Текст книги "Недотрога (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бунькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3. Сны должны быть сладкими

Утром я проснулась с сильным головокружением. Ощущение было такое, словно я встала посреди ночи, выдула бутылку вина и снова легла спать. Я поднялась, пытаясь собрать расплывающуюся картинку, сделала пару шагов и ощутила характерный ответ организма: мое тело сообщило мне, что вчера в него проникали. Но других неприятных ощущений не было, да и настроение было на редкость хорошее – такое, которое не перебить мелкими неприятностями вроде порванного чулка или прыща на лбу. Напевая что-то заводное и чуть ли не подпрыгивая, я утанцевала в купалью и только увидев в зеркале свою неадекватно счастливую рожу, задумалась.

Неужели вечер любви в объятиях этого задохлика сумел так на меня повлиять? Да ну, нет. Я же помню, как пришла в свою комнату, чувствуя себя разбитой и дико уставшей. Помню, как с большим трудом заставила себя выбраться из ванной и доползти до кровати. Нет, совершенно точно Адэнир тут ни при чем. А вот экстремально долгий сон вполне мог на мне так сказаться. Я что, проспала?!

Метнувшись к старинным часам с длинным маятником, я облегченно выдохнула. Нет, все-таки я еще не так низко пала, чтобы подавать моим подопечным настолько дурной пример. Часы показывали шесть утра.

Что? Я протерла глаза руками. Какие шесть утра? С каких пор я, прирожденная сова, встаю так рано? Нет, сегодня со мной что-то определенно не так. Может, к лекарю обратиться? Вон и спина болит, будто я тяжести таскала.

– А я думала, ты спишь, – раздался у меня за спиной удивленный голос, и из потайного хода за зеркалом вышла Мариша. – Собиралась распинывать твое полумертвое тело, чтобы поинтересоваться подробностями исполнения моего приказа.

– Да лучше б я все еще спала, – раздраженно ответила я.

– Что так? Разочарована отсутствием мужчины рядом? Не расстраивайся, твои мальчики хорошо натренированы, и утром всегда оказываются в своих собственных постельках. Ты ж сама их к этому приучила.

– Не в этом дело, – помотала головой я. – У меня просто странное ощущение, что я пьяна.

– Да? Ну-ка, дай я на тебя посмотрю, – Мариша прищурилась, оглядывая меня каким-то своим, особенным взглядом, свойственным только ее расе. – Да, ты права. Ты под кайфом. Фу, Лисси, не ожидала от тебя. Неужели так неприятно было выполнять мой приказ, что ты решила обкуриться?

– Что?! – вытаращилась я. – Я ничего не курила! И не принимала. Я просто спала.

– Правда? – Мариша искренне удивилась: ложь она тоже умела распознавать, и теперь мои показания не сходились с ее наблюдениями. – А может, тебе что-нибудь подсунули?

– Когда? И зачем?

– Не знаю. Может, твой избранник?

– Нет. Я у него совершенно точно ничего не ела и не пила. И никакими благовониями в комнате не пахло. Да и вообще, зачем бы ему давать мне что-нибудь этакое, если оно дошло до меня только, когда я уснула?

– Да, нелогично, – согласилась Мариша. – И обидно: принять дурман и проспать самый кайф.

– Тебя это беспокоит?! – возмутилась я. – А что, если эта дрянь вредная?

– Неа, – Маришка снова прищурилась. – Никаких последствий. Даже наоборот: ты выглядишь свежей и бодрой. Кровообращение вот улучшилось. Тот, кто тебя накачал, заботился о твоем здоровье. Слушай, Лисси! А что тебе снилось под кайфом?

– Ничего. Я не помню.

– Жаль, – разочарованно протянула Мариша. – Наверняка что-нибудь приятное. Ты ведь как раз только-только из объятий мужчины была. Тебе должно было присниться продолжение!

– Тогда слава богам, что я не помню! – я уперла в руки в бока и посмотрела на подругу. – Мариша, можно тебя кое о чем попросить?

– Все, что угодно, – тут же откликнулась она. – Для тебя ничего не жалко.

– Не приказывай мне больше таких вещей. Тем более прилюдно. Ты хоть знаешь, как мне было стыдно? И как с таким настроением было тяжело твой приказ выполнять?

– Но тебе же понравилось, – возразила Мариша.

– Нет! Не понравилось, в том-то и дело. Если ты хотела таким образом сделать мне приятно, то сильно просчиталась.

– А твоему телу понравилось, – пожала плечами Маришка. – Ну ладно, я тебя поняла. Больше не буду принуждать. Но ты все-таки делай это хоть иногда. Тебе самой это может и не нужно, но телу-то надо иногда следовать природным желаниям.

– Если б они у него были, поверь, я бы не отказалась их удовлетворить.

– Хочешь сказать, – Мариша вдруг замялась и стала говорить тише, – тебе совсем-совсем не хочется?

– Совсем-совсем.

– И даже если рядом мужчины в твоем вкусе и они тебя хотят?

– Даже если так.

– И даже если они при тебе занимаются любовью?

– Тем более не хочется.

– Лисси! Это ужасно, – сделала вывод Мариша и взяла меня за руки. – Тебе срочно нужно что-то менять. У женщины должны быть желания. Они могут быть неудовлетворенными, для их исполнения может не оказаться подходящего мужчины, но они должны быть. Такова наша суть.

– Мариш, ну я же не могу щелкнуть пальцами и сразу захотеть, – отрезвила ее я. – А если делать это против воли, как ты вчера меня заставила, будет только хуже.

– Да, в этом ты права. Я понятия не имею, как такое лечить. Ни один лекарь тут не поможет. Может, тебе и правда немного принимать что-нибудь для расслабления? Травку там или кристаллики…

– Мариша!

– Да, плохая идея. А может, – она хитро улыбнулась, – тебе подглядыванием заняться? Меня это всегда заводит.

– Мариша! – повторила я уже настойчивее.

– Поняла-поняла, не шуми. Я еще на досуге об этом подумаю, может, что и придет в голову. А пока мне пора. Скоро меня придут будить.

И подруга скрылась за зеркалом, оставив меня наедине со своими мыслями. Неужели я действительно… Нет. Если б это было так, я бы перестала представлять себя с разными симпатичными мужчинами, которых постоянно встречала здесь, в гареме. Стоп. А когда я последний раз это делала? Если задуматься, то я все время воспринимаю их как незавершенные произведения искусства, которые всякий раз стремлюсь довести до идеала, а потом удовлетворенно ухожу. И ни одна потайная мысль даже не трепыхается в моей голове на предмет уложить совершенство в свою постель. Неужели я теперь никогда больше не захочу мужчину? А как же замужество? Дети? Я нормальная женщина, я хочу детей!

Может, я просто заработалась? Бывает же такое, когда важные дела отодвигают потребности на дальний план. Самые известные художники, писатели, композиторы во время работы даже забывают есть, не то что любовью заниматься. Снова стоп. Ведь они потому и талантливы, что всю свою страсть отдают делу. А хочу ли я этого? Неужели смысл моей жизни в том, чтобы готовить мужчин для других женщин? Нет-нет-нет, мы так не договаривались. Я наверняка просто устала. И прежде чем делать окончательные выводы нужно убедиться в реальности проблемы. Срочно, пока к ней не добавилось еще и нервное истощение.

За разрешением этого вопроса я решила обратиться к Каспару.

Каспар был нашей местной достопримечательностью и моей личной головной болью. Он появился в гареме еще в первый год его создания, и за это время успел уложить в постель всех женщин, живущих во дворце. Горничные, принцессы, гостьи, чужие жены. Красивые или нет, молодые или старые, потаскухи или недотроги – его ничто не останавливало. Женщины таяли в его руках, околдованные густыми кудряшками и теплым взглядом. Он был неотразим, мог соблазнить любую. И что самое интересное – его ни разу на этом не ловили! Следы его похождений я обнаруживала только по присылаемым в гарем подаркам, стопкам писем и – фу! – записям лекаря о вылеченных болезнях. Он и ко мне клеился, но я себе даже мысли не позволяла о близости с ним. И вот теперь решила поставить эксперимент с его участием.

Пулей промчавшись по еще спавшему гарему, я без стука ввалилась в комнату к Каспару. Он, как и все нормальные люди, в седьмом часу утра еще спал. Чуть дрожа от нетерпения, я присела на краешек кровати, нервно кусая губу, и тронула его за плечо. Каспар улыбнулся, пробормотал что-то во сне и потерся щекой о мою руку. Чувствуя себя озабоченной старой девой, я погладила его большим пальцем по губам. Каспар тут же облизнулся и начал просыпаться. Увидев меня, он удивился, приподнялся на локтях и собрался было что-то спросить, но я прижала палец к его губам, призывая к молчанию. Глаза Каспара загорелись интересом.

Он был симпатичным. Невысокий, в меру мускулистый, с блестящими упругими кудряшками богатого шоколадного цвета. Глаза у него были светло-карие, очень теплые и искренние. Каспар никогда не врал девушкам, он честно желал и любил каждую. Именно это больше всего и подкупало дам. Но Каспар и в остальном был неплох.

Я подсела поближе, провела ладонью по его боку. Каспар тут же оживился, сел и обнял меня за талию, заглядывая в глаза. Не знаю, что он в них увидел, но результат был тот же, что и с остальными девушками: Каспар загорелся желанием овладеть мной. Загорелся едва ли не в буквальном смысле: не прошло и нескольких мгновений, как от его тела ощутимо пахнуло жаром, и в утренней тишине я услышала, как часто и сильно забилось его сердце. Каспар, лапочка моя, как ты еще не умер, так сильно реагируя на каждую представительницу прекрасного пола?

Он подтянул меня ближе, собрав шелковую простынь в складки, а потом уложил на кровать, в нагретую его сонным телом ямку. Мне сразу стало тепло и уютно, захотелось завернуться в одеяло и уснуть. Но ловкие пальцы Каспара уже расстегнули мой халатик, а горячие ладони поднырнули под подол ночной рубашки и скользили вдоль тела. Это было довольно приятно. Каспар склонился надо мной и принялся покрывать горячими поцелуями сначала грудь, за пару мгновений до этого проступившую под рубашкой острыми точками, а потом животик. Его губы спускались все ниже и ниже. Он подхватил меня под коленку и потянул ее вверх. Я мысленно вздрогнула и сказала себе: ради важности дела я не буду сопротивляться, хоть утренний свет, фонтаном хлещущий сквозь незадернутое окно, наверняка во всех подробностях освещает все, что обычно я людям не показываю. Каспар болтать не будет, это не в его стиле.

Я позволила ему прижать мое бедро к животу, наблюдая, как ступня поднимается выше его плеча. Ну хоть ноги у меня красивые, и то хорошо. Каспар лизнул меня под коленкой и скользнул губами вниз по бедру.

Прикосновение его языка к самому чувствительному месту оказалось неожиданным. Я вздрогнула, но Каспар положил горячую ладонь мне на живот, и стало чуть спокойнее. Вторая коленка оказалась в воздухе, а ступня, почему-то, на жаркой шее Каспара. Я зажмурилась, пытаясь перестать представлять в голове картинку, которая наверняка сейчас открылась ему во всей красе. Стыдно-то как. А Каспар еще и замер, засунув ладони мне под ягодицы и, похоже, разглядывая меня. Малыш, пожалуйста, не делай этого. Я готова даже вытерпеть боль от резкого проникновения, только не разглядывай меня!

Наконец, Каспар отмер и снова кольнул меня кончиком языка в ту же точку. Я опять вздрогнула. Каспар фыркнул (убью заразу!) и резко углубился в меня языком. От неожиданности я сжала бедра, ощутив, как кудряшки щекочут мне кожу. Каспар вел себя довольно агрессивно, и я чувствовала не только его язык, но и зубы. Длилось это не долго. Тяжело дыша, Каспар вдруг скользнул вперед таким движением, словно собирался ласточкой нырнуть в подушку у меня над головой, в мгновение ока навис надо мной, и одним движением бедер оказался внутри.

Я вскрикнула. Ощущения были такие, что еще немного, и кожа просто лопнет. Каспар опустился на локти, а ладонями взялся снизу за мои плечи, чтобы я не скользила по простыням. Сильно сжал их пальцами и еще углубился. Каспар, скотина, я внутри намного меньше, чем ты себе представляешь! Боже, и зачем я это затеяла? Знала же, что ничего хорошего из этого не получится. Но не останавливать же его теперь? Я достаточно хорошо знала своих подопечных и понимала, что прервать все сейчас – то же самое, что вырвать кусок мяса изо рта у голодного человека.

Больно. Больно. Это все, о чем я могу думать. Ну, еще могу считать толчки, представляя, что каждый из них приближает меня к окончанию этой пытки. Каспар, солнце мое, как же тебя поторопить? Я застонала, впервые в жизни решив влиться в ряды постельных обманщиц: может, он подумает, что мне уже хорошо, и сам быстрее кончит, а? Каспар стал двигаться быстрее и активнее, почти до конца выходя и сразу возвращаясь. В полной тишине я слышала липкий звук и его тяжелое дыхание, а сама едва могла вдохнуть от скрутившей меня боли.

Не знаю, сколько времени продолжался этот кошмар, но наконец, Каспар счастливо выдохнул и упал рядом. Я лежала, не шевелясь, и пыталась расслабиться. Тело все еще было похоже на скрюченную статую, но боль быстро уходила, оставляя только саднящее ощущение. Каспар тихо, невесомо рассмеялся и поцеловал меня в плечо. Я посмотрела на него, залитого солнечным светом. В глазах горели золотые искорки, кудряшки неряшливо раскатились по подушке. И как этот ангел мог причинить мне столько боли? Каспар молчал, радостно улыбаясь мне. Кажется, он принял все это за какую-то игру, шалость. Ну и ладно. Хотя бы объясняться не нужно.

Раздался звонок утреннего колокольчика. Я подскочила: не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел меня, выходящую из комнаты Каспара. Максимально быстро и неслышно я вылетела из двери, тихо прикрыла ее за собой, пробежала босиком до угла, потом так же быстро натянула туфли, выдохнула и медленно пошла по коридору, делая вид, что ничего не случилось. Навстречу мне брели сонные фигуры моих подопечных, я улыбалась им, они улыбались мне. Мы говорили друг другу «Доброе утро», а я тем временем чувствовала, как по бедру стекает горячая густая капля. Боже, как стыдно.

– О, госпожа Мериме, как удачно, что я вас встретил! – мне навстречу бежал наш повар. – У нас беда: не привезли заказанные на завтрак продукты.

– Сделайте завтрак из того, что есть, – попыталась я отвязаться от него, чувствуя, как к одной влажной дорожке присоединяется другая, и капли стремятся к коленке, обгоняя друг друга.

– Да я бы с радостью, но мы как раз вчера производили ревизию: часть продуктов выбросили, часть отдали попрошайкам, рассчитывая сегодня получить свежие.

– Сварите кашу, – уже едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить ему, ответила я.

– Никак не возможно, – печально ответил повар. – Молока нет, да и крупы мы тоже выбросили, потому что в них завелся хлебный жучок.

– Яичницу сделайте.

– Яиц тоже нет, – развел руками повар.

– А что есть? – слишком резко спросила я, чувствуя, как из меня вышла еще одна капля. Стиснув зубы от отвращения, я потерла бедрами друг об друга, размазывая капли, чтобы они хотя бы не долетели до пола.

– Приправы есть. Вода. Уксус. Немного хэрширонского печенья, но на всех не хватит. Еще есть копченая колбаса, чуток пшенки. Я так сразу не вспомню, может, вы посмотрите?

Проклиная все на свете, чувствуя, как подсыхают липкие следы, вызывая зуд, я двинулась на кухню – решать проблемы. В результате до завтрака я так и не попала в купальню. Ноги чесались, но почесать или хотя бы погладить их незаметно не было никакой возможности. Хуже того, из меня время от времени все еще вытекали новые капли. В общем, походка у меня была довольно странной, но этого, к счастью, никто не замечал.

За своим столом я сидела в гордом одиночестве, никого с собой не пригласив. Каспар бросал на меня влюбленные взгляды и вздыхал, да и Дэн нет-нет, да и поглядывал в мою сторону. Нет уж, ребят. Вас я сегодня за свой столик тем более не позову. Вообще никого не позову, чтобы никто не почувствовал специфический запах, исходящий от меня. Я буду сидеть над своей тарелкой до конца завтрака и страдать. Сегодня я узнала, что больше не женщина.

Почему я? Почему это не могло случиться с той же Теврел? Хоть польза была бы: меньше травмированных мужчин. И что мне теперь делать? Я ведь и правда собиралась если уж не замуж, то хотя бы просто зачать ребенка. Как я буду это делать? Напившись до полубессознательного состояния? Да и вообще, неужели мне больше ни разу в жизни не доведется испытать это удивительное чувство, когда по позвоночнику пробегает сладостная волна и хочется сладко постанывать и извиваться на кровати?

Мне стало так жаль себя, что я чуть не заплакала прямо в обеденной зале. Пойду-ка я в свою купальню, наконец. Утоплюсь там.

Я долго терла бедра мочалкой. Кожа уже покраснела и чесалась совсем по другим причинам, но мне все казалось, что от меня по-прежнему исходит этот мерзкий запах. Похоже, он просто застрял у меня в носу. Может, нос промыть? Я поковырялась мокрыми пальцами в носу. Не помогло. Наверное, это у меня уже галлюцинация. Но на всякий случай еще приму ванну.

С горя бухнув в воду полбутылки эльфийского снадобья, я взбила такую пену, что забравшись, увязла в ней по самый нос. Пена даже попадала на пол крупными кусками. Вода была горячая и ароматная, так что мало-помалу неприятные ощущения стали отпускать меня. Я вытянулась, расслабилась, и мысли приняли другой оборот.

Может, не все так плохо? Может, я еще могу все вернуть на свои места? Бывает же такое, что девушке просто попадаются не те мужчины. Если разобраться, то к кому я обратилась за помощью? К доходяге-демону, которого взяла в гарем по чистой случайности, и ловеласу, равняющемуся на большинство. А я не большинство, я особенная. Да и не настолько я бесчувственная. Мне, например, понравилось, когда Каспар гладил меня и целовал.

Я провела руками вдоль тела, пытаясь воссоздать эти ощущения. Приятно. Но не более того. Помнится, когда-то, будучи подростком, я и посильнее себя заводила. Правда, потом меня за этим застукала Мариша, и мы… Даже стыдно вспомнить. Стыдно, но приятно. А может, мне…

Я чуть тронула себя между ног, скользнула пальцами в углубление. Нет, не могу. Все-таки, с мужчинами лучше. Даже с такими, как Дэн. Кстати, если посмотреть со стороны, он был неплох: ловкий, умелый, отзывчивый. Покопавшись в памяти, я обнаружила несколько моментов, когда мне было очень даже хорошо. И этот милый хвостик… Я почему-то представила его во рту, смутилась, покраснела и захихикала как дура – одна в пустой купальне. Нет, уважаемая судьба, не все еще потеряно. Я еще могу о чем-то мечтать, пусть и о таких глупостях. Пойду, кстати, проверю, как они там, мои мальчики.

Я выбралась из ванны и отправилась на обход. Дел было на удивление мало: видно, черные полосы в жизни все-таки иногда дают дорогу белым. Никто не сбежал с занятий, никто не нарушил устав, и даже лекарь после осмотра подопечных заявил, что все здоровы. Песец упорно выводил закорючки под контролем Эльсиниэля, высунув от напряжения язык. Татуированный библиофил звучным баском читал что-то на мальвийском, безбожно коверкая произношение. Хэрширонец изучал искусство составления букетов. Выглядел при этом весьма комично. Особенно забавно смотрелся его круглый маленький фартук с вышитыми на нем ромашечками. Дроу и демон учились владеть копьем. Дэн при этом лидировал. Оказалось, что он вовсе не хилый, просто поджарый. Выглядели они оба здорово: стройные, быстрые. Правда, преподаватель все время ругался и был ими крайне недоволен, но я-то в искусстве владения оружием не разбираюсь, так что просто наслаждалась этим странным танцем. Коса дроу летала по воздуху, как гибкая плеть, а хвост демона все время двигался. Значит, он ему все-таки нужен как балансир. Я поймала себя на мысли, что движение сердечка меня гипнотизирует, тряхнула головой и пошла дальше.

Обед тоже прошел спокойно. Поварам, наконец-то, привезли продукты, и они сотворили настоящие шедевры, чтобы побыстрее забылись утренние эксперименты. А вот после обеда пришлось немного поскандалить: поймала одного из эльфов за употреблением зеленых кристаллов. Первая мысль была: «Это он меня накачал!». Но как оказалось, в состоянии счастливого слюнявого студня он пребывает уже второй день, и никак не мог быть причиной моего состояния. Просто я ни вчера, ни сегодня не удосужилась провести перекличку, вот и не знала. После обеда чудо природы выбралось из комнаты в поисках чего-то – то ли еды, то ли приключений – и сразу попалось мне на глаза.

Такие серьезные нарушения я никогда не прощаю. Отыскав в своем кабинете его рабочий свиток, я упаковала документ поплотнее, чтобы хозяин его не испортил, взяла идиота за шиворот и выставила из дворца. Вещи ему потом отдадут, когда очухается. Показательное выступление видел весь гарем, так что ближайшее время подобных инцидентов не будет. Но настроение он мне все-таки чуток подпортил.

После ужина я решила провести еще один эксперимент и зашла в библиотеку. Приложив тонну усилий, чтобы скрыть смущение, с безразличным видом походила у полки с эротической литературой. Стоять там было неуютно, и я взяла одну книгу, почти не выбирая, и с таким же деланно беспечным видом покинула библиотеку и скрылась в своей комнате.

Я была настроена решительно. Надела шелковый пеньюар, перестелила постель, памятуя, что красный раньше меня всегда заводил. Зажгла повсюду свечи и одну ароматическую палочку. Удобно легла и приготовилась читать.

«…Софи в порыве страсти широко раздвинула ноги и страстно прошептала:

– Войди в меня, мой король!

Эльф прикоснулся нежными пальцами к ее дырочке. Погладил вокруг, потом углубился. Софи застонала. Большой, упругий член пульсировал, но эльф не торопился входить в нее. Поиграв немного с ее дырочкой, он спустился ниже – к ее второй дырочке…»

Нет. Все. Я передумала. Эти «дырочки» меня просто убивают. Разве можно так назвать… впрочем, я это вообще никак не называю. Может, только в юношестве называла норкой. Да и слово «член» мне тоже никогда не нравилось. Из-за этого слова я все время испытываю затруднения, говоря о ком-нибудь «член комиссии», «член общества» и так далее. Мое воображение моментально соединяет комиссию или общество в одно существо и пририсовывает ему орган размножения в виде того самого, ни в чем не повинного человека. Тьфу.

Я отбросила книгу. Она прокатилась по полу и исчезла под диваном. Номер с эротической литературой не прошел. Ну и ладно. Нельзя зацикливаться на проблеме, она от этого только больше становится. Лучше спать пораньше лягу, тем более, что я сегодня проснулась ни свет ни заря.

Мне снился сон. Я качалась на волнах красного шелка. По ним плыли стеклянные фонарики с дрожащими в них огоньками свеч. Было очень тепло и тихо. Я чувствовала себя в полной безопасности. Рядом со мной был еще один человек. Он что-то шептал мне, но я не разбирала слов. Так бывает иногда во сне. Прикрыв глаза, я слушала этот шепот и улыбалась. Я знала, что этот человек говорит мне что-то хорошее. Я доверяла ему. Впрочем, потом я поняла, что слова мне только мерещатся, а человек молчит. Но его взгляд был вполне красноречивым.

Мягкими, осторожными движениями человек погладил меня по бедру, по коленке, поцеловал пальчики на ногах. Я почувствовала, как что-то сладко сжалось у меня в животе. Наконец-то. Значит, я все еще женщина. А человек продолжал ласкать мои ноги. Это было немного щекотно, и я тихо смеялась и извивалась, но не пыталась вырваться. Он скользнул выше, навис надо мной, сжав мои бедра коленями. А потом поцеловал. Как давно я ждала этого поцелуя – настоящего, искреннего, жадного. Ни один из нас не пытался сделать приятно другому, мы просто наслаждались друг другом, эгоистично пытаясь присвоить себе хотя бы частичку чужого тела. Низ живота стремительно наливался теплом и ожиданием. Мне было тесно меж его коленей. Хотелось извиваться и тереться об него. Он выпустил меня. Но лишь затем, чтобы через мгновение мы переплелись в тесных объятиях. Я прижимала его к себе так, словно он хотел убежать, и мне нужно было его удержать. Я вдыхала его теплый, манящий запах, и он был мне знаком. Я играла с его растрепанными волосами. Он улыбался. Водил руками по моей спине, вырисовывая замысловатые узоры. Куда делась моя одежда? Мне было приятно и немного щекотно. Время от времени в глубине меня рождалась легкая судорога, похожая на молнию, которая потом пробегала по позвоночнику и бедрам, и я со стоном выгибалась. Потом мы снова целовались, и в этом поцелуе была вся гармония мира.

Он подхватил меня и усадил перед собой. Что-то нежно пощекотало мою ногу, но я не обратила внимания. Я вдруг поняла, что мы уже слились воедино, и это было так просто и естественно. Я ощутила, как он движется внутри меня, постепенно увеличиваясь и набирая силу. Боли не было, но было чувство заполненности. Я прогнулась, когда поняла, что он полностью готов. Качнулась вверх и вниз, касаясь его тела слегка набухшей грудью. По спине веером пробежали сладостные молнии. Я услышала свой стон, словно бы долетевший издалека. Молнии разлетелись во все стороны, кольнули плечи, кончики пальцев, ягодицы и даже пяточки.

Я заглянула ему в глаза. Он был счастлив. Он был прекрасен. Я двигалась быстро и уверенно, но мне было совершенно не больно. Меня не смущал даже влажный звук. Напротив, мне было приятно его слышать. Правда, ноги очень быстро устали, я замедлилась, и он прижал меня к себе, целуя и лаская. Что-то маленькое и почти острое коснулось моей спины, прочертив на ней извилистую линию, потом покрутилось на ягодицах, рассылая стрелы молний во все стороны. На пару мгновений я разучилась дышать, пытаясь застонать и вздохнуть одновременно. Потом я ощутила, как маленькое нечто скользнуло в ложбинку между ягодиц и двинулось вниз. Я занервничала, сжалась, и нечто исчезло.

Он снова заглянул мне в глаза, потом мягко уложил на спину и продолжил сам. Гармония. Совершенная гармония – вот как можно было охарактеризовать эти ощущения. Я обнимала его руками и ногами, смеялась и плакала от счастья, время от времени изгибаясь и издавая протяжный стон. Он отвечал мне. Взгляд его был абсолютно счастливым и сумасшедшим. Наверное, у меня был такой же. Ощущения нарастали, в какой-то момент мне показалось, что сейчас я не справлюсь с ними и сойду с ума. Последнее, что я запомнила – его сладкий стон и свой тихий смех.