Текст книги "Фартовый. Лихие 90-е (СИ)"

Автор книги: Егор Лавров

Соавторы: Дмитрий Ромов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

16. Остынь, а…

Меня запихивают в «бобик» и… И всё.

– А зачем наручники? – спокойно спрашиваю я, пытаясь установить вербальный контакт.

Лейтёха поворачивается, окидывает меня взглядом и, ничего мне не ответив, командует:

– Поехали.

И мы едем. На милицейской машине. Шикарно. Если не принимать во внимание, что я сижу в отделении для преступников, в собачатнике то есть. Сижу и смотрю на окружающий мир через оконце в задней двери.

Замечаю бабку, которую вчера допрашивала Ирина. Или позавчера? Что-то в этой кутерьме я уже не соображаю, что и когда произошло. Бабка провожает нас долгим пристальным взглядом, а мы выезжаем со двора.

Выезжаем на проспект. Полукруглое здание с толстенькими буквами «Мир» усеяно афишами. Это старый кинотеатр. Его в двухтысячных переделают в дом культуры. А сейчас он выглядит вполне себе современно.

– На «Робокоп 3», ходил? – спрашивает водила, кивая в сторону афиши.

– Куда? – удивляется лейтёха. – В кино что ли? Я видик смотрю. Нахера мне в кино ходить? Не смотрел ещё, но кассету взял. И «Скалолаза» взял. Завтра у меня выходной, вот и посмотрю. Тоже со Сталлоне. Видел «Скалолаза»?

– Нет, дашь посмотреть потом?

– Да что там смотреть? – усмехаюсь я. – Не спасёт он девчонку свою. Сорвётся в пропасть. Песец, пацаны…

– Ты нахера!!! – возмущённо восклицает водитель.

– А вы нахера мне браслеты защёлкнули? – парирую я. – Я вам Ганнибал Лектор что ли? За это сейчас вообще все фильмы на год вперёд перескажу, чтоб вам смотреть нечего было.

– Э, хорош, мужик! – протестует водитель. – Чё за дела вообще? Мы тебя отметелим за такие штучки!

– А как с вами ещё, – качаю я головой…

– Ну зачем… – качает головой плешивый и не очень опрятный следак в штатском, кивая на наручники.

В кабинет меня вводят уже местные, прокурорские.

– Давайте-давайте, снимите, – шевелит он влажными и блестящими, похожими на дождевых червей, губами и поправляет очки с толстыми стёклами. – Присаживайтесь, молодой человек. Вот здесь. Да-да, здесь.

Я усаживаюсь напротив него, к полированному приставному столику и потираю запястья. Обстановка казённая – белые стены, несгораемый шкаф, довольное лицо вечно пьяного президента на стене. А ещё графин с гранёными стаканами и пыльные шторы.

– Паспорт есть у вас?

– Паспорт у меня дома, – отвечаю я. – При задержании никто не спрашивал, кстати.

– Да это не задержание, вы что! – делает огромные глаза следователь. – Милиция, что с них взять! Но вы не обижайтесь, опера, они же привыкли рубить гордиевы узлы. Или гордеевы? Как правильно-то?

– Гордиевы, – отвечаю я, просекая все эти «психологические» приёмчики и попытки типа задружиться и стать своим в доску.

– Хорошо, – вздыхает он. – Гордиевы. Ладно, давайте тогда поговорим. Я, кстати, Олег Олегович Писутин.

Он склоняется к столу, берёт шариковую ручку и начинает быстро писать. Писутин – писать, в Питере – пить…

– Итак, – произносит он, не поднимая головы. – Фамилия, имя, отчество, дата рождения, прописка…

Я справляюсь со всем, кроме прописки.

– Недавно переехал, – объясняю я. – С девушкой сняли квартиру… Адрес не запомнил ещё…

– Хорошо-хорошо, это всего лишь формальность. Адрес-то у меня записан, да только не в этом же дело, правда? Вообще, прописку у нас отменили.

– Точно! – соглашаюсь я.

– Точно-преточно… – кивает он. – Именно, так. Некоторые, видите, пытаются увиливать или изменять информацию. Но это никогда ничем хорошим не кончается. Всегда, просто в ста процентах, мы своего добиваемся. Так что надо сразу, с самого начала, с самого первого вопроса говорить чистую правду… Ну, это я так, просто к слову пришлось… Чтобы, знаете, взаимное доверие… Без доверия нам никак. Это самое главное.

Я киваю, демонстрируя полное единомыслие с этим человеком.

– Хорошо, – кивает он, – Хорошо. Очень хорошо… Ладно. Где работаете?

Я отвечаю.

– Ох, до чего же интересная работа, да? – поднимает он голову. – Азарт, взлёты и падения, победы и поражения, правда?

– Можно так сказать, – киваю я.

– Конечно! А как иначе. Только так. Нравится работа?

– Знаете, работа – это всегда работа. Даже если и нравится, приходится преодолевать себя, бороться с однообразием, с рутиной, другими явлениями. Вот вам нравится ваша работа?

– Мне? – удивляется он. – Пожалуй, что да. Иначе, чем ещё объяснить, что я сижу здесь за мизерную зарплату? Это не работа, а предназначение, наверное… Да у нас тут весело бывает, даже и не представляете.

Он начинает смеяться, но глаза остаются холодными. Прощупывает подходы. На вид он такой… чуть ли не простофиля, но своё не упустит. Надо ухо востро держать…

– Ладно, Роман Александрович, – говорит следак, отсмеявшись. – У меня к вам буквально пара вопросиков будет про вашего близкого друга.

– Давайте, – благосклонно соглашаюсь я.

– Где вы были в ночь с первого на второе мая?

– У девушки, – не задумываясь отвечаю я.

– У девушки? – удивлённо переспрашивает следак. – У своей? С которой квартиру сняли?

– Ну… – задумываюсья я.

Полагаться на Ингу не хочется.

– Девушки… – мечтательно чмокает толстыми губами Олег Олегович, – они просто прекрасные существа, правда?

– Чистая правда, – соглашаюсь я. – Прекрасные. Существа.

– Эх, молодость-молодость, – вздыхает он. – Где мои семнадцать лет, как говорится. А у какой девушки, можете сказать? Ну, если не у своей, то у какой?

– Извините, не могу никак. У неё, к сожалению есть…

– Муж что ли? – спрашивает он после довольно долгой паузы. – Вот молодёжь…

– Ну… как сказать… У нас же просто беседа, да?

– Конечно, просто беседа, но чем откровеннее вы будете сейчас, тем меньше подобных бесед у нас будет в будущем.

– В общем, не могу я сказать, простите, Олег Олегович, мне надо сначала у девушки разрешение спросить.

– Конечно, – кивает он, – что же я, не человек что ли? Я ведь всё понимаю. Гораздо больше, чем вы ожидаете. Всё понимаю. Замужняя девушка – это дело такое. А друга своего вы когда видели последний раз?

Блин… а когда я его видел-то? Вот бляха… прокольчик! Что ж я инфу не собрал?

– Просто, вы поймите меня правильно, не превратно то есть. Я с вами уже не с первым говорю. Все сообщали, что вы с Каратаевым были не разлей вода.

– Преувеличение.

– Хм… А где он был в ночь на второе мая?

– Я не знаю. Скажите, а я обязан отвечать?

– Нет-нет, не обязаны. Мы же просто разговариваем. А что, у вас есть причины не отвечать?

– Просто интересуюсь, Олег Олегович. Разумеется, причин у меня нет. Просто тут речь идёт об убийстве. Мой хороший товарищ погиб и, как говорят те, кто у вас уже побывал, он был убит.

– Да, к сожалению, это не вызывает никаких сомнений.

– Ну, и вот, вы говорите, что мы были с Русиком друзьями. Окей, были, допустим. Но разговор у нас с вами серьёзный. Ведь человек убит! Это же просто ужас и переворачивает мир с ног на голову. Поэтому, если это допрос, давайте пригласим адвоката, чтобы я не сказал какую-нибудь глупость. У вас же тут столько всяких крючков и ловушек…

– Каких крючков, Роман Александрович?

– Не знаю, я в кино видел, одно слово не так, и привет. Превед-медвед.

– Какой медвед?

– Любой, – пожимаю я плечами. – А если это просто разговор, ни к чему не обязывающий, тогда можно говорить что угодно, да? Без протокола?

– Говорите-говорите, – кивает он.

– Но и в этом случае нужно быть осмотрительным. Вы мне кажетесь очень опытным следователем.

– Ой, какой вы подозрительный… Роман. Ладно. Расскажите, где был ваш друг Руслан в ночь на второе мая. Раз уж вы не можете своё алиби подтвердить, то поговорим о нём.

– Подтвердить я могу, но информация затрагивает другого…

– Я понимаю-понимаю. Так куда собирался Руслан?

– Да я не знаю. Не помню. У меня вообще травма была недавно. Ничегошеньки не помню. Посмотрите, вот шрам, да и шишка ещё не рассосалась. Вот дайте руку…

– Нет-нет, это ни к чему… Не знаете, значит. И не помните. А сколько человек может подтвердить ваше… ну… не алиби, конечно, но, что вас видели той ночью?

В общем, разговор у нас не получается. Он меня крутит, вертит, забалтывает и возвращает разговор к той ночи.

– Говорят, вы в последнее время ссорились частенько. Почему?

– Мы? – восклицаю я. – Нет, ничего подобного.

– Отрицаете, значит? А помнете, в конце марта Руслан грозил вас убить? Нет, я понимаю, это шутка, разумеется, но я должен всё проверить. Не помнете?

И всё в таком духе… Арестовывать меня вроде пока не собираются, но слова Маринкиного начальника так и крутятся у меня в голове. Прокуратура нашла козла отпущения.

А близкий друг, да ещё и собиравшийся куда-то там пойти вместе с жертвой в ночь убийства… чем не кандидат на эту роль? Этот Олег Олегович наверняка уже собрал необходимые показания с опрошенных…

Почему же тогда не арестовывает и не начинает меня ломать? Наверное, скоро начнёт. Если сейчас меня отпустит, в следующий раз уже точно законопатит. Может, ещё не решил, на кого лучше повесить? На рыжего ещё можно, к примеру…

М-да… надо срочно сдавать Марине Хана и на всякий случай искать адвоката. И делать справку об амнезии. Хотя, какой там адвокат, если обвинение отрабатывает заказ…

– Олег Олегович, вы знаете, я ведь больше суток не спал, а мне скоро нужно снова на работу ехать. Вы не будете возражать, если я пойду?

– Конечно-конечно. Но, боюсь, в ближайшее время нам с вами придётся ещё разок встретиться… Когда вы будете отдохнувшим…

Когда я выхожу из прокуратуры, все мысли вьются только вокруг того, чтобы поскорее добраться до дома и завалиться спать. В метрах ста остановка, рядом три «Волги», стоят в ряд. Подхожу к первой.

– Свободен, шеф?

– Куда ехать? – водила не отрывает взгляд от «Комсомолки», которую листает.

Блин, адрес-то я не знаю. И следак не сказал…

– На ФПК, – говорю я.

Так в моей молодости называли тот район. Ни улицу, ни номер дома я не помню. Ирина меня подвозила к самому подъезду.

– Это где? – таксист по-прежнему не заинтересован во мне как в пассажире.

– Кинотеатр «Мир», – называю самый заметный ближайший ориентир. – Дальше покажу, там сразу, практически.

– Падай, – он сканирует меня оценивающим взглядом. – Штучка.

Много это или мало, выяснять я точно не буду. Бабки на кармане есть, назови он сейчас хоть в пять раз больше, я всё равно поеду. Или не поеду…

Подъезжаем и тормозим на другой стороне от кинотеатра.

– Приехали, – водила поворачивается за оплатой.

– Нет, ещё чуть проехать надо, – показываю я рукой в сторону новостроек. – Вон туда, новостройка за ларьками.

Водила порывается что-то сказать, но бросает злой взгляд на тысячную купюру, зажатую в моей руке, и снова заводит мотор.

Чарли встречает меня радостным лаем. Похоже, я становлюсь вожаком стаи. Прохожу на кухню, засовываю в себя бутер, запиваю водой, скидываю одежду и заваливаюсь спать.

Собака ещё какое-то время требует общения, но вскоре понимает, что ни играть, ни обсуждать новости я с ним не намерен, и укладывается на пол рядом с диваном.

Надо бы будильник завести, думаю я уже сквозь сон. А как его завести, если мобильника у меня нет? Сил разлепить глаза и отправиться на поиски будильника тоже никаких. Даю себе установку проснуться до восьми вечера и спокойно засыпаю.

– Ты за кого, Ромик? – Хан проводит по моей шее острым клинком. Проводит осторожно, едва касаясь, но ледяной металл буквально прожигает мою кожу. – Ты мой, Ромик! Мой личный фарт.

– А ну отвалил от него! – за спиной Хана горой возвышается Топор, в руке у него… предмет, в честь которого он получил свою кличку. Он размахивается и одним движением сносит своему конкуренту башку.

Дзинь-дзинь!

– Спасибо, Топор! – устало киваю своему спасителю. Он скалится и двигается в мою сторону.

– Мне твоё спасибо нах*й не упало. Ты мне фарт свой отдай!

Дзинь-дзинь, дзинь-дзинь.

Оборачиваюсь на звук – на нас летит лупоглазый трамвай. Точь-в-точь как тот, что сбил меня. Я успеваю отскочить, а вот Топору не везёт, он превращается в бордовое месиво.

Водительская дверь открывается, оттуда спрыгивает Марина, она подходит ко мне и вдруг проводит языком по лицу. Вытираюсь, но она лижет и лижет.

И этот противный звук. Откуда он, если трамвай остановился?

Дзинь-дзинь, дзинь-дзинь, дзинь-дзинь.

Телефон! Господи, вот же хрень приснилась. Хотя… смысл в нём был. Я открываю глаза. Идеальный вариант, если бы все эти топоры и ханы перерезали друг друга и оставили меня в покое. С долгами я уже расплатился, делать в этом городе мне особо уже нечего. Сгоняю в Лас-Вегас подниму бабок и – в Москву.

Прямо передо мной морда Чарли. И он меня облизывает.

– Отстань, животное!

Телефон продолжает звонить.

– Ну наконец-то! – восклицает встревоженная Ирина, когда я снимаю трубку. – Ты живой там?

– Да что со мной будет-то? – тру я глаза и нахожу часы.

Чёрт, ну зачем? Ещё б часа полтора спал спокойно.

– Ром, у нас вообще-то смена, если ты забыл.

Да чтоб её… Точно! Я же работаю!

– Ир, я не приду сегодня. Дела есть.

– Знаешь что, Миронов? – Иринка обиженно сопит. – Я тебя больше отмазывать не собираюсь! Сам иди и отпрашивайся у Виталия Андреевича!

Вообще-то, я вполне могу обозначить этому Виталию Андреевичу направление для автономного плавания и просто никуда не ходить, но есть одна неувязочка. И заключается она в том, конфликтовать мне с ним сейчас не с руки. Потому что я рассчитываю заполучить обратно свой перстень.

– Ладно, – устало соглашаюсь я. – Загляну сегодня.

– Не сегодня, а сейчас! – сурово ворчит Ирина. – Я у тебя буду через пятнадцать минут. Выходи.

Как есть генерал в юбке.

– Через полчаса. Пса выгулять надо.

– Пса? – чувствую её возмущение. – Монстра выдры твоей?

– Походу, теперь это мой монстр, – кидаю взгляд на Чарли, который приплясывает у выхода. – И ему срочно надо на воздух. Ир…

– Что⁈ – сердито восклицает она.

– Я твоему мужу будущему вообще не завидую.

Она вдруг замолкает.

– Задумалась? Молодец. Так что, заедешь за мной?

– Заеду…

Сначала братья наши меньшие, потом мы сами.

Ирина подъезжает ровно через пятнадцать минут. Зову Чарли домой, но он смотрит на меня как на огородника с кабачком. Ты, мол, чё мне предлагаешь? Ещё с четверть часа он скачет как умалишённый по всему двору, делает свои стратегические дела и только потом соглашается вернуться в пещеру.

Всё это время Ирка терпеливо ждёт, не вздыхает и не постукивает по часам на руке. Лишь хмурится иногда.

– Ром, – вздыхает она, когда мы заходим в квартиру, – опоздаем же…

– Будь зайкой, поставь чайник, – улыбаюсь я.

«Зайка» вылетает автоматически и вгоняет мою гостью в краску.

Она берет чайник, и я замечаю, как её рука слегка вздрагивает. Ещё сильнее она краснеет, когда я выхожу из душа в одном полотенце. По квартире плывёт аромат жареного лука.

– Это ты здорово придумала! – киваю на сковороду с яичницей. – Ммм, вот это запах!

– Ешь быстрее, – она отводит взгляд в сторону.

– Это мне за «зайку»? – смеюсь я. – Садись со мной. Вместе закусим. Теперь всегда буду тебя так называть.

– Не вздумай! – мотает она головой. – И давай скорее. Ещё десять минут, и дальше уже пойдёт опоздание. А ещё и пробки могут быть на дороге.

На фразе про пробки я усмехаюсь. Она непонимающе хлопает ресницами.

– Ничего-ничего, – киваю я. – Так, вспомнил про одну пробку, в которой застрял на три часа. Откуда, кстати, яйца?

– С собой принесла, – бурчит она, наблюдая за моей реакцией. – У тебя в холодильнике пустота. А так хоть поешь нормально.

– И как тебя после этого зайкой не называть?

Она встряхивает головой и садится напротив.

– Зайка и яйка…

– Слушай, Ром, – Ирина всё же берёт вилку и накалывает кусочек яичницы, но держит её перед собой. – Можно вопрос нескромный?

– Насколько нескромный? – подмигиваю я, но она выглядит серьёзной, как никогда.

– Вот эта девушка на красной машине… Она тебе кто?

– На «БМВ» что ли? – я, конечно же, сразу понимаю, о ком она, но не понимаю, зачем ей эта информация.

– Ну я в марках не разбираюсь, – Ирина пожимает плечами и смотрит мне в глаза.

Я читаю в её взгляде беспокойство и… ревность что ли?

– Сегодня утром ты с ней болтал. А потом этому страшному типу сказал, что это твоя девушка.

– И?.. – мычу с набитым ртом.

– Так я и спрашиваю – кто она тебе?

– Да так, знакомая.

– То есть не девушка?

– Нет. Ну, то есть, она, разумеется, девушка, но не моя.

Хотя… это единственная девица, с которой у меня здесь был секс, так что, всё-таки, некоторые шансы у неё имеются.

– А Инга?

– Что Инга?

– Она тебе всё ещё девушка или тоже уже нет?

Какого хрена! Она мне девушка или она мне не девушка? Детский сад.

– Ир, я не пойму, ты за мою нравственность переживаешь или что?

– Нет ну… – смущается она, – просто…

– Вот именно, просто, – опираюсь я на локти и смотрю ей в лицо. – Давай, теперь ты ответь, у тебя самой-то парень есть?

Вопрос застаёт её врасплох. Ой, ну надо же. Что за шухер такой?

– А то ты не знаешь, – отвечает она после паузы.

– А чего не заведёшь? Можешь не отвечать, я просто хотел посмотреть, как ты краснеешь. Вот опять! Хм… Мне нравится. Ну-ка…

– Дурак ты, Миронов! – быстро вскакивает она из-за стола и идёт к выходу.

Посуду она сегодня не моет и даже тарелку не доносит до раковины.

– В машине тебя подожду, – сообщает Ирина с порога.

Я доедаю яичницу, натягиваю джинсы, черную водолазку, которую первой наугад вытаскиваю из комода, и снимаю с вешалки джинсовую куртку. Обещали похолодание, а кто знает, куда меня судьба занесёт.

Много денег решаю не брать, сегодня в роли банкира выступает Топор. Но сую в задний карман соточку, чтобы было на такси, перекусить, ну, и так, на всякий случай. Остальное прячу на нижнюю полку под носки.

Ирина уже завела тачку и немного успокоилась.

– Ром, – будто всё ещё смущаясь говорит она, – я тебя попросить хотела… Ты не мог бы с Виталь Андреичем… Ну… помягче, что ли поговорить? Ну, правда, мне перед ним уже неудобно.

– А он что, родственник твой?

Она молчит.

– Да ладно, не переживай. Я что хам последний? Нормально поговорю.

– Дядька двоюродный. Только, пожалуйста, никому вообще…

– А что такого страшного? Что за тайна?

– Рома!

– Да ладно, не скажу. Странно просто…

– Когда матери не стало, он пообещал мне помочь. Но что он мог?

– Дать денег, например.

– Ой, он, прям такой богач, ты думаешь? Кроме работы в казино ему и предложить нечего было. Он, кстати, меня отговаривал, но я всё же его уболтала.

– Ну, тут не сомневаюсь. Ты и мёртвого уболтаешь.

– Почему? – как-то испуганно спрашивает она.

– Есть в тебе что-то стальное, – усмехаюсь я. – Что именно, ещё не понял. Может, «маузер». А почему он тебя отговаривал?

– Сам не видишь? Кто к нам только не ходит. За ночь я то королева покера, то волчица позорная. Причём эти эпитеты от одного и того же игрока прилететь могут. Надоели эти нервяки, но… делать нечего.

– Деньги нужны?

– А кому они не нужны? У бабушки пенсия тридцать пять тысяч. И это неплохая ещё. А что на неё купишь? Цены растут постоянно. А тут платят и премии, опять же. Где бы я ещё за такое время машину купила?

– Ну, да, – соглашаюсь я.

– Кстати, зарплата на следующей неделе. Надеюсь, слив отобьём и в плюс выйдем. Тогда и премия будет…

Может, и отобьём. А может, и нет… Пока, по крайней мере, дела идут не очень, у казино опять минус. Не такой огромный, как в прошлую ночь, «всего» полсотни тысяч в баксах. Но ставки не высоки, и при средней игре отбивать их можно недели две, а то и больше.

Я ненадолго задерживаюсь в стафе, чтобы узнать новости, а потом направляюсь в кабинет Серова.

– Виталий Андреевич, добрый вечер! – начинаю бодро, помня о том, что имя человека самое приятное для его слуха.

Приёмчик не срабатывает. Андреич недовольно прищуривается:

– Чё хотел? Бегом на смену!

– Мне надо уйти. Сегодня работать не могу.

– Ты охренел, брателло? – Серов поднимает на меня взгляд. – Если не будешь работать, можешь больше не приходить.

– Не думаю.

– А ты чего это вдруг оборзел? – он встаёт и опирается руками о стол. – Давно на штрафы не влетал?

Смотрите-ка, такой весь из себя Иван Васильевич Грозный.

– Сегодня я не работаю, – повторяю спокойно и уверенно.

– Правда, охренел, – говорит он и снимает трубку телефона. – Двух человек ко мне!

Я наблюдаю за ним с покер-фейсом, и он из-за просто лопается от злости.

– Послушайте, – говорю я, глядя ему глаза в глаза. – Я предлагаю вам что-то очень хорошее. Соглашение.

– Соглашение? – снова опускается он в кресло и буравит меня глазами. – Сейчас тебя выкинут отсюда без выходного пособия. И это будет лучшее соглашение, на которое ты можешь рассчитывать.

– Вы всё же послушайте, а потом решите.

Серов не успевает ответить.

– У вас на этот момент по столам минус семьдесят пять тысяч. Давайте так, я сейчас выхожу в зал, отбиваю ваш минус, и на сегодня вы меня отпускаете. Безо всяких санкций, разумеется. Ну, если только премию по результатам. Часа, думаю, мне хватит.

– Ты чё несёшь? На прощание поизгаляться решил?

– Нет, – уверенно гну я своё. – Вчера я вам сколько сделал? Не помните уже? Могу повторить. И больше сделаю, только не сегодня, а завтра. Сегодня у меня дело важное. На час могу задержаться, больше – уже нет.

– Ты чё, шулер, в натуре? Король игры? Так я тебя сейчас ментам сдам или игрокам. Хану тому же. Вот он тебе и премию выпишет и оклад увеличит.

– Виталий Андреевич, я ведь не шучу. У меня фарт сегодня.

– Фарт? Да пошёл ты нахер, Рома! Ты кому мозги канифолишь? Ты вон Ирке можешь баки забивать, а я тебе не влюблённая дурочка. Ты понял?

В кабинет влетают два охранника, как двое из ларца. Чего, новый хозяин надо?

– Ваши гаврики за ночь столько не сделают, сколько я за час.

Серов поднимает вверх указательный палец, показывая охранникам, мол погодите немного. Со стороны я наверняка выгляжу дерзким юнцом. А если и не дерзким, то потерявшим ориентиры. Но внутри меня бушует буря. Уже знакомый мандраж пробегает по телу, оставляя приятную россыпь иголок. Я себя знаю. Это точно победа!

– Что вы теряете? Испытайте меня.

Он прищуривается и делает знак громилам выйти.

– Но только… – говорю я и замолкаю.

– Без условий.

А почему бы мне сразу не решить несколько важных вопросов?

– Если я за час вывожу вас в плюс…

– Херня, это невозможно, – перебивает он насмешливо.

– Погодите, если я за час вывожу вас в плюс…

– Ну?

– Вы мне отдаёте перстень.

– Перстень? А может ещё и ключ от квартиры, где деньги лежат?

– Нет, только перстень.

– Знаешь что, – усмехается он и хлопает по столу, – а давай попробуем! Играешь час, считаем прибыль по столам. Если плюс, идёшь по своим делам. А если нет… месяц работаешь без зарплаты.

– Мне нужен перстень.

– За перстень этого слишком мало. За перстень нужно будет хорошенько попотеть. Очень сильно попотеть.

– Ладно, – усмехаюсь я. – Но вы гарантируете, что мы вернёмся к этому вопросу и обсудим условия его выкупа.

– Обещать, что обсудим? – он гаденько улыбается. – Ну, ладно, обещаю… Только у меня условие, сегодня играешь без перстня.

– Согласен, – повторяю я с той же уверенность.

– Ну, всё, – Серов машет рукой в сторону двери, – вали уже. Смена через пять минут.

– Мне надо сделать звонок.

Я снимаю трубку и звоню в пейджинговую компанию. Оставляю оператору сообщение для Черепа, чтобы он забрал меня от казино, а не из дома, а потом иду переодеваться.

Игра закручивается, как сумасшедшая и спустя час Серов растерянно пересчитывает флоты.

– Плюс четыре пятьсот, Виталь Андреич, – подсказывает Ирина, украдкой мне улыбаясь. – В баксах! На рублёвом пока минус десятка, но там Витёк нормально начал. Надеюсь, отобьёт.

– До завтра, – слегка киваю и направляюсь в раздевалку.

У меня ещё минут десять до приезда Черепа. Навожу чашку кофе и медленно выпиваю её.

Мандраж, который начался в кабинете управляющего, только усилился. Сейчас была разминка, главная битва впереди.

– Ром! – Ирина заглядывает в стаф. – Тебе точно нужно уходить?

– Надо, зайка, надо, иди-ка сюда.

Я притягиваю её к себе и чмокаю в белобрысую макушку. Она слегка дёргается, но не отстраняется.

– Не боись, малыш, всё будет хорошо.

– Просто переживаю за тебя, – кидает она быстрый взгляд исподлобья. – Позвонишь утром?

– Номер-то хоть свой оставь, – улыбаюсь я. – У меня же амнезия. Заполняю ячейки по-новой.

Она чиркает цифры на листочке, протягивает его мне, секунду медлит, потом чмокает меня в щёку и выбегает из страфа. Девчонка. Как есть девчонка…

Я спускаюсь по ступенькам и напеваю под нос:

Серые глаза, серые глаза

Мне хотят сказать, мне хотят сказать

То, что мы с тобою вместе встретимся опять…

Вот такая, оказывается, обитает в моей памяти попсятина.

Прохожу мимо вахтёра, толкаю дверь и оказываюсь в вечерней прохладе. Останавливаюсь на крылечке и кручу головой, выискивая машину Черепа.

Дверь позади меня снова открывается. Вроде никто за мной не…

Додумать я не успеваю. На голову мне набрасывают мешок и в тот же момент подхватывают с двух сторон под руки. А уже в следующий миг тащат обратно наверх.

– Какого хрена! – пытаюсь кричать я. – Вы чего творите! Э!

В ответ я получаю тычок по почкам и затыкаюсь.

– Остынь, а? – раздаётся прямо над ухом и через мгновенье я слышу звук открывающегося замка, и меня куда-то запихивают и тут же захлопывают дверь.

Я немедленно сдергиваю тряпку и оглядываюсь. Эдип твою мать! Это что за шутки! Я стою посреди холодильника! И дверь изнутри не открыть.