Текст книги "Недотрога (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бунькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава 18. И жили они долго и… жили, в общем

– Вы чего такие довольные? – подозрительно спросил нас Эрай, которого мы чуть не сбили в дверях столовой.

– А почему бы нам не быть довольными? – удивился Дэн. – Погода отличная…

– … пахнет умопомрачительными вкусностями, – добавила я.

– … никаких гостей и других неприятных личностей, – поддержал меня Дэн.

– … ничего не болит, – снова встряла я.

– … а впереди – замечательный вечер! – закончил Дэн.

Эрай только рот открыл, провожая взглядом наши хохочущие фигуры. Пока мы шли за подносами, я улучила момент, когда на нас никто не смотрел, и пихнула Дэна бедром. Тот не остался в долгу и пихнул меня в ответ, ловко ухватив за юбку, чтобы я не улетела дальше, чем нужно.

– Вам запеченного мяса или жареной рыбы? – устало спросил повар, когда мы подошли к раздаче.

– И того, и другого, – хором ответили мы с Дэном, переглянулись, и на нас снова накатил приступ только было успокоившегося веселья.

– Я гляжу, госпожа Мериме дурманом балуется, – с улыбкой заметил подошедший к нам Эльсиниэль. – Не поделитесь?

– А с работы вылететь не хочешь? – тут же отреагировала я. – Кондитеры в каждом городе нужны.

– И конюхи, – добавил Дэн. Мы снова заржали, хотя лично я честно пыталась успокоиться, дабы не терять достоинства перед подчиненными. Эльсиниэль надулся.

– Не обижайся, – я похлопала его по руке, – но мы веселимся естественным образом, чего и тебе желаем.

– Что-то мне уже расхотелось, – сообщил нам Эльсиниэль.

Просмеявшись, наконец, и успокоившись, мы уселись за один столик. Дэн сел не напротив, как обычно, я рядом, на другой же стороне оказался Эльсиниэль, все еще слегка обиженный. Обед был вкусный. Очень вкусный. Прямо-таки объедение! Особенно, если учесть, что моей руки то и дело словно бы невзначай касались прозрачные коготки. А потом коленка демона случайно прижалась к моей, да так и осталась, излучая тепло. Я изо всех сил старалась скрыть свою предательскую улыбку. Дэн, похоже, занимался тем же, и за столом царило неестественное молчание. Эльсиниэль, привыкший, что всякий раз, как он оказывается напротив меня, я начинаю «плыть» и томно вздыхать, на него глядючи, вдруг с неудовольствием обнаружил, что я потеряла к нему всякий интерес, и уже несколько минут пожираю глазами исключительно тарелку с едой. Игру наших рук от него скрывала ваза, а тесное общение коленей – стол.

– Госпожа Мериме, пришел вызов от Ее Величества, – с поклоном сказал подошедший слуга.

– Ага, давай сюда, – не глядя, приняла я у него бумагу. Кое-как развернула свиток левой рукой, потому что правой как раз подносила ко рту чашку и… некультурно окатила лист фонтаном чайных брызг, а потом закашлялась. Дэн сочувственно постучал меня по спине.

– Что там? – спросил он, заинтересованный моей бурной реакцией, но я шустро отдернула руку, заставив свиток скататься в трубочку.

– Ничего, – я попыталась было затолкнуть его в карман, но замешкалась, размышляя, не оставит ли он на платье следов от чая. Именно этот момент Дэн избрал для подлой атаки, и выдернул вызов у меня из рук.

– Мда-а, – протянул он, раскатав свиток и разобрав написанное.

– Я с ней поговорю, – смущенно предложила я. – Ну, ты ведь знаешь, у нас с ней особые отношения. Да и вообще, мне кажется, она пошутила так.

– Почему сразу пошутила? – ощетинился Дэн. – Ты же сама говорила, что я довольно симпатичный и… как там… пропорциональный, вот!

– Ну, это ты для меня симпатичный, – ляпнула я, не подумав. – А Маришу ты можешь заинтересовать исключительно как объект для игр. Думаю, ей просто захотелось пошалить, вот и вызвала тебя. Я схожу к ней и поговорю, хорошо?

– Так, я чего-то не понял, – подал голос Эльсиниэль. – На Дэна пришел вызов, но вы хотите его отменить? Почему?

– Эмм, – замялась я. Черт, не умею быстро врать! – Он плохо себя чувствует.

– Да. Простудил немного рабочий орган, – подхватил меня Дэн.

– А что, такое бывает? – удивился Эльсиниэль.

– О, еще как! – заверил его демон. – Если на солнцепеке сидеть на очень холодном камне, то голова нагреется, а задница остынет, кровообращение нарушится – и вот, временная потеря работоспособности обеспечена. Так что ты с собой лучше подушечку носи, когда гулять ходишь.

Надо же: врет как сивый мерин, а как складно получается. Эльсиниэль, похоже, и правда задумался о проблеме поиска парадно-выходной подушечки для защиты мужского достоинства. Пока он думал, мы по-быстрому выскользнули из столовой и на всякий случай вышли из гарема, чтобы еще на кого-нибудь из наших не натолкнуться.

– Давай так, – предложила я. – Мы сейчас туда с тобой вдвоем пойдем и спросим у Мариши, зачем ты ей понадобился.

– Но это же как-то глупо, – воспротивился Дэн. – Сопливому оборотню понятно, зачем: затем же, зачем и на других вызовы приходят.

Я прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего: в отличие от Дэна, я-то прекрасно понимала, что Мариша это сделала не просто так. Скорее всего, она хочет либо проверить, изменит ли мне Дэн, либо посмотреть, буду ли я ревновать. А вот буду, дорогая моя подруженька! Даже не смотря на то, что ты из лучших побуждений, я против, чтобы у меня из-под носа уводили еще одного мужчину. Он мне только-только начал нравиться. Да я сейчас пойду и скандал закачу! Куда бы только на это время затолкать Дэна, чтобы ненароком лишнего не наслушался?

– Ладно, пойдем вдвоем, – вдруг согласился он, когда я уже мысленно «случайно» заперла его в каморке для швабр.

– Знаешь, Дэн, давай, я все-таки одна с ней поговорю? – без особой надежды на успех предложила я.

– Ты же сама только что предлагала вдвоем? – удивился Дэн. – Что-то у тебя настроение меняется, как весенний ветер. Что, женские циклы подводят?

Я аж дар речи потеряла. Терпеть не могу, когда мужчины позволяют себе рассуждать о таких вещах. Сам бы побыл женщиной, а потом и попрекал. Я, между прочим, из тех девушек, настроение которых с циклом не связано. У меня вместе этого другая подлянка – болит все в первый день так, что убиться хочется. Тебе б такое испытать, придурок. Да не один раз, чтоб точно дошло. А потом еще на мешке с овсом невинности лишиться. И вообще, чтоб тебя… мистер Дирни отымел! Глядишь, иначе на женскую долю взглянешь.

– Ты что, обиделась?

Ой ну надо же, сама проницательность! Медаль тебе. На жопу. Нет, лучше орден. И не на, а в. И утрамбовать еще. И заклеить, чтоб не выпало.

– Нет, – холодно ответила я, включив режим максимальной вежливости. – Следуйте за мной, Аденир Лаудэ, я провожу вас в опочивальню Ее Величества.

– Фелисса, я… Да постой ты! – демону пришлось ощутимо прибавить шаг, потому что я не шла, а летела по коридору, чудом не сшибая фарфоровые вазочки и скульптуры, коими изобиловала эта часть дворца. Дэн шел за мной шаг в шаг: остановлюсь, и он в меня врежется. И беспрестанно бормотал что-то извинительнообразное, но я демонстративно его игнорировала. Блин, где-то это уже было… И кажется, кончилось как-то не очень хорошо.

Точно. С недельку назад я точно так же вела его на вызов: к малютке Мираи. Я резко остановилась, не дойдя до точки назначения всего несколько шагов. Дэн, естественно, впечатался в меня и чуть не уронил. Но вовремя сообразил подхватить, потому что я случайно наступила себе на платье, и чуть не познакомилась с нежными объятиями местного ковра. Захват Дэна был не только ловким, но и сильным.

– Пусти! – я дернулась, но высвободиться было не так-то легко.

– Не отпущу, пока не выслушаешь, – нагло заявил он, упорно игнорируя мои пинки и щипки. Я билась в его руках, как в паутине, но ничего, кроме испарины на собственном лбу, не добилась. Вот в такие моменты я просто ненавижу свою миниатюрную комплекцию и несправедливое распределение природой физических сил!

– Ну послушай же! – взмолился Дэн, оттаскивая меня к стене и прижимая к ней руками, чтобы иметь хоть какую-то возможность заглянуть в мое лицо. Я ему такую возможность предоставила, набычившись и сложив руки на груди: а что еще делать, если демонстративно уйти, оставив его под дверью, мне не дали?

– Ну? – спросила я.

– Ты ко мне несправедлива, – заявил Дэн.

Ути-пути. Обидели малыша. Слушать не захотели. Какая беда, просто конец света!

– Другим ты такие вещи прощаешь, а мне нет, даже если это вышло случайно, – продолжил он. – Я, в принципе, понял, на что ты обиделась, но откуда мне было знать, что так нельзя говорить? Разве я университетский профессор с энциклопедическими знаниями о том, что можно, а что нельзя говорить женщинам?

Другие не пытаются записаться в мои друзья. А если уж ты решил стать моим другом, изволь сначала думать.

– Я вообще не особо спец по женщинам, – продолжил Дэн. – У меня их было-то… мало, в общем. Делай хоть иногда поблажку, а то с тобой разговаривать – как по лезвию ножа ходить. Только было привыкну, что мы с тобой друзья, начну свободно мысли излагать и всякое такое, как ты тут же либо обижаешься, либо меня обижаешь.

Свободно мысли излагать? Это так теперь называется? Я возмущенно фыркнула, а Дэн тем временем заявил:

– Я, между прочим, в первый же день понял, что ты мне нравишься. Ухаживать пытался. Ну, как мог, конечно. Тот из меня еще ухажер. А ты, блин, то приласкаешь, то обругаешь, то унизишь, то похвалишь. Как на качелях, ей-богу! И я ведь, как последний мазохист, от этого даже удовольствие получать научился. Решил: ну ладно, не нравлюсь я ей, так хоть другом побуду: проблемы, там, решать буду, в гости приходить. Ты хоть знаешь, где из-за тебя и твоего гарема сейчас моя самооценка? Вон там вон, под твоим каблуком букашкой раздавленной прикидывается. И член, блин, ей маленький, и рожей не вышел, и телом дохляк, и грублю постоянно, и вообще ничтожество! Подержим его здесь, авось, сам уйти додумается, увольнять не нужно будет, да? А я вот не хочу уходить. А я может, люблю тебя, слышишь?

Дэн почти сорвался на крик, но тут же заткнулся, униженно зажмурился и скривился, сообразив, что сказал то, что не собирался. Мертвая хватка растаяла, он развернулся и быстро пошел к двери, чтобы встреча с Ее Величеством избавила его от необходимости поставить хоть какую-то точку в разговоре. Э, нет, так не пойдет. Если все это мне не показалось, то…

Я не дала ему открыть дверь. Ухватила сзади за талию, уткнулась носом в спину. Молча. А что я могла сказать? Я только вчера задумалась о возможности отношений между нами. С тем, другим Дэном все было просто и понятно: завела себе самое лучшее в мире домашнее животное. Экзотическое, правда, на все сто, и с особыми условиями содержания. Но с этим… Блин, Дэн, ты идиот! Не мог потерпеть недельку-другую со своими словоизлияниями? Я бы, глядишь, поварилась-поварилась в мужской заботе и прониклась бы к тебе чем-нибудь платоническим. Мы, обычные женщины, не особо привередливы: кто любит, того и любим. Но сейчас-то мне что прикажешь делать? Врать, что я тебя уже люблю, не могу. Отпустить вот так – тоже: ты мне, скотина, нужен! Ни одного логичного выхода из этой ситуации не вижу. «Ни одного логичного», – мысленно продублировала фантазия с многократным эхом в пустой голове.

Моя рука спустилась с талии и поползла ниже – туда, где было еще очень и очень мягко.

– Фелисса, ты что делаешь? – едва слышно прошептал Дэн, замерев. Его сердце, и до этого отбивавшее свой ритм чуть быстрее, чем нужно, принялось биться, как обезумевшая птица в клетке.

– Не знаю, – честно ответила я, самозабвенно перебирая пальцами. – Первое, что в голову пришло.

– Не надо, – Дэн пришел в себя и вывернулся из моих рук. Ага, щаз. Я еще не закончила делать, что в голову взбредет. Фантазия у меня больная. Так что я вцепилась зубами в рукав его рубашки. Просто укусила и принялась жевать. Правильно, фантазия, так его. Мы будем делать всякую чушь, сбивать его с толку: так и демон никуда не уйдет, и неловкость момента будет разбита. А что меня за сумасшедшую примут, так наплевать: если я ему и правда нравлюсь, это не проблема. Дэн зачем-то оглянулся по сторонам и принялся выдирать рубашку из моих челюстей. Эй, ты мне так зубы выдернешь! Я отпустила рубашку, ухватилась за шею демона и запрыгнула на него, обхватив ногами, и потерлась щекой о горячее ухо. Дэн колебался, не зная, что ему делать: попытаться снять меня или все-таки обнять покрепче, раз уж ему дали такую возможность.

– Фелисса, ну зачем ты…?

– Понятия не имею, – уверила его я и принялась целовать в шею. Демон все-таки обнял меня, прижимая к себе.

– Фелисса, ну прекрати, меня же ждут. – Дэн снова перешел на шепот, но его слова не вязались с действиями. Видимо, предполагалось, что я тут же одумаюсь, снова окачу его своей фирменной отчужденностью, как ведром ледяной воды, фыркну и уйду, и ситуация разрешится сама собой. Ага, щаз. Мне вот тут еще одна тупая идея пришла, грех не воплотить в жизнь.

Я набрала побольше воздуха в легкие, прижала губы к его шее и дунула, издавая забавный звук: так деткам иногда делают, животики щекочут. А потом, пока Дэн пребывал в секундной растерянности, я снова сменила тактику: несильно укусила его за ухо и принялась ласкать языком. И даже сквозь толщу юбок ощутила вполне закономерную мужскую реакцию.

– Фелисса, – едва ворочая языком, прошептал он. – Зачем?

– Потому что ты и ни черта в девушках не понимаешь. Тупица.

– Сама такая.

И мы поцеловались. Так сладко, что на несколько мгновений я выпала из реальности. Ладно, хвостатый, я потом разберусь с тем, что мне делать с моими недозревшими платоническими чувствами. Потому что перезревшее физическое влечение требует срочно высказать Марише все, что я думаю о ее способах построения моей личной жизни. Я спрыгнула с демона и решительно открыла дверь.

В комнате никого не было. Только стол, накрытый на две персоны, расправленная кровать, сотня летающих в воздухе магических светлячков для романтики и записка: «Я за вас так рада!».

– Что это? – спросил Дэн, заглянувший мне через плечо и тоже прочитавший послание.

– Я же говорила, что она так шутит, а ты мне не верил. Надо было все-таки одной сюда идти.

– Так она для нас все это приготовила? – дошло до него. – Но откуда она узнала, мы же и сами толком…

– Дэн, – я глубоко вздохнула, набираясь смелости. – У меня к тебе большой и серьезный разговор. Такой большой, что ты как раз успеешь проголодаться, чтобы ужин стал к месту, и такой серьезный, что ты как минимум дважды будешь ошарашен. Так что садись. Так и к еде тянуться не нужно, и падать, если что, ниже будет.

– Ты меня заинтриговала, – сказал он, присаживаясь. – Что же это за интересности такие, что даже меня ими можно ошарашить?

– Уникальные, поверь мне.

Сначала Дэн ржал, когда я рассказала ему про ночные визиты. Не поверил. Думал, я его разыграть решила, прежде чем выдавать настоящие новости. Пришлось показать ему таки оставленный мною красноватый след на его шее: под отросшими волосами, где все равно не видно, если специально не искать.

– Хочешь сказать, я тебя… всю неделю… – оторопело пытался он уложить все это в голове.

– Больше недели, – уточнила я. – С того самого вечера, как я тебя за хвост потрогала. Он, между прочим, уже тогда на меня стойку сделал. Так что все претензии – к нему. Я, согласись, пострадавшая сторона.

Дэн пошевелил перед носом хвостом так, будто впервые его увидел. Со стороны это смотрелось очень мило.

– И как я тебе? – неожиданно спросил он. – В смысле, каков я по ночам?

– Эмм… – я смутилась. – Скажем так, я тебя не зря на работу приняла.

– Честно? – как ребенок, обрадовался Дэн. Даже на стуле подпрыгнул. Мужчины. – Только жаль, я ничего не помню. Как думаешь, а если я спать не лягу, все равно превращусь? Или собой останусь?

– Не знаю, – я пожала плечами. – Мариша говорит, такие как ты раз в столетие примерно рождаются, так что информацией о вас особо никто не владеет. Можем попробовать.

– Я вот еще что не понял, – подумав минутку, сказал Дэн. – Получается, раз уж ты не закатила мне скандал, как только все обнаружилось, не заперла в клетке, не посадила в тюрьму, выходит, ты решила… Ты хотела…

Я покраснела и непроизвольно покосилась на расправленную постель. Дэн прерывисто выдохнул.

– А я сам? В смысле, я, такой, как сейчас…

– Я хотела попробовать с тобой встречаться, – смущенно призналась я. – Но ты взял и все испортил. Теперь вот не знаю даже, что дальше делать. Ты в любом случае будешь приходить ко мне по ночам, а днем…

– … а днем я тоже буду к тебе приходить, – заявил Дэн, неожиданно едва ли не злорадно усмехнувшись. – Потому что хотя бы половина меня тебе симпатична. И ничего я не испортил. Ну, может только чуть-чуть.

Дэн сполз со стула и уселся на пол прямо передо мной, сложив мне на колени свои ладони и подбородок. Хвост что-то радостно вытанцовывал у него за спиной.

– Я тебя правда люблю, – тихо сказал он и обезоруживающе улыбнулся. – И мне вполне достаточно, если ты меня просто не прогонишь. Могу делать массаж и даже носить тапочки в зубах, как ты оборотней пугала. Возьми меня.

Ой, а можно фразу «возьми меня» я истолкую исключительно в эротическом аспекте? Весь день сегодня как на иголках: стоит только увидеть Дэна или, не дай бог, приблизиться к нему, как тело начинают ломать сладкие судороги. Вот он сидит сейчас в совершенно невинной позе без каких либо намеков на пошлость, а у меня прямо слюнки текут. И я наверняка вкусно пахну. Вон как хвостик трепыхается: он-то лучше хозяина умеет пользоваться Дэновским нюхом.

Я снова покосилась на постель и прикусила губу. Вот ведь соблазн. Только несколько слов или красноречивый жест, и Дэн все сделает. Но как я буду с ним потом общаться и, что еще хуже – работать? Об этом я, кстати не думала еще: каково будет делить его со всякими странными тетками? С Маришей, может и поделилась бы в каком-нибудь необычном состоянии духа, да и то только один разок, но уж точно не с чужими тетками.

Дэн внимательно следил за выражением моего лица. Когда я в очередной раз с сомнением посмотрела на кровать, он, наконец, решился, подхватил меня на руки и понес туда. Мысль возмутиться и устроить скандал у меня мелькнула, но я ее отогнала: слишком уж сильно мне было это нужно сейчас.

Дэн уложил меня, забрался сверху и, чуть смущаясь, спросил:

– Можно?

– Только не раздеваясь, – тут же заявила я. Видеть его голым и показывать ему себя я могу только ночью, а сейчас слишком светло. Дэн усмехнулся и поцеловал меня.

Мы развлекались до самой темноты. Дэн честно не снял с меня ничего, кроме туфель и панталон, хотя сам все-таки слегка разделся, оставшись только в расстегнутых штанах. Не могу сказать, что это было так же здорово, как и прошлой ночью, но я была совершенно не против: в конце концов, скоро у меня будет продолжение.

И оно не заставило себя ждать. Когда ночь окончательно вступила в силу, Дэн словно бы устал, прилег рядом и задремал, и буквально через пару минут другой Дэн поднял голову и любопытно оглянулся. Потом заметил меня, вздрогнул всем телом от удовольствия, когда я поманила его, и принялся раздевать. И мы погрузились в море безудержных ласк. Знаешь, Ночной Дэн, оставь хоть пару воспоминаний для Дневного. Это несколько жестоко – не поделиться с ним тем, каким шикарным любовником он может быть.

Утром мы проснулись почти одновременно. Солнце ярко осветило спальню еще холодным утренним светом, и я непроизвольно натянула одеяло до подмышек, обнаружив, что Дэн проснулся все-таки раньше меня и сейчас разглядывает мою грудь, повернувшись на бок и уперевшись локтем в подушку.

– Вижу, Ночному мне ты позволяешь намного больше, – заметил он.

– Дневного тебя я стесняюсь, – пояснила я, краснея в доказательство.

Солнечный свет становился все ярче, за окошком прыгала, радостно вереща, какая-то птаха, а мы все лежали, улыбались и разглядывали друг друга.

– Слушай, – сказал, наконец, Дэн, задумчиво покусав губу. – Я тут подумал и… В общем, может… ты выйдешь за меня замуж?

– Может и выйду, – не особо напрягаясь, ответила я. – Нашему ребенку нужен отец.

– Что?! – подскочил Дэн, и на лице у него появилась такая забавная смесь шока, радости, тревоги и разных других чувств, что я рассмеялась. День начался замечательно. Да и все другие дни, похоже, у меня теперь тоже будут замечательными. Я вообще ужасно везучий человек, и с Судьбой у меня необычные отношения.

Эпилог

Меня зовут Фелисса Лаудэ. Я смотритель королевского гарема. Я по-прежнему дура, и ошибки меня ничему не учат, но теперь мне на это слегка наплевать. Вон развалился в кресле мой муж – голый, как всегда, меня «лечит». В руках у него книга расходов летнего дворца, в который он теперь каждый день ездит с утра пораньше: Мариша решила, что женатые мужчины в гареме – это уже слишком, и назначила его на место господина Дирни. За окном слышатся разноголосые мужские сюсюканья: это ребята из гарема возятся с нашими близнецами – Эрди и Лори. Хорошо, когда такая большая семья, всегда есть, на кого свалить заботу о малышах, если хочется отдохнуть.

Я уселась на пол рядом с креслом Дэна. Тот чуть приподнял талмуд, по привычке скрывая за ним глаза, как за повязкой. На самом деле его взгляд давно уже не смущал меня, но я ему об этом не говорила: мне нравилось вот так разглядывать его. Дэн был занят, мое разглядывание тоже стало для него привычным делом, и орган лежал спокойно. Мягкий такой, расслабленный. Завлекательный.

Я думала не очень долго. Приподнялась, обняла мужа за талию ладошками и обхватила губами нежный кусочек плоти. Дэн охнул от неожиданности, отбросил книгу, склонился надо мной и хрипло вздохнул. Я устроилась поудобнее и с удовольствием принялась ласкать его. Но это уже совсем другая история.