Текст книги "Фартовый. Лихие 90-е (СИ)"

Автор книги: Егор Лавров

Соавторы: Дмитрий Ромов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Вскрыта десятка. Второй картой мне приходит еще одна десятка. Вскрываемся. У Черепа на два очка меньше. Банк мой.

Ильдар довольно крякает и одобрительно кивает. Продолжай, мол, за меня.

К валету с восьмеркой приходит десятка. Череп перебирает до двадцати трёх. Пара десяток, у него семнадцать. Он начинает заметно нервничать.

Карт почти не касаюсь, но за те мгновения, что они у меня в руках, отчётливо понимаю, что колода краплёная.

Но моему сопернику и это не помогает. Он сливает раздачу за раздачей. Хватает с витрины бутылку пива, залпом высасывает её, будто оно может принести ему удачу.

Чуда не происходит. Он снова проигрывает.

Передо мной половина его стопки, то есть пять сотен уже есть. Долг Ильдару отбит, можно и уходить. Но я не могу.

Сейчас передо мной есть только карты. Я их вижу, чувствую, прикасаюсь, вдыхаю аромат. Ну же! Продолжаем!

Идиотом надо быть, чтобы сейчас уйти. Удача прёт мне в руки, и пока я не начну сливать, с места меня не сдвинешь.

За столом всегда везёт кому-то одному. Удача не дура, чтобы размазываться на толпу. Сегодня она – моя спутница, и я не собираюсь упускать шанс изменить и улучшить свою жизнь.

Сколько ж времени прошло? Да и фиг с ним. Мне надо ещё для себя запас заработать.

– Хватит с меня!

Череп вскакивает, дёргается, пытается выбраться из-за стола, но, поскольку ходить здесь невозможно, плюхается на ящик и снова хватает колоду.

Да на тебе ж написано было, что ты не уйдёшь отсюда, пока все не сольёшь. Давай, доставай, что там у тебя осталось.

Ближайшие две раздачи намеренно отдаю. Пусть парень порадуется, что ему тоже что-то перепало.

– Вот-вот! – резко хватает он меня за голову, притягивает к себе, упирается в лоб и замирает так на пару секунд. – С этого и надо было начинать.

Я не вырываюсь – незачем. Больше расслабленности у него – сильнее концентрация у меня.

Незаметно подмигиваю Ильдару – не пугайся, мол, это был запланированный акт иезуитского милосердия. Всё обязательно вернётся на «базу».

Ещё полчаса, и у Черепа остается последний полтинник. Он глупо смотрит на него, потирает пальцами и прикладывает к глазам. Матерится, как сапожник, но делает ставку.

Игру прерывает громкий стук в дверь. Стучат нагло, по-хозяйски, выстукивая затейливый ритмический рисунок. Компания в ларьке замирает и переглядывается. Они явно знают, кто решил нарушить нашу идиллию.

Ильдар отпирает, и в дверном проёме возникает новый персонаж. У него прищуренные живые глаза и лицо, изъеденное глубокими морщинами. Стрелки на серых брюках отутюжены до бритвенной остроты, рубашка ослепляет белизной, пиджак – чистотой малинового оттенка.

Собственно, цвет пиджака только и выдает в нём нового русского джентльмена. Если бы не это, вполне можно было бы принять его за бизнесмена. Даже и иностранного. Причёска у него больно неспортивная – волосы намного длиннее, чем у бритых под ёжиков его коллег по цеху.

На вид ему лет пятьдесят, но не удивлюсь, если на самом деле меньше и из-за «нервных» условий жизни он просто плохо сохранился. Он смотрит подозрительно, но держится уверенно, как хозяин жизни.

Череп тут же тускнеет, а взгляд из-под нависшего лба делается настороженным.

– Играете что ли? – спрашивает пришелец тихим хриплым голосом. – На счастье или на удачу? А может, на четыре звёздочки? Или под очко, может быть?

– Под какое очко-то! – обиженно возмущается Череп.

– Судя по тону, – усмехается джентльмен, – под твоё, Череп. Чего ты зенками хлопаешь? Проигрался что ли?

– Да я тут… – оправдывается Череп, хотя мне пока не понятно, за что.

Если только на общак играл, а не на свои. Но это вряд ли.

– Умник, – вздыхает босс и поворачивается к Ильдару – Приготовил? Череп, в натуре, почему я сам деньги собираю, а? Не знаешь?

– Да щас я, Топор, доигрываем уже.

Ильдар хватает стопку баксов, лежащую передо мной, тщательно отсчитывает купюры, бормоча себе под нос. На слове «пятьсот», отодвигает лишнее и пересчитывает ещё раз.

– Не трожь бабки мои! – рыкает Череп.

– Почему они твои, если ты их честно проиграл? – растерянно говорит Ильдар.

– Сел играть, просри достойно, – нравоучительно осаживает его Топор.

– Жора, в расчете? – спрашивает владелец ларька и протягивает деньги.

Лицо у Топора делается брезгливым. И взгляд, и искривлённые губы показывают, насколько ему противно и даже омерзительно видеть этого человека. Он смотрит на бедного, моментально побледневшего Ильдара, как на насекомое. Тот осекается, нервно сглатывает и говорит, с трудом выговаривая имя и отчество.

– Георгий… Георгий Ни… Никифорович, простите… Теперь мы в расчёте?

Интересно, давно ли этот Топор выбился в боссы, раз его привыкли называть по кличке или сокращённому варианту имени.

– Чё ты мне суёшь? – как от зубной боли морщится он. – Псу моему отдай. И ты тоже, Ромик. Чё притих? Думал, я тебя не замечу?

Он смотрит вроде как насмешливо, но прожигает взглядом так, будто хочет мысленно мне сумму долга сообщить. Сколько ж я такому деловому кенту задолжать могу? Хорошо хоть с Ильдаром расплатился.

Топор кивает Черепу, и тот мгновенно хватает оставшиеся баксы и тут же рапортует:

– Пятихатка!

– Молодец, бля… хоть считать научился и то спасибо. Череп, я тебя нахера держу вообще? Кто мои бабки собирать должен, а?

– Да я не успел просто… – начинает оправдываться Череп, но Топор, недовольно его прерывает.

– Заткнись ты уже.

Он запихивает руки в карманы брюк и, подняв брови, вопросительно смотрит на меня.

– Пять сотен, Рома, это конечно, хорошо. Но…

Повисает долгая пауза. Не сводя с меня глаз, Топор достаёт из внутреннего кармана длинную и толстую сигару, и из бокового – резак.

– Значит, всё в порядке? – уточняю я, хотя догадываюсь, что в порядке далеко не всё.

Больно уж красноречиво выглядит физиономия у этого Топора. Даже дилетант считает с него недовольство. Но я не дилетант, и вижу – за этим напускным недовольством стоит что-то ещё. Хитрость, пренебрежение и алчность, а ещё попытка быстро прикинуть сколько ещё объявить.

– Это только основная часть, – пожимает он плечами с таким видом, будто рад помочь, да никак не может. – А что насчёт остального? Неделю назад у тебя был последний срок.

Ну, вот, ещё один персонаж, которому я должен. Интересно, сколько вас таких по свету бродит? Есть хоть кто-то, у кого Рома не занимал?

– Так что… – кивает он, и я отчётливо вижу, что всё это он прямо сейчас, на ходу придумывает. – За задержку добавляю тебе штраф, ещё пять сотен. Ну и пятьдесят процентов за то, что я сам за тобой бегаю. Итого семьсот пятьдесят. И сроку тебе три дня.

Топор со звонким клацаньем отчекрыживает кончик сигары, вставляет её в зубы и с недовольным видом поворачивается к Ильдару. Тот мгновенно подскакивает и щёлкает зажигалкой. Жора делает несколько затяжек и выпускает густой удушливый дым.

– Череп, – недовольно бросает он, поигрывая резаком. – Поднимай свою задницу. Займись уже делом, в конце концов! Тащи сюда Ромку. Будем ему обрезание делать. Да не ссы, Рома, хер твой не тронем. Мизинчик. Тебе он, всё равно не нужен, а так глянешь на обрубок, и сразу вспомнишь, что если через три дня бабло не принесёшь, то я тебе буду отрезать по пальцу за каждый день задержки. А когда они кончатся, то и хер отрежу. Топором отрублю. Череп оттянет, а я рубану. Да ведь, Череп?

Череп радостно смеётся и, подскочив ко мне, хватает за руку. Он вырывает её как людоед и радостно тянет боссу, выворачивая кисть и практически выламывая мизинец.

– В этом нет необходимости! – тревожно восклицаю я. – Я всё понял! Семьсот пятьдесят баксов. Да это же вообще не деньги, Георгий Никифорович. Я через три дня по-любому вам их принесу. Ай! А-а-а!!!

Топор насаживает на мой палец свою гильотинку и легонько сжимает лезвия. Мизинец опоясывает острая боль.

– Конечно, принесёшь, – хрипло подтверждает он. – Но не отрезать я уже не могу. Таковы правила, Рома. Не мы их придумали, не нам их и нарушать.

Череп держит меня так, что я и пошевелиться не могу.

– Ну что, готов? – спрашивает мой палач и крепче перехватывает мою руку. – Ну давай тогда…

– Тысяча! – успеваю крикнуть я…

6. Шеми шафл

– Не дёргайся, больнее будет, – с видом знатока говорит Топор.

– Предлагаю тысячу! – поясняю я мысль. – За сохранность своих конечностей.

– Тысячу? – удивляется он. – Тысячу сверху?

– Нет, всего тысячу, – усмехаюсь я, стараясь не подавать виду, что встревожен происходящим. – Но вам даже делать ничего не нужно будет. Ни одного лишнего движения, а штучка уже на кармане. По-моему, хорошее предложение.

– Руби, Топор! – азартно восклицает Череп.

– Череп, а ты не забылся часом?

– Георгий Никифорович, руби! – исправляется проигравший и жаждущий хотя бы и такого реванша Череп.

– Тысячу, – задумчиво повторяет Топор, снимая с моего мизинца свою гильотину. – Ну смотри, за язык тебя никто не тянул. Череп, слезь с него.

– Ага, – соглашаюсь я, выпрямляясь и пряча руки в карманы. – За язык не тянули, только за палец.

– Но если через три дня не отдашь, – назидательно говорит Топор, – Череп к девке твоей придёт, а потом и к тебе.

– Тогда пусть сначала к собаке заглянет, – киваю я.

– Чего? – бычится Череп.

– Это я так…

– В следующий раз, – Топор щёлкает перед моим носом резаком. – Точно тебе что-нибудь отчекрыжим.

– У вас тут странные дела творятся, – качаю я головой. – За жалкие семьсот пятьдесят баксов пальцы рубите. Этот вообще, за пятихатку закопать готов.

Он усмехается, толкает дверь и выходит из ларька. Череп выскакивает за ним.

– Значит, штуку ты ему должен, – то ли мне, то ли сам себе говорит с задумчивым видом Ильдар. – Встрял ты, парень. Ой, как встрял…

– Зато тебе больше не должен, – пытаюсь найти хоть какой-то плюс в сложившейся ситуации.

Только что я умножил свой капитал в десять раз и стал обладателем тысячи долларов. На целых несколько минут. А сейчас у меня снова в кармане пусто.

– Ну, как не должен… – тянет Ильдар. – А как же твой выигрыш? Ты ведь сам предложил его поделить.

– Да, но… – я понимаю, что весь плюс свыше долга мы должны поделить пополам.

– Уговор… – укоризненно качает головой азербайджанец.

– Долги отдают только трусы, – усмехаюсь я.

– Чего? – сразу встаёт в позу Марат.

– Шучу, шучу, друзья, сами же видели, для меня карточный долг – долг чести.

– Так снова не шути!

– Ладно, не парьтесь, рассчитаюсь.

Наверное.

Нахрена я сеял такую щедрость? Выиграл, но только увеличил свой долг. Как-то нечестно Вселенная работает. Хотя кто тут говорит про честность.

– Ладно, ты не переживай, – он одобрительно хлопает меня по плечу. – Я тебе не буду сроков невыполнимых ставить. Отдашь, когда сможешь.

– Но до конца месяца! – добавляет за него Марат.

Ты-то куда лезешь, не тебе ведь должен. Ильдар согласно кивает. Ладно, до конца месяца еще пара недель, что-нибудь придумаю.

Желудок голодно урчит. Покупать домой еду мне не на что. И красотка моя вряд ли наварила мне борща. Судя по её виду и отношению к Роману, наваривать она может только на бабки.

– Держи! – Ильдар протягивает алюминиевую кружку и выуживает из-под прилавка блестящий бордовый термос. Ларёк тут же наполняет аромат чёрного чая.

Делаю глоток, горячая жидкость обжигает горло. От удовольствия прикрываю глаза.

– Маратик, запиши за Романом двести пятьдесят долларов.

Тот отвлекается от свёртка, который начал разворачивать, достает из кармана блокнотик и что-то чиркает в нём карандашом. Вытягиваю шею – цифры в столбик, рядом какие-то непонятные почеркушки. Вот и мой долг туда зашифровали.

Марат разворачивает газету и раскладывает на ней куски лепешки. Кивает мне, не даю уговаривать себя дважды, запихиваю в рот поджаренную корочку. Теперь жить и соображать становится чуть полегче.

Ильдар переворачивает крышку термоса, наливает в этот походный стаканчик чай и отдает Марату.

– Ты первый, брат.

Пока молча жуём, оглядываю ассортимент. Эх, сникерс я ведь так и не попробовал. Теперь уж в другой раз.

– Грёбаная псина, – ругательство вырывается вслух.

– Твоя что ли? – участливо спрашивает Ильдар.

После ухода Топора с Черепом он стал более спокойным и как будто расположен ко мне.

– Корм надо было купить.

Понимаю, что ему до моих проблем дел нет никаких, но и выхода другого не вижу. По ходу, мне опять придётся занимать.

– Держи! – он берёт с полки плотно набитый пакет и всовывает мне в руки.

– Сколько? – я понимаю, что блокнот сейчас пополнится новой записью о моём долге, так пусть уж сразу скажут.

– Подарок, – дружелюбно отвечает Ильдар. – За удовольствие, что ты нам тут устроил. Давно такой игры не видели.

Открываю дверь, борщом не пахнет даже близко. Зато громко поёт Ветлицкая.

Посмотри в глаза я хочу сказать

Я забуду тебя я не буду рыдать

Я хочу узнать на кого ты меня променял

Но больше не звони и меня не зови…

– Принёс? Мне уезжать уже утром.

Инга встречает меня в домашнем ситцевом халатике. Без макияжа и в простой одежде она похожа на обычную девчонку. И только цепкий взгляд выдаёт в ней хищницу.

– Поесть приготовила?

Лепёшка была, конечно, вкусной, но куском хлеба сыт не будешь. Ставлю пакет с кормом на пол, засовываю руки в карманы и выжидательно смотрю на неё. Мы как два дуэлянта – кто кого. Инга делает шаг ко мне и резко пытается залезть в мой карман.

– Ну же, доставай! – то ли просит, то ли требует она.

– Я задал тебе вопрос.

– Я тоже, – она отвечает уже не так уверенно.

С кухни доносится лай и вой пса.

– Жрать требует, – киваю я.

– Тебе-то какая разница? Не твоя же собака! Сама разберусь.

Я обхожу Ингу и двигаю на кухню. Открываю дверь и Чарли тут же подрывается и с лаем бросается на меня. Блин. Кто их только придумал, псов этих. Рычит, типа я его тут запер. Пытается цапнуть.

– Сидеть, нахрен! Эй! С ног собьёшь! Инга, подержи своего пса!

– Ага, он меня уже цапнул сегодня, – кричит она из прихожей.

– Сидеть, сказал!

Кое-как насыпаю полную миску корма, и он тут же бросается на еду. Инга подкрадывается сзади и обнимает, прижимаясь к спине.

– Малыш, ну ты чего такой бука? – тонкие пальцы пробегают по моей груди, обхватывают и… ныряют в карман.

А там пусто. Вот такой печальный сюрприз.

– Блин! Где бабки⁈

– Проиграл, – равнодушно отвечаю я. – Воды псу налей.

– Ты что сделал⁈ Проиграл⁈ Идиот! Я же тебя просила! Мне теперь чем расплачиваться?

– Так тебе в Москву ехать или долг кому-то отдавать? – оборачиваюсь я.

Инга кидает на меня злой взгляд и молча выходит из кухни. Смотрю на часы – почти семь вечера. Мне ж на смену!

Надо еще подумать, как туда добираться. Не ближний свет, а на такси денег нет. Мои размышления о том, на каком автобусе ехать и можно ли будет проскочить «зайцем», прерывает телефонный звонок. Никак не привыкну к этому трезвону.

– Ой, Ром, хорошо, что ты взял! – Сразу узнаю электродрельный голос Ирины. – Ты как, едешь? Тебя подхватить?

Договариваемся на четверть восьмого.

– Проваливай! – Инга вылетает из комнаты и вываливает на меня гору одежды. – Бесполезный ты кусок дерьма! Чтобы духу твоего здесь не было!

– О, как, – качаю я головой, складываю руки на груди и опираюсь на косяк. – Сдурела что ли?

– Толку от тебя никакого! Даже штуку баксов найти мне не можешь!

– Даже? Запросики у тебя солидные. С чего бы только?

– Да, даже! Жалкую тысячу заработать не в состоянии! Задрот!

– Так-так, – медленно киваю я. – Ладно, не вопрос, ухожу. За квартиру теперь сама плати.

Бью наугад, но попадаю в цель. Инга тушуется и замирает.

– Ладно… – тянет она после продолжительной паузы. – Так и быть, оставайся. Только бабки принеси. Полторы тысячи долларов нужно будет до конца недели.

– А не слишком ли? Ты как служба микрозаймов. Только что штуку требовала, теперь уже полторы.

– Меня на счётчик поставят, если завтра не отдам, а тебе безразлично. Ты знаешь что со мной сделать могут?

– Кто?

– Звери, кто ещё! – с вызывом бросает она.

– А нахрена же ты у зверей одалживалась? Ума нет?

Кто бы говорил, конечно. Никакой экономической грамотности у этой парочки и в помине не было, а мне теперь разгребать – за себя и за эту шалаву малолетнюю.

– Ладно, малыш, – Инга начинает ко мне ластиться. – Мы выкрутимся.

– Нравится мне это «мы»

– У меня есть один вариант, – с невинной застенчивостью говорит она.

Как же быстро она гнев на милость поменяла. Хм… Хочет мне за полторы штуки впарить своё юное тело? А, нет… Кажется, Инга, предлагает мне совсем другое «развлечение». Она делает шаг назад, торжественно разводит руки в разные стороны и объявляет:

– Я придумала, как решить нашу проблему!

– Нашу? Ха! У нас, выходит, проблема общая?

– Нашла тебе подставного! – продолжает она, не обращая внимания на мой сарказм.

– Чего? – не понимаю я.

– К тебе сегодня на смену придёт Славик. Ну, помнишь, лысый такой. Будет на рулетке ставить всё время на красное. Ты уж там постарайся, чтобы он выиграл.

– Ты подставить меня хочешь? – хмурюсь я.

– У других же прокатывало, – говорит она с видом невинной простушки. – Ну сам подумай! Делать практически ничего не надо. Крутишь себе своё колесо и крути. Только на красное бросай, когда он ставить будет.

– Мне за это башку отвернут. И Славика твоего заодно уроют.

Я, конечно, точно не знаю, но полагаю, что именно так всё и будет.

– Ромусик, ну давай попробуем! Ты ведь мне сам рассказывал, что твой друг так делал. И ничего, не спалили.

– Делал, значит… И что за друг?

– Ну этот, как его. Русик, вроде бы.

Русик, Ромусик. Как же быстро меняется её тональность, когда разговор заходит о деньгах. Только что хотела меня выгнать, теперь строит совместные планы. Мимика меняется быстрее мысли. Вот и сейчас – читаю на лице замешательство. Наверняка прикидывает, что ей выгоднее – уйти от меня или дать ещё один шанс. Или просто дать… Вопрос, возьму ли я? А то трётся неизвестно с кем…

– Давай просто попробуем… – канючит она, умоляюще сложив руки.

Я ничего не отвечаю и иду к выходу. Сейчас надо на смену, а завтра подумаю, что делать с этой бестолковой красоткой.

Жигуленок моей начальницы ждет за домом.

– Как делишки у моей Иришки? – плюхаюсь рядом.

Она в ответ тяжело вздыхает.

– У твоей разве? – произносит едва слышно.

Упс. Тема довольно опасная, так что с уточнениями я не лезу, и так проблем хватает, с ними бы разобраться.

Вид у нее уставший и даже я бы сказал замученный.

– Не выспалась что ли? – киваю я. – Я тоже.

– Поспишь тут. Я чуть лабу не завалила, моталась сегодня пересдавать. Ты, кстати, хвосты свои подтянул? – она замолкает, ожидая ответа.

Что за хвосты? А, да, я ведь ещё и учусь где-то.

– Собака ты сутулая! – восклицает Ирина, ругаясь на мотоциклиста, подрезавшего нас на повороте.

Своевременно он прервал разговор об образовании. Хотя выяснить, конечно, надо, образование, возможно, ещё пригодится.

– Есть охота, – перевожу я тему. – Давай в магаз какой-нибудь заскочим.

Блин… бабок-то нет, какой магаз!

– Какой магаз? – повторяет она мою мысль. – Времени нет уже. В ларёк если только, а то на смену опоздаем.

Настроение, начавшее подниматься, безудержно падает. Еще одна ночь на голодный желудок, и я загнусь раньше, чем успею хоть кому-то долги раздать.

– Твоя опять не покормила? – недовольно спрашивает Ирина. – Ладно, притащу тебе что-нибудь с кухни. Обед после полуночи, раньше никак, а вот бутербродик организовать смогу.

Бутер – это уже что-то.

– О, явился! – с ненавистью в голосе меня встречает круглолицая рыжая морда, Юрик, кажется. – А я тут из-за тебя у ментов полдня проторчал.

– Чего это из-за меня?

Вот ментов мне еще только не хватало. Надеюсь, хоть им я ничего не проигрывал.

– Из-за дружка твоего. Но мутили-то вы вместе.

– Рты закрыли! – в стафе появляется Ирина.

Она уже в синем пиджачке, белой блузке и черной юбке. А она миленькая, когда не орет.

– Барин сегодня может приехать, – добавляет она уже тише. – Так что все как мыши, ходим улыбаемся. И никто не спит! Юрик, услышал меня?

– А чё я-то? – сопит тот обиженно.

Ирина едва заметно кивает, и я выхожу в коридор.

– На вот, держи, – протягивает тарелку, на которой лежит два кусочка батона и сверху тонкие ломтики ветчины. – Больше ничем помочь не смогу.

– Супер! Спасибо! – беру тарелку и двигаюсь обратно в комнату, но она хватает меня за руку и тянет дальше по коридору.

– С ума сошел? Если увидит кто, что я тебя подкармливаю, меня на штраф поставят.

– Почему?

Какая ж кривая у них тут система…

– Я на себя заказала, дурень, – отвечает беззлобно, в ее взгляде мелькает нежность, но тут же меняется на суровое выражение лица. – Орлов! Опаздываешь! Если через минуту не переоденешься, пять баллов тебе!

– Что за баллы? – спрашиваю, запихивая бутер в рот.

– Штрафы, – вглядывается в глаза. – Ром, ты правда в порядке? Какой-то ты нездоровый.

– Прорвемся!

Бутерброд делает свое дело, и я снова чувствую себя готовым жить дальше. А впереди меня ждет казиноооо-казино-казино!

По спине пробегает знакомый озноб, но сейчас искры едва ощущаются. В зале – Рай! Звяканье фишек, шелест карт, стук шарика на рулетке. Различаю звуки даже сквозь шум голосов и подвывания девицы у мини-сцены.

– На блэк-джек, – направляет меня Ирина. – Сегодня на нём никто не играет. Постой, осмотрись. В себя приди.

Игроков сегодня меньше, чем вчера. Основная толпа – за дальним столом. Размахивают руками, веселятся, бурно обсуждают раздачи. До меня долетают обрывки фраз.

– Удачливый ты сегодня, Князь!

– Ну-ка, а мне что-нибудь раздашь?

– Закрывайся! Закрывайся, зуб тебе даю!

– Ах, зараза… не сыграло… Ну ничего, у тебя бабла много ещё, отобьешься.

Чувствую на себе пристальный взгляд. В глубине зала прислонившись к колонне стоит шатенка, у которой вчера был жёсткий разговор с бандитского вида парнями. Интересно, как у нее сегодня игра? Отбила вчерашний проигрыш?

Она опускает глаза и печально вздыхает. Похоже, не отбила. Потом поднимает голову и внимательно на меня смотрит. Блин. Ну, что детский сад? Я, конечно, человек понимающий, но не телепат же. Не знает, как ко мне подобраться что ли? Нет, девочка симпатичная, не спорю, но больно это на разводку похоже. Ловля на живца.

– Рома!

Я оборачиваюсь. Передо мной стоит эффектная девица в чёрном закрытом платье в обтяжку. Волосы убраны в хвост, на лице минимум макияжа. Ничего такая. Блин, Рома, ты же вроде лошарик, откуда же вокруг тебя столько клёвых девок?

Тело ты мне передал практически юное, незаезженное, с исправно работающими инстинктами и, судя по всему, активно выделяющимися гормонами. Так что извини, беречь я его не собираюсь. Буду навёрстывать то, чего недобрал в первой жизни.

– Давно не виделись! – лучезарно улыбается царь-девица, по хозяйски усаживается за стол и раскладывает локти, занимая половину поверхности.

Я бросаю взгляд на шатенку. Она изображает подстреленную лань и, тряхнув головой, направляется к выходу, умирать вдали от людских взглядов. Короче, тёмная какая-то история.

К нам уже спешит Ирина с ключами.

– Нет, не надо стол открывать, – дама в чёрном кивком останавливает её. – Я так, шампанское допить. И поболтать.

Давай, Рома, подкинь мне хоть намёк какой, что это за мамзель такая и что ей надо.

– Я что хотела-то… – она наклоняется ко мне ближе и понижает голос. – Ты вообще как?

– Нормально, – уверенно киваю я и улыбаюсь.

– Хорошо, что нормально. Значит… ничего не мешает тебе рассказать, как там на самом деле было?

Эх, знал бы я ещё, что именно ты хочешь услышать…

– Ты ведь обещал… – подмигивает она и, невинно улыбнувшись, поводит плечом.

Ого… А ты что обещала? Вот это всё?

– А свои обещания надо исполнять, – добавляет девица.

– Ты тоже обещала, – подмигиваю я в ответ.

– Так я и не отказываюсь.

Она откидывает голову, отбрасывая волосы с плеча, и при этом демонстрирует мне обтянутую тканью плоть. Упругую и зовущую, между прочим.

– Слушай… – тяну я время, соображая, что ей сказать. – Давай не сейчас… и не здесь…

– А давай лучше сейчас! – перебивает она и взгляд её из мягкого превращается в хищно-требовательный.

– Ром, ну ты скоро? – к столу подходит лысый заморыш. – На руль тебя когда поставят?

– Мальчик, погуляй пока, – девица опережает меня с ответом.

– Если только с тобой, – лысый нагло ухмыляется, но его лицо тут же перекашивается от боли, и он едва выдавливает, – сука…

Ого, а барышня-то не промах, в обиду себя не даст…

– Уноси свои причиндалы подальше, пока я их тебе совсем не открутила! – она жестом показывает, чтобы он свалил поскорее.

– Ты больная что ли⁈ – отскакивает парняга.

– Смена! – тут же раздаётся команда, и я чувствую на спине лёгкое касание, а значит, от расспросов царь-девицы я свободен минимум на двадцать минут.

– Кто это такая? – хватаю я под локоть рыжего, подходящего к стафу одновременно со мной.

– Ты про кого? – делает вид, что удивляется, хотя, я прекрасно вижу, что он меня понял.

Понял, но говорить не хочет. Почему?

– Девушка, с которой я только что разговаривал. Вон там.

– А… – тянет он и быстро отворачивается. – Первый раз вижу.

Врёт, подлец. Бездарно, безнадёжно врёт. Он вырывает локоть из моей руки и проходит в комнату отдыха. Я иду следом.

В стафе сначала вырубаю радио, а потом нахожу красную банку растворимого кофе и чистую кружку. «Пеле», блин. Ещё из советских запасов, похоже. Тысячу лет его не пил. Забытый вкус. Кислый и горький. Продирает до глубин, бляха…

Мысли перескакивают на дела давно минувших дней. Сколько этой отравы выпито, сколько сигарет выкурено… Хорошо, что Ромка некурящий. Так, значит, и продолжим, курить не будем.

После перерыва спешу в зал. Интересно, девушка-красавица там ещё? Мысли постоянно возвращаются к ней. Хорошая девка, породистая. Что ж она узнать хочет? Я б такой сказал… пару раз…

Крупье быстро расходятся по постам, а я зависаю у листочка с пометками.

1П – Д Рома

Один дурак? Или один дебил? А вот что значит П, я даже думать не хочу.

– Ром, ты идешь? – Иринка приходит на помощь. – Тебя на покере ждут. Давай шустрее, а то Оксанка уже всё, что можно, слила.

Она сует мне в руки карты и подталкивает к столу. Ясно: п – покер, д – дилер, а я – с удовольствием бы сейчас оказался по ту сторону стола.

– Ромик, красавчик, раздай-ка дяде Князю красиво! Как ты умеешь!

Тип, который вчера, по мнению Юрика, грозился отчекрыжить мне самое дорогое, сидит напротив и громко гогочет. Перед ним стопка желтых фишек. Кидаю взгляд на флот – жёлтые здесь пятитысячные. Вот это чуваку повезло. Целое состояние!

Черноволосая красотка сидит за соседним столиком, на котором мы с ней и расстались. Перед ней всё тот же бокал. Кажется, она не сделала и глотка. Обмениваемся с ней быстрыми взглядами. Пожимаю плечами – мол, человек я подневольный, в другой раз договорим.

– Колоду раздвигай, – шепчет щуплый паренек, который стоит рядом на месте инспектора. Вчера тоже его видел, но имени пока не запомнил.

– А во что играем? – спрашиваю в ответ.

– Ромик, говорят, тебе тут Хан башку вчера проломил, – еще громче хохочет Князь. – Я ж тебя сначала пришибить хотел, а потом аж жалко стало. Хватит с тебя и дырки в голове.

Что там надо делать-то? Вспоминаю по фильмам. Так, сначала перемешать колоду, потом…

– Пятикарточный, – шепчет щуплый на ухо. – Пять ему, пять себе.

Кидаю на него благодарный взгляд и начинаю тасовать карты. Колода не слушается, разваливается и разъезжается. Лицо Князя удивленно вытягивается, но он ничего не говорит.

По левую руку от меня вырастает Ирина. Отсчитываю пять карт и протягиваю стопку Князю.

– Что за?.. Рома, блин. Ты что творишь? – шипит Иринка. – Извините, пожалуйста, Геворг Натанович, сейчас переделаем.

Тот снисходительно кивает и отвлекается на бутылку, стоящую перед ним.

– Шеми-шафл, – свистит в ухо начальница.

– Чего? – спрашиваю одними губами.

– Карты мешай, дурень. Гнать тебя пора… – она ругается беззлобно, но по голосу чувствую, что напряжение у нее сейчас сильное.

Тасую колоду, хочу повернуться к ней, но она мягким прикосновением не даёт мне этого сделать.

– Карту ему, карту себе, – подсказывает. – Свою последнюю вскрывай.

– Молодца! – цокает Князь. – А давай-ка усилимся!

Сдвигает ко мне две карты и кладет сверху жёлтую фишку.

– Меняй, – руководит моими действиями Ирина. – Фишку во флот. Грёбаный ты инвалид… Во флот! К остальным фишкам. Карты в отбойник. Бляяяять, Рома! В бокс чёрный. Видишь справа? Две сверху ему. Не переворачивай! Твою ж… Хорошо, что Барина ещё нет.

Её едва слышный шёпот обжигает мне ухо, но я различаю каждое слово. И очень стараюсь. Не хочу подводить эту девчонку, чувствую за неё ответственность, типа, мы в ответе за тех, кого… того самого. Да хотя бы за бутер спасибо вернуть…

Князь кладет карты и ставит сверху две фишки.

– Вскрывайся! – приказывает Ирина. – Переворачивай сначала свои. Ага, так… Раздвигай их. Теперь его. Вот блин…

– Стрит-флеш! – довольно сообщает Князь.

Без него вижу, что на столе стройный ряд от пиковой дамы до восьмёрки. Опять эта дама…

– Видишь, какой ты умничка, Ромик! – он громко ржёт и кричит на все казино. – Умеешь ведь, когда тебя хорошо попросишь. Хана жаль сегодня нету. А то и ему бы отсыпал. Всем по пузырю! На стол каждому!

Со всех сторон раздаются радостные возгласы.

– Что смотришь? – довольное выражение сходит с лица Князя. – Бабосы давай! Спасибо тебе, друг. Считай, должок свой прошлый вернул.

Одним кредитором меньше.

– Пятьдесят тысяч отсчитывай, – Ирина разочарованно вздыхает. – Десять фишек по пять.

– Почему пятьдесят-то? – уточняю. – Там же больше выплата.

– У нас максимум на столе полтинник. Ну, ты и…

Она не заканчивает фразу, хотя я прекрасно понимаю, что хотела сказать.

– Ко мне в кабинет. Оба! – раздаётся за спинами голос «Серова». И мне не нужно считывать его эмоции – и по тону понятно, что он очень-очень зол.

– Да что с тобой не так? – Ирина разочарованно качает головой. – Опять за тебя просить…

Она отправляет щуплика за новой колодой, и когда он возвращается, хватает меня за жилетку и тянет к выходу. В гримёрку Серова, помню-помню. Брюнетка в чёрном платье провожает нас взглядом и посылает мне воздушный поцелуй.

Управляющий уже на месте, восседает за столом и с важным видом курит сигару. Откуда эта мода на сигары? Он кивком показывает, чтобы мы сели перед ним и молча выпускает струю густого дыма в нашу сторону. Я отмахиваюсь, а Иринка сидит, не шевелясь.

– Я тебе давал шанс? – он смотрит на девушку, но вопрос явно ко мне.

– Давали, – отвечаю.

– Рот завали! – бросает Серов. – А еще лучше в коридор выйди.

– Ром, пожалуйста… – Ирина взглядом просит меня исчезнуть.

Да хоть вообще уйти отсюда. Что меня держит-то? Не успеваю выйти, как Серов разражается бурей.

– Я тебя предупреждал? Предупреждал, что с ним проблемы будут? Его проще убрать.

Ого, надеюсь, что убрать в их понимании «уволить», а не ликвидировать вообще.

– Виталий Андреевич, вы же сами понимаете, что увольнять его сейчас нельзя… – раздается робкий Иринкин голос, сейчас совершенно не похожий на звук электродрели.