Текст книги "Алракцитовое сердце. Том II (СИ)"

Автор книги: Екатерина Годвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– А со мной еще меньше: не увиливай, – отрезал Голем. – Признаться, вчера я был на тебя очень зол, Деян. Но потом поразмыслил и понял, что у тебя тоже есть веская причина на меня сердиться; и не одна.

Он наконец спрыгнул с камня и подошел; ступал он бесшумно и пружинисто, как кот.

– Так что давай забудем. Здравствуй, Деян. – Голем протянул ему руку. – С возвращением домой.

– Рад, что и ты выжил. – Деян, все еще не вполне опомнившийся, пожал ее. – Но как тебе удалось уцелеть? И кого тогда хоронили с таким шумом? А тебя объявили мертвым…

– Старожский Голем мертв, – сказал чародей. – А я жив. Так лучше всем. Кроме меня; но я был не в том состоянии, чтобы возражать.

Деян поймал его взгляд, как-то нехорошо остекленевший, – и сердце ухнуло в пятки.

– Неужели Джеб?..

– Да. Он сделал вместо меня большую часть того, что должен был сделать я, – нарочито-буднично сказал чародей. – Даже умер.

Деян забористо выругался. Язык не поворачивался попросить обо всем рассказать по порядку, но Голем угадал его желание и продолжил сам:

– Пока я пил и крушил мебель на постоялом дворе, Джеб через своего нового приятеля-барда связался с тремя небесталанными чародеями от моего имени и склонил их на свою сторону: среди молодых давно назревало недовольство бездействием Круга. Один бы я вряд ли смог надолго задержать речной поток, несмотря на «вдовьи слезы»; но Джеб и его союзники нашли меня, когда я прикидывал место для плотины, – и мы объединили усилия. Большие дела в одиночку не делаются: мудрость старинная – скверная, но верная.

– Сумасшедшая Вильма говорила так же, – сказал Деян.

– Последнее, что я помню ясно, – как выпустил тварей повертухи, – продолжил Голем. – Потом меня скрутило; дальше мрак. Я – и все остальные – были уверены, что смерть найдет меня в положенный срок: никто еще не переживал полной порции «вдовьих слез». Но юный потомок старого приятеля и его командир оказали мне услугу.

– Ян Бервен и полковник Ритшоф?

– Они, – кивнул Голем. – Ян боялся моего гнева, но настолько не желал оказаться причастным к моей смерти, что решился вылить часть зелья и разбавил водой; Ритшоф его хитрость заметил – но не стал мешать, опасаясь за жизнь своего гроссмейстера ен’Гарбдада. А я был уже слишком плох, чтобы обнаружить подмену… Джеб вместе с союзниками довел чары до конца и провел под моим именем переговоры: в нынешнее время мало кто знает, как я выглядел, а те, кто знают, помнят и то, что прежде я свободно мог говорить его устами. В обман поначалу поверили все, кроме Венжара, который меньше всего желал раскрытия. Дальше Джебу следовало бы занять мое место: однако он отказался. Я все еще дышал, и он отдал свою жизнь – вернул на место ту искру силы, которую я столетья назад вложил в него, – чтобы продлить мою… Просто рассыпался прахом. Помешать ему никто не мог. Да и не хотел: смерть Старожского Голема позволяла избежать смуты и некоторых неприятных вопросов насчет земельного наследования и места в Круге. Венжар сказал – он просил передать тебе благодарность, Деян. И пожелание жить дальше не стесняясь того, кто ты есть.

– Я буду помнить, – сказал Деян, сглотнув ком в горле.

– После объявления о моей якобы кончине все, кто был в курсе подоплеки событий, ожидали окончательного разрешения проблемы путем уже настоящей моей смерти, – сказал Голем. – Но, представь себе, Венжар не врал, когда говорил, что ждал моего возвращения и надеялся на него. Экая шутка! Понимая, что самому мне не пережить последствий продолжительного смертного сна, он когда-то поручил нескольким чародеям-медикам из числа приближенных к Кругу заняться поиском пути восстановления тела. Они кое-чего добились. Благодаря их усилиям – и щедрому дару Джеба – я жив. Даже не могу пожаловаться здоровье. Все же Венж удивительный человек: умеет преподносить сюрпризы, это у него не отнимешь.

Деян кивнул, хотя гроссмейстер ен’Гарбдад не казался ему таким уж удивительным.

– А что война? – спросил он.

– Статус Медвежьего Спокоища и прилегающих территорий пока остается спорным: пока они находятся под прямым контролем Круга, но в соответствии с намеченным договором, вероятно, вновь отойдут королевству Дарвенскому взамен на право свободного использования речных вод… Но, так или иначе, я заставлю короля Вимила довести восстановление обескровленных земель до конца: за это можешь не беспокоиться.

– Спасибо.

– Пожалуйста. – Голем криво усмехнулся. – И вот я очнулся. И что же? – Он развел руками. – Старый миропорядок триста лет назад разрушен из-за моей прихоти. Кругом лютует зима, бессмысленная бойня остановлена – но слишком поздно: на тысячу верст вокруг землю опустошила «трясучка», продолжают опустошать голод и холода; и к следующему году после вывертов с погодой хорошего урожая ждать не приходится. Джеб умер за меня, ты погиб по моему недосмотру. На счастье Венжара, я узнал про то, как он тебя отпустил и к чему это привело, еще когда был слишком слаб… Никогда я еще так сильно не жалел о том, что выжил, как в те дни. От мысли, что пора закончить это все, меня отвращало лишь то, что я не смел пустить дар Джеба по ветру вместе с его прахом. И еще одно. – Он вытащил из-за пазухи мундира сложенный лист бумаги и протянул Деяну. – Насчет письма Венжар тоже не соврал.

– Думаешь, мне стоит?.. – Деян растерянно взглянул на Голема.

– Да читай, читай вслух, – раздраженно сказал тот. – Ничего там секретного нет. Это последнее письмо моей жены ко мне, – пояснил он Эльме. – Друг сохранил его для меня.

Деян вгляделся в выведенные мелким красивым почерком строки. Вначале шли слова сожаления и благодарности, которые он все же не посчитал возможным зачитывать. Письмо было коротким.

– «Теряюсь, что еще уместно сказать, – прочел Деян вслух начало второго и последнего абзаца. – Милорд Ригич! Желала бы я родиться в иное время и встретиться с Вами иначе: но это не то желание, которому суждено сбыться. Моя жизнь коротка, тогда как Ваша, верю, будет долгой. Быть может, в час, когда Вы откроете глаза, даже кости мои рассыплются в пыль: потому выслушайте мою последнюю к Вам просьбу. Мир, ради благополучия которого Вами и Вашими сподвижниками – к которым, надеюсь, вправе сейчас отнести и себя – было положено столько сил, настигли дурные перемены. Зная Вас, не могу усомниться: из множества охотников поставить произошедшее Вам в вину Вы сами же будете первым. Но прошу Вас: оставьте ненужные и ложные сожаления! Умерьте вашу гордость и прислушайтесь к разуму. Никакие Ваши старания не предотвратили бы катастрофы: Вы лишь стали бы одной из множества ее жертв – напрасных жертв. Каким он будет – тот мир, в котором вы откроете глаза? – не могу знать, но и в нем, без сомнения, найдется применение Вашим талантам; так не отказывайте ему в Вашей любви и защите. Оставьте прошлое пожелтевшим страницам летописей. Живите и будьте счастливы!

С почтением и надеждой,

Р.Р.»

– Радмила была уверена, что я не оставлю без внимания ее просьбу, – сказал Голем, забирая письмо и пряча за пазуху. – Она не ошиблась: я не смею… Венжар замечательно справляется с политикой без меня, так что я воспользовался возможностью и сделал крюк, чтобы попасть сюда. Но раз дела здесь завершены – по счастью, иным путем, чем я предполагал, – мне пора возвращаться.

– Куда ты теперь? – нерешительно спросил Деян. Ему не хотелось, чтобы все заканчивалось вот так, однако он не знал, что сказать еще. – И что собираешься делать?

– Сначала к барону: буду убеждать его взглянуть на вещи здраво и удовлетвориться теми привилегиями и льготами, что король готов предложить. После будет собрание сначала Малого, а затем Большого Круга, на котором объявят о моем очередном «воскрешении» и утвердят мирный договор. А как покончим со всем этим – видно будет.

– Ясно, – сказал Деян. – Ясно…

– Не знаю, выйдет ли из этого хоть для кого какой-нибудь прок: может, и нет. – Голем пожал плечами. – Но в мире на всех хватит работы: тут Радмила права. Ну, прощай! Береги себя, Деян; и ты, Эльма. Рад был свидеться. Может, не в последний раз.

Он развернулся, чтобы уйти.

– Удачи тебе, – сказал Деян ему в спину.

Чародей пружинистой походкой уходил прочь по тропе; его одинокая фигура в черном мундире среди густых лесных теней уже была едва видна.

– Милорд! – Эльма вдруг сорвалась с места и поспешила его догнать. – Постойте.

– Да? – Он взглянул на нее с удивлением.

– Спасибо вам. За все. – Она обняла его и коснулась губами небритой щеки. – Будьте осторожны, милорд Ригич. Хорошо?

– Ну, девушка, не вгоняй меня в краску! – Голем бережно сжал ее плечи. – И запомни: для тебя я никакой не «милорд».

– Но…

– Эльма, из небезразличных мне людей только жена никогда не обращалась ко мне по имени, – мягко перебил он, – и тем огорчала меня. Не надо следовать ее примеру.

– Как скажете, мил… Рибен, – с запинкой выговорила Эльма.

Деян подошел и, повинуясь порыву, крепко обнял их обоих.

В груди разливалась щемяще-теплая радость – или, может быть, даже счастье; от нее перехватывало дыхание. Теперь, в это мгновение, он наконец-то почувствовал, что все хорошо. Намного лучше, чем можно было представить; лучше, чем раньше.

– Бен! Сейчас у меня нет дома, в который можно было бы тебя пригласить и усадить за стол, – сказал Деян, когда снова смог говорить. – Но когда-нибудь он будет построен, а мой дом – твой дом: всегда.

– Наш дом, – поправила Эльма, заставив теперь уже Деяна покраснеть.

Голем рассмеялся:

– Спасибо, девушка! Деян, я твой должник, – а я не люблю быть должным. Внизу, в камере-кабинете у галереи, есть сундук. Ты сможешь его открыть: в нем – мои старые книги, по которым я когда-то учился. Можешь продать их: они по нынешним временам стоят целое состояние.

– Спасибо, но… – начал Деян.

– Мне они не нужны, – перебил Голем. – Можешь продать – или можешь прочесть их сам, – с лукавой улыбкой добавил он. – А если когда-нибудь надумаете отправиться в «большой мир» – найдите меня: я буду рад. И охотно отыщу какое-нибудь занятие, которое придется тебе по вкусу, Деян. Ну, мне пора. Бывай!

Он отступил назад и исчез – как будто его и не было.

– Эй… – растерянно окликнула Эльма, оглядываясь.

– Кажется, ты почти заставила его прослезиться. – Деян обнял ее за плечо. Лес вокруг казался необычно уютным. – А он не любит долгих прощаний.

– Понятно. – Эльма улыбнулась. – Что за книги?

– Что-то про чародейство, наверное.

– Будешь смотреть?

– Буду, – с неожиданной для себя уверенностью сказал Деян. – Но не прямо сейчас.

Ему не хотелось спускаться из живого, дышащего леса в темное и душное подземелье: чудеса могли подождать до ночи.

– Есть еще одно дело, – сказал он, глядя на растущие между камней веснянки – хрупкого, даже робкого вида, но невероятно стойкие бело-голубые цветы – Сходишь со мной, Серая?

– VI –

К кладбищу они подошли с двумя букетами: большим – сразу и отцу с матерью, и братьям, чьи могилы остались где-то за сотни верст, – и чуть поменьше: к неприметному надгробью старой знахарки.

Последние лучи закатного солнца освещали могилы.

– Я дал зарок: сразу, как вернусь, выбью на камне имя, – объяснил Деян, кладя букет. – Голем сказал, «Вильма» – это что-то вроде присловья: «Пусть боги смотрят в другую сторону». Или как-то так. Ничего, в общем, плохого. Сейчас по темноте каменотеса из меня не выйдет: так хоть цветы…

– Тебе и не нужно ничего делать: присмотрись-ка получше, – странным голосом сказала Эльма.

Деян прищурился, пытаясь разглядеть надгробие лучше: время, проведенное в ханрумской мэрии за письменным столом, порядком подпортило его зрение, поэтому он совсем не сразу рассмотрел две длинных ровных надписи, идущие наискось через камень.

Мария Владилена Дваржич-Ригич

«Вильма»

– Похоже, Рибен хотел закончить твои дела, – сказала Эльма. – Но откуда ему знать имя?

– Она дочь его жены, Радмилы, от второго мужа. – Деян выпрямился. С надписью камень смотрелся куда лучше. – Мне тоже об этом подумалось, еще в госпитале… Иначе колдовство бы не сработало.

– Колдовство? – непонимающе нахмурилась Эльма.

– Мы с Големом родня, совсем дальняя, но, если судить по лицу, я много от его деда, моего пра-пращура, перенял, – объяснил Деян. –А в прошлом сам Голем передал жене часть своей духовной крови, когда та была ужа беременна… Таким образом, мы с Вильмой тоже получаемся как будто родственники: потому она и смогла спасти мне жизнь, когда меня искалечило, а иначе бы ничего не вышло, поскольку по обычной-то крови мы с ней чужие… Дед Големов тут ни причем, поскольку Вильма в Орыжи пришлая. И, значит, кем-то, кроме как дочерью Радмилы, она вряд ли могла быть… Хотя наверняка теперь уже не узнать. Наверное, Голем рассуждал похожим образом. Или, может быть, ему просто нравится так думать?

– Внизу, в кабинете, есть семейный портрет, – задумчиво сказала Эльма. – Его жена была очень красивой женщиной. Наверное, он сильно любил ее.

– Да, – согласился Деян. – Очень любил.

– VII –

Уже в темноте они вернулись к Сердце-горе и по неприметной зачарованной лестнице, начинавшейся прямо среди развалин, спустились вниз. Обжитая орыжцами часть подземелий больше напоминала богатые волковские погреба, чем казематы древнего замка; но другая половина пахла каменной пылью и сказкой, и черные тени прошлого, таясь в неосвещенных углах, тянули к нежданным гостям свои бесплотные руки. Угрожающе и просительно, выжидающе и приветственно, приглашая услышать, увидеть, объять, стать частью сбывшейся – но законченой ли? – старой легенды…

В галерее рядом с усыпальницей оказалось больше десятка портретов; наверняка Деян cмог узнать лишь Джеба с непривычно ироничным выражением лица и Венжара ен’Гарбдада – почему-то верхом на лошади. Но легко было предположить, что щуплый старик с проницательными глазами – председатель Марфус Дваржич, лысый толстяк в мундире – Влад Бервен; немного обрюзгший человек с мечом в руках у фамильного герба – отец Голема. А рядом, в простой раме, до странного похожий лицом на самого Деяна офицер в зеленом с золотом мундире – дед, князь Микел Ригич. И красивый мужчина в роскошных одеждах на фоне высоких башен далекого города – император Радислав, великий правитель и великий преступник, чье честолюбие стало причиной стольких несчастий.

– Деян, ты уверен, что хочешь остаться в Орыжи? – спросила Эльма, пока они ходили около картин.

Джибанд – Джеб Ригич – с портрета как будто следил за ними лукавым взглядом.

«Вот каковы настоящие Герои, – подумал Деян. – О них не слагают легенд; но в нужный момент они берут судьбу под узцы – и делают то, что нужно. А сами остаются в тени истории: такова их воля. Но не серчай, Джеб: тебе Рибен не даст кануть в забвение. Потому как Голем – вы, двое; так правильно, и против этого не попишешь…»

– Подумай еще, – сказала Эльма. – Все же большой мир…

Говорила она с нарочитым спокойствием; в глазах притаилась тревога.

– Я долго ехал сюда, и наконец я здесь. – Деян поцеловал ее. – Да: сейчас я уверен. А потом… Потом будет потом. Как ты сказала когда-то, мы свободные люди; так что захотим или надо будет – уедем. Вместе.

Теперь – он ясно вдруг почувствовал – у него был выбор. И сознавать это было замечательно.

…

Конец

Екатерина Годвер aka Ink Visitor,

2015-2017г.г.

Ред. июнь 2018 г.