Текст книги "Руины Ада (СИ)"

Автор книги: Егор Михнегер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14. Участь женщины

Господство добродетели может быть достигнуто только с помощью тех же средств, которыми вообще достигают господства, и, во всяком случае, не посредством добродетели.

Фридрих Ницше

Ксерсия, сатрапия Зактрия

В деревню Рифат вернулся только на следующий день. Изрядно замёрзшим, но зато сразу с двумя горными индейками в левой руке. С такой добычей можно будет устроить настоящее пиршество.

Впрочем, настроение у Рифата было вовсе не праздничным. Скорее, оно было траурным. Ибо отметить предстояло не появление, а конец жизни.

На окраине деревушки он застал тренирующегося с раздвоенным мечом Буера. Вне всяких сомнений, ритуал удался.

– О, вот и ты, человечек! Смотри, что я умею теперь!

Усилием воли Буер отправил чудо-меч рубить ветки невысокого деревца. Судя по другим изуродованным растениям, это была уже далеко не первая мишень для отработки ударов.

Раздвоенный меч под управлением демона двигался несколько дёргано и заметно медленнее, чем у Рифата или опытных боевых жрецов, но тем не менее оружие выполняло все приказания демона. Рифату даже сперва показалось, что чудо-меч делает это без какой-либо молитвы со стороны Буера, однако, присмотревшись внимательнее, он понял, что ошибался. Буер что-то тихо шептал себе под нос, но разобрать в этом бормотании нечто осмысленное было сложно.

Похоже, маркиз и граф Ронове оказался целиком и полностью прав. Оружие отзывалось на волю существа, принёсшего ему жертву, а жрец это или демон было не столь уж и важно.

Кровь, всё как всегда упиралось лишь в пролитую кровь. Хотя, а чего ещё можно было ожидать от Руин Ада? Волшебной силы любви?

Сила всегда опирается на жестокость. Кто готов пойти на любые жертвы, тот всё и получает. Кто сомневается и переживает о ближних, тот, как правило, и проигрывает.

Бери и круши, подчиняй и командуй, используй хитрость и лги, иначе будешь использован – третьего не дано. Сказки о победе добра – это всего лишь сказки для бедных. Если добрые поступки и приносят пользу дающему, то скорее в качестве исключения. Рассчитывать на человеческую благодарность в реальности не приходится.

– Что с Нилуфар и Ноорулайн? – спросил Рифат демона.

Буер пропустил вопрос мимо ушей. Гораздо больше демона интересовал его новый меч.

– Пока так себе получается, да? – не отрывая взгляда от чудо-оружия, буркнул Буер. – Ничего, ничего. Недельку-другую потренируюсь, и можно будет начать с тобой спарринги. Посмотрим тогда, кто кого! Чья молитва сильнее, хе-хе.

Демон плотоядно облизнулся:

– Твой Ульфикар против моего Хамадана! Вот только не надо смотреть на меня таким осуждающим взглядом. Да, я тоже решил дать мечу имя, чем я хуже тебя, человечек?

В этом вся суть демонов. К Рифату по имени губернатор Буер не обращался почти никогда, зато имя его меча знал отлично. Что ж, глупо обижаться на адское создание за то, что оно такое, как есть.

Впрочем, Рифат буравил Буера взглядом по совсем другой причине, нежели отсутствие такта.

– Женщины, Буер. Твои «жёны», что с ними?

На лице демон явственно читалось разочарование:

– Кто о чём, а человечек о своём! Откуда мне знать? Сидят, рыдают в доме, наверное, – увидев, что Рифат направился к их жилищу, демон добавил: – Какая теперь, в конце концов, разница? Они свою задачу выполнили, больше они не нужны.

И уже совсем вдогонку уходящему Рифату демон выдвинул своё предложение:

– Давай отдадим их на потеху бесам, что скажешь? Ребята столь долго терпели, пускай теперь поиграются.

Рифат ничего не ответил.

И даже не стал оборачиваться.

Сбывались его давние опасения.

* * *

У входа в жилище его встретил аватар Астарота.

Полутораметровый удав свесился с крыши перекошенного домика прямо над входной дверью, явно желая поговорить прежде, чем Рифат войдёт внутрь.

– Находиться рядом с губернатором Буером нынче небезопас-с-с-сно, – прошипела змеюка. – Козломордрый с-с-слишком увлечён с-с-своей новой игрушкой.

Рифат попытался отодвинуть свисающего над дверным проходом удава, не желая обсуждать сейчас Буера. Его волновало совершенно иная проблема.

Аватар Астарота, однако, извернулся, не давая себя отстранить.

– Они всё равно умрут, человечек, – немигающие глаза смотрели прямо на Рифата. – Такова их с-с-судьба. Не взваливай на себя ношу ответственности за чужие с-с-страдания. С-с-с-сопереживание – это с-с-слабость.

Рифат не стал спорить. Он был согласен с утверждением демона.

Но тем не менее он чувствовал, что так или иначе должен завершить это дело.

Не ради двух женщин – они не значили для него ничего, – но ради собственного внутреннего спокойствия. Если он сделает всё возможное, то ему будет легче об этом забыть.

– Я и не взваливаю на себя ношу, герцог. Напротив, я хочу с себя ношу снять. Превратить женщин из объекта злодеяния в непреднамеренных жертв. Так оправдать себя будет проще.

Уголки пасти змеи заметно приподнялись, расплываясь в своеобразной улыбке:

– Вот такой подход я люблю. С-с-своя выгода прежде всего! Всё ради с-с-себя!

Здесь тоже было спорить особенно не о чем. Если ставить в приоритет интересы ближних, то гарантировано ничего в жизни никогда не достигнешь. Тебя просто используют и выкинут за ненадобностью. На человеческую благодарность может рассчитывать только конченный идиот.

Удав вновь изогнулся, на сей раз не преграждая, а освобождая проход:

– Тогда с-с-сделай, что должно! Покончи с этим, чтобы двигаться дальше! Для победы в главном с-с-сражении тебя ничто не должно отвлекать.

Рифат молча кивнул и вошёл внутрь дома. Ему с самого начала без всяких предсказаний было ясно, что лишь целеустремлённость может привести к победе над светопоклонниками. А любые сомнения означают для него смерть.

Поэтому этой ночью он принял решение. Окончательное решение касательно судьбы двух женщин, потерявших для Буера всякую надобность. Осталось только хладнокровно воплотить это решение в жизнь.

Едва увидев его, Ноорулайн разразилась рыданиями.

Родившая накануне девушка была всё ещё сильно ослаблена, а потому лила слёзы, не вставая с лавки у печки. Её по-прежнему брюхатая мать, в отличие от дочери, встрепенулась, но ярость в глазах вдовы быстро сменилась бессильной злобой.

– Убийца! – прошипела она почти так же, как шипел удав Астарота. – Убийца младенцев!

Рифат покачал головой:

– Всего лишь соучастник убийства. При самом акте кровопускания я не присутствовал.

Казалось, что Нилуфар вот-вот бросится на него. Она бы, вероятно, и бросилась, если бы не отягощавший её огромный живот. Ей оставалось только шипеть и бросать Рифату в лицо обвинения:

– Помогать злу вершиться и творить зло своими руками – это одно и то же, мерзавец! Никакой ты не мститель, ты просто бездушный палач!

Рифат снова не согласился:

– Неправда. Я точно знаю, что у меня есть душа. Ибо она прошла через Ад…

Он знал, что женщина неспособна понять, что это значит. Да что там деревенская женщина, никто неспособен в полной мере представить, что происходит с душой после смерти. Нижний Ад, хотя и похож на Руины, но всё же, чем глубже, тем сильнее от них отличается.

Побудьте пару часиков собственной тенью, тогда какое-то понимание, может быть, и придёт.

Нилуфар плюнула на него, попав в штаны как раз туда, где скрывалось лицо Ронове. На секунду Рифату даже стало интересно, слышит ли маркиз и граф разговор или, как обычно, пребывает до поры до времени в полудрёме.

На сам плевок Рифат не обратил никакого внимания. Всё равно его шаровары были столь грязными, что их невозможно было ещё больше испачкать.

– Буер собирается отдать вас на растерзание одержимым, – будничным тоном сообщил он двум женщинам. – Мне такое решение крайне не нравится, но я ничего не могу с этим сделать.

Рифат уже неоднократно думал о возможном решении ситуации. Да, чисто теоретически он мог бы на время взять под свою опеку двух женщин, но понимал, что из деревни одержимых тем всё равно не уйти. Он же, напротив, совсем скоро покинет этот затерянный в горах Ад.

Самостоятельно через сеть пещер женщинам наружу не выбраться, а без приказа Буера одержимые точно не будут их выводить, чтобы выпустить на свободу. Да и в случае прямого приказа владыки демонов могли возникнуть проблемы: даже если бы женщинам при похищении предусмотрительно завязали глаза, чтобы те потеряли все ориентиры, то сам факт существования деревни бесов мог стать известен жителям Зактрии. И никакие клятвы не могли служить хоть какой-то гарантией их молчания. Увы, дорога в деревню одержимых была путём в один конец. По крайней мере, для существ, сохраняющих хотя бы толику человечности.

Поэтому пришла пора и Рифату отбросить эту последнюю частичку, делающую его человеком. Оставить всё светлое и доброе позади, чтобы двигаться дальше.

– Всё, что я могу предложить – это быстрая смерть от моего меча Ульфикара. Обещаю, вы ничего не почувствуете. Ваши головы просто отделятся от тел, и вы отправитесь в… – он хотел сказать в Ад, но в последний момент решил слегка обмануть наивных созданий. – Всего один стремительный удар, и вы отправитесь на тот свет. Будут ли это Небеса или Ад, в вашем случае я не знаю.

Ноорулайн расплакалась пуще прежнего, но Рифат почти не обращал внимания на юную девушку. Он знал, что решение будет зависеть от её матери.

Та молчала, но по её лицу было видно, что вдова всерьёз восприняла его предложение. Оставалось лишь чуть-чуть подождать.

– Можете подумать до вечера. Я даже сделаю для вас прощальный ужин из двух горных индеек. Получите хоть какое-то удовольствие под конец.

С этими словами он развернулся и вышел из домика. Пусть всё обсудят.

И примут единственное возможное решение.

Ну, или не примут, но тогда его совесть уж точно будет чиста.

Он предложил им всё, что было в его скромных силах. Вот если бы Рифат имел больше власти…

Тогда, конечно же, всё обстояло совершенно иначе, и простые люди из-за демонов или чего-то ещё не страдали. Мир стал бы гораздо более справедливым. Ведь это так просто, дать всем людям возможность счастливо прожить свою жизнь! Если бы только Рифат имел больше силы и власти…

К сожалению, пока он мог лишь общипывать двух индеек, готовя свой финальный дар женщинам, бок о бок с которыми провёл девять месяцев.

Нет, всё-таки он так до конца и не избавился от своей человечности. Ведь милосердие, которое он предлагал, было качеством, присущим исключительно людям.

Пускай это милосердие и заключалось в двух быстрых ударах, отделяющих жизнь от посмертия.

Ударов, которые Рифат, конечно же, нанёс этим вечером.

Он всё ещё оставался человеком.

Пускай и почти не чувствовал угрызения совести.

Вот только по непонятным причинам бесы и демоны теперь стали принимать его за своего.

Глава 15. Возрождение Света

Благословенны забывающие, ибо не помнят они собственных ошибок.

Фридрих Ницше

Ксерсия

Долину, в которой располагалась деревня одержимых, они покинули ни с кем не прощаясь. Просто приказали трём бесам провести их через туннели, после чего столь же категорично велели вернуться к сородичам. Оно и понятно, какие уж тут сердечные прощания, привязываться к кому-то из одержимых было столь же нелепо, как полюбить, скажем, шакала. То были мерзкие создания и не особенно умные. Бесов можно было только использовать, а когда те станут ненужными, позабыть.

Позабыть… Чем дальше, тем больше Рифат убеждался, что изъяны в его памяти – это не проблема, а благословение. Тому, кто творит зло, – неважно большее или меньшее – крайне желательно уметь быстро всё забывать. Иначе от травмирующих воспоминаний можно сойти с ума, и это не преувеличение.

Человек склонен искать любым своим действиям оправдание, зачастую искажая реальную картину мира самым причудливым образом. И главное – начиная со временем искренне верить в свои же фантазии. Так можно зайти далеко, очень далеко, потеряв всякую связь с реальностью.

Гораздо эффективнее забыть то, что доставляет тебе неудобства. Нет неприятных воспоминаний – нет проблем. Короткая память – вот путь к успеху на пути кровопролития и иного насилия.

Сделал зло и забыл. Всё так просто…

Дальнейшее путешествие через Зактрию прошло без особенных происшествий. На сей раз Рифат с Буером даже не думали скрывать раздвоенные клинки, выдавая себя за боевых жрецов, выполняющих какое-то важное задание. Обычно их жестокие лица не вызывали у встречных желания продолжить расспросы. Все знали, что в Ксерсии сейчас неспокойно, поэтому не слишком удивлялись нетипичному поведению главных представителей власти. Раз двое боевых жрецов куда-то едут без эскорта, что ж, значит, у них действительно имеются весьма деликатные поручения. О которых простым смертным лучше не знать.

Рифат с Буером не спешили, останавливаясь на ночлег почти в каждом трактире, что встречался им по пути. Расспрашивая других путников или же просто слушая слухи местных. Важно было иметь хорошее представление о том, что ждёт их в столице. Очертя голову лезть в логово светопоклонников, было самоубийством.

Не сказать, что полученная информация внушала им оптимизм. Зато прояснились многие вещи. В том числе судьба «армии одержимых». Да, именно в кавычках, поскольку это оказалась никакая не армия.

Это оказалась великая жертва. Жертва для явно идеологических целей, хотя собеседники Рифата таких нюансов не понимали. Простой народ вообще редко понимает суть тех или иных действий власть имущих, но понимание от него и не требуется. От простолюдинов требуется лишь вера, и многие действительно свято поверили в безальтернативность светотеизма ради спасения собственных жизней и душ.

Ахеменид не стал повелевать одержимыми, как предполагал Рифат с Буером. Царь жрецов приказал своим подчинённым тихо отловить всех, присутствовавших при приснопамятном Искуплении Светом, клеймя их предателями, светоненавистниками и прочими воплощениями зла. После чего сковал цепями телесные оболочки, до поры до времени скрывавшие свою новую сущность, и демонстративно выставил пленников на всех значимых местах в городе.

Не понимающие происходящего горожане сперва зароптали, но когда бесы окончательно овладели телами обманутых людей, то недоверие жителей Ксерсии сменилось благоговением перед прозорливостью Ахеменида. Не схвати и не закуй он одержимых в цепи, жуткой резни в столице якобы было не избежать.

Почти никто из закованных в цепи людей, выглядевших поначалу совершенно нормальными, не оказался ошибочно обвинённым. Карающий жест правосудия выглядел суровым, но справедливым. Если светопоклонники объявляют кого-нибудь злом, значит, такой человек действительно внутри злой. Какие теперь возможны сомнения?

Важна бескорыстная вера в Свет, безоговорочное доверие членам жреческой касты, и никакая внешняя имитация принятия светотеизма неспособна обмануть Небеса. Тех, кто пытался причаститься к Свету исходя из эгоистических побуждений, отныне каждый день видели на улицах все. Закованных в цепи одержимых даже поили и подкармливали отбросами, дабы максимально продлить наглядное представление.

И не дать злым духам вновь уйти в землю, чтобы те через некоторое время могли творить зло опять. Да, для простых горожан объяснения Ахеменида не могли не выглядеть убедительно. Вместо утраты паствы, тот приобрёл куда больше новых и куда более верных сторонников.

Хорошо хоть, что про другую, всё-таки случившуюся резню в Городе Золотых Врат, все, судя по всему, подзабыли. Никто больше не искал двух людей, один из которых лицом очень походил на козла…

Концентрация боевых жрецов в столице вновь сменилась их плавным распределением по сатрапиям. Тем более что, судя по совсем уж туманным слухам, на далёком севере в стране проклятых магов шла какая-то непонятная война, и трудно было предугадать, во что она выльется. Границе Ксерсии следовало быть наготове.

Кое-что Рифат знал и сам: по связывавшей их ментально-эмоциональной связи маркиз Форнеус предупредил его, что покидает сей слой бытия. Долгое раздвоение сознания подтачивало силы демона в Нижнем Аду. Да и всё одно, такими темпами обескровливание светопоклонников могло занять десятки, если не сотню лет.

Казалось, владыка демонов и сам был разочарован, что нанёс столь скромный ущерб: большая часть флота Ксерсии уцелела. Сошлись на том, что за такой неудовлетворительный результат маркиз Форнеус прощает Рифату должок по душам, так и не принесённых в жертву морскому чудовищу. Весьма слабое утешение, но лучше, чем ничего.

Напоследок Рифат попросил Форнеуса отплыть подальше в глубь океана, чтобы светопоклонники не сразу догадались, что угроза исчезла. Иначе огромный труп чудища сразу бы дал понять, что морская блокада закончена. Как и в случае со «списанием душ», это тоже не слишком улучшало исход, но приходилось довольствоваться тем, что есть.

В том была какая-то злая ирония: те владыки демонов, которых Рифат принудил к сделке посредством сражения, покинули его, а те, что сами предложили помощь, остались. А ведь общим мнением касательно владык Ада было то, что демоны понимают лишь язык силы. Однако реальность, как это часто бывает, оказалась гораздо сложней.

У владык Ада, так же как и у великих людей, имелись собственные мотивы, часто на первый взгляд непонятные.

Ведь тот же Буер, овладев раздвоенным мечом, запросто мог бы найти предлог, чтобы покинуть Рифата. Чего хотели Астарот и Ронове было ещё менее очевидно. С Данталионом Рифат вообще ни разу не разговаривал, хотя вовсю пользовался его чудо-книгой.

Демоны. Воплощение зла, которое по идее должно быть совершенно однозначным, но по факту таковым не являлось. Теперь Рифату даже казалось, что у зла куда больше ликов, чем у добра.

И вполне вероятно, что так оно и было. Ведь зло возникло куда раньше пресловутого Света. Зло создало этот Ад, а добро лишь впоследствии превратило эту реальность в Руины.

А значит, у зла было куда больше времени на развитие.

Но если мотивы зла были неочевидны, то однозначно можно было сказать, что триумфально возвращения мстителя в Город Золотых Врат не предвидится. Ахеменид не просто всё ещё был силён, но возможно, он даже усилился.

Во всяком случае, блеска в глазах встреченных Рифатом путников заметно прибавилось. Светотеизм всё больше становился религией массовой. Похоже, что времена, когда вера в Свет Небес была уделом верхнего слоя общества, навсегда канули в прошлое.

Теперь Свет действительно для всех стал спасением.

Что явно не сулило Рифату с владыками демонов ничего хорошего.

Создания Ада предпочитают действовать в темноте. В том числе во мраке невежества и неверия.

Ведь вера, даже в заведомую чушь, означала объединение людей. А Рифату и компании нужно было их разобщение.

* * *

С первой по-настоящему серьёзной проблемой Рифат и Буер столкнулись лишь в предместьях столицы. И как ни странно, проблема была в одержимых. В десятках одержимых, распятых на столбах вдоль дороги, ведущей в Город Золотых Врат.

Несмотря на изменённую внешность, бесы сразу узнали в Буере своего. Едва живые телесные оболочки задёргались и начали дико вопить, взывая о помощи. Окажись в этот момент на дороге боевые жрецы, дело легко могло закончиться разоблачением двух подозрительных путников. Которые к тому же были вынуждены снова прятать чудо-мечи. В столице их блеф о деликатном поручении раскрылся бы слишком быстро.

К счастью, единственными свидетелями странного поведения одержимых оказались обычные крестьяне, везущие в город свой урожай. Бедолаги так испугались, что сочли за лучшее ускориться и не вникать в ситуацию. На сей раз у Буера была возможность утихомирить напрасно возбудившихся бесов.

Дальнейшее путешествие, однако, оказалось под большим вопросом. Если бесы продолжат столь бурно реагировать на двух путников, то избежать беды не удастся. А прекрасно помня о слухах, можно было не сомневаться, что одержимые ещё встретятся. Рифат даже задумался, рассчитывал ли царь жрецов на подобный эффект либо тот стал побочным? Использовать изголодавшихся бесов в качестве средства оповещения о демонах было слишком неочевидным решением. С другой стороны, Искупление Светом сперва тоже казалось Рифату каким-то безумием…

Ахеменид был жесток и хитёр, он смотрел в будущее куда дальше обычного смертного. Если такого не остановить, миру точно хана. Нет никого опаснее злого гения.

По крайней мере, так Рифат пытался оправдывать свою месть, чтобы та не казалась слишком эгоистичной. Он не просто восстанавливает справедливость, он спасает весь мир!

Да, так намного легче оправдывать реки крови. Таким образом можно облагородить любое насилие. Цель оправдывает средство, ведь так?

В отличие от бесов Зактрии, злые духи, переселившиеся в светопоклонников из стада свиней, изначально явились в сей мир из каких-то отдалённых уголков Ада, поэтому ментально воздействовать них Буер не мог. К счастью, на помощь застрявшим на половине пути в город путникам пришёл Астарот. Удав незаметно пополз вперёд по обочине, вполне физически, но тем не менее заранее предупреждая бесов и приказывая тем замолчать. Только после этого Рифат с Буером медленно двигались следом.

Да, на лёгкую победу по возвращении рассчитывать точно не приходилось.

Благодаря злу Свет усилился.

Весьма поучительно…