Текст книги "Мелани (СИ)"

Автор книги: Екатерина Невская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Анк-морпоркские вина? – нянюшка не верила своим ушам. – Дети мои, послушайте человека, кое-что понимающего в винах. То, что варят в Анк-Морпорке – слабая кислятина, после неё даже можно в этот же день выйти на работу! Ну разве это вино? Вот то, что вам будет нужно – забирайте всё.

С этими словами она выставила молодым целый бочонок своей фирменной укипаловки. Её сыновья Джеймс и Шон организовали музыку: младший принёс свою служебную дудку, а старший собрал находившийся в очередном творческом отпуске народный ансамбль "Моррис". В такой компании однодневный праздник неизбежно растягивался на неделю.

Свадебные наряды тоже нашлись быстро: Церн наспех вытряхнул пауков из своего единственного фрака, а Рамоне нянюшка торжественно презентовала собственное платье, в котором она впервые выходила замуж. Его, правда, пришлось подгонять по фигуре тощей невесты, но с этим отлично справилась жена старшего из братьев Смит – портниха Джоанна. В процессе подгонки даже удалось сшить ещё одно свадебное платье, которое нянюшка торжественно обещала пустить в дело.

Неугомонная Гита Ягг взяла на себя и самую щекотливую вещь во всей предсвадебной подготовке – меню. При участии многочисленных дочерей и внучек она приготовила салаты, в которых чрезвычайно удобно было лежать после укипаловки. Всё, что могло стать закуской к этому главному ланкрскому напитку, стало ею. Кроме того, она собственноручно испекла для молодожёнов персональный торт, предупредив их о том, что делить его ни с кем нельзя, а надо съесть только вдвоём.

– В конце концов, свадьба-то ваша, – напутствовала ведьма молодых людей, – стало быть, и торт ваш. Остальные пусть по салатам лежат да закуску делят, а торт должны есть только вы. Поняли?

– Конечно, нянюшка, – улыбнулась Рамона.

– Ага, нянюшка, – выпалил Церн. – Всё будет как надо.

С таким размахом свадьба Рамоны и Церна неизбежно проходила в королевском дворце Ланкра – одного из двух военнослужащих страны решили женить со всеми почестями. По этому поводу (а быть может, и потому, что фрак окончательно облюбовали пауки) от фрака пришлось отказаться: Церн в итоге был одет в парадную армейскую форму со всеми возможными медалями. Рамона же не спешила показываться ему на глаза. Когда гости уже потихоньку собирались, и жених начал беспокоиться, священник из Сто Гелита объяснил ему:

– Сын мой, согласно свадебной традиции долины Сто, жених не должен видеть невесту до свадьбы. Особенно сильна эта традиция в Охулане: там ни жених, ни невеста не знают, с кем они вступают в брак, пока не встретятся на собственной свадьбе.

– То-то я и гляжу, там особо занудные песни, – съехидничал Церн.

– Сын мой, – обиделся священник, – я бы на твоём месте не стал особо придираться: для вас я проведу самый быстрый и лёгкий вариант церемонии, который пришёл как раз из Охулана. Видишь ли, молодожёны там и так достаточно ошарашены, чтобы их ещё мучить долгими церемониями. А в Сто Гелите, например, свадебная церемония длится трое суток, потому что меньше двухсот песен на свадьбе – плохая примета. Так что, сын мой, не в песнях счастье, а в их количестве. Но тебе, как герою Охулана, я разрешаю их проспать.

Церн вздохнул с облегчением и посмотрел на медаль, которой его наградили в Охулане. Такие же медали были у Шона Ягга и Катрин Ветровоск, для которой предстоящее событие было не просто свадьбой лучших друзей – для неё это был момент истины. Окончив обучение, она должна была получить своё собственное жилище, и от того, как она проявит себя на свадьбе Рамоны и Церна, зависело, где именно она будет дальше жить. Вариантов было два: дом тётушки Вемпер и хижина мадам Аскетти. Первый всегда принадлежал ведьмам начитанным, образованным, более-менее умеющим поддержать порядок. Именно поэтому там всегда лежало около пяти книг, с которых иногда смахивали паутину. Кроме того, за этим домом всегда очень хорошо смотрели, поскольку читать книги в капитальном строении всяко легче и солиднее, чем на развалинах. И этот красивый классический дом в лесу со всеми его книгами и новой соломой на крыше мог бы достаться Катрин.

Альтернативу – дом мадам Аскетти – много лет никто не видел, но ходили слухи, что это воплощение ужаса в строительстве. Кто-то говорил, что древнее жилище держится на честном слове и уже почти разрушено, а кто-то утверждал, что там ещё полвека назад остались одни руины. Но все сходились на одном: жить в той постройке было невозможно. Тем не менее, и она могла достаться Катрин при неблагоприятном стечении обстоятельств.

Помня об этом, молодая ведьма с самого утра наводила марафет: отгладила летнее чёрное платье, выбрала самую высокую шляпу, отчистила годами не чищенные армейские ботинки и причесала даже метлу. Однако тщательнее всего она тренировалась удерживать серьёзное выражение лица дольше двух минут. Через три с лишним часа ей удалось продержаться целых четыре минуты с четвертью – могло бы быть гораздо больше, если бы в этот момент хижину матушки Ветровоск не огласил бы вопль нянюшки Ягг:

– Дорогие мои, нам пора идти, а то опоздаем.

Катрин не выдержала и улыбнулась во всё лицо. За этими тренировками она напрочь забыла порядок входа в королевский замок и, пропуская вперёд матушку с нянюшкой, не огляделась по сторонам в поисках старших в радиусе пары километров. Естественно, рядом тут же оказалась вездесущая Проникация Тик, лично вызвавшаяся наблюдать за Катрин в течение праздника.

– Эсмеральда Ветровоск, – объявил вошедших Шон Ягг, исполнявший в этот раз роль дворецкого. – Гита Ягг. Катрин Ветровоск. Проникация Тик.

– Вообще-то, молодой человек, старших нужно объявлять первыми, – ожидаемо возмутилась мисс Тик.

– Пардон, – выпалил Шон. – Катрин, выйди.

Ученица ведьмы вышла обратно в коридор, там развернулась и снова вошла в зал.

– Проникация Тик, – снова объявил Шон. – Катрин Ветровоск. Изольда Господиеси.

– Вообще-то, юноша, я её учила, – отчеканила последняя.

– Всё понял, – пробормотал несчастный Шон, густо краснея. – Катрин, выйди.

Катрин, изобразив улыбку голодного вампира, снова шагнула в коридор и едва не налетела на Маграт.

– Прошу прощения, – буркнула молодая Ветровоск.

– Ну ты даёшь! – изумилась Маграт. – Тебе уже почти дали дом, а ты даже не помнишь, в каком порядке надо заходить. Если вдруг опять решишь зайти вперёд старших, попроси Шона особо громко тебя не объявлять, а то твоя наставница уже не очень рада.

– Но ты-то тоже вошла не первой, хотя королева, – попыталась оправдаться Катрин.

– Ох, дубина стоеросовая, а ещё ведьма, – всплеснула руками Маграт. – Король и королева как раз и не входят в зал первыми во время праздников и общественных приёмов – первыми входят старшие подданные и ведьмы. Потом уже мы, потом молодёжь и старшие ученицы ведьм. Последними входят младшие ученицы и подростки. Вспомнила?

– Точно! – хлопнула себя по лбу Катрин. Лицо её начало потихоньку проясняться.

– У нас тут принято уважать старших, – назидательным тоном продолжила Маграт. – А вот и Веренс.

С этими словами королевская чета вошла в зал.

– Его величество король Веренс Второй! Её величество королева Маграт Первая! – изо всех сил закричал Шон.

Прежде чем гости встали, чтобы поприветствовать королеву, Катрин заметила лицо матушки, побагровевшее от злости.

– Как с гуся горох! – выругалась ведьма. – Ладно бы ещё был нормальный выбор. Но дом Вемпер и дом Аскетти – да чтобы не поселиться в последнем, я бы съела свою шляпу, а она не в силах запомнить, что должна пропустить почти всех.

– Ах, Эсме, успокойся, – откликнулась нянюшка Ягг, – девочка же не виновата, что откуда-то набежали все эти пенсионеры. Что ж ей, до ночи в дверях стоять?

Катрин в этот момент пыталась охватить взглядом гостей и сообразить, остался ли перед ней кто-то ещё, но тут в коридоре появилась совсем юная ученица одной из ведьм.

– Проходи, – зашипел Шон, – не стой в дверях, проходи. Эту ты не пропускаешь.

– Ну хоть эту не пропускаю, – обрадовалась Катрин и в третий раз торжественно вошла в зал.

– Катрин Ветровоск. Амелия Розен.

– Ну наконец-то, – выдохнул десяток голосов.

– Наконец-то, – вполголоса повторила матушка, – только сдаётся мне, что не всё так просто – Проникация просто не будет собой, если не подкинет Катрин какую-нибудь свинью.

– Эсме, ты проницательна, как всегда, – ухмыльнулась нянюшка. – Она невзлюбила нашу молодую Ветровоск с того самого момента, как та ступила на ланкрскую землю. Но и я тоже не лыком шита – ещё в твоей хижине предупредила Катрин, чтобы та, в случае чего, отправлялась припудрить носик.

– Что это даст? – фыркнула матушка.

– О, поверь мне, это даст ей ответы на все вопросы, – ответила Гита Ягг, и глаза её хитро заблестели.

Катрин, войдя в зал, огляделась и обнаружила, что рядом с её наставницей и нянюшкой Ягг есть свободное место. Она направилась было к ним, аккуратно продираясь сквозь толпу и вежливо извиняясь перед всеми, кому армейским ботинком отдавила ногу. Именно вежливость в конечном итоге её и сгубила: пока она расшаркивалась с одной солидной гостьей, которую невзначай задела шляпой, на весь зал разнёсся голос единственной овцепикской ведьмознатки.

– Дамы и господа! – внезапно поднялась со своего места Проникация Тик. – В этот день свершится ещё одно радостное событие: самостоятельной ведьмой станет наша юная Катрин Ветровоск. Давайте поздравим её с окончанием ученичества и покажем место, приготовленное специально для неё. Катрин, моя дорогая, прошу сюда.

Мисс Тик расплылась в елейной улыбке и подошла к Катрин. Та, предчувствуя какую-нибудь мелкую пакость, направилась к своему месту за столом и обомлела: в то время как все орудовали ножом и вилкой, ей предлагалось пятнадцать различных приборов, не говоря уже о трёх тарелках и пяти бокалах.

– Что это? – обернулась новоиспечённая ведьма.

– Как что? – мисс Тик вскинула брови. – Всё приготовлено по последним правилам этикета, каковые, сударыня, Вы должны были изучить. Прошу, прошу.

– Благодарю, – выдавила Катрин. – Прошу меня простить, одну минуту.

С этими словами она двинулась прямиком к уборной.

– Молодец, не растерялась! – одобрительно заявила нянюшка Ягг.

Матушка Ветровоск в этот момент была мрачнее тучи.

– Зачем ей столько вилок и ножей, когда у неё всего-навсего две руки?

– Обычные дела, – махнула рукой нянюшка, – наша находчивая Проникация решила обставить место для Катрин по всем правилам этикета, действующим в королевском дворце. Думает, что она попадёт впросак. Ха! Не на ту напала. В уборной она найдёт всё, что нужно.

И действительно: на полочке одной из тесных кабинок Катрин обнаружила солидную стопку книг.

– Так, что это у нас? – принялась она судорожно перебирать увиденное. – "История земли ланкрской", "Знаминитые валшебные фамилии", ага, вот! "Афициальный итикет Ланкра". Так-так... Приветствия, одежда, стража – всё не то. Та-а-а-ак... Сервировка стола – то, что надо. Вилка с четырьмя зубцами – для мяса, с восемью зубцами – для жёсткого мяса, с двумя длинными зубцами – если сосед по столу позарился на моё мясо. Колоть сюда или вот сюда. Нож короткий, нож длинный, кинжал, топор... Всё понятно.

Лицо молодой Ветровоск озарилось счастливой улыбкой, она захлопнула книгу, водрузила её обратно на полочку и твёрдым шагом вернулась за стол. Понятное дело, с первого раза всё это было не так легко запомнить, поэтому Катрин то и дело отлучалась. В зал впорхнула хрупкая, стройная невеста в белоснежном платье – Катрин извинялась и направлялась припудрить носик. Молодожёны выслушивали длинную проповедь святого отца – Катрин бежала туда же. Даже поцелуй – и тот свершился под аккомпанемент её "пардона".

Тем не менее, пользы это не принесло, если, конечно, не считать того, что девушке ещё полгода порой снились столовые принадлежности. Нянюшка Ягг по дороге говорила ей: "Чтобы точно никто не придрался, ешь маленькими порциями и только то, с чем однозначно справишься". Как выяснилось, сказать было легче всего: мясо было настолько жёстким, что так и норовило от приложенного к нему усилия отскочить соседу в глаз, рыба в реке Ланкр имела в своём составе сто граммов мяса и килограмм костей, у местного моллюска в раковине сегодня был явно неприёмный день, а за грибами в масле и вовсе было не угнаться. Единственное, что могло бы спасти ситуацию – это салаты, но их уже освоили любители укипаловки. Зато теперь она знала, что делать с обилием приборов и куда колоть соседа, если тому вдруг не хватит мяса. Впрочем, о мясе она решила позаботиться позже или забыть вообще, начав с выбора напитка. "Укипаловку не бери, – вспомнила она нянюшкины напутствия, – редкая ведьма, а тем более ученица Эсме, умеет её пить по окончании ученичества. Переберёшь, начнёшь колобродить – и плакал твой дом горючими слезами". Отсюда следовал нехитрый вывод: надо было выбирать что-то безалкогольное.

Скрепя сердце, Катрин потянулась к соку, который своими заботливыми руками приготовила и принесла лично Проникация Тик. Не прошло и пары секунд, как она уже стояла за спиной и вопрошала:

– Что пьём?

– Сок, мисс Тик, – ответила молодая ведьма. – Сок из клюквы и еловых иголок.

Проследив за наполнением бокала, ведьмознатка испарилась и встала за спинами других ведьм.

– Что-то нашу бывшую ученицу перекосило сверх нормы, – ехидно отметила она, когда Катрин выпила содержимое бокала.

– Ты меня не удивила, Проникация, – матушка Ветровоск чеканила каждое слово. – От этого сока меня тоже перекашивает, когда я имею неосторожность выпить его.

– Да и иголки ты, небось, взяла самые поздние, – вставила нянюшка Ягг. – Хотя чего спорить? Возьми да и выпей сама хоть десять капель своего шедевра – посмотрим, не перекосит ли тебя.

Мисс Тик покачала головой.

– Да, пожалуй, я ошиблась – её перекосило только на тридцать пять градусов, а нормой на всём Диске является сорок.

– А от укипаловки – и вовсе до девяноста, – с гордостью произнесла нянюшка Ягг, выпятив грудь, – но это рекорд, от моего лучшего бочонка один раз такое было.

– Но укипаловка нашей дорогой Катрин не светит, – пропела ведьмознатка, – как и еда, кажется.

Ехидная Проникация Тик была права: так и не справившись ни с рыбой, ни с мясом, Катрин напряжённо думала, куда бы исчезнуть из-за стола. Гости тем временем разбились на пары и направились танцевать под медленные мелодии, которые специально для свадьбы Рамоны и Церна за ночь разучил ансамбль "Моррис". Впрочем, некоторые из гостей так и не смогли расстаться с салатами, а сами молодожёны принялись за десерт – необыкновенных размеров торт с орехами, шоколадом и кремовыми розочками. Этот кулинарный шедевр был заметен отовсюду, и голодная Катрин увидела его одной из первых. Сообразив, что костей в нём нет, вряд ли он будет жёстким или скользким, а уж вилка для его поедания точно не понадобится, она встала-таки со своего места и практически мгновенно оказалась рядом со своими друзьями.

– Ух ты, Церн, а это что у тебя? – подойдя поближе, удивилась девушка.

– Классная штука! – ответил Церн. – Попробуй!

С голодухи Катрин взяла с блюда кусок побольше и ушла в самый дальний угол, чтобы никому уж точно не попасться. Однако этот манёвр заметила матушка Ветровоск и накинулась на нянюшку Ягг.

– Гита, ты хоть представляешь, что сейчас будет? – зашипела она.

– Эсме, я уверена, что ничего страшного не случится, – отмахнулась нянюшка, – ведь ты учила Катрин на совесть.

– Ты сказала молодым, чтобы они никому не давали твой шедевр? – уточнила матушка.

– За кого ты меня принимаешь? – притворно возмутилась нянюшка. – Два раза сказала, но ты же видишь, что Рамона смотрит в другую сторону, а у нашего молодого Смита мысли в голове не задерживаются.

– Может, у него уже все мысли в другом месте, – фыркнула матушка.

– Не исключено, – игриво ответила кулинарно одарённая ведьма, – да и невеста поглядывает в сторону выхода.

Гита Ягг обладала несомненным талантом в плане приготовления блюд, стимулирующих молодожёнов на скорейшее продолжение рода. И не только молодожёнов, и не всегда дело приводило к продолжению рода, но эротические порывы были обеспечены каждому. Поэтому уже через четверть часа Церн куда-то испарился, прихватив с собой Рамону, а Катрин так и осталась сидеть в самом дальнем углу, стиснув зубы и гадая, чем таким умудрился отравить её бывший сослуживец. Там её и застал во время перерыва обескураженный лидер ансамбля "Моррис" Скот Возчик. Только поселившись в Ланкре, Катрин пробовала танцевать в его ансамбле, но с лёгкой руки матушки Ветровоск освоила другую профессию. Танцевать хоть что-то из репертуара ансамбля ей было строго запрещено под угрозой ссылки в Пупземелье. Поэтому появление опального худрука в столь ответственный момент заставило девушку подумать о бегстве.

– Катрин, выручай! – затараторил Скот издалека, пока Катрин собиралась с духом, чтобы дать дёру. – Нам сейчас выступать, а Портного, как назло, скрючило. Говорил я ему: куда столько укипаловки хлебаешь? А он только хлещет и отмахивается – нет, мол, я всё контролирую. Ну и перекосило болезного. Замени, а?

– Ты в своём уме? – сквозь стиснутые зубы уточнила Катрин. – Матушка мне голову снесёт.

– Ты же вроде уже сама по себе, – парировал Возчик.

– Так-то оно так, – объяснила Катрин, – но свой дом я ещё не получила. Сейчас за мной наблюдает группа ведьм и, если я допущу хоть одну оплошность, мне дадут не нормальную хижину, а нужник, да и тот без крыши. И что мне с ним делать?

– Да... Ситуация, – прыснул Скот. – Но мы ведь не танец с палками и ведром заявили, а всего лишь танец пьяного моряка.

Танец пьяного моряка ничего сложного собой не представлял – знай себе качайся в такт музыке, художественно ходи восьмёрками и периодически так же художественно куда-нибудь падай. С другой стороны, некоторые члены ансамбля могли при этом что-то выкрикивать, а это уже поднимало степень неприличия танца, особенно в глазах матушки Ветровоск. В её глазах, впрочем, неприличной выглядела даже голая муха, так что нечего было и думать выйти на подмостки без последствий.

– С этим и Портной справится, – пожала плечами девушка.

– Моряк, конечно, пьяный, но не настолько же! Зачем нам сейчас этот скрюченный пропойца, если он даже в ритм не попадает?

Молодая Ветровоск уже не знала, как бы спровадить назойливого худрука, пока в голове не прояснится. Не разжимая зубов, она процедила:

– Договоришься с матушкой – станцую.

Скот Возчик радостно удалился, но не успела Катрин спокойно выйти на свежий воздух, как он вернулся, довольный жизнью.

– Чего стоишь? – на ходу бросил он. – Иди репетируй.

У девушки аж челюсти разжались от изумления, а глаза едва не заглянули под шляпу.

– Неужто договорился?

– А то! – Возчик гордо выпятил грудь. – Я же вежлив и дипломатичен!

– Ну смотри, – засомневалась Катрин, – а я вот пойду и проверю.

– Катрин, стой, ты куда? – худрук заламывал руки. – Времени уже совсем нет – через десять минут на сцену выходить. Я ж ходил, сама видела.

– Видела, видела, – согласилась ведьма, снова стиснув зубы. – Ладно, сейчас за посохом сбегаю.

Посох девушка предусмотрительно спрятала всё в той же уборной, на случай, если случится традиционное для ланкрских праздников побоище. Забежав за ним, она немного отдышалась и пролистала книги – не написано ли что насчёт свадебного торта? Но про особенности угощения не было написано ровным счётом ничего, и несчастная жертва десерта поспешила назад, к подмосткам, где уже стоял весь ансамбль, кроме Портного. Завидев Катрин, парни заулыбались и начали потирать руки, а Скот Возчик засиял, как начищенный пятак.

– Дорогие друзья! – громогласно объявил он. – Для наших любимых молодожёнов танец пьяного моряка исполняется золотым составом ансамбля "Моррис" – с нами танцует Катрин Ветровоск.

Братья Смит и компания взорвались аплодисментами. Катрин вышла на деревянную сцену, побрякивая посохом, окинула взглядом зрителей и обомлела: вокруг её бывшей наставницы словно сформировался сгусток живой ярости, выражение её лица способно было устроить пару месяцев тропической жары в Пупземелье, а у Проникации Тик резко покраснел нос, что само по себе было плохой приметой. На нос главной овцепикской ведьмознатки уже несколько десятилетий безошибочно ориентировались все подданные Ланкра: когда он краснел, она чуяла либо бесплатное угощение, либо крупные неприятности. "В рюмку глядеть или с лестницы лететь", – поговаривали старожилы, издали завидев горящий алым нос мисс Тик. Учитывая, что в рюмку она с начала свадьбы глядела почти безостановочно, цвет этой тревожной сигнализации Катрин совсем не радовал.

– Ты точно со всеми договорился? – прошептала она.

– Точнее некуда, – успокоил лидер ансамбля, – приступим.

Ткач расправил аккордеон и принялся наигрывать хромающую, спотыкающуюся мелодию. Танцоры начали отбивать ногами ритм, Катрин помогала себе посохом.

– Раз-два-три, пошли, – командовал Возчик, – давайте восьмёрками. Кровельщик, восьмёрками, я сказал, а не тройками. Халтуришь?

– Что ты, Скот, – заявил Кровельщик, – я просто считать до таких не умею.

– Грамотей! – выругался худрук. – Как бы тебе объяснить-то... В общем, восьмёрка – это как баба в два обхвата.

– А-а-а-а! – заулыбался Кровельщик, выписывая правильную фигуру.

– Вот молодец, – отреагировал Возчик. – Джейсон, а ты-то чего в ногах запутался?

Джейсон Ягг, один из основателей ансамбля, немного покраснел.

– Это самое, Скот... Сучок какой-то под ногу попал.

– Сучок, стручок... Мы раскачиваться-то думаем или нет? – ворчал Возчик.

Танцоры, не забывая отбивать ритм и ходить восьмёрками, начали ещё и раскачиваться. Ткач затянул песню:

– Ай-люли, ай-люли,

Дайте мне пилюли...

При первых звуках сиплого голоса музыканта Катрин перепугалась настолько, что посох чуть не выпал у неё из рук. Ещё не покинувшие зал ведьмы бросали на неё какие-то чересчур яростные взгляды, а матушка и вовсе могла пригвоздить к месту, а тут ещё и песни непристойного содержания! Ведь всем было известно, что если нянюшка Ягг начала подпевать с первой же ноты – значит, из более-менее приличного в песне есть только музыкальное сопровождение, да и то не всегда. Поэтому девушка хорошенько размахнулась и заехала Ткачу рукой прямо в челюсть.

Он прервал песнопение и стал отплёвываться, размахивая аккордеоном во все стороны. В это же самое время Кровельщик заложил слишком крутой вираж и, чтобы сохранить равновесие, замахал руками. Сама по себе фигура вышла неплохая, если бы неугомонный танцор не запутался левой рукой в ремне аккордеона и не дёрнул бы его на себя. Ткач по инерции плюнул в обидчика, пошатнулся и завалился на Джейсона Ягга, выписывавшего особо сложное па. Тот тоже не удержался и подшиб идущую впереди Катрин. Последняя полетела головой вперёд, впечаталась макушкой аккурат в висящий на стене медный гонг и под раскатистый звук удара упала за деревянную сцену, где у танцоров стояли бутылки про запас. Вслед за ударом гонга раздался оглушительный звон стекла, металлическое позвякивание рухнувшего титанового посоха и, наконец, относительно цензурный вопль изумления.

Эта какофония вкупе со смолкшей музыкой привлекли к себе внимание всех гостей, в том числе видевших до того седьмой сон и, естественно, ведьм. Три десятка пар глаз были устремлены на сцену, где взъерошенный Скот Возчик подсчитывал потери.

– Ты цела? – вопил он.

– Я-то цела, – доносилось снизу, – а вот бутылки ваши – не очень.

– Ой-ой-о-о-о-о-ой! – завыл Кровельщик.

– Молчал бы, олух! – одёрнул его Ткач. – Какие тебе бутылки, ты и без них на ногах не держишься!

– Сам-то каков? – возмутился Кровельщик. – То пел не в такт, то гармошкой своей во все стороны размахивал!

– Кто пел не в такт? Что ты назвал гармошкой? – не выдержал музыкант.

– Ты, Ткач, и сам-то на ногах не шибко стоишь, – заметил вдогонку Джейсон Ягг.

Послышались первые звуки ударов, сопровождаемые криками Возчика:

– Ребята, вы только не деритесь особо, разнимать вас некому!

– Помочь? – ехидно отозвалось пространство за сценой.

– В каком смысле? – не понял лидер ансамбля.

– Во всех! – отрекламировала себя Катрин. – Могу, например, вправить вывихнутые конечности. Могу разнять драчунов знатным ударом посоха по черепу, только для этого мне надо залезть обратно, держа посох в зубах.

– Почему в зубах? – удивился Возчик.

– Потому что третью руку я пока не отрастила, – огрызнулась девушка, – а пояса на этом платье нет. И да, ваши бутылки порвали мне шляпу.

Последнее замечание привело парня в такой ужас, что он не сразу додумался протянуть Катрин руку. Пока она залезала на сцену, артисты ансамбля закончили драться и начали оплакивать разбившиеся бутылки. В этом деле помощь им не требовалась, поэтому девушка быстро спрыгнула со сцены, надеясь затеряться в зале и чем-нибудь зашить порванную шляпу. Безуспешно: не дойдя даже до стола, она почувствовала, что её спину пытается прожечь чей-то взгляд.

– Как это понимать? – отчеканила матушка Ветровоск, когда Катрин обернулась. Её голос в этот момент звучал ничуть не хуже голоса Смерти.

Катрин растерялась – ведь Скот Возчик лично ходил получать разрешение на её танец.

– Но, матушка, ведь ты разрешила мне танцевать, – озвучила она свои сомнения.

– Я? – на лице ведьмы от злости даже проступил румянец. – Я бы никогда не разрешила своей ученице такое бесстыдство. Кто, позволь узнать, это тебе сказал?

– Не я, – на всякий случай откликнулась Проникация Тик.

– И не я, – заявила нянюшка Ягг, – и, надеюсь, не Джейсончик.

– Скот Возчик сказал, что он обо всём договорился, – созналась Катрин.

Нянюшка сразу всё поняла и зашлась тихим утробным смехом. А вот матушке было не до шуток – все многолетние усилия Катрин, по всей вероятности, пошли прахом.

– Да я бы молодого Возчика и за километр к себе не подпустила, – заявила наставница. – Неужели торт Гиты так сильно действует на голову?

– Ещё как, – совершенно искренне ответила Катрин, понимая, что её обманули.

Последней надеждой мог стать какой-нибудь свидетель, и скучающий дворецкий, ни на секунду не отлучавшийся с поста, подходил на эту роль лучше всего.

– Шон! – Катрин окликнула самого молодого Ягга. – Скот Возчик к матушке подходил?

– Кто? – в голос рассмеялся Шон. – Скот Возчик? К матушке? Да он её обходит за километр.

– Куда ж он тогда ходил? – удивилась юная ведьма.

– Знамо дело, куда, – ответил сержант, – до ближайшей бутылки добежал и вернулся.

Это стало последней каплей: разъярённая Катрин Ветровоск вихрем помчалась искать обидчика, на все корки ругая Церна с его отравой. Не возникни у девушки внезапных проблем личного характера, она бы не позволила так запудрить себе мозги!

Скот Возчик обнаружился во дворе – вышел проветриться после танца, но привлёк к себе внимание местной осы. Помня про свои сложные отношения с насекомыми, он яростно отмахивался и не заметил подошедшей Катрин. Не успела она раскрыть рта, как он неудачно махнул рукой и заехал ей в глаз.

– Смотри, куда руками размахиваешь! – возмутилась девушка.

– Прости, Катрин, оса вот привязалась, – извинился Скот.

– Ты мне осой зубы не заговаривай, – ледяным тоном ответила Катрин. – Говорят, ты о моём танце с ближайшей бутылкой договорился?

– Ну надо ж было для храбрости! – попытался отговориться Скот, но снова махнул рукой и попал Катрин в другой глаз.

На этом дипломатия кончилась: началась атака. В анналах семейства Ягг сохранилось предание, согласно которому, юная Ветровоск бегала за Скотом Возчиком вокруг Смитовской кузницы и вопила страшным голосом:

– Только попадись мне, вредитель ты членисторукий! Ни осу согнать, ни с человеком договориться не можешь, чтобы не обошлось без лишних жертв!

– Выдержки не хватает, – прокомментировала Проникация Тик, – у девочки опыта маловато.

– С выдержкой у неё всё в порядке, – ответила матушка Ветровоск.

"Что Вы понимаете в выдержке!" – мысленно ответила ведьмознатке Катрин, наконец позволив себе слегка разжать зубы.

Только чудом Возчик в тот день ускользнул от разъярённой Катрин. Когда же гости уже разошлись по домам или остались лежать под столом, особо сильно устав от поздравлений и тостов за здоровье молодых, к ней подошла Проникация Тик.

– Мисс Тик, – слегка поклонилась девушка, пытаясь соблюсти остатки приличий и сделать так, чтобы шляпа не развалилась окончательно.

Ведьмознатка елейно улыбнулась, протянула небольшой свиток и произнесла:

– Здесь наше решение. Прими мои поздравления с началом самостоятельной жизни.

Катрин взяла бумагу из рук Проникации.

– Большое спасибо, мисс Тик, – ответила она, разворачивая свиток, хотя по выражению лица одной из самых главных сплетниц Овцепиков было видно, что дом тётушки Вемпер достанется кому-то другому.

"Дорогая Катрин! – гласил свиток (орфография и пунктуация были приведены в нормальный вид). – Мы, Эсмеральда Ветровоск, Гита Ягг, Изольда Господиеси и Проникация Тик, припомнили тебе результаты твоей учёбы и решили, что ты можешь окончить ученичество и с сегодняшнего дня стать полноправным членом ведьминского ковена Ланкра. Для этого тебе выделяется отдельный дом. Просим тебя быть завтра в 10:00 на опушке около западной точки невозврата".

– Эх, – покачала головой Катрин, – дом тётушки Вемпер находится совсем в другой стороне.

Теперь она точно знала, какое именно жилище ей достанется и кого привлечь к его благоустройству. В назначенный момент она прибыла на опушку леса между точкой невозврата и трёхсотлетней сосной. Это место нельзя было спутать ни с чем: лысую опушку было отлично видно с воздуха, а о покосившемся доме, стоящем посреди неё, давно ходили легенды. Приземлившись на краю опушки, Катрин пошла к этому дому, рядом с которым уже стояла целая делегация из ведьм: Проникация Тик с торжественным видом, матушка Ветровоск с красноречиво поджатыми губами и нянюшка Ягг с мыслями о банкете – иными словами, около жилища мадам Аскетти собрался весь цвет ланкрского общества.

– А вот и Катрин, – расплылась в улыбке нянюшка Ягг.

Юная ведьма присмотрелась к своей новой недвижимости и поняла, что радоваться тут нечему – непонятно, зачем мадам Аскетти вообще был нужен дом, если весь его вид напоминал старое гнездо. Навскидку удалось определить, что гнездо было как минимум двухэтажным, к тому же что-то было скрыто провалившейся черепичной крышей. Поверх черепицы когда-то была устлана солома, но за давностью лет провалилась и она. В покоробленных оконных рамах местами сохранились стёкла, некоторые комнаты облюбовали птицы, а пристроенный к дому сарай держался исключительно на счастливых воспоминаниях. Вдобавок ко всему хлипкая конструкция жалобно скрипела при малейшем дуновении ветра, а при его порывах даже пыталась накрениться.