Текст книги "Нежданная ученица (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

11 глава. Проклятие

Бежать ночью, как рассчитывала Эйлар, не получилось. Хьюго не просто ночевал у себя, он как нарочно устроился именно в той комнате, где была расположена смежная дверь. Следовало, конечно, дождаться более подходящего момента, когда учитель покинет свои покои и отправится исполнять службу, но это было еще рискованнее, чем сбегать под самым его носом.

Так что, пришлось Эйлар засесть за учебники. Нельзя сказать, чтобы она провела время совсем без пользы, но об удовольствии говорить не приходилось. К тому же, продолжалось это недолго.

Сразу после обеда сэр Хьюго велел ей задержаться в столовой.

– Должно быть, тебе будет интересно узнать, кто еще подвергся наказанию, – начал он и в его голосе не было никакого ехидства, одна лишь усталость.

Эйлар повернула голову.

– Сядь, – указал ей на стул учитель, – это неприятная новость. Она касается сьерров.

Разумеется, никто не думал, что главные виновники избегнут наказания. Но их исключительное положение могло гарантировать наибольшую мягкость и снисходительность. Все-таки, родственники.

Девушка села.

– Вы сказали: неприятная новость, – повторила она, – их тоже отправили в тюрьму?

– Хуже.

– Хуже? – она вытаращила глаза, – не хотите же вы сказать, что их собираются казнить?

– Нет. Но это как раз не самое плохое.

Что может быть хуже потерянной жизни, Эйлар не могла себе представить.

– Проклятие, – негромко сообщил сэр Хьюго, – проклятие хуже смерти.

– Проклятие? Но как владетельница могла…, – она осеклась и уставилась на него, – вы хотите сказать, что это сделали вы?

– Нет. Я понимаю, что ты привыкла во всем винить меня, но на сей раз ошиблась.

– Я ни в чем вас не виню! Но при дворе вы единственный маг. Я всего лишь рассуждаю логически. Кто же тогда это сделал?

– Тарры, – пояснил сэр Хьюго отстраненно, наверное, все еще злился на то, что на него валятся все шишки, – от прежнего мага осталось немало магических вещиц. Среди них тарры, жезлы, амулеты и куча книг по заклятиям.

– Тарры – проклятия? – глаза девушки стали еще шире, – кто до такого додумался?

– Там есть не только проклятия, но и много чего еще. Видимо, прежний маг отличался нестандартностью мышления.

– Что за проклятия?

– Неважно. Дело уже сделано.

Эйлар пробрала дрожь. Значит, вот как. Для любимых родственничков владетельница приберегла самое лучшее. Интересно, что же тогда она припасла для нее? Уж, верно, тюрьмой тут не отделаешься.

– Мне это тоже неприятно! – взорвался сэр Хьюго без видимых на то причин, – и нечего на меня так смотреть! Этого я ей не советовал! Сама додумалась.

– Да почему вы решили, что я вас в чем-то обвиняю? Я просто думаю, что это ужасно, вот и все.

– Ты уже обвинила меня в том, что я наслал эти проклятия.

– Нет. Я предположила, что вы могли бы это сделать. Но мне не хотелось, чтобы вы это сделали. Потому что это… это…

– Потому что это мерзко, – ответил он за нее, – маг не должен использовать подобное, если только без этого нельзя обойтись. А в данном случае, обойтись можно было вполне. Да что там, их всего лишь нужно было сослать в отдаленную провинцию, чтобы они там на досуге подумали, как следует почитать власть имущих. И это сделала властительница, которая… Черт, у меня в голове не укладывается! – он с досадой стукнул кулаком по столу.

Самое занятное было в том, что Эйлар вполне могла себе такое представить. Это вполне укладывалось в общую картину. До сих пор владетельница Эгленис подвергалась насмешкам и всеобщему презрению. Но она запоминала всех, кто ее чем-либо не устроил и мечтала отомстить рано или поздно. Когда ее чаша терпения оказалась переполнена, пропала и робость, и несмелость, и нерешительность. Слабые люди именно так и поступают, когда их загоняют в угол. У них не хватает сил еще и на великодушие.

– Я не знаю, как насчет уважения, но страх она уже внушать научилась, – тихо сказала Эйлар и на всякий случай оглянулась на дверь.

До сих пор у нее не возникало такого желания. Но времена изменились.

– Придержи язык, – отозвался учитель, – на тебе и так слишком много висит. Она знает о фантоме.

– Что?

– Не я ей сказал.

– Я и не говорю, что вы! – рассердилась наконец девушка, – что это вы сегодня постоянно в бутылку лезете?

– Это сделал кто-то из присутствующих тогда на приеме. Но дело не в том, кто ей сказал, а в том, что она знает. И она очень хочет с тобой разобраться.

Эйлар сдвинула брови. Как умеет разбираться владетельница, все уже имели самое полное представление.

– Тебя спасает только то, что ты – ученица мага. Владетельница согласилась подождать решения магического ордена.

– И что решит этот орден?

– Ты совсем идиотка? – сэр Хьюго фыркнул, – никто там не знает об этом. Решения подобных вопросов они перекладывают на плечи учителей. Их дело – наказывать за нарушения устава ордена. А что маги творят среди людей – их не касается.

– А, понимаю. Это вы ей так сказали.

– Да. И у тебя есть время.

– Для чего?

– Мне нужно подумать, – отрезал он, – а ты сиди здесь и жди.

– Я и так сижу.

Учитель покачал головой.

– Итак, сегодня у тебя много дел. Для начала, ты должна приготовить все те зелья, что я указал здесь, – и он положил на стол лист бумаги, – потом, я буду спрашивать у тебя о лечении пневмонии и артрита. Ты в этом плаваешь. И тарры. Все по списку.

Эйлар пододвинула к себе листок и пробежала глазами строчки.

– Ничего себе! – воскликнула она, – мне тут и за неделю не справиться.

– Тебе все равно нечего делать. К тому же, зелья не требуют постоянного присутствия. Поставь их на огонь и готовь тарры. Уж это ты могла бы запомнить за время обучения.

Она тяжело вздохнула. Потрясающе. Одной рукой мешай зелье, второй изготовляй тарры, не забывая при этом одним глазом поглядывать в учебник и зубря методы лечения. Именно о таком отдыхе она всегда и мечтала.

– Меня не будет до вечера, – добавил сэр Хьюго, – так что, времени тебе хватит. Должно хватить, если постараешься.

Он не сказал о наказании, но это подразумевалось. Впрочем, страх наказания не произвел на девушку впечатления. Ее жаждет наказать владетельница и это будет куда более худшее, чем жалкие потуги Хьюго с розгой или метание молний.

Оказавшись одна, Эйлар прошла в лабораторию и остановившись на пороге, окинула ее взглядом. Пять наименований зелий и тарры. Сделав шаг вперед, она снова остановилась. Собственно говоря, зачем ей это нужно? Ее что, пугают угрозы Хьюго? Нет, и никогда не пугали. Ее волнуют зелья? Да ей наплевать на них. Гораздо сильнее ее волновала собственная судьба. И еще кое-что. Девушка никак не могла выкинуть из головы слова учителя о проклятиях. На сьерров наложили проклятия. Это просто ужасно. Ужасно и… в то же время интересно, хоть и кощунственно было так думать. Но Эйлар очень хотелось узнать, что же это за проклятия и как выглядят. С этим разделом магии она никогда не имела никакого дела. К тому же, ей было жаль сьерров. Какими бы они ни были, но такого не заслужили. Пусть и насмехались над владетельницей и ни во что ее не ставили, но по сути все трое были не злыми и снисходительными людьми.

Да, они были такими. С другими. Но не с владетельницей. Интересно, что бы ты сделала, если б над тобой постоянно издевались? Хороший вопрос. Оказывается, стоит только натянуть на себя чужую шкуру, сразу начинаешь думать по-другому.

Эйлар вышла из лаборатории и взглянула на смежную дверь. Заперто. А сэр Хьюго будет отсутствовать до вечера. Да, это он сам так сказал. Но для чего ему было врать? До сих пор он никогда не практиковал подобное. Что ж, посмотрим.

Девушка метнулась к шкафу и выбрала самое скромное платье темных тонов. Чтобы не бросалось в глаза. Уложив волосы в прическу «скорбящая вдова», наиболее скромную, а потому не требующую никаких специальных навыков, она пришпилила к ним густую вуаль. Опустила ее на лицо и критическим взглядом окинула свое отражение в зеркале. Неплохо. Если не знать, кто она, трудно догадаться. К тому же, она ведь не будет бродить по залам. Ей всего лишь нужно пробраться на половину сьерров незамеченной. Даже если их самих там нет, то остались слуги, которые могут просветить ее насчет нынешнего местоположения господ. А уж слуги были на стороне хозяев и столь же сильно не любили владетельницу.

Дверь на половину Хьюго Эйлар открыла легко. Как она и подозревала, та была всего лишь заперта на ключ. А с любыми замками девушка справлялась играючи, сказывались некоторые навыки, полученные в детстве.

На входной двери лежало обыкновенное заклятие непроницаемости. Снять его было делом пары минут. И вот Эйлар оказалась в коридоре.

По пути на половину сьерров ей почти никто не встретился. Разве что, слуги, которые почтительно сторонились, давая ей дорогу. Должно быть, ее наряд говорил сам за себя.

Но у самых дверей дорогу девушке преградила вооруженная стража.

– Сюда нельзя, – сообщили ей мрачными, угрюмыми голосами.

Эйлар знала этих двоих. Они и раньше стояли здесь, так что она спокойно откинула вуаль с лица.

– Мне нужно поговорить со сьеррой Мидарой, – сказала она, – это срочно.

Стража узнала ее и заколебалась. До сих пор им было велено не чинить никаких препятствий ученице мага. Но теперь положение изменилось, а дополнительных указаний они не получали.

– Доложите обо мне и узнайте, можно ли войти, – помогла им девушка.

Один из стражников отправился в покои. Эйлар прислонилась спиной к стене, приготовившись к ожиданию. Разумеется, сьеррам сейчас не до того и ее вполне могут спровадить. И правильно сделают, между прочим. Ну, а вдруг?

Стражник вернулся через пять минут. Взглянул на Эйлар и проговорил:

– Проходите.

Получилось. Эйлар кивнула и вошла.

– Сперва прямо, а потом направо, – пояснил ей охранник, – первая дверь.

– Хорошо.

Оказавшись у нужной двери, девушка постучала. Спустя полминуты ее пригласили войти.

Она не сразу поняла, куда попала. Как будто, здесь ее должны были ожидать сьерры, но в комнате сьерров не было. Ни Мидары, ни Эвианн, ни Ирвина. В кресле у окна, повернувшись спиной к выходу сидела какая-то женщина, сутулая и костлявая. Она полуобернулась на звук шагов и тут же отвернула голову. Но Эйлар успела увидеть ее лицо. Столь уродливой особы ей до сих пор не доводилось встречать.

А на диване в центре восседала маленькая девочка лет десяти. Она была столь небольшого роста, что ноги не доставали до пола и болтались где-то в воздухе. Светленькая, голубоглазая, симпатичная девочка. Но где же сьерры? Эйлар осмотрелась, но кроме этих двоих в комнате больше никого не было.

– Простите, – заговорила девушка, – кажется, я ошиблась.

– Нет, не ошиблась, – отозвалась девочка.

– Мне нужны сьерры.

Та издала смешок.

– Я всегда думала, что ты у нас маг. Где твои глаза? На затылке?

Эйлар уставилась на нее. Эта манера разговора была ей хорошо знакома.

– Она не верит, – подала голос женщина из кресла, – ну, еще бы. Я и сама порой не верю.

– Для того, чтобы поверить, Эви, достаточно посмотреть на себя в зеркало, – хмыкнула девочка, тряхнув пышными волосами.

Эви?! Эйлар резко повернулась к женщине и впилась в нее взглядом.

– Боже мой, – вырвалось у нее, – проклятие. Это и есть проклятие.

– О да, – прошипела Эвианн, делаясь еще более страшной, чем это было возможно, – стерва. Мерзкая стерва. Она за это поплатится.

– Сомневаюсь, – как всегда возразила Мидара, – пока поплатились исключительно мы.

Эвианн всхлипнула и закрыла лицо руками.

– Не смотри на меня, – прошептала она, – я знаю, я ужасна. Я страшна, как… как… Господи!

– Можно подумать, тебе больше всех досталось, – заметила Мидара, – я даже на диван не в состоянии забраться сама. Приходится подставлять стульчик. А бедный Ирвин!

Младшая сестра зарыдала.

Эйлар все еще не в силах была поверить собственным глазам. Когда говорилось о проклятии, она никогда не представляла его таким. Таким жутким, ужасным, немыслимым.

– Зря ты сюда пришла, – взглянула на нее Мидара, – Эгла и на тебя зуб точит.

– Эгла больше сюда не сунется, – отозвалась Эвианн, вытирая глаза платком, – что ей тут делать? На нас любоваться?

– Почему и нет? Уверена, подобное зрелище наполняет ее сердце радостью.

– Зачем ты так говоришь, Мид? Ты что, не понимаешь, в каком положении мы оказались?

– Трудно не понимать. Но если мы будем реветь тут в два ручья, ничего не изменится. Достаточно одной тебя.

Эвианн вскочила и подошла к Эйлар. Та с трудом смогла сохранить невозмутимое выражение лица. Это уже была не Эвианн. Этой сморщенной старухе можно было дать лет восемьдесят. И куда подевалась красота младшей сьерры? От нее в теперешнем состоянии можно было шарахаться с криками ужаса.

– Видишь? – спросила Эвианн,– видишь, кем я стала? Что сделала с нами эта… эта…, – она задохнулась, – ты ведь маг, Эйлар. Помоги. Мы отблагодарим. Правда, Мид? Мидара?

Старшая сестра пожала плечами.

– Я не уверена, что это возможно снять просто так. Это ведь проклятие, Эви, а не иллюзия.

– Постойте спокойно, госпожа сьерра, – попросила Эвианн ученица мага, – я посмотрю.

Эвианн замерла. Мидара наблюдала за этим с очень скептическим выражением лица. Эйлар пристально глядела в глаза девушке и пыталась проникнуть вглубь. Проклятие она заметила не сразу. Но когда заметила, тут же поняла, что снять его не удастся. Вообще. Никогда и никому.

Она опустила глаза, чувствуя себя как никогда гадко.

– Я так и знала, – негромко произнесла Мидара, – эта дрянь припасла для нас самое лучшее. Вместе со своим любовничком. Уж он-то для нее тарр и настряпал.

– Нет, – возразила Эйлар, – мой учитель не делал этого.

– Да, конечно, – хмыкнула та.

– Эти тарры остались от прежнего мага, – с горячностью, удивляющей ее саму продолжала спорить девушка, – властительница использовала их.

– Ну, ну. Я понимаю твое стремление выгородить своего учителя, но прости, я в это не верю. Зачем Эгле использовать какие-то неизвестные старые тарры, о которых она ничего не знает, если у нее под рукой есть придворный маг?

– Потому что сэр Хьюго не стал бы этого делать.

– Да ну? И почему ты так в этом уверена?

– Он сказал мне, что не делал этого.

Мидара рассмеялась сухим, саркастичным смехом, очень странно и нелепо выглядевшим у маленькой девочки.

– А что он тебе еще сказал? Господи, Эйлар, ты поражаешь меня своей наивностью! Разумеется, он так тебе сказал. Что еще он мог сказать?

– Он говорил правду.

– С чего ты взяла? Он умеет лгать также, как и прочие смертные. Или это для тебя новость?

– Нет, – отрезала девушка, – не надо держать меня за дуру. Я знаю, что все лгут и в этом нет ничего особенного. Но когда сэр Хьюго говорил мне о проклятиях, он не лгал. Я не чувствовала лжи в его словах.

– Она не чувствовала! – продолжала изгаляться сьерра, – я сейчас умру от смеха.

– Ты что, увидела свое отражение? – съязвила Эвианн.

– Нет, твое, – отрезала та, а потом поправилась, – впрочем, увидев тебя, можно умереть, разве что, от страха.

Младшая сестра потянула носом.

– Не начинай. Я уже наслушалась разнообразных звуков в этой комнате. Рыдающая Эви, хныкающая Эви, ноющая Эви. Сейчас будет Эви сопящая.

– В тебе нет ни капли сострадания. Ты только издеваться и умеешь.

– Эви, должно быть, ты ослепла. Или страдаешь манией величия. На мне тоже проклятие. И оно нравится мне не больше, чем твое.

– Я бы с удовольствием с тобой поменялась.

Мидара фыркнула.

– Когда я говорю «чувствовать», – сухо проговорила Эйлар, – я имею в виду иные чувства. Я умею чувствовать ложь.

Старшая сьерра задумалась. Аргумент показался ей весомым. Но она недаром считалась самой сообразительной из всей троицы. Прикинув что-то в уме, она отозвалась:

– Возможно, ты не чувствовала ложь, Эйлар. Но твой учитель гораздо сильнее тебя. Он вполне мог обмануть тебя и в этом.

– Но зачем?

– Затем, что ты добрая и великодушная, и потому приписываешь эти качества всем остальным. Но далеко не все люди ими обладают. Взять, к примеру, нашу дражайшую кузину. Узнав о том, что твой учитель наложил на нас проклятие, что бы ты подумала?

Девушка посмотрела на нее. Что бы она подумала? Она бы подумала, что Хьюго совершенно спятил. И еще, что после такого ему совершенно нельзя доверять и следует как можно скорее уходить подобру-поздорову.

Мидара удовлетворенно кивнула, должно быть, понимая это.

– Вот, поэтому тебя и обманули. Ты можешь еще пригодиться ему в качестве ученицы. Или у него какие-то иные планы насчет тебя. Я не знаю. Но я уверена, что это он использовал проклятия. Больше некому.

– Проклятия были заложены в тарры, – возразила ей Эйлар, – обычно, маги не используют этот способ для столь сильных заклятий. Это нетипично.

– И на этом основании ты решила, что придворный маг не причем? Откуда ты знаешь, какие у него обыкновения?

– Откуда я знаю? Я прожила рядом с ним почти семь лет! – возмущенно воскликнула та, – и последние три года он вообще ничего не готовил. Только я.

– У него могли быть запасы. В общем, довольно спорить, Эйлар. Ты меня не переубедишь, а я, судя по всему, тебя. Так что, хватит.

Эвианн, внимательно прислушивающаяся к их спору, спросила:

– А как насчет тебя, Эйлар? Что припасла Эгла для тебя?

– Не знаю. Со мной она еще не встречалась.

– И не встретится, – это была Мидара, – маг не позволит. Ты ведь его ученица.

– А ради Эглы? – предположила младшая сестра.

– Пф! Ради Эглы никто и не почешется. Теперь ее стали бояться, но никак не любить. Маг завел с ней шашни по одной-единственной причине.

– По какой?

– Глупый вопрос. Власть. В этом все дело. И сдается мне, именно он вертит ею, как хочет.

Эйлар хотела возразить, но промолчала. Это было бесполезно. Еще бы. Она и сама недавно так думала. Это первое, что приходит в голову. Да и сейчас у нее все равно не исчезли сомнения в его непричастности. Задним умом девушка все равно подозревала, что без Хьюго здесь не обошлось.

– Что со сьерром? – спросила она вслух.

Сестры уставились на нее. Потом Эвианн всхлипнула и полезла за платком. Мидара скорчила жуткую гримасу, смотревшуюся на милом, детском личике как инородное тело.

– Ирвин, – она вздохнула, – с ним поступили хуже всех.

– Это просто ужас какой-то, – добавила Эвианн, вытирая слезы, – невообразимый кошмар.

– Что?

– Он стал вещью.

– Что-о?

– Его превратили в статую. Маленькую такую статую, изображающую нимфу у ручья. Очаровательная аллегория, правда?

– Эгла забрала его с собой, – смахивая слезы, бегущие по щекам, пояснила младшая сестра.

Превратить человека в вещь – хуже наказания не придумать. В самом деле, лучше смерть, чем такое существование. Человек, превращенный в статую не может ни пошевелиться, ни говорить, только думать. А какие мысли могут посещать людей, оказавшихся в таком положении? Неудивительно, что сознание человека не выдерживает. Люди покрепче могут продержаться дольше, слабые сдаются почти сразу, так как первые несколько дней – самые тяжелые.

– Какой ужас, – только и смогла выговорить Эйлар.

Она и в самом деле испытывала нечто подобное. Ничего более ужасного представить себе нельзя. За шутки, пусть и не совсем безобидные. Впрочем, люди совершенно не понимают шуток, отпущенных в их адрес. А некоторые люди помнят это годами и годами способны хранить обиду. Наверное, владетельница была из этих особ. Но в любом случае, это слишком суровое наказание за подобное.

– Хватит реветь, Эви, – привычно рявкнула Мидара своим тоненьким, нежным детским голоском, – скоро здесь будет потоп. Толку от твоих слез все равно нет. Лучше всего сейчас взять себя в руки и решить, что нам делать.

– А что мы можем сделать? – провсхлипывала Эвианн, – ты ведь слышала, это проклятие снять нельзя.

Мидара взглянула на Эйлар.

– Ты маг, – сказала она негромко, – пусть и недоучившийся. Я уверена, ты знаешь о проклятиях все. Расскажи нам.

Девушка слегка удивилась такой проницательности, но потом подумала, что в подобном положении у одних людей мозги отказывают напрочь, а другие, напротив, обретают остроту мышления.

– Одно известно точно, – заговорила она, – проклятие можно снять лишь тому, кто его наложил. Но…

Эйлар не договорила. Эвианн опять зарыдала, но на сей раз громко.

– Прекрати! – вскричала Мидара, – сколько можно, в конце концов! Она сказала «но»! Или ты глухая?

Младшая сестра предприняла героическую попытку унять рыдания.

– Как правило, любой маг предусматривает различные варианты для снятия проклятий.

– Например?

– Одни используют определенные слова. Точнее, магические фразы, составленные ими же самими для одноразового использования. Кто-то использует предметы.

– Предметы? Что это значит?

– Это значит, что снятие проклятия вложено в определенный предмет. Я читала об одном маге, так он всегда делал это со свечами. Зажигал свечу, и когда она прогорала, проклятие улетучивалось. Но беда в том, что у каждого свой способ.

– Есть варианты? – лаконично осведомилась Мидара.

– Есть. Для начала, я хотела бы знать, ваш прежний маг в самом деле умер?

Сестры озадаченно переглянулись. На лице Эвианн застыло изумленно-непонимающее выражение, смотревшееся весьма неприглядно. Точнее, если бы оно находилось на ее прежнем лице, то вполне могло бы вызвать восторг у противоположного пола. Но не теперь.

– Забавно, – хмыкнула Мидара, – мы и правда никогда об этом не задумывались. Прежний маг просто исчез. Ну, как бы это поточнее выразиться… Поначалу он появлялся при дворе нечасто, но регулярно. Потом все реже и реже, и наконец, ему стали искать замену.

– То есть, никто не знает, что с ним сталось?

– Может, кто и знает. Но не мы.

– А когда это случилось?

– Год назад, – припомнила Эвианн, – да, почти год прошел.

– Как его имя?

Обе сестры как по команде задумались, как будто вопрос был неимоверно сложен.

– О-о, – протянула Мидара, – смешно, но я не помню. Мы всегда называли его «господин маг». Да зачем это тебе, Эйлар?

– Это может оказаться важным.

– Значит, ты на самом деле считаешь, что это его рук дело?

– Насколько я понимаю, это сделала владетельница. Но для этого она использовала тарры. А тарры вполне мог сделать и ваш прежний маг.

– Она опять за свое, – скривилась Мидара.

– Вы можете думать о сэре Хьюго все, что угодно. Это ваше право. Но ему ни к чему было делать тарры, когда в наличии есть иные, более безопасные способы. Доверять тарры со столь мощным зарядом в руки желающей отомстить владетельнице – опасное и непредсказуемое дело. Между прочим, для проклятия вовсе необязателен визуальный контакт, в отличие от использования тарр.

– Что? – переспросила Эвианн, – что такое визу… как там дальше?

– Она имеет в виду, что ему не нужно было нас видеть и смотреть нам в глаза, – угрюмо пояснила Мидара, видимо, аргумент показался ей весомым, – он мог просто сидеть у себя в комнате и произнести нужные слова.

– Не только, – уточнила Эйлар, – для того, чтобы проклятие возымело силу, нужно еще кое-что.

– Что?

– Вещь, принадлежавшая тому, на кого хочешь наложить проклятие, либо его частица.

– Частица? Брр, – поежилась младшая сьерра, – что ты хочешь этим сказать?

– Сегодня ты побила все рекорды тупости, – вмешалась старшая, – она имеет в виду волосы, ногти и тому подобное. Ведь так?

– Да, – согласилась Эйлар, – но не всегда дело обстоит столь романтично.

Глаза Эвианн стали круглыми и заинтересованными, а Мидара скривилась. Она была не в пример сообразительнее сестры.

– Полагаю, сэр Хьюго вполне мог достать что-либо, принадлежащее вам, – сказала Эйлар, – это нетрудно.

– Согласна. Но все-таки… Все-таки, он чертовски подозрителен.

– Мид! – воскликнула Эвианн, – знала бы ты, как выглядишь, когда начинаешь чертыхаться. Невинный младенец, изрыгающий такие проклятия!

– Устами младенца глаголет истина, – огрызнулась та и повернулась к ученице мага, – допустим. Только допустим, что Эгла использовала тарры, оставшиеся от прежнего мага. В конце концов, это не столь важно. Но для чего тебе потребовалось знать его имя и местонахождение?

– Теперь ты говоришь, как настоящая тупица! – торжествующе заметила Эвианн, – конечно, для того, чтобы найти его. Правда, Эйлар?

Она с восторгом взглянула на девушку, явно гордясь собственной сообразительностью.

– Именно так, – согласилась та, – если ваш прежний маг жив, только он сумеет снять проклятия. Если же нет…

– Тогда что?

– Тогда нужно узнать, какие способы снятия он предпочитал.

– Боже, – простонала Мидара, – думаешь, это так просто сделать? Откуда нам знать?

– Маг, использующий тарры для проклятий, явно проделывал это не впервые. А стало быть, кто-то должен знать, как именно он снимал свои проклятия.

– И кто? Кто мог это знать?

– Я здесь всего два месяца, – Эйлар пожала плечами, – вы – гораздо дольше. И вы наверняка должны знать людей, которые знали этого мага или общались с ним.

Мидара глубоко задумалась. Эвианн по своему обыкновению принялась всхлипывать, признав эту идею абсолютно безнадежной.

– Ну хорошо, – проговорила старшая сьерра наконец, – допустим, выяснить это просто. Но что потом?

– А потом нужно снять проклятие.

– Так просто? Взять и снять?

В голосе сьерры было неприкрытое неверие.

– Его очень просто снять, нужно только знать, как.

Мидара пожала плечами.

– Ладно. В конце концов, кто тут маг. Но у меня есть еще вопросы. К примеру, каким образом мы сможем оставаться тут, сняв проклятие. Эгла наверняка на стенку полезет. Я не спорю, зрелище увлекательное, но за несколько последних дней мы узнали о ней много нового.

– Что тут непонятного? – просипела Эвианн, вытирая глаза и многострадальный нос, – нам вообще нельзя тут оставаться. Чтобы эта дрянь имела возможность каждый день глумиться над нами? Думаешь, она откажет себе в этом удовольствии?

– Сомневаюсь, – сестра скорчила еще одну гримасу, не шедшую ни в какое сравнение с предыдущими, – я наслушалась еще вчера, но уж Эгла постарается. Отыграется за все, гадюка. Так, – она сжала виски пальцами, – сейчас все молчите, я буду думать. Эйлар, сядь пока вон на тот стул. И запомни, тебе вовсе необязательно стоять перед нами навытяжку.

Эйлар осмотрелась, ища хоть какой-нибудь стул. Она заметила его у стены, рядом со столиком, покрытом длинной скатертью с бахромой. Именно эта скатерть и спасла ее.

Дело в том, что как только Эйлар собралась сесть, дверь отворилась. Точнее, распахнулась во всю ширь. Движимая более инстинктами, чем разумом, девушка метнулась под стол, прячась в длинных пышных складках скатерти. И сделала это очень вовремя.

Ни Мидара, ни Эвианн не успели ничего предпринять, да что там, даже осознать сам факт вторжения. Они с изумлением взирали на вошедшую. Правда, через несколько секунд изумление сменилось неприкрытой ненавистью.

– О, – сказала властительница, – приятно видеть вас вновь в вашем нынешнем воплощении. Мидара, ты просто куколка. Я не настаиваю, чтобы ты вставала в моем присутствии, тебе трудно слезть с этого дивана. Но ты, Эвианн…, – она посмотрела на младшую сьерру.

– Ты уже сделала все, что хотела, – прошипела Эвианн, не трогаясь с места, – тебе не напугать меня больше.

– Ты уверена? – мягким голосом спросила Эгленис, – а я думаю, что есть кое-что, способное напугать тебя еще сильнее. Хотя я не могу не признать, что в твоем нынешнем виде ты мне нравишься гораздо больше. Теперь в твоем облике появилась законченность.

Мидара повернула голову в сторону сестры.

– Встань, – негромко, но властно велела она.

Эвианн перекосило, но она подчинилась. От ее прежнего слезливого состояния не осталось и следа. Мидара поерзала на диване, придвигаясь к краю, потом спрыгнула на пол и изобразила изящный реверанс.

– Приветствуем вас, о сиятельнейшая владетельница Тариолы и всех прилегающих к ней земель. Поистине, это счастье – лицезреть вас в нашем скромном жилище.

– Да, – кивнула властительница, – твой язык по-прежнему напоминает жало змеи. Может быть, сделать его еще более похожим?

– Прошу, – отозвалась Мидара, на мгновение высунув язык, – и тогда я ужалю тебя им куда более буквально.

– Какая грозная малютка, – усмехнулась Эгленис, – мне уже страшно.

– А тебе всегда было страшно, – продолжала бесстрашная Мидара, – ты боялась править, боялась отдавать приказы, даже дышать боялась. Ты и сейчас боишься. Ты словно крыса, которую загнали в угол. В жизни не видывала более жалкого и омерзительного создания, чем ты, Эгла.

Улыбка на лице властительницы застыла, а глаза превратились в две льдинки. Но она сдержалась.

– Ничего, Мидара. У тебя будет время для того, чтобы поразмыслить над своим поведением. У вас обоих. Много времени, очень много, – зловеще добавила она, – но я не жестока. И если меня как следует попросят, я, возможно, смягчусь.

– Попросить? – переспросила Мидара, – ты хочешь сказать, что мы должны умолять тебя на коленях. Вот, что ты хочешь сказать. Не скромничай, Эгла. В тебе этого добра немного. Я имею в виду милосердие и жалость.

– Она, возможно, смягчится, – презрительно фыркнула Эвианн, – да ты просто хочешь полюбоваться, как мы будем валяться у тебя в ногах. Но этого тебе не дождаться.

– Тебе, вероятно, очень нравится твое новое лицо, Эвианн, – заметила Эгленис, – что ж, в таком случае я оставлю его тебе навсегда. А тебе, Мидара, маленький рост и эти очаровательные детские, припухлые щечки. Тебе очень идет этот невинный вид, до тех пор, пока ты не открываешь рот. И вы забываете еще кое о чем. Точнее, о ком, хотя сейчас это непринципиально. О вашем милом братце, Ирвине. Как вы думаете, через сколько времени он сойдет с ума? Может быть, грубо прикинем?

– Стерва, – словно выплюнула Мидара, – ты решила взять нас с помощью магии, поскольку иные методы тебе недоступны. Ты даже съязвить как следует не можешь. Мне противно на тебя смотреть. На тебя и на твоего любовничка. Что? – она издала издевательский смешок, видя, что Эгленис вздрогнула от неожиданности, а потом на ее лице появился румянец, – думаешь, этого никто не знает? Могу поздравить тебя с превосходным выбором, Эгла, золотая ты наша. Поскольку никто больше на тебя не клюнет, ты принудила его к сожительству. Вот, он, наверное, корчится, когда видит твою постную физиономию! Боже, я умру от смеха!

– Заткнись! – рявкнула Эгленис, сунув руку в небольшой кармашек на поясе, – немедленно! Ты думаешь, у меня нет способа тебя остановить?

– Что, еще одна тарра? Смотри, запасы нашего прежнего мага не бездонны. Когда-нибудь они должны закончиться. Я бы на твоем месте была бы поэкономнее. Тем более, что экономия – как раз твоя стихия.

– Не волнуйся, на ваш век хватит, – прошипела властительница, но руку убрала.

– Интересно, а там нет чего-нибудь такого, что могло бы улучшить твою неземную красоту? Да и мозги бы не помешало, – задумчиво проговорила Мидара, – нельзя долго жить чужим умом, Эгла.

– Ты навечно останешься в этом облике, – Эгленис впилась в нее ненавидящим взглядом, – ты и вся твоя мерзкая семейка. Навеки, – это она произнесла торжественно.