Текст книги "Дротнинг (СИ)"
Автор книги: Екатерина Федорова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
А потом снова хлопнула дверь. И скрипнул снаружи в петлях засов.
Забава осталась одна. Разворошила узел со своей одеждой, но переодеваться не стала. Часть подоткнула под себя, остальным укрылась.
Затем она замерла, глядя во тьму – и размышляя.
Удастся ли ей задуманное? Асвейг сказала, что сила Харальда не берет там, где не видит его око. Та же Фрейя, засев в теле Труди, спаслась от Харальда, просто спрятавшись за частоколом крепости. Конечно, он тогда не Фрейю искал, а богов победить пытался…
Вот Фрейя и уцелела, безрадостно мелькнуло у Забавы.
Она обхватила себя руками, отгоняя недобрые воспоминания. Подумала – нынче вся надежда на мою догадку. Получается, чтобы найти кого-то с помощью драконьей силы, Харальду нужно увидеть то место, где засел спрятавшийся. Но она-то спряталась не в коптильне…
Она спряталась в бочке.
Цепь из красных пятнышек, горевших там, где прошлась Сванхильд, исчезла перед самым поместьем. Харальд, взмыв повыше, гулко уронил:
– Пусть земля окрасится красным в том месте, где сегодня ступала Сванхильд!
Нить из алых земляничин снова сверкнула внизу – призывно, ярко. Перепрыгнула через ограду, запетляла между сараями…
И Харальд рванулся вниз зверем, идущим по следу. Потом заскользил над землей на высоте человеческого роста, ощущая, как шевелятся в теле щупальца силы.
Свальд давно отстал, затерявшись где-то в полях. Но Харальду сейчас было не до него. Он охотился на собственную жену.
Пару раз цепь красных бусин снова пропадала – потому что перед этим сараи заслоняли следы Сванхильд от драконьего взгляда. И приходилось взлетать повыше, чтобы повторить нужные слова.
Это Харальда забавляло. Неужто Сванхильд и впрямь решила, что может скрыться от него, зайцем попетляв по поместью? Стоило ли тратить на это время? Могла бы сразу убежать подальше от Хааленсваге. Ведь понятно, что спрячется она не здесь…
Зато быстрей отыщется, решил Харальд, пролетая над травяными крышами.
Цепочка красных отпечатков, прогулявшись между сараями, коснулась входа в псарню. Затем алым ожерельем окружила мужской дом – и протянулась к овчарне. Вынырнула оттуда, скользнула в сторону лестницы…
А там вдруг оборвалась. Но опять появилась – уже по левую руку от зала для пиров. Потекла смазанными точками по краю скал. Устремилась к роднику…
И пропала уже окончательно.
Куда она могла деться, изумленно подумал Харальд.
До кромки скал, обрывавшейся в пропасть, где плескался фьорд, далековато. Сванхильд, с ее силенками, не допрыгнуть. Да и зачем ей это? Теперь у девчонки есть все – свобода, родичи, свой дом. Не хватает лишь мужа, чтобы уберегал от бед.
И сам он не стал брать Сванхильд силой. Вместо этого честно посватался, а потом склонил голову перед ее желаньем…
Харальд, недовольно оскалившись, ринулся вниз. Приземлился на краю расщелины, где бил родник, огляделся.
Мир для него переливался сейчас серыми тонами – и на пепельных складках камней мазками алой крови мерцали следы Сванхильд. Но казались при этом полустертыми, словно по ним кто-то прошелся. От задов кухни до этого места отпечатки ее ног тоже были смазанными…
Видно, со следами как с запахами, мелькнуло у Харальда. Потоптались сверху и перебили. Не зря алые метки исчезли перед главным домом. Понятно, кто в этом виноват– его люди, шагая в зал для пиров, на своих сапогах унесли землю, которой касалась Сванхильд. Там все понятно…
Но кто мог затоптать ее следы здесь, у расщелины?
Харальд резко пригнул голову, вглядываясь в цепь алых отпечатков.
Следы обрывались внезапно. Последний из них будто срезали наполовину, оставив лишь метку от пятки. Дальше выбоины на скалах казались на удивленье глубокими. А тени в них сгущались до темно-серого, словно из неровностей кто-то выгреб землю, давным-давно нанесенную сюда ветрами – и поросшую невысокой травой.
Может, Сванхильд украли бергризеры, вдруг резанула Харальда недобрая мысль.
И он впился взглядом в край расщелины, пытаясь вспомнить, как выглядели здешние камни прежде. Потом шагнул к последнему красному следу. Присел на одно колено, сгреб землю из выбоины на скалах – справа от себя, там, где тени не были такими резкими.
Ухватить удалось лишь мелкую горсть, перемешанную с травой. Черные когти скребнули по скале, выдрав из нее пару камушков…
В следующий миг Харальд уже вскинул перед собой кулак с землей. Прошипел:
– Лети туда, куда утащили Сванхильд!
Он разжал пятерню – но ничего не вышло. Земля вперемешку с травой просто осыпалась, и камушки звонко цокнули по скалам.
Попробую иначе, угрюмо решил Харальд. Затем пригнулся и втянул ноздрями воздух над последней алой отметиной.
Смазанный отпечаток пятки почему-то пах чужой бабой, немного сеном – а еще щелоком. Харальд свел на переносице брови, похожие на два ряда мелких черных зубьев. И, потянувшись дальше, принюхался к камням в двух пядях от следа Сванхильд.
По ноздрям сразу резануло сладковатой вонью щелока. Словно здесь вычистили из выбоин на скалах всю землю, а потом плеснули на них неразведенным зольным настоем…
Харальд рывком выпрямился, немного взлетев над скалами. Подумал внезапно, уже опускаясь и выпрямляясь в полный рост – Нида. Щелок, выметенная земля, все отдает бабьей рукой. Но сделала это не Сванхильд, иначе тут остались бы ее следы.
Нида! Лишь она могла счистить землю со скал. Сделать все, чтобы игра в прятки затянулась до заката. Глупая баба размечталась о том, как уйдет от Свальда. И Сванхильд, одиноко кукующая в Хааленсваге, ей выгодней, чем замужняя…
Придется с ней поговорить, зло решил Харальд, обводя взглядом крыши поместья. Отказать ему Нида не имеет права – тот, кто дал рабыне свободу, всегда волен ее забрать. Что до Свальда, то он получит свою бабу в дар уже после всего. Будет покорная, как брат и мечтал…
И Харальд вдруг ощутил, как внутри темной, холодной пеной вскипает ненависть. Над плечом переливчато зашипел змей.
Эта клятая баба помешала ему добраться до Сванхильд!
Неждана все сделала так, как велела Забава. Отослала рабынь, с которыми мыла бочки, в дальний перелесок за рябиновыми ветвями. Потом с двумя другими рабынями ополоснула еще три бочки – и откатила их к навесу, где замачивали шкуры для выделки.
А затем Неждана уже по своей воле вернулась к роднику. Настороженно огляделась, достала из принесенного корыта метелку и соскребла с камней землю. Вычистила по кругу все выбоины, по которым могла пройтись Забава, прежде чем сесть в бочку.
Подмогну чуток Твердятишне, думала Неждана, стоя на коленях и сгребая землю пополам с травой в корыто. Чтобы никаких следов не осталось – ни Забавы, ни той самой бочки. Чтобы конунг не сразу догадался, кого да о чем спрашивать! Глядишь, время до заката и пройдет…
Потом Неждана окатила щелоком из ведра оголившиеся скалы и убежала. Землю высыпала в стороне за оградой, а следом кинулась выполнять последний из наказов Забавы – спрятаться, как только все сделает.
Но уже шагая от сараев к главному дому, Неждана вдруг заметила взлетающего в небо Харальда. Застыла, потрясенно разглядывая силуэт в облаках. Затем метнулась поближе к главному дому и затаилась за углом сарая.
Ждала Неждана до тех пор, пока Харальд не упал камнем на крышу главного дома. Проводила взглядом его да Свальда, бегущих к воротам, огляделась – не видит ли кто? И опрометью кинулась ко входу на хозяйскую половину.
В опочивальню, которую прошлой ночью делила с Забавой, Неждана влетела вспугнутой птицей. И с разбегу забилась под кровать. Одернула покрывало, чтобы свисало до пола. Следом потихоньку забилась в самый дальний угол, чуть не оцарапав нос о доски широкого ложа. Замерла там, вспоминая увиденное…
Уж ничего человеческого в нем не осталось, мелькнуло у Нежданы. Вместо лица морда драконья. Сам черен, а шея раздулась так, что плеч почти не видно. Как с таким Забаве Твердятишне жить? Да на ложе его ложиться? Обнимет – удушит, поцелует – кожу с лица зубами сдерет!
Она содрогнулась. И взмолилась Мокоши-матушке, чтобы уберегла от бед ее с Забавой. Да чтобы закат наступил поскорее. Но в какой-то миг подумала со страхом – вряд ли конунг уплывет отсюда без Забавы, даже если не отыщет ее. Разве такого зверя от добычи отгонишь?
А следом вдруг напомнила о себе ночь, проведенная без сна. Неждана быстро зевнула. Уже плавая между сном и явью, с сожалением подумала – я здесь в тепле, в натопленном доме, а Забава на холоде сидит, в мокрой бочке…
Затем Неждана уснула.
Клятая баба нашлась не сразу.
Харальд, взлетев повыше, приказал следам Ниды засветиться синим. И тут же увидел, как поместье опутали едва заметные цепочки синих точек, сверху похожие на неровную сеть. В паре мест, на краю скал и возле овчарни, синие стежки прошлись совсем рядом с красными, оставленными Сванхильд.
Но за ограду синие отметины не выходили – значит, Нида осталась в Хааленсваге.
И Харальд, рванувшись вниз, полетел над поместьем. На всякий случай останавливался перед каждым строеньем, в которое заходила Нида. Бросал торопливо:
– Если Сванхильд, или Забава из Ладоги, спряталась здесь, то пусть дверь слетит с петель!
Но створки оставались на месте.
То и дело Харальду попадались люди. Рабыни улепетывали, мужики, замерев на месте, смотрели с жадным любопытством. Кое-кто хватался за висевшие на шеях крохотные драконьи головы – отлитые из серебра, добытого в Упсале, в знак того, что они служат в хирдах Ёрмунгардсона.
И дважды Харальд натыкался на Свальда. Тот пытался бежать следом, но всякий раз отставал.
Солнце, спрятавшееся за облаками, меж тем клонилось к западу. Харальд чуял это нутром, даже не видя солнечных лучей – все небо казалось ему сейчас одним огромным белесым глазом, без проблесков и теней…
Злоба, мерзлой пеной подрагивавшая внутри, от этого лишь росла.
А потом синие отметины привели его к хозяйской половине. И Харальд, приземлившись перед дверью, огляделся.
Лишь одна цепочка следов на земле переливалась алым – Сванхильд, уйдя отсюда утром, уже не вернулась. Зато синих нитей было целых шесть.
И ушла, и вернулась, холодно решил Харальд. Затем пнул дверь. Та с грохотом улетела в конец прохода, а он метнулся к опочивальне, куда уходили синие следы. Дернул еще одну створку, выдирая ее из косяка – и сразу понял, куда спряталась баба…
Под кровать.
В следующее мгновенье Харальд уже очутился у широкого ложа. Ухватился за переднюю спинку, рванул, опрокидывая кровать к другой стенке. Следом уставился в лицо Ниды, светившееся сейчас нежно-алым.
Та встала, прижимаясь к стенке и часто дыша.
– Давно не виделись, рабыня по имени Нида, – шипяще проговорил Харальд. – Заявляю на тебя свое право, как прежний хозяин. Скажешь сразу, где спряталась Сванхильд, и я тебя не трону. Просто подарю Свальду. Но если упрешься, то я сделаю из тебя покорную тварь. Лишу воли и части разума. Потом ты расскажешь мне все, что я спрошу. А после ляжешь не только под Свальда – под любого, на кого укажу…
Вот и все, с ужасом подумала Неждана.
Двумя ножами резал ее взгляд Харальдов – пара люто-серебряных глаз. Сумрачный свет, падавший от входа, тек по левому плечу и раздутой шее конунга, оставляя в тени змея справа.
Впрочем, тот сам светился – редкими проблесками серебра на коже и голубовато¬серебряными глазами. Изгибался в полумраке так, словно вот-вот ужалит…
– Откуда мне знать, где спряталась Кейлевсдоттир? – быстро проговорила Неждана, от страха путаясь в словах. – Я утром простилась с ней у ворот – и больше ее не видела. Днем на кухне хлопотала, потом с рабынями бочки мыла. С Эйной и Кейлой. Спроси у них, конунг Харальд, они тебе все подтвердят. Сейчас прилечь хотела, но услышала, как кто-то выбил дверь. И полезла от испуга под…
– Не торопись, – шипяще оборвал ее Харальд. – Договоришь позже. Причем скажешь уже правду. Как только станешь покорной.
Конунг шагнул к Неждане, и она мгновенно осознала, что все кончено. Сказать – что предать, а промолчать…
Все равно предать, только позже. Да еще самой стать незнамо чем!
Где-то в проходе послышались быстрые шаги. Но у Нежданы надежды на это не было. Знала – сейчас ей даже Свальд не поможет. Скорей обрадуется, что непокорной бабе укорот дадут. Ворон ворону глаз не выклюет…
Руки Харальда тисками обхватили лицо, и у Нежданы от ужаса вдруг подкосились колени. Она, заледенев, выдохнула:
– А Кейлевсдоттир ты тоже сделаешь покорной тварью, конунг Харальд? Если она откажется с тобой лечь… ведь не хочет Сванхильд с тобой жить! Противен ты ей!
Змеюка над плечом у Харальда зло зашипела.
Все, обречено подумала Неждана. И зажмурилась изо всех сил.
Болли, напившись эля, вечерами рассказывал кое-что – о том, как конунг Харальд теперь допрашивает пленников. А еще упоминал о странной бабе, которую отловили в упсальской крепости после штурма. По слухам, той бабе конунг тоже посмотрел в глаза…
Противен ты ей, эхом отозвалось в уме у Харальда.
Но вчера она от меня не отворачивалась, торопливо подумал он. Но тут же безмолвно возразил – одно дело на пиру рядом сесть, другое в постель лечь. Обнять, как мужа. Приласкать…
А следом в опочивальню влетел Свальд. С порога поспешно заявил:
– Харальд, я слышал отсюда голос Ниды. Ты случайно не спутал мою бабу с твоей?
Хоть этому помогу, оцепенело и до странности безразлично вдруг подумал Харальд.
Бросил, уже отпуская Ниду и разворачиваясь:
– Уйди, Свальд. Мне нужно поговорить с моей рабыней. Свое право на нее, как прежний хозяин, я уже заявил. То, за что ты ценишь эту бабу, я постараюсь не трогать. Так, помну сверху, не раздвигая ног. Да в глаза ей посмотрю. Будет как шелковая. Хочешь, тебя потешит, хочешь – других…
Свальд надсадно выдохнул. Сказал с хрипотцой:
– Баб, что стелются передо мной как шелковые, и без того навалом. Хоть драккарами вози. Не трожь Ниду, Харальд. Хочешь ей что-то сказать – говори мне. Как положено в наших краях. Она моя жена, мне и отвечать!
– Рабыня не может быть женой свободного, – прошипел Харальд. – Тем более женой ярла.
Он чуть подлетел над полом. Внутри снова запузырилась ледяная злоба – и Харальд тягуче продолжил:
– Ты ведь сам хотел, чтобы Нида стала послушной…
– Но не так, – резко ответил Свальд. – Я помню ту бабу в Упсале, которой ты посмотрел в глаза. Такой мне не надо.
– Значит, возьмешь в жены другую, – свистяще выдохнул Харальд. – Но теперь Нида снова стала моей рабыней, и я в своем праве. Она знает, где спряталась Сванхильд, однако молчит. Ничего, я это из нее вытрясу. Потом продам, если ты ее не захочешь…
Тонко свистнула сталь меча, покидая ножны.
Вот и все, холодно подумал Харальд. За такое Нида многое простит Свальду. И все, что понадобилось – это без уверток сказать всю правду. Да пожестче.
Правда, теперь уже не получится найти Сванхильд так быстро, как хотелось. Но пусть хоть кто-то сегодня будет счастлив. Сванхильд, похоже, он и впрямь противен. Развелась, отказала, когда посватался, потом спряталась на совесть…
– Зову тебя на хольмганг, брат, – сипло уронил Свальд. – Драться будем за право на эту бабу. Выйдем? Здесь для боя темновато.
– Тебе все равно не выжить, – проговорил Харальд, еще выше поднимаясь над полом.
Голос его отозвался под потолком перекатами грома.
– Не тебе сражаться со мной, Свальд. Человечек… на две ноги ради тебя я не опущусь. Драться буду как есть. На лету!
– Даже боги смертны, – буркнул Свальд. – Так ты идешь или мне дотащить тебя до двери?
Он его убьет, с ужасом подумала Нида.
В уме у нее метались обрывки мыслей – Свальд заступился… пошел против зверя? До смерти биться будет?
– Нет! – крикнула она. – Уходи, Свальд! Это дело между мной и конунгом…
– У моей бабы не может быть дел с другими мужиками, – хрипло бросил Свальд. – Да еще таких, куда мне соваться нельзя! И не смей указывать мужу, что делать. Я жду, Харальд!
Не то сказала, потрясенно осознала Неждана. А потом кинулась к Свальду, проскользнув мимо черной фигуры, повисшей в паре локтей над полом. Сама не знала, зачем бежала – то ли Свальда обнять, то ли рядом встать, то ли собой заслонить…
Но Свальд стремительно шагнул в сторону. Тут же левой рукой вцепился в плечо Нежданы – словно клещами его стиснул. И вышвырнул ее из опочивальни. Да так, что она налетела боком на стенку в проходе. На глазах от боли тут же выступили слезы…
– Впрочем, если ты хочешь, можем подраться и здесь, – громко заявил Свальд, уже разворачиваясь спиной к дверному проему. – Но помни, Харальд – если ты потом объявишь своей рабыней вдову убитого родича, люди этого не поймут. За тобой шли до конца, потому что во многом ты был честней богов. Не высасывал жизнь из свободных воинов, бился с врагами, пленным не мстил. И ради забавы баб своих же людей не позорил!
– За мной шли ради богатой добычи, – прошипел черный силуэт под потолком опочивальни.
Свальд шагнул назад, к порогу, загородив выход. Быстро ответил:
– Одно другому не мешает. Но если я погибну, отнесись к моей вдове с уважением, брат…
– Я беременна, – бросила вдруг Неждана, цепляясь за стенку в проходе.
Хоть теперь скажу, убито подумала она, смаргивая слезы. Свальду это не повредит – и к драке с летучим зверем не подтолкнет. Он уже сам ввязался в эту драку. Так пусть хоть узнает…
– Может, рожу сына. – Неждана всхлипнула. – Назову его, как захочешь. Только имя скажи…
– Дура! – внезапно рявкнул Свальд, по-прежнему загораживая спиной выход из опочивальни. – Чего раньше молчала? Я же со всей силы тебя швырнул!
Неждана утерла слезы тыльной стороной ладони. Пробормотала прерывисто:
– Дура Свальдсон… хорошее имя. Только парню с ним будет нелегко. Придется бегать с хольмганга на хольмганг. Может, передумаешь?
Черный силуэт в опочивальне вдруг издал долгое гулкое «ха». И поплыл к Свальду. Небрежно прошипел на ходу:
– Она твоя. Дарю тебе ее навсегда, брат. Хочешь, называй эту бабу рабыней, хочешь – женой. Только присмотри за тем, чтобы она до заката не совалась во двор. Иначе снова полезет не в свое дело… или попадется мне на глаза. Посторонись.
Свальд торопливо отступил назад, в проход между опочивальнями. Одной рукой – вторая была занята мечом – схватил тихо плакавшую Неждану за локоть. Осторожно потянул в сторону, подальше от входной двери. И тут же встал перед ней.
Черный силуэт с двумя головами выплыл из опочивальни. Сверкнул двумя парами глаз и вылетел во двор.
Придется пойти кружным путем, подумал Харальд, скользя вдоль стены главного дома. Нужно опросить всех, кто мог что-то видеть или слышать. Своих воинов, здешних рабынь. Про эти бочки надо бы узнать…
– Кейлев! – рявкнул он на лету, глянув в сторону пятачка перед лестницей. – Болли! Свейн!
А следом у него мелькнуло – может, все-таки удастся найти Сванхильд до заката. Только как быть с другим? Дело не только в женитьбе на Труди. Простила же его девчонка, когда он потешился с ее сестрой Крэсив? И не зря Нида сказала то, что сказала. Скорей всего, Сванхильд просто не хочет делить ложе с двухголовым. Уродство не все переносят, некоторым бывает даже тошно смотреть…
Найду, приласкаю и увижу, как глянет в ответ, угрюмо решил Харальд. Затем опустился на землю, потому что Болли и Свейн уже подбегали к нему.
Когда Харальд вылетел в дверной проем, Свальд медленно вложил меч в ножны.
За спиной у него шмыгала носом Нида. И у Свальда вдруг мелькнуло – высказать бы ей все. Мало того, что сама сбежала, так еще утаила, что в тягости. Собралась оставить дитя безродным, лишив честного имени отца. А судя по тому, что сказал брат, вдобавок помогла Сванхильд с ее затеей. Выходит, Нида встала между Харальдом и его бабой. Но…
Но в крови уже закипало желание. И Свальд рывком развернулся. Сдернул с головы Ниды серый плат, завязанный под подбородком.
Грубая шерсть тут же зацепилась за мозоли от меча, и он брезгливо стряхнул тряпицу с руки. Уставился на Ниду.
Темные пряди, выбившиеся из кос, ручьями облепили ее лицо – точеное, с высокими скулами. Серые глаза туманно блеснули. Расширившиеся зрачки казались сейчас бездонными.
– Ты не должна ходить в рабских обносках, – пробормотал Свальд, запуская пальцы в темные волосы. – Я привез с собой шелка из Упсалы. Целый сундук набил дарами. Для тебя, Нида.
– Рабыням шелка не дарят, – приглушенно ответила она.
Сказала тихо, но строптиво. А следом две слабые бабьи ладони уперлись Свальду в грудь.
– Будешь сильно напрягаться, повредишь щенку, – быстро предупредил Свальд, притягивая к себе голову Ниды.
И ладони тут же отдернулись. А Свальд, склоняясь над ее губами, неярко пунцовевшими в полумраке, деловито спросил:
– Живот не болит? После того, как я тебя швырнул?
– Нет, – выдохнула Нида. – Бок только… но это пройдет.
– Вот и ладно, – проворчал он.
А потом коснулся губ Ниды. Соль от слез пощекотала ему язык, вскружила голову, сбив дыхание…
Только Нида на поцелуй не ответила.
Вроде радоваться надо, растерянно подумала Неждана, с трудом дыша заложенным от слез носом. Сама худшей участи избежала. И тайну Забавы конунгу не выдала. К тому же Свальд остался жив.
Только как быть с тем, что эти двое, конунг со Свальдом, поклялись уйти отсюда гостями – а вместо этого объявили ее рабыней?
Свальд оторвался от губ Ниды. Протянул, ухмыльнувшись:
– Я когда-то до зубовного скрипа хотел, чтобы ты стала моей рабыней…
– Вот и дождался, – выпалила Нида.
А следом безрадостно вздохнула. Веки у нее были опухшими от слез, губы – от его поцелуя.
– Теперь натешишься вволю, – уже сурово заявила она.
И тут же сдавленно всхлипнула.
Свальд едва заметно качнул головой. Пробормотал, глядя ей в глаза:
– Будь все как прежде, я бы продал тебе твою свободу. За ласки. И ты угождала бы мне до утренней зари. Да не одну ночь. Но теперь… теперь я твою свободу хочу обменять на твою обиду. Забудь то, что было в Упсале, Нида. Вернись ко мне женой. Стань хозяйкой Веллинхелла. Даже не буду говорить, сколько конунговых дочек о таком мечтают…
Нида сбивчиво фыркнула. Заметила подрагивающим голосом:
– Они мечтают, а ты о них вспоминаешь?
Свальд досадливо поморщился. Затем предупредил:
– Сейчас на руки возьму.
Нида глянула изумленно – а в следующее мгновенье Свальд уже подхватил ее на руки. Хотел сделать это неспешно, чтобы не испугать беременную бабу, но вышло все равно по– разбойничьи, быстро…
Нида, приглушенно охнув, ухватилась за его плечо. А Свальд уже зашагал по проходу, радуясь тому, что он здесь широкий. Как раз баб таскать. Дошел до опочивальни напротив хозяйской – той, в которой прежде ночевал Харальд. И распахнул дверь, подцепив ручку кончиками пальцев. Пробурчал, ставя Ниду на ноги:
– До заката мне велено за тобой присматривать. Сама тряпье скинешь или помочь?
Неждана, услышав такое, отступила. Торопливо заявила:
– Не время теперь для потехи, Свальд. Конунг в ярости. Вдруг он найдет Сванхильд и…
– Ничего ей Харальд не сделает, – уже хрипло бросил Свальд, скидывая плащ. – Вот тебе мог бы. Расскажешь потом, что натворила? Сейчас все равно не признаешься, верно? Будешь молчать, пока Сванхильд не отыщется.
Он нырнул обратно в проход – и вернулся со светильником, который одна из рабынь до обеда успела заправить маслом. Поставил его на полку, следом задвинул засов на двери.
Неждана сделала еще один шаг назад. Сказала потерянно:
– Разве можно сегодня о таком думать?
Туго щелкнула пряжка ремня, громыхнул меч, упав на пол.
– А почему нет? – Свальд, поглядывая на нее, быстро стянул рубаху – Я тебя больше месяца в руках не держал, вот и… ты мне лучше другое скажи. С кем я сейчас буду тешиться– с женой или с рабыней? Ты согласна обменять свою обиду на свободу, или нет?
Неждана помедлила. Вспомнила вдруг, как Свальд на нее замахнулся – и как свистнул рядом с плечом ремень. Да свой страх в тот миг, и девку, оказавшуюся потом Бреггой…
– Ты ведь с ней спал? – спросила она, хотя ответ знала наперед. – Там, в Упсале, с этой Бреггой?
Свальд недовольно дыхнул. Пробурчал, берясь за сапоги:
– Отвечу один раз – и больше об этом говорить не стану. Да, было дело. Но я этому не рад. В голове, когда пытаюсь вспомнить, с чего все началось, какая-то околесица. И я ту околесицу даже вспоминать не хочу. Однако саму Бреггу я не забуду. Будет мне урок – от улыбчивых девок держаться подальше. От неулыбчивых тоже. А тебе я скажу вот что…
Он выпрямился, оставшись в одних штанах. Заявил:
– Я не знаю, что будет с Харальдом, если он не получит назад свою Сванхильд. Она – его якорь в нашем Мидгарде. И без нее первая же большая буря может унести Харальда в открытое море. Каким он после этого станет – неизвестно. Ты понимаешь, о чем я?
Неждана быстро кивнула. Следом припомнила черную фигуру в темной опочивальне, две пары голубовато-серебряных глаз – и по коже дыхнуло морозом.
– Но у меня свой якорь, – вполголоса сказал Свальд, глядя ей в глаза. – Ты. Понятно, что я не взлечу и не отращу на спине змею, как Харальд. Но озвереть могу. Уже начал это делать. Пока не приплыл сюда, по ночам задыхался от злости – потому что упустил бабу, без которой не в радость ни добыча, ни победа. Без тебя мои зимовья станут тоскливыми. Ночи будут холодными, даже если я притащу на свое ложе десяток баб…
– Как бы не подломилось ложе-то, – вполголоса заметила Неждана.
Свальд ухмыльнулся.
– А за меня ты не тревожишься? Вдруг не сдюжу?
Неждана молча качнула головой, и Свальд криво улыбнулся. Потом размашисто зашагал к ней. Стиснул плечи Нежданы, пробормотал:
– Ты мне нужна, Нида. Как якорь драккару. Иначе я стану злым конунгом из Веллинхела. Начну топить свою тоску в эле и девках. Но что проку в других бабах, когда нет тебя?
Он замолчал. Неждана тоже безмолвствовала, не зная, что сказать. Что с ней бывало редко…
– Хоть обними, – внезапно бросил Свальд.
Однако рук с ее плеч не убрал, словно боялся отпустить. И Неждана неуверенно потянулась к нему.
Просто прикоснулась. Не обняла.
Живот у Свальда был неровным от тугих жил. Жаром обдал ее ладони – и чутко дрогнул под пальцами. Неждана, погладив его, нащупала шрам, оставшийся от меча Гейрульфа.
Этот рубец еще не сгладился, а Свальд уже в новую драку полез, мелькнуло у нее. Опять защитил ее от родича – теперь уже от брата, обернувшегося чудищем. Может, после такого он и перед бабами чужими сумеет устоять?
Она вдруг вывернулась из-под рук Свальда. Кинулась к широкому ложу, остановилась, чуть не ударившись об него коленом – и торопливо сбросила с плеч накидку.
– Так жена или рабыня? – хрипло спросил сзади Свальд.
– Жена! – выпалила Неждана, уже хватаясь за подол.
А следом рванула платье вверх – вместе с рубахой, стаскивая через голову. Отшвырнула одежку на сундук, оставшись в тонких штанах и сапогах. Да еще нож на груди болтался, подвешенный на кожаном шнурке…
– Стой, – вдруг приказал ей Свальд.
И Неждана замерла. Сразу встревожено посмотрела на дверь, прикрыв оголенную грудь ладонями.
Но Свальд, отмахав три шага, внезапно оказался рядом. Ухватил ее руки, откинул в стороны. Сказал сдавленно, садясь на ложе:
– В штанах, с ножом… – Он притянул Неждану к себе. Спросил хоть и с хрипотцой, однако насмешливо: – А ты знаешь, что у нас не любят мужской одежды на бабах? За такое с женой и расстаться могут.
– Так холодно же, – пробормотала Неждана, очутившись меж расставленных колен Свальда. – Ваши бабы тоже носят штаны в холода, я видела.
– Только мужьям это не показывают, – неровно заявил Свальд.
Потом рванул узлы у Нежданы на поясе. Руки у него подрагивали, последнюю из тесемок Свальд просто оборвал. Проговорил, спуская с Нежданы штаны – и ладонями придавив ей бедра поверх ткани:
– Наши бабы, забежав домой, штаны сразу скидывают. Чтобы муж не увидел… а почему твой живот еще не округлился?
– Так срок маленький, – вполголоса ответила Неждана. – То ли два месяца, то ли три. Сама пока не знаю.
Свальд, кивнув, пригнулся. Щетина на его подбородке остро кольнула кожу Нежданы – а следом он поцеловал ее живот возле пупка. Языком прошелся, и у Нежданы внутри потекла жаркая волна…
От горла до бедер. Аукнулась тяжестью между ног, сердечным стуком в ушах и нытьем в сосках.
Она, задохнувшись, содрала с шеи ножны. Швырнула их на ложе, к изголовью. Рукоять брякнула о спинку, и Свальд быстро вскинул голову. Спросил с хрипотцой:
– Поближе к руке кладешь? Боишься меня?
– Да привыкла так делать, пока по лесам бегала, – растерянно уронила Неждана.
Ну как ему все объяснить, мелькнуло у нее. Столько всего случилось за последнее
время. Теперь спать с ножом под рукой было спокойнее…
Свальд глухо хмыкнул. И жадно отласкал ей грудь – поцелуями, безжалостными до звона в ушах, до нежной боли в животе. Напоследок ласково лизнул один из сосков, нывших после его губ, и тут же потянул Неждану вниз. К ложу.
– Сапоги… – пропыхтела она, упершись.
Затем попыталась присесть, чтобы распустить кожаные ремешки на обувке.
Но Свальд ей этого не позволил. Снова притиснул к себе, уткнувшись щетинистым подбородком в ложбинку между грудей. Уронил, неровно выдыхая:
– Сам сниму.
Потом он бережно завалил Неждану на постель. Встал, отловил ее ногу за щиколотку, задрал вверх – и она уже вынужденно вскинула вторую ногу. Свела колени вместе, лежа перед ним голышом. Смущенно подумала, глядя на Свальда – а штаны-то развязанные у него под носом болтаются. Стыдоба…
И почему Свальд сказал, что за такое здешних баб бросают? К слову пришлось, или намекнул, что пора ей отвыкать от мужских ухваток, которых набралась без него?
Свальд, стоя в полный рост, быстро развязал кожаные тесемки. Губы у него при этом чуть поддергивались, между ними поблескивали крепкие зубы. Неждана еще успела подумать – а я-то в свадебную ночь разувала его, стоя на коленках…
Но следом все мысли вылетели у Нежданы из головы. Свальд стащил с ее ног сапоги вместе со штанами – и одним текучим движением улегся рядом. Сначала впился поцелуем в шею, потом потянулся к губам Нежданы. Раздвинул их нетерпеливо…
Но даже так, в спешке, поцелуй Свальда вышел таким требовательным, а ласка языка была такой жгучей, что Неждана задохнулась. Вдавила затылок в постель, и Свальд, уловив ее движение, сразу оторвался от губ. Торопливо склонился над животом, поцеловал наметившуюся там округлость уже по-другому – мягко, невесомо…
Точно провел по коже лоскутком влажного шелка.
А затем Свальд погладил холмик между ногами Нежданы. Перебрал пальцами лепестки женской плоти, тут же чуть приподнялся, стягивая с себя штаны…
И вошел в Неждану. Вздрогнул при этом, с трудом сдерживаясь, чтобы не вонзиться разом, грубо, жестко. Откинулся назад, нависнув над ней, чтобы не придавить. Качнулся в первый раз неспешно, хоть и с дрожью. Во второй раз – уже быстрей.
А на третий раз Неждана тихо охнула. Сама стиснула его коленями, выгнулась, встречая толчки налитой плоти. И дальше вздыхала судорожно от каждого рывка. Хваталась за руки Свальда, покрытые белесым пухом от запястий до локтей. Дотягивалась до его плеч, спутано удивляясь тому, как он красив.
