Текст книги "Она пришла с Земли. Клиентка (СИ)"

Автор книги: Екатерина Абдуллова

Соавторы: Роман Абдуллов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Она пришла с Земли. Клиентка

Часть 3
КЛИЕНТКА

Гаудеамус

Итак, будем веселиться,

Пока мы молоды!

После весёлой молодости,

После горестной старости

Нас возьмет земля.

Где те, кто до нас

Жили на земле?

Идите на Небо,

Перейдите в Ад,

Где они уже были!

Наша жизнь коротка,

Конец ее близок;

Смерть приходит быстро,

Уносит нас безжалостно,

Никому не будет пощады!

Да здравствует Академия!

Да здравствуют профессора!

Да здравствуют все члены её!

Да здравствует каждый член!

Пусть вечно они процветают!

Да здравствуют все девушки,

Стройные, изящные!

Да здравствуют и женщины,

Нежные, любящие,

Добрые, трудолюбивые!

Да здравствует наша страна,

И тот, кто им правит!

Да здравствует наш город,

Милость меценатов,

Которые нам покровительствуют!

Да погибнет тоска,

Да погибнут печали!

Да погибнет Дьявол,

И все враги студентов,

И смеющиеся! (над ними).

Глава 1
Дуэль

Отец взирал с барельефа холодно и отчужденно. Напрасно Маркус искал в его глазах огонь жизни и привычную смешинку – каменное лицо навсегда застыло в маске высокомерного патриция.

Лицо незнакомца.

Лицо того, против чьих правил и шёл отец.

– Что они с тобой сделали?

Мраморные стены родового склепа отразили прерывистый шепот, на мгновенье усилили его, и опять все стихло. Сотни высеченных в полный рост ван Саторов, за каждым из которых скрывалась ниша с телом умершего, молча слушали своего потомка.

Маркус до боли сжал кулаки.

– Я отомщу мерзавцам, убившим тебя. Они за всё поплатятся. Вот увидишь…

* * *

С погодой творилось неладное.

Из Города Мертвых Маркус перешел в столицу, но в первую секунду подумал, что ошибся порталом и попал в Торвус, на самый север Республики. Однако присущая столице суета и большой портальный круг в центре площади убедили, что никакой ошибки – это Сивилия. Только морозило совсем не по-столичному.

В той же Альтии уже начал оседать снег, днем капало с крыш, и сквозь купол над академией ощутимо припекало, а тут… Пар клубами валил от лошадей, вырывался изо ртов, мороз щипал за щеки, склеивал ресницы и ноздри и ледяным обручем обхватывал непокрытую голову.

Накинув капюшон и спрятав руки в теплых карманах плаща, Маркус направился к стоянке извозчиков – хотелось побыстрее известить мать о своем решении остаться в Альтии и покинуть столицу.

Уже на краю площади он вдруг остановился и обернулся. Единственный раз, когда был здесь после казни, он почти бежал, не глядя по сторонам, – боялся увидеть место, где стоял помост. До тошноты, до темноты в глазах боялся. Не хотел верить. Но теперь всё изменилось.

Маркус с ненавистью посмотрел на здание Совета магов. Эти девять паразитов, скрывающих под белоснежными мантиями свои гнилые душонки, получат сполна!

– Хэй! Хэй!

Крик извозчика выдернул в реальность. Маркус отшатнулся, и мимо, обдав ветром и ледяной крошкой, промчались сани. Судя по гербам, из Сивильской академии. Остановились неподалеку, и несколько студентов, смеясь и весело болтая, выскочили на промерзшую мостовую.

Взглянув на них, Маркус замер на полушаге. Стэфанс, Вэлтен и Хэдес, Бездна их забери!

Те, кого он знал с детства, чья поддержка казалась безоговорочной, кому доверял, как себе.

И те, кто, подобно остальным, говорили, что Луций ван Сатор заслуживает смерти…

После гонок на аэрах раскрасневшиеся от мороза, движения и сытной еды студенты шумной толпой вваливаются в мужской корпус. Маркус хохочет над туповатой, но смешной шуткой Вэлтена и вдруг встречает странный взгляд Рона: немного испуганный, немного возбужденный… И жадно устремленный именно на него, Маркуса.

Рон говорит:

– Маркус, твоего отца арестовал Магический Надзор. Похоже, дэр Луций пытался открыть новый портал.

В повисшей тишине Маркус различает лишь стук своего сердца. Тяжелый, оглушающий… А через пару секунд возвращаются звуки. Сначала шепот, потом недоумевающие голоса, потом негодующие. И все, кто только что перебрасывался с Маркусом дружескими подколками, с кем он ел мясо с одной жаровни, с кем рядом взлетал над снежной целиной, – все – даже друзья! – отшатываются от него. Словно он прокаженный. Словно преступник…

– Уже доказано, что дэр Луций не единожды нарушал закон о порталах, – Стэфанс смотрит презрительно. – Не верю, что ты не знал! Ты же был близок с отцом! Так почему не сообщил в Надзор? Никакие кровные узы не оправдывают укрывательство человека, приносящего вред Республике.

– Пошли вон! – с еле сдерживаемой яростью бросает Маркус.

Стэфанс зло вздергивает верхнюю губу, Хэдес ухмыляется с затаенным злорадством, а Вэлтен выдвигает челюсть и осуждающе хмурится.

Маркус отвечает им мрачным, ненавидящим взглядом. И они уходят.

Сжимая кулаки в бессильной, выжигающей душу ярости, он отворачивается к окну. Глаза слезятся. Но это всё холодный зимний свет. Он слишком мучительно, слишком беспощадно пронизывает веки, воспаленные от бессонных ночей.

Хочется кричать, что отец старался ради всех, ради целого мира! Вот только за месяц, прошедший с ареста отца, Маркус понял, как бесполезны его уверения, – все вокруг оглохли, ослепли и превратились в кровожадных чудовищ.

Все жаждут казни.

Маркуса тоже заметили.

– Кого я вижу! – светлые брови Стэфанса удивленно взлетели. – Сам лэр Маркус ван Сатор! Что же так внезапно ты нас покинул? Даже не попрощался со старыми друзьями.

– А ты переживал? – с деланным удивлением спросил Маркус.

Стэфанс с не менее деланным огорчением развел руками:

– Конечно! Противно ощущать, что знался с трусом, который бежал, поджав хвост.

– А мне помнится, что в нашу последнюю встречу именно вы поджали хвосты и позорно отказались от боя.

– Пфе, биться на потеху двум жалким плебеям? Как низко… – Стэфанс поджал губы, но увидев девичью компанию, заинтересовавшуюся разговором, приосанился и надменно процедил: – Кстати, советую тебе поостеречься. Я теперь в турнирной команде, и занимается с нами не абы кто, а дэр Алойз ван Турин, так что тебе со мной не справиться.

– Проверим? – Маркус ухмыльнулся, всем своим видом напоминая, что в прошлый раз кое-кто проверять не захотел и отступил.

Щеки Стэфанса покрылись гневным румянцем.

– Вызываешь на дуэль?

– Да, – Маркус будто наяву увидел безжизненный взгляд высеченного в камне отца и с мрачной решимостью добавил: – Здесь и сейчас!

Стэфанс оглянулся на приятелей:

– Вы – свидетели. Это Маркус вызвал меня.

Ёжась от холода, Хэдес хлюпнул покрасневшим носом и со своей извечной неприятной улыбочкой обронил:

– Надеюсь, битва будет жаркая.

– Ага, с огоньком, – без особой охоты гоготнул Вэлтен. – Ну, идем тогда. Все равно ведь в «Сады» направлялись.

* * *

«Золотые сады» были излюбленным местом отдыха столичной знати. Кому-то здесь нравились роскошные термы с горячими источниками, ледяными купелями и умелыми массажистами; кого-то притягивали игровые залы, где равномерный гул голосов частенько нарушали азартные крики и отчаянный стук костей и фишек; а кто-то предпочитал благопристойность ресторанов, с их лучшими в столице поварами, бесшумными, словно призраки, официантами и безупречными интерьерами.

Для дуэлянтов же тут была устроена великолепная универсальная арена.

В ожидании ординатора – мага, следящего за безопасностью и правилами поединков, – расположились в благоухающем цветами атриуме административной части.

Отогревшийся Хэдес развалился на диване напротив и впился в Маркуса изучающим взглядом, Стефанс рассматривал в зеркале свою смазливую блондинистую физиономию, а Вэлтен втиснулся в угловое кресло и как обычно что-то жевал.

Глядя в окно, Маркус задумался об Алойзе ван Турине.

Если слухи не врут, то сотник Магической стражи – один из лучших бойцов Республики и воевал он отнюдь не с оголодавшими переселенцами, а против банд убийц и грабителей на границе с пустыней. Интересно, что из своего опыта он передаст студентам? И почему, вообще, он их обучает? Разве бандиты кончились?

Будто невзначай Хэдес перекинул косу на грудь и погладил ленту. Боковым зрением оттенок ее не различался, но Маркусу не надо было приглядываться, он и так знал – фиолетовая. Такая же, как была у него. Когда-то он гордился ей. И когда-то их со Стэфансом, Хэдесом и Вэлтеном называли «четверкой полосатых». Вообще-то, они сделали себе тигриную раскраску, но командиру отряда не хватило воображения, и с его подачи все мальчишки подхватили это странное прозвище.

– Я так понимаю, волосы ты не отращиваешь специально, – вкрадчивый голос Хэдеса нарушил тишину.

Отвечать не хотелось, но Хэдес – та еще пиявка, – не отстанет. Маркус равнодушно бросил:

– Специально.

– А ленту, что же… забрали?

Стэфанс склонил голову, явно прислушиваясь.

– Нет, – ответил Маркус и с каким-то болезненным удовольствием пояснил: – Я её сжёг.

Повисло ошеломленное молчание, даже Вэлтен жевать перестал.

Из коридора донесся звук торопливых шагов, и в атриум ворвался маг с нашивками ординатора на рукавах.

– Дэр Паулус Станц к вашим услугам, лэры.

* * *

И Маркус, и Стэфанс повидали уже много дуэлей, но сами в них еще не участвовали и тем более не помышляли, что первый же поединок – не тренировочный, а настоящий! – сведет их между собой. Однако, теперь Маркусу казалось, что так и должно было случиться: пускай эта дуэль окончательно разорвет все их связи и сотрет общие воспоминания.

Проводив обоих до арены, дэр Паулус зачитал регламент и спросил об условиях. Маркус ждал, что Стэфанс, как вызываемая сторона, выберет бой до второй степени повреждений, однако тот назвал четвертую из пяти возможных. У «огневиков» это всего лишь легкие ожоги на десятую часть тела.

Накатило нехорошее предчувствие. Если Стэфансу не нужен затяжной бой… Выходит, он рассчитывает на некие новые умения и надеется победить быстро, пока соперник не сообразил, что к чему.

– Четвертая степень? – Маркус пренебрежительно фыркнул. – Стэфанс, это же баловство для девушек-второкурсниц. Боишься личико попортить?

– Да просто тебя, неудачника, пожалел. Что ж… Тогда первая!

Стэфанс с вызовом вскинул голову, однако дэр Паулус охладил его пыл:

– Сожалею, но в Золотых Садах для студентов поединки до «смерти» запрещены.

– Вторая! – зло выплюнул Стэфанс.

Еще больше «раскачивая» его, Маркус насмешливо хмыкнул и перевел взгляд на окружающие арену ярусы со зрителями. Первый ярус был занят трибунами в пять ступеней, а на втором и третьем вплотную к ограждению стояли обеденные столики и диваны. Не смотря на спонтанность дуэли, на трибунах помимо Вэлтена и Хэдеса собралось уже десятка два студентов. Кроме того, еще и столики наверху почти все были заняты.

Вдруг взгляд остановился на знакомых лицах, и Маркус резко опустил голову. Дед и мама!

Судя по милой улыбке, которой лиа Одетта одаривала дэра Астора, разговор шел либо о деньгах, либо о нем, Маркусе, но в любом случае, деду доложено, что его внук вот-вот вернется в родные пенаты. Проклятье! Кажется, их встреча состоится раньше, чем он планировал.

– Итак, – возвестил дэр Паулус, – дуэль до второй степени между лэром Маркусом ван Сатором и лэром Стэфансом ван Приттоном. Вы ещё можете отменить её и примириться…

Ординатор выжидающе посмотрел на противников, но по их враждебному молчанию понял, что ни извинений, ни прощения не последует, и взмахом руки подозвал помощников.

– В таком случае, прошу надеть «доспехи».

Двое синов одинаковыми отработанными движениями встряхнули большие свертки, которые держали в руках. Ткань упала, и на свету заблестели металлические панцири с изображением орла – артефакты, создающие вокруг бойца поле, которое отслеживает любое воздействие и активирует защитный кокон в случае, если это воздействие равно или превышает заявленную степень.

Сины помогли облачиться, затянули ремни и активировали «доспехи», после чего дэр Паулус приглашающе указал на арену:

– Прошу, лэры. После вашего выхода сработает защитный купол, и по удару гонга начинайте. Да пребудет с вами сила!

* * *

Наблюдая с трибун за идущими рядом Маркусом и Стэфансом, Вэл вздохнул:

– Ужасно…

– Что? – покосился на него Хэдес.

– Даже если его исключили из школьного сообщества, все равно… Разве нормальный человек так сделает?

– Нашел нормального… – Хэдес зло прищурился, глядя на арену. – Маркус не просто сжег символ, под которым прошла вся его сознательная жизнь. Он плюнул всем нам прямо в глаза!

Противники остановились в центре. Две почти одинаковые фигуры в «доспехах», только у одного светлая коса, а у другого вызывающе короткие черные пряди.

Вдруг сидящий на ступень выше Нэрвен ван Лас, четверокурсник, заядлый дуэлянт и член турнирной команды, холодно усмехнулся и, не поворачивая головы, произнес:

– Самое забавное, что никто и не собирался лишать ван Сатора ленты, его хотели всего лишь припугнуть, да ненадолго перевести в «отстойник». Как успокоился, всё вернули бы на круги своя. Однако… он её сжег…

Студенты, сидевшие на трибуне, возмущенно загомонили, а Вэл с Хэдесом изумленно переглянулись.

– То есть это он начал⁈ – воскликнул Вэл. – Он сжег ленту не потому, что его выгнали, а всё наоборот⁈

– Точно сумасшедший.

* * *

В отличие от академических полигонов, которые целыми днями испытывали на себе натиск студенческих заклинаний, арена «Садов» была похожа на ухоженный внутренний двор: в водоемах с двух краев площадки били фонтаны, каменные насыпи, необходимые «земельникам», были сложены в форме животных, а свободный центральный проход радовал глаз затейливой мозаикой.

Маркус шагал по цветным узорам и краем глаза следил за идущим рядом Стэфансом. Уверен, спокоен. Похоже, чувствует за собой преимущество. А ведь он и раньше ни в чем не уступал, разве что владел одним только «огнем».

– Как интересно, – усмехнулся вдруг Стэфанс. – Лиа Одетта и дэр Авитус здесь… И без того ван Саторы в немилости у судьбы, а теперь еще и наследник на глазах у всех бесславно проиграет.

– Ты забыл уточнить, что проиграет наследник ван Приттонов.

– Я? Студенту «отстойника»? Безленточнику и отщепенцу? И не мечтай!

– Почему же не мечтать? Сильное воображение создаёт событие.

– Событием управляет более способный, а пустая посуда лишь громко звенит.

Они дошли до центра арены и повернулись друг к другу лицом.

– Тогда наполни себя, – с безмятежным видом сказал Маркус. – Даже по капле от каждой добродетели достаточно, чтобы они слились в море и ты прекратил звенеть.

Стэфанс ощерился, готовя хлесткую фразу, но Маркус не стал ждать и отвесил короткий традиционный поклон противнику. После него обмен колкостями приравнивался к бестолковой грызне рыночных торговцев, не поделивших место, и считался недопустимым для уважающего себя патриция, так что сверкающему от злости глазами Стэфансу пришлось смолчать и кланяться в ответ. С трибун закричали, желая ему победы.

Напоследок они смерили друг друга многообещающими взглядами и разошлись.

Всё! Пути назад нет! Теперь только бой. А свидетелями его будут столичная знать и столичные же студенты – именно те, кто считают Луция ван Сатора преступником. Проиграть нельзя. Никак нельзя!

«Эту победу я посвящу тебе, отец. И она положит начало настоящей битве!»

Через двадцать шагов Маркус развернулся, и одновременно с этим шум извне оборвался – над ареной активировался купол, защищающий зрителей.

Сейчас ударит гонг.

Кровь с удвоенной силой рванула по венам, зрение и слух обострились, а тело напряглось в готовности уйти с линии атаки. Мысли исчезли. Остались лишь слова заклинания, которые с первым выдохом слетят с языка.

Удар сердца, второй… Тишину под куполом разорвал гулкий звук.

Маркус шепнул заклинание огнешара. Следом второе. Отправил в Стэфанса сразу оба с разбросом в пару локтей. Не дожидаясь результата, снова атаковал. Без перерыва, без передышки. Вынудить противника поставить защитный купол. Чтобы сидел под ним, как крыса в норе, и терял силы.

Удар, еще удар…

Ответные огнешары летели ничуть не реже. Кажется, Стэфанс стал быстрее, чем раньше.

Дыхание превратилось в череду вдохов и заклинаний. Главное продержаться дольше противника. Не ошибиться в заклинании. И не сбиться. Ни с шага, ни с магзрения.

Удар, еще удар…

Вдруг Стэфанс замер. Он не стал уходить, а поставил защиту! Но возликовать Маркус не успел. Горным водопадом оглушило понимание, что это не привычный купол, а плоский щит.

Проклятый страж научил их плоскому щиту! Тому, который в отличие от купольного, позволяет передвигаться, атаковать и потребляет меньше сил.

А еще его изучают на четвертом курсе…

Не переставая посылать огнешары, Стэфанс медленно двинулся вперед. И он улыбнулся. Этот гад улыбнулся! Презрительно, давая понять, что раньше лишь играл в обычный бой.

Маркус с рычанием выплюнул очередное заклинание и отскочил. Мимо лица с гудением и треском пронесся огненный сгусток размером с два кулака. Щеку опалило жаром. И таким же горячечным видением мелькнули в голове картины будущего.

Стэфанс прижмет его ко краю арены. Вблизи увернуться не получится, придется ставить купол. И конец.

Или же Стэфанс прочтет заклинание огненной стены – за щитом хоть поэму декламируй! – и это тоже конец! Только более скорый.

Что ни делай – всюду в проигрыше…

Стэфанс ускорил шаг.

Проклятье! Сейчас или никогда. Пока есть место для маневров…

Маркус зашептал заклинание огненных крыльев. Долгое, сложное, но по-другому не победить.

Стэфанс всё понял сразу, как только атаки на него прекратились. Он бросился вперед, на ходу активируя два гигантских огнешара. Не меньше двух локтей в диаметре!

Они рванули на Маркуса, словно бешеные гончие за добычей. От первого удалось уйти, но траекторию второго Стефанс в последний миг изменил, и плечо пронзило острой болью. Маркус едва сдержал крик. Нельзя! Ни крика, ни стона – ничего, что нарушит плетение. Второго шанса не будет.

Он беззвучно, сквозь зубы втянул пахнущий гарью воздух и продолжил читать заклинание.

Стэфанс был уже в десятке шагов. Выкрикивал заклинания.

Еще немного… Маркус прыгнул вперед, уходя из «вилки» двух огнешаров. В магзрении вспыхнуло плетение «крыльев». Активация…

И в тот же миг шея и голова взорвались болью. Маркус закричал. Стэфанс развернул своих «псов»!

Полыхали «крылья».

Полыхали волосы.

Разум отказал, а тело молило упасть на холодный мозаичный пол и кататься, кататься, пока огонь не потухнет.

Но цель – вот она, в нескольких шагах.

Застонав через закушенную губу, Маркус подцепил «крылья» щупами и толкнул ревущее пламя вслед побежавшему врагу.

Стэфанс оглянулся. Понимая, что огонь все равно быстрее, остановился и выставил защитный купол. Налетевшие «крылья» обняли его, скрыли за белой ослепляющей пеленой.

От боли сознание мутилось. Чувствуя, что вот-вот потеряет концентрацию, Маркус шагнул ближе. Опасно, но так легче удерживать щупы. Еще ближе… Пять шагов до Стэфанса… Четыре…

Мгновения растянулись в вечность. Казалось, что из шеи, плеча и головы вырывают куски мяса, воняло паленым. Щурясь от жара и рези в слезящихся глазах, Маркус смотрел лишь на два ярко-желтых жгута, которые, как пуповина, соединяли его ауру с огнем, бушующим вокруг купола.

Всё закончилось внезапно. Пламя, продавив защиту Стэфанса, победно взревело, огрызнулось на Маркуса горячими острыми клыками, и наступила тьма.

* * *

Стэфанс рывком сел. Оперся руками о почерневший, закопченный пол арены и осмотрелся. В нескольких шагах целитель и ординатор тихо переговаривались над коконом с Маркусом. При желании сквозь прозрачные стенки можно было разглядеть его плачевный вид, однако Стэфанс отвел глаза. Еще стоя под защитным куполом и чувствуя, как тают силы, он неистово желал противнику обгореть до костей, запечься под «доспехом» до условленной второй степени, чтобы артефакт наконец сработал и «запеленал» этого сумасшедшего, но теперь результат видеть не хотелось.

Поднявшись на чуть подрагивающие ноги, Стэфанс оглядел себя. Испачкался, но в остальном цел и невредим. Артефакт сразу распознал угрозу жизни и активировался, как только огненные стены пробили защиту. Интересно, за кем же победа? Чей кокон сработал раньше?

– Лэр Стэфанс, – окликнул ординатор, – вы в полном порядке и можете идти.

Не дожидаясь ответа, он кивнул синам. Те погрузили кокон с Маркусом на парящую в воздухе платформу, и вся процессия двинулась на выход. Пришлось тащиться за ними.

У края арены ждали друзья и Нэрвен. При виде последнего Стэфанс едва удержался, чтобы не скривиться от досады. Почему-то казалось, что Нэрвен, как самый сильный и умелый участник турнирной команды, отзовется о его действиях не очень лестно.

Вскоре платформа с Маркусом подплыла к выходу. Грызущий орехи Вэлтен уставился на кокон, сглотнул и сунул кулёк с лакомством в карман. Неужели аппетит пропал? Вот страдалец. Хэдес же в своем стиле – побледнел, но взглядом так и прикипел. Придурок! А Нэрвен глянул спокойно, да отвернулся: у него уже десятки дуэлей за спиной, и к турниру второй год готовится, так что успел повидать «жареных».

– Маркус точно ненормальный! – пробасил Вэлтен.

В голосе его промелькнули нотки восхищения, и Стэфанс вспылил:

– Вот и получил сполна!

– Но он и выиграл, – заметил Нэрвен. – Его «кокон» появился на секунду позже твоего.

Оценивающий взгляд старшего разозлил, и Стэфанс сжал зубы, чтобы не выругаться. Все равно он почти победил! Если бы Маркус не пёр диким буйволом, словно и не чувствовал боль… Если бы бился по правилам…

– На тренировке разберем ваш поединок с дэром Алойзом, – добавил Нэрвен. – В принципе, ты всё сделал правильно, только… огоньку не хватило.

* * *

Лиа Одетта бушевала. Целитель по-тихому ускользнул, а дед сидел в кресле рядом с кроватью и как будто дремал. Судя по обстановке, находились они все там же, в Золотых садах. Маркус лежал в постели, пахнущий мазью и обмотанный повязками, и краем уха слушал мать.

– Это безрассудство! – рассерженно выговаривала та. – Принести тебе зеркало? Посмотришь, во что превратился! А Стэфанс, между прочим, всего лишь отряхнулся и сидит сейчас в ресторане со своими друзьями. Тебе же и отряхивать нечего! Костюм испорчен! Но ладно, не будем вспоминать о нем и о твоих словах быть экономнее. Ты лучше скажи, о чем думал, когда вызывал на дуэль? Разве хоть что-нибудь стоит твоего здоровья⁈ Ты должен беречь себя! В конце концов, ты же единственный наследник ван Саторов!

Наконец мать замолчала, и Маркус задал вопрос, мучивший его уже минут пять, с тех пор как очнулся:

– Кто победил?

Мать задохнулась от возмущения, а дед вдруг шевельнулся и, не открывая глаз, негромко сказал:

– Ты.

Маркус облегченно выдохнул, но радости почему-то не ощутил. Вместо нее ядовитым плющом расползалась в груди горечь истины: без хорошего учителя в «отстойнике» не развиться. Он останется при своем, и уже в следующей дуэли о победе не стоит даже мечтать. Впрочем, в Бездну дуэли! Как он справится с Верховными магами, если будет слабее их⁈

Видимо, часть эмоций скрыть он не сумел, потому что мать перестала метаться по комнате и, сев на край кровати, с тревогой спросила:

– Как ты? Целитель сказал, что такие сильные ожоги полностью не обезболить.

– А еще он сказал, что лучшее лекарство – покой, – дед выпрямился и строго посмотрел на лию Одетту. – Хватит суетиться! Маркус…

Двигаться не хотелось, но пришлось подчиниться властному голосу деда и повернуться. Тело отозвалось болью, и, судя по ощущениям, кое-где лопнула тонкая еще, молодая кожица.

– Я предполагал, что возвращение не будет простым… – Дед свел густые брови, и Маркус вдруг заметил в них первые ниточки седины. И в волосах тоже. А вокруг рта появились глубокие складки. Чуть задержавшись взглядом на перевязанной голове Маркуса, дед продолжил: – Помолвку отложим до выздоровления, но прием проведем, как задумали…

– Нет, – перебил Маркус, спеша «осчастливить» мать и деда прямо сейчас, пока они не все планы озвучили.

– А кто тебя спрашивает⁈ Молокосос!

– Я остаюсь в Альтии! – пришлось повысить голос, чтобы не выслушивать все эпитеты, которыми мог наградить дед.

– Что?

– Я остаюсь в Альтии, – уже спокойней повторил Маркус.

Мать привстала. Она сильно побледнела и уставилась на Маркуса таким остановившимся, помертвевшим взглядом, что ему на миг показалось, будто лицо ее принадлежит не живому человеку, а как и отцовское, навечно застыло на барельефе.

Дед же смотрел хмуро, сосредоточенно, но разгневанным не выглядел. Махнув лие Одетте, чтобы она села, он задумчиво произнес:

– Хочешь остаться… Что ж, возможно, это и правильно… Еще месяц-два на учебу сильно не повлияют, а подготовиться тебе необходимо. С ван Приттоном ты едва совладал, да и то слишком дорогую цену уплатил, если же начнут вызывать четверокурсники, а они обязательно начнут… Да, следует подготовиться. Я прямо сейчас начну искать для тебя лучшего учителя, а через пару месяцев вернешься и покажешь, что ван Саторы не выродились и по-прежнему сильны. – Дед встал. Снова с недовольством глянул на голову Маркуса: – Сегодня же съезди к наставнику! И без косы в столице больше не показывайся!

Когда дед вышел, мать перестала сдерживаться.

– Как ты мог⁈ – с обидой воскликнула она. – Я столько сил вложила! И твое прошение о восстановлении в Сивильской академии уже у ректора. Он подписал бы его сразу после помолвки!

Маркус молча пожал плечами и тут же зашипел от боли. Смерив его мрачным взглядом, мать поднялась:

– Отвезу тебя домой и позову дэра Амэтуса. Пускай он тебя осмотрит, а не этот… шарлатан.

– Он не шарлатан. Хорошо залечил, – буркнул Маркус, но мать лишь отмахнулась. Ее пренебрежительный жест вдруг разозлил, и Маркус добавил: – И домой я не собираюсь, сразу в Альтию вернусь.

– В Альтию! В Альтию! Не веди себя как ребенок! Дома будешь лечиться, под присмотром!.. Да что я? Уговаривать тебя буду? – Мать сердито крикнула в сторону двери: – Эй, кто там⁈ Зайдите!

Пожилой мужчина в форме прислуги скользнул в комнату и замер в глубоком поклоне. Лиа Одетта, направившись к выходу, бросила:

– Помогите лэру Маркусу одеться! Сам он не в состоянии.

Захотелось возразить, что у себя он и голым может расхаживать, но прозвучало бы, действительно, по-детски. Тогда Маркус крикнул матери вслед:

– Там у меня есть человек, который поможет!

Она обернулась с брезгливой гримасой:

– Только не говори, что попросишь ухаживать за тобой этого полукровку ван Терона!

– Шона? Хороший вариант… – Маркус сделал вид, что задумался. – Но вообще-то, я говорил о своей клиентке…

– Что-о? – голос матери сорвался, и она зашипела: – Наследник ван Саторов взял в «отстойнике» клиента⁈

– Клиентку, мама. Клиентку.