальцами сжимает мой локоть, – ты видишь, к чему приводят такие вылазки?

– Но ведь это не я.

– Не ты, я не сомневаюсь, но впредь соблюдай правила. На первый раз я закрою на это глаза.

– Спасибо, – я киваю.

– Иди в комнату, Аврора.

Я разворачиваюсь и, лишь раз оглянувшись на Милену, которую грузят на носилки, бегу в общежитие. Я настолько испугана, что даже заорать не могу, когда меня хватают за локоть и резко дёргают в кусты.

– Привет, моя дорогая и любимая Аврора, – такой знакомый и ненавистный голос заставляет тошноту подступить к горлу.

– Ты что здесь делаешь? – мои голосовые связки не подчиняются мне.

– Как что? Учиться приехал, – Олег улыбается, и этот оскал кажется особенно страшным в полумраке.

– Нет. Нет, это не может быть правдой, – я качаю головой. – Ты придумываешь.

– Отчего же придумываю? Тебе студенческий показать, Аврорушка? – воркует, а сам руками сжимает талию так сильно, что боль разливается по телу.

– Нет. Отпусти меня, Олег. Я спешу.

– Спешит она, – сводный брат обманчиво мягко притискивает меня к себе и рукой начинает водить по голове. – Куда же ты спешишь, милая сестричка?

– К себе в комнату. Уже был отбой, – хриплю от ужаса, ладонями давя на грудь молодого человека и пытаясь его отодвинуть от себя.

– А я думал, что ты спешишь к тому уродцу, который за задницу тебя лапал, когда через забор помогал перелезть, – пальцы Олега с силой сжимают волосы на затылке и запрокидывают мою голову назад. – Быстро ты ему свою задницу подставила. И накрасила рожу, смотрю. Для него, да? – с каждым новым мгновением голос Олега становится всё злее.

Ярость и ненависть в голосе сводного брата заставляют дрожать от ужаса. Сейчас я вижу в его глазах нездоровый блеск, который пугает куда больше, чем придушенная Милена на траве. Потому что интуиция нашёптывает мне, что следующей жертвой могу стать я.

– Отвечай!

– Я просто накрасилась. Сегодня была ярмарка. Я хотела хорошо выглядеть, – оправдываюсь, боясь больше всего на свете за Мирона.

Я слишком хорошо помню своего одноклассника, который долго лежал в больнице с переломанными рёбрами. Потом он избегал меня.

В голове я чётко осознаю, что не переживу, если с Миром что-то случится. Вот так быстро я смогла полюбить человека. Так быстро он стал чуть ли не самым близким и родным, просто подарив заботу, внимание и ласку, которых мне не хватало.

– Смотрю, шмотки дорогие где-то нашла. На краденые деньги отца? – Олег хватает меня на грудки и начинает трясти, будто душу хочет вытащить.

– Это не мои. Соседка по комнате дала. Отпусти меня, Олег. Хватит твоих игр и домогательств. Здесь никто не станет оправдывать тебя и верить, тем более.

– Так кричи, сладкая. Кричи так, чтобы все слышали. Я всем расскажу, как ты сбежала. Как забрала карту отца.

– Боже, я сняла всего сто рублей! – я бью сводного брата ладонями в плечи. – Сто рублей, чтобы получить свободу от вашей больной семейки.

– Никакой свободы не будет, Аврора. Моя сладкая девочка, – парень говорит слова с одержимым придыханием, вызывая мурашки ужаса и отвращения. – Потому что ты моя. Ты стала моей сразу, как только вошла в наш дом. Ты смотрела такими огромными, испуганными глазами, что я понял… ты станешь моей. Моей женой.

– Нет, – я брезгливо морщусь. – Ни за что на свете.

– Да, милая. Да. Я уже договорился с отцом. Никакой свадьбы с посторонним уродом не будет. Буду только я. И моя любовь к тебе.

– Нет никакой любви, Олег. Ты просто одержим. Ты болен, Олег. Тебе нужно к психологу. Тебе нужно лечить голову! Я никогда не любила тебя.

– Но полюбишь. Ты обязательно меня полюбишь, – Олег сжимает свитер с такой силой, что он трещит. – Стерпится, слюбится. Знаешь ведь? Пусть ты воротишь нос, но ты не знаешь, какое удовольствие я тебе доставлю.

– Олег, ты говорил, что просто хочешь переспать со мной. С каких пор ты вдруг загорелся идеей сделать меня своей женой? – я пытаюсь говорить с насмешкой и уверенностью, зная, как бесит это сводного брата.

– Когда увидел, как мою задницу лапают другие руки.

– Ох, кошмар! На твой зад кто-то покушался? – я округляю глаза и изображаю ужас на лице. – А я думала, что у тебя всё в полном порядке с ориентацией.

– Шутишь? – Олег смещает руку мне на горло и сжимает, перекрывая доступ к кислороду. – Я могу прямо сейчас показать тебе свою ориентацию. И знаешь, сладкая, меня всегда влекла твоя задница. Округлая такая, мягкая. Между твоих половинок ведь точно никого не было.

Во мне начинает бушевать такая ярость, что я размахиваюсь и пытаюсь ударить молодого человека по лицу. Вскрикиваю, когда Олег перехватывает запястье и сжимает до хруста костей. Боже, он будто сломал. Так больно, что из глаз брызгают слёзы.

– Запомни, Аврора, раз и навсегда – всё это, – он руками проводит по спине, – принадлежит мне. Каждый, кто прикоснётся, будет отвечать. Сломанными рёбрами он не отделается, поверь мне.

– Олег… Я молю тебя, – в носу начинает щипать от безысходности, – найди ту, что тебя полюбит. Я прошу тебя. Зачем я тебе нужна? Я никогда не смогу ответить взаимностью.

– Меня многие любят, моя милая, – Олег ласково проводит ладонью по моему затылку, – но никто не цепляет, как ты. И я постараюсь добиться взаимности. Ты только будь послушной девочкой, тогда поймёшь, что я твой самый лучший выбор. А с тем уродом, который тебя лапал, я поговорю.

– Не нужно говорить, Олег. Он просто помогал мне. Я вчера на ярмарке разбила фотоаппарат, парень починил его. Мы ходили подобрать детали.

– Я сделаю, что поверил тебе. Но учти, моя сладкая, – он губами прикасается к моему виску, из-за чего меня передёргивает, – если я ещё хоть раз увижу его рядом… Он точно к тебе больше никогда не приблизиться. Поняла меня?

– Да, – выдавливаю, ненавидя Олега всей душой.

– А теперь беги в кроватку, моя Аврора. Ты устала, завтра будет тяжёлый день. Я приду к тебе во сне.

Боже упаси. Я киваю. И, наконец-то, чувствую свободу. Не чувствуя под собой земли, бегу в комнату. Тарабаню в дверь, переступая на месте с ноги на ногу.

– Аврора, что случилось? Милая, на тебе лица нет!

– Боже, Лиса, это просто ужас… Я не знаю, что мне делать. Что это?

Я опускаю взгляд на лист бумаги, валяющийся на полу. Сердце пропускает удар. От Мирона?

«Ночь спускает свой покров,

Аврора, ты, как сон,

Твоя нежность – дар богов,

Любовь – наш тихий дом.

Звезда на небе светит нам,

Я в её сиянии живу,

Обещаю, что не дам

Злодеям омрачить мечту.

Я накажу всех злодеев,

За тобой пойду в огонь,

Наши чувства не трофеи,

Ты – мой светлый небосклон.

Руки нежные твои,

Тают мысли в тишине,

Любовь, как свет зари,

Явью мчится к нам во сне.

Пусть злодеи тьму приносят,

Мы же – свет и доброта,

Наша нежность – искры в космос,

Любовь, как вечная звезда.

Аврора, твоя нежность,

Наш светлый небосклон,

Любовь – вся бесконечность,

Ты – мой самый яркий сон».

– Что это? От кого? – Василиса встаёт возле меня и заглядывает в лист. – Ух, ты. Это от Мирона, да?

– Наверное, – с горьким всхлипом отвечаю я.

– Он тебя обидел, да? – спрашивает Василиса, обхватывая моё лицо руками и большими пальцами стирая слёзы, которые градом катятся по щекам.

– Нет. Нет, всё было просто волшебно. Я влюбилась без памяти, Лиса. Но я не смогу быть с ним.

Я сажусь на пол, обхватываю себя руками за плечи и начинаю раскачиваться из стороны в сторону. Я рассказываю ей всё.

– Ну, нет, Аврора! Нет, я не позволю тебя обидеть. Мирон не хлюпик, чтобы его мог пришибить твой брат.

– Он подлый человек, Василиса. А я… Я слишком сильно полюбила его, чтобы подвергать опасности. Если с ним что-то случится, я просто умру, Василиса. Он стал мне настолько дорогим… И пока я не успела прорасти в него корнями, я должна отстраниться.

– И что ты будешь делать?

– Я сделаю так, чтобы он меня возненавидел. Так будет лучше.

31

Мирон

Полночи я провожу у ректора, вновь и вновь рассказывая, что произошло. Утром плетусь в столовую. Знакомые косы выхватываю взглядом сразу. Направляюсь к своей девчонке, подхожу к ней со спины, ставлю руку на стол, склоняюсь над тёмной макушкой и втягиваю с наслаждением запах её волос. Глаза закатываются, желание ударяет в пах. Как же я хочу её. Вчера я с огромным трудом удержался от того, чтобы стащить с неё одежду.

Аврора крупно вздрагивает и вся сжимается. Втягивает голову в плечи и медленно поворачивается. Виновато отводит взгляд и тихо говорит:

– Мирон, мы можем поговорить? Наедине.

Я весь напрягаюсь. Меня с ног до головы окатывает дурным предчувствием. Я киваю и молча иду следом за Авророй. Она идёт к окну, опирается поясницей о подоконник и складывает руки на груди.

– Звёздочка, что происходит? – спрашиваю настороженно, ступая к ней и желая её прижать к себе.

– Не нужно трогать меня, – Аврора вскидывает руки и выставляет перед собой, как щит.

– Слушай, что случилось? Что изменилось за ночь? – я застываю на месте и сверлю сосредоточенное и решительное лицо девчонки взглядом.

Что-то не так. Но я никак не могу понять, что именно. Что заставило её за ночь так резко поменяться. Что вызвало лёд в её карих глазах, которые вчера светились, когда она лежала на моей груди.

– Знаешь, Мирон, я поняла, что ты мне не подходишь.

Мои брови взмывают вверх. Звучит неубедительно. Голос Авроры дрожит, на щеках блестит лихорадочный румянец.

– И как ты пришла к такому выводу? – цежу сквозь зубы.

А самому хочется орать. Требовать, чтобы она рассказала, что у неё произошло. Но я привык сдерживать свои внутренние порывы, только кулаки сильнее сжимая, и смотрю на Аврору исподлобья.

– Я просто решила с тобой поиграть, Мирон, – девушка вскидывает на меня глаза и решительно сжимает кулаки. – Ты оскорбил меня, унизил, вот я и решила отомстить тебе.

– Что за бред ты несёшь? – спрашиваю зло, шагая к ней.

Я обхватываю худенькие плечи ладонями и хочу её встряхнуть, чтобы привести в чувства.

– Не нужно этого! – выставляет дрожащую руку вперёд, ладошкой давит на грудную клетку, где колотится моё сердце. – Ты что-то надумал себе, а я не хочу обнадёживать. Я рассталась с парнем, а ты подвернулся под руку. Я прошу тебя не приближаться ко мне. Вчера ночью у нас с ним всё наладилось. И я прошу забыть всё, что произошло. Я… Не подходи ко мне больше.

Давит ледяными ладонями на грудь, пытается меня отодвинуть. Да только я совсем не желаю увеличивать между нами расстояние. Напротив, дёргаю Аврору на себя и губами вжимаюсь в её ухо.

– А иначе, что? – злость бурлит в груди.

– А иначе я буду жаловаться в деканат. Слушай, Мирон, ты не унижайся. Я отшила тебя, слышишь?

Она вскидывает на меня глаза. Ледяные. Равнодушные. Лишённые вчерашнего света.

– Слышу, звёздочка, – я улыбаюсь уголком губ и пальцами прикасаюсь к её щеке.

Аврора вздрагивает, как кошка, выпутывается из моих рук и бежит к лестнице, ведущей к комнатам девушек. Я неотрывно смотрю на неё, пока девчонка не скрывается из поля зрения.

Я не поверил ей. Вчера, когда она говорила про свой первый поцелуй, она явно не лгала. Какого лешего у неё вдруг появился парень?

Пообещав себе, что разберусь с этим, иду в больничное крыло.

– Привет, – Милена здоровается первая, когда я подхожу к её кровати.

– Привет. Ты как? – смотрю на её шею, сплошь заклеенную пластырями.

– Жить буду, – девушка ведёт плечом. – Мне сказали, что это ты меня вчера нашёл. Ты и Аврора, – имя моей девчонки она выплёвывает со злостью.

– Да, – коротко отвечаю ей.

– Ну, спасибо. Ей тоже передай, – девушка складывает руки под грудью и отворачивается к окну.

– Сама передашь, – я веду плечом. – Я не гонец.

– Тогда без моей благодарности обойдётся.

На это я могу только выгнуть бровь, смотря на Милену, чей жалкий внешний вид расходится с её словами.

– Говорят, сюда на территорию часто залезают лисы и волки из леса. Так что тебе стоит поблагодарить человека, который не дал тебе быть загрызенной диким животным.

Я преувеличиваю. Слышал, что охранник жаловался на енотов, которые часто забираются на склад и сжирают часть заготовок.

Но судя по распахнувшимся в ужасе глазам Милены, я смог напустить на неё страху.

– Ладно, – она закатывает глаза и поджимает губы. – А что вы вообще делали в той части сада? Я видела, как вы перелезали через забор.

– Ты видела, кто это сделал? – задаю встречный вопрос в лоб, не желая говорить о вчерашнем свидании с Авророй, к которому я готовился, как сопливый романтик. Благо, Дан подсказал, как всё устроить. Я, как идиот, пришёл к фонтану за час. Сидел и ждал…

Трясу головой, как пёс, выкидываю ненужные мысли.

– Нет. Мирон, не нужно всех этих разговоров. Выметайся. Я не хочу ни с кем разговаривать.

– Пожалуйста, – хмыкаю тихо и выхожу из больничного крыла.

До того, как я сворачиваю в холл, до ушей доносится мужской голос:

– Ну, что, Аврора? Ты послушалась меня?

Выглядываю, как вор, из-за угла и задыхаюсь от ярости и незнакомого мне ранее чувства сжигающей дотла ревности. Моя девчонка стоит, запрокинув голову, и смотрит в лицо какому-то уроду. Она даже не пытается сопротивляться. Смотрит ему в лицо предано и влюблённо, вспарывая мне грудину острым клинком.

Всё же она лгала мне. Так достоверно играла, что я повёлся. Осёл слепой.

Что же, Аврора, теперь мы будем играть по моим правилам.

*****

Аврора

Две недели спустя

– Милая, – подруга сжимает мою ледяную ладонь, пальцы которой дрожат, – ты сейчас заплачешь.

Я с огромным трудом отрываю взгляд от Мирона, который входит в столовую с очередной девушкой. Пусть всё в рамках приличия, они даже не прикасаются друг к другу, но сердце разрывается на куски, когда он улыбается другой.

Когда он выглядит таким счастливым. В то время, как я места себе не нахожу.

Знаю, что ужасно глупо его в чём-то обвинять, но каждый день для меня – пытка. Самая настоящая пытка. Видеть его и не иметь права прикоснуться. Чувствовать его запах, когда намеренно пройдёшь мимо него в коридоре. Слышать его голос, который уверенно отвечает на вопросы преподавателей.

Он самая огромная заноза в моём сердце. В моей душе. В моих снах.

В моих чёртовых снах, которые преследуют меня каждую ночь.

Там он не смотрит сквозь меня, будто я пустое место. Там он вновь улыбается смущённо и немного робко, там он прикасается ко мне, как к самому большому сокровищу на всём белом свете.

Там он любит меня.

И каждое пробуждение, сродни острому ножу, который всаживают в сердце и медленно, с особой жестокостью прокручивают. Я ненавижу утро. Я ненавижу звонок будильника. Я ненавижу походы в столовые, где всякий раз мои мечты с громким треском рассыпаются, стоит увидеть Быкова с другой девушкой.

Я ненавижу Олега, который всякий раз садится за соседний стол и сверлит меня взглядом.

Я не имею понятия, почему он поумерил свой пыл.

Последний раз он зажимал меня в холле, после моего тяжелого разговора с Миром. Быков ушёл, а я, глотая слёзы, пыталась убедить себя, что делаю, как можно лучше. Ведь я хочу сделать всё, ради его счастья.

– Ну, что, Аврора? Ты послушалась меня?

Олег снова держит мои плечи, не позволяя дёрнуться и удрать.

– Твоими молитвами и угрозами, – выплёвываю.

– Ты плачешь? – в голосе сводного брата неподдельное изумление, а руки на моих плечах вздрагивают.

– А тебя разве это не радует, Олег? Вот, смотри, я перед тобой – жалкая, раздавленная и плачущая. Всё, как ты мечтал с самой первой встречи.

Олег вздрагивает от каждого моего слова, будто я не говорю, а бью его. Медленно парень разжимает руки на моих плечах и первый отступает, что я за ним никогда раньше не замечала.

– Иди в комнату, Аврора. Ты на грани истерики.

– Я сама разберусь, что мне делать!

И назло Олегу направляюсь в противоположную от него сторону. В сад. К фонтану.

Сад стал моим любимым местом времяпрепровождения. Несмотря на холодные порывы ветра и дождливую погоду, я каждый день выхожу к фонтану. Зачем? Не знаю.

Хотя, лгу. Знаю. Фонтан стал для меня негласным местом встречи с Мироном. Мы дважды договаривались о встречи здесь. И я каждый день ждала, что он придёт. Чтобы… Я придумывала тысячу сценариев, каждый из которых невозможно было воплотить в жизнь, потому что взгляд Олега неотрывно следует за мной, куда бы я не пошла.

– Ави, – голос Лисы вырывает меня из невесёлых размышлений.

– Прости, – я виновато смотрю на подругу. – Ты что-то спрашивала?

– Да. Ты будешь сэндвич? – Василиса с вожделением смотрит на кусок хлеба с ветчиной и сыром на моей тарелке.

– Нет. Нет аппетита. Ешь, – я пододвигаю к ней тарелку.

– Спасибо, – Василисе дважды предлагать не приходится.

Несмотря на свою худую фигуру Лиса обожает поесть. Особенно сильно она любит всё, что содержит ветчину и сыр.

– Аврора? – тихий голос над головой заставляет меня вздрогнуть от неожиданности.

– Стёпа, напугал меня, – я оборачиваюсь к однокурснику, который держит в руках какую-то книгу. – Привет, – улыбаюсь, замечая растерянность на лице парня.

– Привет, – Степан поправляет очки на носу, шмыгает и робко улыбается, – ты вчера говорила, что никак не можешь найти книгу для реферата по истории. Здесь авторы тщательно и последовательно разбирают причины и последствия ключевых моментов, помогая понять, как именно они повлияли на дальнейший ход истории, – парень опускает глаза и начинает говорить себе под нос, будто читает лекцию.

Я терпеливо улыбаюсь, хотя очень хочется, чтобы он ушёл.

– Стёп, спасибо большое. Но я не для себя искала. Милена вчера спрашивала, просила помочь.

– Ясно, – парень кивает и разворачивается, чтобы уйти.

– Стёп, может, ты ей отдашь? Ей нужнее. И спасибо тебе ещё раз за то, что помог. Это очень ценно.

– Подожди, я не поняла, – голос Лиса раздаётся почти на самое ухо, – ты решила помочь этой грымзе?

– Лиса, подожди, ты не так всё поняла, – я поднимаю руку, пытаясь успокоить рассерженную донельзя подругу.

– Не поняла? – Василиса вскакивает со своего места и сверлит меня полным злости и презрения взглядом. – Это лицемерно! Сейчас ты мне просто отвратительна. Она вытирает о тебя ноги, а ты лижешь ей зад.

– Лиса, – я тяну к ней руку, но подруга отскакивает от меня.

– Нет. Не прикасайся. Ты мне омерзительна, – девушка морщит нос и, кинув сэндвич мне в тарелку, из-за чего часть каши оказывается на моей одежде, хватает сумку с учебниками и вылетает из столовой.

Я закусываю губу и низко опускаю голову, чтобы скрыть набежавшие на глаза слёзы. Мирон что-то сломал во мне. До встречи с ним я никогда так часто не плакала. Сейчас же рыдать хочется по любому поводу.

– Что? Поссорились сладкие подружки? – голос Милены раздаётся совсем рядом.

Я вскидываю глаза на девушку, которая снова выглядит на все сто, и пытаюсь справиться с горечью, разливающейся на языке.

– Почему же ты такая мерзкая, Милена? Я каждый раз верю в тебя, искренне помогаю, а ты радуешься моим неудачам. Я же просто хотела помочь тебе, потому что ты попросила помощи.

– Ты жалкая и омерзительная, – Милена склоняется надо мной и шепчет слова мне в лицо. – Мне нравится смотреть, как ты из кожи вон лезешь, чтобы всем понравиться. Как ты пытаешься выглядеть белым ангелочком, хотя у самой в шкафу столько скелетов прячется. Я люблю выводить таких на чистую воду. Кстати, Мирон в постели просто лев. Такой жадный, ненасытный. Он не давал спать мне всю… – она не заканчивает, потому что я отвешиваю ей звонкую пощёчину.

– Закрой свой рот, Новикова. Да, я жалкая, потому что верю в людей и их доброту. Зато я не утверждаюсь за счёт других. Это была последняя капля, Милена.

– Ты ударила меня, – голос девушки срывается от потрясения.

– Давно должна была это сделать, только почему-то решила, что за маской высокомерия и тщеславия скрывается хороший и ранимый человек. Да, я дура. Наивная дура.

Я присаживаюсь, беру свою сумку с учебниками и, на короткое мгновение поймав тёмный взгляд любимых глаз, разворачиваюсь и спешу прочь из столовой. Ладонь печёт после соприкосновения с щекой девушки, а я ненавижу себя за то, что в очередной раз промахнулась.

– Прекрасное представление, Аврора, – голос Олега настигает меня на дорожке, ведущей к академии.

– Я рада была тебя повеселить, – шиплю.

Сейчас во мне столько злости, что я готова расцарапать Олегу лицо. Но он меня поражает тем, что нагоняет меня и, пристроившись рядом, говорит, как ни в чём не бывало:

– Вчера звонил отец. Лизу задержали за вождение в пьяном виде.

– Кто-то пострадал?

– Только машина, наш бассейн и её лоб, – парень тихо фыркает.

– И Игорь Арсентьевич не вытащит её? – слетает интересующий вопрос с губ.

– Нет. Видимо, обрадовавшись тому, что я поступил и перестал пинать… бананы, он решил взяться на Лизу.

Я округляю глаза и приоткрываю от удивления рот.

– И ты полагаешь, что он её не вытащит? А на сколько её задержали?

– Пока на пятнадцать суток. Плюс, исправительные работы.

– Да Лиза ни за что не станет… – я рукой прикрываю рот, стараясь не засмеяться. – Она же мусора боится, как огня.

– Ну… Отец устал от её выходок.

– Будто ты сам ангелом был, – бурчу себе под нос, не надеясь, что он услышит.

– Не был. И сейчас далеко не ангел, Аврора, – парень смыкает пальцы на моём запястье и разворачивает к себе лицом, заглядывая в глаза предупреждающим взглядом. – Не забывай об этом.

– Будто ты позволяешь, – глаза снова становятся влажными от отчаяния и безысходности.

А когда я вижу Мирона, который с безразличным видом проходит мимо, даже не взглянув в мою сторону, поток слёз становится куда активнее. Я так хочу его нагнать, схватить за руку и прижаться к нему всем телом.

Ему так идёт форма. И очки. И эта причёска. Прикрываю глаза и до боли кусаю нижнюю губу. Нашла время и место, чтобы любоваться. И когда я открываю глаза, то замечаю странное выражение на лице Олега. Сводный брат стоит с таким видом, будто я ударила его мешком по голове.

– Пойдём, – Олег подхватывает меня рукой под локоть и сам тянет в сторону академии.

В его сопровождении я захожу в класс и замираю в нерешительности, не зная, куда сесть. Подруга сидит за нашей партой, но я понимаю, что сейчас не хочу находиться возле неё. Её слова очень оскорбили.

Поэтому я иду к свободному месту возле Степана. Парень расплывается в улыбке, когда я сажусь рядом. Что-то начинает говорить, но я не слушаю его. Мой взгляд замирает на блондинистых волосах подруги, которые успели отрасти за месяц.

Весь сентябрь она всегда была со мной. Практически каждую минуту. Куда бы не направлялась – всюду шла с ней. И сейчас во рту разливается горечь. Наша первая ссора.

Начинается пара. Заходит преподаватель литературы. Именно его я нашла той ночью, когда на Милену напали.

– Сегодня мы обсуждаем роман «Путешествия Гулливера». Он рассказывает о невероятных приключениях врача и моряка Лемюэля Гулливера. Сатира Сваифта, направленная на общественные нравы, политику и человеческую природу, остается актуальной и сегодня.

Роман состоит из четырёх частей… – начинает Иван Романович.

Сосредоточиться на его речи у меня не выходит. Мои мысли перескакивают на Мирона, который сидит в соседнем ряду. Я вижу широкий разворот его плеч, высокие скулы, короткие волосы на затылке. Скольжу взглядом по любимым чертам. Теряю дыхание, когда он поворачивает голову, открывая мне больший обзор на идеальное лицо.

С каждым движением Мирона мой взгляд становится всё более жадным. Мне хочется запомнить каждый черту его лица, каждую линию, как будто я могу запечатлеть образ Мирона на подкорке сознания, на сетчатке глаз. Я забываюсь в своей одержимости парнем, теряю связь с реальностью, совсем не замечая, что происходит вокруг.

Кажется, что молодой человек чувствует мой взгляд, потому что он резко поворачивает голову назад. Я успеваю опустить глаза в пустой лист тетради до того, как он поймает меня за разглядыванием.

– Аврора, ты меня слушаешь? – голос Ивана Романовича раздаётся всего в нескольких шагах от меня.

– Да, – спешу соврать, вскидывая честный взгляд на преподавателя.

– Что ж. Раз ты слушаешь, то тогда ответь мне на один очень каверзный вопрос. Как Гулливер потушил замок королевы в стране лилипутов?

– Э… – начинаю я, пытаясь выиграть несколько драгоценных секунд, – он… кхм… использовал весьма необычный для этого способ…

Иван Романович слегка приподнимает бровь, выражая смесь терпеливого ожидания и легкой насмешки.

– Я… кхм… А обязательно это озвучивать? – мои щёки пылают от смущения.

– Если бы я не хотел услышать ответа, я бы не задавал вопрос. Так Вы знаете? Или только разыгрываете осведомлённость в данном вопросе?

– Кхм… Ну… он потушил пламя, да… Необычным способом. Гулливер потушил его водой из собственного организма, – тщательно подбирая каждое слово, выдаю ответ.

– Сцена, конечно, довольно провокационная, но, безусловно, запоминающаяся, – Иван Романович довольно улыбается и хлопает в ладоши.

По кабинету разносятся смешки.

– Что же, Аврора, ты молодец, что ознакомилась с произведением.

Иван Романович уходит, а я низко опускаю голову. Вот же засада. За месяц я успела набрать больше всех баллов среди первокурсников. Следом за мной, отставая всего на три балла, идёт Мирон. Каждый день наши позиции в борьбе за первое место меняются.

Я решила удариться в учёбу, только бы мысли о парне из головы вытравить. Но даже в учёбе я не могу не думать о нём.