Текст книги "Руины Ада (СИ)"

Автор книги: Егор Михнегер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Отправить тысячи человеческих душ прямиком в Ад… Даже для такого целеустремлённого и помешанного на мести человека, каковым являлся Рифат, это не было тривиальным событием.

Всё-таки одно дело – отправлять людей пачками на тот свет в бою, пусть даже нечестном, и совсем другое – предать доверившееся тебе стадо. Второе требует куда большего отрешения от всего человеческого.

«Ахеменид это смог», – в конце концов нашёл точку для внутренней опоры Рифат. – «Он первым предал свою паству! А я… я всего лишь довожу начатое до его логического завершения. Прерываю мучения несчастных».

Конечно, Рифат чувствовал, что это весьма жалкий самообман.

«Прерываю мучения… И обрекаю на новые, только на нижнем пласте бытия», – он вздохнул. – «Но ведь их души всё равно попали бы в Ад, верно? Куда же ещё могут попасть светопоклонники после смерти… В любом случае Форнеус просил души грешников, а значит, если среди тысяч свиней найдутся духи невинные, то они избегнут сей горькой участи. На этом, пожалуй, и точка. А все остальные смогут предъявить мне претензии при личной встрече. Причём весьма скорой…»

По крайней мере насчёт последнего утверждения Рифат не лукавил. У него не было ни малейших сомнений, где будет корчиться его душа после смерти. Он подал Буеру условный сигнал начинать.

– Пришла пора служить злу, – пробормотал человечек, обмакивая перо в банку с кровью. – Пришла пора бесповоротно и по-настоящему губить свою душу. Пришла пора предавать.

Первая свинья сиганула с обрыва. Раздался дикий визг, однако иллюзия безмятежного спокойствия заглушила все нарушающие идиллию звуки. Ожидающие своей очереди на очищение души услышали только всплеск.

Хотя на самом деле первой жертве пришлось хуже всех, и визжать ей было от чего ещё как!

Набросившийся на свинью головастик буквально по кусочкам обдирал с неё плоть, будучи пока слишком мал, чтобы разом поглотить или хотя бы быстро умертвить огромную тушу. Ставшее тюрьмой для человеческого духа животное барахталось в воде, дико вращая глазами и пытаясь плыть к берегу, но, несмотря на незначительность отдельных повреждений, силы покидали свинью слишком быстро, чтобы она могла надеяться на спасение.

Вокруг раздираемой туши образовалось широкое пятно красного цвета, но со стороны всем казалось, что животное бодро плывёт к берегу, превращаясь по пути в человека…

Агония, выглядевшая как триумф. Боль, замаскированная под ликование. Жуткая гибель, выдаваемая толпе за спасение. В этом отношении происходившая трагедия являлась своего рода метафорой взаимоотношений между народом и сильными мира сего. Аллегорией на общественный договор, где страдания одних преподносятся горсткой избранных как величайшее достижение, смысл жизни для праведных мучеников. Правда, эти самые избранные почему-то повторять подвиги населения не спешат, но это уже совсем другая история.

Туша свиньи истончалась, превращалась в кровавые ошмётки, в то время как головастик стремительно рос. Одна жизнь взращивала собой жизнь другую. Куда более злобную, а потому эффективную.

Когда первая жертва испустила наконец дух, Рифат поставил точку, дописав предложение в Книге. Рядом с ним на берег вышел счастливейший человек.

Ненастоящий человек, иллюзорный, но это было непросто понять даже вблизи, так что стоявшие в отдалении свиньи приободрились.

Снова раздался всплеск, а затем вопли ужаса, которые не слышал никто, кроме Рифата. Вновь тушу стали раздирать на части, но на сей раз уже побыстрее. Откушенные кусочки превратились в куски, широкая пасть головастика с каждым новым укусом отрывала всё больше мяса от содрогавшейся плоти.

От третьей свиньи зародыш Форнеуса уже легко отрывал за один раз конечности. А где-то после десятка загубленных душ начал заглатывать свиней целиком, превратившись из головастика в нечто, напоминавшее зубастого детёныша кита. Дело пошло гораздо быстрее.

Позади Рифата собиралась группа вернувших свой исходный облик людей. Мираж воздействовал не только на зрительное восприятие, но и на слух и обоняние свинок, поэтому те начали прыгать с обрыва уже не поодиночке, а сразу по несколько штук. Их решимость с каждой минутой всё крепла. Как крепло и новое тело Форнеуса, жадно поглощавшее одну душу за другой.

От свиней не оставалось теперь даже косточек. А зубастый детёныш вскоре стал настоящим китом. И при этом всё рос, рос и рос. Примерно после тысячи пожранных грешников Форнеус стал настолько огромным, что свиньи прыгали ему прямо в открытую пасть. При этом вдвойне обманутым душам казалось, что это всего лишь немного потемнела вода. Но ведь если их наказал свет, значит, темнота как раз то, что нужно для исцеления, верно?

Большая толпа радующихся людей за Рифатом подтверждала их выводы.

К тому времени, когда небо с водной гладью потемнели уже не от иллюзии, а из-за наступления ночи, на краю обрыва осталось не более пары сотен наименее решительных душ, и вот тогда Буер перестал церемониться. Грубыми пинками демон завершил жертвоприношение, растянувшееся на большую часть дня. Кто не хочет принимать «спасение» добровольно, для того всегда найдётся чей-то сапог, заставляющий принять «благоденствие» принудительно. И это уже не метафора, это будни.

Рифат захлопнул сослужившую ему добрую службу Книгу. Невольно задумался, насколько действительно «добрая» эта служба… Невольно вздрогнув от исчезнувшего после завершения иллюзии шума, посмотрел на гигантского китообразного монстра, наконец-то закрывшего свою зубастую пасть. Такое чудовище могло проглотить не то что несколько свиней, а большой корабль, если не целый флот разом.

Феноменальная туша казалась беспомощно выброшенной на берег, поскольку дно под обрывом было недостаточно глубоким для такого создания. Тем не менее, активно двигая ластами и хвостом, чудище сумело развернуться и поползти прочь в морские пучины.

В голове Рифата раздался знакомый голос Форнеуса:

«Пять тысяч шестьсот две души. Пять тысяч шестьсот две души, человечек! Это меньше, чем я просил, но достаточно, чтобы я начал действовать. Ты у меня в долгу, смертный».

Уставший и помятый Рифат кивнул:

«Рассчитаемся позже, маркиз. Обязательно рассчитаемся…»

Увидев приближающегося к нему Буера, он поднялся. Отряхнул с одежды песок. От резких движений покалеченные рёбра сразу же напомнили о себе, но Рифат лишь поморщился, глядя вслед удалявшемуся от берега монстру.

Вскоре тот полностью скрылся под водой, а спустя ещё несколько минут пропала даже рябь, указывавшая на расположение чудища. Однако Рифат каким-то образом владыку демонов чувствовал.

«А если даже за мной так и останется долг, ты знаешь, где меня искать. Так что пока просто наведи шороху на берегах славной Ксерсии. В конце концов, именно для этого тебя и призвали».

Форнеус ответил Рифату недобрым смешком, который эхом отзывался в голове человека ещё долгое время.

Что ж, тому, кто творит злодеяния, и не положено спать спокойно.

Рифат свои неудобства явно заслуживал.

Ведь он принёс злу действительно великую жертву.

Интерлюдия 7. Река Черепов

Но парадокс, как сказали бы некоторые, трагедия человеческого существования заключается в том, что мы так легко возводим свою жизнь вокруг утраты. Мы созданы для этого. Люди вечно подсчитывают свои потери, копят их. В представлении себя жертвой есть смысл и немалое оправдание. Быть обиженным – значит быть обязанным, находиться среди должников, куда бы вы ни пошли.

Ричард Скотт Бэккер

Нижний Ад, первый и третий слой

Рифату очень не нравился «переход», но Буер и Астарот были единогласны во мнении, что только таким образом он может спуститься на более низкие слои бытия. Лишь воспользовавшись очередным смещением доменов великих демонов, он мог надеяться попасть на следующий уровень преисподней.

Логичная попытка повторить трюк с Колодцем Душа в случае Амбара Грешников должна была закончиться для Рифата катастрофой. Оттуда можно было выбраться лишь наверх, используя связь души с ещё живым телом, но прыжок вниз должен был неминуемо разорвать эту нить. Между пластами бытия располагались Стены Мрака, и чем глубже от Руин Ада находился слой, тем толще и непреодолимей был мрак, а связующая душу и тело путеводная нить становилась всё тоньше. Это было несколько абстрактное объяснение, но суть оно передавало верно: в круговорот душ лучше лишний раз не влезать. Иначе можно лишиться не только жизни, но даже той самой души. Бесследно пропасть из мироздания, словно тебя и не было никогда.

Грубое вмешательство в естественный ход вещей каралось во все времена и во всех отношениях, но вмешательство в круговорот душ считалось наихудшим из всех. Ведь это был главный стержень всего мироздания, регулирующий рождение и смерть. Рифат и так совершил тяжкий грех, войдя в Нижний Ад живым и здоровым, но идти напролом дальше означало самоубийство. Его спутники были правы, требовалось найти другой путь.

Даже если этот путь означал не меньшие неудобства.

Перемещение доменов не выглядело как сдвиг земной тверди. Скорее это походило на некую телепортацию, только в гигантских масштабах.

Ландшафт просто ни с того ни с сего вдруг кардинально менялся, и путник оказывался в совсем другом месте. Буквально один шаг, и выжженная земля превращалась в густую траву, хотя Рифат мог поклясться, что ещё секунду назад впереди была лишь иссохшая почва. Можно было внезапно оказаться на краю пропасти или по колено в сернистой воде, а то и чего похуже.

Даже маленькие шажки с постоянными остановками не могли гарантировать безопасности, да и нахождение на одном месте не сулило ничего доброго. На стыке между владениями демонов, где оказался Рифат и кампания, мир кружился в совершенно невообразимом калейдоскопе. Реальность здесь была ещё тоньше, чем в непосредственной близости от Колодца Душ в верхнем мире. Постоянным было лишь чувство полной неопределённости, всё остальное казалось изменчивым. Разуму человека было совершенно не за что зацепиться.

Небо над головой тоже творило странные выкрутасы, его цвет часто менялся. В любой момент мог как начаться, так и закончиться весьма неприятный дождь, град или падение пепла. Жар мог смениться холодом, а ураганный ветер – затишьем.

Хорошо хоть живых существ почти что не попадалось. Всё живое – во всяком случае, настолько живое, насколько это было возможно в Аду – стремилось убраться как можно дальше от аномальной зоны между перемещающимися доменами. И только трое путников упорно двигались куда-то вперёд. Хотелось бы Рифату верить, что направление действительно выбрано правильно.

Из-за крайней нестабильности окружающего пространства Рифату и Буеру приходилось практически прижиматься друг к другу. Иногда козлоногий демон творил воздушную тропу, чтобы избежать падения в глубокую яму, но тесный контакт спутников объяснялся не этим. Они просто могли потерять друг друга в круговерти пространства. И если Буер имел в таком случае весьма приличные шансы выбраться, то у Рифата вероятность выживания сводилась к нулю.

Аватар Астарота обвился вокруг туловища и шеи Рифата, но подсказывать путь не спешил. Мол, проверим мои предсказания. Человечек должен выжить – звучало вполне обнадёживающее, но указания Буера были в текущий момент гораздо полезней. Именно восьминогое создание обеспечивало выполнение предсказания, и Рифат на сей счёт ни на йоту не заблуждался.

Бесполезно знать о том, что ты достигнешь успеха, если ты к нему не идёшь. Будущее определяют наши действия в настоящем, а не вера в удачу. Удача лишь способствует достижению цели, и только.

Рифат осторожно продвигался вперёд. Каждый шаг мог оказаться последним.

Хорошо хоть, выматывающее все силы путешествие продолжалось недолго. После очередного шажка Рифат обнаружил себя стоящим на лодке. Однако вместо воды вокруг «плавали» черепа. Миллионы человеческих черепов.

Зато круговерть реальности прекратилась. Такое вот спорное облегчение.

* * *

Черепа тёрлись друг о друга, создавая нечто похожее на течение. Лодка медленно шла вперёд прямо посередине «реки», постоянно трясясь и не поддаваясь никакому управлению. Всё, что оставалось Рифату – это сидеть на узкой скамье, вцепившись в борта подгнившего судна. Перспектива свалиться с хлипкого судёнышка его совершенно не привлекала.

Что ж, по крайней мере можно было не сомневаться, что он прибыл на нужный слой бытия, проскочив один из уровней преисподней. Мифическая Река Черепов находилась на третьем пласте Нижнего Ада, куда по преданиям попадали люди, вводившие других в заблуждение. Такие лжецы не отрабатывали свои грехи на адских каменоломнях, но вынуждены были тесниться среди других обманщиков, покуда трение не сотрёт их черепа в пыль. Буер и Астарот считали подобную концепцию весьма упрощённой, но не спешили делиться с Рифатом более подробными сведениями.

Черепа постоянно клацали челюстями, но из-за отсутствия языков ничего членораздельного произнести не могли. Было не совсем понятно, за счёт чего ещё держатся сами челюсти, поскольку вся плоть несчастных давным-давно сгнила. Впрочем, Рифат уже успел смириться с непониманием логики адских порядков. Ад есть Ад, здесь всё перевёрнуто с ног на голову. Сейчас он желал лишь поскорее доплыть до нужного места.

Ещё бы знать, как определить ту саму нужность… Рифату не нравилось целиком полагаться на Буера. Не так он представлял своё триумфальное схождение в Нижний Ад.

Однако ориентироваться здесь было действительно трудно. Владения великих демонов на этом уровне бытия носили куда менее ярко выраженный характер, чем двумя пластами реальности выше. Да и сама реальность была здесь какой-то… текучей? Рифат не мог подобрать для её описания нужных слов.

Была лишь широкая «река», по берегам которой иногда виднелись смутные очертания чего-то наподобие замков. В отсутствии бесплатных рабочих рук, владыки возводили строения принуждением более слабых демонов или своей силой воли. Постройки получались в связи с этим весьма странными, а порой и прямо нарушающие физические законы мира, к которому Рифат привык наверху. Правда, Буер ещё в начале их путешествия через Ад предупреждал Рифата, что чем ниже слой бытия, тем менее материальна его составляющая. «Желание определяет реальность, а не реальность ограничивает желание», – так тогда он сказал. И чем дальше, тем больше Рифат склонялся к тому, что восьминогий демон был прав.

Тело тоже ощущалось каким-то лёгким, практически невесомым. Рифат смотрел на свои руки, вцепившиеся в борта хлипкой лодочки, но едва чувствовал крепко сжатые пальцы. Восприятие больше походило на сон, нежели на бодрствование в физическом мире. Однако Рифат точно знал, что не спит. На подобный кошмар у него не хватило бы фантазии, это факт.

– Кстати, среди них много твоих бывших коллег, – стоящий на носу Буер скосил глаза в сторону трущихся друг о друга и о судёнышко черепов. – Жрецы, погрязшие в пороках, но указывающие людям, как жить. Учителя праведности, насмехающиеся над этой самой праведностью и над глупцами, принимающими за чистую монету их ложь. Пускай теперь читают морали таким же лицемерам, как они сами. Убеждая всех окружающих, что их правда правдивее чужой правды, хи-хи, – Буер презрительно сплюнул за борт. – Вы, человечки, такие наивные. Не зная практически ничего, всегда уверены, что знаете истину! Самая невежественная и заблудшая раса во всём мироздании. Ничего не знающая даже о собственной истории…

Рифат промолчал. Ему казалось бессмысленным спорить с Буером. Послушать козлоногого колобка, так, кроме колдунов из Магократии, никто из людей не стоит вообще ничего.

– Чем невежественнее, тем увереннее в своих убеждениях – это правило верно не только для людей, но и для демонов. Тебе ли не знать слабость всех душ, губернатор? – прошипел по-прежнему обвивавший Рифата аватар Астарота.

Рифату чертовски хотелось скинуть с себя мерзкое существо, но змея убеждала его, что в таком случае она может запросто упасть за борт. Мол, трудно удержаться в раскачивающейся лодке без рук и ног. Сомнительный предлог, но ничего не поделаешь, приходилось терпеть противную тварь.

– Может, оно и к лучшему, что большинство людей ни о чём не догадываются, – хмыкнул Буер. – А то, глядишь, бросились бы исправлять свои злодеяния. Для Ада это стало бы катастрофой!

В шипении змеи Астарота послышались радостные нотки:

– Не переживай. Люди уже ничего не исправят. А вот самих людей в грядущем ждёт грандиозное исправление! Верхний из Адов превратится в настоящее Пекло!

Несмотря на звучащие из уст Астарота и Буера тревожные сведения, Рифат всё молчал и молчал, слушая демонов.

Не потому, что он был хитрецом, желающим выведать как можно больше о прошлом, настоящем и будущем человеческой расы.

Просто сейчас ему было наплевать на людей. Рифат хотел отомстить, вот и всё.

А с родом людским будь что будет.

* * *

Рифат почувствовал, что нечто неуловимо изменилось, когда лодка проплыла, по его внутренним часам, около суток. Всё вокруг как будто стало менее чётким, лишь тени, наоборот, словно стали преобладать над предметами, их отбрасывающими.

– Мы входим во владения маркиза и графа Ронове, – стал тревожно вертеться на носу судна Буер. – Это очень серьёзный противник. Одолеть его будет трудно даже с твоими штучками, – козлоногий демон, безусловно, имел в виду возникающие из ниоткуда копии Ульфикара.

– Золото губит, – прошипела змея Астарота. – Доверяй лишь своим рукам, человечек.

Рифат спокойно кивнул, хотя ни слова не понял из очередного туманного предсказания. Золото, руки… Это не говорило ему ни о чём. Рифат знал лишь, что Ронове может влиять на окружающую реальность при помощи силы разума лучше большинства демонов. Именно поэтому этот владыка с двойным титулом маркиза и графа был ему совершенно необходим. Одной грубой силы Форнеуса на Руинах Ада может и не хватить.

Одержавший в Нижнем Аду несколько важных побед человек машинально проверил, легко ли выходит из ножен его чудо-оружие. Несмотря на предостережения Буера с Астаротом, он был уверен, что с помощью копий Ульфикаров теперь точно одолеет любого противника. Ведь что можно противопоставить сотням чудо-мечей, готовым самостоятельно раскрошить по воле хозяина тушу любого размера? Если бы Форнеус не сразил его страшной вонью, Рифат через какое-то время расправился бы даже с такой колоссальной горой плоти! Надо было всего лишь держаться от места битвы подальше, покуда мечи делают всю работу. Не самая мудрёная тактика.

– Как нам причалить к берегу? – задал он Буеру куда более насущный вопрос, поскольку никаких признаков приближения к суше пока видно не было. – Ты можешь снова сотворить свою тропинку, чтобы мы могли сойти на берег по воздуху?

Лодка по-прежнему несла их вперёд ровно посередине жуткой реки. Судну, как и толкающим её черепам, было глубоко плевать на все желания пассажиров. Только сейчас Рифат задался давно напрашивающимся вопросом: а откуда и для чего, собственно, здесь эта лодка взялась?

Он уже хотел было задать новый вопрос притихшему демону, когда судно внезапно поднялось на несколько метров в воздух, а затем её грубо швырнуло на берег.

Таким образом все вопросы Рифата сразу отпали сами собой за ненадобностью. Несущаяся ему навстречу чёрная земля стала последним, что он успел запечатлеть в памяти, прежде чем потерял сознание от столкновения твердью.

Суша, ещё парой секунд назад казавшаяся столь желанной, встречала незваных гостей весьма жёстким образом.

Глава 8. Добыча и преследователи

Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни. Вот отчего религия всегда будет одолевать философию.

Василий Розанов

Ксерсия, сатрапия Зактрия

Возвращаться в столицу было небезопасно. Уловка с переложением вины на короля и губернатора Загана не сработала, пропажа почти шести тысяч душ тоже едва ли могла оставаться незамеченной долгое время. В Городе Золотых Врат Рифата и Буера будут искать, причём искать куда тщательнее и осторожнее, нежели в прошлый раз. А значит, вполне вероятно, раньше или позже их не просто найдут, но ещё и застанут врасплох.

Особенно учитывая, что теперь в распоряжении Ахеменида имелась целая армия одержимых бесами человеческих оболочек. От которых можно было ожидать чего угодно, но только не свойственной обычным людям предсказуемости. Или хотя бы базовой человеческой осторожности, ведь бесам было глубоко наплевать на временные вместилища духа, которые они сменят при первой возможности словно одежду.

Боевых жрецов при Ахемениде тоже оставалось ещё слишком много. Более того, Рифат не сомневался, что после недавних событий в Город Золотых Врат со всей империи стянут столько жрецов, сколько вообще возможно. И для того чтобы поймать его с Буером, и для того чтобы контролировать толпу одержимых «светопоклонников». Рифат не слишком жаловал сторонников светотеизма, но называть светопоклонниками бесов с трудом поворачивался язык даже у него.

Так или иначе, маркиз Форнеус должен был вскоре растормошить этот улей, вынудив изрядную часть боевых жрецов отправиться на морскую охоту. Вот тогда можно будет если не спокойно, то хотя бы расчётливо, вернуться в столицу, а сейчас следовало залечь на дно в какой-нибудь менее напичканной соглядатаями местности. Лежащая к северо-западу от столицы сатрапия Зактрия для этих целей подходила как нельзя кстати.

Это был суровый горный край, жизнь в котором была сосредоточена в небольших долинах, в то время как основная часть территории практически пустовала. Здесь можно было играючи затеряться в пещерах, а то и просто в какой-нибудь крошечной деревушке, которой не было ни на одной карте. Неспроста контрабандисты и прочий нечестной люд давным-давно облюбовал эту область империи. И не случайно, что сидевшая не так далеко власть ничего не могла с этим сделать. Хотя, конечно же, не раз безуспешно пыталась.

Мимо одной из подобных попыток Рифат и Буер сейчас как раз проезжали.

Поскольку двое убийц ехали на выносливых, но не шибко шустрых осликах, огромный памятник представал их взору постепенно. Сначала они увидели высеченное на вершине самой высокой скалы изображение солнца. Время немного истёрло исходящие от него лучи, но не понять, что именно хотели показать скульпторы на гигантском рельефе, было, наверное, невозможно. Про главный миф светотеизма знали в империи все.

По мере подъёма на куда более пологую и гораздо менее крупную гору Рифат видел, как на словно срезанной пополам скале в отдалении вырисовываются живописные небеса. Как из облаков струится в Ад свет, выжигая всё зло на этом пласте бытия. Как приходят на место демонов люди, обживая руины. Как пробивается сквозь слои мироздания Колодец Душ, возводятся и закрываются навечно Медные Врата. Как создаётся величайшая империя, чтящая Свет, благодаря которому возник новый миропорядок…

По задумке создателей комплекс скальных рельефов должен был производить неизгладимое впечатление на всех спутников, не говоря уже о местных жителях, и этой цели предшественники Ахеменида совершенно точно добились. Об этом месте ходили легенды…

Что, впрочем, совершенно не помешало нарушителям закона продолжить в этой части империи свою противоправную деятельность. Достопримечательность достопримечательностью, а подлые делишки делишками. Одно другому не столько мешает, сколько, напротив, способствует. Путешествующие поодиночке или небольшими группами путники и паломники часто подвергались здесь ограблению, а то и более нечестивым процедурам.

Однако вооружённый раздвоенным мечом человек в компании демонов чувствовал себя в полной безопасности от никчёмных бандитов.

А зря. Нет ничего опаснее ложного ощущения безопасности.

* * *

– И всё-таки, почему главный поборник Света поменял души своих верных последователей на необузданных бесов? Ведь это полностью противоречит светотеизму! Да и даже просто с человеческой точки зрения кажется предательством в чистом виде. Только не пожимай, как обычно, плечами, я могу поверить во всё что угодно, но только не в то, что Ахеменид внезапно спятил! Эта циничная сволочь никогда ничего не делает без извлечения собственной выгоды. Царь жрецов мог отвернуться от Света Небес только ради служения кому-то более могущественному.

За время путешествия по Ксерсии рёбра Рифата срослись, так что разговор больше не доставлял ему дискомфорт, вот только теперь, как назло, молчал Буер. Владыка демонов упорно делал вид, будто вопросы Рифата исключительно риторические. Буер вообще редко отвечал на по-настоящему важные вопросы, при этом на разные пустяковые темы он болтал воистину без умолку. С каждым новым днём совместного путешествия Рифата подобный подход раздражал всё больше и больше.

– Буер, мне действительно нужно хотя бы в общих чертах понимать, что вообще происходит. Я могу понять вражду владык демонов в Нижнем Аду, но необходимость бороться с бесами на Руинах Ада, будучи самому в компании с демонами, кажется мне бессмыслицей.

Покачивающийся на ослике Буер снисходительно улыбнулся:

– Я уже не раз говорил: ты, человечек, лучше не ищи смысла на свою голову, а то ведь найдёшь, хуже будет…

Однако Рифат сомневался, что незнание может быть лучше знания:

– Я не представляю, ради чего Ахеменид мог предать Свет Небес – более мощной силы на этом пласте бытия просто нет! Ведь сей Свет снизошёл от самого Творца, от Единственного Бога, понимаешь?

Буер залился искренним смехом. Рифат едва сдержался, чтобы не вытащить из ножен Ульфикар для наказания наглого демона.

– Скажи, человечек, а тебе никогда не приходило в голову, – небрежно вытерев слёзы, ответил наконец Буер, – что демоны и черти, которых якобы изгнал ваш пресвятой Свет, возникли раньше этого самого Света и тоже были кем-то сотворены?

Пришла очередь фыркать Рифату:

– А чему тут приходить или не приходить в голову, когда и так известно, что всё во Вселенной изначально было сотворено из Люциды. И хорошее, и плохое, ибо это была неодушевлённая энергия, нейтральная по самой своей сути. Разве это как-то отменяет всемогущество Великого Созидателя?

Буер хитро сощурился:

– Я же не спрашивал, из чего они были сотворены, я спрашивал: кем?

На сей счёт в светотеизме имелась совершенно чёткая концепция, и, конечно же, Рифат её знал:

– Творцом. Для испытания и наказания душ, дабы те могли…

Владыка демонов жестом отмахнулся от дальнейших разъяснений Рифата:

– Знаю, знаю, знаю! Свобода воли, стать равными Творцу, все дела. Но если и демоны, и черти, по твоей версии, также были сотворены Великим Созидателем, то почему ты считаешь, что ниспосланным им Свет, только из-за факта своего божественного происхождения, должен быть столь же всемогущим, как твой любимый Единственный Бог? У Создателя вполне могли быть и другие любимчики.

Рифат понял, что Буер уводит их разговор в сторону. Теологические споры могли вестись бесконечно. И без какого-либо малейшего намёка на истину.

– Потому что Ад и всяческое зло было создано для наказания. Для отталкивания «от», – Рифат подчеркнул интонацией последний предлог, – отталкивания «от», а не стремления «к», и ты это прекрасно знаешь, Буер, так что не морочь мне зря голову!

Владыка демонов фыркнул, явно передразнивая аналогичное фырканье Рифата чуть ранее:

– Да ну, неужели?! А с чего ты вообще решил, что хоть что-то из лозунгов вашего светоинфантилизма имеет отношение к истине? Откуда ты можешь знать, что правда, а что пропаганда и вымысел? Ты что, был свидетелем снисхождения Света и разрушения Ада? Глупый религиозный фанатик…

– Тихо-с-с-с! – внезапно прервал спор удав, молчавший всё это время. – Ваши вопли привлекли с-с-слишком много внимания. Нас-с-с окружают.

Аватар Астарота сполз с ослика Рифата, на котором ранее примостился, быстро сливаясь с гравием и скудной горной растительностью.

Это было разумнее, чем оставаться всем вместе. Змея получала больше возможностей как для разведки, так и для захода противнику в тыл.

– Мы ещё поговорим об этом, Буер, обязательно поговорим, – раздражённо бросил Рифат обещание, прозвучавшее как угроза. – Даже не надейся, что я забуду о твоей ереси. А пока выдвигайся вперёд! Тебе, случись что, куда проще моего сменить телесную оболочку.

Рифат притормозил своего осла, предусмотрительно приготовившись вытащить из ножен раздвоенный меч, хотя и не думал, что до этого дойдёт дело. Кто бы ни встал у них на пути: местные банды или какое-нибудь безмозглое ополчение – владыка демонов наверняка с десятком-другим бойцов справится. Не всё ж ему, в конце-то концов, молоть языком да морочить голову «человечку».

Поправив свой тесак-меч, Буер пнул ослика, чтобы тот шевелился хотя бы чуточку быстрее. Второй раздвоенный меч, добытый в бою с обращённым в свинью жрецом, оставался завёрнут в тряпьё и приторочен позади седла демона – хотя они и провели несколько тренировок с Рифатом, этого было явно недостаточно, чтобы раздвоенный меч хотя бы отчасти стал слушаться нового обладателя.

Рифат в принципе сомневался, что чудо-оружие когда-нибудь начнёт слушаться воплощение зла, ради борьбы с которым оно было создано и благословлено самим Светом…

Но воплощение зла было уверенно ровно в обратном, так что Рифату приходилось исполнять договор. Обучая владыку демонов тому, что разглашать строго-настрого запрещалось.

– Свет Небес, сокрушивший Ад страшный! Пришло царствие Твоё… – начал нашёптывать Рифат боевую молитву, не вытаскивая при этом Ульфикар из ножен, чтобы не выдавать раньше времени свои козыри.

Пускай охотники думают, что это они охотятся за двумя невзрачными путниками. Пускай.

Когда добыча и преследователь поменяются ролями, вот тогда всё на свои места сразу и встанет.

Как жаль, что споры не решаются так же просто, как подобная игра в кошки-мышки.

Чтобы какой-нибудь убийственный аргумент сразу поставил точку в вопросе, кто прав.

И чей Бог сильнее.

Сразу две стрелы пронзили тело Буера, на что демон лишь рассмеялся. Выхватив свой тесак, губернатор Ада лихо спрыгнул с осла и с ошеломительной скоростью рванул вверх по склону, откуда прилетели снаряды.

Подумаешь, какое горе, пронзили живот и правое лёгкое, сейчас быстро заменим испорченное тело на новое, вот и весь сказ.

Рифата, однако, начало боя сразу же насторожило. Разбойники с большой дороги редко сразу утыкивают свои жертвы стрелами, если только добыча не превосходит их числом либо качеством боевой экипировки.

Какой смысл убивать, если можно просто ограбить? Прибыток практически тот же, зато возможные негативные последствия куда меньше. Ведь за убитых друзей и родственников будут мстить с куда большим рвением, чем за товарищей обедневших.

Лучше, как говорится, взять чуть меньше и разойтись по-хорошему. Конечно, относительно по-хорошему, поскольку ограбления хороши лишь с точки зрения тех, кто занимается грабежом.