Текст книги "Возвращение в Тооредаан 2 (СИ)"

Автор книги: Егор Чекрыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Но я‑то даже не мичман! По земле, я тебе капитан Флиин, хошь куда отряд проведу, была бы карта и компас. А море….

– Так в море все еще проще, я бы вот, по земле вести и не взялся бы! …Не, я все понимаю Доктор Мушкет, ты мне сразу, еще при найме сказал, что не моряк ни разу. Но, и ты пойми…. У меня из офицеров, на два корабля только четыре человека осталось, да еще боцман Хеедц чего‑то стоит. А груз – считай, уже продан, осталось только до места доставить, и расписку получить. Сам подумай, сколько на твою долю денежек перепадет с этой добычи! Особенно если ты сейчас в капитанских должностях пребывать будешь.

– Ладно. – Окончательно сдался я, понимая что Флиин, поскольку находится в безвыходной ситуации, все равно не отстанет. – Я попробую. Но все равно, считаю что это неправильно. Я ведь в морском деле абсолютный новичок, всего пару месяцев прошло, как впервые на палубу корабля поднялся. Могу сделать такую глупую ошибку, какая тебе и в голову не придет. Вот утоплю твой бесценный груз, сам на себе волосья рвать будешь!

– Не утопишь. Я в тебя верю. Кстати, капитан оу Дарээка велел тебе передать, что очень заинтересован во встрече с тобой, и обязательно это сделает в ближайшее время, но пока воинский долг, призывает его в противоположную сторону. Он ведь даже специально сюда подходил, – не только чтобы груз осмотреть, но и чтобы с тобой повидаться. Но ты раненными занимался, и в общем….

– Ладно, я все понял. – Тут объяснять мне ничего было не надо, – сразу после драки я, уже привычно взялся за лечение раненных и проторчал в импровизированной операционной примерно так часов семь, а потом был вымотан настолько, что даже не помню как оказался в собственной каюте, где и продрых еще примерно столько же. Чем и воспользовался Флиин, проведя без моего участия ряд "кадровых перестановок", в результате чего я и остался "адмиралом галерного флота". – Ну и свалил ты проблем на мою голову, капитан! – Только и оставалось что мне сказать. Ну разве что еще и пригрозить. – Ничего, я это тебе припомню, при дележе добычи!

– Ничё Доктор Мушкет. Все будет нормально! – Капитан Флиин хохотнул, довольно осклабился, сделал мне ручкой, и торжественно слинял с моей каторги на свою "Черепаху"….Торжественно, потому как приход и уход капитана на корабль, обычно у флотских обставлялся как чрезвычайно важное событие, – выстраивался почетный караул, а боцман свистел в свою дудку изображая какую‑то мелодию. Обычно‑то пираты всеми этими флотскими церемониями пренебрегали. Но сейчас Флиин, вроде как формально считался предводителем эскадры аж из целых четырех кораблей, так что у него был законный повод чуток поважничать. – "Кусачая Черепаха", трофейный фрегат "Хищный", мое корыто, и еще одного однотипное корыто, который наши "пахари" умудрились захватить, пока удихи из нас отбивную делали. Пусть ненадолго, но Флиин стал предводителем целой эскадры, и законный повод для гордости у него был….Последний этот приз достался нам, увы, совсем не дешево. За вторую галеру пришлось хорошо повоевать, и с экипажем самой галеры, и с пришедший к нему на помощь эскадрой удихских фрегатов. Конечно, дрались не только два наших корабля, но поскольку у Флиина был приказ держаться поближе к лидеру, а тот первым лез в самое пекло – досталось ему весьма изрядно. Несколько часов артиллерийской дуэли, один собственный абордаж, и два отбитых абордажа противника – свободных мест, в кубриках наших кораблей, стало заметно больше. А у меня потери были и вовсе просто чудовищными. Из ветеранов более – менее целыми остались только боцман Хеедц и Четыре Пальца. Биидша был серьезно ранен, а остальные, включая психа Осьминога, как тут говорится "отпахали в море последнюю борозду". Вот оттого, у нашего капитана и образовался ныне такой дефицит кадров. Ну, с экипажем и абордажной командой, вопрос как‑то решился сам собой. Выжившие в бою гребцы с обеих галер, по большей части согласились перейти в подчинение Флиину, а это, в общей сложности – человек триста, так что матросов и бойцов нам хватало. А вот с офицерами дело обстояло настолько туго, что пришлось назначать гранд – флотоводцем, корабельного лекаря.

– …Отведи‑ка ты Игореша, парочку галер….Тут рядом, всего‑то триста верст вдоль берега.

На паруснике, эти триста верст и впрямь "рядом". Парусные суда конечно, не сказать что летят над водой, это вам не современные теплоходы, но зато медленно но верно идут без остановки по двадцать четыре часа в сутки. Пять узлов, что примерно равно десяти километрам в час, – глядишь, за сутки уже и двести – двести пятьдесят кэмэ набежало….А галера, да только под веслами…. Меня тут уже Одоссиак уже малость просветил – гребцы, даже в кандалах и под бичами надсмотрщиков, тяжеленными веслами – считай, каждое, как целое бревно, могут орудовать где‑то примерно час. И при попутном ветерке и небольшом волнении на море, способны разогнать наши тяжелые баржи, аж до трех узлов, а это – всего пять – шесть километров в час, – по сути, скорость пешехода. Только если нормально тренированный топтун может идти час за часом, с небольшими перекурами, то тут – часок погребли – отдых, тоже не меньше часа. Еще часок работы – часок отдыха. Иначе сдохнут работяги за пару дней, и тогда галера вообще никуда не сдвинется, разве что по течению, на манер тухлой рыбки поплывет. А еще гребцам есть и спать надо, хотя бы часов по шесть в день, вот и получается, что за день, больше чем на километров пятьдесят, не уплывешь. И это при большой удаче, а то и верст двадцать в день, уже считается неплохим дневным переходом. Да и гребцы у нас…, приковали к веслам пленных удихов, благо, таких набралось немало. Все равно, примерно треть гребных скамей пустовали. Пришлось возвращать за весла часть новой команды. Конечно, ныне их никто к скамье не приковывал, но оружие пришлось попросить с себя снять, и сложить в сторонке, чтобы у пленных удихов не возникло нехороших мыслей. Людям это, вовсе даже не понравилось, но что делать?

А плыть вдоль берега, тоже оказалось делом не таким и простым. Ведь по какой‑то странной причине, никто не догадался этот берег выровнять, так что вместо нормальной прямой, получилась какая‑то кривая извилина. Да еще прибрежные течения, подводные камни и мели – куча проблем, это еще не считая пленных удихов, которые не очень‑то жаждали работать, и освобожденных гребцов, которые от радости видеть своих былых хозяев на своих прежних "рабочих местах", начали чересчур усердствовать с кнутами. Пришлось вмешаться….Не то что бы мне удихов было жалко, (хотя вру – конечно же немножко жалко, – личных счетов у меня к ним никаких нет, такие же вояки как и я), но тут ведь была серьезная опасность потерять "живые двигатели" моих лоханок. Так что забот хватало. И это только связанных с движением галер вперед. А ведь еще на мне и раненные висели! Всех кто имел хоть какие‑то шансы на выздоровление, сгрузили на палубу моей галеры и, – вперед Доктор Мушкет, мы в тебя верим! …Вот так вот – больше сотни пациентов, несколько сотен пленных, и несколько десятков усердных, но пока еще не очень дисциплинированных подчиненных….Иногда появлялось желание, чтобы к веслам приковали меня, а командование всем этим сумасшедшим домом, взял на себя кто‑нибудь другой.

Но, удивительное дело, – удача нам благоприятствовала. И ветер дул подходящий, и море было относительно спокойным, и что с кораблем, что с народом, я как‑то постепенно научился управляться. Правда крепости мы достигли только на восьмой день плавания, и за это время мне пришлось похоронить в море, едва ли не треть всех своих пациентов. Но – кое‑как все‑таки смогли достичь цели. Еще на подходе к горам, нас встретил бриг под флагом Сатрапии, осуществлявший разведку на дальних подступах к крепости, и после недолгих переговоров, его капитан согласился сопровождать нас до места назначения, что сразу сняло с моих плеч часть груза забот.

…Как я "парковал" свой флот у причала – этому надо посвятить отдельную песню, – что‑то вроде похоронного марша, исполняемого оркестром калек на церковной паперти. Я уже более – менее разобрался как ведет себя мой "скорбный челн" толкаемый веслами и мог перегнать его из точки А в точку Б по относительно прямой линии. Так и плыли от мыса к мысу, от одного приметного ориентира до другого. Но маневрировать чтобы подвести эти корыта к причалу…? Даже при наличии на борту специально присланного лоцмана, это сравни тому трюку, что я видел в сети, где ковшом экскаватора пивные бутылки открывают. Процедура заняла едва ли не пол дня, и не удивительно, что первый же поднявшийся к нам на борт мооскаавский офицер, даже не удосужился стереть с лица глумливую улыбочку.

– Капитан оу Леерт Лииэка, комендант порта. – Отрекомендовался он. – С чем пожаловали в наши края, капитан…?

– Оу Иигрь Рж*коов, судовой лекарь. – Козырнул я ему в ответ. – Привез вам подарки от удихов.

– В каком это смысле? – Насторожился он.

– Вот… – Протянул я ему выданные мне бумаги, ибо после долгого и нудного дерганья и шатания возле причала, душевных сил на приятный разговор оставалось немного.

– Хм…. – оу Лииэка начал читать письмо – отчет, написанное генералом оу Дарээка. – Ого!!! – Видимо перешел к перечню захваченного и доставленного груза. – Триста пудов пороха! – Это нам очень даже пригодится….Ядра, картечь, мушкеты…. Амуниция…, ну с этим разберемся к чему приспособить….Что дальше? – Ну, провизии у нас пока хватает, хотя и эта не пропадет. Только вот красный горох…, его только удихи жрать и могут, впрочем – скормим скоту. Ну тут еще много чего по мелочевке, но думаю все пригодится. Хорошие подарки, сударь!

– Баржи эти вонючие тоже можете забрать. – Буркнул я злобно. – Рекомендую пустить их на дрова.

– Ну да. – Он еще раз окинул меня ироничным взглядом. – Кажется, они показали себя не очень маневренными?

– Не знаю. Не с чем сравнивать. Я ведь уже сказал – я только судовой лекарь и немножко командир абордажной группы, а водить корабли…, это не мое.

– А как же так получилось, сударь…. Хм…. – Мой собеседник, внезапно о чем‑то задумался. – Простите, вы ведь сказали "оу Иигрь Рж*коов"? – Переспросил он меня. – А не тот ли это оу Рж*коов….

– Скорее всего тот. – Опять пробурчал я, ибо сейчас мне меньше всего хотелось давать интервью и подписывать автографы поклонникам. – Других людей с таким именем, я в ваших краях не встречал.

– Хм…, сударь. – Офицер убрал с лица свою глумливую улыбочку, и даже вроде как выпрямился. Видимо мое имя произвело на него впечатление, и он видел теперь перед собой не какого‑то там пирата, а человека благородного происхождения, к тому же имеющего определенную репутацию. – Как же – с, читал о ваших достижениях в "Мооскаавском вестнике". Даже и предположить не берусь, какими дорогами вас занесло на эту палубу. И расспрашивать об том не стану, так как читал, что вы служите в Бюро. – Не соблаговолите ли, отобедать сегодня в моем доме?

– Сочту за честь. Только, полагаю сначала мне надо разобраться с делами и представиться коменданту крепости. Как мне пояснили, на документе о приеме груза, должна стоять его подпись, иначе казна нам ничего не заплатит.

– Буду рад вас проводить….Полагаю, сей груз вам достался весьма нелегко?

На обед к коменданту порта, я так и не попал. Потому что нас обоих пригласили на обед к коменданту крепости. Был там правда неловкий момент, когда один комендант пригласил меня отобедать, еще не зная о приглашении от второго коменданта. Тут я немножко замялся и пару раз беспомощно взглянул на коменданта в чине капитана, не зная что ответить коменданту – полковнику. Но полковник видать сообразил в чем дело, и коменданты, как светские люди, быстро разрулили этот вопрос между собой. А я вновь выставил себя недотепой, и дикарем из хреноткудовска.

За обедом, у меня поначалу тоже дело не заладилось. Не то чтобы я забыл светские манеры, просто за столом присутствовали семьи обоих комендантов, и дамы, видимо только краем уха слышавшие о том кто я такой есть, почему‑то упорно желали узнать у меня свежие столичные новости и сплетни о жизни высшего общества столицы. Сия тема показалось бы пошлой в наше, измученное глянцем время, где подобная "осведомленность" о жизни разных там принцев – графьев и прочих поп – певиц была признаком отсутствия у человека собственной жизни, раз его так интересует чужая. Но в этом, не столь информированном обо всем подряд веке, разговоры о жизни высшего общества, намекали на некую причастность и даже продвинутость….Но что я мог поделать, если у меня на все эти сплетни, аллергия выработалась еще в детские годы? Жизнью высшего общества я не интересовался ни во время своего пребывания в Мооскаа, и уже тем более, когда оттуда слинял, так что и ответить дамам я мне было нечего. Так же как впрочем, и поддержать разговор о новинках моды, театре, или даже верблюжьих гонках. Даже странно, вроде бы раньше у меня таких проблем со светским обществом Мооскаа не наблюдалось. То ли там меня Игиир подстраховывал, то ли общество было настолько искушенным, чтобы не дать дикарю понять, насколько же он отсталый и невежественный….А что я им еще мог рассказать? – Как понятно профессор Хаас рассказывал о первых признаках начинающейся гангрены? Поведать о "новинках" анатомического театра, как махать алебардой или технично провести бросок через бедро? Или начать рассказывать о своих подвигах и битвах на море? – Увы, протокол данного светского мероприятия предписывал разговаривать за столом на темы интересные всем присутствующим, а дамам, как известно, выслушивать рассказы про битвы, кровь и прочие ужасы не позволяют их тонкие чувствительны натуры. Рассказывать просто о своих приключениях и путешествиях? – Это можно. Только тогда придется и упомянуть о причине, по которой я в эти путешествия отправился, а черт его знает, чем мне это грозит в плане репутации. Вдруг местно светское общество решит наказать похитителя юных дев, объявив ему бойкот. На само‑то общество мне, ясное дело, плевать. Но могут начаться осложнения с приемом груза, и вообще – дальнейшим пребыванием моих людей в крепости. Так что – лучше промолчать, пока все дела не будут сделаны. Тем более, что к моему счастью, видно Бюро хорошо выдрессировало подданных Сатрапии, – стоило только присутствующим понять, что я не слишком расположен распространяться о том "где пропадал последние пару месяцев", наседать с вопросами на меня сразу же перестали. Так что мы сидели и примерно час тупо обсуждали погоду, вслушиваясь в пушечную пальбу и грохот взрывов, время от времени сотрясающих крепость, и лишь когда подали сладкое, – (дамам пироженки и конфеты, а мужикам ликеры и наливки, в связи с чем пришлось разбежаться по разным компаниям), светский протокол наконец позволил мне перейти к обсуждению более конкретных вопросов.

– И как тут в вас обстоят дела в крепости, полковник?. – Облегченно вздохнув, поинтересовался я, после того как посуда перестала звенеть после грохота очередного взрыва. – Удихи не очень донимают?

– Сейчас уже не очень. – Спокойно кивнул комендант. – А вот поначалу, положение было…, несколько настораживающим. Когда под вашими стенами внезапно появляется целая армия, да еще и с осадной артиллерией…. Обычно, Бюро нас заранее предупреждало о чем‑то подобном. – Сказал, и вопросительно так посмотрел на меня, вроде как – "Ты человек из Бюро, держи ответ".

– Да – да…, удихи нынче стали другими…. – Ответил я банальной фразой, которую за последние несколько недель, слышал наверное раз тысячу. – И на море вдруг вылезли, и скрытности научились….

– Да. – Комендант порта, бросил мне в ответ такую же банальность. – За ними стоит проклятый Кредон. Республика крутит этими дикарями, как кукольник своими марионетками.

– Ну сейчас‑то, я полагаю, стало поспокойнее. Вижу флот отогнал удихов от побережья.

– Да. Но сначала нам пришлось отбить три приступа. Да и сейчас их артиллерия, продолжает нас изрядно тревожить. Слышите?

– Трудно не услышать. – Вежливо кивнул я. – Но мне говорили, что стены крепости крепки, и смогут выдержать даже весьма длительный обстрел.

– Это так, вот только эта их новинка…. – Две двухпудовые мортиры, стреляющие начиненными порохом бомбами. Они закидывают их внутрь крепости, и подчас, это весьма неприятно. Не далее как вчера, погиб лейтенант оу Геейтииг, просто шел по плацу, и тут эта бомба…. Разорвалась почти в пяти десятках шагов он него, но крохотный осколок чугуна попал в голову, и все…. А неделю назад, такая бомба попала в одну из казарм – почти два десятка убитых. Счастье еще, что стреляют эти орудия не часто, примерно по выстрелу в час. Но все равно – потери из‑за их действия весьма существенны.

– Да. Пренеприятные штуки, – подхватил тему капитан оу Лииэка. – Постоянно держат гарнизон в напряжении, ибо спастись от них, можно только в подвалах, и то, при условии, что их не завалит обрушившимся сверху зданием. Удача еще, что в порт эти бомбы почти не залетают, за всю осаду было только два таких случая, и те – упали в воду.

– Кстати о порте, судари. – Я, подумав, что уже достаточно поговорил на тему "Как у вас тут вообще…?", решил перейти к более конкретным делам. – Когда вы сможете принять мой груз и подписать соответствующие бумаги? А то сюда, вероятно в любой момент может подойти несколько кораблей нашей эскадры, с которыми мне и моим людям хотелось бы отправиться далее. Ибо, сами понимаете – долг зовет!

– Тут, признаться…. – Полковник оу Дассиак, несколько смешался. – Есть небольшие затруднения. Как я уже сказал, этот постоянный обстрел не прекращающийся даже ночью, доставляет нам серьезное беспокойство. А как я понял, немалую часть вашего груза составляет порох. Очень, знаете ли, не хочется заниматься перетаскиванием пороха, под непрерывным обстрелом.

– А мне еще меньше хочется сидеть на этих бочках с порохом, под непрерывным обстрелом. – Довольно резко ответил ему на это я. – Меня, знаете ли, заверяли, что между генералом оу Дарээка и благородным оу Лоодиигом был заключен весьма недвусмысленный уговор, нарушение которого, весьма неприятно скажется на репутации Сатрапии среди ее союзников. Мы ведь этого не хотим?!

…Честно говоря, я по большей части импровизировал, ибо про заключенный договор только слышал от своего капитана, а о чем там говорилось конкретно, конечно же не знал. Да и про репутацию среди союзников, это тоже были исключительно мои фантазии, почерпнутые из болтовни в кают – компании, а то и в матросских кубриках. Однако – сработало!

– Да – да, сударь. – Поспешно ответил комендант. – Мы получили четкие инструкции о сотрудничестве. Только вот, как бы это сказать – наличествуют чисто технические затруднения….

– Возможно. – Бросился на подмогу начальству капитан оу Лииэка. – Стоит перегнать галеры нашего гостя на восточную часть гавани, где они будут под прикрытием мыса Верблюжий горб. Туда уж точно, ни одна бомба не залетит. Груз же, можно пока оставить на месте, ибо, как сказал благородный оу Рж*коов, сами галеры ему не нужны. Можно будет разблокировать малые ворота, и понемногу разгружая галеры, переносить груз в крепость через них….Ваших людей, оу Рж*коов, можно перевести жить в казармы береговой стражи, благо сейчас, они стоят наполовину пустые. Роскоши конечно не обещаю. Но все же, полагаю там будет посвободнее чем в матросском кубрике, да и, – капитан усмехнулся. – пища намного лучше. А груз мы можем принять и так, проведя лишь выборочную проверку образцов пороха или продовольствия, и прикинув на глазок соответствие указанного в товарных накладных количества, реальному положению дел. У нас ведь имеются превосходные таможенные офицеры, весьма поднаторевшие в подобных делах.

– Да. – Согласно кивнул полковник. – Пожалуй это будет разумно….Проклятые мортиры, этот постоянный грохот, словно бы выбивает у меня все мысли из головы. Я – старый солдат, мне привычно стоять под пулями, встречать врага штыком, доводилось даже идти грудью на картечь, но это полное бессилье ужасно раздражает. Хочется что‑то сделать, но – увы!

– Можно выкопать окопы – щели в тех местах, где неизбежно скопление людей, и куда часто падают бомбы. Даже сделать перекрытия над щелями, это убережет ваших людей от осколков и взрывной волны. – Решил подсказать я, видя что полковник почти что уже впал в отчаяние. – Поставить наблюдателей на стены. Когда мортира стреляет, – пусть подают сигнал, например горном. Все, по этой команде, должны нырнуть в ближайшую щель. Надо осмотреть дома, разобрать те, что выглядят недостаточно крепкими чтобы выдержать удар бомбы. А полученными материалами укрепить казармы и дома находящиеся вне зоны поражения снарядов. Перевести людей туда….Полагаю, пожарные команды из гражданского населения у вас уже сформированны? – Ну вот, и прекрасно. А еще – вы не пытались сделать вылазку и подорвать мортиры?

– Трижды. – Ответил мне полковник. – Увы, удихи берегут свои чудо – пушки, как зеницу ока. Последний раз я выслал целый батальон – вернулась только половина, так и не добившись результата.

– Ну да, наверное там надо действовать по – другому.

– И вы знаете как? – В глазах полковника читалось недоверие пополам с надеждой. – Служили в армии? Мне кажется вы говорите со знанием дела!

– Да, служил, там у себя на родине. Нам приходилось сталкиваться с чем‑то подобным…., раньше. Не мне лично, но подобные действия прописаны в нашем Уставе….Насчет вылазки – пока не знаю. Надо бы посмотреть своими глазами как расположены артиллерийские позиции, тогда может быть чего и подскажу. Но сначала, давайте закончим наши дела, в первую очередь, я должен исполнить приказы своих непосредственных начальников. Вы должны это понимать.

После торжественного обеда началась беготня, первым делом сдал в крепостной лазарет своих раненных, где и был презрительно обфыркан местными эскулапами, резко преисполнившимися важности, едва только они узнали, что все мое медицинское образование базируется на менее чем полугоде обучения в университете Мооскаа. Впрочем, первичный осмотр наиболее тяжелых пациентов, серьезных косяков с моей стороны не выявил, благодаря чему видимо, меня и не изгнали из сей обители доброты и сострадания пинками и плевками в спину, а позволили ретироваться сохраняя видимость достоинства.

Потом мы очистили опостылевшие галеры, оставив там лишь по полудюжине часовых. Пленных я сдал под ответственность гарнизона крепости. А своих бойцов разместил в отведенных нам казармах, да и сам, отвергнув предложенные комендантом порта "покои получше", устроился там же – рановато было оставлять мой, еще толком не сформированный отряд без присмотра….Как объяснил капитан оу Лииэка, большую часть береговой стражи, раньше квартирующуюся в прикрывающих порт фортах, после того как флот Сатрапии отогнал удихов от гавани, перевели вместе с их пушками в крепость, посчитав что там от них теперь будет больше пользы. Так что нам выделили в личное пользование почти целый форт на восточной стороне бухты. Помимо нас там размещалась всего одна рота береговой стражи, а рассчитан форт был на пребывание там целого полка, так что места хватало. Помещения казарм, конечно и впрямь, были далеко не шикарные, по меркам суши – тесные и сырые, но после крохотных кубриков и кают на корабле, где спать приходилось буквально на головах друг у дражки, любая хижина – царские хоромы. Тем более что бывшим гребцам, чуть больше недели как откованным от невольничьей скамьи, точно было не до жалоб на отсутствие пуховых перин. Они еще и к простым набитым соломой тюфякам толком не привыкли. А если еще и добавить нормальную кухню, с большими котлами и печами, и почти неограниченный доступ к дровам – это вообще рай для моряка. В кои‑то веки нам светила нормальная горячая пища, а не та бурда что изрыгает корабельный камбуз.

Разместились в двух больших казармах, а заодно я сразу разбил свое войско на дюжины и капральства, как было принято тут, в странах – осколках Империи, структуры местных армий, нам еще в Спецкомплексе растолковывали. Всего у меня в подчинении оказалось семьдесят четыре человека – гребцы и охрана с двух галер, – два полных капральства по местному штатному расписанию, по три дюжины в каждом капральстве. Считай – нормальная рота. Плюс мой зам по хозяйственной и не только частям – один из "граждан Литруги", рулевой с "Хищного" по кличке Кальмар – высокий и тощий парнишка лет восемнадцати. Нескладный с виду, сутулый, с очень длинными руками, он однако был достаточно опытным моряком, чтобы ему доверили вести вторую галеру, да и с заткнутыми за пояс абордажной саблей и пистолетами, тоже вроде умел неплохо управляться, для литругцев – морской грабеж, это что‑то вроде традиционных ремесел у нас, там этому учат с детства. Ну и еще оставался Одоссиак, ставший у меня кем‑то вроде консультанта по морскому делу, экспертом по бывшим гребцам, и денщиком – адъютантом в одном лице. Каждому подразделению надо было назначить командира, и утвердить демократически избранных каптенармуса и кока. Плюс, командиру каждой дюжины, я велел назначить себе помощника – ефрейтора. Доставшийся под мое начало народец, признаться, показался мне материалом куда более качественным, чем аэроэсская трущобная сволота. Мужики они были крепкие, смелые, ловкие, а главное – мотивированные драться с удихами. Но вот с дисциплиной у них было не очень, так что нужны были люди, чтобы закручивать гайки. Свеженазначенные каптенармусы и повара незамедлительно принялись за дележ продовольствия из галерных запасов, и приготовление пищи, – намечалось небольшое пиршество, по случаю окончания плавания, и грядущего избавления от галер. А я тем временем собрал всех младших командиров – сержантов – лейтенантов, (себя я назначил капитаном), и провел с ними душеспасительную беседу на тему служебных обязанностей и необходимости поддерживать строжайшую дисциплину. Тонко намекнул, что бардака не потерплю, а непослушных подчиненных буду вешать в назидание другим. А тут и ужин подоспел, – горячая каша, много свежего мяса и овощей, так что я быстро сменил формат встречи со служебного совещания на дружескую вечеринку, и за кружкой – другой вина, постарался вкратце выслушать резюме каждого из собравшихся – кем был до скамьи на галере, что умеет, на что надеется. В общем – все они и раньше были примерно тем же, кем и стали сейчас – младшими командирами повстанческого войска, а мечтали об одном – люто отомстить удихам за…, многое. Исключение составлял некий Нааль Фор – гхеса, который конечно тоже мечтал о мести, но раньше, по его словам, командовал аж целой кавалерийской тысячей. Осталось только выяснить потом, при разговоре с глазу на глаз, что в повстанческом войске провинции Квад – ал – ахара, подразумевали под "тысячей". – Реально тысячу, или все что больше ста? И что там была за кавалерия – толпа пастухов с самодельными пиками, которой командовать можно было только тупо, личным примером указывая направление куда скакать, или что‑то более – менее похожее на нормальное войско? Но в любом случае, за этим персонажем я решил присматривать особо, – покажет себя дельным человеком – повышу в звании. Начнет качать права…, тут могут начаться проблемы. Для своих, он, судя по всему, является авторитетом, да к тому же и родом из благородных, о чем он мне сообщил первым делом. Такого просто так уже на ноль не помножишь, не в физическом смысле, ни в плане карьеры. Заартачиться – придется его как‑то ломать и прогибать под себя. Ну да это позже. А сейчас, на дворе уже давно ночь, а завтра будет сложный день, – надо выспаться.

А прямо с утра, началась торжественная сдача – приемка груза. Я, честно говоря, после вчерашнего обеда с высоким начальством, очень надеялся, что она пройдет достаточно формально. Но то ли присланные таможенники в кои‑то веки дорвались до любимого дела, то ли не доверяли мне как корсару – пирату, но груз обоих барж они начали перекапывать весьма основательно. А под их вопросами, я, честно говоря, поплыл в первые же минуты общения. Но реально – что я знаю о правилах перевозки муки и зерна, или хранения пороха? А уж держать ответ, почему удихи загрузили пушечные ядра в бочки, а не в специальные ящики, я и вовсе был не намерен, о чем сразу и сообщил этим мытарям – кровопийцам. Почуяв мою слабость, они видно было решили оторваться по – полной. Но тут подоспели на помощь Кальмар с Одоссиаком, которые более – менее разбирались во всех этих трюмно – грузовых делах, и мы втроем, кое‑как, но смогли отбиться от наиболее наглых наездов приемной комиссии. А уже ближе ко второй половине дня – появился чем‑то всерьез встревоженный комендант порта, пришедший, по его словам, узнать – "Как у вас дела, благородный оу Рж*коов?". Увидев – "…как?", он отозвал "председателя приемной комиссии" в сторонку, и что‑то ему нашептал с весьма внушительным видом. Тот только покивал на это головой, с очень порадовавшим меня унылым выражением на лоснящейся морде.

– Все в порядке, сударь. – Заявил мне комендант. – Можете доверить остальную работу своим помощникам, заверяю вас, если только не выявится действительно серьезная недостача, проблем с приемкой груза у вас не будет. А сейчас, позвольте сопроводить вас на восточный бастион крепости. Полковник оу Рассиак как раз собирался быть там сейчас. Вы сможете там обсудить противодействие артиллерии удихов.

– Хм…, капитан. – Я решил спросить его напрямую. – Что‑то случилось?

– Очередная бомба. – Хмуро ответил мне он. – Попала прямо в жилые покои дома коменданта, пробив крышу. К счастью, ударившись об одну из гранитных колонн, поддерживающих крышу здания, – чугунный шар раскололся, порох разлетелся по всей комнате, и взрыва не последовало, но….

…В общем, как говорится – семья коменданта "отделалась легким испугом", хотя, по намекам капитана, истерика у жены полковника продолжается уже второй час. Но в любом случае – комендант крепости едва не лишившийся в один миг всех роднгых, был в ярости, и срочно потребовал меня к себе, типа – "отвечать за базар".

Естественно, злить высокое начальство, я не стал, только зашел в свои "покои" прихватил найденный мной на галере в капитанской каюте кожаный портфель с чистыми листами бумаги и письменными принадлежностями, прихватил подзорную трубу также доставшуюся мне в виде трофея, и отправился на восточный бастион.

Крепость Баазеерт, оказалась сооружением достаточно серьезным. Идти на позицию пришлось километра три, не меньше. Сама крепость – могучий каменный шестиугольник, как мне пояснил словоохотливый капитан оу Лииэка, была строением очень древним, построенным еще в доартиллерийскую эпоху, и потом неоднократно перестраиваемую. Ее высокие вертикальные стены, увы, не слишком хорошо могли сопротивляться воздействию ядер, и потому перед ними отсыпали земляной скос, укрепленный камнем, – по такой "подушке" вражеская артиллерия могла лупить годами без всякого результата. А сама крепость была окружена дополнительными укреплениями – земляными валами в форме не то звезды не то снежинки, с невысокой, в рост человека каменной оградой с бойницами поверху – так называемыми люнетами, а по углам образуемого ими сильно изломанного многоугольника возвышались форты, на которых, если я что‑то понимаю в фортификации, должны были стоять пушечные батареи, способные простреливать картечью пространство вдоль люнетов. А сами форты, были дополнительно укреплены еще одной линией валов, и довольно глубоким рвом. С какой бы стороны противник не атаковал крепость, он неизбежно попадет в убойные ловушки, где простреливается каждый квадратный сантиметр площади, и негде укрыться. А если даже ему, ценой огромных потерь, и удастся перевалить через валы, – в дополнение к пальбе с фортов, подключатся и пушки крепости. В общем – не хотел бы я быть на месте штурмующих крепость Баазеерт удихов.