Текст книги "Тихоня для шалопая (СИ)"
Автор книги: Екатерина Котлярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава 73
Соня
Не замечаю, как мы оказываемся в женском туалете. Артём останавливается возле раковин и поворачивается ко мне. Рассматривает уродливые красные пятна от гранатового сока на перламутровом платье.
– Снимай платье, – командует он, стягивая с широких плеч пиджак и перекидывая его через плечо.
– Что? – я отступаю назад, пальцами вцепляясь в юбку платья, будто Артём собрался раздевать меня насильно.
– Наденешь мой пиджак, – закатывает рукава белоснежной рубашки и двигается в мою сторону.
На миг мой взгляд останавливается на сильных жилистых предплечьях. Белая рубашка настолько шикарно сидит на Тёме, что я не могу отвести взгляд. Широкие плечи, развитая грудная клетка, плоский живот и стройные длинные ноги. И в груди всё начинает щекотать. Пузыриться, будто газики в бутылке с газированной водой, которую хорошо взболтали, и они вырвутся наружу, стоит открыть крышку. Так и в моей душе, в груди что-то бурлит, поднимается к горлу, грозится вырваться наружу.
– Я не могу. Он слишком короткий, – я чувствую себя загнанной в ловушку, когда ловлю взгляд тёплых карих глаз.
Удивительно, но во взгляде Артёма я вижу только нежность. Безграничную нежность, которая как прохладная морская вода, влечёт меня на свою глубину в жаркий день. Ступает мягко, как тигр на охоте, будто продумывая каждый шаг, чтобы меня не спугнуть, и приближается медленно.
– Поверь, Бэмби, он будет чуть выше колена, – зачарованная его голосом и взглядом, даже не заметила, как он оказался настолько близко.
Моя голова запрокинута назад, чтобы видеть карие глаза. И парень пользуется этим. Пальцами проводит по шее. А потом и носом повторяет путь пальцев, шумно втягивая запах моей кожи.
– Тёма, – шепчу слабо.
Колени подгибаются, когда губы парня прижимаются к бешено бьющейся жилке на шее. А потом жадный рот втягивает кожу, оставляя влажный пылающий след.
– Бэмби… моя Соня, – непонятный полурык, полустон.
Пылающим лбом начинает потираться о моё плечо, целуя открытые участки кожи. Плечи, ключицы, шею. Я послушно откидываю голову назад. Предоставляю жадным ненасытным губам больше доступа. Сама привстаю на носочки, чтобы быть ближе. Ещё ближе к нему. Раствориться в нём. Врасти с корнями.
Руками скольжу по спине, по сильным плечам, напряженной шее. Притягиваю его ближе. Ещё ближе. И сама, не выдержав, поворачиваю голову чуть в сторону и начинаю лихорадочно покрывать поцелуями скулу Артёма.
– Темочка… любимый мой, – ладошками обхватила его щёки и заглянула в подернутые дымкой глаза.
– Скажи ещё, – просит сорванным шёпотом, отстраняясь и лихорадочно блестящими глазами, смотря в мои.
– Любимый, – ласково улыбаюсь, шепча будто в полубреду.
– Ещё, – просит одними губами.
– Самый любимый, самый лучший, самый-самый… – глажу затылок, целуя закрытые веки, по-девчачьи загнутые кверху ресницы, ровный нос и наконец-то приоткрытые, жадно ловящие воздух, сухие губы. Прижимаюсь и выдыхаю очередное признание вместе с воздухом в его рот:
– Люблю.
Тёма хватает меня под попу двумя руками. Вздергивает вверх, чтобы лица оказались на одном уровне, впечатывает в свою грудь, где колотится сердце, целует жадно, ненасытно. Шепчет что-то неразборчиво в губы.
А я сознание готова потерять от накрывшего меня с головой восторга. Он рядом. Вжимает в себя. Целует жадно. Не даёт ни единого шанса отстраниться. Разорвать поцелуй. И только когда голова кружится от нехватки кислорода, отстраняется немного. И жадно шарит глазами по лицу. Ставит на ноги. Рукой скользит по волосам, по шее и на спину, цепляя замочек на платье и тяня его вниз.
Холодный воздух касается спины.
– Тёма, – протестующий писк, но он меня не слушает. Снова поцелуем глушит любые возражения, расстегивая платье и с легкостью сдергивая его с плеч.
Стыдливо начинаю прикрываться руками. Прохладная ткань пиджака приятной тяжестью опускается на плечи, закрывая оголенные участки кожи. Опускаю взгляд вниз и вижу, что пиджак Артёма скрывает моё тело практически до колен.
– Я же говорил, что всё прикроет. Ты ведь маленькая… у меня, – последнее слово сказано так тихо, что мне кажется, что это игра моего воображения. – Снимай платье, если не хочешь заболеть снова после ангины.
Отворачиваюсь к нему спиной и быстро скидываю платье на пол к своим ногам, тут же застегивая пуговицы пиджака дрожащими пальцами. Декольте получается слишком глубоким, и я закрываю его ладошками. Поворачиваться к Артёму стесняюсь. Слишком откровенный наряд. Тёма подходит сзади, как тогда в зале, кладёт руки на запястья, подкатывая длинные рукава. Носом вжимается в затылок, целует волосы. Губами оттягивает пряди. А у меня от переизбытка эмоций кружится голова.
Чувствую, что парень отстранился, а затем слышу, как поворачивается кран. Оборачиваюсь. Артём берёт в руки кусок мыла и с осторожностью застирывает пятно.
– Давай я сама, – пытаюсь протестовать, подходя ближе.
– Нет. Вода холодная, – обрубает.
Отхожу к окну, не имея больше сил протестовать. Складываю руки на груди, скрывая край выглядывающего нижнего белья, и наблюдаю за парнем.
– Ты невероятный, – думаю я, но судя по тому, как дёргается Тёма, я произнесла это вслух.
Поворачивает голову и смотрит на меня. Улыбается уголком губ и отрицательно машет головой. Глупый мой. Я же лучше знаю. Для меня ты самый лучший.
Артём выключает воду и, отжав мокрую ткань, подносит её к сушилке для рук. Раздаётся громкий шум.
– Вроде высохло, – говорит через десять минут, поднося ткань к губам. – Можешь переодеваться обратно.
– Спасибо, – робею, забирая своё платье из его рук и сбегая от пронзительного взгляда в кабинку.
Переодеваюсь быстро и выхожу, ладошками разглаживая юбку платья.
– Спасибо тебе большое, – я чуть ли не шаркаю ножкой, чувствуя дикую неловкость, протягивая ему пиджак.
Но вместо того, чтобы забрать вещь из моих рук, Артём дёргает меня на себя, приподнимает за бёдра и усаживает меня на подоконник, устроившись между моих ножек.
– Повтори ещё раз, Бэмби, – шепчет, смотря на мои губы.
– Тёма… я… зачем всё это? – я теряюсь.
– Прошу, – просит болезненно. Будто мои слова для него панацея.
– Любимый, – обхватываю его лицо ладошками, смотря неотрывно в карие омуты и разглаживая пальцами болезненные складки на лбу. – Самый лучший. Самый невероятный. Самый-самый, – он смотрит на мои губы, не отрываясь. Будто боится пропустить хоть одно слово.
Впитывает, запоминает слова не только ушами, но и глазами. Каждой клеткой своего тела.
А я шепчу. Не боясь. Не стесняясь. Каждое слово, которое идёт из души. Из сердца. Делюсь этой любовью, кутая его. Согревая этими чувствами.
Артёма начинает бить дрожь. Парень утыкается лбом в моё плечо, руками оплетая мою талию. Глажу ладошками по затылку, целую влажный висок и продолжаю шептать. Рассказывать о чувствах, которые бурлят в груди, стоит только мне его увидеть.
Глава 74
Соня
Понятия не имею, сколько проходит времени, но нашу идиллию прерывают приближающиеся голоса и звонкий девчачий смех. Соскальзываю с подоконника на пол, целую гладкий подбородок несколько раз и осторожно выскальзываю из объятий Артёма.
– Нужно идти, Тём, – тяну за руку на выход. – Это женский туалет.
Кивает заторможено и послушно идёт следом. В коридоре сталкиваемся с одноклассницами, которые увидев нас, тут же замолкают и хищно начинают разглядывать, подмечая каждую деталь, которую потом можно будет обсудить, обмусолить.
– Чё зенки свои выпучили? – грубо спрашивает Артём, задвигая меня за свою спину. – Идите дальше.
И двигается быстро по коридору в сторону актового зала, где гремит музыка. За спиной тут же начинают шушукаться.
– Так это правда…
– Артём с ней…
– Офигеть…
– Я думала, что Маша наврала…
– Вот сучка… На меня даже не смотрел, а она его охомутала…
– Что он только в ней нашёл?
Я сжимаюсь с каждой фразой, которая доносится до моего уха.
– Забей, Бэмби! – останавливается резко и встряхивает за плечи. – Забей на них, Соня. Они просто безмозглые курицы.
– Я хочу домой, Артём, – мигом в моём теле закончились силы.
Усталость придавила пудовой гирей. Устала от злых подростков, которые не смогли меня принять, которые насмехались зло. Устала от непонятного поведения Артёма.
– Бэмби…
– Ничего не говори, Тёма, – кладу пальчики на его губы, качаю головой и грустно улыбаюсь. – Ты услышала все те слова, которые хотел услышать.
– Сонечка, послушай… – пытается перехватить за руку, но я отпрыгиваю назад, не позволяя ему себя коснуться.
– Оставь меня на сегодня, Тёма, – шёпот получается истеричным. – Прошу тебя. Потом поиграешься своей любимой игрушкой. Когда он соберёт мысли и чувства вместе.
Слова болью отзываются не только в моём сердце.
На лице Артёма боль и вина.
Больше нет сил смотреть на него.
Потому что я распахнула душу, открыла своё сердце. Практически кричала о своих чувствах. Но не услышала ни единого признания в ответ. Глухая стена.
Давлю ладонями на грудь, чтобы этим давлением прогнать из души колючую боль разочарования и разбитых надежд. Сколько ещё раз я буду чувствовать себя такой разбитой?
Больше не смотрю в сторону Артёма. Иду в зал, забираю букет роз, нахожу свою куртку и, обойдя по широкой дуге Артёма, который, как привязанный пошёл за мной, сбегаю на улицу.
Вдыхаю ледяной воздух, подставляю лицо колючим снежинкам и начинаю плакать в голос. Плевать, что кто-то может услышать. Плевать на всё.
– Сонечка, – родные руки обнимают меня, – что случилось? Тебя кто-то обидел?
Не могу ничего ответить Кате. Только лицом утыкаюсь в её плечо и начинаю плакать ещё громче.
Родные руки сестры гладят по голове и спине.
– Пойдём домой, моя родная. Гриша нас отвезёт.
Перевела опухшие от слёз глаза на высокого мужчину, на которого поразительно сильно похож Артём. Снова всхлипываю и киваю головой. Мужчина улыбается мне, а потом обращается к кому-то за моей спиной:
– Домой поедешь?
– Сам доберусь, – вжимаюсь сильнее в Катю, когда слышу этот голос.
Катя сердито шипит и тянет меня в сторону машины, которая стоит недалеко от входа. Уже сидя на заднем сидении машины кину взгляд на крыльцо школы, где Артём стоит рядом со своим папой, засунув руки в карманы и о чём-то беседуя.
– Что он опять натворил? – зло цедит сестра.
– Кто? Артём? Он тут не при чём, – вру я.
– Поэтому ты рыдала на крыльце, а он стоял сзади, – я моргаю удивлённо.
– Я с Машей столкнулась и случайно облилась соком. Очень расстроилась. Это ведь мама платье шила, – отчасти говорю правду.
Ведь платье мне шила мама на выпускной в девятом классе. И это платье я надевала по праздникам. И если бы не Артём, возможно пятно потом не отстиралось.
– Ладно, – сестра поджимает губы и пристально смотрит на меня, – сделаю вид, что поверила тебе.
Пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну, наблюдая за фигурой Артёма на крыльце. Парень снова достаёт сигарету. В темноте мелькает огонёк зажигалки, на пять секунд выхватывая из темноты любимое бледное лицо. Не осознаю, как пальчиками провожу по стеклу, снова желая коснуться его щеки.
Сейчас, когда слёзы высохли и боль ушла из души, мне стало стыдно за своё истеричное поведение.
Возможно, если бы я не услышала тех слов одноклассниц за спиной, всё бы было иначе. И этот вечер мог бы стать для меня волшебной сказкой рядом с любимым парнем.
Закрываю устало глаза и откидываюсь на мягкое сиденье. День выдался невероятно тяжёлым в эмоциональном плане, и меня неумолимо клонило в сон. Зевнув широко и прикрыв рот рукой, положила тяжёлую голову на плечо сестре и через минуту провалилась в сон.
Глава 75
Соня
– Поздравляем! Поздравляем! Поздравляем! – хлопая в ладоши выкрикивают Гриша и Катя, когда официант везёт тележку к нашему столику.
Передо мной ставят небольшой торт с восемнадцатью горящими свечами.
– Загадывай своё самое заветное желание, – улыбаясь, говорит Катя.
"Хочу быть любима и счастлива рядом с НИМ", – закрываю глаза, про себя произнося свою самую заветную мечту, и задуваю свечи.
Катя хлопает в ладоши и берёт в руки нож, разрезая торт на части и раскладывая его по тарелкам.
Мой восемнадцатый день рождения мы празднуем с Катей и Гришей в небольшом, но уютном ресторанчике. Я ещё пригласила Марка, но парень из-за соревнований по баскетболу задерживается.
– Сонечка, я должна кое-что тебе сказать, – выдыхает Катюша, заметно волнуясь и ковыряя десертной ложкой несчастный кусок торта.
Я откладываю вилку в сторону, всем видом показывая, что готова её слушать.
– Мы с Гришей недавно узнали, но я как-то не находила удобного момента, чтобы тебе сказать… в общем… ты скоро станешь тётей. Ну как скоро… Через девять месяцев, – Катя улыбается стеснительно, накрывает ладошкой пока ещё плоский живот.
Мужчина носом утыкается ей в висок и сверху накрывает её руку своей. И настолько гармонично выглядит его большая смуглая ладонь на хрупкой ладошке моей сестры, что у меня слёзы радости на глазах наворачиваются.
Я расплываюсь в счастливой улыбке, наблюдая за этой картиной. Я так счастлива, что Катю так сильно любят. А то, что Гриша любит мою сестру, не вызывает сомнений ни на единое мгновение. Каждый жест, взгляд, слово – всё наполнено нежностью и заботой. Не показной, нет. Почти незаметной, ненавязчивой. Но самой необходимой.
– Я так рада за вас, Катюша, – вскакиваю из-за стола и бросаюсь обнимать сестру.
– Жаль только, что мамы с нами нет, – грустно шепчет Катя мне на ухо, сжимая сильнее руками мои плечи. Слышу знакомую грусть в её голосе. Я так же тоскую по маме, с грустной улыбкой вспоминая счастливые моменты из нашего детства.
– Поверь, она нас видит, – шёпотом отвечаю я. – Видит… и радуется.
– Так девушки, хватит слёзы лить, – бодро говорит Гриша. – Мы сегодня празднуем день рождения одной прекрасной девушки, а я до сих пор не подарил подарок.
Мужчина ставит на стол объёмную коробку, обвязанную красной лентой.
– Принимай подарок, Соня, – улыбается широко, в этот момент до боли напоминая мне Тёму.
Катя подходит к Грише и, обвив руками талию мужчины, наблюдает за тем, как я распаковываю подарок.
– Ну, зачем? – я улыбаюсь стеснительно мужчине, держа в руках ноутбук. – Это же так дорого!
Гриша только улыбается и пожимает плечами:
– Катя говорила, что ты занимаешься графическим дизайном в свободное от учёбы время, а твой компьютер тормозит.
– Ага, – сестра кулачком шутливо ударяет мужчину в плечо. – Ещё я просила не покупать самый дорогой.
– Так я не самый дорогой, – смеётся мужчина, целуя сжатый кулачок Кати.
Сестра закатывает глаза и тянется к мужчине за поцелуем.
С восторгом рассматриваю ноутбук, который мы никак не могли себе позволить купить. Мой старенький уже совсем плохо работал и часто перегреваясь отключался, не сохраняя мои проекты.
– Большое спасибо, – говорю восторженно, прижимая ноутбук к груди.
Гриша кивает и приглашает нас за стол, продолжить нашу трапезу.
Случайно зацепляю локтем вилку и лезу под стол, чтобы её достать. Ударяюсь затылком о крышку стола, когда слышу знакомый голос, который звучит на весь зал, проникает под мою кожу и устремляется стрелой в сердце:
– С днём рождения, Бэмби.
Выскальзываю из-под стола, забыв про вилку, забыв про людей в зале, ещё раз хорошенько приложившись затылком об столешницу.
Круглыми глазами смотрю на Артёма, который стоит сцене в классическом костюме, с розой в одной руке и микрофоном в другой.
Карие глаза ловят мой испуганный взгляд, полный неприкрытого удивления, шока и радости. Он здесь. Мой Тёмочка здесь. Несмотря на то, что я вчера устроила ему истерику, сбежав и не выслушав его. Прикусываю нижнюю губу и смотрю в любимое лицо.
Начинает играть минус хорошо мне знакомой песни группы Нервы[1].
Низкий голос парня льётся из динамиков, струится прямиком мне в сердце. Каждое слово он поёт, неотрывно смотря в мои глаза. Признаваясь своеобразно в своих чувствах. Впервые открывая мне своё сердце. Распахивая душу. Кому-то может показаться это простыми пустыми словами, но для нас. Для нас это его первое откровение, которое соединяет наши сердца:
"Пойми, прошу
Ты очень-очень мне нужна
Пойми, ведь я тобой дышу
Ты в это вряд ли влюблена
Но я живу, пока держу
Твою ладонь в своей руке
И трещины на потолке
Напоминают мне о том
Что без тебя я был никем
Прошу, вернись или дай умереть мне..."
По щекам начинают катиться слёзы, безнадёжно портя макияж. Против моей воли, всхлипы вырываются из груди. От того, насколько сокровенен этот момент. Настолько сильно мне хочется оставить его в своей памяти. Чтобы прокручивать его миллионы сотен раз.
Хороший мой. Неповторимый. Что же ты творишь со мной? Как ты с такой лёгкостью находишь пути, чтобы затронуть мою душу? Я же люблю тебя с каждым разом всё сильнее, хотя до этого казалось, что любить больше уже просто невозможно. Любовь к тебе плещется во мне. Заполняет до краев. Порой мне кажется, что я любовь. Любовь к тебе. К одному единственному и невероятному, непостижимому парню, который покорил моё сердце с первого взгляда.
Артём спрыгивает со сцены и медленно начинает двигаться в мою сторону, смотря только мне в глаза. Интуитивно понимаю, что для него, так же, как и для меня исчез весь окружающий мир. И в центре его Вселенной осталась только я.
"Наверно, я слишком влюблён
Я снова начал слушать Земфиру
Листая твои фото в альбомах
Вникая в тебя тысячи раз
Я слишком влюблён
Ты в каждой моей мысли, ты – вирус
Я снова буду ждать тебя дома
В бессмысленном поиске глаз"
Останавливается всего в двух шагах от меня. Протягивает розу нежного сиреневого цвета мне, которую я беру дрожащими пальчиками, на миг коснувшись его горячей кожи. Но этого прикосновения хватает. Лёгкие сжимаются будто в спазме. Дышать не выходит. А в месте соприкосновения всё пылает. И хочется большего.
"Зачем ты врёшь?
Зачем ты жжёшь мои стихи?
Ты говоришь, что ты уйдешь
Ты не простишь мои грехи
Я сдохну с ними, ну, так что ж
Давай, иди, чего ты ждешь?
Я не хочу, чтоб ты смотрела
На то, как ты меня убьешь
Давай, ты этого хотела
Прошу, вернись, не дай умереть мне"
Склоняется надо мной. Лбом упирается в мой лоб. Чувствую его горячее дыхание на своём лице. Закрываю глаза, наслаждаясь его близостью. Приоткрываю губы, чтобы поймать его дыхание. Продолжает петь, стирая пальцами слёзы с моих щёк, которые я уже не замечаю:
"Наверно, я слишком влюблён
Я снова начал слушать Земфиру
Листая твои фото в альбомах
Вникая в тебя тысячи раз
Я слишком влюблён
Ты в каждой моей мысли, ты – вирус "
Убирает микрофон в сторону и шепчет припев на ухо, поглаживая рукой по вздрагивающей от тихого плача спине. Прожигает дыру. Будто нет плотной ткани платья.
– Ты в каждой моей мысли, Бэмби, – пальцами приподнимает мой подбородок, проводит пальцем по губам, оттягивает немного и касается поцелуем. Ласковым. Нежным. Полным любви. – В каждой грёбанной мысли.
Я всхлипываю громко, из-за застилающих глаза слёз, не имея возможности рассмотреть лицо парня.
Раздаются громкие аплодисменты. Оба вздрагиваем, забыв, что в нашем мире есть ещё кто-то помимо нас. Утыкаюсь лбом в плечо Тёмы, шмыгая носом. Парень целует меня в висок, накручивая пряди волос на пальцы.
– С днём рождения, Соня, – шепчет так тихо, чтобы больше никто не услышал кроме меня. – Я сейчас, Бэмби, – отстраняется от меня на шаг, но будто не выдержав, вновь дёргает на себя, целует страстно, голодно, языком раздвигая губы. Гладит ладонью лицо. Отстраняется, вглядывается в глаза и отходит в сторону сцены. – Никуда не уходи, Бэмби. Я сейчас вернусь.
Пятится, не разрывая зрительного контакта глаз. И улыбается мне ласково. Настолько нежно, что я плавлюсь.
Стою послушно, безвольно опустив руки вдоль тела. Вновь хочу почувствовать тепло его тела. Его сильные руки.
Артём заскакивает на сцену, отдаёт микрофон ведущему и что-то говорит диджею. Тот кивает и хлопает Артёма по плечу, одобрительно улыбаясь.
По залу разносится песня[2].
Артём спрыгивает со сцены и делает несколько шагов мне навстречу. Замирает. Опускаю глаза в пол и начинаю нервно дергать юбку. В присутствии этого парня, я никогда не чувствую себя уверенной. Кажется, что я выгляжу нелепо. Несовершенно. Глупо.
От его взгляда у меня всё внутри выворачивает наизнанку, а время замедляет свой ход. Исчезает окружающий мир.
Я снова чётко осознаю, что люблю его. Люблю безумно. Люблю настолько, что прощу ему всё. Абсолютно всё. Что бы он не сделал. Люблю не по-детски. А так, как любит женщина своего мужчину.
Артём приближается очень близко. Настолько близко, что я чувствую, как его дыхание шевелит волосы на моём затылке. Настолько близко, что чувствую запах его одеколона и крема для бритья. Заправляю дрожащими пальцами завитые в локоны волосы за уши. Но непослушные волосы вновь падают на лицо. Ласковые пальцы скользят по виску и заправляют локон за ухо, погладив хрящик и зацепив мочку.
Артём накрывает мои дрожащие от волнения пальчики ладонью. Сжал, успокаивая. И потянул на себя, вынуждая сделать два шага навстречу. Положил мою вторую руку себе на плечо и скользнул своей на талию. Вздрагиваю всем телом, когда чувствую тепло его ладони на пояснице. Щекой парень прижался к моему лбу и медленно начал покачиваться из стороны в сторону.
Боюсь дышать. Боюсь поднять глаза. Настолько волшебным оказался этот момент. Настолько волнительным и сокровенным.
Артём медленно поворачивается вместе со мной, ведёт в танце. Покачиваемся в такт песне. Закрываю глаза, кладу голову на грудь, вслушиваясь в сбивчивый стук его сердца, и отдаюсь на волю сильным уверенным рукам, которые ведут меня в танце. В его руках я чувствую себя спокойной. Защищённой. И как бы глупо это не звучало, любимой. И необходимой.
Жмусь ближе, носом втягивая запах его одеколона. Никогда не устану наслаждаться им.
Когда музыка стихает, парень нехотя отстраняется. Приподнимает лицо пальцами и снова дарит поцелуй, от которого кружится голова и колени подгибаются.
– Спасибо, – говорю тихо, только для него. – Это был самый лучший подарок. Спасибо, Тёма.
– Я рад, – серьёзно, без улыбки.
Что-то хочет ещё сказать, но кинув взгляд мне за плечо, каменеет. На лицо будто маску надевает. Ухмыляется уголком губ и резко развернувшись уходит. Я в непонимании хлопаю глазами, смотря в его широкую спину, которая стремительно удаляется от меня.
– С днём рождения, принцесса, – прямо перед носом возникает букет. – Ты уже можешь творить всё, что захочешь.
Чёрт! Марк ну почему ты так не вовремя пришёл?
Оборачиваюсь к парню, принимая его поздравления и крепкие объятья. Смотрю за стол, где Катя сидит с задумчивым видом, а Гриша внимательно следит за мной, чуть прищурив глаза.
Боже! Что он обо мне подумает? Только что целовалась с его сыном, а сейчас обнимаюсь с другим парнем.
– Это Марк, мой друг и одноклассник, – представляю парня Грише, натянуто улыбаясь. – Извините, я сейчас вернусь, – спешу на выход, надеясь, что смогу догнать Артёма и уговорить его остаться.
Выскакиваю на улицу в одном платье, не обращая внимания на холод, но Темы нигде нет. Только вижу, как за поворотом скрывается белая машина.
Кусаю губы и возвращаюсь в ресторан. С уходом Темы, я потеряла весь настрой. Больше праздновать не хотелось. Хотелось домой.
– Он очень изменился после встречи с тобой, – в закуток, куда я забилась, чтобы привести мысли в порядок, заходит отец Артёма.
– Почему он ушёл? – поднимаю глаза на мужчину, обхватывая себя руками за плечи.
– Приревновал тебя и убежал, чтобы не натворить глупостей, – Гриша пожимает плечами.
– Приревновал?
– Всё просто, Соня. Артём ревнует тебя к твоему другу, потому что видит его плотоядный взгляд.
– Но мы же просто друзья!
– Во-первых, дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Кто-то обязательно влюблён. И поверь, взгляды Марка далеко не дружеские. А во-вторых, мужчины собственники, Соня. Особенно, когда ты любишь женщину. Дело не в доверии. А в том, что ты не хочешь делить внимание своей женщины ни с кем. Потому что не можешь ей насытиться. Потому что часов в сутках мало.
Я улыбаюсь, понимая, что говорит он о Кате.
– Я знаю, что он тебя обидел, это единственное, что он мне сказал. Как его отец, я хочу, чтобы он был счастлив рядом с тобой. А он будет счастлив, я знаю. Но иногда мужчину нужно подержать на расстоянии, Сонечка, чтобы он научился ценить тебя ещё больше, – подмигивает мне и уходит.
Глубоко задумываюсь над словами мужчины. Не выдержав, достаю телефон из кармашка и печатаю сообщение:
«Ещё раз спасибо! Это был лучший подарок! Я надеялась, что ты останешься».
Отправляю быстро, чтобы не передумать, и возвращаюсь за стол. Каждые пять минут проверяю телефон, надеясь получить ответ. Но Артём не отвечает. Только ночью приходит сообщение с незнакомого номера:
«Ты в каждой моей мысли».
Сжимая крепко в руке телефон и счастливо улыбаясь, я проваливаюсь в сон.
Мой Тёмочка. Мой.
[1] Нервы «Слишком влюблён».
[2] Chris De Burgh «The Lady In Red».
