Текст книги "Развод с ректором. Попаданка в жену дракона (СИ)"

Автор книги: Екатерина Гераскина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 50

Елена стояла над Дарклэем, вытянув руки вперёд, и её лицо было напряжённым, собранным, почти бесстрастным. В её глазах был только холодный профессионализм.

– Он теряет кровь. Она уходит быстрее, чем ваше лечение помогает ему, – процедила Елена и снова склонилась над Дарклэем. – Что с кровью?

Один из лекарей покачал головой. Те не понимали ее. Елена прижала к ране чистую ткань, наклонилась ближе, пытаясь уловить сердцебиение, отследить реакцию зрачков, стала ощупывать область груди.

Её губы сжались в тонкую линию. Я видела, как внутри неё борются два подхода к медицине: тот, где она работала с помощью диагностики и медицинской техники, и этот – магический, где всё приходилось делать на ощупь и полагаться на магию.

Она принялась лечить Дарклэя. Рана на его груди вдруг стала меньше, кровь стала течь меньше, но всё равно полного заживления не происходило.

– Ему может понадобиться кровь… Не получается остановить кровотечение.

Я стояла в стороне, не зная, куда деть руки. Меня трясло. Я молилась, чтобы всё это оказалось сном. А Елена просто работала. Чётко, методично. Применяла магические манипуляции.

– Его разъедает что-то изнутри. Неритмичные магические импульсы, – тихо произнесла она. – Это не отравление обычным ядом.

Я видела, как её взгляд метнулся в сторону, к кинжалу, лежащему на низком столике.

Тенебра, которая прибыла сюда вместе с Еленой, подошла к клинку. Она долго всматривалась в него.

– Этот клинок, – прошептала она, будто самой себе. – От него веет смертью. Кровью. Хаосом. Этим убили… моего брата.

Она сжала собственное горло ладонью, словно задыхалась.

– Ты… вспомнила? – прошептала я, но она не ответила сразу. Я подошла ближе.

Тенебра сжала рукоять клинка, обернулась ко мне.

– В этом металле кровь Хаоса. Я чувствую её… Я не помню лица, не помню того, кто держал оружие и убил брата. Но я помню, как это чувствуется. Как уходит… родная кровь. И ты понимаешь, что ничего не успеешь.

– Как спасти Дарклэя? – прошептала я, едва дыша. Ведь знала, что ее сестра и брат погибли.

– Сестра была первой. Она Свет. Брат был вторым. Его уже нельзя было спасти. Так?

– Да, – Елена подтвердила слова бывшей Тьмы.

– Аргалион все продумал. Думаю, что если бы сестра была жива, то мы смогли бы… спасти Хаос.

– Во мне есть Тьма, – прошептала я. – А в ком же найти тот самый Свет?

– Свет рождается из Тьмы… – словно в трансе прошептала Тенебра.

– Ничего не понимаю, – прошептала я. Была готова скатиться в некрасивую истерику. Держалась из последних сил.

– Елена… – прошептала Тенебра и повернулась к ней. – В тебе ведь так и не проснулась стихия огня, как во мне.

– Нет, – качнула головой подруга. – Я целитель.

– Ты Свет.

В голосе Тенебры не было сомнений. Она подошла к Дарклэю.

– Рита, ты пробовала использовать свою магию на Дарклэе?

– Да. Ничего не произошло.

– У Елены тоже не получилось. Вам нужно объединить магии – Свет и Тьму.

Я почувствовала, как дрожат мои пальцы, когда вложила их в ладонь Елены. Наши взгляды пересеклись.

– Готова? – её голос был тихим.

– Да, – ответила я, и мы вместе опустили сцепленные руки на его грудь.

Воздух сгустился, и я почувствовала, как из меня начинает течь магия. Моя Тьма. Моя живая, пульсирующая, настороженная стихия. Её магия Света была совсем иной – мягкая, теплая, но непреклонная. И мы соединились.

И в этот момент началось.

Тело Дарклэя вздрогнуло. Он выгнулся в дугу так резко, что я охнула. Из раны пошёл дым. Зелёный, как болотная гниль, с черными прожилками – мерзкий, живой, вонючий. Он уходил из него, из моего мужчины, из того, кого я люблю…

Он сражался. Даже в бессознательном состоянии. Его грудь ходила ходуном.

Я сжимала зубы до боли, направляя поток Тьмы точно, как меня учили.

Елена была рядом. Время замерло надолго. А потом резко рвануло.

И… Дарклэй выдохнул.

Медленно. Тяжело. Хрипло.

– Дарклэй… – прошептала я, падая на колени, не веря, что рана на его груди затянулась.

Он открыл глаза.

Один его глаз был тёплого каре-янтарного цвета, его родного оттенка, а другой... полностью чёрный.

– Хаос вернулся, – тихо прошептала Тенебра позади меня. Я обернулась к ней лишь на миг.

– Это опасно?

– Нет, – покачала она головой и улыбнулась. – Это необходимо. Теперь равновесие, потерянное в другом мире, вернётся во вселенную. Это Аргалион извратил саму суть, стал паразитом. Но сам по себе Хаос не опаснее любой другой магии.

Я не выдержала и заплакала. Не от боли – от облегчения.

Он здесь. Он жив. Дарклэй вернулся. С хаосом или нет. Я люблю его!

Я сжала руку дракона. Тот сжал ее в ответ.  Повернул ко мне голову.

– Не плачь, Рита.

Прошелся кончиками пальцев по моей щеке, стирая влагу.

– Не буду, если ты перестанешь меня так пугать…

Глава 51

Спустя пару дней

Я сидела рядом с Дарклэем, прижавшись плечом к его боку. Мой дракон, всё ещё до конца не восстановившейся, устроился на диване, расстегнув камзол. На груди не было раны, но хаос тяжело приживался в нем, меняя его огненную суть. Муж не выпускал моей руки.

Каэлис стоял у окна, мрачный, молчаливый, будто всё ещё не до конца верил, что всё это – реальность, что он жив.

Что все мы живы. Что Всадников переловили. Что Одержимые остались без своих генералов. Что нападение на Императора остановлено. Начинается расцвет Империи.

Да, все еще есть Одержимые, которые спрятались, затаились. Но это дело времени, когда последние зараженные будут очищены.

Мы всех найдём. Кроме того… Дарклэй их чувствовал. Стоило нам только выйти из того подвала, как он безошибочно ощущал свою магию – неправильную её часть, изъеденную искажением, отравленную ненавистью Аргалиона, его жаждой власти, осквернённой смертью богов.

И вместо того, чтобы отдохнуть, восстановиться и вернуть силы, мы снова занялись тем, что вычисляли Одержимых в пределах Маузрога.

Дарклэй безошибочно и на расстоянии ощущал эманации Хаоса. Если нужно было выявить Одержимого, то с его новыми способностями это удавалось очень быстро.

Аданат и его воины обеспечивали прикрытие. Каэлис охранял меня и брата. Я очищала Одержимых.

А сколько ещё городов в Империи? Больше двух десятков. И все их мы проверим.

Но сейчас нам всем нужен был отдых. Хоть ненадолго.

Однако, оставались ещё кое-какие вопросы.

Мы переместились в особняк Дарклэя на территорию Маузрога. Каэлис остался жить с нами. Он хоть и не показывал, но тяжело переживал признание Элизабет и её слова, что она не любила его, не желала и вообще хотела себе другого мужа. Играла на его желании быть отцом. Как они спелись с матерью… Как мать впустила в себя хаосита…

– Как так получилось? – тихо спросила я, прижавшись к груди своего дракона. – Я не могу поверить, что ваша мать решилась на то, чтобы впустить в себя паразита.

Дарклэй не сразу ответил. Он провёл пальцами по моей ладони, задержался на запястье.

– Мы слишком давно выросли, – сказал он хрипло. – У каждого из нас своя жизнь, свои обязанности. Мы перестали видеть её часто.

– Отец погиб больше десяти лет назад, – отозвался Каэлис, даже не обернувшись. Голос его был глух. – Для неё это стало... концом. Она не смогла пережить этого до конца, видимо делала вид, что все в порядке. А мы верили. Кроме того, сложно пробраться к ней в голову, когда все что мы делали это защищали Империю.

Дарклэй выдохнул:

– Когда у каждого из нас началась своя жизнь. Когда, казалось, всё устроилось, полагаю мать почувствовала себя… ненужной. Одинокой. Пустой.

Я закрыла глаза. Это было так по-человечески больно.

– Она решила найти себе новый смысл в том, чтобы перестроить наши жизни. Особенно после потери Каэлиса. Все к этому и привело.

– Что вы решили делать с ней? – спросила я. Это ведь было тяжелое решение.

– Направим её в закрытое Аббатство. Вместе с Элизабет. Ведь для неё она была той самой правильной, настоящей невесткой. Там не будет никакой связи с внешним миром.

Больше мы к этой теме не возвращались. Обе женщины были виноваты. Они сговорились и организовали на меня покушение.

Каэлис наконец повернулся. В его глазах не было злости. Только усталость и горечь.

Кроме того, Каэлис вернулся в ряды живых официально. Все его документы были восстановлены и даже подписан развод.

В его отношениях с Элизабет стояла точка.

Мы еще немного посидели в тишине. Каэлис ушел первым. Я обеспокоенно проводила его взглядом. Мне хотелось, чтобы он нашел свою истинную.

Дакрлэй тоже был обеспокоен. Но промолчал.

Мы с мужем переместились в спальню.

Я лежала рядом с ним, уткнувшись носом в изгиб его плеча. Дарклэй дышал медленно, но не спал. Его ладонь тихо перебирала мои волосы.

– Всё закончится скоро, – шепнул он хрипло, не открывая глаз. – Я клянусь тебе. И мы заживем спокойной жизнью. Ты ведь не видела этот мир. Я так много хочу тебе показать.

Я не ответила, только улыбнулась и сильнее прижалась. Дарклэй повернул голову, его губы коснулись моего лба – мягко, почти невесомо. И всё во мне затрепетало.

– Прости, что не уберёг. – Его голос был сдержан, но в нём пряталась боль. – Прости за мать. За всё, что тебе пришлось увидеть… и пережить.

– Ты жив. Это главное. – Я целовала его ключицу, кожу над шрамом. – Остальное… переживём.

Дарклэй осторожно притянул меня к себе и накрыл нас легким одеялом. На границе сна и яви я услышала:

– Люблю тебя, мое сокровище.

Эпилог

Просыпаться не хотелось. Я не с первого раза поняла, почему вообще проснулась. Шум внизу только нарастал.

Я резко поднялась, а Дарклэй открыл разноцветные глаза.

– Как ты? – спросила я, видя, как он морщится.

– Всё в порядке. С каждым днём всё лучше. – Он взглянул на свою ладонь, и огонь, что раньше был оранжево-желтым, теперь почти весь стал чёрно-зелёным.

Дарклэй поцеловал меня в губы. И мы снова отодвинулись друг от друга, потому что шум внизу повторился.

Он тяжело вздохнул и покачал головой. Я прикусила губу и улыбнулась.

– Твои подруги уже тут. Что же будет в Академии, если они такой шум наводят в нашем доме. Надеюсь, она устоит.

Я рассмеялась, соскочила с кровати. Потом поспешила в ванную. Одевалась быстро. Бежевые замшевые брюки, удобные полусапожки и белою рубашку, с внешним коричневым корсетом. Волосы собрала в высокий хвост.

Дарклэй следил за мной немигающим взглядом разноцветных глаз. Я знала, что он хочет просто продолжить нежиться в кровати, потому что у нас с ним так мало времени, чтобы быть вместе. Потеря обострила желание держаться друг за друга, желание принадлежать друг другу целиком.

Но увы.

Я спустилась по ступеням, поправляя волосы.  Внизу, в холле, стояла Елена. Она покраснела, когда увидела меня, и крепко прижимала к себе кричащую и всю извивающуюся на руках Аделию.

– Привет, – улыбнулась я подруге, подходя ближе. – А где Тенебра?

– Она с принцем. А я… сегодня одна. Аданат готовит воинов к выезду, – торопливо добавила Елена и чуть покачала малышку на руках. Та закричала.

Рядом стоял Каэлис. Такой растерянный, будто попал в центр шторма, в котором не знал, за что держаться.

Он то смотрел на меня, то – на Елену. Я медленно остановилась в паре шагов от подруги, переводя взгляд с нее на мужчину.

– Что происходит? – спросила я, понизив голос.

Они оба отвели глаза. Я почувствовала, как воздух вокруг будто на секунду сгустился. Что-то между ними произошло – и это «что-то» тянуло тонкими нитями, скрученными из неловкости, несказанных слов и растерянности.

А потом Елена вдруг резко побледнела. Лицо словно обескровилось, а дыхание стало частым и неровным. Она прижала ладонь ко рту:

– Каэлис… прости, но эти три дня… Аделия сводит меня с ума…

Я уже потянула руки, чтобы забрать Аделию, но Елена удивила меня – передала малышку в руки опешившего Каэлиса.

– Я быстро!

Тот держал малышку так, словно боялся выронить ее.

Застыв с поднятыми руками, я не успела ничего сказать. Елена уже метнулась в сторону уборной на первом этаже.

– Эм-м-м… – только и выдохнула я.

А потом до меня дошло: плачущая, капризничающая Аделия… всего за минуту на руках Каэлиса успокоилась. Затаилась, схватила за прядь его волос, начала дергать их и хохотать.

Елена вернулась только минут через десять. И всё это время я наблюдала, как Каэлис играет с Аделией в гостиной. Он подкидывал её и ловил, а та визжала и заливалась звонко смехом.

Стоило только Елене появиться в гостиной, где мы сидели, как я прямо спросила:

– Лен, ты беременна?

– Тш-ш! – зашипела она и оглянулась. – Если Аданат узнает, то за моей спиной будет ходить десяток его воинов. И сидеть мне тогда безвылазно в особняке.

Я рассмеялась. Елена подсела ко мне на диван и обняла меня.

– О-о-о, и тебя, я смотрю, можно поздравлять? – протянула она, прищурившись на меня.

– С чем? – искренне удивилась я.

– Как с чем? – изумилась она и положила свою ладонь мне на живот.

– Кхм…

Каэлис явно всё слышал. И, откашлявшись, сказал:

– Я могу поздравить вас, дамы…

– Только тише! И чтоб никто не знал пока! – качнула головой подруга.

– Что мы не должны знать? – вдруг раздались два голоса почти в унисон: Дарклэя и Аданата.

– Ой… – протянула Елена.

– Эм… – вторила я.

– Папа. Калис – мой да-кон, – заявила вдруг Аделия с совершенно невозмутимым выражением лица. Она восседала у него на руках, словно на троне. – Заблать с собой. Домой.

– Что?! – вкинул бровь Аданат. Потом тепло и ласково пояснил дочке.  – Он ведь не игрушка, милая. Он не может быть твоим драконом и жить с нами.

Я уставилась на Елену и поняла, что подруга, в отличие от меня, была в курсе всего. А вот я… я отчего-то тормозила.

И только сейчас, вспоминая странное поведение Аделии, как она не хотела покидать подвал три дня назад, её капризы и слова подруги… и её поведение сейчас…

– Оу… – выдохнула я и хохотнула уже с не меньшим растерянным лицом.

– Угу, – кивнула Елена, будто сама ещё не до конца верила в происходящее.

– И что это за молчание такое? – Аданат прищурился. – Елена, ты объяснишь?

– У меня две новости, – подруга села прямо и выдохнула. – Даже не знаю, с чего начать.

– Начни с начала.

– В общем… я беременна.

Аданат шокированно посмотрел на Елену. А потом в два шага оказался рядом с ней. Поднял ее с дивана и прижал к себе.

– Откладывать свадьбу мы больше не будем, Елена, – спокойно, но с несгибаемой решимостью сказал дракон. – Больше ты не перенесёшь этот день. Мне надоело ждать.

– Ладно. Только никаких лишних людей. Позовём только самых близких.

– Договорились.

Аданат и Елена были счастливы.

– И, кажется, Каэлис станет нашей нянькой, – фыркнула Елена, вставая. – На первое время…

Мы все снова уставились на него. Каэлис откашлялся.

Я решила, что этот момент – подходящий. Пусть Каэлис пока побудет пару минут холостым и свободным.

Я встала и улыбнулась:

– Дарклэй, мы тоже ждем малыша. Елена так сказала…

Дальше мой муж растерялся только на мгновение – и вот уже он сжимает меня в объятиях и целует.

А я была в этот момент так счастлива. И чувствовала, как сейчас безгранично радуется мой дракон.

– Так что за вторая новость? – рокочущим, почти мурчащим голосом спросил вдруг Аданат.

Мы с Дарклэем повернулись к нему. Муж обнимал меня со спины и нежно гладил мой пока ещё плоский живот.

«Кажется, сейчас грянет гром», – подумала я.

– Кажется… – медленно сказала Елена, – Каэлис истинный… нашей дочери.

– ЧТО?! – рявкнул Аданат.

Аданат был грозным родителем. Но не признать, что Каэлис – достойная партия для его дочери, он не мог.

И я говорю не о том, что истинный Аделии родовитый аристократ, сильный дракон.

А о том, что он был настоящим воином. Честным. Сильным. Справедливым. Именно те качества, которые Аданат ценил превыше всего.

Тенебра через год приняла предложение принца, и они обменялись клятвами. А ещё через год она родила наследника престола.

Елена тоже родила сына. У нас же родилась красавица малышка Мираэла.

В Империи начался расцвет.

Теперь не нужно было бояться завтрашнего дня. И если когда-нибудь кто-то снова вздумает напасть на наш мир… что ж, ему придётся очень пожалеть об этом. Потому что просто так мы свою Империю не отдадим.

Теперь в каждом городе есть стражи, в каждом доме – история тех, кто пережил войну и продолжил жить. Дети растут под мирным небом, но в их крови память о тех, кто сражался за это Небо.

Свет, Тьма, Хаос – больше не тайна и не угроза, а знание, передающееся от учителя к ученику.  Эти виды магии будут жить в наших детях и стоять на страже мира.

И если однажды враг снова ступит на нашу землю, он увидит перед собой не беззащитный народ, а единый, стойкий, готовый защищать то, что дорого.

Потому что мы знаем цену этой тишине.

Сейчас наш выбор – это мир. И так будет очень долго. Не потому что мы не умеем воевать.

А потому что слишком хорошо знаем, чем платят за войну. Плачем детей. Пустыми домами. Надломленными душами.

И всё же, пройдя сквозь это, мы не стали слабее. Мы стали мудрее.

Главное – помнить и не забывать, через что мы прошли, чтить память павших, и не допускать ошибок прошлого.

Тогда и будущее будет прекрасным.

Конец