Текст книги "Тихоня для шалопая (СИ)"

Автор книги: Екатерина Котлярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 86

Соня                                                                                                                                

Просыпаюсь и обнаруживаю, что практически полностью лежу на Артеме. Парень спал на спине, а его рука покоилась на моей пояснице, прижимая меня ближе к горячему телу. Завозилась, пытаясь привстать, чтобы заглянуть в любимое расслабленное во сне лицо. Рука напряглась и прижала обратно. Улыбнулась. Даже во сне проявляет замашки собственника.

Потерялась щекой о его грудную клетку, прислушиваясь к размеренному стуку сердца.

В груди всё сжимается от любви и нежности к этому парню. Как бы не прятался он за маской насмешки, наглости и невозмутимости, Тёма был добрым и порядочным парнем. Раз за разом он доказывал это. Делал будто бы нехотя. Сцепив зубы. Но от души.

Я только вышла из ванной и собиралась засесть с книгой в кресле, когда вернулась взбудораженная и раскрасневшаяся от волнения и страха Катюша. С трудом уговорив её успокоиться, увлекла её на кухню, где сестра в красках рассказала мне о том, как мой (мой!) Тёма спас её от собак, появившись из-за угла в нужный момент.

Дослушав рассказ, забрала у Кати ключи от квартиры Гриши и побежала сбивать температуру своему герою. Артём спал беспокойно, мечась по кровати и сипло, тяжело дыша. Потрогала влажный лоб, проверяя температуру, и цокнула языком. Высокая. Выше тридцати восьми.

Поправив одеяло и поцеловав Артёма в горячий лоб, пошла на кухню. Включила свет и окинула взглядом чистое помещение. Залезать в чужие ящики было неловко, но идти в магазин так поздно, а тем более в потёмках и по дворам, где бегают бездомные собаки, я боялась.

Нашла в холодильнике целый лимон и корень имбиря. Выдавила в чашку сок, залив водой, и немного помедлив, добавила ложку мёда. Совершенно случайно узнала от Гриши, что Тёма с детства не любит сладкое. И снова улыбаюсь. Хороший мой, я помню, как ты кушал чизкейк и врал мне, что тебе было вкусно. Зачем? Чтобы меня расположить к себе? Или… Ради чего?

Подхватила чашку, выключив свет, и вернулась в комнату, где Тёма уже спал глубоким сном, глубоко дыша и закинув одну руку себе за голову.

Села на край кровати и пальцами стала водить по горячему лицу парня с выступившими капельками пота. Огладила идеальные дуги бровей, провела по ровному носу, по скулам и гладким щекам. Артём разлепил глаза, моргая, будто не осознавая, где находится. Взгляд парня сфокусировался на моём лице. Улыбнулась, снова поглаживая его щёку.

– Привет, – шепчу, наблюдая за тем, как светлеет его лицо.

– Привет, – голос парня хрипит.

После того, как Тёма выпивает чай, поморщившись, наклоняюсь, чтобы вновь проверить температуру, упираясь ладонью в его часто вздымающуюся грудь, чтобы не упасть. Парень перехватывает ладошку и целует.

Я практически падаю на него, едва успев подставить вторую руку, чтобы не завалиться плашмя на Тёму. Практически оказываюсь лежащей на нём. Его лоб как раз оказывается у моих губ, чем я тут же пользуюсь, с удовольствием подмечая, что температура чуть спала.

Горячие губы Артёма касаются моего подбородка. По спине бегут мурашки. А дыхание сбивается.

К прикосновениям парня привыкнуть невозможно. Каждый раз, стоит ему меня коснуться, моё тело плавится. Становится податливым и безвольным. Перестаёт слушаться меня.

И столь сильное предательство моего тела, столь сильная зависимость от этого парня, пугает. Ведь я привыкаю. Уже привыкла к тому, что Тёма такой ласковый, нежный только со мной. Что он может касаться и целовать меня так… так, как будто в мире важнее никого нет.

А сердце и душа до сих пор помнят то чувство боли и ноющей пустоты, после слов парня. И я пугаюсь, что если Артём снова отвергнет меня, то я уже этого не переживу. Потому что уже вросла в него с корнями.

Сползаю с парня на кровать, но отстраниться сил нет. Поэтому я поддаюсь своему желанию и кладу голову на его грудь. Слушать стук его сердца приносит мне удовольствие. Можно поверить, что бьётся оно для меня.

Осознание того, что Артём в скором времени может стать моим племянником вдруг ошарашивает. Я ведь даже не задумывалась об этом. Насколько иронична судьба.

Засыпаю в руках Тёмы практически мгновенно. Во сне мне слышится тихое признание. Настолько тихое и настолько далекое, что я замираю, прислушиваясь. Вдруг не приснилось. Но нет. Это игра моего воображения. Сон.

– Люблю больше жизни, – шепнула я, когда рука на моей талии перестала прижимать меня к парню и сползла на кровать, а я смогла заглянуть в лицо спящего парня.

Осторожно встала с кровати, чтобы не потревожить сон Артёма, и пошла на кухню, готовить завтрак из того, что смогу найти на кухне.

Из того, что обнаружила в холодильнике и ящике над столом, решила испечь оладьи. Замесила тесто, поставила чайник, когда в дверь позвонили. Боясь, что Тёма проснётся, побежала открывать, плотно закрыв дверь в комнату.

Приоткрыла входную дверь и выглянула в подъезд.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я, рассматривая женщину с огромными чемоданами.

– Привет, девочка, – женщина по-хозяйски дергает дверь на себя. – Дай пройти. Ты уборщица? – она пихает мне в руки куртку. – Повесь на крючок.

– Извините, Вы ошиблись, – лепечу я, ошалев от такой наглости.

– Значит так девочка, сваргань мне что-то по-быстрому поесть. Я только с самолёта, устала, как собака. А потом в магазин сгоняй. Купи мне бутылку вина. Хотя, – окинула меня скептическим взглядом. – Тебе не продадут. Кого Гриша нанял. Тебе хоть восемнадцать, девочка, есть?

– Простите, Вы ошиблись, – повторяю я.

– Что? Ты можешь говорить громче? Перестань бубнить себе под нос, – говорит раздражённо, хлопая дверью.

– Ты что здесь забыла? – голос Тёмы угрожающе тихий и низкий. Разбудили.

– Сыночек, – женщина отодвигает меня в сторону и, не снимая обуви и пачкая чистый пол грязью, идёт к парню, раскинув руки в стороны. – Как же давно я тебя не видела. Я соскучилась.

– Я задал вопрос, – Артём подходит ко мне, становится за спиной, будто прячется за мной от этой женщины. Мамы. Хотя мамой её сложно назвать. И я неосознанно делаю шаг левее. Чтобы не позволить ей обнять Артёма. И даже приблизиться к нему. Нащупываю его руку и сжимаю ладонь...

– Я приехала увидеться с сыном, – женщина пытается меня обойти. – Да уйди ты, девчонка. Я сказала тебе, что делать. Иди чайник поставь!

– Вали нахер из нашего с батей дома, – Тёма отшвыривает куртку, которая до сих пор находится в моих руках на пол, в лужу грязи.

– Ты как с матерью разговариваешь? Совсем от рук отбился! Знала, что Гриша нормально тебя не воспитает! А мне в суде не поверили.

– Я повторяю тебе, уйди! – Тёма начинает трястись. Я знаю, насколько ему сейчас сложно. Поэтому снова сжимаю его руку. И подношу к губам. Целую трясущиеся от напряжения пальцы и прижимаюсь к руке щекой.

– Тише, мой хороший. Тише, – оборачиваюсь к нему и шепчу тихо.

Артём кивает и прикрывает глаза, успокаиваясь. Чувствую, как он расслабляется. Берёт верх над чувствами.

– Батя тебе сказал, чтобы ты сюда больше не заявлялась. Что ты забыла здесь? По традиции ты должна заявиться примерно… через десять месяцев. Что случилось? Деньги закончились? На наркоту не хватает? Или очередной любовник бросил?

– Артём! Не смей со мной так разговаривать! Я приехала, чтобы увидеть тебя.

– Увидела? Проваливай давай! Нахрен пошла! – выкрикивает Артём в ярости.

– Темочка, мы можем поговорить? – я ладошками обхватываю его лицо, чувствуя, что у него снова поднялась температура. – Тёма, – глажу скулы, пытаюсь заглянуть в карие глаза, которые просто пылают от ненависти и ярости. – Давай поговорим. Прошу тебя. На кухне.

Парень переводит взгляд с матери на меня. Кивает и идёт за мной на кухню.

– Нахрена ты её пустила? Нахрена, Сонь? – ударяет здоровой рукой по столу.

– Я же не знала, что… Тёма, – подхожу к парню и обнимаю его. – Я ничего сказать не успела.

– Прости, Бэмби, ты не виновата. Прости, – кладёт подбородок на мою голову.

– Тёма, она твоя мама, ты не можешь её выгнать, – говорю мягко, боясь, что Артём снова вспылит.

 – Она мне никто. Пусть валит!

– Хороший мой, – рукой вожу по напряженным плечам и спине, – она только приехала. Только из аэропорта. Ты же не можешь её просто так выгнать?

– Могу. Она мне практически чужая женщина.

– Может поговоришь с ней? Всё же она твоя мама. Я понимаю, что ты зол. Но ничего ведь не случится, если ты просто попытаешься с ней поговорить?

– Сонь, я не хочу. И не могу…

– Прошу тебя, – я приподнимаюсь на носочки и целую парня в губы. Артём тут же берёт инициативу на себя. Подсаживает на стол. Рукой зарывается в волосы. Сжимает растрёпанный хвост практически до боли. Оттягивает голову назад. Жадными поцелуями начинает покрывать шею. Втягивая кожу ртом. Прикусывая. И тут же зализывая.

– Хорошо, малыш. Хорошо, я поговорю с ней. Попытаюсь,  – дышит тяжело. Лбом упирается в моё плечо. – Чёрт, малыш, – целует моё плечо. Очень нежно. Едва касаясь губами. А потом упирается пылающим лбом в изгиб между шеей и плечом. – Знаешь что?

– Чего? – пытаюсь собрать мысли в кучу.

– Я вчера представлял, как буду целовать тебя на этом столе, – слышу улыбку в его голосе. – Только надеялся, что нам никто не будет мешать.

– Тём, – шепчу я, и парень поднимает голову. Смотрит в глаза. – Я люблю тебя, – глажу по щеке. – И я рядом, – улыбаюсь ласково.

– Спасибо, Сонь, – ловит ладошку и целует. – Спасибо, – мне кажется, что благодарит он меня не только за поддержку, но и за признание в любви.

– Наворковались, голубки? – ехидный голос от двери.

– Убери за собой в коридоре, – Артём оборачивается к матери. – Мы не ходим в обуви по квартире.

– Пусть она уберет, – небрежно кивая в мою сторону и опускаясь на стул, закинув левую ногу на стол.

– Слышь ты, – Артём звереет. – Она тебе не уборщица. Встала и убрала за собой. Немедленно. Ты здесь не хозяйка, а гостья. Временная гостья.

– Мда. Весь в Гришу. Такой же неотесанный грубиян. Тряпку дай. Сыночек.

Чувствует себя уверенно. Поднимается из-за стола и залазит в холодильник.

– Ничего нет. Мышь повесилась. Не сбегаешь в магазин, сыночек? Мама хочет кушать.

– Я оладьи сейчас сделаю, – говорю тихо.

– Я не ем мучного, девочка. Берегу фигуру. И тебе советую. А то ляжки полноваты.

Артём сжимает кулаки.

Боже. Может мне не стоило уговаривать Тёму, чтобы она осталась. Каждая её фраза это сплошная провокация. Иду в ванную комнату, где беру швабру и иду мыть пол в коридор.

– Бэмби, – Тёма шипит, выходя в коридор следом, – я не тебе сказал это делать.

– Ничего, Тёма. Мне совсем не сложно, – говорю торопливо. – Я не хочу конфликтовать.

– Я сам уберу, – забирает швабру из моих рук и подталкивает в сторону кухни. – Налей мне, пожалуйста, чай.

Киваю и иду на кухню. Женщина курит, закинув ноги на стол и стряхивая пепел в чашку. Запах дешёвых сигарет вызывает кашель. Открываю форточку, чтобы проветрить, но женщина морщится недовольно:

– Закрой. Мне дует.

Ставлю на электронную плиту сковородку и начинаю разогревать, капнув каплю подсолнечного масла.

– Что тебя связывает с моим сыном? – спрашивает требовательно.

– Я просто его одноклассница, – немного замявшись, отвечаю я.

Ведь действительно. Просто одноклассница. Ничего более.

Выливаю тесто на сковородку, избегая взгляда женщины. Слишком пристально она меня рассматривает.

На кухню возвращается Артём и становится рядом, опершись бёдрами о столешницу.

– Зачем ты приехала? – спрашивает зло.

– Повидаться с сыном. Я же уже сказала.

– Не заводи шарманку. Я всё это слышал сотни раз. Ты точно не для этого приперлась. Что тебе нужно? Деньги? Что?

– Птичка нашептала, что Гриша серьёзно увлёкся.

– И? Прилетела его спасать из рук коварной соблазнительницы? – хмыкает Артём.

– Она точно хочет его обмануть!

– Благодетельница наша, – смеётся вслух парень. – Уж как-нибудь без тебя разберемся.

– Да ты знаешь, что она повелась только на деньги твоего отца? Кому этот ущербный только нужен? – у меня глаза расширяются.

– Не смейте так говорить о моей сестре! – вскрикиваю я. – Вы и ногтя её не стоите! И Гриши вы не достойны!

– Какая экспрессия! Прекрасно! А я думала, что этот ягненок молчать и блеять будет. А она вон, зубки показала. Я смотрю, их семейка решила вас окрутить. Ну что ты, сынок мой, на мордочку красивую повелся?

– Бэмби, оладьи подгорают, – ласково гладит по спине, но я чувствую, как от ярости трясётся его рука.

Переворачиваю оладьи и искоса смотрю на Артёма, который потирает больную руку. Парень молчит. Что-то тщательно обдумывая в голове, судя по складкам на лбу. Плохая была идея, Соня. Ничем ты ему не помогла. Наоборот. Только хуже сделала. Тёма окончательно и бесповоротно разочаровался в своей матери.

– Ты что здесь делаешь? – раздаётся голос Гриши.

Кидаю взгляд в проём и вижу разозлённого Григория и выглядывающего из-за его спины Катюшу.

Ой, что сейчас будет?

Глава 87

Гриша                                                                                                  

Звонок Катюши застал меня в тот момент, когда я ехал домой с работы. Уже представлял, как прижмусь к её сладким губкам. Включил громкую связь:

– Привет, котёнок. Снова не позвонила, когда домой приехала. Хотя обещала. Почему трубку не брала? Я звонил три раза.

– В больнице были с Артёмом. Ты только не волнуйся. Уже всё хорошо.

– Что? – съезжаю на обочину, чтобы не попасть в аварию. – Что-то с ребёнком?

– Нет-нет, – говорит торопливо. – С малышом всё в порядке. Со мной тоже. На меня собаки напали в переулке. Артём спас. Его укусила одна, мы ездили, чтобы сделали укол и рану зашили. Он сейчас дома, спит. Соня за ним приглядывает.

– С ним всё в порядке?

– Да. Он уснул сначала в машине, а потом сразу же, как домой пришли. Я его уложила. Он мгновенно отрубился. Подумала, что он будет рад больше Соне, чем мне. Сегодня у него будет температура, врач сказал. Завтра всё должно быть в порядке. Я ему так благодарна. Если бы не Артём, даже представить страшно… Сама виновата, дура. Попёрлась по дворам, хотела прогуляться. Даже не сообразила, что там могут собаки бездомные бродить.

– А ты как, малыш? Сильно испугалась?

– Очень, – призналась Катюша. – Ты скоро приедешь? Я очень соскучилась. Сегодня был очень тяжёлый день. А я не могу уже без тебя заснуть, – улыбаюсь и завожу машину.

– Скоро приеду, малышка. Через пятнадцать минут точно буду. Загляну только к Тёме, проверить, как он.

– Хорошо. Жду.

Сбрасываю вызов и мчу домой на всех порах. Захожу тихо в квартиру. Из комнаты Артёма льётся свет. Дверь в комнату приоткрыта, и я заглядываю внутрь.

Сын спит на спине, уткнувшись носом в волосы Сони и приобняв её рукой за плечи.

Перебинтованная рука покоится на одеяле. Соня тихо что-то начинает бормотать сквозь сон и ворочаться. Артём поворачивается на бок и обнимает девушку обеими руками, прижимая спиной к своей груди. Вижу, как сан целует её в макушку. София затихает.

В этот момент меня переполняет гордость за своего сына. Я смог воспитать настоящего мужчину. Осознал, что горжусь своим сыном. Горжусь безумно сильно.

Он больше не тот темноволосый малыш, который лопотал и тянул ко мне пухлые ручки, когда я возвращался с работы. Не тот парнишка, который с любопытством наблюдал за тем, как я ковыряюсь в машинах, которые мне пригнали для починки. А взрослый парень. Даже больше. Уже мужчина, который в состоянии позаботиться о своей любимой девушке.

Даже во сне он заботится о ней. Мой сын. Моя гордость.

Выключаю свет в комнате и плотно закрываю дверь. Не хочу мешать ребятам.

Загляну завтра. Есть подозрение, что Соня и Артём будут жить в этой квартире, а я с Катюшей в квартире этажом выше.

Дверь в квартиру я открывал с осторожностью, думая, что Катя уже спит. Но малышка стоит в коридоре, тут же запрыгивая с разбега на меня и вжимаясь всем хрупким телом. Уткнулся носом в распушенные волосы и почувствовал... Почувствовал, что я дома. Именно в этот момент, когда на пороге квартиры меня встречает малышка, я чувствую, что мой дом будет там, где будет Катюша. Моя Катюша. Моя любимая женщина, которая носит под сердцем нашего ребёнка. Отчего-то уверен, что там будет маленькая принцесса.

– Я по-быстрому в душ и к тебе, – целую её щёки.

– Потереть тебе спинку? – мурлыкает игриво.

– Если ты решишь принять со мной душ, тогда принятие душа затянется, – говорю хриплым голосом.

– Ладно, – девушка целует меня быстро в губы и идёт в комнату.

Раздеваюсь торопливо и, быстро смыв с себя усталость, спешу к малышке. Видимо, дождавшись моего возвращения, Катя уснула. Ложусь на кровать и вглядываюсь в уставшее лицо девушки.

Утром просыпаюсь от поцелуев, которые спускаются вниз по телу, напряжением отзываясь в паху. Член тут же встал по стойке смирно. Горячая ладошка оттягивает ткань боксёров и охватывает ноющую плоть, пальчиком обводя головку и размазывая смазку.

– Какое приятное доброе утро, – хриплю я, наблюдая за тем, как малышка склоняется над моим членом, собираясь обхватить его губами.

– Очень доброе, – поднимает на меня глаза и проводит языком по всей длине. Меня подкидывает на кровати. И я сжимаю простыни, комкая их в руках.

– Малыш, я сейчас…

– Хочу узнать твой вкус, – шепчет Катя, помогая себе ручками.

Я кончаю, не успев отстранить девочку от себя. Катя привстает и улыбается довольно.

– Вкусный, – девчонка улыбается лукаво и игриво.

Маленькая чертовка. Моя любимая девочка.

Резко перевернулся с ней на кровати и, отодвинув трусики в сторону, погрузился в неё сразу на всю длину.

– Бл*ть, – простонал я, чувствуя, что теряю голову.

Вышел почти полностью и ворвался снова. Катя захныкала тонко и жалобно. Моя чувствительная девочка. Вдалбливал её в кровать, больше не имея сил сдерживаться. Выпуская всё своё желание на волю.

– Не сдерживайся, Гришенька. Не сдерживайся, – стонет, кусая меня за нижнюю губу до крови.

И я не сдерживался. Погружался в неё всё сильнее и быстрее.

– Ну же… малышка… кончай. Я чувствую, что ты уже близко, – прошептал в её розовое ушко.

Катюша задрожала и кончила, сжимая мой член стеночками своего лона. Бл*ть. Как же ох*ительно.

Кончил следом, практически сразу, чудом успев перевернуться, чтобы не придавить её весом своего тела. Перевернулся на спину, перетянув её к себе на грудь.

– Я тебе уже говорил, что я тебя люблю? – шепчет Катя, подрагивая от пережитого удовольствия.

– Угу. Не хочешь устроить завтрак с Соней и Артёмом? – поднимаюсь с кровати.

– Хочу, – закутывается в одеяло и встаёт следом. – Только в ванную идём по отдельности, – хихикает она, убегая из комнаты, когда замечает, как я направляюсь в её сторону с намерением её поцеловать.

Я даже не подозревал, что дома меня ждёт сюрприз в лице бывшей жены. Увидев чемоданы, сразу понял, что приперлась эта меркантильная сука. С кухни доносились голоса, и рванул туда, чувствуя, как накрывает ярость. Какого хера она приперлась?

– Ты что здесь делаешь? – спрашиваю ровно.

– О, Гришенька пришёл, – она ещё и накурилась. На кухне воняет дешёвыми сигаретами. – Давно не виделись. Милый мой… я даже успела соскучиться по твоему занудству.

Встаёт из-за стола и движется в мою сторону.

– Вам здесь не рады, – Катюша проскальзывает слева от меня и становится передо мной, уперев руки в бока.

– О, так это ты, та деваха, на которую повёлся мой муженек.

– Во-первых, я не давала Вам права обращаться ко мне, как к своей давней знакомой. Во-вторых, я, в отличие от Вас, не деваха, а женщина Гриши. Любимая женщина. В-третьих, он Вам давно не муж.

– Да тебе только деньги его нужны. Он слишком стар для тебя. Решила с сестрой занять позиции. Хитро, однако. Я впечатлена.

– Деньги, по всей видимости, нужны только Вам, уважаемая. Иначе, зачем Вы сюда приехали? Что-то Вы зачастили.

– Я приехала к сыну. Гриша не имеет права не давать мне с ним видеться.

– Может быть, Вы подзабыли, но Артём уже совершеннолетний. И он вправе сам выбирать, хочет он видеться с Вами или нет. Вас просят покинуть квартиру. Немедленно.

– Да кто ты такая, чтобы мне указывать?

– Она та, которую я смогу назвать своей матерью, – ошарашивает своим ответом всех Артём.

– Она твоя ровесница!

– Это не мешает ей быть ближе ко мне, чем за все восемнадцать лет была ты.

– Вам пора идти, – говорит настойчиво Катюша.

– Куда я пойду? Я собиралась пожить у тебя, Гриша, – говорит обольстительно. Когда-то, когда я был восемнадцатилетним пацаном, я бы поплыл.

– Не получится. Тебе пора идти, – Артём подхватывает Лию под локоток и тянет на выход.

– Убери от меня руки, щенок, – она всегда заводилась в пол оборота. Лия отвешивает Артёму пощечину.

– Да как вы смеете? – вскрикивает Соня.

– Уходите немедленно. Вам тут совершенно не рады! – Катя отходит в сторону, освобождая проход.

– Чтобы вы все подохли! – хватает чашку с окурками и швыряет в стену. – Денег хоть дай на отель, – протягивает требовательно руку в сторону.

– Думаю, что пора уже самой начать зарабатывать деньги, – ехидно говорит Артём, давая ей пять.

Лия ругаясь матом и, схватив вещи, покидает квартиру, хлопнув дверью. Все замираем на несколько секунд, а потом взрываемся хохотом от нелепости ситуации.

– Давайте завтракать, – всё ещё хихикая, говорит Соня, выключая сковороду. – Оладьи немного подгорели, но всё же. Приглашаю к столу.

Сажусь за стол и усаживаю Катюшу рядом. Наблюдаю за тем, как сын помогает Соне накрывать на стол. Улыбаюсь, кидая взгляд на Катю. Чистота и нежность чувств прослеживается в каждом движении ребят, в каждом взгляде, в каждом соприкосновении рук.

Артём усаживает Соню за стол и опускается рядом с девушкой. Она смущается, когда сын целует её ладонь.

– Кажется, это наш первый семейный завтрак, – говорит задумчиво Катюша.

Наш первый семейный завтрак, который повторится ещё не раз.