Текст книги "Недотрога (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бунькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17. Вопросы, вопросы

Шесть утра. Я открыла глаза и с печальной улыбкой оглядела опустевшую постель. Дэн ушел. Даже запаха его не осталось. Будто и не было. Только голова немного кружилась.

Я села, стараясь не делать резких движений. Я теперь всегда буду вставать аккуратно: одного раза мне вполне хватило, чтобы это уяснить. Тем более, что сейчас я несу ответственность не только за свою жизнь. Я нежно погладила свой живот и улыбнулась. Настоящее чудо. Мой маленький демоненок. Интересно, когда живот будет заметен? Раньше я как-то не задавалась этим вопросом. Надо будет узнать у Мариши.

– Ну, что решила? – легка на помине, зараза. Напугала. – Будем его кастрировать, или пусть живет?

– Пусть живет, – резюмировала я.

– Вот и правильно, – улыбнулась Мариша, выбираясь из потайного хода и усаживаясь рядом со мной. – Что теперь делать будешь?

– На работу пойду, что-что, – ответила я. – А есть другие варианты?

– Нет, я про то, что ты с НИМ делать будешь?

– Пока ничего, – уклончиво ответила я. – Понаблюдаю поначалу, а там видно будет.

– Уууу, я за тебя так рада! – Мариша не выдержала и принялась трясти меня за плечи. А я-то за себя как рада. Вот уж не думала, что все так обернется.

– Мариша, – позвала я и смутилась своим глупым мыслям.

– Что?

– А… а когда животик видно будет?

– Ну, ты еще месяца четыре можешь делать вид, что ничего не случилось, – радостно улыбнулась мне Мариша. Жаль, я надеялась, он будет заметен чуть раньше. Почему-то хотелось всему миру показать, что нас теперь двое. И плевать, что я не замужем. – Ладно, я буквально на минутку забежала. Не люблю, когда прислуга меня теряет и панику из-за этого устраивает.

И Мариша упорхнула обратно. Могла и не приходить, честно говоря. Не люблю, когда только-только начинаешь разговор, а она уже куда-то уходит. Я, наконец, встала и принялась за утренний туалет: умылась, причесалась, оделась. Сегодня мне претили излишества. Хотелось, чтобы все было простым и чистым. Я заплела себе косу, надела удобное платье и почти не накрасилась: яркий макияж всегда глупо смотрится с тугой косой. Отыскала удобные туфли на низком каблуке и снова села на кровать.

Я чувствовала себя очень странно: мне, вроде бы, хотелось пойти и заняться каким-нибудь полезным делом, но идти в гарем было еще рано, а брать в руки книгу или рукоделие всего на полчасика – бессмысленно. Так что я просто сидела и смотрела на часы. Минутная стрелка ползла невыносимо медленно. Я встала и принялась ходить из угла в угол. Потом остановилась: я что, нервничаю? Почему? Впереди – самый обычный день.

«Самый обычный Дэн», – переиначил внутренний голос. Интересно, а Дэн действительно ничего не помнит? Или у него все-таки остаются какие-то воспоминания, похожие на обрывки снов? Как бы это у него так аккуратно выведать? Я потерла вспотевшие ладони и покусала ноготь на большом пальце. Дурацкая привычка, сразу выдает мое рабочее-крестьянское происхождение. Я снова покосилась на часы. Пойду, что ли, в гарем. Ребята, конечно, спят, но я больше не могу здесь оставаться: хочется какого-нибудь действия. Хотя бы посмотреть, что там сегодня готовится на завтрак.

Я быстро пересекла отделяющие меня от гарема галереи, лестницы и залы, и вошла в тихий коридор жилой части, заполненный сонными запахами и шорохами и освещенный мягким утренним солнцем. Ноги сами понесли меня к комнате Дэна. Я постояла у двери пару мгновений, посомневалась и все-таки заглянула.

Дэн еще спал. Интересно, он еще тот Дэн или уже этот? Как это происходит? Сознание засыпает вечером и просыпается только утром? Или это просто две личности, сменяющие одна другую на границе дня и ночи?

Я подкралась к кровати, присела рядышком и вгляделась в его лицо. Дэн едва заметно пошевелил ноздрями, и хвостик приветственно дрогнул под одеялом, но будить хозяина не стал. Вот и хорошо. Не представляю, как бы объяснялась, проснись он сейчас.

Я погладила один из блестящих коготков, поправила упавшую на лицо челку. Дэн был из тех людей, что во сне выглядят серьезными и будто бы сосредоточенными. Интересно, что ему обычно снится? Бухгалтерские книги с прошлой работы? С такой миной только дебет и кредит сводить. Я хихикнула в кулак. Интересно, на кого из нас малыш будет больше похож? Я представила двухгодовалого голенького карапуза, смело топающего куда-то с игрушечным корабликом. Розовые пяточки, пухлые щечки. И хвостик, конечно. Интересно, он сразу такой длинный, что почти до пола достает, или сначала все-таки короткий? Я в последнее время столько вопросов задаю, и никак не могу получить на них ответы. Хоть Дэна буди. «Дэн, проснись, мне срочно приспичило узнать, какой длины у тебя был хвост, когда ты пешком под стол ходил!» – забавное будет приветствие.

Я вздохнула. Ну чего ты спишь? Уже почти восемь, сейчас колокольчик прозвенит, а ты все дрыхнешь. Я тебя так измучила вчера, что ли? Так ведь и я тоже не спала, но ничего, бодрствую вот! Дэн шевельнулся. Вот блин, типун на язык моему внутреннему голосу. Уберусь-ка я отсюда, пока никто не заметил.

Я встала, на цыпочках выбралась из комнаты и закрыла дверь как раз вовремя: в коридоре, зевая, появился ночной дежурный и принялся терзать колокольчик. Делал он это с остервенением: чего это все спят, а я нет. А ну вставайте! Всю ночь стерег всех, устал, бедняга, а они тут дрыхнут. Я была с ним солидарна. Вставай быстрее, Дэн, мне не терпится с тобой пообщаться. Не знаю пока, о чем, но прямо очень надо! Практически язык чешется. Фантазия тут же выдала мне несколько вариантов, как именно его можно почесать. Некоторые из них были даже не пошлыми.

В коридоре стали появляться мои сонные подопечные. Они зевали, шуршали тапками по ковру и держались за углы полотенец, перекинутых через шею: в купальню шли. Я сделала вид, что проверяю состояние растений в цветочной композиции, и еще некоторое время постояла в этой части коридора. Дэн появился пару минут спустя. Выглядел он совершенно обычно. А чего я, собственно, хотела? Сама не пойму. Я бросила свое цветочное укрытие и поспешила в столовую: организовывать новую засаду.

Каша была съедена, булочки тоже, чай я наливала себе уже второй раз, а Дэн еще только-только соизволил прийти на завтрак. Неспешно получил свою порцию и почти прошел мимо меня, зевая до хруста в челюсти. Пришлось привлечь его внимание приветствием. Он задержался, размышляя, не напроситься ли в соседи по столику, но я сама жестом предложила ему занять место напротив. Дэн охотно сел туда. Хвостик радостно заходил из стороны в сторону, приветствуя меня, но хозяин не понял его энтузиазма.

– Как спалось? – небрежно спросила я, помешивая давно уже растворившийся сахар.

– Да так себе. Лег вчера поздновато, видимо. Не выспался, – Дэн снова зевнул. Бедняга. Выспишься тут, когда всякие ненормальные тебя сначала ловят, потом при тебе же целый час обсуждают, потом играются с тобой и издеваются, потом пользуются, а потом еще раз пользуются.

– Что снилось? – таким же небрежным тоном продолжила я, прихлебывая чай и стараясь делать это помедленнее.

– Не помню, – Дэн пожал плечами. – Кажется, Ее Величество.

– М-м-м, – поддакнула я и решила чуток приврать, чтобы не вызвать подозрений: – А мне твои сородичи снились. И я по этому поводу одним интересным вопросом задалась. Не просветишь?

– Что тебя интересует?

– Скажи, какой длины у тебя был хвост, когда ты был маленьким?

Дэн задумался.

– Насколько маленьким?

– Ну, скажем, лет двух отроду, – уточнила я.

– Вот таким, – Дэн растянул большой и указательный пальцы почти на всю длину между ними, но до земли бы такой хвост у двухлетнего ребенка все равно не достал, от силы до коленок. – Только он был довольно толстеньким для своей длины, не такой, как сейчас.

– Правда?

– Ага. У котят хвосты видела? Вот примерно такой же формы, остренький на конце и без сердечка. Оно потом выросло, лет в пятнадцать.

Я представила малыша с таким хвостиком и расплылась в улыбке. Наверное, выражение лица у меня при этом было не слишком высокоинтеллектуальным, но я ничего не могла с этим поделать. Дэн уставился на меня и даже жевать перестал.

– Что? – спросила я, начиная нервничать от этого взгляда.

– Да так, – Дэн снова вернулся к уничтожению завтрака. – Просто ты на меня смотришь прямо как мама моя. Она тоже вечно так вот щеку подпирает, смотрит, как я ем и улыбается.

– Кушай-кушай, поправляйся, – я потрепала его за щеку, переводя все в шутку. Но Дэн, похоже, не замечал, что я веду себя не так, как обычно, можно было и не стараться. – Ты сейчас на фехтование?

– Угу, – пробурчал Дэн с набитым ртом, – а что?

– Да вот собиралась посмотреть, так что с тобой пойду.

– Да пожалуйста, – Дэн пожал плечами. – У меня уже не так плохо получается.

Я дождалась, пока он допьет чай, и мы вместе отправились в ту часть сада, где обычно проходила тренировка. Там уже разминался дроу. Дэн присоединился к нему.

– А где ваш учитель? – нахмурилась я, наблюдая, как они уже с десяток минут страдают ерундой, болтая обо всяких «важных мужских делах» и лениво разогревая мышцы. – Почему вы все еще не начали?

– Фелисса, а ты правда хочешь посмотреть, как выглядит сейчас мой завтрак? Мы же только что поели, какие тут занятия, – рассмеялся Дэн. – Учитель придет через несколько минут. Но если тебе не терпится изучить пару приемов, иди к нам, мы тебе покажем.

Я мысленно прикинула, чему они могут меня научить и не нанесет ли это мне какой-нибудь ущерб. Но вряд ли они такие дураки, чтобы меня калечить. А моральный ущерб мне нанести трудно: мою собственную совесть в этом никто не переплюнет. Я слезла со скамейки и подошла к ним.

– Вот, держи мой меч, он полегче, – сказал Дэн, протягивая мне деревянное подобие меча со множеством отметин от ударов.

– Это не меч, а палка, – тут же заявила я, принимая его.

– Нет, мы, конечно, можем принести тебе настоящий, но, боюсь, ты его не удержишь, – рассмеялся Дэн. Эрай тоже улыбнулся, наблюдая, как я неуклюже держу «меч» за рукоять обеими руками. Честно говоря, и эта деревянная игрушка была довольно тяжелой, так что при желании я вполне могла бы хорошенько треснуть им кого-нибудь особо смешливого по голове.

– Встаньте вот так, – показал мне Эрай, работая моим отражением. Я повторила за ним, выставив одну ногу вперед.

– Нет, нужно чуть присесть, – поправил меня Дэн.

– Тяжело же в полуприседе стоять, – возмутилась я, хотя сама же отправила на фехтование этих двоих именно затем, чтобы им было тяжело.

– Ты должна быть постоянно готова к прыжку в любую сторону, – пояснил Дэн, ухватив меня за бедра и чуть прижав к земле, чтобы я согнула колени. Я вздрогнула от неожиданности. – Если колени не согнуты, ты не сможешь этого сделать достаточно быстро, и противник тебя опередит. Давай теперь поднимай меч.

Я вытянула обе руки вперед, нацелившись в Эрая.

– Локти тоже согни, – посоветовал Дэн, прижавшись к моей спине и поправляя меня мягкими, но уверенными движениями. Я на секунду оцепенела от его близости. Дэн этого не заметил, случайно коснулся щекой моего уха, и я снова вздрогнула, ощутив волну приятных мурашек. Сердце радостно заколотилось в груди. Но Дэн уже отошел, любуясь результатом.

– О, леди Мериме! – услышала я голос учителя фехтования, наконец изволившего явиться на занятие. – Вы решили к нам присоединиться?

– Нет, просто удовлетворяю любопытство, – улыбнулась я, отдала «меч» Дэну и вернулась на свой наблюдательный пункт. Они, теперь уже втроем, разминались еще минут пять. Потом обсуждали какие-то там сектора и неизвестную мне «прямую руку». Ничего в этом не понимаю и не собираюсь вникать, я сюда не за этим пришла. Я наблюдала за Дэном и пыталась узнать в нем того, другого Дэна, но это были словно два разных человека. Оба сильные, оба ловкие. Но тот Дэн был плавным, текучим, непредсказуемым, а этот – строгим, четким, дотошно доводящим до конца всякое начатое движение. Хотя, иногда я узнавала отдельные жесты, не имеющие к фехтованию никакого отношения: вот этот поворот и наклон головы, например, вот эти небрежно раскинутые в воздухе пальцы свободной руки, эта зубастая довольная улыбка. В такие моменты мне вспоминался другой Дэн, и тело принималось сладко ныть, снова примеряя на себя ощущения от его прикосновений.

– Ну, как наши успехи? – отвлек меня Дэн, подходя к скамейке и утирая лицо полотенцем.

– Успешные успехи, – ответила я, хотя, честно говоря, совершенно не обратила внимания на то, как мальчики справляются с задачей. – Продолжайте в том же духе.

– Да мы уже закончили на сегодня, – ответил Дэн. – Что-то я устал, удары пропускаю. Такое чувство, что всю ночь не спал, а отжимался или на скалу карабкался.

– Может и так. Чего только людям не снится, – пожала я плечами.

Все трое удалились в купальню – ополоснуться, и я на время осталась наедине со своими мыслями. Солнце приятно припекало, трещали кузнечики, а с кухни доносился щекочущий ноздри запах маринада и запекаемого на сильном огне мяса: повара уже начали готовить обед, хотя до него было еще далеко. Не беспокойся, малыш, нас с тобой всегда будут вкусно и вовремя кормить. Я погладила себя по животу, а потом испуганно осмотрелась: не заметил ли кто. И сама же посмеялась над этим. Даже если все узнают, что я беременна, какая им разница? Ну, разве что бесконечные пересуды на тему отцовства и шутки по этому поводу будут литься рекой, а так никто не будет против. Я лишь немного беспокоилась, не скажется ли негативно на воспитании ребенка жизнь в гареме? Он, конечно, мальчик, и ничего страшного в обилии вокруг него красивых образованных мужчин нет, но все же атмосфера здесь весьма специфическая. Может, стоит сменить профессию? Нет уж. Здесь мне хотя бы все знакомо и понятно, а уходить на новое место, не зная, какие опасности поджидают нас там – куда глупее. Перееду в город, куплю себе дом, буду писать портреты и картины за деньги и заниматься оформительской ерундой, а мой мальчик тем временем свяжется с какой-нибудь дурной компанией. Нет уж, пусть лучше гарем. Эти меня хоть немного боятся, в отличие от уличной шпаны, и хотя бы иногда думать будут, чему они учат моего сына.

Моего сына – звучит-то как! Прямо бальзам на душу. Я снова сложила руки на животе и улыбнулась.

– Ты еще здесь? – удивился Дэн.

– Да вот, пригрелась под солнышком, – пояснила я. – А ты чего вернулся?

– Жилетку оставил. Скинул, когда жарко стало, а потом забыл, – Дэн снял с куста одиноко покачивающийся на ветках жилет и сел рядом со мной. Я ощутила волнение. Прямо как в юности, на первом свидании.

– Ты сегодня какая-то не такая, – заметил он.

– Да? И какая?

– Ну, радостная что ли. Счастливая, – попытался он описать. – Случилось что-то хорошее?

– Можно и так говорить. Встретила кое-кого, – не стала вдаваться в подробности я.

– Ясно, – ответил Дэн и как будто бы расстроился. Но потом спохватился и натянул на лицо смущенную улыбку. – То есть теперь ни одному мужчине больше не светит возможность записаться в твои женихи?

– А что, есть желающие? – отшутилась я.

Дэн еще больше смутился, поморгал, почесал в затылке и ответил:

– У красивых девушек такие желающие всегда есть. Но раз ты говоришь, что уже кого-то встретила…

– О, боюсь, я неточно выразилась, – поспешила я внести ясность. – Я ни с кем не встречаюсь, так что… все неизвестные мне желающие могут продолжить строить на меня планы.

– В таком случае, – дурачась, с шутовским поклоном начал Дэн. – Ты не будешь против, если парень из королевского гарема пригласит тебя… скажем, на свидание?

– Да, – чересчур поспешно ответила я, от волнения и неожиданности забыв родную речь. – В смысле нет, не буду. То есть, не буду против.

Я покраснела и сделала на редкость глупую рожу, иллюстрируя, как мне стыдно за всю чушь, что я только что наговорила.

– Я тебя понял, – улыбнулся Дэн и приблизился ко мне так, что его дыхание коснулось моей щеки. – Куда бы ты хотела пойти?

– Никуда, – ответила я, вспомнив свое неудавшееся свидание с эльфийским послом. – Тебе не кажется, что и здесь просто замечательно?

– Согласен, – ответил Дэн, немного неуверенно обнимая меня за плечи. Я придвинулась к нему вплотную, и мы вдруг оба засмеялись, стыдливо оглядываясь по сторонам и боясь, что нас кто-нибудь за этим застукает.

– Знаешь, я всегда считал, что в гареме работают законченные пошляки и извращенцы, – «секретным» шепотом заявил мне Дэн. – И, честно говоря, очень боялся, что я для этого не достаточно раскрепощенный. Но я бы никогда не поверил, что мужчине из гарема будет так не по себе обнимать кого-то за плечи: такое чувство, что мои коллеги сейчас смотрят на нас из всех окон и обсуждают.

– Да, есть такое, – согласилась я.

– Может, в беседку переберемся? – предложил Дэн.

И мы, хихикая как двое подростков и прячась по кустам, перебежали в беседку и засели там под защитой колючего розового куста.

– Сто лет не был на свиданиях, – признался Дэн. – Забыл, как это иногда может быть весело. Мы как будто от строгой мамочки прячемся.

– Ага, – согласилась я. – А самое забавное, что строгая мамочка – это я. И прячемся мы от твоих братьев.

Мы на пару секунд умолкли, обдумывая это, и хором протянули:

– Фуууу!

И снова рассмеялись.

– Ну ладно, – наконец, успокоился Дэн. – Что там полагается делать на первом свидании?

Ох, дорогой, оно у нас не первое. Далеко-о-о не первое.

– Давай поиграем в правду или действие: мы задаем друг другу вопросы, и нужно либо ответить правду, либо сделать что-нибудь по желанию задающего вопрос.

– Давай. Я первый, – тут же согласился Дэн. – Скажи честно, я тебе нравлюсь?

Ой, даже и не знаю, что ответить. Ночной Дэн мне совершенно точно нравится, а дневной… скажем, что-то в нем тоже есть. По крайней мере, я ему доверяю, так что…

– Скорее да, чем нет, – ответила я. – Так ты за этим допытывался у меня оценки своей привлекательности в баллах?

– Это вопрос?

– Да.

– Ну, да, за этим, – смущенно признался Дэн.

– Так выходит, я тебе нравлюсь? – тут же сделала вывод я.

– Э! Сейчас моя очередь задавать вопрос! – возмутился Дэн.

– Ну давай, задавай, – я приготовилась, сложив руки на коленях и уставившись на него.

Дэн затих, то ли выбирая, то ли формулируя вопрос, а потом спросил:

– Ты правда сводная сестра Ее Величества?

– Нет, – рассмеялась я. – Просто ее подруга. Только ты никому не говори, это секрет.

– Я – могила, – заверил меня Дэн. – Твоя очередь.

Я задумалась. Оказывается, это очень сложно – задавать вопросы. На самом деле, я очень много что хочу узнать у него, но, задавая вопрос, можно ненароком выдать собственные мысли и интересы и таким образом рассказать о себе лишнее.

– Что бы ты сделал, если б узнал, что одна из твоих подружек, с которой ты переспал на пьяную голову, беременна от тебя? – наконец, сочинила я наиболее обтекаемую формулировку.

– Такого не может быть, – заявил Дэн. – Я никогда так сильно не напиваюсь.

– И все-таки, что бы ты сделал?

Пришла очередь Дэна задуматься.

– Смотря какая подружка, – наконец, ответил он. – Может, заплатил бы лекарю, чтобы помог решить проблему, а может, просто послал бы ее на все четыре стороны: мало ли, чей это ребенок? Как тут проверишь? Если на пьяную голову, то с ней кто угодно мог переспать.

Меня чуток перекосило. И от этого человека я собираюсь рожать ребенка?

– Дэн, тебе не кажется, что это слишком жестоко – так поступать с малышом или девушкой?

– Нет, не кажется, – честно ответил Дэн. – С пьяными в стельку мужиками могут спать только девицы легкого поведения. А они всегда сами виноваты в том, что с ними случается. Профессионалок в расчет не беру: у тех таких проблем и не возникает. Честно говоря, я бы предпочел профессионалку такой вот бесплатной девице: и чище, и проблем никаких. Я куртизанок вообще куда больше уважаю.

– А если бы на месте этой девицы оказалась я?

– Ты меня извини, но мне совершенно не верится, что ты можешь залететь случайно, – улыбнулся Дэн. – Скорее суккубы начнут рожать мальчиков, чем Фелисса Мериме совершит подобную глупость. Вот в твой злобный расчет окрутить кого-нибудь таким образом я еще поверю, а в случайность – нет.

– А если б я тебе сейчас заявила, что неделю назад понесла от тебя?

– Сейчас моя очередь задавать вопросы!

– Нет, ты ответь, это еще к предыдущему вопросу относится, – возразила я, добиваясь ясности.

Дэн вздохнул, размышляя над ответом, и честно сказал:

– Я бы на тебе женился.

– Но ты же сказал, что повел бы девушку к лекарю, – напомнила я.

– Так то какую-то там воображаемую пьяную потаскуху, – возмутился Дэн. – А ты – другое дело. Да, кстати, теперь точно моя очередь. И вот мой вопрос: а ты бы согласилась?

– На что?

– Выйти за меня, если б узнала, что носишь моего ребенка? – договорил Дэн.

– Действие.

– Что? – не понял Дэн.

– Я не знаю ответа на твой вопрос, поэтому выбираю действие, – пояснила я.

– А-а, – протянул он и хищно потер руки. – Отлично. Всегда мечтал иметь личного раба.

– Эй-эй! – осадила я его. – Ты сильно-то губу не раскатывай: помни, что я тоже могу тебя спросить о чем-нибудь таком, о чем ты не захочешь рассказывать.

– Давай, спрашивай, – тут же предложил Дэн. – Я подожду с загадыванием действия. Мне совершенно нечего скрывать, ибо я самая честная личность в мире. Ни одного секрета у меня нет.

Ой, как вы ошибаетесь, молодой человек. У вас есть такая страшная тайна, что вы даже сами о ней не знаете.

– Хорошо, – кивнула я. – Тогда вот тебе мой вопрос: за что тебе сильнее всего когда-либо было стыдно?

– За то, что матери в детстве сказал, что она дура, что за отца замуж вышла. Стыдно до сих пор, – ответил Дэн. – Я ж тебе говорил, что нет такого вопроса, на который бы я не ответил. Можешь еще попытать счастья, я не буду считать пропущенные мной вопросы.

– Ловлю тебя на слове, – тут же разгорелась я азартом следователя. – Вопрос номер один: когда ты первый раз поцеловал девочку и кем она была?

– Моя кузина на моем же тринадцатилетии. Правда, я тогда не знал еще, что она дура набитая.

– Ладно, допустим. Вопрос номер два: тебе понравилось с Мираи?

– Да. Но если б не работа, я бы с ней не стал спать.

– Вопрос номер три: каков твой идеал женщины?

– Хм. Честная и спокойная. Ненавижу лгуний и истеричек.

– А внешне? – уточнила я.

– Мне нравится, когда попа большая. Но не в смысле толстая, а в смысле – широкая по сравнению с талией и такая… кругленькая.

Дэн показал в воздухе желаемые формы. Интересно, как моя задница выглядит? В зеркале такое особо не разглядишь.

– Принято. Едем дальше. Что ты любишь? – продолжила я.

– В постели или по жизни? – уточнил Дэн.

– И то, и другое.

– Я люблю свеклу с чесноком, дрессированных грифонов, эквилибристов, гигантские качели, после которых нормальных людей тошнит, шуршать когтями по женским спинам и ягодицам, чернику, книги по истории и когда берут в рот.

– Что берут в рот? – не поняла я.

– Я думал, тебе не нравится, когда при тебе такие слова называют, – Дэн с укором посмотрел на меня. Пару секунд я хмурилась, пытаясь сообразить, а потом густо покраснела. Вот ведь я дура.

– Поняла, – сказала я.

– Еще вопросы будут? – спросил Дэн, не дождавшись моей новой реплики. – Я доказал тебе, что до бесконечности могу честно отвечать на любые вопросы?

– Про бесконечность я бы поспорила, но вопросов больше нет. Можешь теперь меня спрашивать, я хочу попробовать так же быстро и честно отвечать, ничего не скрывая, – решила я.

– А получится? Это довольно трудно с непривычки, – предупредил Дэн.

– Попытка не пытка. Если что, я всегда могу согласиться на действие.

– Не боишься, что с действием тоже не справишься? – Дэн многозначительно пошевелил бровью.

– А ты не наглей, тогда справлюсь, – возмутилась я таким намекам. – Давай уже, задавай.

– Хорошо. Когда был твой первый поцелуй и с кем?

– С Ее Величеством в двенадцать лет, так что я тебя в этом обставила.

– Оригинально. Не каждый таким может похвастаться, – оценил Дэн. – А как насчет твоего первого раза в постели с мужчиной? Когда, где и с кем это было?

– В семнадцать лет, на мешке с овсом, с конюхом, – зажмурившись, оттарабанила я то, что даже Маришке никогда не рассказывала.

– Что, твоя первая любовь? – понимающе закивал Дэн.

– Нет, – я даже отшатнулась.

– А зачем тогда? Он тебя что… того – изнасиловал? – шепотом уточнил Дэн.

– Да нет, я вроде как сама хотела. В смысле, его-то я не хотела, он был, на мой тогдашний вкус, слишком старый – тридцатилетний – да еще и с усами. Просто я в то время встречалась с самым популярным парнем академии искусств и страшно боялась, что он будет смеяться надо мной из-за моей невинности, – призналась я. – Вот и пришла в конюшню: вся академия знала, что наш конюх с ума сходит по молоденьким девчонкам. Стоило только намекнуть, и он меня завалил.

– Ну и как это, когда лишаешься девственности на мешке с овсом со слишком взрослым усатым конюхом? – хохотнув, спросил Дэн.

– Ужасно, – честно ответила я. – Он меня отходил по полной, думала, сдохну от боли. С тех пор ненавижу усатых.

– А чем кончилось дело с самым популярным парнем? Ты хоть получила моральное удовлетворение после всех жертв, на которые ради него пошла? – спросил Дэн.

– Нет, – мрачно ответила я. – Его случайно увела у меня Мариша на празднике урожая. Потом она, правда, узнала, что натворила, и собиралась его вернуть, но эстафету перехватила какая-то грудастая блондинка с факультета стихосложения, и через месяц они с этой метелкой поженились.

– Обидно, – заметил Дэн. – Но с другой стороны, и хорошо, что ты с этим дамским угодником не осталась.

– Да уж. Похотливый конюх был ему великолепной заменой, – с сарказмом ответила я. – Думаю, нам пора завязывать с этой игрой. И вовсе не потому, что я сдалась, а потому что уже был звонок на обед.

– Эй, а действие? – напомнил мне Дэн.

– Давай, загадывай, – разрешила я, поднимаясь с лавки.

Дэн притянул меня к себе, взял за руки и сказал:

– Останься сегодня у меня, пожалуйста.

– Дэн, я все понимаю: мы уже взрослые люди и все такое, – начала я. – Но тебе не кажется, что действий многовато для одного желания?

– Я же не прошу тебя переспать со мной, – пожал плечами Дэн. – Просто останься. Рядом с тобой мне очень хорошо спится.

Еще бы. Ходить никуда не надо: приложил сердечко, сделал свое дело и дальше спи. Никаких тебе блужданий по дворцу и акробатических трюков с пролезанием в форточки. Впрочем, чего это я: ничего не имею против другого Дэна.

– Хорошо. Но с тебя массаж! – нагло заявила я, рассмеялась и первой помчалась в обеденный зал.