Текст книги "Она пришла с Земли. Клиентка (СИ)"

Автор книги: Екатерина Абдуллова

Соавторы: Роман Абдуллов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 2
Клиентка Вэлэри Дартс

«Я теперь клиентка Маркуса. Ничего они мне не сделают…»

Убеждая себя в безопасности, Лера настороженно поглядывала по сторонам. В гостиной девичьего общежития шли обычные вечерние посиделки с чаем и сплетнями, но в этот раз однокурсницы пригласили и её. Ленора, Пинна и Белла – эта троица аристократок еще вчера относилась к ней, как к низшему сорту, а сегодня сидели напротив и выдавливали из себя улыбки, от неискренности которых становилось не по себе. Как будто под оболочками милых человечек скрываются монстры. Бр-р-р…

Конечно, рисковать ради чая, даже такого восхитительно горячего, с корицей и имбирём, было глупо, но все же, все же… Если уж девушки сами сделали первый шаг навстречу, еще глупее будет отвернуться. В конце-то концов, в Альтийской академии у нее теперь самый крутой патрон, вот все и подкатывают, перемирие объявили.

Атриум гудел от голосов – обсуждали прошедший бал. Ленора, Пинна и Белла вяло спорили о разнице в фасонах платьев, пошитых в столице и Альтии. Вдруг Белла повернулась к Лере:

– А лэр Маркус уже сказал, какие у тебя будут обязанности?

– Что за глупый вопрос! – закатила глаза Пинна. – Всем же ясно, что она, как и мы, будет греть комнату на ночь, приносить еду и выполнять поручения.

– Значит, ей придется постоянно находиться в мужском общежитии⁈

Вся троица заинтриговано уставилась на Леру, а та в ответ уставилась на них. И правда, ей же надо создавать видимость настоящих отношений клиент-патрон, а значит, хвостиком таскаться за Маркусом! И почему она раньше об этом не подумала?

– Интересно, а как лэр Маркус наказывает за нерасторопность? – Ленора изогнула бровь и постучала пальцем по нижней губе. – Он же закончил высшую Сивильскую школу, а там, я слышала, порки – обычное дело. – Она перевела участливый взгляд на Леру: – Ты уже научилась активировать грей-камни?

Лера в замешательстве поставила чашку на стол. Они шутят, да? Что еще за порки? Средневековье им тут, что ли? Чёрт… А ведь средневековье… И все равно, Маркус не станет пороть ее, она же не хухры-мухры, она – из Ордена Солнца! Но, блин, неужели он способен на такое?

Покачав головой, она возразила:

– Уверена, лэр Маркус не из тех, кто поднимает руку на женщин. Скорее он встанет на защиту и уж точно не будет издеваться над более слабыми.

– А кто говорит об издевательствах? – удивилась Ленора. – Наказания – необходимая часть обучения.

С этим Лера поспорила бы, но доказывать что-то аристократкам в энном поколении – тухлое дело, а рассказывать, как Маркус спас их с Диланом от троих отморозков, и вовсе не хотелось. Не поймут же. Еще и переврут всё…

– Между прочим, – ехидно заметила Белла, – многие думают, что лэра Маркуса в этих стенах мы больше не увидим. Изолда же слышала, что он сразу после бала возвращается в столицу? Слышала. Он уехал утром? Уехал. Ну и всё.

– Что?

Лера в смятении смотрела на однокурсниц. Ленора и Пинна согласно кивали, но это же полнейшая ерунда! Маркус ведь стал ее патроном!

Белла рассмеялась:

– А ты не знала? Хорошо же пряталась… Вся академия два дня только эту новость и обсуждала.

В животе начала расти ледяная глыба, тяжелая, вымораживающая внутренности глыба. Если они не врут… Без Маркуса не достать портальный ключ и не вернуться на Землю.

Лера в отчаянии замотала головой:

– Вы ошибаетесь! Он не мог! Ведь тогда…

– Тогда, – насмешливо перебила ее Ленора, – окажется, что мы зря поили тебя чаем. И это больше похоже на правду, чем то, что наследник ван Саторов возьмет в клиентки безродную и бездарную уродину! Прости за откровенность, – она улыбнулась без малейшего раскаяния.

Лера встала. В ушах звенело, а перед глазами все расплывалось, но она нашла в себе силы ответить:

– Хорошо, на первый раз прощу. Но впредь следи за тем, что говоришь о моем патроне. Лэру Маркусу твои слова могут не понравиться.

– Да как ты смеешь⁈ – Ленора вскочила следом.

В гостиной вдруг все стихло. Лера оглянулась. Все смотрели на них. На нее. Кто-то с любопытством, кто-то зло… Розалия излучала ненависть…

В тишине беззвучно приоткрылась дверь с улицы и зашел Шоннери.

– Приятного вечера, лии, – негромко сказал он.

Все головы дружно повернулись к нему, а Шоннери поклонился и с важностью доложил:

– Лэр Маркус ван Сатор велел своей клиентке срочно прибыть к нему.

Головы снова повернулись к Лере.

* * *

Лера постучала, украдкой оглянувшись на парней, которые сидели в атриуме и с интересом наблюдали за ней. Казалось, им слышно, как колотится ее сердце. Колотится от радости, что Маркус здесь, а эти глупые гусыни всё навыдумывали (как у них моськи-то повытягивались!), от волнения – зачем она так срочно понадобилась? (Шоннери, вредина, слинял и ничего не рассказал), – ну и от быстрого шага, или, скорее, бега.

– Входи, – раздался голос Маркуса, и Лера осторожно приоткрыла дверь.

Из комнаты потянуло холодом.

«… порки – обычное дело. Ты ведь уже научилась активировать грей-камни?»

Тьфу на них! Маркус не такой, и вообще, меж ними особое соглашение.

С этой мыслью Лера скользнула внутрь, но стоило ей только глянуть на Маркуса, как она ойкнула и попыталась юркнуть обратно: к виду полуобнаженного патрона она не была готова.

– Стоять! – скомандовал Маркус, и тело её предательски оцепенело. – Отрабатывай, раз в клиентки напросилась.

Чувствуя, как горячий румянец заливает лицо, Лера зажмурилась и медленно развернулась.

Послышался тяжелый вздох, и Маркус устало сказал:

– Просто наложи мне свежую повязку.

Повязку? Какую еще повязку? И почему так знакомо пахнет? Как лекарство, которым диа Вивиан обрабатывала ей запястье…

От пронзившей догадки Лера распахнула глаза. Маркус стоял перед зеркалом в одних брюках. Его шея, плечи и частично спина были покрыты толстым слоем светло-зеленой мази, а на участке, куда он не дотянулся, багровели неровные пятна.

Волосы на голове зашевелились от жуткого зрелища.

– Это, что… ожоги⁈

– Нет, кожу меняю. Пошевеливайся! – Маркус кивнул на столик, заваленный узкими длинными тряпицами.

Лера боязливо подошла. Вот это подстава! Еще ни разу ей не приходилось делать серьезные перевязки. Максимум – ссадины у братьев обработать перекисью или йодом и налепить пластырь. А тут такое… Маркус, что, в танке горел? В столице война? Что за фигня с ним случилась всего лишь за один день?

Она открыла рот, чтобы сыпануть вопросами, но поймала в зеркале напряженный взгляд черных глаз и вместо этого проворчала:

– Надо было к целителю сходить. Я не умею…

– Ходил. Закрыто. Делай, как умеешь.

Маркус говорил отрывисто, почти грубо, и, глянув на его упрямо сжатые губы и бледное лицо, Лера откинула сомнения. Зачерпнув из стоящего тут же горшка целую горсть мази, она аккуратно приложила ее к спине. Закаменевшие мышцы рельефно выступили под кожей, а Маркус, казалось, перестал дышать.

Кусая губу и морщась, будто это ей возюкают по ранам, Лера постаралась как можно невесомей замазать все поврежденные участки, потом взяла полоску мягкой ткани, примерилась и с опаской опустила ее на ключицу.

– Больно? – спросила почему-то шепотом и посмотрела в зеркало.

Их с Маркусом взгляды встретились. Маркус смотрел непонятно, то ли раздраженно, то ли удивленно, но в голосе его, когда он заговорил, было лишь нетерпение:

– Может, еще подуешь? Давай быстрее! Да по-хорошему затягивай, чтобы до завтра удержалось.

– Да, конечно…

Она спряталась у Маркуса за плечом. Так и он не будет её видеть, и ей спокойней. Все-таки бинтовать спину, когда ее лицо находится на уровне его груди, как-то… неловко. Еще и спина-то широченная! Чтобы перехватить рулончик ткани из одной руки в другую, придется чуть ли не обнять своего патрона.

Потея и неслышно шепча «всё хорошо, всё хорошо», она наконец замотала всю верхнюю половину тела, где-то крест-накрест, а где-то вкривь-вкось… Закончила и, осмотрев получившееся безобразие, развела руками:

– Уж как смогла…

Маркус покрутил головой.

– Сойдет. Утром к целителю наведаюсь.

Лера облегченно выдохнула и теперь только почувствовала, как саднит искусанные губы, а ноги мелко подрагивают.

– Может еще что надо? – на автомате спросила она, но когда Маркус перевел на нее задумчивый взгляд, сама же ответила: – Ну, нет так нет, я пошла тогда…

– Рубашку помоги надеть, – перебил Маркус.

– А, рубашку… Точно, ты же не сможешь сам…

Лера суетливо огляделась в поисках одежды.

– В спальне, в шкафу, – подсказал Маркус.

Лера с подозрением глянула на него. Издевается, или ему, действительно, нужна помощь? Однако Маркусу ее метания были до лампочки. Смотрясь в зеркало, он осторожно трогал затылок, где сквозь короткую щетину розовела кожа. И при виде этой нежной младенческой кожи, до Леры запоздало дошло, что Маркус не заново побрился. У него же волосы спалило напрочь!

В спальне царил холод, горел светляк и пахло лимоном и мятой. Половину небольшого помещения занимали огромная кровать – не чета той койке, что выделили Лере! – и длинный, во всю стену шкаф. Однако, вместо горы модных шмоток в нем висели лишь три костюма и десяток белоснежных сорочек. Еще нашлись несколько стопок белья на верхней полке да две пары туфель нижней.

Скромненько для аристократа такого уровня. Или Маркус не потащил сюда весь гардероб, потому что не собирался надолго задерживаться?

Лера пощупала шелковистую ткань рубашек и выбрала в жертвы самую тонкую и нежную. Жаль, конечно, портить жирной мазью, зато такая будет меньше натирать раны.

Глянув на рубашку, Маркус едва заметно нахмурился, но ничего не сказал. В полной тишине Лера помогла ему одеться, непослушными пальцами застегнула пуговицы и, отступив назад, с напором спросила:

– Теперь всё?

– Пожалуй… нет.

Лера сердито насупилась. Да он точно издевается! Или границы дозволенного измеряет? Хочет узнать, насколько сильно девица из Ордена позволит собой помыкать?

Маркус же, не обратив внимания на недовольство своей клиентки, невозмутимо сказал:

– Есть хочу. Сегодня позавтракал только, а регенерация требует много сил.

* * *

В столовую своими длиннющими ногами Маркус шагал так быстро, что Лере приходилось иногда бежать. Впрочем, она не жаловалась, помнила, какой зверский голод напал на нее после лечения. И ожог-то, в принципе, не особо велик был. А у Маркуса пострадала вся верхняя половина туловища, и к тому же, он – мужчина.

В груди кольнуло от нахлынувших воспоминаний. Димка с Санькой тоже любят поесть. Растущие организмы…

Как они там, на Земле? Со времени ее перемещения на Эйлун прошло два с половиной месяца, и конечно же, родители и братья все еще не теряют надежду, ищут. А она, понимаешь, в столовку идет.

– Вэлэри, – негромкий голос Маркуса выдернул ее из печальных размышлений.

О, оказывается, уже пришли!

В обеденном зале витали одуренные запахи пиццы, и на них слетелось, кажется, пол-академии. Никто, правда, пока не ел. Старшекурсники сидели за столами, перваки и второй курс толпились у раздачи, и все ждали, когда повар с помощником вынесут еду.

– Вэлэри, – снова позвал Маркус, и даже под повязкой, намотанной на шее словно шарф, заметно было, как он сглотнул. – Если выглядит так же, как пахнет, то принеси побольше.

Прозвучало настолько непосредственно, что Лера вдруг развеселилась.

– Так точно! – она вскинула руку к виску и щелкнула каблуками.

В середине очереди пламенела макушка Дилана, но пробиваться к нему Лера не рискнула: слишком уж народ возбужден, как бы самой под раздачу не попасть. Пристроившись последней, она с ностальгией вспомнила похлебку сина Лидария. Хорошо же было. Никаких очередей и хоть десять добавок бери. Кстати, а если всю пиццу расхватают, и им с Маркусом не достанется?

Из-за спин студентов она попыталась рассмотреть происходящее впереди, но добилась лишь того, что стоящий перед ней незнакомый аристократ, видимо, со второго курса, раздраженно оглянулся:

– Да что за блоха там прыгает⁈

При виде Леры злость в его взгляде сменилась узнаванием.

– А-а, клиентка ван Сатора, – протянул он в каком-то раздумье.

На его слова обернулся еще один студент, здоровенный, как баскетболист на стероидах. Этот, увидев Леру, наоборот, оживился и, наклонившись, негромко сказал:

– Слушай… как тебя… Дартс! Ты где балладу взяла, которую лэру Маркусу читала? В библиотеке её нет.

Лера отступила от нависающего над ней амбала и непроизвольно сглотнула. Она, конечно, предусмотрела, что ее спросят о происхождении «Песни…» и ответ заготовила, но почему-то ожидала вопросов от Маркуса, а не от других студентов. Кстати, Маркус-то как раз ни о чем и не справшивал. Наверняка решил, что это творчество братьев из Ордена.

– Ну? – в нетерпении амбал шагнул вперед, и Лера снова попятилась. – Син Кэмиллус даже автора такого не знает. Максимус Амарус, верно?

Глаза у него возбужденно сверкали, да и первый студент заинтересованно слушал. Похоже, не отстанут. Откашлявшись, Лера с самым уверенным видом сказала:

– В библиотеках вы его не найдете, даже в столичной, потому что балладу эту я слышала от старика-сказителя у нас в деревне. Просто устное народное творчество.

– Интересные у вас в деревне сказители… Ладно, тогда сама напиши нам текст.

Безапелляционный тон амбала покоробил, да и работа переписчицы энтузиазма не вызывала, однако грех было не поделиться с парнями шедевром Горького.

– Хорошо, запишу, как время будет, – согласилась Лера. – Но только один экземпляр, там уж сами размножайте сколько надо. И бумагу дайте, у меня лишних денег нет.

– Договорились!

Студенты отвернулись, и Лера облегченно выдохнула. Впрочем, совсем расслабиться не получилось: теперь навалились сомнения в том, правильно ли будет распространять «Песню…». Если она понравилась местным аристократам и разлетится дальше, то не привлечет ли ненужное внимание? И что, если кто-то вздумает деда-сказителя проверить? Тогда они узнают, что Лера – пришлая…

От беспокойных мыслей отвлекли движение очереди и гул довольных голосов. Следом, перебивая шум, по столовой разнесся звучный бас повара:

– Минуточку внимания, лэры и лии!

Лэры и лии, не привыкшие выслушивать речи от работников кухни, недоуменно замолчали, и син Лидарий продолжил:

– Сегодня я приготовил новое блюдо. Рецептом со мной поделилась студентка, которая учится здесь, с вами. Она также является автором теста и соуса. И то, и другое уже запатентовано… Итак, прошу отведать. Лепешка «Дартс»!

Лера выдохнула сквозь зубы. Ну син Лидарий! Ну удружил! Нет, понятно, реклама – двигатель торговли, но разве нельзя как-то по-другому, без упоминания ее фамилии.

А повару словно мало было и вместо того, чтобы облагодетельствовать, наконец, изнывающих студентов, он торжественно заявил:

– Прошу подойти сюда лию Вэлэри Дартс! Все-таки не каждый день новые патенты появляются и будет справедливо, если автор этого изумительного блюда первый получит свою порцию.

Лера вжала голову в плечи. Син Лидарий совсем дурак⁈ У нее, может, только-только жизнь наладилась, а он такую свинью подкладывает!

– Лиа Вэлэри Дартс, прошу вас выйти! – не унимался син Лидарий.

Первыми на нее обернулись тот самый второкурсник и амбал. Второкурсник озадаченно спросил:

– Тебя, что ли, зовут?

Лера застыла, чувствуя себя мелким воришкой, которого окружил отряд ОМОНа. А сверху еще и вертолет завис и прожектор в неё упёр. Стрёмно-то как!

– Лиа Вэлэри Дартс! – опять позвал син Лидарий.

Второкурсник и амбал расступились и чуть не хором воскликнули:

– Здесь она!

– Давай, мелкая, двигай!

Шагая сквозь строй пялящихся на нее студентов, Лера все выше и выше задирала подбородок. Главное не смотреть по сторонам, только вперед. Иначе дрожащие ноги подкосятся, и она свалится перед всеми, как перезревшая груша.

В конце строя Леру встретил син Лидарий. Вручая поднос с двумя пиццами и морсом, он едва слышно прошептал:

– Народу-то сколько! Если так и дальше будет, всё, что выгадал на масле и хлебе, придется на помощников потратить. В чем тогда смысл?

– Спасибо, син Лидарий, – криво улыбнулась Лера, принимая поднос. – Вы меня так прославили… А смысл во вкусной еде и сытых студентах, разве нет?

– Может и так, – вздохнул син Лидарий.

Сзади начали недовольно шуметь, и Лера, еще раз поблагодарив повара, деревянной походкой направилась к Маркусу.

– Кошмар! – простонала она, ставя поднос, и рухнула на стул. – От всех этих взглядов я чувствую себя решетом в мелкую ячейку. Даже есть расхотелось…

В прострации она посмотрела на пиццу. Из-под румяной майонезной сетки выпирали поджаристые ломтики сыра и колбасы, золотистая корочка по краям манила прикоснуться, а аромат пряных трав будоражил обоняние. Нет, все-таки не расхотелось. Лера предвкушающе облизнулась и придвинула к себе тарелку.

– Сядь с другой стороны, – произнес вдруг Маркус.

– Что?

В первое мгновение она опешила, но потом сообразила, что села изуродованной щекой к Маркусу. От обиды защипало в глазах. Вот, значит, как? Значит, он только притворялся, что не замечает ее рубцов? Приручил, так сказать, а на самом деле… Ему настолько противно?

Захотелось сказать, что она и вовсе может уйти, но слова застряли в стиснутом горле. А еще останавливала мысль, что Маркус ведь может и согласиться. И что тогда? Прощай, пицца, здравствуй, обида? Глупо! И сама же дура будет.

Лера покосилась на Маркуса. Патриций чёртов! Жуёт и в ус не дует, еще и глаза прикрыл! То ли вкусно так, то ли чтоб её не видеть… Ха! Сам-то хорош: весь в ожогах и замотан, как мумия!

От злости вернулся аппетит, и, так ничего и не сказав, она пересела. Не заморачиваясь с ножом и вилкой, взяла огромный кусок и с наслаждением впилась в него зубами.

– Завтра с утра придешь ко мне! – приказным тоном бросил Маркус.

– Зачем? – прошамкала Лера. Если снова на перевязку, так она откажется, пускай к целителю идет.

Но, видимо, Маркус и сам не горел желанием снова отдаваться в ее неумелые руки. Внимательно посмотрев на ее набитые, как у хомяка, щеки, он сказал:

– Приступим к выполнению договоренности.

Сердце трепыхнулось. Как⁈ Уже⁈ Что, если Маркус не поверит в выдуманные ею жизнь и идеологию несуществующего общества? Она же никогда не была сильна во вранье! Даже младшие братья, когда они играли в «Мафию», вычисляли её на раз. А теперь не игра. Теперь на кону возвращение домой.

Стрельнув глазами по сторонам, Лера проглотила пиццу и негромко сказала:

– Давай сначала ты научишь меня владению потоком. Иначе через двенадцать дней меня отчислят, и договоренности конец.

Секунду подумав, Маркус кивнул:

– Хорошо, но один ответ я все же хотел бы получить сразу.

– Какой?

Маркус молча отрезал кусочек пиццы, нанизал его на вилку и лишь тогда ответил:

– Вэлэри, похоже, ты не знаешь правил… Клиент обращается к патрону на «вы» и, если патрон не дал позволения, не лезет к нему с вопросами. Кроме того, здесь не подходящее место, чтобы обсуждать интересующую меня тему, и в первую очередь, это небезопасно для тебя.

– Спасибо за заботу, – чуть слышно проворчала Лера.

– Бурчание себе под нос в присутствии патрона также есть признак неуважения. И еще. Не надо больше вот этого… «Так точно!» и этих жестов… Окружающие могут обратить внимание.

Лера с преданным видом сложила ладошки и склонила голову:

– Слушаюсь, господин.

Маркус смерил ее холодным взглядом:

– У тебя хорошо получилось, так и продолжай.

* * *

Вернувшись к себе, Маркус устало сел на кровать. Сил не осталось. Ожоги ныли, не переставая, мягкая повязка превратилась в грубую холстину, и от каждого движения под ней вспыхивала боль.

С трудом стащив брюки, он лег. Рубашку оставил – она хотя бы немного удерживала то, что так старательно, но неумело намотала Вэлэри. Жаль, конечно, что придется выбросить… Мать будет вне себя от ярости, если узнает, во что превратился ее подарок из тончайшего лиамского шёлка.

Вскоре от стылого воздуха, холодных простыней и неподвижности боль унялась.

Маркус вытянул руку к столику у изголовья кровати и, не глядя, взял единственный лежащий там предмет. Свиток с «Песней о Соколе». Пробежав глазами последние абзацы, негромко во слух прочел:

– «Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!»

Почему-то казалось, что отец слышит. И тишина вокруг теперь звенела не пустотой, а обещанием. И мучительное чувство одиночества ослабляло хватку.

… Впервые за долгое время он уснул спокойно, быстро и без выматывающих кошмаров. Лишь под утро приснился наставник. Он следовал за Маркусом, уходящим вдаль по бесконечной дороге, и твердил, что только ужи перерождаются в новом мире и его ученику следует повернуть назад, пока он не превратился в сокола.