Текст книги "Хроники Мианора"

Автор книги: Екатерина Николаичева

Глава 8
РАЗВЯЗКА. ИСПОВЕДЬ ХОЗЯИНА

– Ученичок, демон его возьми, научил на свою голову… – прошипел этот лич.

Глаза окружающих стали еще круглее.

– Заметь, превзошедший учителя!

Тот усмехается:

– Да… Уж чего не ожидал, так этого! А ты не скалься! Думаю, тебе тоже будет чему поудивляться. Времени полно, и я, пожалуй, расскажу вам все. Несомненно, вы все поняли, что находитесь полностью в моей власти. – Лич обвел нас взглядом своих ледяных глаз, полных превосходства, и мельком глянул на живописно расположившиеся трупы стражи. – И потому слушайте:

…Вступив на престол и приняв корону, я поступил глупо. В свои руки я получил идеально выстроенную иерархию власти. Империю справедливого и доброго дяди, который мечтал об утопии везде и всегда во все времена… Он, конечно, мечтал отдать трон моему милому братцу, но я позаботился о нем и забрал трон себе, как и ту эльфийку, которая вообще-то должна была выйти замуж за него. Ведь мы с братом были жутко похожи, и замены не заметил никто. Но как я уже сказал, такаяимперия меня не прельщала. И я стал изменять ее под себя, и весьма успешно, надо сказать. Пока не вмешалась моя милая женушка и не сообщила о своих подозрениях Совету Владетелей, убрать который к тому моменту не представлялось возможным. К тому времени я обнаружил у себя нехилые способности к некромантии и сумел найти себе учителя в самой Степи, казалось навечно запертой за неким барьером, поставленным в доисторические времена… Проучился там полгода, нашел все, что хотел, убил прежнего Хозяина и завладел Степью. И все это, конечно, под носом у Владетелей. Но тут начались проблемы. Если они еще сомневались, то Кира, моя жена, начала копать под меня всерьез. И я решил избавиться от нее. Возможность же я получил лишь тогда, когда, через восемь лет после Эвариана, она родила двойню. Да-да, не таращи глаза, Ледоник, ты родился не один. Но об этом никто не знал.

Владетельница Араника Проницающая еще тогда предсказала, что мой сын будет великим магом, и я уже тогда понял каким – некромантом. Но с двойней получилась проблема. Я долго выбирал и отвез в Степь того, кто, как я решил, и есть тот самый маг. Но, каким-то жутчайшим образом, я ошибся, и дальнейшие планы чуть не полетели в тартарары. Все, на что я надеялся, так это на то, что своей бешеной магией пацан пробьет барьер, через который я при случае поведу свою армию… – Некромант заскрипел зубами. Стало холодно и страшно. – Прошло десять лет, и Совет вынес решение: втайне от остальных убрать меня с трона, проще говоря, убить. И чего уж точно не ожидал никто,так это того, что парень, на которого я махнул рукой, именно в день моей смерти найдет способ пробить барьер без всяких там магий и, воспользовавшись случаем, сбежит. После я много времени думал, как расширить лазейку телепорта с одного на тысячу и более, и, благодаря находчивости этой личности, сумел разворотить барьер вообще. Хотите знать, кто это был? – Он злорадно расхохотался. – Ирония судьбы! Смотрите! Это он! – И император Ерэграл ткнул пальцем в сторону Ила. Вор – какой вор, принц! – вздрогнул и побледнел.

Нахалка-судьба где-то у себя уныло созерцала сию картину. Ее иронией тут и не пахло…

– Бред!.. – взвыл я и поспешно попятился прочь. – Ты сошел с ума на почве некромантии, возродившись личем!

– Куда ты дел Анализатор, гад?

– Продал подороже!

– Ах ты, сволочь, он же бесценен!

– «Лич уничтожаемый, класс второй, активность средняя, разумность средняя, сила средняя!» – злорадно парировал я. Сейчас мне на все было плевать.

– И как тебя, такую гниду, еще не ухлопали!

– Подстраховываться надо!

– Да как ты посмел, воришка!

– Да? А по твоим словам выходит – принц!

Тут сердце неприятно кольнуло. Принц…

Я стою под проливным дождем. Мне десять.

–  Кто стучится! А ну пшел прочь, нашел время для визитов!

–  Пустите ночь переночевать… – Холодные губы не слушаются.

–  Нашел дурака!

Я зло сверкаю глазами и растворяюсь в темноте. Видно, праведной жизни не получится…

–  Ох ты, какие зеленые глазищи! – восклицают сзади. – А говорят, такие только у принца Ледоника…

Лицо Ила мрачнеет, а сам он весь как-то сникает.

– Ну и кто из нас гнида? – вопрошают его помертвевшие губы.

Лед смотрит на него и видит то, что раньше скрывалось, словно за пеленой. Если бы не волосы… глаза, нос, губы – вылитый он! Демон! Как же так?

– Ну это вопрос риторический, – оскаливается лич. – И все равно, как ты ни старался, ни демона у тебя не получилось: я все равно вырвался из плена Степи! И теперь… теперь я всех вас убью и объявлю себя императором. А если кто будет противиться, призову армию мертвых!

– Да? А как же… – возражает Лед.

– Вы о том, что успешно разбили степняков на границе? Ха! Не смешите меня! Моя настоящая армия – это Легион мертвых, поджидающий меня в Степи! А если о барьере… так я понимаю, Александр сам и выдернул тот камешек, верно?

– Александр? – хор голосов.

– Ну да, я его так назвал. Он не говорил? Понимаю… – ласково-сочувствующе.

– Ilogw tehj'ey… – внезапно взвился вор, и все буквально пару минут слушали его выражения.

– Ты смотри, и мои уроки до сих пор помнит!

– Такое забудешшь… – И все вздрогнули от силы той ненависти, зазвучавшей в голосе парня.

– О! Как это приятно – смотреть, как ты потерял все свои козыри. Скоро я стану императором. Великим и неповторимым! Но, признаться, все было бы проще, если бы ты, Ледоник, не свистнул у меня один особо важный артефактик. Я знаю, это ты, ни один другой некромант не может быть сильнее прежнего Повелителя Степи…

– Стоп! Я ничего не крал! – возмутился Лед, а Мэй и Шамир за его спиной начали истерически хихикать и, обнимаясь, сползать на пол.

– Вот этот? – раздается звонкий, торжествующий голос. Все оборачиваются. – Так я его, совершенно случайно, в парке нашел! – заявил Александр и легко сдернул со своих волос некую заколку.

– Ты-ы-ы… – набрал обороты голос Ерэграла. – Да как только ты-ы-ы…

– Дурак! – завопил Лед. – Прячь эту штуку скорее, это же покруче Знака Власти будет, ему же подчинятся все!

Тут лич резко махнул рукой, и Александр отлетел к стене, правда, тут же вскочил.

– Ну вот ты и доигрался, сынок! – ласково улыбнулся лич, резко выбросил обе руки вперед, создал в них черный сгусток и метнул в парня, который ничего не успел предпринять.

«Сынка» резко припечатало о стену, раздался дикий хруст, и парень безжизненно сполз на пол. Заколка, истинное название которой Власть Вечная, выпала из ослабевшей руки и подкатилась прямо к ногам некроманта. В том, что вор мертв, не сомневался никто. Из его груди торчал двуручник, пробивший его насквозь…

У-у-у… Эй, друг, ты где? Я растерянно огляделся. Снова я здесь. Вот только никого, чтобы поболтать, тут нет. Забавно. А если учесть, что теперь там мое тело без проблем могут на кусочки расчленить… А может, я уже умер? Еще забавнее. Это что, выходит, смерть – такая? Разочарован, разочарован… Оглядываюсь. Кругом – пустота. Бред!

– Бу! – раздается над ухом, душа моя уходит в пятки, а он смеется. Гад. Теперь я точно вижу, что он – отражение меня. Только… немного другого. И глаза у него темнее. Я бы сказал, более зловещие. – Ну как? Доигрался? – повторяет он слова моего папаши, а меня перекашивает.

– Теперь я понял, что ты имел в виду, говоря, что я жил не так, —печально замечаю я.

– Ничего ты не понял! – фыркает он.

– Но как же… я же принц?

– Это малая доля всего, дурачок!

– Сам такой!

– Весь в тебя!..

Мы молчим. Внезапно улыбка сползает с его губ.

– Поздравляю, сейчас ты рискуешь лишиться возможности когда-нибудь стать самим собой! – хмурится он. И внезапно хитро прищуривается: – Может, согласишься?

– На что?

– На жизнь!

– А разве я не жил?

Он смеется и растворяется в воздухе. Но не до конца; выныривает за спиной и шепчет: «Посстрой ссвою дорогу ссам, возьми меч, всспомнии…»

Я вздрагиваю и вспоминаю…

–  …держи меч как надо, а не как тебе вздумалось! – злой, холодный голос.

–  Он слишком тяжел! – голос шестилетнего пацана.

–  Хочешшь обратно?

–  Нет! – И мальчик, резко вскидывая руку с зажатым в ней двуручником, перерубает меч наставника…

– Теперь мир будет моим! – вещает лич, глаза которого наливаются тьмой. – И никто, никто не сможет помешать мне!

– Да не может быть! – переглядывается неразлучная пятерка и кидается в бой.

Через пять минут…

– Слабаки… – презрительно оглядывая полуживых друзей, вещает Ерэграл. – Но было весело! – Он торжествующе улыбнулся, вскинул руку с зажатой в ней Властью Вечной, и…

Парень у стены, пронзенный двуручником, зашевелился. В наступившей тишине шорох прозвучал как гром среди ясного неба. Все резко обернулись в сторону Александра. Тот пошевелился и резко встал. Окинул зал мутно-зеленым взглядом. Оскалился. Одним движением выдернул за лезвие двуручник из груди, взял в одну руку.

– Поиграем, учитель? – разнесся под сводами тронного зала холодный, какой-то незнакомый голос, а некромант вздрагивает, узнавая интонацию: когда-то давно он говорил так же со своим учеником…

Нервно дернув щекой, лич шевелит пальцами, и в вора летит Печать Смерти. Немыслимо изогнувшись, парень пропускает заклятие сквозь себя. И продолжает идти на некроманта. В него летит следующее заклятие. Он уворачивается… Затем еще, и еще, и еще… И настал момент, когда парень приблизился к бывшему императору вплотную. Нахально улыбнулся. И одним слитным движением снес личу голову, разорвав нить заклинания, удерживающего душу некроманта в этом мире, и перерубив внезапно растворившуюся в воздухе заколку. Тело глухо ударилось о пол. Голова покатилась к ногам императрицы. Следом упал, звякнув, двуручник.

Внезапно глаза на отрубленной голове распахиваются.

– Ты говорил, ученик, что надо подстраховываться… – безжизненно сказал лич. – Так вот, я спускаю Легион на империю. Заклятие нерушимо, ибо это мое посмертное проклятие… – Глаза закрываются, а в зале повисает тишина.

– Войска империи уже на границе, – хмуря лоб, шепчет Анадель. – Но они не справятся…

На границе со Степью. Эвариан напряженно всматривается в даль.

– Что скажете? – вопрошает он мага, командующего армией.

– Нам конец, – уныло отвечает тот.

Миг – и две армии, живых и мертвых, перемешиваются в дикой схватке. Если бы Ил, то есть Александр, видел, сказал бы: «Класс первый, улучшенный, высшая активность, трудноубиваемый, полуразумный». И имперцы уже отчаялись. Надежда угасала, как лучина в зимнюю ночь, силы таяли.

– За императора! – вдруг разнесся над Степью вопль тысячи глоток. – За императрицу! За Каролу и Мианор!

Они все-таки прибыли раньше! Прибыли и успели. Но кто бы знал, как они намучились, перекидывая через телепорт по пятнадцать человек! В этот день Легион мертвых с огромной поддержкой магов был разбит вчистую.

Внезапно в открытое окно влетает голубь, и императрица, выхватив письмо и прочитав его, радостно улыбается:

– Валент… э… император Каролы успел прийти на помощь! – радостно восклицает она. Натыкается взглядом на Александра. – Приветствую тебя, брат! Теперь ты, без сомнений, принят в императорскую семью!

Я вытаращиваю глаза. Мне плохо. И не потому, что дырка в моей груди так и не заросла, а потому, что в принцы-то я, знаете, как-то и не рвался. И вообще, не зря же Лед, то бишь Ледоник, смылся? О, кстати, что-то он мне сказать хочет… Лед, улыбаясь, подходит ко мне. Смотрит в глаза.

– Знаешь, Ил… э… Александр, меня вот что в тебе постоянно удивляет. Вот тебя убивают, убивают, а ты постоянно воскресаешь! И ты ведь не маг, как Ерэглар сказал. Не поделишься секретом?

Я печально смерил его взглядом и рухнул в темноту…

– И-и-ил! – раздался шестиголосый вопль, но я его уже не слышал, в который раз встречаясь с укоризненным взглядом, вроде как собственным.

– Может, согласишься?

– На что?

– На жизнь!

– А разве…

– Выпить хошь? – не выдержал он.

Я только сверкнул глазами. Это выходило за рамки обычной нашей встречи, но…

Почему бы и нет?

Глава 9
ЭПИЛОГ, ИЛИ ВСЕ ТОЛЬКО НАЧАЛОСЬ

…Я без конца бродил по замку Шамира Радонежского и отчаянно скучал. За неделю я успел изучить весь замок, от подвалов до башен, от стены до стены. При виде склоняющихся передо мной слуг меня неизменно перекашивало, отчего те еще больше пугались и норовили склониться ниже. А одежда, которую я должен был теперь носить?

– Но ты же принц! – убеждал меня Шэм. – Тебе это положено! В конце концов, воруя, ты неоднократно притворялся каким-нибудь аристократом. Вот хотя бы вспомни, как ты бардом был…

…Еще кое-что. Эти двое, Шэм и Мэй, после своей свадьбы (я чуть не повесился… со смеху) взяли с меня обещание (силой!), что воровать не буду. Вообще. Так что скука моя была воистину жуткой. Лед отправился доучиваться на мага (по-прежнему плюя на все и ежедневно заходя в библиотеку), с Ликой у них роман (она с Ригом тоже там, в Академии). Мэй (истинная герцогиня!) отправилась во дворец, представилась императрице и теперь занимает при дворе почетное место. Правда, привычки носить двуручник за спиной она так и не оставила. Но ничего, с изящным платьем и хрустальными туфельками смотрится даже пикантно. Вечный Бард заявился прямо во дворец, оставил мне способ связи с гильдией и вновь смылся куда подальше. Мой дом в Импералеаде оказался небольшим, утопающим в зелени дворцом, конечно уступающим императорскому…

Невесте моей, эльфийке Лессарениэль Оландир, я отправил утешительное письмецо, объяснив, что такой простой вор, как я (ох-хо!), рядом с ее вечной красотой чувствует себя, так сказать, ущемленно.

Некромант Эрик в свою очередь шлет мне утешительные письма – вот кто меня понимает! Управляя степняками, он наконец понял, как это сложно – быть облеченным властью.

Что до дроу, то я послал Дэйкрашиаве письмо, все разъяснив и свалив на других (хе-хе, угадайте на кого?). Ответа пока не дождался, но, может, их смутила печать младшего принца Мианорского? Ну да, за временным отсутствием своей, я позаимствовал печать Ледоника. Потом вернул! Значит, сие – не воровство! Да, к слову, меня теперь только Александром и кличут. И никак иначе. Даже Шэм! Нет чтобы Лексом или там Ксаном. Нет! Александр, и точка. Тьфу. Короче, литературно выражаясь…

 
…Скитаюсь я средь стен суровых,
Взирая вдаль недостижимо,
И нет среди мгновений – новых,
А время протекает мимо.
 

Хм, еще одна моя идейка. Где-то два дня назад я вспомнил, что теперь являюсь высшим бардом, да еще вошедшим в Круг (Нерт постарался). И естественно, от полнейшей скуки, решил поизгаляться над гитарой, спеть пару песен. В соответствии с моим настроением… Вы понимаете, что получилось. Через день все в замке выли от моего «печального» голоса. А затем пришел герцог Радонежский (Шэм) и самолично разбил гитару в мелкие щепки. Сказать, что я обиделся, – не сказать ничего. Целый день не разговаривал. Даже с самим собой. А сегодня с утра Шэм пришел в мои «покои» и предложил потренироваться с мечом. Я хоть и не ронял злополучную железку, золотых эдак на пять, но размахивал ею, будто разгонял комаров. После часа мучений Шэм плюнул на меня, удивляясь, как я тогдасмог, а я со вздохом вспомнил как.

К слову, о судьбе Имперской Дюжины мне ничего не было известно, но наверняка они отправились ко двору, и если не отдыхали, так совершали еще одно безумное деяние невесть в каком уголке мира. Кстати, Эрик в письме говорил, что, когда Рейн увидел свою статую в Даянире, его чуть удар не хватил. А уж глядя на остальные, он вообще истерическим хохотом залился. Ну бывает. Нервы. Я сам с трудом представляю своюстатую. Да-да! Свою. Представляю этакого гиганта с огроменной каменюкой в одной руке… К слову, осколок я отдал Эрику. Он умный, знает, что с ним делать.

И вот уже вечер. Я сижу на стене замка. Кстати, обещание никуда не убегать с меня тоже стребовали. И вот сижу, думаю. Смотрю на закат, вспоминаю.

Эх! Как давно это было! Какие прекрасные времена! Казалось, я только вчера всматривался в горизонт, наматывая на ветку… В руках у меня тот самый обрывок веревки. Сохранился. А вот заколочка, без которой я не знаю, что с волосами делать… остричь? Кто бы мог подумать, с каким умилением я буду вспоминать прошедшее! Иэх! Сейчас бы…

…Небо темнело. Печальные звезды неуверенно подмигивали таким же неуверенным теням, скользящим по остывающей после жаркого дня земле… Солнце, из последних сил цепляясь своими рыжими лучами за мир, выхватило кусок замковой стены и, уже обессиленное и усталое, скользнуло по ней. И вдруг зацепилось, застряло на гибкой фигуре, сидящей на еще теплых камнях. Парень лет семнадцати беспечно болтал ногами над пропастью: сейчас он не боялся, что кто-то его увидит. Одежда на нем неброская, обычная. Волосы, черные, как сама тьма, распущены, растрепаны на ветру, отчего только теперь видна тонкая седая прядь…

Вот парень резко вскидывает голову, и ласковые лучи солнца вспыхивают и расцветают в зеленых, как само лето, глазах. Взгляд парня печален. Но тут, словно опомнившись, лицо его преображается ехидной, такой привычной усмешкой, в глазах появляется особый азартный блеск, и он легко подмигивает солнцу: мол, все нормально, прорвемся! Светило, успокаиваясь, расслабляется, и вот его лучи уже не достают стен замка, на которые уже уверен но ложатся сумерки. Парень опускает голову, вновь впадая в печаль.

Шшурх… Сидящий на стене человек в тревоге вскидывает руку к метательным ножам. Рядом с ним появляется тень.

– Кх-кхм… Мастер-вор, имеющий прозвище Ил?

– Угу. Э, стоп, откуда…

– О вашем местонахождении нам сообщил некромант, назвавшийся Эриком.

– И чего вы хотите?

Тень склоняется к уху парня и что-то быстро и непонятно шепчет…

Я смотрю вслед вампиру и улыбаюсь. Что? Да, я обещал не воровать. Да, я обещал не убегать из замка. Но ведь сроки действия обещания не указал! Да и не убегу я. Уйду. К тому же здесь работы – на одну ночь, вернусь к утру, и кто узнает? Эгей, некромант, за тобой должок! Я легко покинул замок. Ну да, буду жалеть. Но потом.

А сейчас…

Хэйя! Сейчас – прочь, навстречу жизни, настоящей, острой, как лезвие клинка моей сестрички, и опасной, как молния в руках Леда, моего братца…

Вампир озадаченно почесал затылок. Да, ему было о чем подумать! Много ли он встречал людей, способных спрыгнуть с нехилой замковой стены и остаться целыми и невредимыми? Вот-вот. На это еще и смелость нужна… или безбашенность. И вампир в который раз убедился, что их Повелитель выбрал правильную кандидатуру.

Нахалка-судьба потерла руки. Может, сейчас она отыграется?

А над Мианором восходила луна…

 
Светит месяц, светит ясный,
Жизнь моя бурлит огнем!
Как беспечный мир прекрасен,
Когда с ветром мы поем!
 
 
Когда мир танцует в пляске,
Небеса полны красы,
Ярче вспыхнут жизни краски
В каплях утренней росы.
 
 
Нет, не буду вспоминать я,
Сколько шел к сему пути!
Но, я знаю, безвозвратно
Не свернуть и не уйти.
 
 
Светит месяц, светит ясный.
Когда мир собой прекрасен,
Жизнь моя бурлит огнем, —
Снова с ветром мы вдвоем!
 

Часть вторая
ПРОСТЫЕ БУДНИ ИМПЕРСКОГО ПОСЛА

ПРОЛОГ

…Нахалке-Судьбе снова было скучно. Мир словно заснул, погруженный в зимние сумерки. Вьюга мела и мела. Близился конец зимы, что отнюдь не влияло на погоду. Снежные ковры вились в воздухе, переливаясь перламутром печали и грусти. Что можно было разглядеть сквозь эту вьюгу снов, сквозь пелену спокойствия и сонливого умиротворения? Сам Летописец заснул над Всевидящим Зерцалом, а вьюга все мела… Богиня Хаоса не высовывала и носа из своего нового убежища. Ветер бросал колючую пыль в лицо, но не насмехаясь, а из последних сил пытаясь разбудить, разбудить…

В Мианоре царили зимние холода. Солнце тускло преломлялось во льдах и снегах, а в воздухе повисло ощущение остановившегося времени…

В императорском дворце царило, казалось, вечное затишье. Императрица уже без стеснений перекладывала половину дел на плечи своего брата Эвариана.

Заарркиарелл, Сумеречная долина дроу также радовала затишьем – Дэйкрашиава, их королева, отказалась от сбора коллекций.

В Нол-Иалмерите, оплоте светлых эльфов, царило лето, однако не менее спокойное и умиротворенное, – Лессарениэль Оландир смирилась с потерей жениха.

Краммиаррит, гномье королевство, на зиму плевало, что вовсе не мешало ему также пребывать в какой-то спячке.

Степь и та погрузилась в зиму.

Весь мир застыл, отдыхая.

…И только в Академии магов, как и в замке уважаемого герцога Шамира Радонежского, как всегда, царил хаос.

Нахалка-судьба щурилась, пытаясь пронзить взглядом вьюгу, но терпела поражение. Летописец напрасно боролся со сном, вьюга брала верх и заметала, заметала… А ветер пытался разбудить.