Текст книги "Похищение (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
И Клэр с решительным видом разделила принесенный обед на две части. При этом она так посмотрела на служанку, что та не смогла ей возразить.
Еда не заняла у них слишком много времени. По окончании ее Франсин собрала грязную посуду на подносе и отставила в сторону, намереваясь отдать все это слуге, не сомневаясь, что он рано или поздно придет за ним. Клэр вернулась в свое кресло к камину. Обед не то, чтобы привел ее в благодушное расположение духа, но избавил от значительной доли раздражения. Она задумчиво рассматривала помещение, признавая, что жить здесь, должно быть, очень приятно, мило и уютно. Но только тогда, когда живешь тут добровольно, а не по принуждению.
– Как скучно, – сказала девушка вслух, – не знаю, сколько времени они намерены нас тут продержать, но мы не можем жить, ничего не делая. Насколько я успела заметить, здесь нет даже книг. Они, что же, думают, что я буду развлекаться тем, что предаваться мрачным размышлениям или благочестивым молитвам?
– А это бы вам не помешало, госпожа, – внесла свою долю утешения Франсин, довольно дерзко, между прочим.
Клэр в ответ только фыркнула. Отношения со служанкой были у нее достаточно свободные, хотя, как правило, распоряжалась она сама, а Франсин только подчинялась. Когда считала, что в действиях Клэр нет ничего предосудительного,
– Может быть, и не помешало бы, – ответила девушка, – но заниматься этим я не хочу. Для начала, мне нужны объяснения. Я вижу, что пока никто не торопится удовлетворить мое естественное любопытство.
– Вполне возможно, что эти объяснения будут не теми, что вы хотите услышать, госпожа.
– В этом я уверена. Но сейчас мне нужны не успокаивающе – лживые слова, а правда, какой бы неприятной она не была. Хочу знать, в чем, собственно, дело. Знать, а не догадываться.
Франсин кивнула, понимая, какие чувства сейчас обуревают ее госпожу и сочувствуя ей. Понятно, что подобное положение вещей никому не может понравиться. И это неудивительно. Другое дело, как человек реагирует на это. Одни начали бы рыдать, заламывая руки, другие колотить в дверь и требовать выпустить их, либо объяснить ситуацию.
Клэр выбрала третий путь. Она решила подождать. А чтобы скрасить это ожидание, ей нужно чем-нибудь заняться. Для ее натуры это было бы идеальным вариантом.
– Достань-ка кости, – велела Клэр служанке, прерывая ее размышления.
Кости – это было еще одно, что вызывало в Франсин возмущение, но возмущение пассивное. Она не могла удержаться от замечания всякий раз, как ее хозяйка затевала нечто подобное, но запретить никак не могла. И более того, сама принимала в этом участие.
– Нехорошо, госпожа, – покачала она головой для порядка, – негоже молодой и благовоспитанной девушке заниматься подобными вещами
– Нас все равно никто не видит, – утешила ее Клэр.
– Вы ведь прекрасно знаете, что сказал бы отец Ковьель на ваше увлечение азартными играми.
– Конечно, знаю, – согласилась девушка, – а стало быть, повторять мне это ни к чему. К тому же, мы играем не на деньги.
– А это не имеет значения, госпожа
– Имеет. Никакой алчности, никакого корыстолюбия, один лишь интерес. Просто способ убить время.
Клэр, посчитав спор законченным, легко опустилась на пол, поджав под себя ноги. Франсин вздохнула, признавая свое поражение и села с ней рядом. Подкинула на ладони кости, потом кинула их перед собой.
– Два – три, – резюмировала ее госпожа, подхватывая костяные кубики, – просто так играть скучно. Играем на интерес
Служанка приподняла брови, но потом кивнула. Спорить с Клэр – означало потерять уйму времени и ничего при этом не выиграть. К тому же, той и в самом деле нужно было как-то отвлечься, желательно тем, что доставляло бы ей хоть какое-то удовольствие. Особенно, если учесть, в какую ужасную ситуацию они попали.
Девушка бросила кости и торжествующе хлопнула в ладоши:
– Один – шесть! У меня больше, так что я выиграла.
Франсин удрученно вздохнула.
– Итак, что бы такое придумать? – медленно произнесла Клэр, – о, хорошая мысль. Три раза проползи под столом на четвереньках.
– Госпожа, – укоризненно заметила служанка, – а что, если сюда кто-нибудь войдет?
– Ты просто нарочно говоришь это, чтобы отвертеться, – не задержалась с ответом госпожа, – если сюда кто и войдет, то только после того, как постучит и выполнит необходимый ритуал.
Франсин поняла, что спорить бессмысленно.
Таким образом они развлекались около часа. По большему счету, выигрывала Клэр, но иногда фортуна ей изменяла, и приходилось выполнять то, что говорила ей Франсин. Девушка жалела свою госпожу и сначала предложила ей всего лишь посидеть с закрытыми глазами две минуты, на что Клэр заявила, чтоб она не смела отлынивать от игры, и что это уже будет нечестно. После чего, простояла на одной ноге подобно цапле, при этом квакнув четыре раза.
Но их веселое развлечение прервали самым бесцеремонным образом. Никто из них не услышал, как в замке повернулся ключ. Они отреагировали только на звук раскрывшейся двери. Нужно отметить, что обе действовали быстро. Клэр мигом села обратно в кресло, а Франсин поспешно поднялась с пола. Причем, покраснела именно она, от стыда за то, что их застали за столь неблаговидным делом. На лице ее госпожи возникло лишь выражение досады, которое скоро сменилось привычной уже маской испуганного удивления.
– Прошу прощения, мадемуазель, что так к вам врываюсь, – произнес вошедший, закрывая дверь за своей спиной и делая шаг вперед, – но у меня были для этого основания.
Именно в этот момент Клэр рассмотрела его и ее глаза расширились от изумления и растерянности, на сей раз истинной, а не притворной.
– Боже мой, – прошептала она, – вы!
2 глава
Вошедший поклонился. Франсин, отступившая в тень госпожи, была поражена не меньше, но ничего не сказала при этом, помня о своем месте.
– Так значит, это были вы? – утверждающе произнесла Клэр, – да как вы…
– Погодите, мадемуазель, – остановил ее вошедший, – я понимаю ваше удивление и даже негодование, быть может, но сначала выслушайте меня, а уж потом делайте выводы.
– И что же вы можете сказать в свое оправдание, господин граф? – запальчиво осведомилась девушка, – у вас оно есть?
– Разумеется.
Граф направился к ней. Клэр неожиданно вспомнила о том, что на полу, как раз у ее ног лежат злополучные кости. Выход она нашла очень простой и незамысловатый. Достав платок, она уронила его и подняла прежде, чем граф успел ей помочь. Вместе с платком девушка подняла и один из костяных кубиков. А второй отправила под кресло незаметным движением ноги.
– Позвольте присесть, мадемуазель. Разговор будет долгим, – проговорил граф де Ренье, ибо это был именно он.
– О, делайте, что хотите. Вы похитили меня, силой привезли сюда, а сейчас спрашиваете, можно ли вам сесть? А если я скажу: нельзя?
– Мадемуазель, правила приличия не позволяют мне…
– Зато они прекрасно позволяют вам похищать девушек.
– Я сяду, – решился граф.
Она пристально наблюдала за тем, как он усаживается на стул. Негодование вернулось, но теперь девушка сдерживалась, хотя вид этого человека вызывал в ней неприязнь. Она никогда не испытывала к нему симпатии, но также и никогда не думала, что он способен на такие вульгарные выходки, как похищение.
Граф сел на стул, но пускаться в объяснения не спешил. Вместо этого он смотрел на Клэр взглядом, в котором трудно было что-либо прочесть. В ответ та молчала, хмуря брови. Рано или поздно он заговорит, для этого и пришел. А она не собирается облегчать ему жизнь.
– Для начала позвольте мне выразить вам глубочайшее сочувствие, мадемуазель, – наконец, проговорил он.
– Это очень мило, – фыркнула девушка с изрядной долей сарказма, – именно это мне и было нужно – ваше сочувствие.
– Полагаю, вам нужно нечто большее, мадемуазель. Не только мое сочувствие, но и моя защита.
Клэр приподняла брови:
– Вы похитили меня, чтобы защищать? Как оригинально. Не поясните?
– Конечно, мадемуазель. Именно для этого я сюда и пришел. Вы оказались в совершенно невозможной, я бы сказал, немыслимой ситуации. Хуже всего то, что из этой ситуации будет очень трудно найти какой-нибудь выход. Вы, разумеется, не знаете, где находитесь, и кто именно совершил над вами столь возмутительное насилие.
А вот в этом он ошибался, во всяком случае, по мнению Клэр. Она прекрасно знала, где находится и то, кто именно ее похитил, теперь не являлось для нее загадкой. Этот человек сейчас сидел перед ней. Она ехидно улыбнулась и заметила:
– Жаль, что вы столь невысокого мнения о моих умственных способностях, господин граф. У меня нет никаких сомнений в том, кто меня похитил. Это сделали вы.
– Да, это сделал я, – признал граф, посылая ей учтивый кивок, – если принимать во внимание сам факт похищения. Но кто отдал мне такой приказ? Да, именно приказ, поскольку я делал это не по собственной воле. И случившееся вызывает во мне возмущение и негодование. Но увы, мадемуазель, я не мог ослушаться человека, который имеет право мне приказывать.
– И кто этот человек, сударь? – спросила Клэр.
Граф глубоко вздохнул.
– Я испытываю огромное уважение к вашему батюшке, мадемуазель. Поверьте, мне больно совершать то, что я совершил. Но это еще не самое плохое. Хуже всего то, что мне отведена самая малопочтенная роль из всех, какие я мог бы сыграть. Вы должно быть заметили, мадемуазель, какое впечатление произвели на небезызвестную особу, будучи на приеме. Не могли не заметить. Но не вы, не я, не кто-либо еще до сих пор не догадывались, что это впечатление куда более сильное, чем это было заметно на первый взгляд. И ваше похищение – тому доказательство.
Клэр молча смотрела на него. Все это звучало, как самый настоящий бред. Тот герцог, с которым она танцевала на приеме, никак не мог ее похитить. Граф сошел с ума? Или она его неправильно поняла? Да, она сама очень скоро догадалась, куда именно ее привезли, поскольку мост, как ни крути, был сильным доказательством. Но у нее никак не укладывалось в голове, что это сделал именно герцог. Зачем? Он ведь не идиот.
Но говорить все это графу она не стала. Во-первых, она ему не доверяла, а во-вторых, ей вообще не хотелось делиться с ним какими бы то ни было проблемами. Клэр очень хотелось, чтобы он ушел и никогда больше не возникал в поле ее зрения.
Но все-таки Клэр решила его выслушать, потому что это была все же какая-никакая информация, а любая информация не бывает лишней, тем более, в той ситуации, в которой она оказалась. Может быть, попробовать усыпить бдительность графа, не дать ему догадаться об ее далеко идущих планах, и изобразить испуг и растерянность? Пусть граф думает, что она очень боится и не знает, что делать. Хорошая идея, только делать это следовало с самого начала. А теперь уже поздно.
– Значит, господин герцог велел вам похитить меня и привезти сюда? Я правильно вас понимаю?
Граф кивнул, слегка поморщившись. Должно быть, прямота, с которой это было сказано, ему не понравилась.
– Очень странно, – продолжала Клэр в том же духе, – я прекрасно помню то впечатление, которое на него произвела, и оно ни коим образом не такое сильное.
– Вы еще слишком неопытны, мадемуазель, – граф покачал головой, – чтобы разбираться в таких вещах.
– Возможно. Но это уже слишком. Зачем столь важному человеку, как герцог, похищать девушек? Он может щелкнуть пальцами, и любая прибежит сама.
Франсин на мгновение зажмурилась от ужаса. Что болтает эта несносная девчонка?
– Вы не прибежите.
Клэр издала смешок.
– Нет.
– Поэтому вас и похитили.
– Господи, это звучит просто дико. И что же мне теперь делать?
– Всегда найдется какой-нибудь выход.
Клэр и сама так думала, но графу об этом знать было не обязательно.
– Итак, граф, помимо вашего сочувствия, что еще вы можете мне предложить?
– Я должен был прийти сюда для того, чтобы убедить вас смириться, а также подготовить к тому, что вас ждет, мадемуазель. Но поступать так я не собираюсь, поскольку мне это глубоко неприятно. Я вовсе не последний негодяй, мадемуазель и у меня есть совесть. Мой господин – человек… м-м… сложный, он привык, что все его желания исполняются незамедлительно, и если это не так, то гнев его будет ужасен. Я был свидетелем значительной части его, так сказать, подвигов, но то, что он собирается сделать сейчас, допустить не могу. Поверьте, мадемуазель, когда я услышал, что он собирается сделать с дочерью моего друга то, что он обычно проделывает с остальными, меня обуял ужас. Я поклялся, что сделаю все возможное, чтобы ему помешать. И я так поступлю. Так что, мадемуазель, будьте спокойны, с вами все будет хорошо.
Клэр слушала его со все возрастающим изумлением. Портрет человека, которого изображал граф, слишком уж разительно отличался от того, что она сама могла наблюдать на приеме. Словно это было два совершенно разных человека. А может быть, дело именно в этом? Может, ее похитил какой-нибудь другой герцог? Хотя, у них в округе один герцог, и именно в его замок ее и привезли. Ведь не одалживает же он свой замок другим герцогам для похищений. Сама эта мысль уже была достаточно абсурдна.
– И как вы собираетесь ему помешать? Вы говорите, что не могли его ослушаться.
– Выход один – бегство, – произнес граф.
Девушка посмотрела на него с удивлением. Неужели, он прочитал ее мысли? Ведь это именно то, чем она собиралась заняться.
– Моего господина сейчас нет здесь, – продолжал ее собеседник, – и он будет отсутствовать еще некоторое время. Возможно, неделю или чуть больше. Но он непременно приедет. Поэтому нам нужно осуществить свое намерение раньше, чем это случится.
– Но это ведь не так просто?
– Совершенно верно. Я не могу открыто выпустить вас отсюда и отвезти домой. Помимо всего прочего, вас именно там и будут искать в первую очередь. И еще одно. Когда мой господин обнаружит ваше отсутствие, он будет очень разгневан.
– Так, подождите, – остановила его Клэр, – вы хотите сказать, что герцог силой ворвется в наш дом для того, чтобы найти меня и отволочь обратно? На глазах у моего отца? Это невозможно.
– Вы плохо знаете этого человека, мадемуазель де Каванте.
– Да вы описываете не человека, а какого-то маньяка. Герцог – не маньяк. Он вполне адекватен.
– Повторяю, мадемуазель, вы его совсем не знаете. Поверьте, он именно так и поступит. И его не остановят никакие правила и догмы. Он возьмет то, что должно принадлежать ему, невзирая на немыслимость задуманного. Можете мне поверить, то, что ваше похищение было обставлено столь осторожно, говорит о некоторой деликатности.
– Неужели? – изумилась Клэр, – если это называется деликатностью, то что же тогда бесцеремонность, хотела бы я звать?
Франсин за ее спиной негромко кашлянула.
– Я понимаю вас, мадемуазель. Именно поэтому я и предлагаю бегство. Причем, совершенное бегство. Нужно убежать так, чтобы мой господин никогда не сумел бы вас найти. И я помогу вам это сделать.
– Кхм, – отозвалась Клэр.
– Я всего лишь делаю то, что на моем месте сделал бы любой порядочный человек. Нельзя допускать такое злодейство.
Порядочный человек, для начала, не стал бы похищать девушку. Он мог бы напрямую обратиться к ее отцу и рассказать ему о возмутительных планах герцога. Но Ренье почему-то не стал этого делать. Интересно, почему?
– И вы всегда можете на меня рассчитывать, мадемуазель. Я сделаю все, что требуется сделать для того, чтобы вы были довольны и счастливы и даже сверх этого.
Клэр вовсе не хотела, чтобы его забота заходила так далеко. Но сильнее всего ее интересовали подробности, поэтому она спросила:
– Но каким образом вы собираетесь вызволить меня отсюда, граф? Вы сами сказали, что не сможете увезти меня открыто.
– Да, поскольку в замке полно шпионов моего господина и они не спускают с меня глаз. И вас они будут сторожить очень тщательно. Однако, выход есть. Я все продумал. И теперь прошу меня выслушать, мадемуазель.
– Разумеется, граф. Я вас слушаю.
– За мной следят, но некоторая свобода перемещения у меня есть, мадемуазель. И я ей воспользуюсь. Я подгоню карету, запряженную самыми выносливыми и быстроногими лошадьми и поставлю ее около ограды, выбрав самое уединенное место. У меня есть такое на примете, никто не догадается туда заглянуть. И на этой карете я увезу вас как можно дальше от замка. Посмотрите сюда, мадемуазель.
Граф повернулся направо и указал Клэр на единственное окно, которое не было забрано решеткой.
– Вы, вероятно, обратили внимание на то, что оно не заперто и выбраться через него можно довольно легко.
– Вы правы, граф, на нем нет решетки, но открывается оно прямо в пруд, который судя по виду, очень глубокий.
– Да, он глубокий, – согласился ее собеседник, – и в нем можно утонуть. Тем более, что на дворе осень и вода очень холодная. Но есть одно обстоятельство, которое нам поможет. Дело в том, мадемуазель, что пруд простирается от самых стен замка до его ограды. И это очень удобно.
– В чем вы усмотрели удобство, сударь?
– В том, что до ограды можно легко добраться на лодке.
– На лодке? – задумчиво повторила Клэр.
– Да. И в этом заключается мой план. Я подплыву к самым окнам на лодке, вы спуститесь ко мне. И таким образом мы сумеем отсюда выбраться. А для того, чтобы никто не сумел помешать нам, проделаем это ночью. Итак, мадемуазель, что вы на это скажете?
– Вы все продумали, – отозвалась девушка.
Она и сама думала о чем-то подобном. Единственное, что мешало это осуществить – невозможность достать лодку.
– Не сомневайтесь, мадемуазель, я все исполню в точности. Я уже говорил, что сделаю все для вашего спасения. Но есть еще кое-что.
– Что же?
– Вы ведь понимаете, что мой господин не успокоится на этом. Если он прознает о вашем бегстве, то поимка будет лишь вопросом времени.
– И?
– Не отчаивайтесь, мадемуазель, я продумал и это. Для того, чтобы он оставил вас в покое и никогда более не преследовал, нужно убедить его в бессмысленности и бесполезности этого.
– Как?
– Он должен думать, что вы мертвы, мадемуазель.
Клэр вытаращила глаза, уронив платок, который держала в руке на пол. Граф наклонился и подняв его, подал ей.
– Если мой господин сочтет, что вы умерли, мадемуазель, то преследовать вас ему станет затруднительно. Понимаю ваше удивление и поясню. Нужно лишь создать нужное впечатление. Уверяю вас, с вами все будет в порядке. Но вы должны исчезнуть навсегда.
– И как же вы думаете это сделать?
– Очень просто. Не выдержав ожидания того, что с вами должно случиться и не желая этому покоряться, вы утонете в пруду. Я уже говорил вам, что он очень глубокий, и поиски вашего тела не достигнут успеха. Сто лет назад здесь утопилась одна дама и никто так и не сумел достать ее со дна.
Клэр хмыкнула:
– Скоро в этом пруду будет слишком много дам. Но я понимаю, что вы имеете в виду, граф. Меня сочтут умершей и не станут преследовать. Но как же мой отец?
– Конечно, он сперва будет думать точно так же, но уверяю вас, мадемуазель, очень недолго. Я непременно сообщу ему о том, что вы живы, обещаю. Но некоторое время все должны думать, что вы утонули. Так что, на это время вы будете находиться под моей защитой. И я могу вам обещать, что сумею позаботиться о вас. Но мне нужны гарантии.
Девушка пару раз моргнула. Ему нужны гарантии. Гарантии чего?
В самом деле, странно. Поступок герцога, о котором граф прожужжал ей уши, не вызывал в ней никакого возмущения, потому что в глубине души она просто не верила в это. Она прекрасно помнила прием и герцога, который действительно оказывал ей внимание. Но похищение! Ради всего святого, зачем? Ведь он считается другом ее отца!
А вот, слова и поведение графа глубоко возмущали девушку, вызывали в ней неприязнь и отторжение.
– Вы говорите о гарантиях? – спросила Клэр вслух, – что за гарантии?
– Я сделаю все это лишь в одном случае, мадемуазель. Вы станете моей женой. Тогда я смогу с полным правом вас оберегать и защищать.
Клэр показалось, что она ослышалась. Он сказал, стать его женой? Она станет его женой? Да ведь это же просто немыслимо! Она станет женой человека, которому вот-вот стукнет пятьдесят, который старше ее отца? Замуж за него?!
– Сударь, – с трудом проговорила Клэр, – что вы сказали? Я должна выйти за вас замуж?
– Да, мадемуазель.
– Но…
– Вы должны были догадаться, что с самого начала возбудили во мне нежную страсть. Я никогда не скрывал этого. Как только я вас увидел, то сразу понял, что это любовь с первого взгляда.
Клэр молчала, не сводя с него глаз и почти не моргая.
– Я помогу вам выбраться отсюда, мадемуазель, я спасу вас от домогательств моего господина, но только при условии, что вы станете моей женой. В противном случае…, – граф не договорил и развел руками.
– Сударь, – выдавила из себя девушка, – то, что вы говорите, столь же отвратительно, что и пресловутые домогательства вашего господина. Вы собираетесь вынудить меня…
– Я не вынуждаю вас, мадемуазель, я всего лишь прошу.
– Просите?!
– Да, прошу. Вы должны понимать, мадемуазель, что став вашим мужем, я сумею оградить вас от любых неприятностей даже в случае, если обман раскроется. Вы будете под защитой бога и церкви, и никто не сумеет принудить вас к чему-либо подобному тому, что происходит сейчас. Это единственный возможный выход из создавшейся ситуации.
Клэр раскрыла рот и снова закрыла его. У нее не было слов. Однако, граф был по-прежнему невозмутим. Он поднялся со своего места и заметил;
– Я не прошу вас ответить мне немедленно, мадемуазель. Я понимаю, что для такого решения вам требуется время и размышления. Только прошу не раздумывать слишком долго. Помните, что мой господин скоро вернется и тогда вас уже ничто не спасет. Подумайте, что замужество со мной принесет вам только выгоду и никакого вреда. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вы были счастливы.
"Тогда убирайтесь вон и никогда сюда не приходите", – хотелось сказать Клэр, но сказала она совсем другое.
– О, я подумаю.
Он поклонился и повернулся к двери. Собираясь закрыть ее за собой, приостановился и проговорил:
– Ваша служанка может ходить по дому беспрепятственно, мадемуазель. К тому же, я не считаю нужным запирать дверь. Но около нее будет находиться безотлучно человек. Помните, что мне велели как следует вас охранять.
В самом деле, замок на сей раз не щелкнул. Клэр некоторое время смотрела на дверь, потом обернулась к Франсин с неописуемым выражением лица и сказала:
– Делай что хочешь, но найди какой-нибудь выход отсюда. И чем скорее, тем лучше.
Служанка вышла из-за кресла. Выражение лица у нее при этом было ничем не лучше, чем у самой Клэр. На нем застыло изумление и возмущение.
– Не знаю, кто из них хуже, – в сердцах заметила Клэр, – один велел меня похитить и принудить стать его любовницей, а второй вынуждает выйти за него замуж.
– По крайней мере, это законный брак, госпожа, – отозвалась Франсин.
– Хочешь сказать, что это более благородно?
– Нет. Но это более пристойно.
– Это отвратительно. Он меня шантажирует. Ставит меня в такую ситуацию, в которой я просто не могу отказаться от его предложения. Ведь в самом деле, не соглашусь же я на другое!
Клэр размахнулась и бросила платок. Он плавно заскользил по воздуху и упал рядом со стулом, на котором недавно восседал граф.
– Нет, я просто в это не верю. Не верю, и все тут. Похищение, принуждение, насилие… словно я оказалась в каком-то романе. Зачем ему меня похищать? Ну, скажи, зачем?
– Я не знаю, – ответила Франсин, – но люди иногда совершают поступки, которые не укладываются ни в какие рамки.
– Какая гадость! – громкогласно заявила Клэр.
– Госпожа, – укоризненно отозвалась Франсин.
– Не надо делать мне замечания! Я знаю, что это плохое слово и так говорить не следует, но это не что иное, как гадость, отвратительная гадость, мерзость и еще не знаю, что! Вот так.
Служанка остановилась напротив кресла, раздумывая и теребя себя за мочку уха. Потом спросила:
– Но что в таком случае вы собираетесь делать?
– Единственное, что возможно. Я хочу сбежать отсюда.
– Вы слышали, что говорил граф?
– А как же. Конечно, слышала. И что же?
– Нет иного способа отсюда выбраться, кроме того, что предложил вам граф, госпожа. Сами мы не сумеем его осуществить.
– Это почему же? – Клар приподняла брови.
– Для того, чтобы пересечь озеро, нужна лодка. А, как вы уже успели заметить, ее нет поблизости. Возникает вопрос: где именно мы могли бы ее взять?
– Не дерзи, – угрюмо заявила девушка, – сама знаю, что нигде. И переплыть это гадкое озеро тоже нельзя. Но должен же быть другой выход!
Франсин пожала плечами.
– Ты просто думать не хочешь, – разозлилась Клэр, – только и можешь, что плечами пожимать и выдумывать самые различные ужасы. Нет, чтобы мозгами поработать.
– Я думала об этом, госпожа. Но я не нашла ни одного способа побега. Разумеется, кроме того…
– …который предложил граф, – закончила за нее хозяйка язвительно, – как все это отвратительно! Я понимаю, что это верно, но мне это так не нравится!
Она облокотилась на подлокотник кресла, положив голову на руки и глубоко задумалась. Франсин не решилась делать ей замечания, видя, что госпожа и без того достаточно взвинчена. Она решила не мешать ей думать и пока заняться делом. Отнести поднос с грязной посудой и заодно разузнать все, что только можно.
Клэр проводила ее взглядом до двери, потом вдруг вскочила и вскричала:
– А ну-ка, подожди!
Служанка обернулась.
– Да, госпожа?
– А ведь это мысль! Ты правильно решила. Сходи и узнай, что там и как. Вдруг обнаружишь хоть что-нибудь стоящее. Вдруг выйти можно будет через дверь.
Франсин покачала головой.
– Если бы это было возможно, граф непременно запер бы дверь, госпожа.
– Да, ты права, – помрачнела Клэр, – но все же, почему бы и не попытаться?
– Я попробую.
– Тогда ступай.
Служанка вышла и прикрыла за собой дверь. Клэр снова села в кресло с очень мрачным видом. Она прекрасно понимала, что иного выхода из сложившейся ситуации, кроме как побег на лодке через пруд нет. А также она понимала, что Франсин права. Вряд ли, они сумеют выбраться из замка другим путем. Граф сказал, что ее будут тщательно охранять, и это не пустые слова. И не только потому, что так приказал ему его повелитель. Клэр подозревала, что граф Ренье и сам с удовольствием выполнит это условие, чтобы его предполагаемая невеста не сбежала сама раньше времени, лишив его возможности давления. Девушка догадалась об этом почти сразу же и с этого момента перестала доверять графу совершенно. Даже если бы он поклялся ей, что сию же минуту вызволит ее отсюда и отвезет к отцу, не потребовав никакой награды, Клэр не поверила бы.
Итак, Клэр прекрасно понимала, что иного выхода нет, но из последних сил цеплялась за эфемерную надежду. Вдруг Франсин удастся найти выход, и они смогут уйти незамеченными. Вдруг ее соглядатай ненадолго отвлечется, и они сумеют этим воспользоваться. Вдруг… вдруг случится что-нибудь неслыханное и невероятное, настоящее чудо. К примеру, что ее похитителя неожиданно одолеют муки совести и он отпустит ее, или что об ее немыслимом положении узнает кто-нибудь из людей, облеченных властью и они сумеют заставить похитителя отпустить свою жертву. Или он случайно споткнется и свернет себе шею. Ничем иным, кроме как чудом назвать все три предположения было нельзя. Поскольку они столь же невозможны.
До возвращения Франсин Клэр все еще продолжала на что-то надеяться вопреки здравому смыслу, но с приходом служанки все ее надежды развеялись как дым.
Франсин вошла в комнату, опустив голову. Закрыла за собой дверь, предварительно взглянув в коридор сумрачным взглядом. Потом пересекла помещение и остановилась рядом с госпожой. Клэр подняла на нее глаза:
– Ну? Что?
– Госпожа, – служанка тяжело вздохнула, – боюсь, от этого придется отказаться. Начать с того, что когда я вышла в коридор, то заметила около двери двоих человек. Один из них пошел за мной, а второй остался сторожить вас.
– Они и сейчас там? – спросила девушка, кивком указав на дверь.
– Да, госпожа. Тот, что пошел за мной, весьма вежливо сообщил, где находится кухня и другие необходимые помещения. Но он не отходил от меня ни на шаг. А когда я попыталась выйти из кухни в другую дверь, якобы случайно, догнал и схватил меня за руку. "Вы ошиблись", – сказал он, – "выход с другой стороны".
– Черт, – прошипела Клэр, – и не смотри на меня так. Знаю, что нехорошо. Так, значит, выхода нет? Никакого? Совсем-совсем?
Франсин снова вздохнула и покачала головой.
– Нет, госпожа.
– Значит, остается окно.
– И пруд, вода в котором просто ледяная. А до противоположного берега достаточно далеко, чтобы подхватить воспаление легких, которое сведет вас в могилу.
– Чепуха, если плыть достаточно быстро…
– Госпожа, опомнитесь! Вода очень холодная. Ноги сведет судорогой, и мы камнем пойдем на дно. Я знаю, что говорю. И потом, даже если мы каким-нибудь чудом и сумеем выбраться, то не забывайте, что нам придется идти пешком в мокрой одежде на пронизывающем ветру весьма дальнее расстояние. И это если предположить, что ворота не охраняются.
Клэр презрительно фыркнула.
– Не смеши. Мы прекрасно обойдемся и без ворот. Перелезем через забор. Ты еще помнишь, как это делается?
– Вы уж точно помните, – хмыкнула Франсин, – но не в этом дело. Нас могут заметить. Нет, госпожа, этот способ не годится.
Клэр и сама понимала это, но никак не желала смиряться с поражением.
– Как все это отвратительно! – вскричала она, стукнув кулаком по подлокотнику кресла, – ненавижу этих ужасных типов. Обоих сразу.
Некоторое время в помещении стояла тишина. Франсин отошла на несколько шагов и придвинула стул с высокой спинкой поближе к камину. Села и вперила взгляд в свою госпожу, которая кусала губы от ярости и молчала. Наконец, девушка тряхнула головой и сказала:
– Что ж, допустим, что у нас нет никакого выхода, кроме тех, которые нам предложили изначально. То есть, либо я соглашаюсь на отвратительное предложение, либо становлюсь женой графа. Что выбрать: первое или второе?
Франсин посмотрела на нее с удивлением. На ее веку Клэр впервые так легко сдалась и примирилась с неизбежностью. Но изумлялась она напрасно, поскольку дальнейшие слова госпожи развеяли это ошибочное впечатление.
– Какое из этих предложений можно использовать? – продолжала размышлять Клэр вслух, – думаю, первое отпадает. Я не знаю, что именно меня ожидает с приездом властелина и повелителя этих земель. Возможно, меня закуют в кандалы и будут мучить голодом до тех пор, пока я не соглашусь. Кстати, очень действенный способ. Странно, что они до него не додумались.
Служанка содрогнулась от услышанного. Клэр же сидела в кресле с таким видом, словно мучить благородных девушек голодом и заковывать их в цепи – самое обычное дело.
