Текст книги "Она пришла с Земли. Клиентка (СИ)"

Автор книги: Екатерина Абдуллова

Соавторы: Роман Абдуллов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Лера подошла и с шумом опустила газеты.

Шон испуганно подскочил, закрыл листок руками и, узнав Леру, непривычно робко спросил:

– Ты зачем тут?

Его вопрос, смущенный взгляд, и руки, судорожно прячущие написанное, всколыхнули в душе подавленный гнев, и Лера, не отдавая себе отчета, сказала:

– Шон, прости, но я случайно услышала твои стихи. Те, которые ты писал Леноре. Они прекрасны! Вот только Ленора читала их подругам и смеялась. Они все смеялись… Не пиши ей больше. По крайней мере, пока не увидишь, что ей можно довериться.

В глазах Шона мелькнула растерянность, он побледнел. А секунду спустя на скулах его вспыхнули алые пятна, он встал и, вскинув подбородок, бесстрастно произнес:

– Для тебя я Шоннери. И я не запрещал Леноре показывать стихи подругам. С твоей же стороны весьма недостойно подслушивать и… завидовать.

– Завидовать⁈ – непонимающе нахмурилась Лера.

– Да. Полагаю, тобой движет зависть, ведь для тебя-то наверняка никто ничего не сочинял.

Похоже, Шон разозлился не на Ленору, а на гонца, то бишь на нее, Леру. Что ж, предсказуемо… Но, черт побери, почему от его слов так жжет в груди?

Лера сумрачно ухмыльнулась:

– Ошибаешься. И для меня сочиняли. Но это не было ни прекрасно, ни смешно…

Горло сжалось в болезненном спазме, она сгребла газеты и, зачем-то кивнув напоследок Шону, пошла обратно. Хватит на сегодня библиотек. И разговоров хватит.

* * *

Вернувшись к себе, Лера села на кровать и закуталась в одеяло, но легче не стало.

– Пап, я правильно сделала? – прошептала она. – Шону было больно.

Никто не ответил. Никто в этом мире не может обнять ее, дать совет и сказать, что любит. И стихи никто не напишет. Разве что как Ленка: «Разбегайся народ – уродина идет!» Ничуть не смешно. И тоже очень больно. И наверное, им с Шоном уже никогда не стать друзьями. Зря она влезла. Или не зря? Что лучше: горькая правда или ложь во благо?

Виски заломило и, помассировав их, Лера решила подумать обо всем завтра. Пальцы машинально очертили рубцы. Маркус сказал, что без них она симпатичная…

Так может, ну его, этот свободный патент? Скоро они кучу дешевых наделают, а этот продать и вылечиться!

Не в силах оставаться на месте, Лера встала и подошла к окну.

Вспомнилось, как ладонь Маркуса легла на щеку. Также и магия прильнет к шрамам и растопит их. Мягко, как воск. Бесследно. И навсегда.

Для начала лучше к целителям сходить: пусть посмотрят, точную цену назовут… Завтра и идти, не тянуть! Потом к хлебопекам…

И больше никто не назовет ее уродиной.

Глава 13
Триста золотых

Поход к целителю пришлось отложить на несколько дней – парни в группе возмутились, что Лера прогуливает репетиции, а Ортвин сказал, что без нее лэр Фестус выступление не засчитает и будет их группа отмывать зал. Пришлось вливаться в коллектив. Да и жила ведь тринадцать лет со шрамами – глупо теперь подводить всех из-за нескольких дней.

Но наконец сегодня, за неделю до концерта, удалось вырваться.

В поле, через которое вела дорога к городу, пришла весна. Солнце припекало, сырой рыхлый снег таял, как сахарная вата, и обнажал многочисленные проплешины земли с прошлогодней травой. Где-то звенел невидимый ручей, цвиркали птицы.

На самой дороге снега не осталось вовсе, и сапожки бодро отстукивали по ровному каменному полотну.

Город тоже преобразился. Ни снега, ни грязи, ни таящихся по темным углам последних сугробов – ничего, что напоминало бы о зиме. Сухо и чисто. По мостовой барабанили копыта лошадей, с шумом катили колесные экипажи, по тротуарам цокали каблучки, а белоснежные резные стены домов казались белее прежнего. Если бы не голые пока деревья и кусты, впору подумать, что в Альтию пришло лето.

Лера скинула шаль и расстегнула шубку, но все равно было жарко. И к тому же, всё женское население, начиная с девочек и заканчивая глубокими старухами, порхали, как стаи разноцветных бабочек, в легких накидках-паллах (ну, ладно, старушки не порхали, а в основном сидели на лавочках, подставляя морщинистые лица солнцу), и только она будто вывалилась прямиком с Северного полюса.

Витрины многочисленных магазинчиков пестрели весенними нарядами. На кованых металлических крестах, заменяющих здесь манекены, висело множество ярких прямоугольников: с вышивкой и орнаментами, с кружевами и бусинами, с бахромой и золотым тиснением; из кожи, из шерсти и совсем легкие… На любой вкус!

У одной из витрин Лера остановилась. Нежно-голубая шерстяная палла с капюшоном и белой опушкой притянула взор, и десять золотых, которые Маркус дал с выигрыша на «Последнем кролике», прям-таки зашевелились. Сейчас покупать, конечно, неразумно, иначе придется тащить шубу в руках, но на обратном пути…

Картину того, как она примеряет паллу, разрушил мелодичный звон колокольчика. Из дверей лавки выскочила хмурая женщина, и кинув вокруг быстрый взгляд, сквозь зубы прошипела:

– Грисса, вы не могли бы отойти? Хозяйке не нравится, что вы тут стоите.

Лера и сама уже собиралась отойти, но от услышанной «просьбы» ноги вросли в землю.

– Не нравится, что стою? Как интересно… А разве наряды вывешивают не для того, чтобы привлекать внимание?

– Да, но вы… – женщина на секунду замялась, а потом с вызовом выпалила: – Вы привлекаете куда большее внимание!

– Хотите сказать, я отпугиваю покупателей? – Лера усмехнулась. Широко, так, чтобы рубцы натянулись посильней.

Женщина сморщилась и отвела взгляд.

Настроение чуть подпортилось – словно яблоко, которое еще не подгнило, но уже задрябло, – и напоследок Лера не удержалась от язвительной фразы:

– Вы отпугиваете их гораздо успешней, чем я.

На площади, как и прежде, сновал народ, но казалось, людей сегодня меньше, а вот стражей, что охраняли портальный круг, наоборот, прибавилось.

Еще как-то пованивало. Обычно-то площадь благоухала ароматами из заполонивших центр магазинчиков. Тут всегда витали запахи свежего хлеба, цветов, фруктов, какой-то парфюмерии… Свою нотку, конечно, добавляли лошади, но в целом, пахло приятно. А сейчас ветер нес с окраины душок горелого старья.

Стараясь глубоко не вдыхать, Лера подошла к ближайшему стражу. Тот встретил ее настороженно, но когда она поинтересовалась, как пройти к целителям, окинул неприязненным взглядом рубцы и указал направление.

Идти было всего ничего: целители вполне ожидаемо разместились неподалеку, на одной из главных улиц, и вскоре Лера уже стояла перед нужным зданием. С высокими монументальными ступенями, с колоннами из розового мрамора, со статуями и арочными окнами – выглядело оно богато и внушительно.

В атриуме оказалось так же роскошно.

Здесь царствовали растения, словно целители все свои силы отдавали им, а не людям, в центре множеством радуг сверкал трехъярусный фонтан из стекла (а может и хрусталя, кто этих магов-богатеев знает), а над головой синело весеннее небо – большая часть атриума была накрыта невидимым куполом.

«Надежно, добротно… хорошо!»

Вот только заштопанная заячья шубка, шаль и полудетские сапожки не вписывались в интерьер.

Лера нерешительно замерла у входа. И куда теперь? Спросить бы кого.

Словно услышав ее мысленный призыв, в следующую секунду рядом возник мужчина в униформе слуги.

– Что лие угодно? – он поклонился неглубоко, как равной.

Внутри все встопорщилось от необходимости говорить, что ей угодно избавиться от уродства, и Лера просто повернулась к слуге шрамами. Тот и бровью не повел, сказал только:

– Прошу за мной!

Он провел Леру в гардероб, где она оставила шубку, затем по тихим, устланным коврами и отделанным драгоценным деревом, коридорам к дверям с лаконичной надписью «Целитель дэр Далий ван Стэл», после чего пожелал здоровья и испарился.

Глядя на табличку, Лера стиснула на груди шаль и нервно сглотнула – вот она, черта, за которой начнется новая жизнь!

– Ну, ни пуха, ни пера, – шепнула одними губами и, коротко постучав, толкнула тяжелую резную дверь.

Та бесшумно отворилась. В лицо пахнуло успокаивающими ароматами мяты, мелиссы и еще каких-то незнакомых трав.

* * *

Целитель с интересом рассматривал рубцы, изредка прикасаясь к ним мягкими, прохладными пальцами.

Скосив глаза, Лера следила за ним. Сосредоточен, гладкое, без единой морщинки лицо спокойно. Значит, возьмется? Магия справится?

– Н-да, – наконец отстранившись, дэр Далий задумчиво огладил черную бородку. – Должен сказать, с таким запущенным случаем мне еще не приходилось работать… Отчего ж вы раньше не обратились? Стоило бы намного дешевле.

Напряжение, сковавшее тело, отпустило и Лера расслабилась. Все же вылечат, а денег, обещанных хлебопеками, должно хватить.

– Быстро тут не разобраться, – меж тем рассуждал дэр Далий. – Думаю, придется провести не менее десяти сеансов, каждый по часу… Три сотни золотых. У вас есть такая сумма? – он пытливо посмотрел на Леру.

Она уверенно кивнула:

– На днях будет.

– Замечательно. Тогда приходите сразу, не тяните. Заключим договор и приступим к лечению – за пару месяцев управимся.

– За пару месяцев?

– А вы думали, я щелкну пальцами и готово⁈

Лера смутилась – ну да, что-то типа этого она и представляла. Целитель понимающе улыбнулся, сверкнув невозможно белыми ровными зубами, и сказал:

– После каждого сеанса требуется время на восстановление, и чем запущенней раны, тем дольше.

– Ясно.

– Хотите сейчас ознакомиться с договором? – дэр Далий выложил на стол плотный лист с полупрозрачными вензелями и каллиграфически написанным текстом. – Здесь обязательства, гарантии…

– Конечно! – Лера потянулась за бумагой.

От резкого движения шаль упала с плеч и открылся вышитый на платье герб Альтийской академии.

Целитель растерянно уставился на него.

– Разве вы студентка?

– А что? – насторожилась Лера.

Не отвечая, дэр Далий с недоумением посмотрел сквозь нее – похоже, в голове его не могло уложиться, что с силенками в двадцать единиц можно попасть в академию. Как бы не подумал, что она знак носит незаконно. Еще стражей вызовет…

Лера задрала подбородок.

– Я студентка Альтийской академии, первый курс. Это что-то меняет?

Дэр Далий снова погладил бороду.

– Н-да… – изрек глубокомысленно и, встряхнувшись, вернулся к деловому тону: – Да, это кое-что меняет. Поскольку вы студентка, значит скоро отправитесь на практику. Однако перерыв в лечении нежелателен, поэтому не стоит начинать сейчас, лучше отложить.

Блин! Куратор, действительно, предупреждал, что вскоре после концерта все разъедутся на практику: первый и второй курсы направят от академии, а старшекурсники сами будут устраиваться по гильдиям. Как же не вовремя!

Лера вздохнула.

– Ладно, подожду еще месяц, чего уж…

Она дочитывала договор, когда благопристойную тишину разрушили громкие голоса и торопливые шаги, раздавшиеся в коридоре. Судя по тому, как замер, прислушиваясь, дэр Далий, ситуация была нештатная.

Лера оглянулась. В тот же миг дверь распахнулась и на пороге появилась женщина в мантии целителя.

– Дэр Далий, нужна ваша помощь, – отрывисто сказала она. – Слишком много пострадавших. Стражи. Даже в коконах велели не задерживать – лечить и сразу обратно в город.

Целитель озабоченно нахмурился:

– Что там?

Женщина метнула на Леру короткий взгляд и, бросив:

– Переселенцы взбунтовались, – двинулась дальше по коридору. Дверь она оставила открытой, будто намекая, что прием пора заканчивать.

Лера поднялась.

– Я пойду тогда. Спасибо, дэр Далий.

– Да, да, жду вас после практики…– рассеянно ответил тот, принимаясь вытаскивать из стола какие-то флаконы. Мысли его явно унеслись к раненым. Вдруг он вскинул голову: – Постойте! Вы же студентка! Знак, конечно, прикрыть можно… Но все равно, мало ли на кого нарветесь в городе. Лучше бы вам пока не выходить.

Пф, она и не собиралась! Только дурак сунется туда, где нападают на стражей.

Где беспощадные, алчные руки толпы рвут шубу, лезут в лицо, вцепляются в волосы… Лера передернулась. Нет уж! Пока всё не закончится, из каменных стен здания ее и бульдозером не вытолкают!

Коридор уже не пустовал. Сначала мимо Леры пронесся молодой парень-целитель, следом слуга провел, придерживая под руку, раненого, а потом и вовсе показалась каталка, которую толкал перед собой массивный, угрюмый мужчина-син. Ширина коридора позволяла проехать автомобилю, но при виде неподвижного тела в черной форме Лера шарахнулась вбок и замерла, вжимаясь в стену.

Каталка проехала совсем рядом. Тело стража было подернуто белесым маревом, сквозь которое виднелось залитое кровью лицо, искаженное от боли и застывшее, словно это не человек вовсе, а восковая статуя.

Проводив глазами раненого, Лера жадно втянула воздух. Черт, ведь и часа не минуло, как она по городу шла. Весна кругом, солнце, птички, люди…

Отлипнув от стены, она поспешила дальше. Скорее бы найти тихий уголок, где не бегают, не возят раненых, где можно переждать. И с чего эти переселенцы бунтовать вздумали? Не от сытой жизни, конечно, но что-то же должно было толкнуть их на такие жесткие действия.

Дорогу, которой слуга вел ее к дэру Далию, Лера не запомнила – не до того было, – но после недолгих блужданий и пары развилок, все-таки вышла в атриум. Там царила деловая атмосфера – никто не суетился и не заламывал руки, все кадки с растениями были сдвинуты к стенам, а белобородый импозантный старик-целитель уверенным голосом раздавал команды.

Пожалуй, тут можно остаться. Безопасно и информация из первых рук.

Прошло часа два. Раненые стражи теперь поступали редко, а несколько вылеченных уже отправились обратно в город. В атриуме тоже народу поубавилось. Остался импозантный старик – как оказалось, глава Альтийского отделения гильдии целителей, – трое его помощников и парочка слуг.

Маги уже не стояли наготове, а сидели у центрального фонтана и вполголоса переговаривались.

Лера тоже сменила угол, в котором сначала устроилась, на удобную лавочку под какой-то пальмой и с нетерпением поглядывала вверх, на темнеющее небо. Побыстрей бы все закончилось. Судя по долетавшим до нее обрывкам разговоров, больше половины нападавших схвачены, а остальные загнаны в бедняцкие районы и окружены. В принципе, можно было выходить. Все равно путь к воротам лежит через площадь и главную улицу, а там уже чисто.

Как ужасно звучит: «чисто». Словно переселенцы это не люди, а грязь.

* * *

В академию Лера вернулась как раз к ужину. Маркус уже ел в компании Шона и, чтобы не мешать им (а вовсе не потому, что Шон на нее зол, а Маркус ждет «серьезное»), она устроилась за свободным столиком.

Оказавшийся неподалеку Дилан, увидел её и, что-то сказав приятелям, пересел вместе со своими тарелками.

– Ты где была?

Лера оглядела светлый уютный зал и студентов. Едят, болтают, смеются… Похоже, никто не в курсе.

Стоит ли сейчас говорить Дилану, что происходит в городе? Там ведь его семья. Переживать будет. Может, завтра, когда всё устаканится?

– Эй, ты чего такая? – заметил рыжик ее неуверенность.

– Да обычная я.

Она попыталась улыбнуться, но сделала только хуже: Дилан вцепился как клещ.

– Выкладывай! Что случилось?

– Да ничего! – с досадой воскликнула Лера. – В смысле, со мной ничего… Просто в город сходила!

Дилан перестал жевать и медленно отложил вилку.

– И что там?

Мысленно ругнувшись на свое неумение скрывать эмоции, Лера буркнула:

– Переселенцы напали на стражей. Нескольких ранили…

– Ну⁈ Дальше-то что? Не молчи!

– А сам как думаешь? Схватили их, да и всё! Эй, ты куда? – Лера поднялась следом за вскочившим Диланом.

Тот нетерпеливо скривился, но все же ответил:

– Домой! Проведаю, как там родители и младшие.

Слова, что разумней будет подождать утра, застряли в горле. Родители и младшие…

– Хотя бы форму скрой, – тихо сказала Лера. – Вдруг наткнешься на кого.

– И что? Это же мой город!

Дилан убежал. Поймав на себе несколько заинтересованных взглядов, Лера села.

Город, понимаешь, его. Довод – зашибись! Камню-то, небось, без разницы в чью голову прилететь – местную или нет, – а толпа еще более слепа, чем камень.

Дурень!

Хотя… если представить себя на его месте (тьфу-тьфу-тьфу!)… Она бы тоже рванула к родным. Со всех ног рванула бы!

В глазах вдруг запекло и, пряча лицо, Лера склонилась над тарелкой.

А до города всего пара километров. Если Дилан побежит, то через десять минут сможет обнять маму. Вряд ли, конечно, он будет обнимать… Телячьи нежности. А она бы своих обняла. И маму, и папу, и Димку с Санькой…

* * *

Аллея, уютно освещенная желтоватым светом фонарей, сегодня казалась длинней обычного, но времени так и не хватило, чтобы собраться с духом и прочесть Леноре новый стих. Шон несколько раз набирал воздуха, чтобы начать, но каждый раз останавливался. Лгала Вэлэри или нет, говоря, что Ленора смеялась? Та не похожа на лицемерку.

Он покосился на девушку, которая весело рассказывала, как они с подругами ходили по лавкам:

– … конечно же, мы с Беллой не стали ссориться из-за этой ленты и просто купили две другие. Но знаешь, что выяснилось на следующий день? Ту ленту купила Пинна! Вам, говорит, она так понравилась, что я буду носить, а вы любуйтесь.

Она рассмеялась, и Шон непроизвольно улыбнулся. Раньше он никогда не подумал бы, что Ленора может так мило болтать о разных глупостях. Она всегда казалась высокомерной и холодной, но то была лишь маска. Маска, которую она снимала рядом с ним. От этой мысли захотелось раскинуть руки, сгрести все звезды, что каплями росы сверкали в ночном небе, и рассыпать их под ногами Леноры. Жаль, что это невозможно.

Зато он может подарить ей свое новое творение.

Как и в прошлый раз сердце ускорило бег, а тело охватили слабость и жар. Понравится ей или нет? Тогда она хвалила…

Он сцепил за спиной вспотевшие ладони и прочистил горло.

– Ленора, я…

– Тебе нравится? – перебила она, кокетливо склонив голову.

Сначала Шон не понял, о чем она, но тут заметил цветок в её волосах.

Нилоция, или ночная роза. Сладкий запах с нотками миндаля и полыни, бархатные молочно-белые лепестки с темно-синей окаемкой – словно изысканное украшение на золотистом шелке волос. Вот только камни и металл веками не теряют своего блеска, а цветок увянет за полчаса.

Шон отвел взгляд и лаконично сказал:

– Эффектно.

За своими метаниями он и не заметил, что они уже дошли до молодого, небольшого пока кустика нилоции. Шон всегда останавливался здесь, только не признавался, что цветы напоминают ему о доме. Родители выращивают их. Ночные розы, которым не так страшен иссушающий зной пустыни.

– Эффектно… – повторила Ленора, не скрывая огорчения. – Значит, не нравится.

Шон вздохнул. Хорошо все-таки, что он не успел прочитать стихотворение: вряд ли Ленора смогла бы прочувствовать все, что он попытался выразить. Их жизни слишком далеки друг от друга.

– Я предпочитаю, чтобы цветы росли как им положено, – сказал он и, смутившись, добавил:– А ты и без них красивая.

Ленора вновь заулыбалась, и на щеках ее появились ямочки.

– Как приду, поставлю в воду, – пообещала она.

Дальше они пошли в молчании, но когда приблизились к бассейну, Ленора вдруг сердито сказала:

– Здесь я впервые встретилась с Дартс, и она сразу показала себя невоспитанной и недалекой грубиянкой. Не понимаю, как ты можешь с ней общаться. Её отношение к своему патрону не просто недопустимо, оно издевательское! Только великодушие лэра Маркуса позволяет Дартс оставаться клиенткой и, вообще… в академии! Но она издевается! Такой человек снизошел до нее, а она обязательства не соблюдает и даже в столовую приходит позже него.

С этим Шон был согласен. Сам как раз сегодня за ужином интересовался у Маркуса, почему тот спускает такое, а Маркус ответил, что Вэлэри выполняет особое задание.

Недоумения такой ответ не уменьшил, скорее лишь приумножил (и недоумения, и раздражения), но Шон не захотел узнавать, в чем же заключается задание. Неприятно было бы осознать, что сам он не справился бы и именно поэтому Маркус взял в клиенты не его, а Дартс.

– И вечером она не всегда к нему ходит, – продолжала возмущаться Ленора. – Значит, он сам полы греет или чьего-то клиента берет. И продукты она ему не покупает, и одежду в прачечную не носит! Ее взял наследник ван Саторов, а она… – Ленора махнула рукой и вопросительно посмотрела на Шона.

Он кивнул:

– Такова природа людей. Чем больше они имеют, тем больше желают иметь.

* * *

– Идиотская ветка! – ругнулась сквозь зубы Ленора, вытаскивая из волос запутавшийся цветок. – Еще и завял! Ужасно… А этот глупец ван Терон даже не сказал!

Она выкинула нилоцию в горшок с мусором и, пройдя к зеркалу, оглядела себя.

– Ну, хотя бы понимает, что я красива.

Она поиграла ямочками. Вэлэри, эта лепешка-дартс, так не может, а скоро у нее и повода для улыбки не будет. Шоннери уже не хочет с ней общаться… Рыжий, правда, что-то нашел в ущербной. Ненормальный! Но ничего, если постараться, то и их можно рассорить… А потом самое сложное, но и самое приятное – заставить Маркуса ван Сатора отозвать патронат.

Как это сделать, Ленора пока не представляла, но она всегда добивалась, чего хотела, поэтому и сейчас не сомневалась, что все получится.

Она расплела косу и, массируя кожу головы, довольно зажмурилась. Рано или поздно, но уродина останется в одиночестве и без защиты и вот тогда за всё ответит: и за облитое на глазах у всех платье, и за унижение на арифметике, и за лепешки свои… За всё-всё, где нагло высовывала свой плебейский нос.

* * *

Утром Леру разбудил стук в окно – пришел Дилан.

Торопливо натянув платье и распахнув створки, Лера ощупала рыжика встревоженным взглядом – кажется, в порядке, – но почему сюда заявился?

– Держи! – Дилан вытащил из-за пазухи сверток. – Мама передает тебе с благодарностью.

Сверток был теплым и источал ни с чем несравнимый аромат свежего хлеба.

– Лепешки на твоей закваске, – Дилан расплылся в довольной улыбке. – Мама на продажу печет, так из рук хватают. Вкусно и дешево. Она теперь почти не стирает. Отец говорит ей вовсе бросить чужие тряпки, но она всё боится чего-то, не верит в такую удачу. Спасибо тебе, Вэлэри.

– Да мне-то что? Я с радостью… Это маме твоей спасибо… – пробормотала Лера и, чтобы скрыть растерянность, ткнулась носом в гостинец: – М-м-м, пахнет-то как! Аж слюнки потекли…

Закрыв окно, Лера села на кровать. В задумчивости развернула лепешки и отщипнула кусочек. Вкусно.

Вкусно и дешево.

И она собственными руками вручила Дилану рецепт, мол, пользуйтесь на здоровье. Вот и пользуются.

И как теперь продать патент?

Вернее, как сообщить Дилану, что его маме снова придется «стесывать руки до мяса»? Для себя-то еще ладно, она может втихую печь, но на продажу никак – сразу донесут и штраф впаяют такой, что пойди расплатись. Тут не до мяса – до костей все стешешь.

Лера посмотрела на свои пальцы. Тонкие, нежные…

Хорошо! Пускай сначала сбудется мечта Дилана.

Она криво улыбнулась и, выпрямившись, с облегчением выдохнула. Надо же, а она и не подозревала, как сильно напрягало решение о продаже патента.

* * *

Завтрак, «Хроники» и «Магическое право» прошли мимо сознания – Лера думала, где за месяц достать триста золотых. Не быстро, но реально только на «изобретениях», которые она в любом случае обещала Маркусу, но пока всё, что приходило на ум, не годилось.

К примеру, цемент. Кажется, технологию местные потомки римлян утратили – строят только из камня, – и можно бы ее возродить, но… Огромное такое «но»! Для получения цемента надо обжигать известняк при температуре не меньше тысячи градусов. Возможно, для магов это и не проблема. Но что насчет времени? Это современное земное оборудование позволяет справиться за сутки, а в Древнем Риме на обжиг одной партии уходила неделя. Даже если маги смогут сократить этот срок до одного дня, то все равно долго. Те же «земельники» с помощью заклинания на раз-два придают камню нужный размер и форму, а потом так скрепляют полученные блоки между собой, что те превращаются в монолит. И зачем, спрашивается, им цемент? Не выгодно.

Или вот лампа накаливания. Довольно простая в изготовлении, но… На кой леший лампочка, если нет электричества⁈ Значит, нужен электрогенератор и сопутствующие технологии. Это ж научно-техническую революцию придется совершать! Нафиг-нафиг! Во-первых, маги не обрадуются, а во-вторых, ей бы побыстрее убраться отсюда, не привлекая ненужного внимания. Прогрессорствуют пусть местные кулибины.

И двигатель внутреннего сгорания не годился, потому как о нефти и газе тут, похоже, не слыхали.

Правда, паровой сделать вполне реально – на грей-камне, или «водники» могут поработать «кипятильниками», – только страшно. Вдруг они с Маркусом наступят на чью-то больную мозоль. Нет, ему, конечно, того и надо – наступить, потоптаться… Но как быть с ее инкогнито? Это ведь не драка в песочнице за лучшее ведерко, и, если раскроется ее иномирное происхождение, прилетит далеко не совочком.

Вот попроще бы что-нибудь. Не такое «выпирающее»…

Удар колокола отвлек от размышлений. «Магическое право» закончилось, пора было идти на «Заклинания».

На выходе из аудитории ее догнал Дилан.

– Ты чего такая… погруженная?

– Да так… – Лера встряхнулась. – Слушай, а что там в городе-то? Почему переселенцы взбунтовались?

Дилан замедлил шаг и, дождавшись, когда все одногруппники уйдут вперед, сказал:

– Слух донесся, будто переселенцев в каких-то полисах хотят запереть. Вроде как жилье дадут, работой обеспечат, но выйти оттуда не позволят. Ладно бы преступники, но ведь обычные люди. Свободные! Вот они терпеть и не стали: кто к Канцелярии пошел о своих правах заявлять, а кто сразу к порталам… Говорят, еще на стражей напали, неожиданно, в трактире… Ну, а потом всех недовольных похватали – даже нескольких особо прытких и крикливых альтийцев загребли, – и куда-то отправили. Наверняка в эти самые полисы. – Дилан с тревогой глянул на Леру: – Тебя-то зачем вчера в город понесло?

– К целителю ходила, – призналась она. – Насчет рубцов узнавать.

– Ого! Ты клад нашла или ограбила кого?

– Почему сразу ограбила-то? Я похожа на громилу? Или… – Лера с подозрением сощурилась: – По-твоему, я такая страшная?

– Конечно! Смотришь так, будто живьем меня освежевать хочешь! У патрона своего научилась, что ли? Патриции они такие: как глянут…

– Эй, осади! – возмущенно перебила его Лера. – Ты совсем не знаешь Маркуса!

Дилан с укоризной качнул головой.

– Ты должна звать его лэр Маркус. Лэр! Постой! – Дилан замер и круглыми глазами уставился на Леру: – Неужели он тебе денег дал на целителя⁈

– Да с чего бы? Я сама заработать хочу! Целый день, вот, думаю какой бы… артефакт изобрести.

Глаза Дилана округлились еще сильней, но в следующее мгновение он расхохотался:

– Ага! Артефакт! Сотни лет – ничего, а тут какая-то девица деревенская подумает – целый день, надо же! – и изобретет.

– Ладно, забудь, – она с досадой отмахнулась.

Они молча двинулись дальше, но когда Лера уже свернула к аудитории «воздушников», Дилан ей в спину проворчал:

– Если тебе все равно, над чем голову ломать, тогда придумай, как заменить артефакт скольжения.

Лера обернулась. Тягуче, плавно, словно боясь спугнуть предчувствие удачи.

– Артефакт скольжения?

* * *

В аудитории, где проходило занятие «воздушников», стоял гул голосов – студенты учили заклинание вспушивания почвы.

– Скоро все вы, кроме «огневиков», отправитесь на поля, – с порога объявила диа Мирнон. – Что и как там будет, вам пояснит куратор, я же скажу одно: вы всего лишь первокурсники и имеете право использовать единственное заклинание – для разрыхления земли. Только его и ничего более! Если кто-то окажется настолько глуп, что применит другое, – пусть даже всего лишь поднимет перышко воздушным потоком, – его сразу отчислят. Есть вопросы?

Фидо затряс рукой.

– Да? – недовольно повела бровью диа Мирнон.

– А купол-то можно ставить? Безопасно ведь!

С первого ряда раздалось презрительное фырканье Леноры, однако диа Мирнон ответила спокойно и обстоятельно:

– На него вы имеете право, однако не советую. Лучше поберегите силы для работы, которую вам поручат, потому что, если не справитесь, комиссия будет рассматривать вопрос о вашем отчислении.Еще вопросы? Нет? Тогда приступим. У вас десять дней, чтобы запомнить заклинание и научиться им управлять с помощью щупа. Кто не сумеет, на практику допущен не будет. Тут комиссия даже собираться не будет – сразу укажет на выход.

Ого, вот это мотивация! Лера внимательно выслушала, как диа Мирнон произносит заклинание, а затем мысленно вернулась к разговору с Диланом.

– Сразу видать – из берлоги вылезла! – фыркает рыжий. – У вас, небось, телеги скрипят так, что в соседней деревне слышно! А в городе-то артефакты скольжения на всех богатеньких экипажах стоят. Вон как легко они катят, словно по маслу. Нигде не скрипнет, не заклинит.

Дилан отчего-то разочарован, но Лера пропускает его досаду мимо. Она неторопливо, чтобы не ошибиться, примеряет названные приятелем характеристики к подшипнику.

– Подходит, – кивает она своим мыслям и расплывется в широкой улыбке.

Дилан кряхтит, отводит глаза от «поехавших» рубцов.

Лера «стирает» улыбку, и чтобы удостовериться, что подшипник способен «подвинуть» свой магический аналог, спрашивает:

– И чем же плох артефакт?

– Да ничем… – все еще глядя в сторону, говорит рыжик, но тут же спохватывается: – За активацию, знаешь, как дорого берут! На тех же складах, кто, думаешь, платит? Сами грузчики, из своего кармана! Гильдии-то все равно – хоть на хребте таскайте, хоть волоком… У отца треть жалованья уходит на сина, который эти гребаные артефакты обслуживает! Вот если бы такой же придумать, но чтоб бесплатно…

Да, подшипник должен «выстрелить». Вот только куда?

Маркус «целит» в Верховных Магов, Дилан хочет бесплатную замену артефакту скольжения, а лично ей нужны деньги – всем угодить не получится.

– Сложная задача? – раздался вдруг совсем рядом вкрадчивый голос дии Мирнон.

Лера очнулась. В аудитории стояла тишина. Одногруппники, позади которых она сидела, теперь обернулись и смотрели на нее, кто с любопытством, кто злорадно. А прямо над Лерой нависала «воздушница» и сверлила взбешенным взглядом. Бли-ин! Надо же было так задуматься!

– Давайте же, поделитесь с нами, на какой вопрос вы так сосредоточенно искали ответ. Может, боитесь, что не справитесь на практике? Сил не хватит?

Раздались смешки, а Фидо тихо, но вполне отчетливо произнес:

– А мы ей лопату дадим.

Лера вскинулась, хотела сказать, что уже выучила заклинание (в библиотеке еще неделю назад), но диа Мирнон ее опередила.

– Вам невероятно повезло очутиться здесь, и чтобы оправдать оказанную честь, вы должны учиться вдвое – даже втрое! – усердней остальных. Но вместо этого предаетесь пустым мечтам. Или вы не учите, потому что заранее сдались и решили, что практику вам не осилить? – Диа Мирнон презрительно поджала губы, и тут же, не давая ответить, резанула: – Тогда уходите из академии сейчас же! Не тратьте понапрасну деньги, которые выделяются на обучение студентов. Это деньги Республики!